Как я научился бороться с детскими истериками (какое время, такие и решения)

Идеальная женщина умна, добра и красива. Но жизнь сурова, и мужчинам часто приходится выбирать между «хотя бы не истерична» и «ну яичницу же умеет готовить».
Я воспитываю ту самую идеальную женщину, которой в природе не существует. Она пока истерична и не умеет готовить яичницу. Если по второму пункту её можно научить выковыривать скорлупу из сковородки и не жарить до состояния «квадрат Малевича», то с первым приходится бороться всеми силами во благо будущего зятя. Мне-то с одной стороны всё равно. Ещё 13 лет потерплю, дальше можно передать эстафету. Но мужская солидарность, будь она не ладна.
Детские истерики — это отдельный вид искусства. К ним нужно творчески относиться, особенно если это маленькая женщина.
Навеяло.
Однажды я, будучи молодым, красивым и холостым, столкнулся с маленьким цыганенком. Он просто подошёл ко мне и жалобно попросил денег. Я не дал. Не от того, что я жмот, а от того, что цыган не люблю. Вообще, я считаю, что нет нацистов в этом мире, пока речь не заходит про цыган.
Так вот, этот мальчик зарыдал на мой отказ. Так сильно, что прибежал целый табор с вопросами, кто цыганенка обидел. А обидел я. Тогда меня спасли быстрые ноги.
От истерик дочери не сбежать. Я пробовал. Она приходит следом, и концерт продолжается. Всё как у взрослых тётенек:
— Так, куда ты ушёл? Я ещё не договорила!
Я долго думал, как с этим бороться без рукоприкладства и криков в ответ. И однажды ответ сам пришёл.
Теперь, когда что-то начинается, когда эмоции у дочери зашкаливают, когда чайничек посвистывать начинает, я, как прирождённый блогер, беру в руки телефон и включаю режим видеосъёмки.
Все симптомы как рукой снимает. Я сначала хотел пристыдить, мол, вот всем покажу, какая ты капризная. Но это не аргумент, как оказалось. Куда более значимо для Полины то, что она в кадре будет не совсем красивой. Это же слёзы текут в два ручья. Волосы растрёпаны. Губа оттопырена.
В такие моменты она выключает сирену, берёт в руки расчёску, переодевается во что-то более симпатичное, ищет ободок на голову, в общем, наводит красоту всеми возможными для неё силами.
Даже вполне спокойным и рассудительным голосом может спросить:
— Посмотри, там петухов не осталось? Нормальный ли хвост я сделала, ровный? И это, платьишко застегни, пожалуйста, а то я не дотягиваюсь.
Пока она всем этим занимается, пропадает и смысл истерить. Но она же девочка. Она помнит, что дело не доделано. Вот уже потом, красивая, приодетая и накрашенная, она приходит ко мне и пытается выдавить из себя остатки недосказанного. Но это уже не истерика. Это так, пятиминутка перед мирными переговорами. В итоге все счастливы и успокоены.