Приятель весьма любит тещу, но никогда не упустит повода над ней пошутить.

Теща отвечает ему взаимностью.
Итак, с полгода назад зятек подарил своему сыну (соответственно, внуку своей тещи) дартс с изображением лица бабушки на мишени. Все посмеялись, повеселились и теща даже с удовольствием метала дротики в свой именной дартс. Без обид, без скандалов, все оценили шутку и посмеялись. Но, разумеется, не забыли.
Через некоторое время по какому-то семейному поводу собирались в гостях уже у тещи. Шутки-прибаутки, между первой и второй, в общем, всем было весело, пока зятю не приспичило по нужде. Из туалета же он вышел взгрустнувшим. Теща решила взять реванш, и изображение улыбающегося лица зятя нанесла на внутреннюю поверхность унитаза.
➳❥ʑąŋơʑą ۷ ɬ۷ơɛɱ ʂɛrɖƈɛ➳❥
❥๑━━━━💖━━━━๑❥
❥𝄗⃝💖➻❥ МУЖЧИНЫ НЕ ПЛАЧУТ...
Как-то неожиданно Олег Владимирович затосковал. Тосковать ему было совершенно не о чём: любимая семья, любимая работа с достойной зарплатой, поездки в отпуск с женой и трёхлетним сынишкой по удивительным и прекрасным местам. И в храм по выходным они ходили всей семьёй, и дом — полная чаша…
О чём тужить? А вот: всё чаще, глядя на подрастающего сыночка, стал вспоминать собственное детство. Маму, добрую, светлую. Он, маленький, любил подбежать, обнять, погладить ручонками светлые пушистые мамины волосы и сказать: «Солнышко моё!» А мама подхватывала на руки, кружила и отвечала радостно: «Олежка-сыроежка мой! Это ты моё солнышко!»
Папу он не знал, а с мамой им было очень хорошо вместе в их маленькой однокомнатной квартире. Там все радовало малыша: кухня, с самыми вкусными запахами на свете, уютный диванчик, собственный письменный стол, который ждал, когда он, Олежка, пойдёт в школу и будет заниматься важным делом — уроками, а пока они с мамой за ним рисовали вместе, учили буквы, читали азбуку.
Или чудесный сервант, в котором располагалось целое множество полочек, шкафчиков, отделений. В одном — высоко — прятались сюрпризы и замечательные подарки: машинки, мяч, подъёмный кран, конструктор, из которого они вместе с мамой мастерили всякие разности. И у него всегда получалось лучше, чем у мамы, и она хвалила его: «Ты у меня настоящим мужчиной растёшь, сынок!»
Были антресоли, где ожидали своего часа новогодние игрушки. Он так любил и так ждал всегда приближения сказочных дней, когда мама, встав на стул, доставала большую коробку, полную ваты, дождика, хрустальных волшебных шаров и сосулек и прочих чудесных игрушек, которыми они украшали ёлку.
Был ящичек, где хранился их семейный фотоальбом. И там мама была маленькой девочкой в коротком платьице, школьницей с портфелем в руках — это когда его ещё не было у мамы… И портрет мамы, где она смотрела прямо на него и улыбалась ласково, конечно, только ему, и солнечные лучи золотились на маминых солнечных волосах. «Солнышко», — шептал он, глядя на любимую фотографию.
А ещё — снимки на юге, где он строил на песке дворец, он всегда любил что-то строить, а мама смеялась и помогала. Он стал архитектором и хорошим архитектором — наверное, благодаря тем детским играм…
Что-то он совсем расклеился: игрушки ёлочные, сервант, диванчик… Узнал бы кто на работе… Метр девяносто пять и сто килограммов накачанного тела вкупе с суровым взглядом и короткой стрижкой как-то не свидетельствовали о сентиментальности их владельца.
Став взрослым, иногда слышал или читал высказывания о том, как балует мальчиков женское воспитание, не позволяет воспитать настоящих мужчин. Он хорошо знал, что это не так. Всё бывает по-разному…
Его мама была умной и сильной — это он сейчас понимал. Но силу свою всегда скрывала. Четырёхлетний Олежка боялся темноты, а мама делала вид, что не замечает страхов сына. Обнимала его и шептала:
— Сынок, мы, женщины, такие трусишки! Как хорошо, что у меня есть ты! Знаешь, вот в ванной темно, и мне даже страшно как-то туда идти…
И он чувствовал прилив великодушия и благородства, и это великодушие и желание помочь маме прогоняли страх начисто. И он шёл, включал свет и радостно объяснял:
— Смотри, видишь: светло! И нечего тут бояться!
А в пять лет он брал у мамы сумку:
— Мам, пойдём быстрее!
— Да я бы с радостью, сыночек, вот только сумка тяжёлая… Мы, женщины, народ хрупкий…
— Давай я понесу! Мне не тяжело!
Это сейчас он понимал, что сумка была совсем лёгкой, а тогда учился — учился быть сильным.
— Не плачь, сынок, мужчины не плачут!
— А если не можешь не плакать?
— Закрой дверь и поплачь, а потом выйди и улыбнись!
Так внезапно закончилось детство и так рано. Из садика забрала мамина подруга, Лена.
— Где мама?
— В больнице, Олег. Ей делают операцию: аппендицит.
Маму он больше не увидел. И фото маминых больше в руках не держал никогда. Приехала тётя Галя, мамина сводная старшая сестра, быстро оформила его в детский дом:
— У меня своих детей нет и не было, а уж с чужими я и подавно не справлюсь. Ты уже большой, Олег, будешь расти в коллективе, тебе это полезно. Квартиру вашу я сдавать стану, что ей пустой стоять-то. Деньги получу с квартирантов: глядишь, тебе куплю подарок какой-нибудь к школе.
В детдоме он, домашний, любимый, тем не менее, не стал мальчиком для битья. Он быстро научился драться и не давал себя в обиду.
Грозой детдома был Шняга, Вовка Шнягин. Он не отличался особой силой, но был патологически жестоким, не боялся боли — ничего не боялся, мог порезать себя самого или других на раз. Олег дрался с ним и делал вид, что тоже не боится боли, не боится крови — ничего не боится, и Шняга отстал, признал равным.
Подарков от тёти он не дождался. Да и саму тётю видел только один раз, когда уже вырос и стал жить самостоятельно. Тётя не лишила его жилья, не продала втихаря — и за то спасибо. Когда он, уже совершеннолетний, пришёл в их с мамой квартиру — она была пуста. Совершенно пуста — ни мебели, ничего. Даже лампочки выкручены. Что ж… он выжил, не пропал, не попал в тюрьму и не стал преступником или тунеядцем.
Он слишком хорошо помнил маму. Помнил её любовь, и эта любовь давала силы, вела по жизни. И сейчас про него можно сказать, что он состоялся. Как муж, отец, хороший работник, профессионал…
Отчего же так ноет сердце, и всё чаще снятся сны об их маленькой квартире, наполненной светом, цветами? Снится чудесный сервант и маленький диванчик и их с мамой письменный стол… А главное: у него не осталось ни одной маминой фотографии — совсем ни одной. И он очень боялся, что время сотрёт из памяти её светлые волосы и глаза с рыжими крапинками, и он забудет, как выглядела мама.
Он никогда в жизни не молился о вещах или предметах. Молился о сыне, о жене, о здравии и спасении своей семьи, о путешествующих и страждущих в болезнях. А вещи — это такой пустяк…
А тут вдруг ночью проснулся — и больше не смог уснуть: опять снилось, как живут они себе с мамой вместе, как она любит его. Почувствовал сильную тоску и, встав, подошёл тихонько к окну. Смотрел, прижавшись лбом к стеклу, на тихо падающий снег и, неожиданно для себя стал молиться:
— Господи, пошли мне что-нибудь о маме, какую-нибудь весточку, хоть что… Я так боюсь забыть её. Так люблю её, Господи…
Сам удивился несуразности просьбы — столько лет прошло, какие там весточки…
Днём, как обычно, забегался и думать забыл о ночных переживаниях. После работы проехался по магазинам. Обычно ездили за покупками всей семьёй, но тут особый случай — нужно было поискать подарок на день рождения жене. Выходя из машины, услышал скрипучий голос:
— Олег, это ты, что ли? Какой взрослый стал! А здоровый-то какой! Да… Когда я тебя последний раз видела — тебе ведь лет восемнадцать было, да? А какая машина-то у тебя красивая! Разбогател, что ли? А про родную тётку и не вспоминаешь?!
И он послушно, сам не зная зачем, поехал в гости к тёте Гале, постаревшей, уменьшившейся в размерах. Пил жидкий чай на неприятно пахнувшей кухне. Послушно улыбался, кивал головой и слушал, как жаловалась тётка на одинокую жизнь, на маленькую пенсию. Потом спросил:
— У вас не осталось что-нибудь из маминых вещей?
— Ещё как осталось! Я хранила в целости и сохранности!
Повела в коридор, подняла занавеску над каким-то шкафом — и он узнал их с мамой сервант!
— Вишь, как вещь сохранилась! Для тебя берегла! Можешь забрать… Ты мне только, племяш, помоги чуток… Денег не хватает — сам, небось, знаешь, каково пенсионерам живётся на белом свете, да ещё если никто не помогает… А я ведь тебе много добра сделала, Олег! Квартиру твою сберегла для тебя! И вот буфет тебе сохранила — гляди: как новенький!
И он отдал тётке пятьдесят тысяч — всё, что было с собой. Вызвал машину и забрал сервант, привёз домой, поставил у себя в кабинете. Жена, увидев этот старый сервант в их со вкусом и любовью обставленном доме, вздохнула, но, будучи человеком тактичным и умным, ни слова не сказала против и расспрашивать, глядя на его лицо, пока не стала.
А он закрыл дверь в кабинет, подошёл к серванту — и увидел всё как наяву: машинки, и конструктор, и ёлочные игрушки, и сладости на полке. Стал открывать шкафчики — всё пусто, там не осталось ничего из их с мамой жизни, но это был их с мамой сервант. Вдруг в одном из ящиков он что-то заметил. Засунул руку поглубже и достал… их с мамой фотоальбом.
Олег Владимирович открыл альбом — на него смотрели мамины весёлые глаза, рыжие в крапинку, и солнечные лучи золотились на маминых солнечных волосах. И она смотрела прямо на него и улыбалась ласково — конечно, только ему.
«Солнышко… Солнышко моё… Мама…», — прошептал он. Хорошо, что дверь в кабинет была закрыта — ведь мужчины не плачут...
Ольга Рожнева
❥𝄗⃝💖➻❥
➳❥ʑąŋơʑą ۷ ɬ۷ơɛɱ ʂɛrɖƈɛ➳❥
❥๑━━━━💖━━━━๑❥
❥𝄗⃝💖➻❥ — Тоха, вставай, надо уходить отсюда.
— С чего? Живём, никто не трогает. Ты лучше скажи – принёс что пoжрaть?
— Тоха, пoжрaть я принёс, подсобил одному с разгрузкой. Вот он и сказал – мороз будет. Антициклон идёт. Минус 30 обещают.
— Костер будем жечь. Первый раз что ли?
— Где ты столько дров найдёшь? Замёрзнем.
Антон выбрался из-под целой кучи старых шмоток. Они с приятелем всю осень собирали на помойках старые одеяла, пледы – всё, чем можно было укрыться. Натаскали кусков ДВП, фанеры. Сбили себе шалаш, чтобы было, где укрываться по ночам. Морозов сильных до сих пор не было и два бомжа довольно успешно выживали. Не гостиница, конечно, но зато наверняка. Не надо каждый раз искать, куда приткнуться на ночь.
— А куда пойдём? – спросил Антон.
— Есть одно место! Вон в тех домах, — и приятель показал на девятиэтажки.
— Подъезд? – выкинут среди ночи, — возразил Антон.
— Там чердак открыт. Если в подъезд проберёмся, то на чердаке пару дней просидеть можно – теплее, чем на улице. Пожрать с собой, можно вообще не выходить. Воды только надо взять.
Антон подумал. Такой мороз на их «вилле» на самом деле можно и не пережить.
— Ну, пошли, надо ещё в подъезд попасть.
Они взяли несколько пустых бутылок под воду и направились к большим домам.
Оба бомжа были на улице довольно давно. Антон не знал, как попал с такую ситуацию его приятель. Не спрашивал, а тот сам не говорил.
Сам Антон оставил квартиру бывшей жене. У него были кое-какие накопления, думал кyпить комнату в коммуналке. Но нарвался как-то вечером на веселящуюся пoдвыпившyю тoлпy. Очнулся в бoльницe. Сначала даже не мог вспомнить кто он. Потом вспомнил имя – Антон. И – всё. Мелькали какие-то куски в памяти. Из бoльницы попал на улицу. Сначала то и дело влипал в неприятности. Потом приспособился. Встретил Вована. Вместе стало полегче.
Они подошли к одному из домов.
— Крайний подъезд, — сказал Вован.
В подъезде была железная дверь с домофоном. На самом деле, проникнуть внутрь было довольно просто. Жильцы часто не спрашивали, просто нажимали на кнопки и дверь открывалась. Но в этот раз им не везло. Им или никто не отвечал или начинал допрос – кто, к кому… и дверь оставалась закрытой.
Становилось совсем холодно. Антон предложил попробовать в другом подъезде, но Вован возразил, что чердак может быть закрыт и тогда им не удастся отсидеться несколько дней. Максимум одну ночь.
В конце концов, им повезло. К дому подъехала машина, из нее вышла женщина и, открыв дверь, стала вносить в подъезд вещи. Антону удалось подтолкнуть кусок льда и дверь закрылась неплотно.
Подождав пару минут, пока женщина поднимется на свой этаж, они зашли и быстро поднялись до чердака. Дверь на самом деле была приоткрыта.
Они осторожно поднялись на лифтовую площадку и зашли на чердак.
— Только тихо, сильно не топать, а то в квартирах услышат. Они осторожно пробрались в угол, где было потеплее.
Приятели устало уселись.
— Смотри – пока стояли – вода замерзла, — сказал Вован.
Воду они набрали из крана в знакомом киоске, где иногда помогали с разгрузкой товара.
— Живём, — облегченно сказал Антон, — а долго морозы будут? Не говорили тебе?
— Да, вроде, с неделю.
Антон с сомнением посмотрел на припасы.
— На неделю не хватит.
— Поживём, увидим. Пока есть и ладно.
Они поели. На чердаке было теплее, чем на улице и в их шалаше.
— Давай спать, — предложил Вован.
— Ага, — отозвался Антон, — кто спит, тот обедает.
— Кто сказал?
— Д’Артаньян сказал, — вздохнул Антон.
Они только собрались уснуть, как услышали в подъезде шум.
— Черт, — вздрогнул Антон, — неужели все зря…
— Да не могли нас увидеть, — тихо отозвался приятель, — ну, орут люди. Мало ли.
— Опять ты притащила эту блoxaстую дряnь! – oрaл мужчина, — убери его немедленно! Еще раз притащишь – я его с бaлкoна выбрoшу. Спасительница xрeнoвa!!!
Потом послышался женский голос, но что говорила женщина, слышно не было.
Бoмжи сидели тихо. Скоро вопли в подъезде прекратились. Громко хлопнула дверь.
— Пронесло, — решил Антон. — Давай все-таки спать.
***
Они заснули. Через некоторое время Антон почувствовал, как кто-то привалился к нему сбоку. Он открыл глаза и увидел рядом два светящихся глаза. Антон вздрогнул и тут же тихо засмеялся – кот.
— Напугал ты меня, приятель, — прошептал он пришельцу. Кот тихо мявкнул. – Это тебя недавно выгнали? Значит – ты тоже бoмж. Давай, ложись, рядом теплее, ты верно решил.
Ночь прошла спокойно. Утром они поели. Вован недовольно посмотрел, как Антон скармливает коту дешёвую сосиску.
— Вот ещё, кормить всякого! — возмутился он.
— Он тоже бомж, — ответил Антон, это его вчера выгнал мужик. Своим помогать надо.
Вован буркнул что-то, но больше не возражал.
День они провели на чердаке, изредка вставая и разминаясь. Один раз Антон выглянул на крышу – воздух там просто звенел от мороза. Он закрыл дверь. Погрел руки над вытяжкой. Оттуда пахнуло чем-то вкусным, домашним, почти совсем забытым.
Ближе к вечеру они опять затаились в углу. Потолки были тонкие и их шаги непременно услышали бы. Кот так и сидел с Антоном рядом. К Вовану он не приближался, чувствовал отношение к себе.
Поздно вечером кот встрепенулся.
— Кис-кис-кис, — услышали они. Кот побежал на зов.
— Хороший мой, умница, Мишка, подожди немного. Вот поесть тебе принесла. Не обижайся на него. На работе не ладно, вот и злится. Что-то не получается, — продолжала говорить женщина, — Проект какой-то. Ты поживи тут пару дней. Я тебя кормить буду, только не уходи никуда. Успеешь ты к своим кошкам! А холодно как на улице!
Антон услышал, как кот грызет корм.
Женщина ещё поговорила с ним и ушла к себе домой.
Ещё день бомжи просидели на чердаке.
Кот Мишка сидел с ними. Днем он спустился в подъезд, но скоро вернулся. Вечером опять пришла женщина и насыпала ему корма.
На третий день у бомжей закончилась вода.
— Надо вылезать. Без водки плохо, без воды – никак, — сказал Вован.
— Давай вечером попросим воды у той, которая кота кормит? – предложил Антон.
— Ну и погонит она нас… а мороз зверский.
— А, может, и не погонит. Кота жалеет.
— Ты в коты не годишься, — отозвался приятель, — да и выпить охота. Пойду я, прогуляюсь.
Антон спорить не стал. Вован ушел. Антон выбрался на крышу, нашел снег почище. Кое-как натолкал немного в бутылку и поставил около вытяжки. Воды получилось мало. Немного воды было у кота в пластиковой коробке. Антон отхлебнул пару глотков. Кот Мишка недовольно посмотрел на него.
— Прости брат, — сказал Антон, — Вован принесет воды, я тебе налью. Пить сильно хочется.
Антон прождал Вована зря. Вспомнив про телефон, он позвонил пару раз, но Вован был вне зоны доступа.
» Ну – жизнь», подумал Антон, — «мобильники у всех. Может у него сел? И не зарядишь на улице».
Что случилось, он не знал, и так и не узнал позже, но приятель, с которым они делили добро и худо исчез из его жизни насовсем.
***
Антон просидел на чердаке ещё день. Уйти он конечно мог, но боялся потом не попасть назад. Еда закончилась, пить хотелось просто нестерпимо, и он решился.
Когда женщина пришла кормить кота Мишку, он подошел поближе. Предварительно он откашлялся, пытаясь сделать свой огрубевший и простуженный голос помягче.
— Девушка, — нерешительно сказал он. Женщина вздрогнула и с испугом посмотрела на заросшего бородой мужчину, который смотрел на нее из двери чердака. – Могу я у вас попросить воды?
Женщина нерешительно помедлила, но Антона выручил кот Мишка, который стоял рядом с ним и даже потерся об его ногу.
— Хорошо, я сейчас, — ответила она и спустилась на восьмой этаж. Минут через десять она вернулась и протянула ему бутылку минералки.
Кот Мишка хрустел кормом, а Антон за один прием выпил литр воды.
— Вот спасибо вам, — сказал он. – Огромное спасибо.
Он посмотрел на грызущего корм Мишку. Женщина проследила за его взглядом.
— Вы, наверно, есть хотите? – спросила она.
— Нет, спасибо, вот пить хотел сильно.
— Мне почему-то кажется, что вы врете, — усмехнулась женщина. – Мишка – врёт он?
Кот мявкнул.
— Вот видите, Мишка меня обманывать не будет. Подождите.
«Да куда я денусь!» – подумал Антон.
Женщина принесла ему пакет с хлебом и куском ветчины и ещё бутылку воды.
Антон взял.
— Спасибо большое, — сказал он, и спросил, — Как вас зовут? Вы меня очень выручили. Я вас прошу – не говорите никому, пожалуйста. Через пару дней будет теплее, и я уйду.
Женщина посмотрела на него.
— Меня зовут Ирина, — ответила она. — Хорошо, я не скажу мужу.
— Спасибо, — повторил Антон.
Ирина усмехнулась:
— Мишку благодарите, он очень хорошо чувствует людей. К плохому бы ни за что не подошел. Она посмотрела на часы. — Сейчас муж придёт. Вам что-нибудь ещё нужно?
— Книжку, — неожиданно сам для себя сказал Антон.
Ирина удивилась:
— Какую?
— Любую. Я люблю читать. Любил… раньше. Я осторожно буду, постараюсь не испачкать.
— Ну, хорошо, — ответила она, — я сейчас.
Ирина принесла ему Дюма «Три мушкетера».
— Не знаю, подойдёт ли — первое что попалось на столе, — сказала она.
Антон взял в руки томик.
— Первая книжка за пару лет, — сказал он. – Спасибо вам, Ирина.
Женщина кивнула и быстро спустилась на свой этаж. Антон отпрянул на чердак и услышал густой бас, который уже слышал несколько дней назад.
***
Он прокрался в угол. Уже было темно, и читать невозможно. Он отломил хлеба, откусил ветчины и стал медленно жевать. Кот Мишка принюхался к ветчине. Антон поделился с ним.
Половину хлеба и ветчины Антон оставил на потом. С наслаждением напился и лег спать.
«Что с Вованом? Куда делся? » – подумал он засыпая. Мишка урчал рядом.
На следующий день Антон снова вылез на крышу. Воду тратить ему было жалко и он как следует вытер руки снегом, прежде чем открыть Дюма.
Согревшись, он осторожно развернул книгу. Он хотел начать сначала, хотя когда-то знал содержание наизусть, но книжка открылась там, где в нее был вложен листок бумаги. Машинально Антон взял листок в руки и увидел формулы. Знакомые формулы. Расчеты для какого-то строительства.
Он отложил Дюма в сторону, стал проглядывать расчеты и нашёл ошибку!
«Откуда я это знаю?» – спросил он сам себя,
«Я был – кем? Инженером? Строителем? Кто бы это не писал – вот тут он не прав!»
Антон огляделся – вокруг него было полно всякого хлама. Банки, бутылки пустые, коробки. Он подошел к коробкам – ещё банки трехлитровые, тряпье. Не то. Ему нужен был карандаш.
Наконец в одной из коробок он нашел засохшие краски, старые высохшие шариковые ручки и огрызок карандаша.
Антон забыл про Дюма. Он смотрел на формулы. Надо пересчитать. Он порылся в коробке еще раз и откопал старую пожелтевшую тетрадь. Калькулятора у него не было, пришлось вспомнить детство и считать столбиком. Он даже зарычал от злости – не хватало ему калькулятора! Потом он вспомнил про свой старенький телефон. Калькулятор есть там!
Он вытащил старенькую мобилку из кармана. Заряда почти не было, но несколько расчетов Антон сделать смог.
Он вздохнул, сложил тетрадку, положил внутрь листок из книжки.
«Ну, вот теперь можно и почитать» – подумал он.
Вечером Ирина пришла кормить кота Мишку.
Антон поздоровался и передал ей тетрадь с расчетами.
Она недоуменно посмотрела на нее.
— В книге был листок. Я нашел там ошибку. Может поэтому у вашего мужа и не получается. Передайте ему.
— Хорошо, — сказала Ирина.
«Надо уходить» – подумал Антон, но идти на ночь глядя ему было некуда. И он отложил уход до утра. «Не будет же мужик ночью проверять тетрадь. У него молодая красивая жена. Ночью надо другим заниматься».
Он погладил Мишку.
— Если я прав, то тебя скоро назад пустят. А, может, и совсем оставят, Мишка.
Антон собрался спать, но вдруг услышал тяжелые шаги по лестнице. Темноту чердака прорезал луч света.
Антон поднялся. К нему шел могучий мужик с фонарем в руке. Человек подошел, опустил луч в пол и протянул Антону тетрадь.
— Ты считал? – спросил он басом.
— Я, — ответил Антон.
Мужик протянул ему руку.
— Борис.
— Антон.
— Пошли, если других дел нет. Вопросы у меня.
Антон посмотрел на сидящего на полу Мишку.
— Можно его взять?
— Да бери, — усмехнулся Борис, — чего уж там.
Они спустились на восьмой этаж. В двери квартиры стояла Ирина.
— Ванну набери, — скомандовал Борис.
— Уже, — ответила Ирина.
— Умница, — сказал Борис и мотнул Антону головой – купайся.
Антон зашел в ванную. Господи! – сколько он не мылся вот так, как нормальные люди. Борис зашел, сгреб его одежду и протянул спортивный костюм.
— Выброшу – завтра что-нибудь подберем.
Через час, разомлевший от чистоты, Антон вышел из ванной. Борис приглашающе махнул ему из кухни – иди сюда и показал на стоящие тарелки – ешь. Потом налил по стопке – за знакомство. Когда Антон поел и поблагодарил, Борис достал тетрадь.
— Вот тут – почему так?
Ночью Ирина встала. Мужа рядом не было. Она вышла в коридор и услышала негромкие голоса из кухни.
Ее муж и какой-то молодой мужчина сидели за столом и спорили. Ирина не сразу узнала этого человека. И только когда подошла поближе поняла, что это найденный на чердаке Антон.
Без бороды, чисто вымытый он выглядел на двадцать лет моложе.
— Мешаем тебе, да? – виновато спросил Борис. – Мы сейчас уже закончим. Ложись, Ирочка.
— Мать моя, — воскликнул он, взглянув на часы. – Время — два. Давай спать, Антон – вставать рано.
***
Антону постелили в зале. Он блаженно растянулся на диване. На чистой простыне.
Сказка. Просто сказка. Его расчеты были проверены и оказались правильными. На вопрос Бориса – как и откуда? Он честно все рассказал. Про бoльницу, про то, что помнил только имя. И про листок бумаги, которым была заложена страница в книге, и который что-то пробудил в нем.
— Если это вспомнил – значит и остальное всплывет, – решил Борис. — Будем искать. А пока поработаешь у меня. Грех терять такого специалиста.
Ночью к Антону пришел кот Мишка.
— Ты мне помог, — сказал ему Антон, — ну и я тебе немного. В расчете?
Мишка замурлыкал…
Автор: Валерия Шамсутдинова
❥𝄗⃝💖➻❥
#Сказка На Ночь
*«Подоконник, который помнил»🪟*
В старом доме на улице Сонной жил подоконник, вырезанный из дерева, помнившего эпоху магов🧙🏻‍♂️. Каждую полночь лунный свет оживлял резные узоры на его поверхности, и тогда он начинал... шептать.
«Садись, — скрипели его доски, — но знай: я исполняю только те желания, которые отзовутся в тебе через год».
Первой пришла художница 👩‍🎨в краске.
— «Хочу видеть мир иначе», — попросила она.
Подоконник разлил лужу дождя 💦по своему телу — и в ней отразились крыши, перевернутые вверх ногами.
Потом пришёл усталый архитектор с потрёпанными чертежами.
— «Я разучился видеть красоту», — признался он, проводя пальцем по пыльной раме🤷🏻.
Подоконник зашелестел и осыпал его лепестками засохшей герани🥀:
— «Вот твои кирпичи. Настоящие дворцы строят из того, что другие называют сорняками».
Архитектор поднял хрупкий розовый лепесток — и вдруг увидел в нём изгиб арки⛩️, которую искал десять лет.
А в последнюю 🕛полночь приполз мальчик👶🏻 с разбитым коленом.
— «Сделай так, чтобы не болело».
Дерево застонало и выдвинуло ящик с пыльными пузырьками🫧: «Это смех твоей бабушки🧑🏼‍🦳. Он лечит лучше пластырей».
На рассвете подоконник снова замирал. Но если провести рукой 🖐️ по трещине у правого угла — можно нащупать тёплую смолу, похожую на слезу.
P.S. Волшебство — это не рост, а память. Ваш подоконник тоже что-то хранит. Проверьте 🌙
Что бы вы спрятали в тайный ящик 📥 подоконника? 🌚
Беляев. Когда вам покажется, что ваша жизнь сложна, вспомните о нем❣️❣️❣️
Писатель-фантаст Александр Романович Беляев. Это он придумал голову профессора Доуэля, летающего человека Ариэля, Ихтиандра...
Он придумал, потому что не сдавался. Хотя вся жизнь его — типичное проявление того, что называют "родовым проклятием" в народе. А как на самом деле это называется — никто не знает.
В детстве Александр Беляев потерял сначала сестру — она умерла от саркомы. Потом утонул его брат. Потом умер отец, и Саше пришлось самому зарабатывать на жизнь — он еще был подростком. А еще в детстве он повредил глаз, что потом привело почти к утрате зрения. Но именно в детстве он сам выучился играть на скрипке и на пианино. Начал писать, сочинять, играть в театре. Потом, в юности, сам Станиславский приглашал его в свою труппу — но он отказался.
Может быть, из–за семьи отказался. Кто знает? Он как раз женился в первый раз. Через два месяца жена его оставила, ушла к другому. Прошло время, рана затянулась и он снова женился на милой девушке. И одновременно заболел костным туберкулезом. Это был почти приговор. Беляева заковали полностью в гипс, как мумию — на три года. Три года в гипсе надо было лежать в постели. Жена ушла, сказав, что она ухаживать за развалиной не собирается, не для этого она замуж выходила. И Беляев лежал, весь закованный в гипс. Вот тогда он и придумал голову профессора Доуэля — когда муха села ему на лицо и стала ползать. А он не мог пальцем пошевелить, чтобы ее прогнать... Но этот ужасный случай побудил Беляева написать роман. Потом, когда он все же встал на ноги, стал ходить в целлулоидном корсете. Полуслепой и некрасивый. А был красавец в молодости...
Он писал и писал свои знаменитые романы Фантазия его не иссякала, добро побеждало зло, люди выходили за пределы возможностей, летали на другие планеты, изобретали спасительные технологии, любили и верили. Хотя немного грустно он писал. Совсем немного. Если вспомнить, в каком он был состоянии...
Он женился потом на прекрасной женщине - Маргаритой Магнушевской. Она была наполовину шведкой, писатель познакомился с ней в Ялте, в 1919 году, где он жил в то время и лечился от костного туберкулёза. У них родилось две дочери — в 1924 Людмила, и в 1929 Светлана. Когда Людмиле было 7 лет она умерла от менингита, а у Светланы обнаружилась наследственная болезнь отца - костный туберкулез. Александр Романович плакал, когда узнал об этом…
А потом пришла война. К этому времени семья жила в Пушкине, под Ленинградом. И вскоре туда пришли фашисты — началась оккупация. Беляев не мог воевать — он почти не ходил. И уехать не смог. Он умер накануне Рождества, 6 января 1942 года, полупарализованный, от голода и холода. Перед смертью он сказал: «Не надо пышных похорон, заверните меня просто в газету». Почти так и вышло…
Месяц Маргарита ждала очереди, чтобы похоронить мужа. Ведь зимой выкопать могилу было очень сложно, к тому же кладбище было далеко, а в городе остались только одна живая лошадь и один могильщик, которому платили вещами. Его тело, одетое в костюм лежало в соседней пустой квартире. Через несколько дней с него кто-то снял всю одежду и оставил в одном белье. Его завернули в одеяло, а через месяц, 5 февраля, жену и дочь увезли в Германию. Уже потом, через много лет, Маргарита узнала, что Александра Романовича похоронили в братской могиле рядом с профессором Черновым, с которым они подружились незадолго до смерти.
Когда война закончилась, и Маргарита с дочерью вернулись из Германии, их практически сразу отправили на 11 лет в ссылку в Западную Сибирь. Уже потом им передали все, что осталось от писателя — очки. Больше ничего. Романы, повести, рассказы. И очки. К дужке которых была прикреплена свернутая бумажка, записка. Там были слова, которые умирающий писатель написал для своей жены: "Не ищи меня на земле. Здесь от меня ничего не осталось. Твой Ариэль"...
П.С. ох как я зачитывался его произведениями в детстве. До сих пор книги стоят на полке и будоражат воспоминания. А вот оказывается какая судьба была у человека. А мы еще жалуемся...
Астроном был 40 минут мёртв. После ожил: Вот, что он рассказал о тайнах Вселенной
Автор : Из жизни
В 1977 году молодой японский астроном Цурухико Киучи, которому было всего 22 года, попал в больницу, спустя несколько часов его сердце перестало биться. Медики пытались вернуть его к жизни, но все усилия оказались тщетными. В течение 40 минут он находился в состоянии клинической смерти.
После этого, вопреки всем законам медицины, он вернулся к жизни и поведал историю, которая ставит под сомнение наши представления о действительности, времени и мироздании.
Рассказ Киучи захватывает не только своим содержанием, но и личностью самого рассказчика. Цурухико был скептическим учёным без религиозных убеждений, ставшим одним из самых известных астрономов Японии. Киучи открыл четыре кометы, и в его честь назван астероид.
Как и во многих рассказах о клинической смерти, путешествие Киучи началось с привычного туннеля и света. Однако то, что произошло дальше, было далеко от типичных историй.
Мгновенное перемещение
Оказавшись на цветущем лугу, он пересёк реку и встретил пять фигур в белых одеяниях. Среди них была сестра его отца — тётя, которая умерла вскоре после его рождения. Киучи никогда не видел её ни вживую, ни на фотографиях.
Но самое необычное было впереди.
Когда сознание Киучи вернулось в больничную палату, он увидел своё тело на кровати. Его мать рыдала, а отец молчал. Киучи услышал, как мать сказала, что он мёртв. «Я понял, что не имею физической формы, — позже написал он. — Я мог видеть, слышать, чувствовать запахи, но не мог ни прикасаться, ни ощущать вкус. Я мог проходить сквозь стены, но при этом ощущал воздух и температуру».
Позже, подумав о матери, которая недавно вышла из палаты, он мгновенно оказался рядом с ней. Она в этот момент звонила сестре. Подумав о сестре, он тут же оказался в её машине, которая ехала в больницу с мужем.
«Это мгновенное перемещение заставило меня осознать нечто важное, — объяснял Киучи. — Если перемещение возможно мгновенно, значит, времени и пространства в нашем понимании не существует».
Как ученый, Киучи сразу понял: если он может мгновенно перемещаться в пространстве, возможно ли перемещение во времени?
Киучи решил проверить свою теорию и вернулся в детство. К его удивлению, это сработало. Он оказался в знаковом моменте: ему семь лет, он играет с сестрой у реки. Воспоминание было ярким: огромный камень катится в её сторону, чей-то крик - «Осторожно!», и Киучи отталкивает сестру.
Теперь, уже взрослым, он наблюдал за этой сценой. И вдруг понял: голос, который предупреждал его маленького, принадлежал ему самому. Он вернулся в прошлое, чтобы спасти сестру. Это была временная петля, которая с детства преследовала его.
Затем Киучи перенесся в будущее и увидел себя сорокалетним профессором, читающим лекции. В свои двадцать два года он и представить не мог, что когда-нибудь будет профессором.
Луна — это не то, что мы привыкли о ней думать
Киучи хотел доказать, что его ощущения не были плодом воображения. Он решился оставить вещественное доказательство своего путешествия во времени. Собравшись с духом, он переместился на 500 лет назад. Оказавшись в прошлом, Киучи, как он позже рассказал, «слился сознанием» с другим человеком. Этот человек помог ему вырезать два иероглифа своего имени на колонне в храме Тоса.
Полный энтузиазма Киучи отправился ещё дальше в прошлое Земли — на 15 тысяч лет назад:
«Я увидел Землю, покрытую водой — тот самый Великий Потоп из древних легенд, — рассказывал он. — Но он не был вызван божественным гневом. Причиной стало столкновение Земли с кометой».
По словам Киучи, комета состояла в основном изо льда. Когда она пролетела мимо Земли, наша планета притянула лёд в атмосферу, он растаял и вызвал повышение уровня мирового океана примерно на 2000 метров.
«До потопа существовала высокоразвитая цивилизация — то, что мы называем Атлантидой. Эти люди были намного выше нас, жили сотни лет и обладали технологиями, которые мы до сих пор не восстановили».
Так же по мнению Киучи, Луна — это не то, что мы привыкли о ней думать. Он утверждает, что это каменное ядро той самой кометы, которая вызвала Всемирный потоп.
«До появления Луны продолжительность суток на Земле составляла 25 часов, — утверждал он. — Это объясняет, почему многие биологические ритмы до сих пор работают в 25-часовом цикле, а не в 24-часовом».
Более того, Киучи утверждает, что он видел динозавров — но не как представителей вымершего вида, а как домашних животных, которых представители древней цивилизации использовали в качестве средства передвижения.
Плод воображения
Некоторые люди могут посчитать рассказ Киучи плодом воображения, вызванным воздействием нейромедиаторов, которые выделяются в момент смерти. Сам Киучи рассматривал такую вероятность.
«Возможно, всё, что я видел в том тоннеле, было лишь плодом моего воображения, — признавал он. — Но как мой умирающий мозг мог создать такие точные образы будущего, о которых я даже не догадывался? Как он мог придумать такие детали, которые можно проверить и которые не имеют отношения к моей жизни?»
В дальнейшем Киучи тщательно изучал свои воспоминания. Он хотел подтвердить своих видения. И хотя многое в его рассказе невозможно доказать, некоторые предсказания, такие как его академическая карьера, действительно сбылись в точности, как он их видел. Кроме того он посетил тот самый храм Тоса. Символы оставленные им, хоть и выцветшие, были на колонне. А в исторических хрониках храма нашлась запись 500-летней давности о «таинственном появлении иероглифов на колонне за одну ночь». Жрецы тогда сочли это божественным знаком.
В лес сегодня ехали молча. Только мотоцикл ревел громче обычного. Машина как будто знала о случившемся и пыталась донести мрачную весть до всего живого и неживого.
В Безрадном стряслось горе. Беды тут, конечно, дело привычное, чуть ли не ежедневное — название деревни как бы намекает. Но редко приключается что-то такое, от чего мой невозмутимый начальник, участковый лейтенант дядя Саша, теряет аппетит. Пропала дочка механизатора Свечкина, по совместительству крестница моего шефа.
Дядя Саша прочесал всю округу — от изб до болотных трущоб. В плохом настроении он умел добывать ответы при помощи своей профессиональной закалки и серебряных пластин на носках берцев. Но люди и нелюди лишь разводили руками. Девочка как в воду канула…
Когда мы с шумом ворвались в чащу, лес расступился под хмурым взглядом участкового. Даже Леший сегодня не смел шутить —ни запутанных троп, ни дразнящего шепота. Дядя Саша несся вперед как гроза, а я молча сидел в люльке и лишь изредка от страха пускал в атмосферу холостой гром.
Ехали без оружия и еды. В практически пустом рюкзаке лежал лишь игрушечный паровозик, купленный участковым этим утром в привокзальном киоске. На мой логичный вопрос: «Зачем нам игрушка?» дядя Саша ответил коротко: «Оплата». Что ж, в Безрадном своя валюта, и не мне — питерской шпане — рассуждать о порядках этого богом забытого места.
За очередным поворотом лес изменился: краски потеряли сочность, высокие сосны щупали друг друга своими голыми острыми ветвями. Воздух холодел —с каждым выдохом изо рта вырывался пар. На привале дядя Саша молча сунул мне свою куртку, и я не стал отказываться.
Остаток пути шли пешком по упругому мху. Я еле поспевал за шефом, которому не терпелось сделать дело. Наконец впереди замаячило что-то черное, торчащее прямо из земли, как гнилой зуб, и не вызывающее ничего, кроме тревоги. Разумеется, шли мы именно к этой странной фиговине, оказавшейся колодцем.
— Васька, привет! — крикнул дядя Саша в черное жерло.
Прошла минута, наполненная гнетущей тишиной, прежде чем я спросил у лейтенанта, что происходит.
— Тихо ты, — шикнул он на меня, а затем крикнул еще раз: — Вася! Это я, дядя Саша. Как слышно? Прием!
— Слышно. Прием, — раздалось внезапно изнутри, отчего у меня в груди ухнуло.
— Помощь твоя нужна. Можешь об одном хорошем человечке разузнать? Очень надо! — продолжал орать дядя Саша, почти ныряя в колодец.
— А ты мне что? — ответили снизу. Кажется, голос был детским. Это лишь добавляло жути происходящему.
— Обожди минутку, — дядя Саша показал пальцем на рюкзак, но я стоял, скованный оцепенением. Тогда он сам вытряхнул паровозик из рюкзака и швырнул в колодец. Тьма проглотила игрушку без звука.
— Красивый, — послышалось еще через пару минут. — Про кого спросить нужно?
— Рад, что понравилось, — дядя Саша вытащил из куртки (она болталась на мне, как на вешалке) фотографию крестницы, поцеловал ееи тоже бросил в жерло.
Ответ пришел лишь через пятнадцать минут. За это время дядя Саша рассказал мне, кем является наш информатор.
— Хороший мальчишка был этот Васька. Сын пастуха. Упал в колодец более полувека назад. Достать так и не смогли. Там и покоится, а места здесь… сам знаешь какие, — мы сидели на мягком мху, и дядя Саша оглядывался вокруг, словно сам видел лес впервые, — шаг влево, шаг вправо — и вот ты уже на стыке двух миров. Мальчишка общается и с живыми, и с мертвыми.
— Ого! А могу я бабушке привет передать?
— Это тебе не «Радио Дача», — хмыкнул шеф, — сюда только в крайнем случае стоит приходить. А лучше вообще с мертвыми не разговаривать. Ты все запомнил? — он сурово глянул в мою сторону, и я тут же кивнул.
— Ау! — послышалось снизу. — Дядя Саша, прием!
— Прием, Вась! — вскочил на ноги начальник и бросился к колодцу. — Что там?
— Никто ее не видел. Сказали, что вы плохо ищете и… лучше бы вам не в менты, а в грузчики на молокозавод податься!
— Принято! — дядя Саша резко повеселел. — Спасибо большое!
— А мне вы не поможете? — голос мальчишки стал очень жалобным, но лейтенант уже повернулся к мотоциклу. — Эй! Дядь Саш! Хоть кто-то!.. Помогите...
Я не планировал общаться с заложником колодца, но голос у мальчонки был такой печальный, что сердце рвалось в клочья.
— Да сестренку найти! А ты кто?
— Я Денис Денисыч.
— Денис Денисыч, — голос показался мне ближе, будто мальчишка поднялся по невидимой лестнице, — ты мне поможешь? Я так... Я так по ней скучаю. Помоги, а? А я тогда еще что-нибудь попробую про вашу Маришку узнать.
Я уже собирался расспросить о том,где и что он собирается узнавать, когда ногти начальника впились мне в плечо.
— Что я только что сказал про общение с мертвыми? — он говорил спокойно, но пальцы сжимались как тиски. — Поехали искать Маришку, а то и правда придется на молокозавод устраиваться.
— Но он же…
— Он ничем нам больше не поможет.
***
Остаток дня мы провели в поисках, но те снова не дали результатов. Правда, дядя Саша все равно выглядел намного лучше и даже угостил меня ужином на автобусной станции, и сам съел двойную порцию пельменей. А вот я постоянно витал мысленно в облаках. Вернее, в лесу. Никак у меня не выходил из головы несчастный мальчонка. Как же его так угораздило?
Утром шеф уехал в город «удочки закинуть», как он выразился, а мне дал выходной. Полдня я провел за тем, что ловил сеть телефоном, словно бабочек сачком, а когда прочел всю новостную ленту, понял, что умираю от скуки. Сам не зная зачем, я прыгнул в седло «Урала» и помчал в лес — погулять, развеяться, подышать свежим воздухом... На самом деле ехал я с конкретной целью, но старательно пытался обмануть самого себя.
— Васька! Васька, прием! — крикнул я в колодец. В нос мне ударил запах сырой земли и камня.
— Прием… Кто тут? — раздалось в ответ глухим эхом.
— Это Денис Денисыч. Слушай, а если я тебе окажу услугу, то ты точно сможешь мне помочь с поиском Маришки?
Мне жутко хотелось хоть раз побыть настоящим героем в глазах дяди Саши. А тут такой шанс… Грех было не воспользоваться.
— Помогу! Конечно, помогу! — голос оживился. — Ты же милиционер?
— Полицейский. Название давно изменилось.
— Я знаю. Забыл просто, — мальчишка, кажется, перевозбудился от радости.
— Не страшно. Так какой план?
— Мне надо, чтобы ты нашел мою сестренку и передал ей письмо.
— Письмо? От тебя?
— Да! Я уже шестьдесят лет его храню.
Идея показалась мне не самой лучшей. Судя по всему, сестренке его должно быть уже глубоко «за», и такая вот почта с того света могла быть воспринята ею не очень-то правильно.
— А ты уверен, что она мне поверит?
— А у меня, кроме письма, еще кое-что есть, — сказал голос. — Только надо, чтобы ты это у меня как-то забрал.
«А может, ты мне сфоткаешь все и в телеграм пришлешь?» — хотел спросить я, но вдруг понял, какая же чушь мое предложение. Сбегав к мотоциклу, я взял из люльки веревку и, щедро окропив святой водой, начал спускать в эту лесную прорубь. Вскоре за веревку дернули, мне показалось, что она стала чуть тяжелее. По спине у меня побежали мурашки. «Лишь бы демона какого с того света не вытащить…»
— Тяни! — раздалось снизу, и я начал перебирать руками веревку. Через минуту я уже держал небольшое полусгнившее лукошко. На дне его обнаружилось письмо и небольшой сверток с чем-то твердым внутри.
— Ты только не читай и не разворачивай, обещаешь?
— Обещаю, — дал я слово.
— Спасибо. Ее зовут Аня. Аня Морозова. Она родилась в Безрадном, как и я. Думаю, что тебе не составит труда ее найти, Денис Денисыч. Можешь ничего не объяснять, она сама все поймет. А я подожду тут, мне идти все равно некуда. Ты только найди ее, прошу…
Положив лукошко в люльку, я глянул на часы. Время в лесу, как обычно, улетело вперед.
Казалось, что я потратил на все про все час, но по факту домой вернулся глубоко за полночь. Хорошо, дядя Саша этого не знал.
Утром первым делом я дошел до главы поселения и разузнал все о Морозовых. Ветхий дядька с кустистыми бровями и обветренным лицом рассказал мне историю о том, как родители Васьки и Аньки продали дом сразу после трагедии и укатили куда-то из Безрадного. Потом показал мне их фотографии. Ваське на вид было лет восемь-девять — невысокий светловолосый мальчишка с искренней улыбкой и добрыми глазами. А вот Анька, судя по хитрой усмешке и растрепанным косам, явно была оторвой.
.— Хорошие дети были. Жалко их.
— Их? — удивился я.
— Ну да. Скверная история. Мальчишка погиб, девчонка замкнулась. Родители хлебнули от души тоже, эх…
***
Найти сестру Васьки оказалось несложно. Я сделал несколько запросов и выяснил, что Ане сейчас семьдесят один год, живет в соседней области в собственном доме. Муж, дети, внуки, подрабатывает консьержкой в новом жилом комплексе. Обычная жизнь. Не хотелось омрачать ее тяжелыми воспоминаниями, но я же обещал…
Дяде Саше неуклюже соврал что-то про встречу с одноклассником и выпросил еще один выходной. Начальник был недоволен, но дал добро. Нужный адрес я нашел быстро, но вот сестру Васи дома не застал. Она должна была вернуться с работы ближе к полуночи (боевая старушка). Покрытую мхом и плесенью посылку я решил завернуть в более приятную упаковку, чтобы не испугать адресата, передал ее пожилому мужу Анны с тем же наставлением «не вскрывать», что дал мне Васька, и с чистой совестью покатил в сторону Безрадного.
Дело было сделано. За информацией к Васе я собирался идти утром, а шефу планировал признаться только после успешного окончания операции. Но он видел меня насквозь и вечером, возникнув у меня на пороге, потребовал рассказать все как есть.
— Что-что ты сделал? — дядя Саша не кричал, но его разочарованный вид огорчал намного больше, чем гневные вопли.
— Ну а что такого? Он же просто хотел наладить с ней контакт…
— Да отомстить он ей хочет! —
крик все же вырвался из горла моего начальника, но уже через мгновение шеф провел по лицу рукой и остыл. — Денисыч, ты вроде парень неглупый, да и старшего по званию обязан слушаться. Как же так?
— За что отомстить? — все внутри меня словно сковало льдом.
— Да она же его и толкнула в тот колодец.
— Аня? — не верил я своим ушам.
— Ну да. Они за грибами пошли. А девочка ревнивая была, все это знали. Ревновала младшего брата к родителям, вот и поквиталась. А ты сам… своими руками принес ей что-то…
— О господи… — забыв про куртку и выскочив прямо в домашних тапочках, я помчал в сторону мотоцикла, а когда завел его, сильно удивился тому, что заметил начальника в люльке.
— Гони давай, сегодня ты за старшего! — скомандовал дядя Саша, и я дал газу.
По пути я сто раз проклял себя за глупость и неумение слушаться. Из-за меня вот-вот должно было случиться страшное, а может уже случилось. Еще у ворот дома Анны нас встретил ее муж и набросился на меня с кулаками, но дядя Саша ловко и безболезненно остановил старичка и держал на безопасном расстоянии.
— Ты что там ей передал, сволочь?!
Я приготовился к худшему.
— Она уже три часа плачет, успокоиться не может!
— Так она жива? — с души словно сошла огромная лавина. Стало чуть легче дышать.
— Отведите нас к ней, — попросил дядя Саша тоном, не терпящим отказов.
В небольшой комнатке, сплошь застеленной коврами, на продавленной кровати с подушками, накрытыми тюлевой тканью, сидела та самая старушка. Ее узловатые пальцы сжимали пожелтевшее письмо, похожее на исписанный карандашом осенний лист. Глаза женщины так налились слезами и распухли, что казалось, она ими уже ничего не видит. Думаю, она и наш приход не заметила.
— Простите, пожалуйста, это я виноват. Я принес вам эту посылку, — осторожно произнес я, сделав шаг в сторону женщины.
— Вы? — она с трудом оторвала взгляд от послания. Губы ее дрожали, кажется, она была готова снова разрыдаться.
— Да… Я идиот! Простите меня ради бога! Но, понимаете какое дело, у нас пропала девочка и…
— Спасибо вам огромное! — кровать громко скрипнула, стоило женщине встать на ноги. — Вы даже не представляете, что вы для меня сделали…
— Честно говоря… не представляю, — я перевел взгляд на дядю Сашу, но тот лишь пожал плечами.
— Он простил меня. Давно простил. Вернее, он даже не обижался, — сбивчиво лепетала старушка, ходя по комнате и прижимая листок к груди, — он знает! Знает, что все вышло случайно, что я споткнулась и налетела на него, когда он перегнулся через этот колодец! Понимаете? — заглянула она нам в глаза по очереди, а потом вернулась на кровать. — Я всю жизнь терзалась виной, винила себя, что дожила до седых волос, а он даже не начал изучать химию в школе, как всегда мечтал. И все это из-за меня.
— Анечка, эти менты — жулики, они сами эту чушь понаписали, чтобы деньги с тебя поиметь, — бросился к жене муж, но та его жестом попросила не подходить.
— Нет, Игорь! Это его письмо, — рявкнула она на мужа так, что тот мгновенно умолк. — Потому что вот, — она показала нам деревянную лошадку, которую Вася передал в свертке. — Это моя Зорька. Она упала вместе с Васенькой. Он вернул ее мне, понимаете? Я могу жить спокойно. Могу жить дальше! Я еще столько всего могу сделать и больше не просыпаться с мыслью, что я… чудовище.
Она вновь ударилась в слезы, но это были самые чистые и самые благодарные слезы на свете. Слезы очищения.
Обратно ехали спокойно, чтобы ревом мотора не сильно мешать дремлющей округе. Дядя Саша даже попросил прощения за то, что с этой работой сам почти разучился определять, где добро, а где зло. Слишком уж близко были друг к другу грани.
Утром мы вместе отправились к колодцу. Но сколько ни звали Ваську, так и не смогли дозваться. Да и погода в этой части леса как-то ощутимо переменилась: пропала вечная изморозь, сквозь колючие ветки стало проклевываться солнышко, набухали почки. А потом мы услышали ее… Маришку.
Девочка выбежала откуда-то из тьмы чащи: грязная, худая, вся в слезах и кровоподтеках, но живая.
— Дядя Саша, дядя Саша! — бросилась она на шею моему начальнику. — Я думала, что уже никогда больше тебя не увижу! — она зарылась лицом в его куртку. — И папу, думала, не увижу... и маму, и моего друга Толика.
— Где?! Где ты была?! — спросил начальник, когда все слезы из девочки вытекли и она смогла говорить спокойно и размеренно.
— Кеша улетел в лес, и я побежала за ним, а потом упала и ударилась головой. А когда открыла глаза — поняла, что потерялась. Меня мальчик к вам вывел.
— Какой еще мальчик? Где он? — нахмурился дядя Саша.
— Красивый, — терла глаза Маришка, — у него была моя фотография и паровозик. Он просил передать вам привет, как на «Радио Дача». И сказал, что теперь ему пора уходить, потому что он смог наконец поговорить со своей сестричкой. А где она? Вы ее знаете? Познакомите нас?
— Познакомим, — пообещал дядя Саша, — но сначала отведем тебя к родителям.
Он взял ее на руки и потащил в сторону мотоцикла.
— Завтра с Лешего спрошу как следует. Тоже мне хозяин леса безглазый. — шепнул мне начальник, когда заметил, что крестница засопела, уронив голову ему на грудь. — А ты молодец, Денис Денисыч, настоящий герой. Жаль только, что информатора у нас больше нет. Но это не беда, — дружески подмигнул он мне. — У нас в Безрадном еще много способов связаться с той стороной.