Представьте себе: Лондон, конец 17 века, мрачные стены Тауэра.

Молодой русский царь Пётр I встречается там с одним из самых великих умов человечества — Исааком Ньютоном, который на тот момент возглавлял Королевский монетный двор.
В Англии шла денежная реформа: старые монеты перечеканивали на машинах, вводили новые технологии, и Пётр с живым интересом вникал во все детали. Он слушал объяснения Ньютона, разбирался в работе станков, задавал вопросы и запоминал каждую мелочь.
Вернувшись в Россию, Петр не забыл увиденное. Чешуйки — крошечные серебряные монеты весом в доли грамма, которые веками служили средством платежа, казались ему пережитком. В 1698 году он уменьшил вес копейки до 0,28 грамм, и сто копеек стали равняться примерно 28 грамм серебра — весу европейского талера. Так возникла система: рубль = 100 копеек ≈ талер. Уже в 1700 году появились медные мелкие номиналы, а в 1704 году Россия впервые увидела полноценные серебряные рубли, полтины и гривенники, чеканенные машинным способом.
В 1709 году Петр I лично испытал гуртильный станок, оставлявший насечку на гурте монет, и был так впечатлён результатом, что велел повысить жалованье мастеру Фёдору Алексееву. Это было начало новой эры: от ручной чеканки к машинной, от чешуек к рублям, от архаичной денежной системы к европейской.
Реформа Петра I изменила многое. Россия получила удобные деньги для торговли, казна — новые доходы, а государство — символ перемен. Денежная система стала гибкой (медь, серебро, золото). Появилась возможность выпускать более крупные и качественные монеты. Рубль стал олицетворением молодой «европейской» России, которая заявляла о себе наравне с другими державами.
Когда Пётр I встретил Ньютона в Тауэре, он вынес оттуда не только знания, но и идею будущего. Интересно, что именно эта встреча стала поворотным моментом в истории русского рубля.