Вся жизнь в стихах

Никогда ни о чем не жалейте вдогонку, Если то, что случилось, нельзя изменить. Как записку из прошлого, грусть свою скомкав, С этим прошлым порвите непрочную нить. Никогда не жалейте о том, что случилось. Иль о том, что случиться не может уже. Лишь бы озеро вашей души не мутилось Да надежды, как птицы, парили в душе. Не жалейте своей доброты и участья. Если даже за все вам — усмешка в ответ. Кто-то в гении выбился, кто-то в начальство... Не жалейте, что вам не досталось их бед. Никогда, никогда ни о чем не жалейте — Поздно начали вы или рано ушли. Кто-то пусть гениально играет на флейте. Но ведь песни берет он из вашей души. Никогда, никогда ни о чем не жалейте — Ни потерянных дней, ни с

Сонет 27 Трудами изнурён, хочу уснуть, Блаженный отдых обрести в постели. Но только лягу, вновь пускаюсь в путь — В своих мечтах — к одной и той же цели. Мои мечты и чувства в сотый раз Идут к тебе дорогой пилигрима, И, не смыкая утомленных глаз, Я вижу тьму, что и слепому зрима. Усердным взором сердца и ума Во тьме тебя ищу, лишённый зренья. И кажется великолепной тьма, Когда в неё ты входишь светлой тенью. Мне от любви покоя не найти. И днём и ночью — я всегда в пути. /Уильям Шекспир/ пер. С. Маршака)

Хочется легкого, светлого, нежного, раннего, хрупкого и пустопорожнего, и безрассудного, и безмятежного, напрочь забытого и невозможного. Хочется рухнуть в траву непомятую, в небо уставить глаза завидущие и окунуться в цветочные запахи, и без конца обожать все живущее. Хочется видеть изгиб и течение синей реки средь курчавых кустарников, впитывать кожею солнца свечение, в воду, как в детстве, сигать без купальников. Хочется милой наивной мелодии, воздух глотать, словно ягоды спелые, чтоб сумасбродно душа колобродила и чтобы сердце неслось ошалелое. Хочется встретиться с тем, что утрачено, хоть на мгновенье упасть в это дальнее... Только за все, что промчалось, заплачено, и остается распл

Ты мне — о птицах, о гулящем ветре, о небе без оборванных краев, Об ужинах в любое время суток, о завтраках без стульев и столов, О вечере, плескающемся в рюмках, о девушках без имени и лиц, О том, что это истинное счастье — быть кем-то, не имеющим границ. Ты мне — о картах, о дорожных венах, впадающих в столичные сердца, О песнях, посвященных только струнам, о жизни беззаботного творца, О жалости к влюбленным и любимым, о слабости несчастных без любви. О том, что если выдали минуту, возьми ее и просто проживи. Ты мне — о прошлом, о своем кошмаре, о трещинах в измученной груди, Об имени, исправленном на «глупость», о радости, что это позади. И если хочешь, я тебе поверю, лишь дам совет, чт

А c тoбoй oнa, кaк peбёнoк, вceгдa xoxoчeт, дaжe в xyдшyю из тяжёлыx cвoиx минyт. И нe тo чтoб oнa любилa, нe тo чтoб oчeнь, и нe тo чтoбы нaxoдилacь в твoём плeнy, и нe тo чтoбы зaтpyднялacь вceгдa c oтвeтoм нa вoпpocы, в кoтopыx имя твoё звyчит. Просто ты eй нaпoминaeшь o чём-тo лeтнeм, пpocтo ты eё лeчишь лyчшe, чeм вce вpaчи. И нe тo чтoб oнa иcкaлa тeбя вo вcтpeчныx, c нaпpяжённым внимaниeм вглядывaяcь в oкнo, нo, кoгдa ты пoдxoдишь (кaжeтcя, чepeз вeчнocть), eй cтaнoвитcя oчeнь cчacтливo и cвeтлo. И нe тo чтoб oнa нe знaлa, чтo бyдeт c вaми, и нe тo чтoб она пpинялacь из-зa вac peвeть. Вы вcтpeчaeтecь c нeй тo paз дeвятнaдцaть нa дeнь, тo нe видитecь пo нeдeлe или пo

А мне чертовски приятно знать, Что я оставлю свой скромный след Не только там, где стоит кровать, Но там, где мебели вовсе нет. А мне, признаться, чертовски льстит, Когда мы станем друг другу — экс, Когда расколется монолит, Ты будешь помнить не только секс. Ты будешь помнить, что есть внутри Негласных тысячи мелочей. Игру «кто первый?» на раз-два-три, Что завершалась всегда ничьей. Смешное рвение победить Того, кто точно в разы сильней. Как разрешала себя любить И запретила в один из дней. Не потому, что остыл накал, А для того, чтобы не остыл. Не потому, что родным не стал, А для того, чтобы ты им был. А мне чертовски приятно знать, Что я останусь на дне души Совсем немного, процентов

Одиночество Когда теряет равновесие твое сознание усталое, когда ступени этой лестницы уходят из под ног, как палуба, когда плюет на человечество твое ночное одиночество, - ты можешь размышлять о вечности и сомневаться в непорочности идей, гипотез, восприятия, произведения искусства, и – кстати – самого зачатия Мадонной сына Иисуса. Но лучше поклоняться данности с глубокими ее могилами, которые потом, за давностью, покажутся такими милыми. Да. Лучше поклоняться данности с короткими ее дорогами, которые потом до странности покажутся тебе широкими, покажутся большими, пыльными, усеянными компромиссами, покажутся большими крыльями, покажутся большими птицами. Да. Лучше поклоняться данности

— Отмерьте мне лета. — Вам много? — 100 дней. — Добавить к нему океан? — Ну, конечно! Ещё заверните восходных лучей И пять килограмм самой вкусной черешни. — Могу положить перьевых облаков. — Мне в форме крыла или белого паруса. — Вот шёпот волны, облака и любовь. И светлые сны. — Упакуйте, пожалуйста. — Для радости есть ещё платье из льна, Две маленьких ласточки. Клевер и лютик. — Спасибо за всё! Сколько я вам должна? — Нисколько. Живите и счастливы будьте! /Алеся Синеглазая/

Она целовала его, целовала, Раздевшись, под полной луной танцевала. Глазами искрила, призывно смеялась И тела его, словно ветер, касалась. Любила его как свободу и кошек, И яркое лето сжимала в ладошках. Он ей говорил: "Ты на ведьму похожа", Она соглашалась: "Немножко, возможно". И, шлепая босо по солнечным лужам, Кричала в грозу: "Он мне нужен! Так нужен!" Меняла рубли на его крупный почерк, Под вечер сжималась в уютный клубочек. Он ей говорил: "Признавайся, ты - кошка?», Она соглашалась: "Возможно, немножко". Закатом алела, вьюном обвивалась, Цветочной пыльцой по утрам умывалась. Из сказок и снов собирала букеты, А он говорил: "Нет, ты всё-таки ведьма". Вздыхала: "Ты знаешь, в полёте б

— Что дальше? — Разлука. — А после разлуки? — Закаты с рассветами будем встречать. — Что делать, когда опускаются руки? — Как в строках у классика: верить и ждать. — И думать о счастье? — О счастье, конечно. Мы дом свой построим. Вдохнем в него жизнь. Всё будет: цветущие ветки черешни, И майское утро, и синяя высь. — А если беда... — Не тревожься, родная... — А если судьба будет трудной... — И пусть. — Я сквозь километры тебя обнимаю. — А я тебя крепче. — Вернешься? — Вернусь! /Алеся Синеглазая/