Мудрости Хозяюшки

Не пойму, почему никто не может решить такую простую задачу. Правда, такие мы ещё не решали. Придется считать в уме – вытащу свой допотопный сотовый опять хихикать начнут. Учительница посмотрела на меня: - Слава Шулепин, на тебя надежда. Сразу ответ не надо. Объясни ход решения. Кто в этом сомневался? А сосчитать-то не успел. Ладно, попробую на ходу. - Увеличение на двадцать процентов можно выразить как количество автомобилей, умноженное на одну целую, две десятых. Надо пять раз перемножить одну целую, две десятых. Получится, примерно, в два с половиной раза. - Вот так нужно решать задачи, - её улыбка, вдруг сменилась тяжёлым вздохом. – Жалко мне с вами расставаться, послезавтра последний звонок, и вы пятиклассники. А я ухожу на пенсию. До звонка о математике никто не вспоминал. Грустно у всех на душе – четыре года Галина Сергеевна с нами. *** Вот и звонок. Вышли из школы. За Игорьком отец на машине приехал. А у меня отца – нет. Тоска! У матери денег всегда не хватает. Телефон старый с кнопками. Дома даже компьютера нет. И кроссовки все расклеились. Самое обидное, сегодня у меня день рождения. Одиннадцать лет. Мама купит торт и что-нибудь из одежды. Попьём чай. И всё! Я понимаю – маме тяжело. *** Вот мой дом. На третьем этаже наша с мамой квартира, двухкомнатная. Уроки не задали. Все одноклассники сейчас в компьютеры уткнутся. А мне что делать? Вот и наша квартира. Это что за пакет на дверной ручке висит? Открытка: «Владислав, поздравляю с днём рождения!» Но-ут-бук!!! Ле-но-во!!! О котором я мечтал! Он же шестьдесят тысяч стоит!? Ма-ма!!! Дверь закрыта. Руки дрожат. Ключ в замок не попадает. *** Что и говорить! До шести часов вечера я исчез из реального мира. К тому же там и «вай-фай» был подключён и пароль записан. Пока не зазвенел будильник на сотовом телефоне. Значит, через полчаса мама должна прийти. Что-либо делать не мог, просто смотрел в окно. Вот и она с Юркой идёт. Это сосед из квартиры напротив. Тот на десять лет младше мамы и у него жена Оля в декрет пошла. Они оба с мамой в одном проектном отделе работают. Юра такой серьёзный – даже старше мамы выглядит. - Мамка-а- а! – бросился ей на шею, едва она вошла в квартиру. – Спасибо! - Сыночек! Родной мой! Денег совсем нет. Я тебе ботинки купила и тортик. Ты уж, извини! - Спасибо, мама! – только и смог выдавить. - Сейчас пойду, чай заварю. А ты пока ботинки примерь. Я просто влетел в свою комнату. Не – это не сон! Ноутбук стоял на месте. Быстро сложил всё в коробку и затолкал подальше под кровать. А кто его подарил? Такое только родным людям дарят. Кому я родной? Маме, конечно. Есть у меня ещё тётя Рита и бабушка Марина. Они вдвоём в деревне живут, очень бедно, у обеих нет мужей. Мама говорит: «Это напасть на наш род». Такую сумму они на подарок не потратят – у них таких денег никогда не было. И на дверь они подарок не повесили бы. А мама-то – тем более! Я как увидел подарок, обо всём на свете забыл и не заметил этих странностей. Здесь одни странности! Что заставило поверить, что ноутбук купила мама? Открытка. Ой, она так на столе и лежит! «Владислав, поздравляю с днём рождения!» Так меня зовёт лишь мама. Остальные – Владик, Славик. Дядя Женя, Юркин отец – Владом, одноклассники – Славяном. - Владислав идём чай пить! Открытку, на всякий случай – в книжку. - Иду! – изобразив на лице улыбку, захожу на кухню. - Ботинки, как раз? - Да! – а ведь даже не померил. - Надень – я посмотрю. Забегаю в свою комнату. Открываю коробку, надеваю ботинки. О, удобные! И как раз по ноге. Правда, такие никто в классе не носит. Ладно – мне не привыкать. *** Уплетаю торт, разговариваю с мамой, а у самого из головы ноутбук не выходит. Теперь даже не сам ноутбук, а его загадочное появление. Выбираю момент и спрашиваю: - Мама, а почему ты меня Владиславом зовёшь? Все – Владом или Славиком. Лицо мамы стало грустным, взгляд застыл. Долго молчала, затем с трудом произнесла: - Папа так назвал. Его Гришей звали. Говорил, что у него имя не звучит, а у сына должно быть красивое и звучное. И сказал, как к человеку обращаются, таким он и будет. Мы тебя с рождения Владиславом стали звать, по-взрослому звучит. - Мама, а расскажи о папе. Только честно. - Пойдём в зал! Мы зашли в комнату, и мама достала с верхней полки шифоньера альбом. Из-под обложки вынула фотокарточку. На ней она, похожая на старшеклассницу, стояла рядом с крепким черноволосым мужчиной, который держал в руках ребёнка – меня. Поднял глаза на маму, перехватил её задумчивый взгляд и спросил: - Мама, ты его любила? Она посмотрела на меня, словно в первый раз увидела: - Владислав, а ты ведь у меня совсем большой, - долгая пауза. – Любила. - А почему он от нас ушёл? Что, не любил? - Любил. Квартиру эту для нас всех купил, и на меня записал. - Мама, я ничего не пойму. Объясни! - Работа у него какая-то странная была. Постоянно куда-то исчезал, иногда на целый месяц. Однажды вернулся с перевязанным плечом. Но ничего не объяснил. Когда уходил последний раз, сказал, что вернётся нескоро. Проходили месяцы, годы, а он так и не вернулся. Я видел на глазах у мамы слёзы и задал вопрос, от которого она вздрогнула: - Мама, ты и сейчас его любишь? Она уткнулась мне в плечо и заплакала. И я понял, что любит. *** Этой ночью долго не мог уснуть. Думал. Такого загадочного случая в моей жизни ещё не было. И решил, во что бы то ни стало докопаться до истины. С чего начать? Поставлю себя на место этого незнакомца. Решил я подарить кому-то дорогой ноутбук, но так, чтобы тот не узнал от кого подарок. Повесил пакет с ноутбуком на дверь его квартиры. Но в подъезд нужно ещё зайти – сейчас везде электронные замки. Ладно, подождал немного и зашёл с кем-то живущим здесь. Повесил пакет на ручку двери и ушёл. Не-е-ет! Я должен убедиться, что подарок возьмёт тот, кому он предназначен. Что нужный человек подходит к подъезду увидеть невозможно, тот может пройти под окнами. Значит – наблюдал откуда-то. Это можно сделать со второго этажа или с четвёртого. Со второго он не наблюдал. Я бы его неминуемо встретил, когда поднимался по лестнице. Только с четвёртого. Увидел, что я взял пакет и зашел в квартиру, затем спокойно спустился и ушёл. Но на незнакомого мужчину, стоящего на площадке этажа могли обратить внимания жители тех квартир. Можно у них поспрашивать. Кто у нас там живёт. В трёхкомнатной живут муж с женой и двумя детьми. Он постоянно на работе. Жена – всегда дому. У них маленький ребёнок. И девчонка мелкая – во втором классе учится в нашей школе. У неё надо спросить – может что видела. В однокомнатной какие-то студенты квартиру снимают. Появляются лишь вечером – у них спрашивать бесполезно. Да и не станут они со мной разговаривать. В квартиру над нами на прошлой неделе заселился новый жилец. Страшный дядька с лицом в шрамах. У него ни о чём не спросишь. А на нашей площадке? Тётя Соня, которая рядом с нами живёт. Смотрит в глазок, едва услышав чьи-то шаги на лестнице. Если она видела, уже пришла бы и рассказала маме. Напротив нас – дядя Женя с тётей Светой и Юрка с Олей. Они все не любопытные. Но с дядей Женей стоит поговорить – он всегда даст умный совет. Долго вертелся в кровати, но в голову ничего путного не приходило. И тогда решил подойти к поиску разгадки, с другой стороны. Кто мог это сделать? Мама? Нет. Бабушка с теть Ритой? Тоже – нет. И тут мне в голову пришла ошеломляющая мысль. Папа!!! Какое-то время даже не мог нормально соображать, и слёзы на глазах выступили. Но когда успокоился – понял, что это лишь мечты. Вернулся бы папа. Он просто зашёл бы к нам в квартиру… Поцеловал бы маму… А я обнял бы его за шею и никуда не отпускал. Эта картина так ярко предстала перед глазами. А я смотрел, смотрел, смотрел… и не заметил, как заснул. *** Ясно, что на следующее утро Галина Сергеевна ничего не задавала, не спрашивала, а всё вспоминала, какими мы маленькими пришли в школу четыре года назад и, какими сейчас стали большими. А я сидел и мечтал. О папе! У всех есть отцы, и все считают, так и должно быть. У Мишки Григорьева отец пьёт, с его мамкой ругается. Но ведь он и трезвый бывает. Ездит с Мишкой на рыбалку, вместе свой старый «жигулёнок» ремонтируют. У Игорька отец, конечно, круче он в полиции работает, майор. Часто в школу за ним заезжает. У Вики Сушковой – бизнесмен. А какой, интересно, мой папа? На той фотокарточки красивый и высокий. Где он сейчас? Может какое-то секретное спецзадание выполняет? И послал друга, мне подарок передать. Кончится задание, и папа вернётся. Будем втроём жить. *** Отпустили нас с уроков рано. Домой шёл быстрым шагом. До вечера посижу в Интернете. Как охота маме ноутбук показать. Но она больше расстроится, чем обрадуется. Не любит, когда малознакомые люди дорогие подарки дарят. А здесь – неизвестно кто подарил. О, дядя Женя из магазина идёт! Надо поговорить. - Здравствуйте! - Привет, Влад! Из школы? Как учёба? - Завтра последний день, но оценки уже выставили. - И у тебя, конечно, все пятёрки. - Да. - Молодец! Что здесь скажешь! - Дядя Женя, а можно вам вопрос задать? – решился я на серьёзный разговор. - Задавай! - Вот, допустим, у мужчины жена и совсем маленький сын. А он от них ушёл. Почему это могло случиться? - Влад, взрослые немного по-другому мыслят. Может пил, денег не зарабатывал или характерами не сошлись. - Нет, - я задумчиво покачал головой. – Он нас любил, и деньги зарабатывал. Дядя Женя посмотрел на меня внимательно и всё понял, но продолжил, как ни в чём не бывало: - У женщин нет ничего важнее семьи и детей, а у мужчин есть ещё работа и долг. Воины тоже всегда любили своих жён и детей, но уходили на битвы. Возможно, и у того мужчины был долг перед Родиной, который надо выполнять. Я задумался. С этим более-менее понятно. И тогда задал вопрос, который волновал меня сильнее первого. - Дядя Женя, а если тот человек через десять лет вернулся, но не пришёл к жене и сыну. Какие могут быть причины? Он их сильно любил. Дядя зачем-то потрепал меня по голове: - Понимаешь, Влад, могут быть обстоятельства сильнее любви. Предположим, на той войне он стал инвалидом. Настоящий мужчина не станет портить жизнь жене и сыну. Вот и не стал возвращаться. Может быть, и более банальная причина. Увидел, что жена вышла замуж за другого. У его сына новый папа и они счастливы. Так зачем мешать их счастью? Вновь потрепал меня по голове: - Ладно, иди домой, а мне в наш магазин зайти нужно. *** Подошёл к своему подъезду, а там баба Соня на лавочке сидит. Кстати! Подхожу, радостно улыбаюсь: - Здравствуйте, баба Соня! Как ваше здоровье? - Спасибо! Неплохо. Вот только спина болит. Врачи мазь выписали и посоветовали какой-то прибор купить…. Ну, это надолго! Нашей соседке лишь дай повод поговорить – не остановится. Похоже, ни о чём не знает. Зачем, только я с ней разговор затеял – теперь придётся стоять и слушать? Что-то замолчала. А это страшный сосед идёт. Прошёл, взглядом со мной встретился. А глаза вроде добрые. И скрылся в подъезде. - Вот ведь зыркнул! – воскликнула бабушка. – Точно уголовник. Лицо всё исполосовано, и ходит тихо, как привидение. - Ладно, баба Соня, я пошёл, - как вовремя повод уйти нашелся. – Дома дел много. - Иди, иди, милый! *** До вечера устанавливал новые программы и регистрировался на различных сайтах. Пока мама не пришла. Быстро всё затолкал под койку. Неужели постоянно буду от мамы скрывать. Нет – нужно, как можно быстрее разобраться с этой загадочной историей. После ужина сел в своей комнате за стол открыл первую попавшую под руки книгу и, уставившись в неё, стал думать. Предположим, папа вернулся. Поставлю себя на его место. Стою у подъезда и жду жену. Вот она выходит из-за угла, и я бросаюсь к ней. Стоп! Она идёт с Юркой и улыбается. Кто такой Юрка, папа не знает. И, наверняка, подумал то, что сказал дядя Женя. Но ведь можно подойти, и всё выяснить. А если папа без руки или без ноги, или весь обожжённый? Он точно подумал: «Зачем я такой страшный буду мешать её счастью». И ко мне не стал подходить именно поэтому. Подарил на день рождения ноутбук. Выходит – помнит эту дату. Папка, папка, ну, вернись ты! Буду любить тебя, какой бы ты не был. И в этот вечер я заснул с придуманным образом моего папы. *** Сегодня пятница. В школе последний звонок. Четыре класса позади. Жалко прощаться с Галиной Сергеевной. Осенью в пятый класс. Будет много учителей. Хватит о грустном. С сегодняшнего дня летние каникулы. Правда, особо интересного меня ничего не ожидает. К бабушке на месяц уеду. Буду помогать по огороду, ходить на рыбалку. Подошла наша учительница, обняла: - Слава, я на пенсию ухожу. Ты не забывай меня. Приходи в гости – всегда буду рада. - Вы что, Галина Сергеевна, как я могу вас забыть? Вы моя первая учительница. Она вновь обняла меня и заплакала. *** Возвращаюсь домой. Настроение одновременно, и радостное, и грустное. Впереди каникулы, но и неизвестность. Что там будет через три месяца? Только что мама звонила, сказала, что сейчас придёт домой, и мы поедем к бабушке Марине в деревню картошку сажать. Но почему всё же неспокойно на душе? Чем ближе подходил к дому, тем сильнее колотилось сердце, словно предчувствуя, что-то невероятное. *** Поднимаюсь на свой третий этаж и вижу испуганное лицо бабы Сони, смотрящее куда-то вверх. На ручке нашей двери небольшой пакет с открыткой и дорогим «айфоном». А на открытке надпись: «Владислав, поздравляю с окончанием четвёртого класса!» Я закрыл глаза и в голове замелькали картины. Мама… Фотография… Юрка… Дядя Женя… Страшное лицо… Четвёртый этаж… Баба Соня, смотрящая вверх. И вдруг всё соединилось. Ещё не осознав этого до конца, повесил пакет на ручку и бросился вверх по лестнице. Подбежал к квартире над нами и толкнул дверь. Та бесшумно открылась. Он стоял передо мной, высокий со страшным лицом. Я замер, словно перед обрывом. И чтобы не передумать крикнул: - Ты мой папа! Мой крик, словно ударил его. Он зашатался, сделал шаг ко мне, опустился на коленку и… обнял меня: - Владислав, сынок! Я чувствовал на спине его сильные руки, а на глазах слёзы и закричал: - Папка, родной, ты вернулся! Я ждал тебя! - Прости, сынок! Не мог вернуться раньше. Он увидел в моих глазах немой вопрос, встал и подтолкнул меня в комнату. Подошёл к шифоньеру и открыл дверку. Я увидел чёрный парадный мундир, погоны с двумя синими просветами и тремя звездочками. И много орденов, и медалей. С минуту наслаждался эти зрелищем, улыбнулся папе и, неожиданно даже для себя спросил: - Папа, почему ты не пришёл сразу к нам? Он, как-то виновато пожал плечами. А я рассмеялся: - Ты увидел, что мама шла с Юркой? – посмотрел на его удивленное лицо и добавил. – Это наш сосед, сын дяди Жени. - Это Юрка? – поднял руку на уровне пояса. – Маленький, белобрысый? - Когда это было? – я вновь рассмеялся. – Сейчас он из себя взрослого корчит. Папа так и застыл. Пока не послышался крик бабы Сони и торопливый топот маминых каблучков по лестнице. Она влетела в эту квартиру с испуганными глазами. Увидела моё счастливое лицо – взгляд стал недоумённым. Затем стал подниматься выше. И вдруг её глаза расширились до невероятных размеров. - Григорий! – вскрикнула мама и стала падать. Мы с папой бросились к ней и не дали упасть. *** Сегодня тридцатое августа, встреча с одноклассниками, знакомство с новыми учителями. Мы с папой едем в школу на нашем внедорожнике. Классная машина. Можно и на рыбалку съездить и в лес за грибами. Подъехали, вышли. У нас с папой даже костюмы одинаковые и галстуки. Фамилия у меня теперь другая – Дружинин. Папа с мамой поженились – теперь у нас полная и крепкая семья. И кажется, через полгода у меня братик или сестрёнка появится. Папа вытащил с заднего сидения огромный букет и протянул мне: - Дальше иди один! Я ударил по его протянутой ладони и пошел к своим одноклассникам. Не скрою, приятно, когда на тебя смотрят удивлёнными глазами. Подошёл. Вика Сушкова, не отрывая от меня зачарованного взгляда, спросила, кивнув на удаляющийся внедорожник: - Владислав, это кто? Я выждал паузу и гордо ответил: - Это мой папа! Автор: Рассказы Стрельца

-Таня…а пойдём в кино…сегодня… -Что? – Жена даже не сразу поняла что сказал Пётр. Потом до неё дошло, лицо женщины исказилось гримасой недоумения и отвращения. -В кино, Тань сто лет не были, я тебя приглашаю. -Ты…ты…ты смеёшься надо мной? Какое кино? Ты что пил? Признавайся пил? -Нет, Таня, я совершенно трезв, там…кино…пойдём. -Да провались ты со своим кино, ты что? Дел у меня больше нет что ли? Ещё говорит что не пьяный. Пётр стиснул зубы. -Чего двери настежь раскрыли заходи и бери, что хошь, пока вы тут орёте. Танька, что нажрался что ли? Я слышу ты орёшь на весь подъезд. Тёща вошла на кухню, окинула взглядом Петра с головы до ног. -Спасибо зятёк, свозил к тётке. -Я на калыме был…вот…хотел Татьяну в кино позвать. -Ково? Куда? В кино? Ха-ха-ха, Танька, он точно не пьяный? Ой не могу, мальчик, по кинам -то шастать. Татьяна, надо на дачу ехать, картошку копать… Как это случилось? когда они стали такими…заезженными, угрюмыми, не радостными. Сначала не было своего жилья, ютились с тёщей, с матерью Петра жить Татьяна, а тогда ещё Танюшка, категорически отказалась. Уехали через три года в маленькую комнатку в общежитии, которую помогла получить Петру его тётка. Зато сами хозяева, радовались тогда ребята. Дети родились одни за одним, профессия, которую получил Пётр, денег не приносила, совсем плохо стало. Встретил однокурсника, тот позвал работать на фуру, товар нужно было с границы с одной страной азиатской возить. Потом и уже в страну начал въезжать, деньги появились, квартиру купили, радости -то было. Потом машину, потом началось, то ремонт сделать, то дача нужна, детям квартиры, чтобы не мыкались по съёмам потом. Всё надо, надо, надо. Не заметил как Танюшка стала Татьяной. Последние несколько лет понял что не хочет дома находиться, только день побудет дома, жену будто заводит кто, так -то неприветливая и вечно недовольная, начинает кричать, фыркать. Кажется Петру что недовольна Татьяна что он дома, неуютно себя чувствует, вот и старается уехать, лучше в дороге… А однажды просто ушёл в машину. Не мог смотреть как жена психует и фыркает, всё кидает и швыряет. Поговорить с ней пытался, та пуще прежнего распихивалась.Кричать начала , обижаться. Приехал как -то с работы, зашёл тихонько, смотрит, сидит на кухне, телефон одним плечом прижала воркует с кем-то, хохочет. Слышит с подружкой, говорит что мужа, то есть его Петра, ждёт, вот наготовила всего, соскучилась. Пётр даже чуть не прослезился, маленькая моя, подумал, подошёл сзади, обнял, в макушку чмокнул. Вроде обрадовалась, вечер так хорошо провели, утром встала весёлая, смеётся, а к вечеру опять настроение испорчено. Видит Пётр, в тягость он, ну и ушёл в машину. Там и познакомился с Оксаной, в гараже. Отец у неё сторожем работал, поесть приносила. А он, Пётр, стоял и курил с дядь Стёпой, отцом Оксаны. Так, пересекались когда – никогда, ничего не позволял себе лишнего Пётр, да и Оксана тоже. Лет десять назад это было. Уже и отец не работает у неё там, иногда видятся, болтают, хорошо возле неё, тепло и тихо. Последний год мечется Пётр, подлецом себя чувствует, понял что и Оксану любит, но позови Таня, всё бросит и на край света, да не зовёт, всё хмурнее и мрачнее становится. Пётр вроде к ней, а она как чёрт от ладана от него шарохается. -Таня, может есть у тебя кто? Скажи…что же ты меня мучаешь? -Чего выдумал,- кричит,-я не разгибаясь на даче с апреля по октябрь. -Да ну её эту дачу, – скажет, – поехали лучше отдохнуть съездим, что мы с тобой? Неужто не заработали. -Да ты что? Куда отдыхать, а дача? -Хорошо, зимой поехали, на новый год. -Да ты с ума сошёл, – машет руками, – я что маму одну брошу? На новый год? Это семейный праздник. Вот так и живут. Не может уже Пётр так, устал, хоть и имя его переводится как камень, да всё же не каменный он, тепла и ласки хочется, молодой мужик, чуть за пятьдесят, когда жить-то? Когда? -Я что пришла -то, – выдернул его голос тёщи из своих мыслей, Лизавета Ивановна в санаторий ездила так, расхваливала, думаю может мне поехать? -Конечно мамочка, – нежным голосом говорит Татьяна, он уже и забыл что жена может так ворковать, – ты узнай там всё…Мы с Петей поможем. Она оборачивается на Петра. Пётр поднимает голову, смотрит внимательно на жену. – Танюш, а ты меня когда – нибудь любила? Татьяна смешалась, уставилась на него во все глаза, покраснела вся, тёща хмыкнула. -Понятно, -Пётр пошёл к выходу, – я ухожу от тебя. -Куда? – Туда, где мне тепло, Таня, а санаторий, да конечно, возьми там в шкатулке и отправь свою маму…в санаторий. -Как в шкатулке? Это же на… -Я пошёл, прощай Танюша. Не держи на меня зла. И так Петру тошно стало, так невыносимо, встал и пошёл, как слепой, вытянув руки и покачиваясь из стороны в сторону. Пётр сел на лавку около подъезда, его мутило, в голове стучало, где-то в районе горла трепыхалось сердце. Никто не понял Петра, даже друзья. Как же так, нормальная же семья была, удивляются все, вот так Пётр, вот так учудил, бедная Татьяна… Дети, слава богу не озлобились, дочка -то вообще папина доча, и с Оксаной познакомилась, и в гостях у отца частый гость, чем конечно от матери с бабушкой, титул предательницы заслужила. Сын вроде бы сначала заартачился, да потом поостыл общается с отцом. Друзья многие обиделись на Петра, даже слушать не стали, когда он объяснить хотел. Сказали что все так живут, ну хотел эмоций, найди на стороне, зачем из семьи -то уходить. А он, Пётр, он не хотел так, не хотел врать и унижать обеих женщин, он хотел чтобы всё было по- честному. Нет не поняли. Отвернулись. Предателем назначили. Поддержка пришла откуда и не ждал, жена лучшего друга, Марина, даже стыдно перед ней немного стало, ведь знал про Борины шашни, но не лез, чужая семья потёмки. В магазине встретились с Мариной, Пётр несмело улыбнулся и кивнул, поздоровался, не надеясь ни на что. А Маришка вдруг улыбнулась открыто, подошла и руку подала. -Здравствуй, Петя. – Здравствуй, Марина. -Как ты…посветлел… что ли. То всё хмурый ходил. А я рада за тебя, Петя, ты честно поступил. Не стал Таню обманывать и женщину свою не унизил. Я не знаю, что там у вас и как в семье, не мне судить, но поверь мне, лучше так, чем она сидела бы и гадала, у ТОЙ ты или на работе. А ты бы приходил, пропахший чужими духами и врал бы что, задержался на работе, пряча счастливые глаза. Я и Тане так сказала, что это честнее. Да она слушать не хочет…Она не знает, как это…делить мужа с другой, знать где он, делать вид, что всё хорошо… Прости Петя, загрузила тебя. Счастья тебе, Пётр, каждый человек заслуживает счастья. Татьяна так и не простила Петра, своей вины она не видит, в том что распалась семья, винит только Петра. А Пётр, спросите вы? Пётр сначала стеснялся быть счастливым. Да…вот так. Принято считать что при разводе в основном виноват мужчина, женщину все жалеют, мужчину ругают, женщина должна, просто обязана быть счастливой, а мужчина…Он же мужик… Вот Пётр и был мужиком, пока не ушёл жить к Оксане. Так и говорит, размяк мол… Понял Пётр, что можно ехать домой с лёгкой душой, уже не хочется хватать столько работы, хочется полежать и посмотреть какой- нибудь фильм, собраться и пойти гулять в парк, поехать погулять по соседнему городу в выходной. Мелочи из которых состоит наша жизнь, они оказываются могут быть такими приятными. Отчего же он не делал этого с женой? А кто-то позволил ему это? Как только Пётр начинал проявлять настойчивость, тут же сыпались упрёки, ругань, жена отправлялась к маме или Пётр отправлялся спать на диван. Если кто-то не хочет быть счастливым, то как его переубедишь? -Так все живут, – упрямо твердит Татьяна,- по другому неприлично, так мать моя жила, и её мать, и мать матери, все так живут. Уже пора ради детей и внуков жить, отгуляли своё…Пусть козлом прыгает…около этой своей, тьфу. Пётр с Оксаной отдыхать полетели, тоже надо, год тяжёлый был. Живут и наслаждаются жизнью. Они позволили себе быть счастливыми… Автор: Мавридика д.

Настя опустила глаза, да, пол был давно не мыт, — спину прихватило, две недели еле двигалась, хорошо Семёновна заходила, проходи. Дай я на тебя гляну. Дааа, вылитая бабка. Настя опустила голову, про какую бабку говорит старушка, девушка не знала… -Ну, а меня как нашла? Подсказал кто или что? -В маминых документах, там письмо, обратный адрес ваш и телефон. -Чай будешь? Настя кивнула, бабушка зашаркала ногами. Поставила на плиту чайник, зажгла газ, достала заварку. — У меня пирожнов -то нету, но есть варенье, костяничное и из клубники, будешь? -Буду. Насте начала нравится эта неприветливая с первого взгляда старуха. Попили чай. -Ну, рассказывай. Как живёшь? -Нормально живу, — Настя отвернулась, чтобы скрыть слёзы. -А ты что, девка, плачешь? -Нннет. В дверь позвонили, старуха пошаркала открывать дверь, послышались приглушённые голоса. На кухню вошла ещё старушка, следом шла хозяйка. — Вот, Семёновна, знакомься, это…Настя, подари мне счастье. -Настя, в ненастье — подари мне счастье, — подхватила вторая старушка. — Ну здравствуй, девушка. -Здрасти, — пискнула Настя, — ну ладно, Валентина Александровна, мне идти пора. -А куда же ты пойдёшь, милая? -Настя опустила голову. — Есть ли идти куда? -Я.…Я гостиницу сниму… -Чего? А ну быстро сядь, гостиницу она снимет, ты глянь на неё. -Ну ладно, раз всё у тебя хорошо, пойду я, давайте, знакомится, обживайтесь. Настя сжалась в комочек. Три дня назад она позвонила по номеру написанном на конверте, мама будто что -то предчувствовала, она просила, чтобы Настя в случае чего, позвонила по этому номеру и сказала, что она её, дочь. Валентина Александровна присела к столу. -Давай так, сначала ты расскажешь свою историю, а потом я. Ты как я поняла, не знаешь многого? И для чего именно ко мне мама тебя направила, тоже не уразумеешь? Настя покачала головой. -Ну что же, я слушаю. Настя собралась с мыслями и начала рассказ. Жила с родителями, нормально жили, мама с папой работали, Настя училась. Год назад мама заболела, она моталась по больницам, сдавала анализы, улыбалась и говорила Насте что всё будет хорошо. Папа стал отстраняться, выпивать, не ночевать дома. Мама плакала, но делала вид, что всё хорошо. Однажды она показала Насте документы и сказала, что это её, Настино. -Там…конверт, — сухими губами шептала мама, горячими руками держала руки девочки и шептала, шептала, шептала, — позвонишь, письмо отдашь, обещай. Мамы не стало резко. Настя до последнего надеялась, что мама выкарабкается, но нет. Настя плохо помнит, что тогда происходило. Какие-то люди, мама, вся распрямившаяся, красивая, лежит в каких-то цветах, папа не отходил от Насти, плакал и просил за что-то прощения. Девять дней Настя прожила как в бреду. В школу не ходила, не могла себя заставить, не могла смотреть на людей, которые счастливые бегут по своими делам, а мамы нет, все есть, а её нет… Папа приходил в комнату, тихонько садился рядом, гладил по голове, уговаривал поесть. Настя вяло, чтобы не обидеть папу, клевала и опять отворачивалась к стене. На девять дней они съездили с папой к маме приехали домой, пришла бабушка, что-то готовила, прикрикивая на Настю, девочка всё делала на автомате. Она ушла в комнату, слышала, что приходили люди, что-то говорили, потом уходили. Настя задремала, проснулась резко от громких голосов на кухне. Разговаривали бабушка и папа. -Скажи ей, хватит груз на плечах тащить, и так столько лет дурака из тебя делала. Скажи… -Мама, я не могу сказать дочери такое. -Дочери? Какой дочери, она так и не родила тебе твоего ребёнка, всё Настя, да Настя. Ты думаешь я не знаю, ты думаешь я не понимаю, что девка не твоя. Хоть и приехали вы тогда, она с пузякой была, да я не дура, я видела, как она к тебе относилась по — перву, не ври мне, Генка, не ври. Скажи девке, собирай вещи и переходи ко мне, ежели стесняешься сразу к Галке. Смотри девка такая, видная, не будет тебя ждать. -Ну, мам, ну не до этого сейчас, ей -богу. Насте доучиться хотя бы. Не могу я её бросить. -Ну смотри, Генка, смотри, будешь как дурак, и так она из тебя столько лет дурака делала. Настя училась в одиннадцатом классе, нужно было приходить в себя и идти в школу. Папа так и ничего не сказал Насте, а Настя сделала вид, что не слышала никакого разговора. Со временем боль утихла, хотя бы девочка смогла спокойно спать, готовиться к экзаменам и даже иногда ходить с подружкой в кино. Папа часто не ночевал дома отговариваясь что бабушке плохо, он остался на ночь у неё, Насте даже лучше было, почему -то начал вспоминаться тот разговор отца с бабушкой. Иногда девочка думала, что ей всё это приснилось, почудилось. Папа ведёт себя, как всегда, а бабушка с детства Настю не любит и маму её не любила. Папа приходил на последний звонок, ему вручили грамоту за достойное воспитание дочери, от гордости папа покраснел. На выпускном тоже были вместе, даже танец с папами танцевали, не многие девочки могли похвастаться что рядом родной и любимый папа, который ведёт свою почти взрослую дочь на танец, а Настя могла. А потом… Потом пришла бабушка и сказала, что есть разговор… — Вот что Настёна, не знаю где твой настоящий отец, но сын мой тебе не отец, мать твоя повесила пузо на Генку моего, он всё по ней слюни пускал, с самой школы. Детдомовка она, нет никого, без роду и племени. Она в общей школе училась, старшие классы кто остался, вот они в нашу школу и были определены, мой дурачок и.…повёлся. Всё слюни на неё пускал, а она хвостом вильнула и уехала, в большой город ей хотелось. Мой следом попёрся, уж как я просила, как плакала… -Ты про папу что ли, бабушка? -Про папу, — проворчала бабушка, — говорю тебе, не дочь ты ему, не поняла, что ли? И так столько лет тебя тянул, сейчас матери твоей нет, так что…Ищи своего папашу или что там, в общем не желаем тебя видеть. У Гены наконец-то семья нормальная появится, может ещё успеет и детей нарожать своих, родных. Три дня тебе срока, уходи из квартиры. — А где папа? Я хочу с ним поговорить… -Папа…Не слышала, что я, сказала? Три дня… -Я не верю тебе, ты всю жизнь маму мою ненавидела, ну и что же что она детдомовская, мама моя хорошая была, самая лучшая! Ты специально папу так настроила, я пойду и поговорю с папой. -Куда ты пойдёшь? Да он рад, что от тебя избавился, даже не захотел говорить с тобой, пойдёт она. Всё, я сказала. -Мне некуда идти… -Не моя забота, как и мамаша твоя пузо сделаешь да дурачка какого найдёшь типа моего Генки, повесишь на него. Всё притворялась порядочной… Бабушка ушла, хлопнув дверью, оставив плачущую Настю, девочка пробовала позвонить отцу, но он не брал трубку, а потом и вовсе отключил телефон. Потом-то Настя и вспомнила что, наказывала мама. Нашла конверт, в том конверте лежало письмо, которое нужно было отнести по этому адресу. Тебе там помогут, дочь. Вспомнила Настя слова мамы После таких слов о маме, оставаться здесь Настя не собиралась, но и идти ей было некуда. Настя позвонила, трубку сразу сняли, на конверте домашний номер телефона был указан, Настя представилась как её зовут. И сказала, что она дочь Лидии… -Где Лидия сама, — спросил глухой голос, почему не звонит…Сама почему не звонит? -Её нет, мамы нет, — сказала Настя. -О, господи… -Она оставила письмо, для вас. Я могу привезти. В трубке помолчали. -Когда привезёшь? -Завтра… -Я жду, Настя…Деньги на проезд имеются, — спросили на том конце провода. -Да… У Насти были деньги, немного, папа зачем -то дал небольшую сумму сказал пригодятся. Теперь Настя понимает зачем… Вот Настя здесь, рассказывает нехитрую историю своей маленькой, ещё только начавшейся жизни, но уже такой горькой. -Тааак…Значит выставили тебя, вот люди…Ладно, с этим мы девочка разберёмся…Слушай теперь мою историю. Я не всегда такой была развалиной, прости господи. Работала в органах, я Настя, всю жизнь, к сорока годам поняла, что не хватает тёплого сердечка рядом, замуж не хотела, я сильная, а мужики слабые все, зачем мне тюхтяй рядом? Родила дочь, не скрою, от женатого коллеги, не роман был, так, флирт. Назвала Настей, вот как тебя прям, Настя- подари мне счастье. Она такая хорошая была, ой, не могу, светленькая, глаза голубые, большие такие, ну прямо Настенька из сказки. С виду девка -то здоровая, да вот не повезло, сердечко слабенькое. Что ты будешь делать, влюбилась моя Настя — букет счастья, он Игорь, парень хороший был, душевный, старше её. Рожать нельзя ей было, да не послушала врачей моя девочка, Игорёк родился крепкий, здоровенький, да вот Настенька не выдержала, моя девочка. Начали мы с Игорем маленького Игорька воспитывать, со временем боль прошла, полюбил Игорь старший женщину, жить начал с ней, Игорька с собой забрал. Моя вина, поздно мальчишку забрала, не ко двору он там пришёлся, мачеха всё делала чтобы парнишку выжить, а тот очень отца любил, всё тянулся, всё тёрся там… Не могу осуждать бывшего зятя, тоже с дитём все же, но и оправдать тоже не получается. Эх, просмотрели мы парня… Рано начал употреблять, я подростком его забрала, лечила его, да всё без толку, ой…закрывала, цепью привязывала, не поверишь, Настя как собаку, что только не делала. На коленях стояла, просила, обещает, клянётся, а всё без толку… А однажды, пришёл, смотрит своими глазами синющими и улыбается. -Буля, — он меня Булей звал, бабуля значит, — Буля я влюбился, она такая…Она самая лучшая, Булечка… Приехали, — подумала я, — ещё не хватало, такую же притащит. А он улыбается, и я вижу в нём свою Настю и надеюсь, что всё наладится. Плачу ночью, прошу Его, чтобы спас моего мальчика. А мне будто голос дочерин слышится, говорит она мне, что в той девочке и есть его, Игорёшкино спасение. И вот чудо, он ночь дома ночевал плохо ему, ой, как плохо. Я неделю рядом сидела, волком выл, зверем, катался по полу, но смогли мы с ним пережить это, смогли. -Буля, — шепчет, а сам потный весь, слабый, — мы победили, мы с тобой победили… Уж не знаю, чего он своей девушке наплёл, но она ждала ведь его всё это время, видимо сказал, что болен. Привёл её, худюсенькая, хорошая такая, красивая, добрая, улыбается. Ох, я и выдохнула. Училась она, на бухгалтера, Игорёк решил тоже поступать, целыми вечерами она с ним занималась. Иногда ловила его взгляд задумчивый, я показывала глазами на неё, он сразу будто встряхивался и всё… Игорь — отец, тоже стал проявлять интерес к жизни сына, я и вздохнула, слава богу, думаю, наладилось всё. Зря я надеялась, детка, зря. Зараза она такая…видимо не отпустила полностью, видимо не победили мы тогда. Раз увидела взгляд чересчур весёлый, радостный, потом опять, всё чаще стала замечать. Гнала от себя эти мысли, потом…вещи начали пропадать, деньги, золото моё пропало. Знаешь, что он сказал… Он сказал, что это видимо она, Лидия украла, мама твоя. Гордая девчонка была. Не стерпела…Ушла. Я у неё попросила прощения, за внука, за всё. Сказала, чтобы если что, обращалась, помогу чем могу. Ни разу не позвонила… С детского дома мать твоя, не знаю знаешь ты об этом или нет. Я ведь понимала что беременная девчонка, просила её остаться, говрила квартиру сниму ей, помогать буду. Да она ушла, ушла… Вот и дождалась я звонка, да только не от Лидии, а от тебя, детка. Правнучка ты моя, Настенька, на бабку свою так похожа. Я ведь сразу поняла, что ты Игорёшкина дочка, как только увидела тебя, ты же вылитая Настенька, моя доченька. Так куда ты от меня уходить собралась, девочка? Сама судьба тебя ко мне привела. Обняла бабушка свою кровиночку, так и сидели, обнявшись плакали. -Бабушка, а мой папа…тот родной… -Я покажу тебе, детка, покажу. Съездили Валентина Александровна с правнучкой к Игорёшке, улыбается, глазищами своими сияет. -Любил он Лидию, ох и любил, да вот зараза сильнее оказалась. Сгубила. Виновата я перед Игорёшкой и перед Настенькой своей, да и перед мамой твоей, Лидией. Она ведь тоже любила его, грех на мне, что не сказала ей тогда, чтобы бежала, да не могла я, не могла…Надеялась, что всё образуется…Я ведь верила что её любовь удержит его… Вот Игорёшечка, лежит рядом с мамочкой, успокоилась его душенька. Вот внучек, доченька твоя, Настенька, клянусь вам, милые мои, что я помогу нашей кровиночке, я всё для этого сделаю. Не оставлю её, не оставлю, пока в люди не выведу. И к маме Настиной ездили, а ещё бабушка квартиру назад отсудила Настину, это же маме Настиной давали, жилплощадь, оказывается. Как быстро бабушка-то бывшая с папой всё оформили. Да не с папой, как оказалось потом, а с женой его новой. Продали в том городе квартиру, прабабушка с дедушкой денег добавили, купили Насте квартиру, с приданным девушка оказалась. Папа, а Настя его папой продолжала считать, потом приезжал, в ногах у Насти валялся, прощения просил. Простила девочка, добрая у неё душа. Как и обещала Валентина Александровна, во всём Насте помогла, не бросила девчонку. Вроде даже и помолодела рядом с правнучкой, хотя лет -то уже не мало было. С дедушкой познакомилась Настя, тоже всё для внучки делал Игорь Николаевич, помня первую жену свою Настеньку и сына, им же упущенного… Не осталась одна девочка, несмотря ни на что, в кругу родных и любимых людей жила и взрослела. Отучилась, замуж вышла, муж хороший попался живут в гармонии. Обо всём супруг знает, только не знает отчего умер отец её, родной, настоящий, решила Настя похоронить эту тайну вместе с прабабушкой и дедушкой. Сказала ему только что молодой ушёл, вот и всё. Уже дети взрослые у Насти, внучка есть, памятуя что стало с отцом родным, без должного пригляда, без любви и ласки, старается Анастасия давать много любви и детям своим и внучке, маленькой Лидии, и кажется Насте что мама смотрит на неё, когда смотрит на внучку свою маленькую. Та бабушка, что по папе неродному вроде пыталась что-то сказать, когда старая стала, вроде к совести Настиной воззвать. Мол столько лет на её, Настю положила, внучкой всегда считала, должна вроде Настя теперь… Настя выслушала спокойно и сказала, что максимум что сможет сделать для неё, это помочь оформиться в дом престарелых. -Злая ты девка, мать твоя добрее была. Настя молча положила трубку. Вроде бы был порыв, жаль пожилого человека, да вспомнила себя плачущую, никому не нужную девчонку, и что-то такая обида взяла. К тому же у бабушки внуки родные есть, дети папы Гены, да она переругалась со всеми, вот за Настю взялась. Вот такая история произошла в одном городе, в одной стране, на одной планете. Не из ряда вон выходящая, но и не рядовая. А ведь могло всё сложиться иначе…Чуточку любви и внимания тому мальчишке и история эта могла бы пойти другим путём… Автор: Мавридика д.

Когда мужчина вернулся домой, на том же месте он увидел ответное послание: «Дорогой, я то помню о том, что мне 45, но и ты не забывай, что тебе столько же. И ты, по правде говоря, тоже немножко не справляешься… Поэтому я проведу эту ночь со своим студентом, ровесником твоей секретарши. И как преподаватель математики я могу с уверенностью сказать тебе только одно: число 20 входит в 45 намного больше раз, чем 45 в 20, поэтому не жди меня до утра» Из Сети

Тот бросился в ванную комнату. Здесь чисто, всегда есть мыло и чистое полотенце. Он умылся и расчесался, чтобы понравиться тёте Ире. Когда зашёл на кухню на столе его ждала мятая картошка и котлета. Ребёнок с жадностью набросился на еду, а женщина смотрела на него вытирала слёзы: «Почему так несправедлива судьба? Мне так хочется сына, а нет ни мужа, ни ребёнка. Разве я виновата, что родилась некрасивой? Зато у этой красавицы Земфиры сын всегда голодный, а она неизвестно где гуляет». — Где твоя мама? – спросила, убирая со стола грязную тарелку. — Вчера мама на работу ушла, — стал рассказывать мальчишка. — На улице дождик был, и я весь день сидел дома. Пришла ночью, а сегодня утром опять на работу ушла. «Она и в такие-то дни не работает, — думала Ирина, слушая мальчишку. – Вчера суббота, сегодня воскресенье. Какая работа? Хотя у неё…» — А я утром хлеб доел и пошёл гулять, — продолжил рассказ мальчишка. – Мне тётя, которая пирожками торгует, пирожок дала бесплатно. Вкусный! Ирина поставила перед ним чай с молоком, дала шоколадный батончик. «Сколько раз приходили из опеки, обещали её родительских прав лишить. Так и не лишают. Отдали бы мне Мишку. У меня квартира двухкомнатная и зарабатываю я неплохо. Да разве отдадут? Я в компьютере посмотрела, у них там с эти волокита. Может попросить у Земфиры его на неделю, у меня ведь с завтрашнего дня отпуск». С батончиком мальчишка расправился моментально. — Будешь мультики смотреть? — Да, — обрадовался Миша и тут же добавил. – У нас телевизор совсем перестал показывать. Усадила его на диван, нашла мультик по его вкусу и пошла убираться на кухне. *** Когда вновь зашла в комнату, глаза у мальчишки слипались. — Давай я постелю тебе. Будешь лежать и смотреть телевизор. Пока сходи в туалет и раздевайся. Постелила ему чистую простынь. Взглянув, на вернувшегося мальчишку, схватилась за голову: — Боже! Какой ты грязный! Пошли мыться! Помыла, достала ему чистые трусики и маечку. Она купила их пять пар одинаковых, а также пять пар носков. Меняла, когда он приходил к ней. Его мать всё равно этого не замечала. Одев во всё новое, налила ему стакан сока. Тот выпил. Лег на диван и вскоре уснул. Ирина, ждала до полуночи, вдруг придёт его мамаша. Затем махнула рукой и легла спать. *** Проснулась утром. Как хорошо, когда отпуск, не надо идти на работу. Мелькнула мысль: «А Мише-то в садик, наверно? – и тут же её перебила другая. – А мамаша-то его где?» Подошла к дивану. Мальчишка всё ещё спал. Пошла готовить завтрак. *** Земфира проснулась от стука. Долго лежала с закрытыми глазами, вспоминая, где она. Затем открыла их: «Так, я дома? Кто там стучит?» Поплелась к двери не спрашивая открыла. Возле двери стояли её хорошо знакомые: участковый и женщина-инспектор из отдела опеки. — Здравствуй, Земфира! – произнёс полицейский. – Опять с глубокого похмелья? — Ну…, — промычала та, так не хотелось их видеть. — Опять только под утро пришла? — Ну…, — болела голова и не хотелось ни о чём думать и ни о чём вспоминать. — Приглашай в квартиру! Поговорить надо. — Заходите! – хозяйка повернулась и поплелась в комнату. — Земфира, а где твой сын? — спросила инспектор. Мамаша, покрутила головой, видно предполагая, где он может быть в её однокомнатной квартире. — Миша, ты где? – крикнула негромко. Вышла на балкон. Оглядела улицу. Поплелась на кухню. Налила в грязный стакан холодной воды, залпом выпила и вернулась в комнату. — Так где твой сын? – спросил на этот раз участковый. — Не знаю, — помотала головой мамаша. — Когда ты его в последний раз видела? Долго вспоминала, наконец, скорее спросила, чем вспомнила: — Может он у Ирки, у соседки? — Сейчас узнаю, — и участковый вышел из квартиры. *** Когда раздался деликатный стук в дверь. Ирина с Мишей пили чай. Хозяйка сразу бросилась к двери, глянула в глазок и открыла дверь. — Здравствуйте, Ирина Сергеевна! – произнёс участковый. – Миша у вас? — Да. Чай на кухне пьёт. Проходите! Он прошёл, улыбнулся мальчишке, но тот приходу этому дяде в форме не обрадовался, понимая, что его сейчас заберут отсюда, а так не хотелось уходить от тёти Иры. — Что, Миша, пойдем к маме? – спросил участковый. — Не хочу, — насупился мальчишка. — Ирина Сергеевна, вы когда его к себе взяли? — Вчера вечером. Уже темнело, а он один на лавочке сидел. — Понятно. — Ну, что, Миша, пошли! – участковый положил руку на плечо мальчика. *** — Вот он, мой сыночек! – радостно воскликнула Земфира, увидев вошедших. – Куда он денется? — Земфира Кирилловна, — строго произнесла инспектор опеки. – Мы начинаем процесс по лишению вас родительских прав. Мамашу, похоже, это особо не удивило, но она всё же спросила: — И пособие на него мне уже платить не будут? — Не будут. Но процесс этот долгий, у вас будет время одуматься. А пока принесите, свой паспорт и свидетельство о рождении ребёнка. Земфира пошла искать требуемые документы. А инспектор наклонилась к мальчику и тихонько спросила: — Миша, ты хочешь жить с мамой? Мальчик испуганно посмотрел в сторону комнаты и помотал головой. — А с кем ты хочешь жить?... — С тётей Ирой. Она хорошая, никогда не дерётся и у неё всегда кушать есть. — Понятно. Но пока тебе придётся пожить с мамой. *** Мишу забрали, настроение у Ирины ухудшилось. Тут ещё начальник с работы позвонил и попросил с завтрашнего дня выйти на работу, обещая выписать премию и перенести отпуск на любое время года по желанию. Так часто бывало, начальник знал, что она женщина безотказная, всегда выписывал ей хорошую премию. Она всегда соглашалась, всё же лучше, чем сидеть дома. Раздался стук в дверь. Глянула в глазок. Вновь тот полицейский и какая-то женщина. Открыла. — Здравствуйте! – кивнула головой вошедшая. – Я – Мария Леонидовна Смирнова – инспектор органа опеки. Хотела поговорить с вами насчёт ваших соседей. — Здравствуйте! Заходите! Проходите на кухню. Сейчас чай поставлю. Те прошли. Инспектор, сев за стол, сразу повела разговор: — Ирина Сергеевна, мы начинаем процесс по лишению вашей соседки Земфиры родительских прав. Процесс этот долгий. К тому же, после лишения её прав сына отдадут в детский дом и в течении шести месяцев его никто не сможет усыновить, — Мария Леонидовна улыбнулась. – Миша хорошо к вам относится. Не согласились бы вы стать его временным опекуном, сроком на восемь месяцев? Вам будут платить детские пособия на него. *** Полгода прожил Миша у тёти Иры. Его родная мать отнеслась к этому, на удивление спокойно. Иногда заходила, чтобы занять сотню, не собираясь возвращать. Мальчишка сначала вздрагивал, боясь, что она заберёт его обратно, потом понял, что тётя Ира его не отдаст и успокоился. Ирина счастлива. Вот только осталось два месяца, когда закончится её временная опека. Дальше, как ей сказали, она может оформить постоянную опеку или усыновить ребёнка. Конечно, хотелось бы усыновить, но она одинокая, а детей отдают в полные семьи. Она уже настроилась на опеку, но произошло то, что заставило её действовать с созданием настоящей семьи. *** Перед Восьмым мартом в садике был утренник, и Миша пригласил её. Ирина, понимала, что она там будет немного лишняя, но, конечно же, пришла. В старшей группе дети уже большие, приготовили мамам интересный концерт. В заключении воспитательница загадочно произнесла: — А теперь… И все дети бросились к своим мамам с подарками в руках. Подбежал и Миша, протянул свой подарок: — Это тебе, мама! Слово «мама» ударило по самому сердцу, из глаз брызнули слёзы. Ирина обняла его: — Спасибо, сыночек! *** Весь вечер слёзы не сходили с её глаз, не могла уснуть ночью. Мысли были лишь об одном, об усыновлении, но разве суд отдаст ребёнка ей, одинокой. И тут вмешалась судьба. Утром восьмого марта у неё потекла батарея и довольно сильно. Перекрыла. Но на улице мороз. Вызвать слесаря восьмого марта весьма проблематично, но в их доме в однокомнатной жил один сантехник к которому все обращались в подобных случаях. Это был одинокий невзрачный мужчина неопределённого возраста. К тому же сидел за что-то. Звали его все по-простому Василич. Вот ему Ирина и позвонила. Он пришёл через полчаса, буркнул: — Здравствуй, Ирина! Показывай, что у тебя! — Здравствуйте, Николай Васильевич! Проходите! – провела в комнату. – Вот батарея. Я перекрыла… — Разберусь! – поставил рядом сумку с инструментом, достал ключи. Подошёл Миша и стал с интересом смотреть, как дядя работает. — Тебя, как зовут? – неожиданно спросил мужчина. — Миша. — А меня, дядя Коля. На, подержи! – сунул ему ключ. Мальчишка схватил его, довольный тем, что взрослый дядя обратил на него внимания. — Давай! – произнёс тот через некоторой время и сразу добавил. – Теперь вон тот блестящий из сумки достань. Миша тут же достал другой ключ и подал. Ирина улыбаясь смотрела на них, и вдруг ей в голову пришла совсем уж авантюрная мысль. Сначала она казалась неправдоподобной, но это касалось и Миши. — Всё готово! Она сунула ему деньги. — Не надо, — неожиданно ответил тот. – Твой мальчишка мне помогал. И она решилась. — Николай Васильевич, у меня к вам просьба… она… в общем… — Что, Ирина? – он как-то по-доброму посмотрел на женщину. — Хочу усыновить Мишу, но суд мне не разрешить, я одинокая, а там только в полные семьи отдают. — Я-то причём здесь? — Николай Васильевич, возьмите меня в жёны! Не по-настоящему, мне разрешать Мишу усыновить, и мы разведёмся. Я вам деньги заплачу. — Ты, что совсем того? – он покрутил пальцем у виска и вышел из квартиры. *** В воскресенье Ирина собралась с Мишей в парк. Они уже оделись, когда раздался стук в дверь. Она глянула в глазок и, удивлённо пожав плечами, открыла дверь. Вошёл Василич, постриженный и побритый, в новых джинсах и рубашке. — Здравствуй, Ирина! Здравствуй, Миша! — Здравствуйте! — Я это…, — чувствовалось, что мужчина сильно волнуется. – Хотел пригласить вас погулять. — А мы в парк собрались, — растерялась и Ирина. Но тут разговор в свои руки взял Миша: — Мама, а давай дядю Колю с собой возьмём? *** Через два месяца Николай и Ирина поженились, по-настоящему. Усыновили Мишу и сменяли свои квартиры на большую трёхкомнатную. *** Прошёл год. Сегодня Миша пошёл в первый класс. Как всё там интересно, не то что в детском садике. Правда, по-настоящему сегодня не учились. Учительница, познакомилась с ними и отпустила. Во дворе школы первоклассников ждали родители. Его тоже ждали. Он увидел красную детскую коляску и бросился к ним. Ведь теперь у него есть и папа, и мама, и маленькая сестренка, которая родилась совсем недавно. автор: Рассказы Стрельца

- Я забыл, - крикнул муж, звеня ключами от машины, и опять улизнул, даже не взглянув на битую посуду на полу. Кристине стало совсем горько, а Мирон надрывается в своём стульчике, в голове уже звенит от его криков, он то спит целыми днями – мальчик-ангелочек, то орёт, не заткнёшь. Обычно именно в такие дни, когда мама на взводе, когда ненавидит всех, даже его - единственного, любимого он вопит на всю квартиру. - Когда же ты заткнёшься, - в слезах крикнула на него Кристина, выкидывая в урну под раковиной битый фарфор. Но тут же отбросила в сторону совок и щётку и кинулась к сыну, взяла на руки и стала целовать, прижимать к себе, прося прощение за свои слова. Она покормила сына, отправила в манеж играть, сама принялась за уборку квартиры. Закончив на кухне, в комнате, она добралась до прихожей, а там недопитая кружка с кофе, она села на пуфик и вновь расплакалась – накатило. Лёша изменился после рождения сына, да и Кристина тоже, всё изменилось – их семья стала больше. Мирон стал ядром их ячейки общества, центром внимания. Родился он недоношенный, роды были сложными у Кристины, двое суток мучилась схватками, потом перепады давления, упадок сил и её прокесарили. Не помнит она радости от вскрика сына в операционной, не помнит комочка тепла, когда его положили ей на грудь. Помнит только радость внутри: она справилась, он жив! А потом темнота и возвращение в сознание только на следующие сутки. Мирон стал для неё центром вселенной в первые месяцы, чувство вины, оправдание за те первые минуты, когда она ничего не почувствовала как мать, Кристина старалась восполнить бесконечной заботой дома. О муже и о доме она не забывала, старалась не выглядеть, как потрёпанная мочалка, по вечерам, когда Лёша возвращался с работы, прекрасно понимала его желание спать на диване в гостиной в первый месяц: у неё швы, Мирон мог проснуться и не спать полночи. Самой Кристине так было легче – не видеть недовольного лица мужа, не злиться, когда он закрывал подушками уши, лишь бы выспаться – ему на работу, а работа у него сложная, требует концентрации внимания. Кристина понимала мужа, старалась справиться сама. Но месяцы бежали, Мирон рос и менялся на глазах: вот он начал держать спинку, садиться, первые два зубика прорезались внизу – это такая радость! Незаметно, без температуры и бессонных ночей, мама неделю носилась с его зубками, говоря только о них. Но папу это не трогало, а самое главное возвращаться в собственную спальню он не собирался. Не мог. Пробовал несколько раз, но ночью уходил обратно на диван. Близость сначала была. Но это было не так, совсем не так, как до рождения Мирона. И Кристина опять отнеслась к этому с пониманием: муж просто боялся навредить ей, ведь швы ещё свежи, и обвисшая кожа на животе никуда не уходит. Она молчала, пока интимная жизнь не пропала вовсе, а вместе с нею и нормальное человеческое общение. Алексей начал избегать разговоров, по утрам спешил на работу, вечерами просил не доставать его, кривясь от отвращения. Кристина уже не проявляла заботы, ей неприятны такие взгляды мужа, отговорки, ужимки, нежелание обсуждать проблемы. Начались скандалы. Вот дошло и до битой посуды, до ненависти к собственному ребёнку, быстро переходящей в самую нежную любовь и обратно. Кристина сходила с ума, а Лёша даже слушать её не хотел. После сегодняшнего она сделала свои выводы, скорее всего, у мужа появилась другая женщина, и, как обычно, в таких ситуациях, начала копаться в себе, мол, она сама виновата: слишком много понимала, слишком много на себя взвалила, ограждая мужа от бытовых проблем, очень много уделяла внимание сыну, забывая о нём. Но что-то внутри, в голове подсказывало ей: это не только её вина. Она не одна хотела ребёнка, они вместе приняли это решение, и она не виновата, что всё так трудно прошло в больнице, а теперь ещё и дома. Муж тоже должен! Он обязан участвовать в их жизни! И спать с ней в одной постели. Она вновь рыдала одна дома, замыкалась в себе, становилась ещё нервознее, злее, срывалась на сына, а вечером выплёскивала гнев на мужа. Он уходил, а она опять оставалась одна одна в квартире с его ребёнком. Что только ей не приходило в голову в такие минуты, каких только женщин она не представляла рядом с Лёшей. Бессонными ночами закрывалась в ванной с его телефоном и судорожно искала в нём следы женщин, следы измен, подлости и предательства, но ничего не находила, только скупую служебную переписку, в которой ничего не понятно. Соцсетей у Лёши никогда не было, он ненавидел их, всегда слушал книги, читал новости, с раздражением перелистывал рекламу или очередного интернет-коуча, если попадался на глаза. - Лёша, давай поговорим, - вновь просила его Кристина, с красными от бессонной ночи глазами. – Сегодня тебе некуда бежать, сегодня выходной. Ты понимаешь, я на грани. - Давай я посижу с ребёнком, а ты съезди, отдохни, сходи по магазинам, позвони подругам… Папа взял на руки сына, поил его с ложечки чаем из своей кружки. - Нет у меня никаких подруг! – ударила ладонью по столу Кристина. Мирон аж подпрыгнул и снова начал плакать. Мама закрыла глаза, подняв голову вверх. – Я так больше не могу! - Ты просто устала, - качал на руках Мирона отец. - Скорее всего, - не открывая глаз, ответила жена, - но почему ты отдалился от меня? Почему мы не спим вместе? Ты избегаешь этого? Ты даже смотреть на меня не можешь, тебе неприятно ложиться со мной в одну постель. У тебя другая женщина? – устало смотрела на него Кристина. Алексей играл с сыном, делая вид, что не слышит её слов. - Ответь! – опять ударила по столу мама. Мирон совсем разошёлся, папа унёс его в другую комнату, и пока он успокаивал его игрушками и погремушками, Кристина пошла в прихожую, закрыла дверь и спрятала все ключи подальше: сегодня Алексей не уйдёт от разговора, они разберутся во всём, он признаётся в своих изменах, - думала Кристина, возвращаясь к ним в комнату. Алексей сидел на полу и придерживал сына, Мирон пытался ползти вперёд, но всё равно пятился назад. Папа начал говорить об этом, об особенностях роста и развития каждого ребёнка, насколько каждый индивидуален. Кристина не слушала, сын ежедневно у неё на глазах 24/7, её не удивить фразами из книг по уходу за ребёнком. Она дождалась пока Алексей закончит, и вновь затянула о том же. Муж молчал, старался на неё не смотреть, его светлые брови постоянно двигались. Жена закончила с претензиями, муж продолжал молчать. - Вот видишь, - сухо сказала она, спустя несколько секунд тишины, - ты даже сейчас не можешь смотреть на меня… - Да, - ответил Алексей и совсем опустил голову. Кристина выпрямилась, хоть что-то. – Сам не понимаю, как так… - он толкал неваляшку сына рукой, по комнате разносился противный звон, Мирон уполз подальше от них, к своему манежу. – У меня что-то щёлкнуло в голове: я не могу. - Но почему? Мы же до последнего дня спали в одной постели, были вместе, когда я была беременная. - Это так, но после родов… - Это из-за операции? Тебе противен шрам на животе? - Нет. - А что тогда? – нажимала на него Кристина. Опять повисла пауза. Алексей поднялся и вернул сына обратно. - Лёша, не молчи! – просила жена, сидя на полу, упираясь спиной в диван. - Ты обещала похудеть через 2-3 месяца после родов. Ты всегда была такой стройной, подтянутой, я сходил с ума рядом с тобой, а теперь… мне противно. Кристина убрала руки от заплаканного лица и уставилась на него. - Ты набрала во время беременности, потом вроде похудела, а теперь ещё больше, я вижу, - он почесал бровь, закрывая глаза рукой. – Ты перестала следить за собой и продолжаешь набирать, а у меня в голове… перед глазами та Кристина, тоненькая, стройная, с аккуратной попкой и животом, а сейчас… У тебя пузо и… оно просто висит. Ты забыла, что должна следить за своим питанием, за собой… - Должна?! – уточнила Кристина. – А ты ничего не должен? Т.е. это всё из-за моих килограммов? Из-за складок на животе и боках? - Да, - отвернулся Алексей, - я не могу, мне противно. - Жесть! – поднялась Кристина с пола. – Ты забыл, через что мне пришлось пройти в роддоме? Что было с Мироном? Со мной после выписки? Ты забыл мои страдания с этим уродством, - она ударила себя по мягкому животу. – Я похудела сразу после родов на 10 кг, дома ещё на 3, просто выматывалась. А потом резко набирала, из-за тебя! За месяц всё ко мне вернулось, даже больше, потому что стрессовала, нервничала из-за тебя, накручивала, придумывая измены. Что мне только в голову не приходило, а ты просто убегал от проблем, ты боялся сказать мне… - Я не хотел тебя ранить. - А теперь мне совсем не больно? - хлопнула она в ладоши, еле сдерживаясь от слёз. – Да я реву по любому поводу, ору на Мирона, веду себя как неврастеничка, а ты просто боялся сделать мне больно? – Кристина истерично смеялась, запрокинув голову. Такие перепады настроения для неё стали нормой в последнее время. – А ты вспоминал стройные ноги, талию? Ты просто… ты… - Ты обещала похудеть после родов. Говорила, на это уйдёт 2-3 месяца. Хорошо, - поднялся с пола Алексей, - сложные роды, операция, швы, пусть ещё два месяца надо, но прошло семь! А ты только растёшь вширь. - Вот как? Такая не нужна, противна, - с обидой в голосе отвечала ему жена. – Зачем тогда ты мне нужен?! Разговор закончился скандалом, Кристина уже не могла по-другому, она нуждалась в других словах, в поддержке, в любви, а тут такая оплеуха и претензий не меньше, чем у неё. Они перестали разговаривать. Кристина села на жёсткую диету, записалась на обучение в интернете, через месяц пошла в спортзал, молча оставляя сына папе после работы. Она не спрашивала у Алексея: устал ли он, голоден или болен. Алексей приходил, а жена уже ждала его в прихожей с указаниями по поводу ребёнка и дома. Подхватывала спортивную сумку и бежала в зал, в соседнем доме на первом этаже. Там и новые знакомые появились, она стала общаться, улыбаться, появились другие интересы, помимо ребёнка и дома. Да и в семье потихоньку всё налаживалось. Муж и жена стали больше разговаривать, находилось о чём. Обучение Кристины плавно перешло в работу дома, она начала чётко делить время с ребёнком на своё и папино. Алексею нравились такие перемены: постепенно ушло отвращение к её телу, Кристина худела, менялась, с ней стало интересно, пусть и времени они проводили меньше, даже дома – у неё много работы. В постели тоже всё наладилось, Алексей считал, стало даже лучше, чем было, Кристина порою его просто удивляла, и он уже не хотел убегать по утрам на работу, а хотел лишний раз остаться. Пролетел год, второй, Мирон ходил в садик, мама работала дома, папа на своей сложной работе, и, глядя на трёхлетнего сына, Лёша вдруг заговорил о втором ребёнке: - Кристин, мне кажется, Мирону скучно одному. Ты слышала, сегодня он просил сестрёнку, как у Серёжи в его группе. - Я-то слышала, раньше я тоже хотела двоих детей. Но теперь нет! Мне хватило прошлого раза. - Да, тебе было сложно, сначала токсикоз, потом сложные роды, кесарево, осложнения. Помню, как десять дней ждал вас из больницы, - вспоминал Алексей, - скучал по тебе, и так хотелось уже увидеть Мирона. - А я забыла обо всём, - улыбалась Кристина, глядя на своё потрясающе подтянутое тело, она подумывала об операции на груди, к новому телу нужна новая грудь. – Женщина так устроена: моментально забывает обо всех муках, стоит только услышать крик своего ребёнка. У меня было чуть иначе, но смысл один и тот же. Но вот другого я забыть не могу, - она поправила облегающую маечку на себе, провела рукой по талии и сказала, - достаточно одного ребёнка, больше я не хочу портить фигуру. Алексей ещё пару раз заикался о втором ребёнке, обещал помогать жене. Ему вдруг захотелось доченьку. Но Кристина уходила от ответа и говорить на эту тему не желала, ей хватило, второй раз слышать унизительные слова от мужа она не собиралась. Автор: Наталья Кор

Утром на работе Марине стало плохо. Она почувствовала резкую тошноту и головокружение. В последние пару дней она уже испытывала легкое недомогание, но старалась не обращать на это внимания. А сейчас ей стало по-настоящему плохо. - Что случилось? – обеспокоенно повернулась к Марине соседка по кабинету, Аня. - Да что-то вдруг затошнило, и голова закружилась, – расстегивая воротник блузки и проводя ладонью по вспотевшему лбу, отозвалась Марина. - А ты часом не беременна? – хитро улыбнулась Аня. - Да, ну нет, скажешь такое! – отмахнулась Марина. – Скорее всего, съела что-то несвежее. - Что ты могла съесть несвежее, если ты ярая сторонница здорового питания? – захихикала Аня. Марина задумалась. А что, если она и вправду беременна? Да нет, не может быть. Или все-таки может… - Слушай, Ань, я все-таки хочу провериться. Вдруг и правд. Я в аптеку сгоняю. Марина встала со стула, вышла из кабинета и быстрым шагом направилась к выходу из офиса... Через десять минут она стояла в офисном туалете и не могла отвести взгляда от двух полосок на тесте. Она беременна! Марина не знала, радоваться ей или огорчаться. Они с мужем Андреем были пока не готовы к детям. Но раз уж так получилось… Вдруг это судьба? Мысли путались. Марина поняла, что сегодня ей уже не удастся нормально поработать и пошла к начальнице, Ирине Ивановне, чтобы отпроситься домой. Начальница, узнав в чем дело, ласково улыбнулась: - Конечно, Мариша, иди домой. Отдохни, приди в себя, а завтра я жду тебя на работе. Домой Марина не шла, а летела. Ей не терпелось поделиться новостью с мужем. Он сегодня выходной. Вот сюрприз будет, когда она неожиданно появится на пороге, да еще с таким известием! Марина открыла дверь квартиры своим ключом, вошла и зажгла в прихожей свет. Первое, что бросилось ей в глаза – красные женские туфли, стоящие в прихожей. Она их сразу узнала, это были туфли ее подруги Аллы. - Что Алла делает у нас дома, да еще в такое время? – удивленно подумала Марина, входя в зал. В зале никого не было, а из спальни доносились голоса. Уже начиная подозревать неладное, Марина быстро прошла на звуки, распахнула дверь и замерла на пороге... Андрей и Алла увлеченно о чем-то беседовали. Марина ахнула от неожиданности, и парочка испуганно повернула головы в ее сторону. - Марина-а-а? – растерянно протянул Андрей. - Ты почему так рано? Алла ничего не говорила, только куталась в одеяло и испуганно хлопала глазами, глядя на подругу. Что было дальше, Марина помнила с трудом. Кажется, она кричала, швыряла вещи, выгоняя мужа и подругу из квартиры, потом упала на кровать и долго надрывно рыдала. А затем сидела на полу, уставившись в пустоту. Когда она пришла в себя, на улице уже стемнело. В квартире стояла тишина. *** Пять дней спустя Марина шла в частную клинику, чтобы записаться на аборт. За эти дни она приняла твердое решение... Андрей пришел домой всего один раз и то, только затем, чтобы забрать свои вещи и сообщить Марине, что они разводятся. Оказалось, что они с Аллой встречались уже полгода и это любовь. Марина не стала сообщать Андрею о своей беременности. Она уже поняла, что муж всерьез настроен на развод и не хотела удерживать ребенком человека, который ее больше не любил. Она долго думала, сохранять ей беременность или нет, и решила, что не хочет, чтобы ее хоть что-то связывало с предателем, даже ребенок. К тому же, она понимала, что не потянет малыша сама. А помочь некому: родители живут в другом городе, а зарплаты на няню не хватит. Вспоминая все события прошедшей недели, Марина добрела до клиники. Она села в кресло перед кабинетом, дожидаясь своей очереди. Через несколько минут вышла пациентка, и из-за двери раздался голос врача: - Заходите! Марина вошла. Врач оторвался от бумаг и взглянул на нее. - Антон?! – удивленно вскрикнула она. - Неужели это ты?! Антон был ее одноклассником и первой любовью. В одиннадцатом классе Марина была тайно влюблена в него, но так и не решилась признаться в своих чувствах. На выпускном он пригласил ее на танец, а в конце вечера робко поцеловал в щеку. Сердце замирало от счастья, но она так смутилась, что даже не позволила парню проводить ее домой, о чем впоследствии долго жалела. После выпуска Антон уехал в другой город поступать в медицинский, и с тех пор они больше не виделись, хотя Марина часто вспоминала о нем. И вот сейчас он сидел перед ней – взрослый, возмужавший и все такой же красивый. - Маришка! Вот это встреча! Антон явно был рад ее видеть. Он встал из-за стола, подошел и обнял ее. Эта неожиданная встреча так удивила Марину, что она на время забыла о своих бедах. Минут десять бывшие одноклассники оживленно беседовали. Внезапно Антон спохватился: - Ох, что ж это мы болтаем! Ты же у меня на приеме! Рассказывай, с чем пришла? Эта фраза вернула Марину в реальность и ее лицо снова погрустнело. Она тяжело вздохнула и рассказала бывшему однокласснику обо всем: об измене мужа, о предательстве подруги, о неожиданной беременности. - И ты решила из_бавиться от ребенка? – внимательно посмотрел на нее Антон. - Да! – твердо сказала она. После осмотра Антон предложил бывшей однокласснице: - Марина, а давай сегодня вечером сходим в кафе, посидим, поговорим. Все-таки аборт – это серьезное решение, его нельзя принимать вот так сразу. Ты не против? - Хорошо. Ей хотелось пообщаться с Антоном, побольше узнать о его жизни. *** Вечером Марина и Антон сидели в маленьком кафе и говорили обо всем на свете. Вспоминали школьные годы, шутили и смеялись. Впервые за последнюю неделю Марина почувствовала себя хорошо. Ей нравилось общаться с Антоном и не хотелось уходить. Внезапно Антон завел разговор о беременности Марины. Он стал уговаривать ее оставить ребенка, говорил, что она пожалеет, ведь малыш не виноват в предательстве ее мужа. - А у тебя у самого есть дети? – перебила его Марина. - Ты вообще женат? - Был... Но я не могу иметь детей. Жена ушла от меня, когда узнала об этом. – тихо проговорил Антон и опустил глаза. Повисла пауза. Антон отвел в сторону глаза. Когда он вновь взглянул на Марину, по ее щекам текли слезы. - Знаешь, – прошептала Марина, - а я ведь в душе хочу этого ребенка, но боюсь, что не справлюсь. - Ну что ты! Конечно справишься! А если будет трудно, я всегда рядом. – с улыбкой заверил ее друг и ободряюще погладил по руке. Беседа закончилась тем, что Антон предложил Марине стать ее личным врачом и вести беременность... *** Впервые за последние дни, Марина спала спокойно. С души будто камень упал. - Эх, была бы я посмелее, тогда, на школьном выпускном, возможно мы с Антоном сейчас были вместе... – засыпая, думала она. Следующим вечером в квартире Марины раздался звонок. Она открыла дверь и замерла от удивления. На пороге стоял Антон с пакетом свежих фруктов в руках. – Пришел навестить свою пациентку! – немного смущаясь, улыбнулся он. – Можно? - А как ты узнал мой адрес? – растерянно спросила Марина. - Он же указан в твоей медкарте! – рассмеялся друг. - Ну тогда заходи! – улыбнулась хозяйка. Марина и Антон сидели на кухне, пили чай и разговаривали. - Знаешь, Мариша, - внезапно сказал Антон, - а я ведь был влюблен в тебя в школе. Но боялся признаться. Тогда, на выпускном, когда мы танцевали, я решил, что у меня есть шанс. Но ты убежала от меня. - Ох, если бы ты знал, как я потом ругала себя за это! – с жаром ответила Марина. - Я ведь тоже была влюблена в тебя, но очень стеснялась. Я часто тебя вспоминала потом, жалела, что ты уехал в другой город. Несколько минут Антон молчал, что-то обдумывая. Затем посмотрел Марине прямо в глаза и серьезно сказал: - Мариша, а может быть еще не все потеряно? Может быть, судьба дает нам второй шанс? - Но я ведь беременна... от другого мужчины. - растерянно сказала Марина. - Зачем тебе чужой ребенок? - Ну и что? Своих детей у меня все равно никогда не будет, а папой стать хочется. - тепло улыбнулся Антон. - Я согласна. - смущенно произнесла Марина и вновь почувствовала себя влюбленной старшеклассницей. Антон придвинулся к ней, обнял и поцеловал. Марина крепко прижалась к нему. По ее щекам потекли слезы. Но на этот раз это были слезы счастья. автор: ГЛУБИНА ДУШИ

Сергей не стал ей перечить, согласился. Они прошли вместе всю процедуру усыновления, и вот, наконец, пятилетний малыш Ванечка оказался в их доме. Много о поступке Лиды и Серёжи говорили люди, но в основном хвалили супругов за чуткое сердце и доброту. И лишь давняя соседка Антонина взялась помогать делами, а не только на словах. Они ведь дружили с юности с Лидой, на свадьбах друг у друга гуляли, Лида как свою любила дочку Тони. Вот теперь, когда подругам было далеко за сорок, дочь Тони Света вышла замуж в приморский городок Геленджик, чему очень радовалась. – Мамочка, приезжай к нам! – звонила Света, – будем вместе, тут так хорошо. Рай, да и только… Но Антонина не могла оставить родительский дом, родное село. – Что ты, доченька! Только вышла замуж и сразу меня к себе зовёшь? Да разве я поеду в такую даль, в такую жару? Тут мои родители старятся рядом, на кого я их покину? К тому же у меня тут и подруга, как сестра… Мы теперь её Ваньку вместе воспитываем. Антонина работала в сельской школе. И она сразу начала готовить мальчика к первому классу. – Способности у него невелики. Но, ведь он ещё маленький совсем, – говорила Антонина Лидии, – ничего, у нас есть время, помаленьку мы его подготовим, обучим, и всё будет хорошо. Но, тем не менее, пришлось Лиде повозиться с малышом. Поначалу он был непослушным, часто болел, плохо ел, и многому его пришлось обучить в плане гигиены, воспитания, дружбы с детьми. Изо дня в день приучала Лида мальчика к труду, к распорядку, к чтению, и учила его даже играть. На всё это со скептицизмом смотрел Сергей. Ему не верилось, что Ванька догонит в плане воспитания своих сельских сверстников. Первое время муж ничего не говорил Лиде, а только вздыхал и качал головой. Но Лида и Антонина не опускали руки, они с терпением и заботой учили мальчика и правильно есть, и мыть за собой тарелки, и подметать пол, и убирать свои игрушки. Сергей то ли заревновал жену к ребёнку, то ли почувствовал охлаждение Лиды и стал нервничать. – Уж больно ты с ним возишься. Какой вырастет, такой уж и вырастет твой подкидыш… – однажды высказался он. Лида обиделась, и с тех слов и пошла у них размолвка. Женщина старалась для ребёнка, а Сергей чувствовал, что ему всё меньше, и меньше жена оказывает внимания, а он к такому и не привык. Ваня не вызывал у него отцовских чувств, хоть Сергей и не обижал его. Скорее, был почти равнодушен. Не разделял энтузиазма жены. Прошло чуть больше года и муж уехал от Лиды к своим родителям в другую область. Затем они оформили развод, и при делении имущества Сергей забрал себе машину, и вклад со сберкнижки. Лида остро переживала их расставание, понимая это как предательство. – Променяла ты меня на чужого мальчишку. А вот оценит ли он это, когда вырастет? Вот в чём вопрос… – бросил Сергей Лиде, уезжая, – играй теперь в свою игрушку. Только меня от этого уволь. – Так ты и не принимал никакого участия в его воспитании, Серёжа, отчего так устал-то? – посмела сказать Лида, – а мальчик он неплохой. Надо только дать ему время привыкнуть и стать счастливым… Сергей махнул рукой и уехал. Снова заговорили о Лиде в селе люди. Кто-то жалел об её опрометчивом поступке – взять ребёнка, кто-то осуждал горячность Сергея. И лишь Антонина помогала с Ваней, всё учила его читать и писать, рисовать, лепить и даже занималась с ним физкультурой. Когда мальчик пошёл в школу, то не отличался от других детей подготовкой. И это была заслуга Антонины. Она и в школе была его ангелом-хранителем. Просила других учителей уделять ему чуть больше внимания, смотрела, чтобы дети не обижали его, и Ваня хорошо закончил первый класс. То, что папа уехал от них, Ваня и не сразу понял. Ему поначалу говорили, что отец поедет смотреть за старенькими родителями, что и было отчасти правдой. А потом он уже свыкся, что живёт только с мамой и Антониной Васильевной. К Ване долго присматривались сельчане. Всё-таки не родной сын у Лидии, но когда мальчик стал со всеми вежливо здороваться, помогать матери по дому, ходить в магазин и носить из ближнего леса грибы и ягоды в сезон, то начали хвалить. – Самая твоя главная заслуга, Лидочка, что сынок трудиться может, и любит, – всегда говорила Антонина Васильевна, – труд – это то, что поможет каждому в жизни. Он уже не пропадёт… Так шло время, Ваня закончил восьмой класс. Но мама Лида его вдруг тяжело заболела. Обнаружили у неё тяжёлое заболевание на последней стадии, и через полгода её не стало. Перед тем, как уйти, она со слезами просила Антонину: – Тонечка, милая, дай мне слово, что вырастишь Ваньку… Нельзя ему снова в детдом… Не вынесет он этого…Прошу тебя. Ты же ему тоже как мать… Тоня обещала. И ни у кого в селе не было сомнения, что после ухода Лиды опекунство оформит на себя Антонина Васильевна. Тяжело перенёс Ваня уход матери. В этот раз всем селом поддерживали мальчика. Жители говорили: – Ну, и судьба у парнишки… Сирота, но только обрёл маму, как та и преставилась, не прошло и десяти лет…И названный отец сбежал. Одна Тоня как лебедь над ним крылья распластала. Хотя со своей дочкой видится редко, и внучку несколько раз только видела. А Тониной внучке уже было пять лет. Она скучала по малышке Оксане, и всё обещала приехать к дочери, как только уйдёт из школы. Но теперь ей можно бы и отдыхать идти, пенсию заслужила, да Ваня стал практически её сыном… – Мама, приезжайте к нам. Приезжай с Ваней, – звала дочь. Но мать отказывалась: – Нельзя его сейчас дёргать по новым школам. Он и так бледный ходит, а тут всё-таки друзья, свои учителя, всех уже знает. Я потом обязательно приеду, доченька. И поживу у вас… Светлана поняла маму и не осуждала. Она приезжала в отпуск летом к матери с дочкой и мужем, все дружно помогали Антонине и Ване в огороде, ходили вместе в лес, где мальчик показывал свои самые любимые грибные места. Когда Ваня закончил школу, Антонина Васильевна устроила его на работу в столовую посёлка. Он был помощником повара, и быстро научился готовить и управляться на кухне, тем более, что готовить самые простые блюда он уже умел раньше, благодаря матери. А потом Ваня ушёл в армию, где тоже трудился на кухне, а когда вернулся, то его многие не узнали: так изменился парень – возмужал, стал выше и мускулистей, красивее. Радовалась за него и Антонина Васильевна. Правда, за время отсутствия Ивана она похоронила одного за другим своих родителей. И непросто ей было это пережить, лишь грели армейские письма от Вани, и звонки от дочери и внучки. А у Вани вскоре и невеста появилась из своих, что училась на год младше в школе. Расписались они через полгода, и сыграли свадьбу в той же столовой, где Иван уже стал работать поваром. Однажды Антонина Васильевна пришла к молодым и сказала: – Ну, вот теперь прошу я вас отпустить меня к дочке. Присматривайте за моим домом, и огородом-садом, сараями – всем пользуйтесь… Ваня обнял свою добрую покровительницу, и сказал: – Обязательно присмотрим и всё будет в порядке, мама… Антонина Васильевна вытерла глаза и обняла парочку, прошептав: – Ванечка, Соня, буду ждать от вас весточки о малыше. Не тяните. Это нужно вовремя… Она уехала, и жила у дочери почти год, наслаждаясь общением с родными, особенно с внучкой. А когда Ваня позвонил и пригласил в гости на крещение его дочери, то решено было ехать всем вместе. Встретились они с Ваней и Соней как родные. Привезли подарки и новорожденной, и роженице. А когда посидели за столом тихо, чтобы не будить малышку, то встала Антонина Васильевна и сказала: – А тебе, Ваня, мы решили со Светой дом наш отписать, так что завтра и решим этот вопрос с юристом. – Как? – опешил Иван, – а вы где жить будете? – А я решила остаться у дочери. А сюда буду в гости приезжать. Не под силу мне огородом стало заниматься. И хочу погреться у моря, на внучку посмотреть. Столько лет я им обещала приехать… – А вы к нам будете приезжать в отпуск купаться и загорать! Обязательно, – добавила Светлана, – этот дом покрепче будет, а вам ещё жить и жить, сына ещё потом родите и все рядом будете. – Я постараюсь раз или два в год приезжать, Ванечка, и буду рада вас видеть… Вы ведь тоже мои родные. Проводив Антонину Васильевну с семьёй, Иван и Соня вскоре переехали в её дом. Он был и просторнее, и светлее. А в своём доме они решили со временем сделать ремонт, чтобы поддерживать и его в порядке. Так и стала Антонина Васильевна для Вани мамой. Так решил он её называть. Грела она его сердце, и он всегда чувствовал, что она волнуется о его судьбе и желает ему счастья. А соседи и его друзья говорили: – И всё-таки, везучий ты, Ванька. Такую хозяйственную и красивую жену отхватил, а уж с мамами тебе повезло… Обе женщины за тебя горой. Как ангелы твои хранители… – Да, – отвечал Иван, – и я постараюсь маму Тоню беречь, только бы приезжала почаще, и жила подольше… Хоть бы только жила. автор: Елена Шаламонова

— Алла Викторовна, — говорила я – у нас хоть и двухкомнатная квартира, но одна комната изолированная, а вторая – нет. Мы как уживемся? — Молодожены возьмут себе отдельную комнату, а ты с дочерью можешь и в проходной спать. — Вашей внучке всего 15, а перед ней каждый день с утра будет чужой мужчина ходить? – я до последнего пыталась найти каплю совести у свекрови – Давайте мы заплатим, продайте нам нашу долю в рассрочку. Нам не уступили, но отдельную комнату мне удалось отвоевать. Жених у золовки знатный попался. В наколках, только после тюрьмы. Люда с ним познакомилась, когда он срок отбывал. Мы установила замок в нашу комнату, и боялись жить в собственной квартире. Но деваться некуда. Мы с дочкой не могли уехать на съёмное жилье, так как на мне был большой кредит. Я брала его, когда муж болел, чтобы обеспечить ему профессиональную медицинскую помощь. Три месяца мы жили в страхе. — Ну что, соседка, надолго? – я вздрогнула от голоса Валеры, золовкиного мужа. Повернулась и он передо мной с торсом, в одних штанах. Мне хотелось тут же уйти, но он остановил. — Как-то не по понятиям с квартирой получается, да? – сказал Валера и улыбнулся. – Всё я сам понимаю, да и Людка много чего рассказала. С ней я жить не собираюсь, но тебе хочу помочь. Ты вон меня боишься, а никому не пожаловалась ни разу. Да и дочка у тебя хорошая, сестру мою напоминает младшую. Пару недель мы не слышали ни одного скандала новобрачных. А потом Валера стал законным обладателем чести квартиры, которая принадлежит Люде. — Если у него будет недвижимость в собственности, то и прописаться можно. А потом уже на работу легче устроится. – уговаривала Люда. Получив желаемое, Валера в тот же день приказал золовке все вещи собрать, а мне быть готовой к девяти ехать к нотариусу. — Пора восстанавливать баланс. – улыбался Валера. На свою половину квартиры он написал дарственную на меня. Свекровь пыталась со мной ругаться, но зять объяснил, что не стоит… С тех пор я и дочь живём спокойно. Валера иногда звонит, чтобы узнать как наши дела и не нужно ли помочь. Единственное, о чем он просил, прописать его временно в квартире. Спустя год мы от Валеры узнали, что он нашёл себе деревенскую женщину и собирается ехать к ней. Там большой дом, хозяйство и двое малышей. Своих у Валеры по состоянию здоровья быть не может… Кто бы мог подумать, что меня будет оберегать такой ангел. С татуировками вместо крыльев.

Я сделал громче, чтобы ничего этого не слышать. «Ты же не умрешь, если немного поможешь и внесешь вклад в воспитание наших детей?» — спросила ты, убавив звук. Я раздраженно тебе ответил: «Целый день я проработал, чтобы ты все время могла оставаться дома и играть в кукольный домик». Началась ссора, один за другим повалились аргументы и доводы. Ты плакала, потому что устала и очень злилась. Я много всего тебе позволил наговорить. Ты кричала, что больше так не можешь. Потом ты вышла из дома и оставила меня один на один с нашими детьми. Мне пришлось самому накормить их ужином и уложить всех спать. На следующий день ты не вернулась. Я взял выходной на работе и остался дома с детьми. Я прошел через все жалобы и слезы. Я целый день бегал кругами по дому, не имея свободной минутки даже для того, чтобы принять ванну. Одновременно я грел молоко, одевал детей и мыл посуду. Одновременно. Я был заперт дома на целый день, не имея возможности поговорить с человеком старше 10-летнего возраста. У меня не было возможности нормально сесть за стол и насладиться прелестями еды — надо было все время смотреть за детьми. Я чувствовал такое сильное истощение, что мог бы беспробудно проспать часов 25. Но это невозможно, потому что малыш просыпается и кричит каждые два часа. Я прожил без тебя два дня и лишь одну ночь. Я все понял. Я понял, как ты устаешь. Я понял: быть матерью — это постоянная жертва. Я понял, что это намного тяжелее, чем сидеть в офисе по 12 часов и принимать серьезные финансовые решения. Я понял — ты пожертвовала своей материальной свободой и карьерой ради того, чтобы быть рядом с детьми. Я понял, как трудно, когда твое финансовое положение зависит не от тебя, а от твоего мужа. Я понял, чем ты жертвуешь, когда отказываешься пойти с подругами на вечеринку или в спортивный зал. Ты элементарно не можешь заняться любимым делом и даже выспаться. Я понял, что ты чувствуешь, когда тебя запирают на замок с детьми, и ты пропускаешь все, что происходит вокруг. Я понял, почему ты обижаешься, когда моя мама критикует все твои методы воспитания. Никто не понимает детей лучше, чем их мать. Я понял, что матери несут самую большую ответственность в обществе. Никто, к сожалению, этого не ценит и не превозносит. Я пишу тебе это письмо не просто для того, чтобы сказать, как скучаю по тебе. Я не хочу, чтобы еще один твой день прошел без этих слов: «Ты очень смелая, ты прекрасно справляешься, и я очень восхищаюсь тобой!» Роль матери, жены и домохозяйки в обществе, является самой важной и действительно ценится меньше всего. из Сети