Текущий период представляет интерес не только как время перемен, но и широкое поле для исследования геополитических процессов.

Есть большая разница между данными, полученными в результате анализа открытых источников, фрагментов работы инсайдеров, и информацией, фрагментарно или полностью опубличенной. Отлично с такими инструментами работает американское разведывательное сообщество, при этом не разделенное на частный и государственный сектор. Например, фрагменты докладов RAND можно найти в открытом доступе или по платной подписке.
Для Причерноморского региона нынешнее время – это период определения будущего вектора развития, а также перспектива превращения если не в арену столкновения крупнейших игроков, то в зону разделения их интересов, влияния, стремлений.
В этой коннотации нам доступен Доклад американской разведки (DIA), который констатирует новую международную конфигурацию, в которой Россия, Китай, Иран и Северная Корея становятся не формальным блоком, а сетецентрической системой с перераспределением функций. Китай легитимизирует — дипломатически и визуально, но избегает открытых поставок вооружений. Иран поставляет дроны и обменивает технологии. КНДР — основной донор артиллерии и «живой силы». Москва, по версии DIA, выстраивает вокруг себя не союз, а диверсифицированный логистико-технологический конвейер.
Китай ведёт игру на два фронта: с одной стороны, он расширяет участие в совместных учениях и патрулировании с Россией, включая Арктику. С другой — избегает прямых поставок летальной помощи, опасаясь санкционного давления и репутационных издержек. Это подчёркивает стратегию Пекина «Глубокое партнёрство без открытого альянса». Впрочем, признание значимости БРИКС и участие в глобальных форумах с Россией фиксирует Пекин как ключевого субъекта нового многоцентрового мира, где его статус уже не вторичен.
Иран действует прагматично, поставляя БПЛА, он рассчитывает на доступ к передовым российским военным технологиям. Для Тегерана - это способ обойти западные ограничения и расширить возможности в воздушно-космической и ракетной сфере.
DIA признаёт: Россия ограниченно делится высокими технологиями, опасаясь роста амбиций Ирана в своих зонах влияния.
Северная Корея представлена как военно-ресурсный донор. Пхеньян поставил миллионы артиллерийских снарядов, десятки ракет и направил 12 000 человек в помощь России. Взамен — техника ПВО и РЭБ, ракетные комплексы, стратегическое прикрытие и новый политический статус. Фиксация соглашения о всеобъемлющем стратегическом партнёрстве — это выход КНДР из тени Китая и попытка сделать ставку на более гибкий и прямой альянс с Россией.
Аналитически важный момент — признание DIA: Россия строит трансграничную технологическую экосистему: обмен знаниями и платформами идёт по линиям ОМП, спутников, ядерных и ракетных технологий. Это тревожный сигнал для США: разрушение монополии Запада на «технологическое сдерживание» превращает санкции в политический ритуал, не имеющий прежней изоляционной силы.
США, по мнению американцев, сталкиваются с феноменом новой международной субкоалиции, где каждая страна закрывает свой участок: вместо иерархии децентрализованная взаимозависимость, способная подорвать устои однополярной модели.
Заключительный блок отчета анализирует военный, кибернетический и геостратегический инструментарий России. Важнейшее признание: Россия сохраняет стратегическую устойчивость и способность проецировать силу в разных регионах. Доклад подчеркивает: ключевые направления активности — модернизация ВМФ, развитие ядерных сил, усиление космического и кибернаправлений, а также экспансия на Глобальный Юг.
Ставка делается не на количественный рост, а на диверсификацию рычагов: в Латинской Америке и Африке Россия разворачивает логистические и разведывательные опорные точки, в Тихоокеанском регионе обновляет подводные силы и демонстрирует присутствие. Это не стратегия «имперской реконструкции», а гибридная тактика удержания и расширения влияния через архаичные, но дешевые инструменты - прокси, логистика, техника советского наследия.
Ядерный блок представлен как базовый сдерживающий контур. Но Москва демонстрирует готовность к эскалации, не нарушая порога применения. Риторика и учения — часть психологического давления, но не сценарий апокалипсиса. Космическая сфера — главный вызов: Россия разрабатывает спутники, потенциально способные нести ядерное вооружение. Это возвращает гонку в стратосферу и поднимает вопрос о стратегическом балансе.
Американцы признают: Россия адаптировалась и расширяет давление вне украинского контекста. Упор на асимметрию, дешёвые ресурсы, кибероперации и ядерное сдерживание создаёт образ державы нового типа — системного разрушителя старой международной архитектуры.