Шарыповская земля

Серп и молот, 1979 год. Какой мы след оставим? - Темрушка – наше упущение… рядом дети. Я верю, что мы можем работать, не нарушая природной гармонии, природного равновесия. Только за это должен бороться каждый. (Из письма строителей «КАТЭКэнергостроя»). Вот что рассказала мне о судьбе речки Темрушки наш постоянный читатель, нештатный , продавец Н.Д. Павлова. - Это речка моего детства. Ведь я выросла в Шарыпово, и Темрушка для меня была первой радостью, она помогала мне узнавать мир. Была она глубокая, с чистой водой, зелеными берегами, в ней водилась всякая рыба. Много радостей и открытий давали рыбалка, купание. Сама речка, таинственно текущая издалека и уходившая по осокам и лознякам неизвестно куда, будоражило любопытство. Люди тянулись к воде: к реке шли с вёдрами за водой, к реке шли полоскать белье, у реки по вечерам мы, деревенские девчата, собирались петь песни… Недаром в старину у Темрушки решили строить деревню… Только теперь понимаешь, сколько радости дает человеку речка, пусть даже маленькая… - И добавляет с горечью в голосе. – Только нет теперь той Темрушки… Сильно изменилась речка за последние годы. Встречаясь с людьми, я заводил о реке разговор. И все до единого разговора кончались невесело: «Речка загажена, обмелела, берега обваливаются». И безнадежно махали рукой: «Никому нет дела до этого водного источника: ни общественности, ни районному обществу охраны природы… вон строители возводят многоэтажные дома, а рядом завалили всю речку». Катит мутные воды через поселок Темрушка. За райцентром, причудливо извиваясь, несет она уже ржавые воды. Захватив с собой фотоаппарат, мы двинулись по берегу речушки, повторяя ее повороты. Вот и Пионерный микрорайон. Грустным был час свидания с рекой на этом участке жилого района будущего города. Не кудрявилась речка от растений, в воде не повторялось все как в зеркале. Разрытая земля, пашня подходила местами до самой воды. Раздетой, беззащитной, увядающим ручейком предстала здесь Темрушка. Мощной техникой, безжалостной рукой вековое русло ее местами изменено. Высохли родники. Взамен наспех, на смех вырыто другое – узкое, с сыпучим берегом, мелкое. И рядом, как памятник, еще более бездушное отношения человека к природе – валяющиеся по берегам всякого размера металлические детали: аппаратура, железо, проволока, конструкции; покрышки от автомобильных колес. Целые железобетонные изделия находятся в воде, не говоря уже о мелких строительных отходах, заполнивших русло речки. Израненная, заброшенная людьми речка, как всякий живой организм страдает, умирая на глазах взрослых и детей. Какой след в детстве и восприимчивых душах оставит искалеченная Темрушка? На каком, наконец, примере градостроители воспитывают у подрастающего поколения любовь к природе? Что это – неграмотность? Или дело в чем-то другом? Разве не ясно было, чем кончатся эти, мягко говоря, оскорбительные действия к степной речке? Прочитав эти строки, иные скептики скажут: «Такие масштабы стройки и вдруг речь о какой-то пятикилометровой речушке: изменили русло, сделали сыпучие берега, захламили дно, берега, не посадили кустиков… Подумаешь. Лес рубят – щепки летят…». Плохо, что летят. И дело здесь в том, что не только затонувшие и лежащие на берегу металлические конструкции имеют материальный счет, но и в том, что уничтожая красоту, люди калечат себя духовно. К тому же, Темрушка, Кадатка и прочие речки района, взывающие к человеку о помощи, разными путями попадают в Чулым, идут через поля, населенные пункты и в общей сложности просто необходимы природе. Цепь рвать нельзя, какого бы размера это колечко не было. В. Кедров