🎄🪐Модный приговор

А я ещё - ничего
Глеб овдовел давно, десять лет назад. Но, несмотря на свои семьдесят лет, вид он имел ещё боевой, и поэтому младшая сестра Клавдия постоянно приставала к нему с одной и той же темой:
- Найди уже себе кого-нибудь! Хватит одному жить! Я устала к тебе каждую неделю приходить, помогать.
- А ты не приходи, - отвечал он. - Я же тебя не прошу. Сам справлюсь.
- Как же! Справишься ты! - нервно возражала сестра. - Ты бы хоть сначала готовить себе научился.
- А я что, не могу? Да я яичницу готовлю лучше тебя!
- Одной яичницей сыт не будешь! Найди себе женщину, тогда я перестану к тебе приходить.
- Отстань! - Этим словом, обычно, и заканчивалась их словесная перепалка.
И вдруг, однажды, Глеб сам позвонил сестре, в десять утра.
- Клава, ты мне нужна! И немедленно!
- Чего?
- Я говорю, дуй ко мне, и чем быстрее, тем лучше.
- Что с тобой, Глебушка? - запаниковала сестра. - Тебе плохо, что ли? Вызывай немедленно скорую, а я сейчас примчусь.
- Зачем мне скорая? Ты мне нужна по другому поводу!
Клавдия застала брата в странном состоянии. Он стоял перед открытым шкафом, почему-то - в одних семейных трусах, и с тоской разглядывал свою белую мятую рубашку.
- Ты чего это разнагишался?! - заругалась немедленно сестра. - Хоть бы штаны надел к моему приходу, бессовестный.
- Сейчас надену, - с тоской сказал брат, при этом, не двигаясь с места. - Скажи, Клава, а современные пожилые женщины каких мужиков любят? Модных, или им любые пойдут?
- Чего? - Сестра насторожилась. - Ты зачем меня срочно позвал? Не мог мне этот вопрос по телефону задать?
- Не ругайся на меня, Клава. Я позвал тебя, чтобы ты устроила мне модный приговор.
- Какой еще модный приговор? Ты что, пьяный?
- А ты, что, не смотришь такую передачу в телевизоре? – удивился Глеб. - Мне сегодня нужно одеться по-модному. Понимаешь?
- Тебе, и по-модному? Нет… Не понимаю...
- Ох, какая же ты у меня недогадливая. Я иду на свидание! И очень скоро! Понятно теперь?
- Ты? На свидание? - Сестра от такого признания даже растерялась. – И к кому?
- Ясно дело, к женщине. Не к мужику же!
- А когда?
- К обеду?
- К какому обеду?
- К обычному! Обед во сколько у людей бывает? В час, правильно? Вот, мне и надо в это время быть на рынке.
- Так ведь на свидание, вроде, вечером ходят... - Клавдия, наконец-то, заулыбалась. - Или ты забыл про это, когда свидание назначал?
- Это свидание не я назначил.
- А кто?
- Клава, не действуй мне на нервы лишними вопросами! – Глеб с тоской посмотрел на сестру. - Лучше посоветуй мне, в чем мне на это свиданье идти? У меня, оказывается, надеть нечего.
- Как это - нечего? У тебя шмоток - полный шкаф.
- Вот-вот! Шмоток! А мне нужно, чтобы я выглядел современным и модным! Понимаешь?
- Ах, модным? - Клавдия опять заулыбалась. - Ты хоть скажи тогда, кто она?
- Она-то... - Глеб пожал плечами. - Она женщина. Немолодая уже, но и не старая. Вдова она, в общем.
- Я поняла, - кивнула сестра. – Я про другое спрашиваю. Кто она по сути? Вы почему с ней на рынке встречаетесь?
- Потому что она там торгует.
- Ах, торгует...
- И не надо мне таких нехороших интонаций! - тут же вспыхнул брат. - Цветами она торгует! Которые сама выращивает в своём саду. Она до обеда сидит на рынке, и потом сразу уходит домой. А мне в этот момент нужно перед ней появиться. Я с ней сегодня утром познакомился. Спросил, когда её могу ещё увидеть, а она говорит - хоть сегодня. Но в обед я ухожу. Понимаешь?
- Понимаю. Только я не понимаю, что ты так паникуешь? Надевай на себя то, в чем всегда ходишь. И всё. И дуй на это своё свидание.
- Нет! Мне надо появиться красиво! – упрямо повторил Глеб.
- Красиво - это как?
- Откуда я знаю? Я же тебя, поэтому, и позвал. Чтобы ты мне устроила этот самый модный приговор. Побудь моим стилистом, Клава. Очень тебя прошу. Я без тебя не смогу красиво одеться.
- Да зачем тебе это нужно?
- Как это - зачем? Эта женщина торгует - цветами! А цветы у неё - знаешь какие? Уууу... Я таких цветов и не видел раньше никогда. Если бы она торговала арбузами там, или огурцами, я бы купил букет, преподнес бы его ей, и получилось бы красиво. А теперь... Цветов у неё у самой - завались. Не с арбузом же к ней явиться. Теперь придётся одеваться как-нибудь по-особенному. По-модному.
- Не придумывай!
- Почему?
- Потому что в магазин ты не успеешь сходить, чтобы себе модную одежду купить. Это же такое муторное занятие! Поэтому, не придумывай зря, и оденься как всегда.
- А красоту мне откуда взять? Я же на свидание потопаю, а не на собрание пенсионеров. Я уж и побрился, и ботинки почистил. Хотел белую рубашку надеть, но к ней у меня галстука нет. Куда-то делся. Чего делать, Клава? Я же совсем не модный.
- А она, что, модель? – усмехнулась сестра.
- Она - женщина, Клава. Как ты не поймёшь? Мне же нужно её сразить. Сразу. И наповал.
- Ах, сразить?.. - Теперь задумалась и Клава. - Если сразить, тогда тебе постричься можно было. Сделать какую-нибудь современную причёску. Модельную.
- Из чего мне её делать? У меня на голове волос почти не осталось. Нет. – Глеб сокрушённо вздохнул. - Нужно что-то другое. Всё-таки, вам, женщинам хорошо живётся на свете. Нацепила на шею бусы, губы ярко накрасила, взяла в руки сумочку экстравагантную, или веер какой-нибудь необычный, и всё. И ты сразу всем мужикам нравишься. А мне чего брать в руку. Поллитру? Или ружьё?
- Можешь гитару взять, – опять усмехнулась сестра. - У тебя же есть.
- Ты, чего, Клава, сама пьяная? Я тут весь на нервах, а ты шуткуешь. Я же не подросток, чтобы для женщин в подъезде дворовые песни петь.
- А что такого? – Лицо у Клавдии вдруг стало серьёзное. - Помнишь, как ты на этой своей гитарой нас веселил? Интересно, а когда ты последний раз её в руки брал?
- Да вот, как Ольга померла, больше - ни-ни. Не поётся мне, Клава. Не для кого, да и… Струна на ней вторая порвалась.
- Струна, говоришь, порвалась? - Клава вдруг заулыбалась. - А я придумала, чего тебе нужно сделать, чтобы твою красотку сразить. Сразу, и наповал.
- Чего? – насторожился брат.
- Нужно тебе зайти сейчас в магазин, где музыкальные товары продают, и купить пачку струн.
- Зачем?
- И купи ещё в продуктовом коробку конфет "Птичье молоко". Когда встретишься с ней, конфеты ей преподнесешь, а потом покажешь струны и скажешь: "А не желаете ли вы, сударыня, послушать романсы под гитару? Я тут для своей гитары струны новые купил. Хочу вас порадовать пением!"
- Да ты, что, Клава? – испугался Глеб. - Какой теперь из меня певец? Я же, говорю, уже десять лет в руки инструмент не брал.
- Ничего! Тебе главное, гитарный гриф руками нащупать, и твои пальцы сами всё вспомнят. Забыл что ли, как Ольга любила романсы в твоём исполнении?
- Ты думаешь, современные женщины романсы всё ещё любят?
- Ой, Глеб, ну, смешной ты у меня. Она же, чай, эта твоя цветоводка, тоже из нашего времени? Любовные романсы под гитару - это и красиво, и возвышенно.
- Правда?
- Даже не сомневайся! А если тебе нужна будет моральная поддержка - ты нам звони, и мы с мужем сразу прибежим. Давно мы не слышали твоих песен. Уже соскучились по ним, сил нет.
- Ну, ладно... - Глеб взволнованно вздохнул. - Да... Всё-таки, жаль, что молодёжь нынче с гитарами по подъездам не роятся... Ведь как весело мы раньше жили, помнишь, Клава? Музыка, это - жизнь... Ну, ладно. Тогда я одеваюсь в обычное, и... Отправляюсь за струнами.
В этот вечер в квартире Глеба, наконец-то, снова зазвучала музыка...
Автор: Ваш А. Анисимов
Григорий стоял у могилы матери, её только что похоронили, слез не скрывал, они текли сами по себе по небритым щекам. Односельчане уже стали расходиться. А Григорий все стоял, пока его не тронул за руку дед Никанор.
- Идем Гриня, идем. Стой не стой, не вернуть уже Анну. Все-таки отжила она свое - восемьдесят семь лет. Мне вот тоже через год будет восемьдесят семь. Не знаю, сколь еще потопчу я эту землю.
Григорий глянул на деда и послушно пошел с ним в сторону деревни, шли медленно, дед все говорил.
- Тебе, Гриня уж почти сорок лет, а ты до сих пор не женатый. Не дело это. Вот похоронил мать, теперь ищи хозяйку в дом. Твои дружки все уж давно семьи завели, детей. А ты? Скромный ты, Гриня, скромный. Надо пошустрей быть.
- Да, дед Никанор, да. Я и сам уже призадумался об этом, еще мать жива была, она тоже мне долдонила. Буду думать, - соглашался Григорий.
Сын Анны сорокалетний Григорий, тяжело перенес уход матери. Он младший и поздний, два старших брата погибли в разное время, один был военный, погиб в горяче точке, а другой в автоаварии. В большом доме, который отстроил сам, остался один, совсем один. До этого он жил вполне благополучно, мать готовила, стирала, он за хозяйством смотрел. Она до последних дней ходила, а потом уснула и больше не проснулась. Григорий всегда возвращался в чистый дом, где пахло вкусно, особенно когда мать пекла пироги.
С матерью Григорий жил очень дружно, он у неё остался один. Хоть и давно уже говорила она ему, чтобы жену привел в дом, но он не мог определиться, какая нужна ему жена. Нельзя сказать, что у него не было женщин, похаживал к ним, встречался, но до женитьбы дело не доходило, хотя женщины надеялись. Григорий нравился им, покладистый и спокойный. Не пил и даже не курил, работящий и хозяйственный мужик.
В каждой деревне есть одинокие мужики. И причины в этом разные. Кто-то из них спился и ведет неподобающий образ жизни, кто-то не хочет работать и содержать семью, кто-то чересчур стеснительный, скромный, кто-то ленивый и живет на пенсию родителей.
Григорий ни к какой категории не относился. Как-то так случилось, что не встретил он в молодости свою любовь, были отношения, но не серьезные, так и прошло время. После тридцати лет с молоденькими девчонками ему общаться стало трудней, а его ровесницы все уж замужем. Он даже и в клуб перестал ходить, а что там делать, там одна молодежь. Так и проходили дни, годы, он оставался холостяком.
А теперь ему нужно принимать серьезное решение, он понял, что такое одиночество. Не может мужчина жить один без жены, вот и задумался. Перебрал в уме всех своих знакомых женщин, с которыми когда-то встречался, даже в соседней деревне были пару таких знакомых. Но ни на одной не остановился. Правда жила в соседней деревне Галина, она воспитывала сына, с мужем давно в разводе. Симпатичная женщина. Была еще одинокая Лида местная, но она очень скандальная, об этом Григорий знал и даже боялся её острого языка. Она могла все что хочешь сказать, невзирая ни на кого.
- Схожу-ка к деду Никанору, он мудрый, давно живет на этом свете. Схожу за советом. Может что и присоветует дельное, - решил Григорий.
Дед Никанор пил чай, сидя за столом держал в руках блюдечко и громко отхлебывал из него чай. Привык по старинке пить чай из самовара, из кружки чай переливал в блюдце и пил из него. Это у него был ритуал, с чувством, с толком. Бабку Марфу свою похоронил еще лет десять назад, вот и жил один.
- Здорово, Гриня, проходи, - вперед поздоровался дед, пока тот входил в дверь.
- Здорово, - ответил тот.
- Давай к столу, чай будем пить, он у меня на травах полезный, возьми там на полке кружку. Не просто так ведь пришел, чую я…
Григорий налил себе из самовара чай и проговорил:
- Да, дед Никанор, угадал, не просто так я пришел, хочу послушать твоего совета, как жить мне дальше. Решил я жениться, жену не могу выбрать.
- Есть у меня в соседней деревне женщина с ребенком, вроде хозяйственная. Ну вот не знаю, подойдет ли она мне для жизни. А еще я захаживаю к нашей Лидке-бухгалтерше, ну ты её знаешь. Но характер у неё не очень, склочная, скандальная, хоть сама видная из себя. Вот скажи, кого из них мне в жены взять?
- Ну насчет Лидки, кто ж её не знает у нас в деревне. Она уже со всеми успела перебрехаться, как та дворняга, мимо никого не пропустит и не уступит ни в жизнь. Тебе с ней трудно будет. Ты мужик спокойный, терпеливый, но терпение оно тоже имеет свой конец. Не сможешь с ней жить, да и не приведи Бог иметь такую жену, - ответил дед и немного подумав, говорил дальше.
- Ну а ту женщину с ребенком я не знаю, но скажу тебе так. Она уже была замужем, не срослось у них по всему видать. Она тебя будет сравнивать с тем мужем, ну а своего ребенка всегда будет ставить наперед. Это каждая нормальная мать так делает. Жениться тебе надо на женщине одинокой, без детей, заведете своих. Вот тебе мой сказ.
Григорий задумчиво смотрел на деда Никанора.
- Да, дела. А на ком же мне жениться, все равно нужна хозяйка в доме. Дом хороший, большой, для себя старался, хозяйство. Ну с хозяйством сам разберусь. Оказывается, не так-то просто жениться…
- А ты женись на Марии, будешь счастлив всю жизнь, - вдруг сказал дед.
- Как на Марии? Не, дед Никанор. Ну что ты. Она старая дева, рыжая и некрасивая, вся в веснушках. Наверное, из-за такой внешности её и замуж никто не взял. Сама конечно огонь в работе, добрая и веселая, - проговорил Григорий.
- А ты присмотрись, никакая она не страшная, ну рыжая в веснушках, зато она одна такая у нас на всю деревню, привыкнешь к её веснушкам. Она как улыбнется, словно солнышко светится. Знать её очень солнышко любит, раз такой рыжухой уродилась. Зато жена из нее добрая и заботливая получится. Женись, Гриня, не пожалеешь. А больше не могу никого присоветовать тебе. Ты за советом пришел, вот тебе мой совет.
Весь вечер думал Григорий над словами деда.
- А что, старый человек плохого не посоветует. Присмотрюсь к Марии.
Стал присматриваться к женщине, встретил Марию, шла из магазина с сумкой. Догнал он её, взял сумку из рук.
- Здорово, Мария, - улыбнувшись поздоровался.
- Здравствуй, - певучим голосом ответила она и тоже улыбнулась, а Григорий аж оторопел от её улыбки.
- Однако, какая красивая улыбка, и правда, словно солнышко вся светится, - вспомнил он слова деда Никанора. – И веснушки совсем не мешают.
Мария догадалась, что Григорий не просто так к ней подошел. Она была моложе его на шесть лет, замужем никогда не была и мужчин у неё не было. Да и не встречалась она ни с кем. Сама из большой семьи, в семье была старшей, домашние заботы были на ней, мать с отцом работали в колхозе. Она смотрела за младшими и не было времени на гулянки. Так и осталась одинокой, звали ей в деревне «старой девой».
- Слушай, Мария, а давай погуляем с тобой вечером, конечно мы уже далеко не молодежь, ну а что тут такого. Хочется мне с тобой пообщаться, узнать друг друга поближе. Если ты не против конечно.
- А чего против-то? Нет не против. Согласна я, - весело ответила она.
Гуляли за деревней, Григорий удивлялся, когда Мария рассказывала интересные истории, оказывается она за свою жизнь много прочитала книг, а он ни одной. Все работа, хозяйство, да по вечерам телевизор. Когда он говорил что-то смешное, она смеялась, смех её рассыпался, как колокольчик и так было радостно у него на душе.
Ночью не спалось Григорию. Прав оказался дед Никанор.
- Хорошая девушка эта Мария. А я раньше и не обращал внимания, не приглядывался, все говорили рыжая, да рыжая. А она и впрямь не красавица, но такая солнечная с теплым взглядом. А улыбка…только за одну улыбку можно все отдать. И чего это я мимо ходил, даже не смотрел на неё.
Долго Григорий не стал ходить вокруг, да около. Пошло три месяца после смерти матери, Григорий предложил Марии замуж. В деревне вовсю сплетни крутились вокруг них. Все жужжали, что Григорий погуляет с ней, да бросит, ну кому нужна такая рыжая.
И вдруг свадьба. Правда, как таковой свадьбы на всю деревню не было, потому что старики советовали, еще мало времени прошло после похорон, не стоит заводить веселье на всю округу. Прислушались Григорий с Марией. Посидели у них дома родственники, да некоторые друзья, а кто и сам заходил без приглашения. Рядом с женихом восседал дед Никанор вместо отца.
Закончилось веселье, наступили будни. Деревня все еще гудела от разговоров, но потом все затихло. В деревне появилась новая семья. Муж с женой с первого дня понимали друг друга. Только Григорий подумает, а Мария уже знает, что он скажет. Он порой удивлялся своей жене.
Хозяйка из Марии отменная, пока с утра Григорий ухаживал за скотиной, кормил, жена уже жарила ему пышные оладушки и наводила чай на завтрак. Вечером после работы его ждал горячий ужин, а если ложился на диван, под рукой уже лежали свежие газеты и пульт от телека. Мария заботливая жена, умница. Григорий видел тепло и заботу жены и сам старался и создавал ей удобства, помогал во всем. Жили душа в душу, и он уже и не замечал её веснушки, и рыжие волосы казались самыми прекрасными на свете. А жена самой прекрасной женой во вселенной. Они любили друг друга уже зрелой любовью, серьезной, не то, что в молодости. Любовь их была не скороспелой, а именно зрелой.
Мария ходила по деревне с животом и улыбалась всем своей красивой улыбкой. Уже и односельчане не говорили, что она некрасивая. Потом родился сын Антошка, тоже рыженький. А Григорий говорил:
- Теперь у меня два солнышка дома. Два милых и ласковых солнышка.
Одно только омрачило Григория, умер дед Никанор, хоронили всей деревней, приезжала конечно его дочь с мужем, она с семьей жила далеко, Григорий ей сообщил. Но односельчане помогли им, деда Никанора все любили, мудрый и добрый был.
Жизнь шла своим чередом, родилась дочка у Григория с Марией, дочка похожа на него, а он немного огорчился, что она не рыженькая, было бы три солнышка в доме. А солнца чем больше, тем светлей и теплей. Григорий ни за что бы не променял свою Марию на кого-либо, даже на королеву красоты, так он всем говорил в деревне. Благодарен был деду Никанору, хороший совет дал он тогда Григорию.
Автор: Акварель жизни
🌹🌹🌹МНЕ СО СТОРОНЫ ВИДНЕЕ.
Рассказ
Автор-Любовь Л.
Родню не выбирают, и тут уж ничего не поделать, особенно если ты – маленькая девочка, которую мама и папа постоянно учат быть вежливой. Лене не очень нравилась её двоюродная сестра Маша, но общаться совершенно непохожим девочкам приходилось много, что доставляло одной из них страдания, а другой – возможность блеснуть уверенностью в себе.
Хотя девочки появились на свет почти одновременно, но их характеры разительно отличались. Лена была скромной, деликатной и осторожной в словах, а Мария, которая была старше-то всего на один день, наоборот. Своё мнение она считала единственно правильным и, не стесняясь, учила всех жизни. Чересчур активной и дотошной Маше до всего было дело, и её беспокойный характер с детства мешал окружающим жить спокойно. Она обожала давать непрошенные советы, и основной её «ученицей» стала тихая Лена.
Скромницу сильно смущало поведение бесцеремонной ровесницы, но они вынуждены были тесно общаться. Особенно сложно Лене приходилось летом, когда она с Машей одновременно гостила в деревенском доме у общих бабушки и дедушки.
– Укороти эту дурацкую юбку! Ты в ней на монашку похожа! – хохотала Мария, подшучивая над кузиной.
– Нормальная юбка, по-моему, – защищала свою одежду Лена. – Фасон такой, макси.
– А я говорю: укороти, – настаивала Маша. – Как старушка смотришься! Мне со стороны виднее!
Похожие ситуации, и не только с одеждой, происходили регулярно. Мария убеждала, что ей со стороны виднее, и в результате Лена сдавалась: укорачивала юбку, тонировала волосы, меняла цвет помады и так далее.
***
Когда сёстрам было по 15 лет, произошло трагическое событие. Оно всколыхнуло, перевернуло, исковеркало жизни многих родственников, но особенно безжалостно прокатилось по Лене. Её родители погибли, и судьба девушки была бы незавидной, но Владимир, отец Маши, высказался твёрдо:
– Я не допущу, чтобы родная племянница жила в казённом заведении. Я просто обязан вырастить дочь своего младшего брата, иначе сам себя не прощу.
– Володя, ты прав. Конечно, не дело, чтобы Леночка жила в детдоме. Семья у нас в городе довольно известная. Всё-таки, я – не последнее лицо в Департаменте образования. Греха не оберёшься, если станет известно, что родная племянница моего мужа брошена на произвол судьбы. Какой будет инфоповод людям позлословить! Ой, а моим врагам как этот факт понравится – брр, даже думать не хочу, как всю эту ситуацию в жёлтой прессе выставят. Обольют навозом – не отмоешься! Но надо очень хорошо подумать! – мягко пыталась переубедить Владимира жена, вызвав у него недоумение.
– Чего думать-то, Алла? Лена нас знает, и, конечно, родителей мы ей не заменим, но поддержим, как сумеем.
– Всё так, Вова, но, может, твои родители её под опеку возьмут? Она же им тоже не седьмая вода на киселе, а родная внучка. У нас в квартире хоть и не тесно, но не разгуляться, а если ещё и Лена к нам переедет – что будет?
Жена хотела было что-то ещё возразить мужчине, но Владимир резко отсёк этот вариант:
– У моих родителей здоровье совсем не железное, да ещё и гибель Саши их подкосила. На Юлину мамашу надежды вообще нет никакой. Она и до несчастья с дочкой и зятем редко когда трезвой была, а сейчас вообще в разнос пошла. Да и уровень образования в деревне не тот, что необходим Лене. Так что, Аллочка, выхода нет. Берём её под опеку и конец разговора. Комната свободная у нас есть, потому что и без гостиной можно обойтись. Еды на всех нас хватит, голодать не будем. Я, разумеется, понимаю, что у тебя хлопот прибавится. Но Лена – девушка уже почти взрослая, сама в состоянии себя обслуживать. Я, со своей стороны, обещаю помогать всем, чем смогу. Если ты возражаешь, я могу переехать к Лене, чтобы за ней приглядывать в её квартире.
Пока муж говорил, Алла успела прийти к выводу, что, и в самом деле, опека над осиротевшей племянницей мужа – единственный достойный выход из ситуации. Идея с переездом Владимира ей совсем не понравилась – так недалеко и мужа потерять, а вот если проявить немного женской мудрости и гибкости, то и отдача будет больше. К тому же, великодушный поступок способен положительно отразиться на деловой репутации, и Алла поспешно выпалила:
– Да разве я против Лены что-то имею? Конечно, мы обязаны поддержать несчастную девушку, и, если твои родители не могут, то и речи о другом не идёт. Просто я уже обдумываю, как в гостиной можно сделать перегородку, чтобы у Леночки организовалось непроходное пространство, вроде как отдельная комнатка. Давай, прямо сегодня съездим к дизайнеру, чтобы быстрее всё приготовить. Отлично получится, и ни один человек в мире не посмеет нас упрекнуть в том, что мы дочку твоего родного брата обездолили.
Мария, в отличие от своей мамы, сразу приняла идею с переездом Лены и даже пообещала:
– Если она в мою школу переведётся, я ей обязательно помогу не выглядеть белой вороной! Поясню, с кем дружить, а кого – опасаться. И вообще, скорректирую её поведение при необходимости. Со стороны-то виднее!
***
Лена не хотела переезжать в семью к дяде и озвучила страх, возникший после разговора с двоюродной сестрой:
– Маша сказала, что неправильно, если квартира будет просто так стоять. Типа, на неё так одни только расходы будут, а я не хочу, чтобы в нашей квартире какие-нибудь квартиранты жили. Не хочу, чтобы они пользовались мамиными и папиными вещами, портили бы обои, которые мы все вместе клеили, и портили бы ещё что-нибудь.
Мысленно сделав отметку поговорить с излишне инициативной дочкой, Владимир стал успокаивать племянницу и уговаривать её на переезд:
– Понимаю, что ты уже почти взрослая, но, по закону, ты ещё несовершеннолетняя и жить одна не должна. Но это не главное. Я перед своей совестью за тебя отвечаю. Квартиру твою мы сдавать не станем, чтобы там всё осталось так, как есть. О деньгах вообще не беспокойся. Я неплохо зарабатываю. Буду коммуналку оплачивать, а опекунские будем откладывать тебе, чтобы у тебя был финансовый запас. В общем, не волнуйся, Лен.
Осиротевшая девушка позволила себя уговорить, и понемногу смирилась с тяжёлой утратой. Она словно плыла по течению, а Маша с удовольствием взяла инициативу в свои руки. Девушек связали взаимоотношения, похожие на дружбу, но через несколько лет после случившейся трагедии всё стало меняться.
Лена поступила на заочный факультет института, и, окончив первый курс, решила вернуться в родительскую квартиру. Алла не стала рьяно отговаривать племянницу мужа, а Владимир мудро сказал:
– Если тебе так не терпится попробовать вкус взрослой жизни, дерзай, но помни, что ты нам родная и в любой момент можешь сюда, к нам, прийти за советом и поддержкой.
Маша частенько приходила в квартиру кузины, и по-прежнему давала массу советов. Казалось, она – эксперт всех сферах, и сестра чаще всего к ней прислушивалась.
Первый серьёзный «бунт» грянул, когда Лена познакомилась с Антоном, и у них начались романтические отношения. Маша, по своему обыкновению, принялась за критику:
– Ой, ты чего? Кого ты себе выбрала? Ты посмотри на него внимательно: смазливый, иногородний студентик. Ни кола, ни двора. Со стороны видно, что он – типичный альфонс! Да он же только для того с тобой начал встречаться, чтобы свои жилищные проблемы решить. В общем, не пара вы, и всё!
– Извини, Маша, но это – не твоё дело. Антон мне очень нравится, и ты на это повлиять не сможешь. Даже не старайся.
– Ну как ты не понимаешь, что выставляешь себя на посмешище! Весь его интерес – к твоей квартире, а не к тебе самой. Мне же видно со стороны, а ты – в облаках витаешь абсолютно зря!
Однако вопреки мнению своей настойчивой кузины Лена не только не бросила Антона, но и вышла за него замуж.
Тем более что тот успевал и учиться, и работать, и завоевал расположение Владимира. Так что все попытки дочери негативно высказаться в сторону Антона мужчина грубовато пресекал:
– Не мешай сестре устроить своё счастье. Лучше своей личной жизнью займись или хотя бы учёбой.
***
Хотя Маша на правах родственницы была вхожа в дом двоюродной сестры, но общаться они стали намного реже, особенно когда у Лены и Антона родилась дочка. Молодая мамочка почти не прислушивалась к советам кузины, чем немало её злила.
Как-то Маша увидела, как её подросшая двоюродная племянница рисует, и воскликнула:
– Как же красиво! Лена, а ты не думала Олю записать в художественную школу?
– Ну, что ты, сейчас такая нагрузка! – возразила Лена. – Если Оля ещё и в художку ходить будет, у неё вообще времени не останется. Тем более что и рисунки вполне обычные. Оля сколько в конкурсах школьных участвовала, и ничего. Значит, нет у неё таланта.
– Нет, ты не права, – горячо возразила Мария. – В этих конкурсах понятно, кто побеждает. Всё куплено на корню, даже если приз – бумажная грамота. В Олиных рисунках явно заметны способности. Её надо учить. Мне-то со стороны виднее! Кстати, у меня есть знакомая, которая в художественной школе работает. Если хочешь, я её номер телефона дам.
Для того чтобы быстрее отвязаться от настырной родственницы, женщина согласилась, и не зря. Оля, сходив на занятие, воодушевилась идеей художественной школы и стала одной из лучших учениц.
Девочке было 14 лет, когда в квартиру её родителей вихрем ворвалась Мария и с трагическими интонациями в голосе обратилась к Лене:
– Наверное, я должна бы промолчать, но не могу. Всё-таки Оленька мне не посторонний человек, и я не могу смотреть спокойно на то, что происходит.
–Что стряслось, Маша, говори быстрее! – заволновалась Лена.
– Ох, Оля катится по наклонной дорожке. Я сама в воскресенье видела, как она полуголая на том берегу реки тусовалась с какими-то оборванцами.
– Маша, не знаю, чего ты всполошилась. Оля на пленер ездила.
– Ой, какая ты наивная! Они этим красивым названием свои пикантные развлечения именуют. Ох, уж эти творческие личности. Разве ты телевизор не смотришь? В этой среде, которая богемой называется, одни извращенцы. Молоденьких девочек вроде твоей Оленьки охмуряют, и ладно, если мужики, а то и бабы. Собственными глазами видела, как одна такая шустрая её обнимала.
– Может, случайно, чтобы что-то на рисунке поправить?
– Нет, не случайно. Со стороны отлично было видно, что у этой шустрой к Оле непростой интерес и особое отношение. Смотри, а то поздно будет! Скатится твоя дочка к тому, о чём даже говорить-то неприлично.
Оля, вернувшаяся домой в разгар непростой беседы между мамой и двоюродной тётей, сразу нарвалась на ехидно озвученный вопрос Маши:
– Ну-ка, скажи нам, с кем ты на другом берегу реки была в выходные?
– Мы всем классом выезжали, с учительницей.
Мария покачала головой и обратилась к кузине:
– Ну, видишь, всё подтверждается! Наверное, эта учительница руки-то свои и распускала! Вот сделается твоя дочь не определившейся, и что тогда: приведёт тебе не жениха, а невесту? Тьфу!
Оля, постояв несколько секунд в оцепенении, возмутилась:
– Тётя Маша, что за ерунду вы говорите? Не пойму, почему моя мама интеллигентно всё это терпит.
– Какая ты грубиянка. Немедленно извинись передо мной! – приказала Мария. – Я – женщина простая. Зла на тебя держать не стану. Тем более что за правду страдаю. Должен же хотя бы кто-то всем раскрыть глаза на то, что происходит, а со стороны виднее, что это как секта.
– Да пошли бы вы, тётя Маша!
– Ну, нахалка, договаривай! Куда это ты меня послать решила?
– А вы сами догадайтесь! Вам же, как всегда, лучше всех всё известно.
Мария стала жаловаться на поведение Оли её отцу, но Антон поднял родственницу жены на смех и посоветовал:
– Ты бы язык свой держали за зубами, а то я ведь не поленюсь, подам в суд на защиту чести и достоинства.
Когда недовольная Мария, хлопнув дверью и даже не попрощавшись, ушла, Лена спросила:
– Антон, может, зря ты с ней так строго?
– Ничего не зря! Мне со стороны виднее, где место этой сплетнице – подальше от моей семьи. Она же каждое твоё слово выворачивает и переиначивает так, что жутко становится. Всё, что увидит, превращает в тему для негатива. Понимаю, что Мария для тебя – что-то такое постоянное, но она же нам всем отравляет жизнь своим этим «со стороны виднее». Давай-ка попробуй меньше с ней общаться.
Лена последовала совету мужа, и позже очень удивлялась: как же она столько лет терпела бесцеремонную родственницу? Оказывается, очень просто её было окоротить.
Общение с родителями Маши женщина продолжила, но сама кузина как будто сгинула с её горизонта, видимо, отыскав другую жертву.