Почему покой не приходит, когда всё по-нашему.

Святой старец Паисий с Афона — о том, что забыли даже сильные женщины
13 июня
Сегодняшняя культура — особенно в социальных сетях — построена на идее самоутверждения: «Слушай только себя», «Ты никому ничего не должна», «Живи так, как хочешь», «Твои границы — твоя крепость», «Выбирай себя».
Звучит вроде бы логично, даже справедливо. Ведь многие женщины действительно жили десятилетиями не для себя: для детей, семьи, работы. И когда, наконец, появляется возможность «выдохнуть», они слышат именно то, что ждут услышать: "Теперь ты имеешь право!"
Только внутри почему-то остаётся пустота. Вроде бы, все установки как по учебнику: ты ушла из токсичных отношений, заботишься о себе, никого не спасаешь, ставишь границы, ходишь на терапию и выбираешь «что хочется». Но вместо покоя — тревога. Вместо радости — бесконечное сравнение себя с другими, тихое изматывающее самоедство, усталость и одиночество. И сценарий вроде бы свой, только чувства чужие: как будто душа не насыщается этим «мне хочется так».
Тут-то, как вызов культуре «живи для себя», поперёк модных установок — звучат революционные слова преподобного Паисия Святогорца:
«Настоящий покой приходит тогда, когда человек думает не о себе, а о других».
Нет, это не призыв к жертвенности ради манипуляторов. И не возвращение в советский культ "ты должна".
Это уважительное приглашение к другой свободе — свободе от эгоизма, от зависимости, от перемены настроения, от разрушающего сравнения себя с другими, от качелей «мне хочется» и «мне не хочется». Думать о других это не про то, чтобы забыть себя. Думать о других — про то, чтобы выйти из плена себя, снова начать любить и в любви обрести покой. Очередной отрывок из пятого тома "Слов" преподобного Паисия Святогорца "Страсти и добродетели" — о реальных последствиях установки «Мне хочется так».
— Геронда, одна сестра создаёт мне проблемы.
— Знаешь, что происходит? Многие люди видят, в чём другие их стесняют, и не видят того, в чём они стесняют других. Они требовательны только к другим — не к себе. Но логика духовной жизни в том, чтобы обращать внимание на то, в чём ты стесняешь других, а не на то, в чём стесняют тебя; стремиться к тому, что нужно другому, а не к тому, что нужно тебе. Разве мы пришли в эту жизнь отдыхать и наслаждаться комфортом? Нет, в этот мир мы пришли не для того, чтобы весело провести время, а для того, чтобы очистить себя и приготовиться к жизни иной.
Паисий Святогорец
В чём раскрывается вкус Самого Христа: преподобный Паисий Святогорец, "Слова" отрывок из аудиокниги. Читает Александр Лыков
Если мы думаем только о себе и делаем только то, что нам хочется, то потом начинаем желать, чтобы и другие думали о нас, служили нам, помогали — то есть, чтобы всегда было хорошо нам. «Мне хочется так!» — говорит один. «А мне хочется иначе!» — не соглашается другой. Каждый стремится к тому, что нравится ему, но покоя не находит, потому что настоящий покой приходит тогда, когда человек думает не о себе, а о других.
Во время оккупации в 1941 году, спасаясь от немцев, которые разоряли деревни, жгли и убивали, мы ушли из Коницы в горы. В тот день, когда немцы вошли в Коницу, два моих брата с утра спустились с горы на равнину рыхлить кукурузу на огороде. Услышав, что пришли немцы, я бросился к матери:
— Мама, я сбегаю вниз, предупрежу братьев!
Она меня не пускала, потому что все ей говорили:
— Те всё равно пропали. Хоть этого не пускай, а то и его потеряешь.
— Как бы не так! — подумал я, нацепил солдатские башмаки и побежал вниз, в поля.
Впопыхах я не успел хорошо завязать шнурки, и, когда бежал через поле, которое недавно полили, башмаки залипли в грязи и соскочили. Я их бросил и побежал дальше босиком вдоль реки, а там полно чертополоха. Летом, по жаре, около часа я бежал по острым колючкам — и не чувствовал никакой боли! Прибегаю на поле к братьям, кричу:
— Немцы! Прячемся!
И тут мы видим идущих в нашу сторону вооружённых немецких солдат.
— Продолжайте рыхлить, — говорю я братьям, — а я сделаю вид, что полю и прореживаю кукурузу.
Немцы прошли мимо и даже ничего не сказали.
Только потом я заметил, что мои ноги все в ранах от колючек, а до того момента я даже ничего не чувствовал. В том беге по острым колючкам была радость! Радость самопожертвования. Разве я мог бросить своих братьев? А если бы с ними что-нибудь случилось? Да меня бы потом замучила совесть! Даже если бы я был бессовестным человеком, меня бы потом грызло воспоминание о том, что я себя пожалел.
Паисий Святогорец.