Бренды теряют миллиарды, но разве тебе до их финансов?

Тут своих бы не лишиться.
Когда маркеты откроются, борьба за то, чтоб ты покупал, будет неистовая. Нераспроданного шмота слишком много, его некуда девать. Впереди распродажи, ибо надобно куда-то слить старое. Жечь нельзя, Burberry, держитесь там.
ЦУМы будут работать в настроении скидок на вторую, третью, 25-ая в подарок. Купи-купи-купи, паджаста.
Нынче мы привыкли к замкнутым пространствам, добавили в гнёзда пару веток, подклеили обои, и часть стала возвращаться к обновлению перьев — к шмоту.
В гнезде с нами кукуют двое. Тревога — она, скорее всего, когда-то упорхнёт, а вторая уже поставила свою кровать — енто брезгливость. Её вещички скоро выставит за дверь Кризис.
Люкс в будущем может вернуться в привилегию, ибо производство сократится и вообще «Давай виртуально нарядимся, девочка, вот тебе виар-кроссовочки».
Что будут делать те, кто привык к качеству, но не привык к кризису?
Он возник в Англии в 43-ем. Тогда всё, собранное в Лондоне, отправили участникам французского сопротивления. На территории СССР он появился с негативным окрасом, ибо опосля открытия «железного занавеса» бизнесмены завозили в страну самый дешевый сорт сего товара, торгуя им в грязных вагончиках и в антисанитарии.
В 90-ых он был подобием мусорной свалки, но постепенно появились склады, зародилась отрасль, которая сегодня прилизана и элегантна.
Нас ждёт секонд-хенд.