— А правда, что игрокам «Спартака», и вам в том числе, запрещали писать письма Севидову в зону?
— Да, КГБ запретил. И когда вначале писали, там читали и предупредили — чтобы больше, ребята, такого не было.
— Правда, что, если бы не прошлое Севидова, то при его понимании футбола после окончания карьеры ему дали бы гораздо больше шансов стать хорошим тренером?
— Юра был тренером, еще когда играл! Все видел, все понимал. А в том, что не получилось с тренерской карьерой, сам виноват. В какой-то момент пошел во все тяжкие, начал немножко неправильно вести себя в бытовом смысле. Хотя тренировал рязанский «Спартак», ярославский «Шинник», другие команды.
При этом был очень справедливым и честным человеком, мог подойти к любому первому секретарю обкома и поставить вопрос ребром. Это многим не нравилось. Рядом с ним не было человека, который мог бы ему подсказать, как себя вести в качестве главного тренера — там повежливее, тут подипломатичнее. А футбол он понимал потрясающе, секретов в нем для Севидова не было. Это, конечно, от отца пошло, от Сан Саныча.
— Почему-то Севидов представляется любителем западной жизни.
— Так и было. Все время мурлыкал Луи Армстронга, Фрэнка Синатру. Балдел от них, пластинки с Запада тащил. «А тебе, — говорил он мне, — только Лидию Русланову слушать». Еще Гиля Хусаинов обожал джаз и блюз.
Правильно Симонян меня отчислил. Немножко зажрались мы!
— Как вас в 25 лет угораздило уйти из «Спартака»?
— Но я и начал рано — в 18. И эти годы провел с большой пользой — по одной медали каждого достоинства, два Кубка... В первых еврокубковых матчах команды в истории отдал две голевые Юрке Семину. Есть что вспомнить. Может, недоиграл года два в «Спартаке», зато оставил хороший след в Воронеже и Ярославле. Недавно вот ездил в Ярославль — народ меня встречал и целовал. Великое счастье, когда люди тебе пишут: «Спасибо за все». В Москве пять команд — люди разбалованные. А там — одна. И они все очень хорошо помнят.
— Вас вместе с Семиным, Дикаревым и Корнеевым отчислили из «Спартака» в октябре 1967 года после матча в Алма-Ате с жесткой формулировкой «для оздоровления коллектива».
— Ну да, потому что мы там на повышенных тонах разговаривали, и Никита Палыч нас отстегнул. Тренер всегда прав, но это потом понимаешь. К Симоняну за то отчисление у меня нет никаких вопросов. Он как был принципиальным, порядочным, честным человеком, так им и остался. Где-то мы не добежали, недоработали, но амбиций было много. Вот и было принято такое решение. Ребята рассказывали, что Николай Петрович пытался ситуацию сгладить, но не получилось.
— Решение было чисто футбольным? Никто не обвинял вас в сплаве какой-то игры?
— Чисто футбольным. Года два не встречались, а когда увиделись — обнялись, и все в порядке. На обиженных воду возят. А то, что мы сделали вместе, осталось с нами навсегда. Сейчас мы в отличных отношениях.
Думаю, что Симонян правильно сделал. Потому что надо было что-то менять. Команда просела, немного зажралась — в том числе и мы, наверное. А через два года после нашего ухода выиграла чемпионат. Значит, тренер был прав.
— Почему в самом сочном футбольном возрасте отправились в первую лигу, в воронежский «Труд»?
— Вначале я ушел в ЦСКА. И поиграл бы там, если бы не порвал ахилл. Всеволод Бобров сказал мне: не дай бог после этого ты не заиграешь, и я, мол, не хочу, чтобы ты, перейдя из «Спартака», оказался лишним. После этого звали в «Зенит», в «Шахтер», но внутри что-то щелкнуло — не хотел играть против «Спартака» в высшей лиге. И уехал в Воронеж.
Семин после нас попал в московское «Динамо» и заиграл на хорошем уровне. А мне Логофет много раз говорил: вернись, тебя возьмут с удовольствием. Но я уже считал, что добился всего, чего мог добиться как футболист. Скорость начала падать, то, что раньше давалось легко, стало получаться с гораздо большим трудом. Зато обыграл в Воронеже «Спартак» на Кубок!
— Причем в чемпионском для спартаковцев 69-м. И вы стали автором единственного гола.
— Два дня играли, с переигровкой! У «Спартака» вся будущая чемпионская основа была — Кавазашвили, Логофет, Папаев, Калинов, Хусаинов, Осянин, Ловчев... Женька все время плачется, когда вспоминает: «Ну как?!» «А просто, — говорю, — Жень: взял и ударил».
Я играл против Логофета, и он меня поволтузил. Ноги недели две болели — обработал Генка их хорошо. А после игры подошел ко мне и сказал: «Иди, извинись перед Симоняном. Тогда с нами уедешь и вернешься в команду». Ответил: «Никуда не пойду, мне не за что извиняться». Самолюбие еще било через край.
— Сейчас жалеете?
— Нет. Как Воронеж гулял после той победы! Страшно вспомнить! Дошли потом до четвертьфинала и проиграли будущему победителю, «Карпатам» из Львова.
Надо освободить Карпина и назначить Тихонова!
— Какие соперники для «Спартака» 60-х были самыми принципиальными?
— «Торпедо» и киевское «Динамо». Но за пределами поля — дружили, с теми же хохлами. Никакой злобы ни у нас к ним, ни у них к нам не было. Тот же Лобан (Валерий Лобановский. — Прим. И.Р.) был очень хорошим мужиком. До последнего дня с Генкой Логофетом дружил. И Базиль (Олег Базилевич. — Прим. И.Р.) тоже — да все хорошие ребята! Но футбол вещь такая, что, когда политика вмешивается, и на него рикошетит тоже.
— Как, по-вашему, возродить настоящий «Спартак»?
— Первое — Карпину надо освободить пост главного тренера. Он должен понять, что в «Спартаке» себя исчерпал. Не говорю про то, что он кончился как тренер. Посмотри годика полтора-два со стороны, съезди в Испанию, наберись побольше опыта и терпения, не будь злым, получше разговаривай с журналистами...
Меня возмущает такая вещь. Почему «Спартак» играет на ножах против ЦСКА, «Зенита» — но не в каждом матче? Почему вразвалочку выходит против «Крыльев», «Волги»? Читаю Карпина: «Я не могу настроить команду. Они сами должны себя настраивать!» Да после таких слов ты должен немедленно подать в отставку, если ты мужик! Как это — не можешь настроить? Как это — проигрываешь «Мордовии», когда очки позарез нужны, чтобы в Лигу чемпионов попасть?! Играют как попало!
— А кого вы видите на месте Карпина?
— Тихонова. Надо рискнуть. Да, опыта у него мало, но он есть. Голова у Андрея светлая, парень уравновешенный, разговаривает и мыслит по-футбольному. Юрка Семин с чего в «Локомотиве» когда-то начинал? В таком же возрасте почти. И чего достиг.
Считаю, что надо Тихонову дать карт-бланш. Как в свое время Симоняну и Романцеву. А главное, что требуется от хозяина клуба — не дергать. Дать два года спокойно делать команду и выполнять все просьбы по футболистам. Вот тогда «Спартак» возродится!
Для меня главное, чтобы «Спартак» не чемпионом один раз стал, а в футбол играл! Вспоминаешь Гаврилова, Черенкова, Дасаева, Хидиятуллина, более ранние поколения — все играли комбинационно, красиво, в средний и короткий пас. Не в колхоз, как Игорь Александрович (Нетто. — Прим. И.Р.) говорил.
А что такое нынешний «Спартак»? Абсолютно нулевая команда, которая потеряла все, в том числе уважение к зрителям. У нее вообще нет лица! Для меня это самое страшное. Они не знают, что надо на поле делать. Во главе с тренером, конечно. Да, Карпин играл с Мостовым в Испании, и он хочет перенести это на «Спартак». Но, милый мой, это делается очень осторожно. Ты же все испоганил! Деревня такая, что иной раз смотришь и думаешь: «Боже мой!»
Тот же Веллитон был — да сплыл. Ну не может человек прийти в команду, приносить пользу громадную, два года подряд становиться лучшим бомбардиром в России, не в последнем в Европе первенстве — и вдруг сдуться. В чем дело?
— В чем?
— В отношении. Карпин называет Ловчева дворником и говорит, что тренером «Спартака» надо назначить Рейнгольда и Бубнова. Что ты меня подначиваешь? Мне иногда говорят: «Что ты критикуешь?» Да потому что у меня душа болит!
Ты кто такой, Карпин? Ты играл в «Спартаке» три года, а я — восемь! Какое право ты имеешь называть Ловчева, лучшего игрока Советского Союза, дворником? Есть кинохроника, как играл Ловчев и как — ты...
Или не могу сравнить мастерство Карпина с Гавриловым — это небо и земля. Но каждому свое. Если бы на поле было 11 Гавриловых, тоже не было бы «Спартака» — кто-то и бегать должен, и подавать снаряды. И ведь к тому же Карпину на кривой козе не подъехать. Тренеры и футболисты — одно целое, ребята! Зачем вы строите из себя павлинов?!
— Помню, как-то вас с Евгением Ловчевым и Александром Бубновым не позвали на традиционные предновогодние посиделки спартаковских ветеранов, которые организует клуб.
— Меня сначала не позвали, а потом перезвонили и все-таки позвали. Я узнал, что звать нас запретил Карпин. Смотрю на эти вещи очень просто — не позвали, и ладно. А потом позвонил не Вячеслав Егорович (покойный ныне глава спартаковских ветеранов. — Прим. И.Р.), а Жора Ярцев. Я ответил: «Приеду, конечно. Чтобы ребят увидеть, потому что люди каждый день из жизни уходят». Столько эмоций, когда с ними общаешься!
Все они в один голос говорят мне: «Ты молодец». Мне приятно от них это слышать, ни один не сказал, что я горожу какую-то чушь, когда даю интервью. Мы-то многие, мол, не можем так откровенно говорить, потому что работаем, а ты просто красавец. Вот помните какой скандал был с Веллитоном и Акинфеевым?
— Как не помнить.
— Так вот, виноват во всем там был сам Акинфеев! Ты куда полез, Игорь? Ты уже полевой игрок! Ну, боролись в воздухе. Симонян со мной спорить начал, когда я приехал к нему в федерацию. Была борьба. Я говорю: «Никита Палыч, сколько раз Маслак или Яшин покидали штрафную? Но они же успевали! Почему Акинфеев не успел?» — «Валер, ну он ему в бок врезал». — «В какой бок? Никуда он ему не врезал. Столкнулись, упали, и он приземлился на синтетику на больное колено. Вот и «кресты». А Веллитон тут при чем, милый мой!
Я в той ситуации сначала вообще не за Акинфеева, а за Веллитона испугался, что такая махина из него грелку порванную сделает. Но Игорь расслабился. Он вообще, знаете, пижончик. Да, талант, реакция страшная. Но некоторые мячи вообще не тащит, провожает мяч взглядом.
А вот когда Дикань пошел на Кержакова, и тот ему коленкой засадил — тут было не специально. В этом моменте не виню ни вратаря, ни нападающего. Чисто футбольный эпизод...
— Как объяснить, что почти все поколение «Спартака» 60-х так рано ушло? Может, это следствие того, что оно росло в послевоенные годы?
— Нет. Мне все-таки кажется, что это неправильный образ жизни. Многие мои друзья, видимо, хотели догнать жизнь. То, что они упустили в молодости из-за сборов, режима и так далее, они решили компенсировать, когда закончили с футболом. Сколько людей из-за водки раньше срока ушло из жизни! Из всего чемпионского состава 62-го года остались Сережа Рожков, Володя и Борис Петровы, Толя Коршунов и я...
* * *
...Теперь нет и Рейнгольда. И его удивительные, колоритные истории, лихая бескомпромиссность, пусть даже часто и ошибочные, но кристально честные оценки — все это осталось в прошлом. Будем помнить.
Нет комментариев