🌹✨🌹

— Здравствуйте, Матвей Фёдорович, — ответил Геннадий, многозначительно глядя при этом на жену. — Что-нибудь срочное, а то мы с женой на концерт собираемся? Да что Вы говорите?! Ну, надо же! Конечно буду. Приеду через час.
Геннадий выключил телефон, посмотрел на жену, вздохнул и развёл руками.
— Увы, — сказал он.
«Что увы? — подумала Вика. — Хочешь сказать, концерт отменяется?»
Геннадий смотрел на жену виноватым взглядом.
— Только не говори, что тебя срочно вызывают на работу и поэтому мы никуда не идём? — произнесла Вика.
— Ну, ты же сама слышала, — ответил Геннадий показывая жене телефон, как бесспорное свидетельство истинности его слов. — Матвей Фёдорович! Лично! — Геннадий постучал пальцем по экрану. — Позвонил! Сказал, что на участке проблема. Попросил решить.
— Во-первых, — раздражённо ответила Вика, — я не слышала, что это звонил Матвей Фёдорович. Лично! Может, это тебе звонила его молодая жена, Алла. Почему нет? И о чём вы разговаривали я тоже не знаю.
— Что ты такое говоришь, Вика?! — вспыхнул Геннадий. — Какая молодая жена? При чём здесь она? Я клянусь, что это был он! Зачем мне тебя обманывать? Позвонил, чтобы сообщить о проблеме на седьмом участке. Попросил разобраться.
«Вот зачем сообщать эти подробности с номером участка? — подумала Вика. — Как будто мне не всё равно. Ещё и объясняет что-то. Обычно, в таких случаях, он ничего не объясняет. Уходит без лишних слов и всё. А тут? Столько слов! Ещё и клянётся. Подозрительно».
— А, во-вторых, — продолжала она, — даже если и так, с какой стати Матвей Фёдорович вызывает тебя на работу в воскресенье? Да ещё и вечером!
— Я же говорю. Фундамент там. Трещину дал. По всему периметру.
«Ну, ты посмотри на него, — подумала Вика, — снова технические подробности озвучивает. Он, что, специально это делает? Чтобы я заподозрила что-нибудь?»
— А без тебя там не обойдутся?! — с ироничной усмешкой поинтересовалась Вика.
— Я — главный инженер, — спокойно, с достоинством ответил Геннадий. — И в таких случаях моё присутствие (как ответственного руководителя) обязательно. Странно, что тебя удивляют такие вещи. Я просто обязан быть там, где случаются подобные ситуации. Это мой долг.
— Можешь не продолжать, — Вика не хотела больше ничего слышать, потому что ей всё стало понятно.
«Никуда мы сегодня не пойдём, — подумала она, — и напрасно я готовилась всю неделю. Напрасно платье новое, напрасно туфли новые. Причёску делала не пойми для кого. Сумка ещё эта. Всё напрасно».
— Если обязан, то конечно, — сказала Вика. — Иди!
— Ты обиделась? — спросил Геннадий.
— Ничуть, — гордо ответила Вика. — С чего мне обижаться-то?
— Правда?
— Правда, — с вызовом ответила Вика, с трудом сдерживаясь, чтобы не накричать на мужа.
По тону жены Геннадий понял, что это неправда, и она обиделась.
— Ты должна меня понять, — начал оправдываться Геннадий. — Фундамент — это серьёзно. Там по всему периметру. Понимаешь? Трещина! Ты знаешь, какими последствиями это чревато? И если сейчас я лично не приеду и не разберусь, я не знаю, что может ещё произойти.
— Что? — серьёзно спросила Вика, хотя ей было уже безразлично.
«Да будь там что угодно, — думала она с горечью, — мне до лампочки. Всё плохое в моей жизни уже произошло. И хуже уже не будет».
— Да что угодно! — на полном серьёзе ответил Геннадий. — Без меня они там такого наворотят! А виноват потом буду я. Как главный инженер.
— А кроме тебя других инженеров в вашей конторе нет, да?
— Ну, что ты такое говоришь, Вика? Какая контора? У нас солидное предприятие. И каких других инженеров ты имеешь в виду?
— Таких же, как ты, Гена. Инженеров строителей! Или кроме тебя специалистов по фундаментам в вашем солидном учреждении нет?
Горькая усмешка промелькнула на лице Геннадия.
— О чём ты, любимая? — жалобно произнёс он. — Инженеры строители! Специалисты по фундаментам! Откуда? Одно название только, что инженеры. Непонятно чему их учили. Да если бы не я, там вообще всё давно бы встало. Всё ведь на мне только и держится. Ты думаешь, если бы было по-другому, разве позвонил бы мне Матвей Фёдорович? — Геннадий снова показал телефон жене и постучал пальцем по экрану. — Лично! Ну?!
— Зачем тогда они у вас работают? — обиженно произнесла Вика. — Если от них толку никакого. Гнать таких надо.
— Ты так говоришь, Вика, как будто это я их на работу принимал. Это вопросы к отделу кадров. Я-то здесь при чём? Моя воля, я бы всех их выгнал. Ты же меня знаешь.
И тут Вике пришла в голову гениальная мысль.
— Хорошо-хорошо, — спокойно сказала Вика. — Поезжай. Спасай свой фундамент. А на концерт я могу и без тебя сходить. Одна!
«И получится, что всё не зря, — подумала она, — что и платье, и туфли, и сумочка, и причёска, не напрасны. Господи, какая же я умная».
Настроение Вики стало прежним. Она снова почувствовала себя счастливой.
«Хорошая штука жизнь, — радостно думала Вика. — Что бы не случилось, всегда можно справиться с любой проблемой. И трудных безвыходных ситуаций не бывает. Потому что из любой можно найти выход».
Геннадий с удивлением смотрел на счастливую жену.
— Ты собралась на концерт? — строго спросил он.
— Ну, да!
— Без меня?
— Не пропадать же билетам, — радостно ответила Вика.
— Они не пропадут, — сказал Геннадий. — Билеты я предложу своим друзьям.
— С какой стати, ты им предложишь? — не поняла Вика.
— Я не сомневаюсь, что кто-нибудь из них обязательно согласится. И с удовольствием сходит на этот концерт.
— Я тоже с удовольствием схожу на этот концерт, — спокойно сказала Вика. — Так что своих друзей можешь не беспокоить.
— Да нет никакого беспокойства. О чём ты? Один звонок и билеты сразу уйдут.
— Не надо никому звонить. Вот ещё. На концерт иду я.
— Что за вздор! — воскликнул Геннадий. — Ни на какой концерт ты без меня не пойдёшь. Я тебя не пущу!
«Это ещё что такое? — подумала Вика, с удивлением глядя на мужа. — Я не ослышалась? Он сказал, что не пустит меня?»
Вика не ослышалась. Геннадий действительно не мог допустить, чтобы его жена пошла на этот концерт. И поэтому так сказал. А допустить не мог по одной простой причине. Потому что на этот концерт шёл он. И не один. С Аллой!
Да-да. С той самой Аллой, молодой женой Матвея Фёдоровича. И вся эта история насчёт внезапного вызова на работу была придумана Аллой. Потому что она тоже хотела пойти на этот концерт с Геннадием. Она и позвонила с телефона мужа Геннадию в условленное время. И даже разговаривала с ним басом, старательно подражая голосу мужа. На всякий случай. Мало ли! Вдруг Вика захочет посмотреть, кто звонил, или услышит голос.
И вот теперь получалось, что Геннадий может остаться без билетов на концерт, который он уже обещал Алле, потому что Вика тоже изъявила желание пойти на него!
«Что я скажу Алле? — думал он. — Она мне этого не простит».
— Почему это ты меня не пустишь? — удивилась Вика.
— Потому что... — Геннадий немного подумал, придумывая достойный ответ, от которого зависело всё. — Потому что я ревную тебя! — уверенно ответил Геннадий.
Ничего более умного в тот момент ему в голову не пришло.
«Это что-то новенькое, — подумала Вика. — Ревнует он! Раньше такого не было. И за двадцать лет нашей совместной жизни не было никакой ревности. А тут вдруг ревность появилась. Как только наша дочка выросла, вышла замуж и уехала к мужу в другой город, он вдруг стал ревнивым?! Подозрительно».
— Ревнуешь и поэтому не пустишь? — переспросила Вика.
— И не только поэтому.
— Почему ещё?
— Потому что! — решительно ответил Геннадий и снова немного подумал над следующей причиной. — Потому что концерт закончится поздно вечером. А ты одна. Я буду волноваться, как ты доберёшься до дома одна.
«Я частенько одна поздними вечерами хожу по магазинам, — подумала Вика, — и до сих пор его это не волновало. Почему сейчас? Подозрительно».
— А я не одна пойду, — сказала Вика. — Я возьму с собой подругу.
— Какую ещё подругу?
— Люсю. Она обязательно согласится пойти со мной на этот концерт.
— Не смей! — строго сказал Геннадий. — На концерт она пойдёт. Подругу с собой возьмёт. Даже думать забудь.
— А что? Почему я должна из-за тебя страдать?
— Ты что такое говоришь, Вика? Сама-то себя слышишь? Страдать она будет. Муж уходит на работу, на всю ночь. Там проблем выше крыши. Фундамент по всем швам трещит! Не знаешь, за что хвататься! А она? Вместо того чтобы поддержать ласковым напутственным словом, на концерт собирается. И с кем? С Люсей. Люся развелась недавно! Она мужа, наверное, сейчас себе нового ищет! А ты? На концерт с ней собралась? Умнее ничего не придумала? Представляю этот концерт. Я, значит, работать всю ночь должен! А ты? Развлекаться? Может, тогда давай сразу разведёмся? Почему нет?
— А ты на всю ночь собрался, что ли? — удивилась Вика.
— На всю, деточка, на всю, — ответил Геннадий.
«А вот это я сейчас не поняла, — подумала Вика. — На всю ночь? Из-за треснувшего фундамента?»
— И когда же ты вернёшься? — спросила она.
— Завтра вечером и вернусь, — нисколько не смутившись, ответил Геннадий. — Если всё в порядке будет. А нет, так... Придётся и дальше работать. Пока всё не исправим.
«Неужели всё так и есть, как он говорит? — подумала Вика. — Может, да, а может, и нет. Но как проверить? Не устраивать же за ним слежку! Ничего другого не остаётся, как просто поверить на слово».
— Ладно, — сказала Вика. — Уговорил. Буду сидеть дома. Одна. И скучать.
— Я тебя обожаю, — радостно воскликнул Геннадий. — Обещаю, что в следующие выходные мы с тобой обязательно куда-нибудь сходим. В цирк, например. Хочешь в цирк? Настроение поднять!
— Хочу.
— Всё. Через неделю идём. А сейчас посиди дом. Телевизор посмотри. Скоро твой любимый сериал начнётся.
Проводив мужа, Вика уже хотела засесть за телевизор, но в это время ей позвонила её подруга Люся. И предложила Вике пойти с ней на концерт. У Люси оказались два билета на тот самый концерт, на который Вика должна была пойти с Геннадием.
«Это судьба! — подумала Вика. — Думаю, Геннадий не обидится, если я нарушу его запрет. Ведь я не собираюсь делать что-то плохое».
Так получилось, что только когда концерт закончился, Вика увидела, кто сидел на тех местах, на которых должна была сидеть она с мужем.
«А как же фундамент? — подумала Вика, когда увидела Геннадия вместе с Аллой. — Как же трещина по всему периметру? Или он уже всё исправил, а Матвей Фёдорович в знак благодарности разрешил ему сводить свою жену на концерт?»
Вика поделилась информацией с Люсей. Они стали думать, как им действовать дальше.
— Для начала нужно позвонить Матвею Фёдоровичу, — уверенно предложила Люся, — выяснить, где он и чем занимается. Заодно уточним, знает ли он, где сейчас его молодая жена. Может, и впрямь он попросил Геннадия сводить её в театр.
Они так и сделали. Оказалось, что Матвей Фёдорович — дома, смотрит сериал. А его молодая жена Алла сегодня уехала к своей маме в деревню. На две недели. И никакой фундамент не трескался. А Геннадий с завтрашнего дня тоже в отпуске.
— Сейчас проследим, куда поедут влюблённые, — предложила Люся. — Они, наверное, снимают квартиру. Нужно узнать, где. Затем вызовем туда Матвея Фёдоровича. Но перед тем как его вызывать, ты соберёшь все вещи мужа.
Была уже глубокая ночь, когда в квартире, которую снимали Алла и Геннадий, раздался звонок.
— Кто-то в дверь звонит, — проснувшись, испуганно сказала Алла.
— Кто бы это мог быть? — сонным голосом удивлённо произнёс Геннадий.
— Мне страшно, — сказала Алла.
— Со мной тебе бояться нечего. — уверенно сказал Геннадий. — Жди здесь. Сейчас я разберусь.
Посмотрев в глазок и увидев своего начальника, а за его спиной свою жену, Геннадий сразу понял, что это и есть он — конец.
***
— Там твой муж, — вбегая в спальню, испуганно произнёс Геннадий.
— А с ним моя жена.
В дверь снова позвонили. После чего стали стучать.
— И что нам делать? — испуганно спросила Алла. — Мне страшно. Давай, я куда-нибудь спрячусь.
— Спрятаться тебе? — удивился Геннадий. — Нет! Это не выход. Сделаем по-другому. Спрячешься не ты, а я. В другой комнате. Я закроюсь на ключ. А своему мужу ты скажешь, что до мамы не доехала и решила здесь переночевать. Ты только будь с ним увереннее. Поняла?
— Поняла, — нервно икая, ответила Алла.
Геннадий закрылся в другой комнате на ключ. Алла открыла дверь. Вика, Люся и Матвей Фёдорович вошли в квартиру, внося с собой несколько чемоданов.
— Где Геннадий? — спросил Матвей Фёдорович.
Алла хотела уверенно ответить, но кроме икания у неё ничего не получалось.
— Понятно, — сказал Матвей Фёдорович. — Передай ему, что он уволен. Я привёз твои вещи, — он показал на чемоданы. — На развод подам сам. Поняла?
Алла икнула в ответ. Не прощаясь, Матвей Фёдорович вышел из квартиры.
— Я привезла вещи Геннадия, — сказала Вика, — куда их можно выложить?
Алла снова икнула, пожала плечами и повертела головой.
— Тогда мы здесь выложим, — сказала Люся. — Вы не возражаете?
В ответ Алла снова испуганно икнула.
— Здесь всё вперемешку, — сказала Вика, высыпая из чемоданов разноцветные носки, трусы, футболки, рубашки, куртки, кроссовки, ботинки, галстуки и так далее. — Грязное и чистое, новое и старое. Некогда было сортировать. Так что вы уж сами, Аллочка. Ладно?
Вика посмотрела на Аллу, ожидая ответа. Но Алла от страха закрыла глаза и прижалась к стенке.
— Не трогай её, — прошептала Люся, — ей сейчас не до этого.
Высыпав из четырёх чемоданов вещи Геннадия на пол, подруги попрощались с Аллой и, забрав пустые чемоданы, вышли из квартиры.
— Ушли? — тихо спросил Геннадий, выйдя из комнаты и замечая в прихожей огромную кучу вещей. — А это что?
— Вещи твои, — ответила Алла.
Всю оставшуюся ночь Геннадий вместе с Аллой разбирали вещи Геннадия. В конце концов, Алле это надоело. И как только на улице стало светать, она забрала свои чемоданы и ушла, оставив Геннадия одного.
И после её ухода Геннадий ещё долго сидел в прихожей на полу, держа в одной руке красный носок, а в другой — белый, не понимая, что делать дальше, и как так получилось, что они друг к другу не подходят, а других красных и белых носков нет.
🌹✨🌹
В сумочке задребезжал телефон. Ольга достала его, глянула на экран. Звонила мама, голос был немного взволнованный, пришлось сесть на лавочку, чтобы поговорить спокойно.
– Оля, ты не надумала встретиться с Виктором? – спросила мама после дежурных вопросов как дела и как самочувствие.
Опять она за свое. Этот Виктор был сыном какой-то ее давней приятельницы, которая долгое время жила в Москве, потом рассталась с мужем и вернулась в родной город. У приятельницы, как оказалось, был взрослый сын, старше Ольги на пару лет. Неженатый москвич, и это будоражило мамино воображение.
– Ну чем не жених, Оля! – говорила мама. – Он приехал к Любаше в гости, такой шанс! Ну познакомься, тем более он заинтересован.
– В Москве невесту не нашел себе к тридцати годам. И я прямо в самый раз. Мам, ну не смеши меня. Что это за сводничество?
И вот опять то же самое. Не надумала ли она.
– Нет, мама, не надумала и не надумаю. Ты не обижайся и к хитростям не прибегай. Знаю я тебя, позовешь на обед в выходной, и к тебе случайно гости нагрянут.
Мама обиделась и распрощалась.
Оля жила отдельно. Квартиру пока снимала, но уже подумывала о покупке. Работала технологом на крупном предприятии, каждый квартал премии, они и откладывались уже несколько лет на эту заветную мечту. Пока жила с родителями, успела прилично накопить. Еще чуть-чуть и…
Ольга размышляла как раз об этом, когда вдруг услышала звонкий детский голосок:
– Мамочка!!! Я знала, знала, что ты никуда не уехала! Ты меня ждешь?!
К ней подбежала и буквально запрыгнула на колени маленькая девчушка лет трех. Она обхватила ее шею ручонками и прижалась так, что Ольга опешила. А к скамейке, торопясь, уже спешила женщина в возрасте.
Она подошла, слегка запыхавшись, и попыталась забрать девочку, которая с трудом расцепила руки на шее Ольги, чуть не плача. Странная пара уселась рядом. Женщина смотрела на Ольгу во все глаза, девчушка что-то спрашивала, тормоша ее за рукав, а Ольга сидела, ничего не понимая, не в силах встать и уйти.
– Вы уж простите нас, - вдруг вымолвила незнакомая женщина, утирая платочком влажные глаза. – Недоразумение, внучка перепутала, - добавила она шепотом.
А девочка уже соскочила с колен бабушки, снова взяла Ольгу за руку и стала тянуть ее, подпрыгивая и умоляя подняться. Пришлось встать, но повернуться и уйти у нее не получилось, за руку крепко держала девочка, с восторгом глядя на нее.
– Знаете что, - вымолвила наконец Ольга. – Тут недалеко есть кафе, там детская игровая с батутом и шарами. Пойдемте туда, поговорим.
Женщина охотно согласилась. Они напоили ребенка соком и отправили играть, сидя в непосредственной близости с площадкой. Девочка радостно прыгала в разноцветных пластиковых шариках, играла с другими детьми, а женщины за кофе предались беседе.
Новая знакомая, Анна Георгиевна, рассказала страшную историю. Год назад, когда Юленьке было всего два года, ее маму сбила машина.
– Невестка пролежала в коме довольно долго, но из нее так и не вышла. Я хотела найти способ рассказать внучке правду, но мой сын был против, понимаете? Он и сейчас против. Он страшно пережил эту трагедию. Сказал Юле, что мама уехала и назад вернется не скоро.
– Но ведь рано или поздно она все равно узнает. Разве это правильно? Ну, а я тут при чем? Я что, так похожа на Юлину маму? – спросила Ольга, наконец.
– Не то слово. Очень похожи! Даже я вздрогнула, издали увидев вас на лавочке. Прежде всего, вы тоже рыженькая, уж извините. Во-вторых, овал лица, глаза. Вот, взгляните на Полину.
Женщина поискала в телефоне фото и показала Ольге. На нем счастливо улыбался очень симпатичный мужчина, обнимая за плечи женщину. Это было явно селфи крупным планом, и Ольга поразилась сходству.
Говорят, у каждого человека на этой земле есть двойник, а то и не один. И речь не идет о братьях и сестрах-близнецах. Просто неродные и незнакомые совершенно люди очень похожи. Встретиться с двойником не каждому удается, конечно. Но вот Ольге довелось.
Она смотрела на эту Полину и давалась диву. Надо же, в одном городе жили, и ни разу не встретились, а тут вдруг…
– Мамочка, я в туалет хочу, - вдруг услышала Ольга голос Юли, снова подбежавшей к ней.
Она взяла ее за ручку и направилась в туалетную комнату.
– Ты ведь не уедешь теперь никуда, да? – спрашивал ребёнок, а она, взрослая женщина, не знала, что отвечать.
Пришлось отделаться пространным обещанием, что она постарается, но у нее много дел, не все так просто. А на вопрос пойдет ли она с ними домой, Ольга сказала, что нет, ей нужно пока уехать, а потом видно будет.
Перед расставанием Анна Георгиевна стала умолять Ольгу погулять с ними в воскресенье, просто погулять, поговорить.
– Понимаете, я сама детский врач, - сказала женщина. – Мне стоило огромных трудов справиться с этой проблемой. Но теперь, после нашей встречи, я боюсь, Юля снова начнет много плакать, не спать ночами. Мы ей объясним все потом, но пока… Посмотрите на нее, она же ожила! Может, поможете?
– Вы с сыном сначала поговорите. Думаю, он будет категорически против этой затеи. Не нужно морочить ребенку голову. Лучше уж сразу…
Тут снова подбежала Юля и уселась «к маме» на колени.
– А мы уже уходим, - сказала Ольга и поднялась с места. – Вы с бабушкой поедете домой, а я по своим делам.
– Вот вам мой телефон, - вдруг услышала она. – Ваш я не спрашиваю. Это должно быть вашим решением. А в воскресенье в двенадцать дня мы снова придем сюда поиграть. Если будет желание, то…
Все вместе вышли из кафе, уже смеркалось, зажглись фонари. Они попрощались, и женщина с Юлей за ручку пошла в сторону остановки, а девочка постоянно оглядывалась, личико было грустным. Она махала Ольге рукой, но так, будто не прощалась, а звала с собой.
Это было очень печальное зрелище. И эта встреча до конца недели не выходила у Ольги из головы. Конечно, она не собиралась притворяться Юлиной мамой, и в мыслях этого не держала.
Но какое-то щемящее чувство не покидало ее. И эта женщина, как-то рано сдавшая. Ей ведь только за пятьдесят, судя по возрасту внучки, а выглядит старше лет на десять. Да, горе не красит.
И все же она бы не пошла в этот парк в воскресенье, если вдруг не мамин звонок с утра.
– Оленька, приходи в обед. Я хочу пирожка с мясом и капустой испечь. Пообедаем, поговорим. Виктор уезжает послезавтра, все еще надеется на встречу…
– Мам, ты извини, но у меня важная встреча назначена, мне не отменить, - сказала она и добавила: - свидание.
Разочарование мамы чувствовалось в ее многозначительном молчании. Она сказала свое веское «Зря ты так, дочка!» и отключилась от разговора. Ольге было жалко маму. Конечно, она хотела как лучше. Но разве ей лучше будет от того, что дочь вдруг возьмет и уедет в Москву, если с этим Виктором у них вдруг сложится? Папы тоже два года, как не стало.
Но дома ей сидеть не хотелось. Вдруг мама возьмет и заявится к ней на чай еще до обеда со своей подругой и ее сыном? Раз он уезжает скоро, мама может решиться на такой шаг. Ольга быстро собралась и ушла из дома, послав маме смску: «Мамочка, не обижайся. Но я правда очень занята сегодня. Позвоню вечером».
В парке она была ровно в двенадцать, но Анны Георгиевны с Юлей не встретила. Прошлась по той же дорожке, дошла до кафе, заглянул внутрь. Их не было. «Ну и к лучшему», - мелькнула мысль, и она легко спустилась со ступенек, решив прогуляться и по дороге домой зайти в «Пятерочку», чтобы купить себе что-то к ужину.
Она шла не торопясь, размышляя о том, почему Анна Георгиевна с внучкой не пришли, решив, что женщина просто передумала. И тут услышала мужской голос:
– Извините, вы Ольга?
Она резко обернулась и увидела мужчину, шагающего почти рядом. Он был довольно молод, глаза очень грустные, выбрит неважно, но одет вполне прилично, в глаза бросился довольно дорогой пуховик.
– Да, Ольга. А вы? – спросила она, хотя уже догадалась, что это отец Юли.
– Дмитрий Велехов. Моя мама и дочка познакомились с вами здесь недавно. Мама сказала, что шансов мало, но вдруг вы придете. Удивительное сходство с Полей, правда.
– Я случайно здесь. Точнее, ноги сами принесли. Я знаю про ваше горе, примите мое сочувствие. Но… я не готова играть роль вашей жены и обманывать ребенка. Это нечестно, да и потом, поймите меня правильно. Занять место погибшей женщины… Это очень тяжело и…
– Я все понимаю, - перебил ее Дмитрий, - и не прошу об этом. Но Юля снова начала заикаться, мама водит ее к психологу, она ночей не спит, вскрикивает, вся в слезах. Говорит, мама приехала, а к ней не идет. Боится, что мама разлюбила ее, бросила…
– Так вы объясните ребенку, что я не мама. Или пусть психолог это сделает.
Получался какой-то замкнутый круг. Что именно хотел от нее этот несчастный мужчина, Ольга не совсем понимала, но сердце разрывалось от жалости к ребенку, к которому она каким чудом успела прикипеть душой, думала о ней все эти дни, жалела. Даже во сне она ей снилась!
Прошло время.
Стояло ясное, солнечное и звонкое от детских голосов утро 1 сентября. Торжественный момент, особенный для первоклашек, их родителей, бабушек и дедушек: дети пошли в школу! Ольга смотрела на улыбающуюся им издалека Юлю, и сердце радостно билось в груди.
Рядом стояли Анна Георгиевна и Дмитрий. Они все вместе вырастили эту девочку, помогли ей справиться с потерей и обрести, несмотря ни на что, счастливое детство.
Вместе с хорошим, знающим психологом Юле рассказали, что мамочки больше нет. Она улетела, как ангелок на крыльях, к солнечному свету. Но она помнит о ней, любит, и незримо всегда рядом.
А вот папа и бабушка остались с ней, чтобы вырастить ее, Юлю, такой же хорошей и доброй, какой была мама. А еще у них появилась тетя Оля, как мамино отражение. И она тоже полюбила Юлю за то, что она славная девочка, маленькое солнышко, как она всегда ее называла. Все эти годы прошли для ребенка в душевной теплоте и поддержке.
И вот теперь они стояли среди остальных родителей, провожая Юлю в добрый путь, в школьный мир, где ей предстоит повзрослеть, набраться знаний и жизненного опыта, а уж они, родные и близкие взрослые, помогут!
Дмитрий крепко держал Ольгу под руку. Одному Богу было известно, как он был благодарен этой женщине за то, что она сделала для его дочери, просто посвятила себя ей. Часто приходила, забирала на прогулки, сидела с бабушкой у кровати, когда ребенок болел, а он работал, чтобы содержать и обеспечивать семью.
Юля называла ее мама Оля. Это было очень трогательно, сама Ольга не возражала. Они просто стали очень хорошими друзьями. Но сегодня что-то изменилось в сознании Дмитрия. Было такое чувство, что он поднялся на ступеньку выше, стал сильнее, увереннее в себе.
И когда детей торжественно поздравили и увели в школу, Дмитрий обнял Ольгу и сказал:
– Спасибо тебе за все. И… если твое сердце свободно, выходи за меня? Мы уже и так как одна семья. Согласна?
И тут же получил ответ:
– Согласна, Дима. Давай маму обрадуем, сначала твою, потом мою.
***
Да, всякие ситуации бывают в жизни. Но есть такие, которые будто прописаны судьбой. Она дает людям испытание, и если они его выдерживают с честью, то награждаются счастьем и любовью, которую потом берегут всю жизнь, как самое дорогое сокровище.
🌹✨🌹От сумы и от тюрьмы не зарекайся
- Мама! Мамочка! Не уходи! Не оставляй меня!
Восьмилетняя девочка кричала и плакала навзрыд, но на неё никто не обращал внимания. Приговор вынесен и теперь Антонина должна понести заслуженное наказание. С тех пор для Жени потекли безрадостные, однообразные дни. Она усердно ждала маму, даже календарик купила и каждый раз отмечала ещё один ушедший безвозвратно день. Антонине дали немного немало, а целых восемь лет, практически за то, что она совершенно не совершала. Однако на тот момент был прав тот, у кого деньги и связи, а не тот, кто честен, но без копейки за душой.
Одному Богу было известно, сколько на долю Жени выпало испытаний, ведь когда все узнали, что её маму посадили, то тут же от их семьи отвернулись все родственники, знакомые и даже соседи. Даже некогда близкие подружки и одноклассницы Жени смотрели на неё с презрением, мол, что можно ожидать от дочери воровки. Её не звали гулять, не отвечали на её вопросы, если она спрашивала что-нибудь, не ждали пока она оденется, чтобы вместе идти со школы домой. Более того, они презрительно смотрели на неё, и цинично говорили, что она им не пара, и что им стыдно идти рядом с дочерью воровки. Женя плакала, объясняла, что мама не такая ведь, несмотря на должность, они всё время жили от зарплаты до зарплаты. Если было бы иначе, Женя всегда ходила бы в обновках, и на столе у них всегда были бы разносолы, и рюкзачок у неё был бы как у Иринки Титовой. Но больнее всего девочке было не от этого. Её родственники: тётя, двоюродный брат и сестра воротили от неё нос, прилюдно показывая всем, что они даже не знакомы.
Жить стало намного труднее. И если раньше мама хоть как-то изворачивалась и умудрялась готовить вкусно из простых дешёвых продуктов, то после того как Антонину посадили, её мать, то бишь бабушка Жени просто напросто опустила руки. Единственное на что её хватало, это на то чтобы пожарить картошку или приготовить яичницу.
Девяностые. Жить было не на что. Пенсию постоянно задерживалии, и женщине, чтобы прокормить внучку приходилось каждый день ходить на блошиный рынок и торговать тем, что по её мнению представляло хоть малейшую ценность. Постепенно из дома исчезло столовое серебро и весь хрусталь, стоявший в германской стенке, словно на витрине, а со временем исчезла и сама стенка. А зачем нужна эта стенка, если в неё нечего поставить, да и жить на что-то нужно было. Где-то на втором году тюремного срока от внезапной болезни скончалась Антонина, и хотя Жене ничего не говорили, девочка уже без слов поняла по опустошённому взгляду своей бабушки, и по внезапно появившемуся на её голове траурного чёрного платка. А потом были похороны, где кроме них с бабушкой был только отчим и ещё пара мужчин, которые помогли нести гроб. Вот так Женя и осталась жить с бабушкой, отчиму-то она не больно нужна была, да и как доходили до них слухи, у него давным-давно была другая женщина. Если честно Жене было всё равно, она и раньше недолюбливала отчима. Что-то в нём было такое, необъяснимое, что отталкивало девочку от него и как оказалось совсем не зря. После смерти жены, он быстро распродал всё совместно нажитое имущество, и даже не погнушался вещами маленькой Жени. Единственное что Жене осталось на память от матери это пухлый альбом с фотографиями, где был ещё жив её отец, и где они все так счастливы. А потом Женя узнала, что отчим женился на маминой двоюродной сестре, и что квартиру они эту продали и купили где-то в другом месте. Бабушка тогда долго возмущалась, даже ходила к своей младшей сестре, мол, со дня смерти Антонины едва сорок дней прошло, а твоя дочь уже к нему в постель прыгнула, вот только та жестоко её отшила:
- Если хочешь знать, моя дочь с ним не первый год уже встречается, просто Варенька ждала, когда их разведут. И вообще чего тянуть-то, если ребёночек скоро у них будет?
- Но как же так? Они же двоюродные сёстры…
- Чужие мы! И не нужно к нам больше ходить! А надумаешь дочке моей козни строить, я тебя со свету сживу!
- Но как же так-то?
- А так! Воровать не нужно было! Всё мало твоей Тоньке было! Рубля длинного захотелось, да хлебушка с икоркой!
Бабушка тогда долго плакала, а потом к ним приехала скорая и сделала бабушке какой-то укол. Врачиха потом наказала Жене, чтобы та бабушку не расстраивала, а наоборот помогала ей. С того самого дня началась для Жени более сложная на её взгляд жизнь. Жить было всё труднее и труднее, денег всё время не хватало, а продавать было уже нечего, однако мир не без добрых людей. Кто-то пригласил бабушку поработать в кафе посудомойкой, и она согласилась. Как же Женя радовалась, когда бабушка вытаскивала из сумки баночки с едой, а если в кафе справляли свадьбу или юбилей какой-нибудь, то Жене перепадал и кусочек торта, и нарезка, и даже фрукты.
О своих «родственниках» Женя давно не вспоминала. Она училась в школе, а после школы бегала в кафе, чтобы помочь бабушке. Жизнь постепенно налаживалась, они питались в кафе, а заработанные деньги могли понемногу откладывать. Купили небольшой телевизор взамен проданного, сервант и нарядный сервиз, тоже с рук, а что делать? На новый и денег много нужно. А потом выяснилось, что Антонину и, правда осудили не за что, и что документы были поддельными, как и её подпись тоже. Директор организации, где работала Антонина, снова захотел провернуть свою аферу, только время уже было не то, и его быстро раскусили. Доброе имя Антонине вернули, вот только толку от этого, ведь женщины давно уже нет в живых, а её мать с дочерью, прошли семь кругов ада, чтобы выжить в это нелёгкое для всех время.
Сейчас Женя адвокат и весьма неплохой. На её счету много выигранных дел, естественно она берётся только за те, когда уверенна, что её клиент действительно невиновен. Защищать преступников и аферистов даже за большую плату она не собирается, это её основной принцип. А недавно в их адвокатскую контору обратилась бабушкина сестра, мол, её дочь подставили и ей нужен самый лучший адвокат. Естественно её направили к Евгении Романовне, да-да, к той самой Жене, которую когда-то они и за человека то не считали, а вот сейчас пришлось придти к ней на поклон, чего только не сделаешь ради своей выгоды.
- Женечка, привет! Как хорошо, что нас к тебе направили! Вареньку арестовали, её обвиняют в вымогательстве, но я-то знаю, что она не такая! Просто ей повезло больше и её назначили заведующей детским садом, а кто-то из родителей написал на неё жалобу… Люди же всякие бывают… Женя, ты же не откажешься помочь своей тёте?
- Тёте? У меня есть тётя? Я думала мы одни, а у нас оказывается, родственники есть…
- Женя не надо так.
- Как? А вы с нами как обошлись в своё время? А помочь я вам и, правда ничем не могу – у меня принцип не помогать убийцам и ворам.
- Да как ты смеешь! Вспомни сама, кем ты была!
- Не переживайте, я всё помню: и как вы отвернулись от нас в трудное для нас время, и как ваша Варенька крутила роман с моим отчимом, зная, что они с моей мамой ещё не разведены были, и как мы концы с концами сводили, когда ваша Варенька с отчимом распродавали наши с мамой вещи и шиковали на эти деньги, и как она распускала сплетни, называя мою маму мошенницей и аферисткой. Вы, наверное, забыли пословицу, что от сумы и от тюрьмы не зарекаются, так я вам напомню, а вы Вареньке своей передайте это.
Женщина, осыпая проклятиями Женю и всю адвокатскую контору ушла, а Варя стояла у окна и смотрела, как на землю крупными хлопьями падает снег, словно пытаясь скрыть грязь после вчерашнего дождя. Вот бы и с людьми было также, взял бы и забыл об их предательстве и поступках, как о страшном сне, но так, к сожалению не бывает. Разбитый стакан как не склеивай, всё равно будут видны трещинки, так и с человеческой душой – вроде бы и пытаешься забыть и простил уже, а доверие исчезло безвозвратно.
Сперва девочке не поверили. Тогда она отвела родителей к холмам и спасла жизнь загадочным "чудикам"
Эта история приключилась где-то на просторах нашей страны. Степан Павлович присутствовал на заседании, где было решено проложить новую дорогу и соединить три населённых пункта. Казалось бы, отличная затея. Но не всё оказалось так гладко, как на бумаге.
Проект утвердили, но не учли один нюанс – там, где должна быть проложена дорога, находилось два достаточно высоких холма. Обойти их стороной – нельзя. С одной из них располагалось болото (его осушение вылилось бы в круглую сумму), с другой стороны – реликтовый лес, и местные жители не позволили бы его вырубить даже ради жизненно необходимой дороги.
Решили снести холмы. А что? Разворотить их, и использовать грунт для каких-нибудь нужд. Вариант казался беспроигрышным. Степан Павлович пришёл домой и радостно сообщил жене Марине, что его проект утвердили. Это услышала маленькая дочь Снежана и, подойдя к отцу, поинтересовалась, чему он так радуется. Он рассказал о том, что планируется сделать дорогу, снести два холма, и они, наконец-то, смогут выезжать из посёлка на машине по ровной трассе.
- Как это снести холмы? Там живут мои друзья! – девочка внезапно нахмурилась и убежала в другую комнату, едва сдерживая слёзы. Степан Павлович спросил у супруги, знает ли она о каких-то друзьях из холмов? Та отрицательно покачала головой.
- Снежа, ты чего плачешь? Расскажи мне о друзьях из холмов. Кто они такие? – отец почувствовал, что его дочь не на шутку огорчилась, и у него самого улетучилось приподнятое настроение.
- Это не холмы. Это их домики! Там чудики живут. Я их так называю. Иногда они выходят за ягодами и травами. Я им помогала, и мы подружились. Если их дома сломают, где они жить будут? – сквозь слёзы и всхлипывания девочка попыталась объяснить.Снежана подружилась с маленькими созданиями.
Затем вытерла лицо и достала альбом для рисования, в котором попыталась изобразить одного из них. На листке бумаги был нарисован какой-то маленький ушастый человечек с большими глазами. Его тельце покрывала голубая шерсть и чёрный ворс.
- Снежа. Ты же понимаешь, что их не может существовать. Это твои фантазии, ты мультиков пересмотрела, – Степан ещё раз взглянул на рисунок и поймал себя на мысли, что не верит дочери. Марина поддержала мужа.
- А ну пойдём. Сам увидишь! – девочка выскочила на крыльцо дома и побежала в сторону холмов. Отец едва поспевал за ней, а завершала процессию Марина, которой казалось всё это абсурдным: «Что же соседи подумают?» Добравшись до места, Снежана присела на корточки и стала кричать в небольшую норку.
Она звала некоего «чудика». Никто не появлялся. Степан постоял несколько минут и подождал, что будет дальше, затем хотел уже схватить дочь и унести домой, как вдруг кто-то выглянул из норки. Два круглых испуганных жёлтых глаза смотрели на него из темноты.
- Чудик! Не бойся. Мы пришли тебе рассказать кое-что. Здесь хотят дорогу проложить и ваши дома поломают, – почти запинаясь, скороговоркой произнесла девочка и взяла маленького подземного обитателя на руки.
У Степана и Марины глаза стали прямо как у существа. Чудик сделался ещё грустнее. Его гримаса выражала грусть, печаль, тоску. Он не издал ни одного звука, лишь приобнял руку девочки и прижался к ней. Затем Снежана отпустила его, и тот поплёлся внутрь норы.
- Их там много живёт. Это их дома. Теперь мне верите? – девочка внимательно смотрела на родителей. Степану стало не по себе от увиденного.
- Снежа, я не могу отменить ничего. Меня засмеют! Деньги уже выделили, через несколько дней сюда свезут технику. Мы что-нибудь придумаем, – отец обнял дочь и растерянным взглядом посмотрел на супругу. Та по-прежнему находилась в состоянии шока.
Степан Павлович не спал всю ночь. Ему не давало покоя увиденное. Как человек честный, он очень хотел помочь этим забавным «чудикам». Но как рационально мыслящий, он понимал, что отказаться от проекта невозможно. Ранним утром мужчина, пока его супруга и дочь спали, отправился к холмам. Он долго кричал в нору и звал «чудика».
В итоге дрожащее существо, всхлипывая, вышло на улицу. Было видно, что вчерашняя новость его сильно расстроила. Степан о чём-то долго беседовал с невиданным созданием. После чего встал и отправился домой. Подземный житель ушёл к себе. К вечеру того же дня в район стали свозить технику. Снежа устроила истерику, на что отец пообещал ей, что чудики останутся.
Что именно он имел в виду, никто тогда ещё не знал. Холмы снесли в течение трёх дней. Действительно, по мере разрушения обнажались полости, ходы, ниши и так далее. Для всех присутствующих они казались обычными мышиными норами. Никто не сожалел о содеянном.Чудики лишились своего дома.
Девочка смотрела за происходящим из-за забора и надеялась, что чудики выбегут, но этого не случилось. Снежана вернулась домой и снова начала плакать. Тогда Степан и Марина взяли любимую дочь за руки и вывели во двор. На участке у них имелся большой просторный подвал-погреб. Неожиданно для девочки отец спустился вниз и помог залезть туда Снежане. Свои инструменты и прочую утварь мужчина заранее вытащил и перенёс в гараж.
Здесь полным ходом велась работа. Десятки, а может, и сотни чудиков рыли себе новые проходы. Часть погреба они уже обустроили. Один из них подбежал к девочке и обхватил ногу пушистыми лапками. Она узнала своего друга. Снежана успокоилась, малыши обзавелись новым просторным домом, а люди получили необходимую дорогу.
🌹Принеси мне любовь
Она посещала церковь... Именно так – посещала. Иногда.
Родители ходили, её приучили. Вот она и приходила туда иногда, становилась в уголочке и молилась. Ну, как молилась. Молитв она не знала, а говорила своими словами. Про себя.
Однажды начала вслух, но бабульки, стоявшие рядом, так зашикали на неё и так посмотрели…
Возле церкви всегда стоят люди с протянутой рукой. По разным причинам. И она всегда подавала. Что могла и сколько могла, а недавно…
Тут был, как говорится, особый случай. Нестарый ещё мужчина в прохудившейся, заношенной одежонке, сидел на скамеечке, вдалеке от всех просящих на паперти и... улыбался.
Перед ним лежала старая шляпа. Некогда фетровая и красивая, а теперь более всего напоминающая гнездо. Он не протягивал руку, не говорил ничего, не просил, не пытался выделиться. Он просто сидел и улыбался.
Вот на него-то и на эту широкую улыбку она и обратила внимание.
— Вы ведь здесь ничего не выпросите, — заметила она ему как-то.
Он посмотрел на неё и улыбнулся ещё шире, но ничего не ответил.
— Что вам принести? — спросила она. Ему явно было холодно. Осенний ветер сквозь многочисленные дырки на его тонкой куртке и свитерке добирался до его худого тела. И он дрожал… — Одежду? Еду?
— Принеси мне свою любовь, — вдруг ответил он и опять улыбнулся.
Пораженная его ответом, она отошла. Несколько бабулек, которым она всегда подавала, остановили её и заметили:
— Да он ненормальный. Все тут стоят и просят, а он, вишь ты, куда определился. Не в себе человек... Забрали бы его в сумасшедший дом. Пропадёт ведь. Ты обходи его стороной, мало ли что…
Но она почему-то не могла выбросить из памяти это лицо, вытянутое и худое, обрамлённое слипшимися от грязи волосами и бородкой. И эти слова – принеси мне свою любовь...
И она принесла. Свитер, куртку, несколько бутербродов и немного денег. Он посмотрел на неё и опять улыбнулся:
— А любовь принесла?
— Да что вы все про любовь?! — возмутилась она. — А, ну-ка, переодевайтесь быстренько!
Её сердце болезненно защемило, когда она увидела рёбра, выпирающие из худого тела. Она отвернулась.
— Тепло-то как, — улыбнулся нищий. — Спасибо тебе, добрая женщина!
И он стал есть.
Теперь она всегда сперва подходила к его скамейке. И приносила ему еду и немного денег. Он смотрел на неё и почти всегда молчал, но почему-то от его молчания ей становилось спокойно на душе.
Она садилась рядышком и рассказывала ему, рассказывала, рассказывала…
Сама не понимая, почему говорит всё это совершенно незнакомому ей человеку. Он внимательно слушал, не перебивая. А потом говорил:
— Всё будет хорошо.
Вроде бы простые, обычные слова, но она уже не могла без них. Ей обязательно, почему-то, надо было их услышать…
*****
Но вчера случилось несчастье.
Мокрая дорога... Дочь попала в тяжелую аварию и теперь лежала, подключенная к медицинским приборам. Её ввели в искусственную кому, а врачи отворачивались, старались не смотреть в глаза родственникам. И разводили руками...
Родителей и мужа пострадавшей вызвал зав отделением, закрыл двери и объяснил, что положение безнадёжное и они должны готовиться...
Тяжелое несчастье легло им на плечи. Она с мужем, муж дочки и двое их деток сидели на стульях под стенами палаты. Сидели и ждали...
И от этого ожидания можно было сойти с ума. Вот она и решила:
— Пойду помолюсь, — сказала она мужу. — Хуже от этого не будет.
Шел тяжёлый, холодный осенний ливень. Она спешила. Должна была начаться служба, а ей так надо было успеть поговорить со священником. Так надо...
Она очень спешила, и открытый зонтик только мешал. Поэтому, увидев нищего на скамейке, она подошла к нему и отдала зонт.
— Мне только мешает, — сказала она ему. — А вам в самый раз.
Он внимательно посмотрел на неё, но не улыбнулся. Высокое и густое дерево над скамейкой закрывало его от дождя.
— Принесла любовь? — спросил он, как обычно.
Но в этот раз ничего, кроме раздражения, она не почувствовала. И хотела уже ответить что-то резкое, но...
Но тут обратила внимание, что к нему жмётся собака. Большая, рыжая, страшно худая. Она протягивала женщине переднюю правую лапу. И тихонько скулила.
— Господи, — сказала она, и все грубые слова немедленно пропали. — Ты же есть хочешь, а у меня ничего нет… Подожди немного. Я сейчас!
Она повернулась и побежала к магазинам, находящимся неподалёку, но, как назло, они оказались закрыты. Она бежала, уже не обращая внимания на струи воды, затекавшие всюду. Ей было не до того.
В конце концов, она смогла таки найти маленькую забегаловку и купить там несколько бутербродов.
И через полчаса, совершенно выбившись из сил, она упала на скамейку рядом с нищим и протянула тому и собаке по два больших бутерброда с колбасой.
Идти в церковь было уже бесполезно. Служба началась, и теперь священник освободится нескоро. Она заплакала, и слёзы потекли по её мокрым щекам.
— Что у тебя случилось? — спросил нищий. — Почему ты так бежала в церковь?
— Помолиться за дочку, — ответила она. И всё рассказала.
Он внимательно выслушал, но не сказал – всё будет хорошо. Он спросил:
— Для тебя было так важно поговорить со священником и помолиться? Ты веришь в это?
— Я не знаю, во что я верю, — ответила она. — Но вдруг это поможет?
Он помолчал. Потом продолжил:
— Значит, не веришь…
— Не верю, — ответила она.
— Так зачем шла? — настаивал нищий.
— Не на что больше надеяться! — зарыдала она. — Не на что и не на кого. Зав отделением сказал, чтобы мы готовились. Сегодня ночью, может быть...
— Много твой зав отделением понимает, — ответил нищий, доедая бутерброд.
Потом посмотрел на собаку и спросил ту:
— Было вкусно?
Собака кивнула.
— Странное дело, — повернулся он к женщине. — Говоришь, не верю. А любовь принесла...
Она посмотрела на него непонимающим взглядом:
— Какую любовь? Сбегала по дождю за бутербродами для тебя и голодной собаки... При чём тут любовь?
— Вот и я говорю, — согласился нищий. — Любовь тут при чём?
Он улыбнулся и посмотрел на женщину, по щекам которой катились слёзы.
— А ты не переживай, — вдруг продолжил он. — Ты иди к дочке. Они тебя там все ждут… — И добавил: — Всё будет хорошо!
Она встала и ушла, не прощаясь...
В больнице был переполох. Врачи и медсестры вбегали и выбегали из палаты дочки. Почувствовав сильнейшее волнение, она чуть не упала в обморок.
— Умерла? — прошептала она одними губами мужу.
— Да ты что такое говоришь? — возмутился тот. Подхватил её и усадил на стул. — Пришла в себя! Всех узнала. Отлично разговаривает и тебя хочет видеть. Мы тебя ждём. Я уже тебе десять раз звонил. Ты была в церкви и молилась? Помогло!!!
Услышав это, она потеряла сознание. И теперь медсёстры и врачи принялись бегать вокруг неё...
А нищий, тем временем, встал со скамейки и посмотрел на собаку:
— Пойдём, друг, — сказал он. — Нам тут больше делать нечего. Про любовь я уже ей всё объяснил. А остальное…
Он не договорил.
Пёс встал рядом с ним, по левую руку. И они пошли под проливным дождём, медленно растворяясь в нём...
А она целовала и обнимала дочку. И врачи разводили руками:
— Один случай на миллион! — говорили они и пожимали плечами.
Так вот и я о том же.
О любви...
Ягиня.
Розовый Mini Cooper затормозил у поляны на которой стоял старый бревенчатый дом, к дому дороги не было, только узкая тропинка. Из машины выскочила пышногрудая брюнетка в мини-юбке и покачивая бёдрами направилась к избушке.
- Бабушка-Яга, ааа Бабушка-Ягаааа! - заголосила красотка.
Кот Васька запрыгнул на подоконник, стал накручивать по нему пируэты и громко мурлыча, словно радуясь, призвал свою хозяйку к окну настойчивым: «Мряяяууу!».
- Чему радуешься? Рано радоваться, - пробубнила Яга. Она рассматривала названную гостью и поглаживала рыжего Ваську, который извивался и терся о её костлявую руку.
- Бабушка Яяяягаааа! - раскачивая в руке Айфон, надрывалась девушка, - Блин!!! Избушка, избушка! Повернись к лесу задом, а ко мне...
- Ей! Нету у моей избы, ни зада, ни переда, ни курьих ножек! Начитались! Не ори, гусей мне распугаешь. Чегой надо-то? Заходь, осторожно, ноги о ступени не сломай!
- Здравствуйте. Я Белла, мне вас посоветовали, сказали только вы поможете!
- Белла, говоришь?- прищурилась старуха, - а мне кажется тебя Женечкой звать?
- Фу, это имя мне совсем не подходит, слишком банале, я уже три года как Белла! Мне срочно надо решить личный вопрос. Может присядем?
- Ну Белла, так Белла, что ж не присесть, давай присядем. Чаю не предлагаю, всё равно не будешь, а смузей у меня не водиться.
Старуха жестом показала скамью, придвинутую к окну возле стола и села напротив гостьи.
- Нусь, говори, пошто честь имею?
- Вы знаете, мне человека приворожить надо, приворожить так, чтобы жить без меня не мог! Чтобы женился на мне, чтобы кольцо с брильянтом, свадьбу в Барвихе, чтобы машину Porsche купил и чтобы медовый месяц на Бали, ах да и особняк на озере Комо! Всё!
- Всё?! Всего-то?
- А вы считаете как моя подруга Мэри, я достойна большего? Ну-ууу тогда ещё...
- Погоди, погоди, я всё сразу и не запомню, - Яга стала шарить по огромному карману в переднике и через пару минут извлекла от туда смартфон, к великому удивлению и разочарованию девушки.
- Ну-с, давай посмотрим, - проводя кривыми пальцами по экрану телефона, сказала она, - как твоего суженного звать-то?
- Володя.
- А ты, значится у нас Белла? Инстаграм твой /белланамберуан? А он Володя, а по батюшке Георгиевич?
- Да, да, Золотарёв!
- Вижу, вижу, а кто это с ним? Что за красна-девица?
- Жена это, но он меня любит! А она второго ребёнка специально родила, чтобы его держать, звонит на работу,, жизни нам спокойной от неё нет.
- Жизни нет, говоришь? А это что за молодец?
- Фиии! Это Сашка из автосервиса, год уже ко мне клеиться, проходу не даёт, замуж звал. Но я себя не на помойке же нашла! Вы же видите, где я, а где он? Небо и земля! Мне бы Вовочку, да чтобы любил и жену чтобы бросил, и...
- Да поняла, поняла уже! Васька, э Васька! Тащи зелье, будем колдовать!
Кот Васька аж подпрыгнул от счастья, его рыжий хвост распушился, глаза заблестели, он одним прыжком взлетел на печь и вернулся от туда с пучком трав. Баба-Яга достала из печи котелок с кипятком и выдернув клок шерсти из рыжего хвоста Васьки, бросила его и пучок травы в бурлящую воду, подмигнув хитро, стала нашёптывать что-то над зельем, затем налила в кружку через ситечко и придвинула к девице:
- Пей!
Красавица поморщилась и понюхав жижу с недоверием спросила:
- И всё? И он мой? И машина? И Бали?
- Пей, пей, не ты первая, не ты последняя!
Глубоко вдохнув пышной грудью Белла опустошила кружку до дна.
- Мряууу! Шшш-ссс! - зашипела чёрная кошка, вцепившись в передник Бабы-Яги.
- Пошипи мне ещё! - стряхнув с передника ощетинившееся животное рявкнула старуха. - Машину ей! Свадьбу! Бали! Семью разрушить Вовочки и Анечки задумала! Детишек сиротками оставить вздумала! Я тебе мозги то вправлю. Поживешь месяцок в подполье, Сашку из автосервиса как брильянт полюбишь, а коль хорошей женой ему станешь, так он тебе и медовый месяц заработает, и колечко, и деток.
- А ты чего расселся? - обратилась она к рыжему парню, сидящему тут же на полу, - беги домой Василий к Маше своей беги, да смотри мне: никакого аборта,балбес рыжий, обрюхатил так имей благородну душу отцом и мужем достойным стать. Всё понял?
- Всё понял, понял всё, бабушка! - оправляя мятую рубашку бормотал он, кланяясь и покидая избу.
- Погоди! На, телефон твой возьми, у меня теперича айфон имеется!
Проводив глазами убегающего в лес паренька, бабка изловила кошку и засовывая её в подполье напутствовала:
- Чернушкой звать тебя буду, как посмиреннее станешь, молоком кормить стану, а пока мышей лови, там их полно. Ах, чуть не забыла, там чернявый, кучерявый крысёныш бегает, не ешь его, это Каренчик на перевоспитании, чтобы знал как пенсионеров в своём ларьке обвешивать, да обсчитывать!
Nino Caharava
🌹✨🌹Когда мне стукнуло сорок пять, я загрустила. Уж климакс близится, а Германа все нет! Чтобы успеть запрыгнуть в последний вагон, надо было срочно, не отходя от кассы, искать мужика, оглушать гантелей и тащить в Загс, оставалось одно – найти жертву.
Претенденты на руку, сердце и прочий ливер в очереди не толкались, и штабелями у ног не укладывались – сволочи, че.
«Что со мной не так?» - мотала я на красный нос пьяные сопли, приставая к подружкам-собутыльницам. «Да вроде все норм, - лицемерно отвечали те, - живенько...» - и тут же переводили разговор на другую тему.
Когда интернет угодливо прислал мне приглашение на курсы коуч-тренера Ярослава Самойлова «Путь женщины», я восприняла это, как ЗНАК. Вселенная меня услышала и послала мудрого терпеливого гуру, который разберется со всеми моими проблемами и комплексами, и обязательно передаст с рук на руки шикарному, умному, красивому и богатому слепо-глухо-немому миллионеру!
Заплатив каких-то двадцать пять тысяч, я пошла на он-лайн курсы учиться «на богиню».
- Положите перед собой листок и делайте пометки – сказали мне, я положила и начался «морской бой».
- Женщина должна вдохновлять мужчину – не критиковать и троллить, а восхищаться его достоинствами, - возвестил гуру.
- Мимо! – заорала я и поставила первый жирный минус.
- Она должна быть скромна и тиха, как лесной ручей – не повышать голоса, говорить нежно и плавно, пахнуть вкусно и ненавязчиво, одеваться в пастельные тона и уметь выразить свои чувств одним только взглядом.
- Мимо, мимо, мимо, - шептала я, выводя минусы на листке.
- Чтобы добиться успеха, женщина должна уметь стойко и с достоинством принимать отказы – умение проигрывать лишает нас страха.
- Ой йооопт, - я нарисовала еще один минус на бумаге.
В концу вводной лекции мой листок был исписан минусами, так что стало понятно, почему корабли противников – потенциальных мужей – спокойно фланируют в моем фарватере, проплывая мимо даже слегка не подбитыми.
Это я удачно зашла! – размышляла я, приготовившись кардинально измениться.
Первое задание было направлено как раз на то, чтобы перестать бояться отказов. Я пришла к подружке Натахе и позвала ее с собой «на задание» - мне требовалась группа поддержки.
Надо было отправиться на Невский, выбрать самый дорогой и пафосный магазин, игриво и сексуально слоняться у витрины и просить всех проходящих мимо мужчин купить мне воооон то платьишко.
Когда мы припарковались у магазина, Натаха справедливо заметила:
- В этом магазине самое большое платье 48 размера, оно тебе даже на шею не налезет, но ты можешь сказать, что собираешь вещи погорельцам.
- Дура ты что ли, - возмутилась я, - в условиях задания сказано: это должна быть вещь именно для меня, подарок, понимаешь?
Подруга еще раз окинула взглядом витрину и резюмировала:
- Тогда выпрашивай шарфик.
Красивый розовый шарфик на манекене стоил 7 тысяч рублей – преступно мало, нам велели просить вещи не дешевле тридцати тысяч. Но – что делать, я вздохнула и стала бродить у витрины, с тоской рассматривая пробегающих мимо мужиков.
Подруга осталась сидеть в машине со словами: «Когда тебя начнут вязать менты за приставание на улице, я должна это заснять»
Я простояла минут двадцать, замерзла, но так и не решилась ни к кому подойти.
- Мне страаашнаа, - ныла я, отогреваясь в машине, - ладно если просто пошлют, а ежели еще и наваляют?
Да, путь богини оказался опасен и проходил через лопухи и тернии.
- Не дрейфь, - ободрила меня подруга, - на вот возьми газовый баллончик.
- Задания уничтожать противника на подступах еще не было, - вяло отбивалась я. – Может ну его, поехали в бар?
- Нет уж, я должна досмотреть это шоу до конца, - нервно хихикала та, и мы решили, что она будет выбирать мужиков, тыкать в них пальцем, а я разводить на подарки.
Первый, на кого она показала, был такой роскошный мужчина, что к нему, пожалуй, постеснялась бы подойти Эль Макферсон в лучшие свои годы. Высокий, холеный, в дорогущем пальто, с густыми темными волосами и синими, как крымское небо, глазами. Ой, мамочки – мне было гораздо проще войти в клетку к голодным тиграм, чем подойти к такому мужику.
Красавец замешкался у витрины, и я стала нервно нарезать вокруг него круги, как голодная акула, уменьшая расстояние.
Мужчина заметил мои маневры и уставился в упор своими прекрасными синими глазами.
- Красивый шарфик, - дергая плечом, начала я беседу и, как лошадь, мотанула башкой в сторону манекена.
Тот перевел на витрину равнодушный взгляд, скользнул по манекену и снова уставился на меня.
- Я такой хочу, - промямлила я, растирая ногой об асфальт чей-то окурок.
Тут у мужика зазвонил телефон: «Да, дорогая, я почти на месте», - сказал он в трубку, еще раз бросил на меня удивленный взгляд и скрылся в толпе.
Видимо, у него уже была своя богиня, закончившая курсы Самойлова раньше меня.
- Надо бухнуть, - ободрила меня Натаха, - тогда и дело пойдет. Только не перебери, а то точно проснешься в ментовке.
Я быстро опрокинула в соседнем баре пару коктейлей для храбрости и снова вернулась на пост - дело пошло веселее. Первый мужчина, у которого я попросила шарфик, сильно нервничал и пытался выяснить, почему я прошу подарок именно у него. Аргументы, что он показался милым и щедрым, его не удовлетворяли, он подозрительно спрашивал, не Светка ли меня подослала, и просил передать ей, чтобы мы обе пошли к черту.
Второй долго цокал языком, возмущался, как какой-то вонючий шарфик может стоить семь косарей, и предложил поехать к нему в Девяткино выпить разливного пива.
Третий долго ржал, спрашивал на чем я сижу и просил телефон диллера.
Мужчины пугались, сердились, смеялись, спрашивали, где скрытая камера, но совершенно не горели желанием меня одаривать.
Я окончательно замерзла, Натаха уссывалась в машине, желание быть богиней таяло, как мороженое на жаре. Хотелось выпить, поругаться с кем-нибудь на Мамбе и поспать. Но подруга заблокировала двери и пригрозила, что без шарфика меня не впустит.
Наконец, я увидела его! Мужчина лет пятидесяти, кажется, под шофе, шел присвистывая, с блаженной улыбкой глядя по сторонам, и явно никуда не спешил. Я бросилась ему наперерез, включив всю свою женственность и обаяние и заорала хриплым простуженным голосом:
- Мужчина, купите мне воон тот шарфик!
- Шарфик? – отчего-то не удивился тот, разглядывая меня с приветливой улыбкой.
- Да, шарфик, - заиграла я бровями. – Знаете, проснулась сегодня, выпила кофе на веранде, покормила ручных канареек и так захотелось новый шарфик. Ну не самой же покупать – я тааак люблю подааарки от крааасссивых незнаакомцев…
- А знаете, - пожевал губами тот и взял меня под локоть, - пойдемте! - и потащил по Невскому.
Я оглянулась на Натаху – та с интересом смотрела на наш тандем и показывала мне одобряющие знаки.
«Наверное, в ресторан поведет, - думала я, когда меня решительно волокли по проспекту. – Или в кино…»
Мужчина свернул в арку, твердой рукой таща меня за собой.
«Щас зажимать начнет!» - решила я и зажмурилась. Но мы вошли в двор-колодец и меня потянули куда-то вниз по ступеням в подвальное помещение.
«Насильничать будет!» - подумала я и окончательно расслабилась. В подвале оказался магазин «Дикси». Кавалер купил мне пачку макарон, сосиски «Папа может», десяток яиц и бутылку молока.
- Вы не смущайтесь, - ободрительно похлопал он меня по плечу, - у всех в жизни бывают тяжелые времена. Но на работу все же устроиться надо.
Когда я вернулась к машине с пакетом из «Дикси», Натаха уже не просто ржала, она хрюкала и поскуливала, стукаясь лбом о руль.
Через месяц курсы закончились, нам прислали в почту дипломы, подтверждающие, что мы теперь дипломированные богини. Все благодарили гуру, хвастались успехами и достижениями, и выставляли фото с кавалерами. Я уныло бродила по комментариям и везде задавала вопрос: «А мужика-ка где взять? Эй!.. Мужика-то где найти? Я ж теперь все знаю, все умею, на ком навыки оттачивать? Людииии! Мужики-то гдеее?» - но мои стенания потерялись на фоне всеобщего ликования.