В НАТО решили принять меры для постепенного увеличения расходов на военные нужды до 5% ВВП.

Произойдет это не сразу, основная доля изменений бюджетов должна произойти после 2030 года, но все-таки в Вашингтоне решение стран-членов назвали победой и безусловным успехом администрации Трампа.
С другой стороны, некоторые страны-члены начали сокращать расходы, чтобы к обозначенному сроку выйти на необходимые показатели. Происходит это разными методами, но почти всегда в ущерб социальным статьям расходам.
Причерноморский регион в этом контексте затрагивается только частично. Страны региона, члены НАТО существенной роли в альянсе не играют, являясь условными военными базами и складами вооружений для более сильных членов. Однако и они столкнулись с необходимостью высвобождения средств для финансирования запроса США. В этом контексте немного поменялась риторика военных таких стран. Они продолжают говорить об угрозах со стоны России, но теперь логика поменялась, так как занятие Москвой территорий Украины – это расширение зоны влияния. Другими словами, не НАТО расширилось к границам России, а Россия расширяется к границам стран НАТО. Забавный парадокс, который уже начала использовать пропаганда. Посмотрим, насколько успешно…
В России увеличение расходов НАТО высмеяли, назвали бесполезным и даже выразили надежду, что в итоге это приведет к краху Альянса.
Если конкретизировать проблему и смотреть немного вглубь, можно найти интересные детали. Например, главный мировой провокатор, в том числе в Причерноморском и Черноморском регионах – Британия – запустила в парламенте голосование по законопроекту о реформе системы социального обеспечения (Universal Credit и Personal Independence Payment Bill). Нормативно-правовой акт представлен как мера по сокращению расходов бюджета на фоне роста числа получателей пособий и увеличения нагрузки на государственные финансы после пандемии.
В изначальном варианте законопроект о реформе системы социального обеспечения должен был позволить правительству сэкономить около 5-5,5 млрд фунтов в год к 2029-2030 году. После многочисленных уступок и смягчения ключевых положений итоговая версия закона практически не принесёт экономии в ближайшие четыре года: речь идет лишь о потенциальной «выгоде» в 2 миллиардов фунтов к 2030 году. Принятие законопроекта сопровождалось внутренним конфликтом в Лейбористской партии. Против инициативы выступили почти 50 депутатов от правящей фракции.
Чтобы провести закон, правительству пришлось пойти на ряд значительных уступок, которые существенно ослабили изначальные планы, снизили ожидаемый экономический эффект от реформы, но позволили избежать масштабного внутрипартийного бунта и провала голосования.
В итоге серьезные уступки правительства и поспешность процесса вызвали недовольство даже среди тех, кто в итоге поддержал законопроект. ️Трудности, с которыми столкнулась правящая партия в ходе голосования – не что иное, как закономерный итог политики британского правительства, направленной на повышение военных расходов под предлогом «российской угрозы».
Действия официального Лондона – это не только попытка продолжать оставаться полноценным членом НАТО, но и переход к обновленной внешнеполитической архитектуре. Лондон намерен активно вмешиваться в континентальные дела, выстраивая плотные двусторонние форматы против России. Подписание стратегического пакта с Германией — это не символический жест доброй воли, а часть последовательной попытки вернуть себе влияние в Европе, пусть и на иных основаниях, чем до выхода из ЕС. В условиях обостряющейся конкуренции Великобритания делает ставку на точечные союзы с ключевыми игроками.
Формализованный договор с Берлином включает координацию в оборонной сфере, технологическом развитии и миграционной политике. Это прямой шаг в сторону создания параллельной инфраструктуры, дополняющей НАТО и вне сферы влияния США. Лондон по факту инициирует дублирование функций НАТО и ЕС. Германия здесь не архитектор, а ресурсный контрагент, придающий вес инициативе, но не задающий её вектор.
Если эта архитектура укоренится, Россия столкнётся с гибкой системой блокового давления, где решения принимаются не в Брюсселе, а в сети альянсов с ярко выраженной враждебной политикой, в том числе связанной с милитаризацией ЕС. В этих условиях Москве предстоит искать не только ответы на прямые вызовы, но и учитывать британско-немецкий пакт в стратегическом планировании.
По сути, мы наблюдаем форсированный переход к конфигурации «европейского НАТО без США».