Ошибся номером

Дело было в моей маленькой и родной Абхазии, но у меня нет никаких сомнений, что такая история могла бы произойти и в моей большой и дорогой России! Мужчина в расцвете лет, когда лучшие годы позади, а старость еще далеко, решил пополнить свое хозяйство новыми желтопузиками, а если точней – цыплятами! Канал он решил выбрать проверенный – в прошлом году брал у одного крестьянина и остался довольным. Но вот беда, номер телефона потерял. Листал записную книжку вверх и вниз, но не имя «Нугзар», не слово «цыплята» в графе контактов не числились. Задумался Алхас и вроде в памяти стали вырисовываться какие-то цифры.
– Была не была, – подумал он и набрал номер.
– Да, – тяжело ответили на том конце.
– Извините, цыплят не продаете?
– Каких цыплят? – все тяжелее и тяжелее отвечал собеседник.
– Ну, я брал в прошлом году цыплят. Просто номер забыл и…
– Друг, не продавал и не продаю я цыплят! Да и не до цыплят мне. Умираю я! На том свете, когда увидимся, попробую что-нибудь найти. А в этом мире – я все! Пока!
– Мда, – подумал Алхас, убирая телефон в карман, – интересный человек! Видно, что в тяжелом состоянии, а последнюю фразу не поленился сказать, да еще и пошутить.
Прошел день. Алхас цыплят так и не нашел, да и до не цыплят ему было, да и не до чего другого, вот только этот незнакомец и заботил. Ест – о нем думает, костер разводит и снова – он, о думах перед сном и говорить не стоит. Пытался несколько раз отвлечься, да без толку!
– Ах, была не была, – подумал он и вновь набрал уже знакомый номер.
– Да, – ответил все тот же больной, вчерашний голос.
– Слушай, друг! А что с тобой?
– Да проклятый ковид, говорят. Хотя я в него не верю. Легкие, зараза, отказываются работать. Дышать тяжело!
– Слушай мужик! Ты это держись там! На том свете цыплята нам нужны не будут, но за твою жизнь мы еще поборемся! – Алхас сказал так, будто нес раненного через обстреливаемое поле, призывая его не падать духом.
– Эх, у меня сын хирург! Все что нужно делаем, но не судьба видать мне цыплятами заниматься, – больной даже попробовал засмеяться, но скорчившись от боли, отбил звонок.
– Раз чувство юмора не покинуло – значит не поздно бороться за человека, – подумал Алхас.
Говорят, что пути Господни неисповедимы, и почему Алхас стал искать баночку барсучьего жира, понять в его окружении никто не мог. Да и объяснять он никому ничего не собирался – искал и все! Ему рекомендовали аптечные варианты, на что он однозначно махал рукой, мол, не то это. Объездил всех знахарей в стране в поиске заветной баночки, но нигде нужного содержимого отыскать не смог. Поднялся в горы к пастухам. А там удача! Один пастух сказал, что немного у него найдется и решил сторговаться на хорошей цене, но после того, как Алхас сказал, что он может просить все что угодно и он что угодно отдаст, пастух протянул баночку со словами: «Вижу нужна! Бери так! От чистого сердца».
Уже стемнело, когда Алхас возвращаясь, набрал номер больного. Его сердце ушло в пятки, когда ему ответил другой голос.
– Неужто не успел! – крикнул Алхас.
– Вы кто?
– Больной где?
– Лежит ему сейчас очень плохо!
– Ух, мой орел! Держится! Адрес давай!
– Вы кто прошу прощения?
– Адрес говорю, давай!
Алхасу продиктовали село в противоположной части страны! Абхазия страна небольшая, но часа три ехать надо было. Алхас мчал так, будто дело шло на минуты, а по факту больной уже месяц лежал, но справедливости ради надо признать его состояние заметно ухудшалось. Алхас прибыл через полтора часа, ворвался во двор к незнакомым людям в два часа ночи, положил на стол в гостиной банку барсучьего жира, тем самым разбудив постояльцев.
Только на обратном пути он начал все осмысливать. Тут уже вопросов возникло куда больше чем ответов. Начиная с дилемм «Ты кем себя возомнил?», заканчивая «Что тебе вообще в банке пастухи дали?» – все будоражило его сознание. Ни на один вопрос он ответить толком не мог. Приехал домой, коснулся головой подушки и сразу уснул. Интересно, что мысль об этом человеке, как неожиданно охватила сознание, так неожиданно его и покинула.
Алхас вспоминал больного, но набирать уже стеснялся. Баночку с барсучьим жиром он думал, положили в дальний ящик, даже не проверив содержимое. Любая мелочь уже отвлекала Алхаса и проблема заметно истратила актуальность.
– Ну и правильно, – резюмировал для себя Алхас, – кто я им? Ворвался как сумасшедший, оставил какую-то банку, ничего нормально не объяснив! Эх, жалко мужика, ну что делать! У всех своя судьба.
Прошел месяц. Звонит телефон, высвечивается номер больного, Алхас затаив дыхание поднимает.
– Цыплята еще нужны?
Кавказская скромность в купе с очень тяжелым по своей природе описанием понятия внутреннего счастья не дали ни ему возможность толком изъяснить, что он ощутил в тот момент, ни автору выразить это сейчас на листе бумаге.
– Так ты же этим не занимаешься?
– А вроде дело хорошее! Поговаривают, жизнь спасти может, – на том конце провода смеялся голос, – бери всех друзей, семью и езжай сюда. Буду чествовать своего спасителя!
Забегая вперед скажу, они подружились и близко дружат по сей день. Что именно помогло больному, пусть останется на суд Божий. Тяжелый больной поправился! Положительная динамика началась именно после приема того барсучьего жира, что привез Алхас. Пастуха также отблагодарили, как следует. Как потом оказалось, Алхас ошибся всего в одной цифре, когда звонил человеку, желая приобрести цыплят.
НЕВЕСТА БРАТА...
- Вот и на нашей улице праздник, - сказала Валентина, обняв дочь, - и ничего, что прихрамывает, да здоровьем слабоват, зато замужем будешь.
Детей у Валентины трое, а она одна на всех, уже как три года вдова. Старшая замужем, младшая в школе учится, а средняя, Матрена, давно на выданье. Вот и ей счастье забрезжило.
Имя даже для восьмидесятых годов двадцатого века было редким, можно сказать, дореволюционное имя - Матрена. В семье ласково называли Мотя, Мотенька - девочка никогда не обижалась. Говорили, что вроде какую-то из прабабушек звали так, но толком она и не знала.
Была Мотя трудолюбивой и смышленой девчонкой, работы деревенской не боялась, да и в школе училась хорошо, но вот только никто ее не надоумил хотя бы в техникум поступить или в училище, да хоть на курсы какие - умненькая ведь от природы. Нет же, осталась дома матери помогать.
Когда года за двадцать перескочили, мать забеспокоилась, как бы дочка в девках не осталась, а то вон они какие бойкие эти Наташки, Машки - ровесницы Мотины. К тому же лицом похвастаться Мотя не могла. Да, улыбчивая, но какая-то нескладная, кость широкая, на фигуру ее никто не заглядывается. Поэтому и обрадовалась Валентина, узнав, что Иван Лушников замуж предложил. Ивану уже двадцать пять, парень симпатичный, но после аварии десятилетней давности какой-то как покореженный: прихрамывает сильно. Так-то он все по двору делает, но медленно, и силой большой не наделен.
А вот брат его старший, Пашка, полная противоположность: красавчик, девчачий искуситель, силач и балагур. Долго не женился, все выбирал, наконец-то угомонился и отгрохал, по деревенским меркам, богатую свадьбу.
Матери у Пашки и Вани не было - два года как отец овдовел. Погоревал и быстро нашел новую жену, переселившись в ее маленький домик.
Пашка после свадьбы остался в родительском доме, а Иван жил во времянке. Новость о женитьбе на Моте Павел воспринял совсем безрадостно:
- А ты, братка, хорошо подумал? неужели нравится она тебе?
Иван кивнул, смущенно улыбнувшись, как будто неловко ему было.
Пашка вообще готов был спросить, надо ли ему жениться, калека ведь почти, но придержал свой язык.
- Ладно бы какая другая девка, а то ведь - Пашка вдохнул ноздрями воздух, - одним словом, Мотя, - сказал он, как будто ее имя было оскорбительным для него.
У самого-то жену Анжелой зовут. Фигурка точеная, личико смазливое - Пашка на нее и запал, хотел, чтобы лучше всех жена была.
Слова брата Ивану как по сердцу ударили: - Мотя моя невеста, я так решил.
- Да я что, я разве против, женись, я просто тебе говорю, со стороны же виднее.
- Вот и хорошо, брат, - согласился Иван, - я вот, думаю, свадьбу к осени сыграть.
Пашка сморщился, потер лоб, словно что-то осмысливая.
- Братушка, а надо ли тебе свадьбу, это же траты какие, ну чего ты там получаешь кладовщиком-то, может деньги наоборот приберечь. Да и невеста у тебя не богатая. Ну что мать может дать в приданое: постельный комплект, да подушку? Мои вон тесть с тещей мебель нам подарили, да и так деньгами дали. А ты что возьмешь с нее?
- А чего мне с нее брать? Поженимся, работать будем, накопим.
- Ну, смотри, но на свадьбу денег нет, - подвел итог старший брат.
Свадьбы и, правда, не было, только вечер после регистрации. Пашка, уже хорошо подвыпивший, грузно встал из-за стола и мутными глазами посмотрел на молодоженов Ну, будьте! только и мог сказать. Мотя весь вечер сидела как на иголках, чувствуя, что старшему брату она совсем не по душе, как говорится, не ко двору пришлась. За весь вечер он ни разу не назвал ее по имени, в разговоре с родней несколько раз услышали: невеста моего брата.
После этого дня невеста брата стала для Павла женой брата. Жили молодые здесь же на усадьбе, во времянке. Иван после работы управлялся по хозяйству, которое было общим на две семьи. Павлу часто было некогда, Анжела в стайки вообще не заглядывала, полагаясь, как она говорила на хозяина. А вот Иван и Мотя, которых старший брат хозяевами не считал, вычищали стайки до блеска.
Известие о том, что Иван с Мотей будут строиться, уже и с участком договорились в администрации, свалилось на Павла совершенно неожиданно. Младший брат под боком, всегда выручал, а теперь отделяться надумали.
- Это все жена братушкина, она научила, хваткая, стерва, не смотри, что страшненькая, - жаловался он Анжеле.
Анжелка утюжила юбку, разглаживая все складочки до единой, и усмехалась, - приятно быть красоткой, когда рядом неказистая Мотя.
- Придется нам, Анжела, самим управляться.
- Это чего вдруг? отставив утюг в сторону, захлопала черными ресницами Анжела. Я на работе весь день, с магазина не вырвешься, сам управляйся, - она обиженно поджала губки.
- Ладно, - сказал Пашка, - как-нибудь управимся. А вообще, ну его это хозяйство, лучше огород выращивать.
- Ну, знаешь, я хоть и деревенская, но спину гнуть на твоей картошке не собираюсь.
- Ну, едрень-на-плетень, на вид здоровая девка, а делать ничего не заставишь, посмотри вон на жену брата, - вкалывает как лошадь.
- А чего же ты на ней не женился? сразу же едко заметила Анжела.
Пашка расплылся в улыбке и, подойдя к Анжеле, обнял ее своими сильными руками: - Еще не хватало на какой-то там Моте жениться, я выбрал самую красивую.
Иван с Мотей переехали в новый дом через полгода, правда, недостроенный. Но это обстоятельство их совершенно не удручало, жилье-то будет совсем отдельное.
Ночью он обнимал жену, тычась носом в ее мягкое теплое плечо, чувствуя, в такие минуты себя абсолютно спокойно, уверенно; знал он, что Мотя это самое лучшее, что теперь у него есть в жизни. Раньше он также сильно любил мать, долго тосковал по ней, и, выбрав в жены Мотю, впервые ощутил, что твердо стоит на земле в этой жизни, полной непредсказуемых событий.
Десять лет почти пролетели. Дочь и сын уже ходили в школу, а Иван и Мотя первые в деревне начали разводить скот на продажу. И в те годы, когда перестройка съедала все сбережения у людей, Лушниковы трудились, как пчелы.
- Ну, что родственники, миллионерами заделались, на сивой кобыле к вам теперь не подъедешь, - выговаривал Павел, успевший за эти годы отрастить пивной живот. Он усаживался на диван и оглядывал добротную обстановку в доме: - Хорошо живете, родственнички, телевизор новый, холодильник под самый потолок.
Мотя как раз, открыв холодильник, доставала продукты.
Павел окинул ее оценивающим взглядом: Раздобрела, - подумал он, - и все такая же скуластая, в веснушках. И чего в ней Ванька нашел?
- Ну, ладно, хозяева, пойду я, - встав из-за стола, - сказал Павел, - вы уж не зазнавайтесь, а то, гляжу, скоро работников нанимать станете.
- А что такого, - оживилась Мотя, тряхнув светлыми кудряшками, - дети у нас, учеба скоро платная станет, вот и зарабатываем сами.
- Ну-ну, может, и меня в работники возьмете.
- Да что ты, Паша, мы же звали тебя, чтобы вместе, семейный подряд называется, - напомнил Иван.
Павел по привычке потер лоб, сморщившись: - Анжела у меня все, что с хозяйством связано, терпеть не может, - с грустью сказал он и вышел.
Прошло еще десять лет, Лушниковы уже владели небольшой фермой, пережив кризис и почти полное отсутствие денег. Теперь у них маленькая конторка, в которой есть бухгалтер и секретарь-кадровик.
Мотя, а теперь ее зовут Матрена Григорьевна, не стала полагаться на нанятого бухгалтера, сама отучилась на курсах, чтобы разбираться в дебетах-кредитах и контролировать все средства. На Иване вся техническая часть, да и, по сути, он правая рука жены.
- А что там молодняк? спрашивает она зоотехника. Пойдем вместе, я тоже гляну, - говорит Мотя, на ходу накидывая халат, который скрывает ее деловой костюм.
Это уже не та смешливая Мотя, девчонка, мечтающая о любимом муже на всю жизнь. Это деловая, хваткая женщина, не утратившая, между прочим, женственности. Нет, она не превратилась чудесным образом в красавицу. Но было в ней что-то очаровывающее - может быть располагающая улыбка, внимание к любому человеку - не зря работники ценили ее и держались за рабочие места.
Марину, своего секретаря и, одновременно, кадровика, она взяла на работу всего лишь полгода назад, до этого кадрами сама занималась. Марина была работником с опытом, несмотря на молодость - двадцать семь ей всего - дочку одна растит. Место ей понравилось, хозяева по-человечески относятся, особенно Иван Петрович, несмотря на возраст, еще видный мужчина, хоть и прихрамывает.
Иван Петрович и, правда, за эти годы, из худощавого паренька превратился в крепкого мужчину с проседью на висках, впрочем, седина ему шла.
- Ну, что Марина Евгеньевна, нашла мне водителя на грузовик? спросил он, войдя в приемную.
- Есть несколько человек, еще немного, Иван Петрович, и я представлю кандидатов.
Иван усмехнулся: Надо же, кандидатов, - вдруг подумалось ему, - а ведь когда начинали, кроме рабочих рук у нас с Мотей ничего не было. Пашка не верил в наш успех, а теперь с Анжелой грызутся постоянно из-за денег.
- Ну, так подождете еще? переспросила Марина.
- Конечно, Мариночка, подожду, нам человек надежный нужен, а ни как в прошлый раз: вышел и запил.
Марина засуетилась, перекладывая документы, показывая всем видом, что неловко ей за тот случай.
- Да ладно, Марина, не бери в голову, не за всеми усмотришь.
Она благодарно взглянула на Ивана, а он посмотрел в ее зеленые глаза: Ишь ты, рыжая бестия, хороша-то как.
- Иван Петрович, вы такой хороший, такой добрый, - вы настоящий руководитель, - почти на одном дыхании восхищенно сказала Марина.
Иван подмигнул ей и вышел из кабинета. Все есть, - подумал он, - вкалываем сутками, а жизнь бежит, как ручей с горы.
Он подумал про зеленоглазую Марину, еще такую молодую, такую восхищенную им, с таким искренним взглядом. Иван остановился, и мечты окунули его в какую-то совсем другую реальность. Там, в другой жизни, он нежится с Мариной на постели, обнимая ее тонкую талию, ему показалось, что голова закружилась от радужных мыслей.
Но как? думал он. Здесь все на виду. Если только уехать по делам, прихватив Марину, придумать какую-нибудь причину и рвануть в город.
Он даже заулыбался, представляя, что они едут вдвоем с Мариной. То, что кадровичка не откажет, Иван почти не сомневался. И вообще, у него насчет Марины были далеко идущие планы.
- Иван Петрович, окликнула мужа Мотя, рядом с которой шел зоотехник. На работе она называла его по имени-отчеству.
Улыбка сразу исчезла с лица: - Да вот думаю, когда в город поехать, запчасти надо посмотреть.
Мотя подошла вплотную, оставив зоотехника. Вань, ну так езжай, когда тебе надо, аврала нет, справимся. Мотя ласково посмотрела на мужа.
- А что, завтра и поеду, - Иван распахнул дверцу машины перед женой, и когда закрыл, бросил взгляд на окно в приемной, где сидела Марина.
Колеса машины проваливались в рытвины, Иван ловко выруливал: - Скоро асфальт начнется, так что, Марина Евгеньевна, придется потерпеть некоторые неудобства.
- Да что вы, Иван Петрович, какие могут быть неудобства, у вас же иномарка, - Марина всем своим видом показывала, как ей комфортно ехать с Иваном.
- Спасибо, Мариночка, за понимание, - Иван взглянул на девушку, любуясь ее профилем, - не против, если я буду звать тебя Мариночкой?
- Да я то не против, но вот ваша супруга Матрена Григорьевна, как на это посмотрит.
- А мы ей не скажем. Мы с тобой в командировку уехали, никто нас не видит. Кстати, ты какие украшения любишь?
Марина недоуменно посмотрела на водителя.
Ну, сережки, колечко? У тебя же день рождения на днях был, вот хочу подарок купить.
Марина смущенно опустила глаза, но разговор этот явно нравился девушке.
Домой Иван приехал почти ночью, устало повалился на диван, отказавшись от ужина.
- Представляешь, не все купил, заказал там запчасть, надо еще ехать на следующей неделе.
- Ну, надо так надо. - спокойно ответила Мотя, сверяя документы. А кстати, как там Марина Евгеньевна, все дела сделала?
- Ну да, вроде бы все, - стараясь быть равнодушным, ответил Иван, - я там ее еще в два магазина завез, ты же знаешь, она одна дочку поднимает, пусть, думаю, купит ребенку вещи да игрушки.
- Конечно, людям надо помогать, - задумчиво сказала Мотя, а про себя подумала: Раньше всегда вместе ездили.
Когда в животе бабочки и душа порхает от какого-то нового чувства, скрыть свое непривычное для окружающих настроение, трудно. Уже на другой день Иван не удержался и заглянул к Марине в отсутствии жены. Кабинет супруги к радости Ивана был пуст, зато Марина сидела на своем месте и стучала изящными пальчиками по клавиатуре. Не стучала, а легко касалась ими, поглядывая на монитор.
Иван даже дверь забыл прикрыть, направившись к девушке. Ну, что солнышко, трудишься? он обнял ее за плечи, наклонившись и стараясь привлечь к себе.
- Иван Петрович, увидеть могут, - игриво сказала Марина, хотя пылкость хозяина ей нравилась.
Возня и смех продолжались еще минуту, Иван совсем потерял голову и забыл про осторожность. Он не идел, как к двери подошла Мотя, как услышала смех и восхищенный голос Ивана. Она постояла еще с минуту - не для того, чтобы подслушивать, а чтобы убедиться, Иван ли там или ей мерещится. Убедившись, почувствовала, что дыхание останавливается. Что она могла сделать в этот момент - можно только предполагать по ее пунцовому лицу.
В конце коридора она увидела бухгалтера, которая шла с пачкой документов как раз к ней. Пойдемте к вам, Вера Сергеевна, - предложила Мотя, перехватив бухгалтера на полпути.
Вернувшись через полчаса, она увидела в приемной только Марину. Молча прошла в свой кабинет и закрылась. Можно было бы выйти и стереть в порошок эту негодяйку
- Нет уж, надо дождаться утра, - решила хозяйка, - ни к чему на ночь все затевать.
Дома Мотя легла в другой комнате, сославшись на головную боль. Конечно, конечно, отдыхай, дорогая, не буду тебя беспокоить, - услужливо согласился муж.
Понятно, почему стала для него дорогая - боится именем ошибиться, а ведь раньше Мотей, Мотенькой называл. Интересно, сколько раз он с ней встречался? - задала вопрос она самой себе и тут же почувствовала, как что-то мерзкое прилипло к ней, что-то такое, от чего трудно избавиться.
Она села на постель и за несколько минут вспомнила всю свою жизнь, начиная со встречи с Иваном. Она вспомнила себя, какой была загорелой, веснушчатой девчонкой с косичками цвета пшеницы, вспоминала, как Иван предложил выйти замуж, и как она бежала домой, чтобы рассказать матери и сестрам. Она хорошо помнила насмешливый взгляд Павла и презрительный взгляд Анжелы.
Вспоминала, как они строились, как вдвоем обзаводились хозяйством, и как она работала с мужем наравне, плюнув на свое здоровье, хватала тяжести. И вот сейчас, когда все есть, ей подставили подножку, и она со всего размаху плюхнулась в грязь. Именно в грязь - по-другому не могла назвать измену Ивана.
Она и сама удивилась, как выдержала утром присутствие мужа и молчала, как будто воды набрала в рот. В контору приехали вместе. Марина застенчиво приподнялась, приготовившись выслушать распоряжения хозяйки.
Но Мотя, не сказав ни слова, попросила Ивана остаться на несколько минут.
- Я вот что думаю, - стараясь быть спокойной, начала она, - сэкономить нам надо. На кадровике. К чему лишняя единица, деньги сейчас нужнее.
Иван удивленно вскинул брови: - Ты что, хочешь уволить Марину? он стал нервно поправлять ворот рубашки. А кто в приемной будет? а кадрами кто будет заниматься?
- Да не так уж и много у нас кадров, это, во-первых, а во-вторых, управлялась же я раньше сама, и сейчас получится.
- Ну, ты меня удивила, что же теперь человека на улицу выкидывать?
- Ну почему выкидать и почему на улицу? Опыт у нее есть, устроится.
- Ты это точно решила?
- Точно, Иван Петрович.
- Да ладно тебе, уж наедине-то могла бы и не называть по отчеству.
Через две недели приемная опустела. Иван догадывался, что жена явно что-то знает, но Мотя держалась абсолютно ровно, не срываясь раньше времени. Разговор с мужем у нее состоялся, после увольнения Марины в том же кабинете.
- Я подаю на развод и на раздел имущества, - огорошила она Ивана. Бизнес, само собой, разделим.
- Мотя, я даже понимать отказываюсь, о чем ты сейчас.
- О разводе. Хочешь знать причину?
Иван, ошеломленный новостью, растерянно кивнул.
- Твоя измена у меня под носом. Да хоть бы и не под носом, все равно противно.
- Мотя, да я никогда тебе
- Ой, не надо, не хочу слышать эти вопли, знаю я, с Маринкой с этой рыжей кадровичкой спутался. Стыда у тебя нет, и детей взрослых не постеснялся.
-Да не было ничего, клянусь.
- Не клянись! закричала Мотя, стукнув кулаком по столу, - хотя раньше она такого себе никогда не позволяла. Знаю, что было, обжимался с ней в кабинете, поездку в город вспоминал, - Мотя привстала, упершись руками в стол, - ты совсем совесть потерял, не прощу.
- Так значит? Иван встал и со злостью посмотрел на жену. Избавиться от инвалида хочешь? Здорового мужика себе нашла?
- Что-оо? Мотя перестала кричать и перешла почти на шепот, четко проговаривая каждое слово. Инвалидом ты был до меня, а со мной ты всегда был здоровым мужиком, никогда инвалидом тебя не считала. Это для старшего брата ты всегда был ущербным, но не для меня. Так что не прикидывайся брошенным, развожусь по банальной причине: потому как ко-бель.
- Мотя, прости, ну попутал лукавый, ну бывает же. Ты вспомни, как мы с тобой жили все эти годы: дружно, в любви
- Не говори мне про любовь, ты пару недель назад в любви другой признался.
- Ладно, не буду говорить, ты только выслушай. Я тебе как на духу говорю: было один-единственный раз. Понимаешь, всего лишь один раз. Неужели ты всю нашу жизнь коту под хвост бросишь из-за одного раза?
- Может и один раз, да только ты и дальше намеревался ее обихаживать. Или не так?
- Не так, Мотенька, не так.
- Опять врешь! Все, Иван, хватит, разводимся.
- Учти, бизнес придется делить. Не жалко?
- А чего мне жалеть? Все детям останется. Ты же не обидишь детей, они в тебя верят, папка у них замечательный, честный. Вот и загладишь вину, помогая деньгами. И, кстати, учти большая часть у меня останется. Так что подарки Мариночке не знаю, с чего будешь дарить.
- А-ааа, - Иван досадливой махнул рукой, не желая больше ничего слушать про свою пассию.
- И, пожалуйста, Ваня, съезжай хоть на квартиру, не могу с тобой под одной крышей.
В дверь кабинета постучали. Входите, - отозвалась хозяйка.
К ее удивлению в дверях появился Павел. Не ожидала меня увидеть?
- Да от чего же? Проходи, раз пришел.
Павел Петрович, еще больше пополневший и полысевший, отодвинул стул и присел напротив Матрены Григорьевны.
- Знаю я, почему вы расходитесь, Ванька мне все рассказал.
- Вот только не надо меня уговаривать, дипломат из тебя, Паша, никакой, - усталым голосом сказала Мотя.
Павел усмехнулся. С чего ты взяла, что я буду тебя уговаривать? он положил руки на стол, взял ручку и стал крутить ее в руках. Даже не собирался отговаривать. Ванька сам дурак, не понял, какое золото ему досталось.
Матрена удивленно посмотрела на Павла, озадачившись его словами.
- На работу возьмешь? спросил вдруг Павел. Могу и скотником пойти.
- Павел Петрович, ты здоров ли, голубчик мой? Или, может, выпил с утра?
- Да ты что, Мотя, я же за рулем. И не болею я. И говорю тебе каждое слово в здравом уме. Я как узнал, что Ванька изменил тебе, у меня внутри все перевернулось, потому как обидел он тебя. Да и я раньше обижал, если не словом, то взглядом. Ты только не перебивай меня, а слушай внимательно.
Мотя взволнованно взглянула на Павла, увидев его в таком состоянии впервые в жизни. Насмешливый, нагловатый Пашка, а теперь уже по своим годам Павел Петрович, сидел перед ней, как будто виноватый ребенок.
- Не на той я женился, искал красивых, выбрал Анжелку, всю жизнь промучился, толком ничего не нажил, сыну нечего оставить. С Анжелкой только и знали, что спорить; я ее пытался переделать, но пустая затея, таких не изменишь. Гордился, что жена-красавица, над Ванькой насмехался, что женился он на тебе. Не знал я тогда, что уже с первого дня завидовать ему стал, это я потом уже понял. Никогда ты не ныла, не упрекала Ваньку ни в чем, легко с тобой и надежно. И веснушки твои мне нравятся.
- Так, стоп, Паша, тебя уже понесло в какие- то дебри: веснушки знаю я про себя всю правду. Так что не мели, Емеля, не твоя неделя. Мотя выпрямилась, строго посмотрев на Павла, - домой тебе лучше пойти, если с Анжелкой поругался, помиритесь.
- Изменяет она мне, - тихо сказал Павел, - и, похоже, давно. Так что Матрена Григорьевна, понимаю я тебя. Ванька подлец, а еще дурак, такую женщину променял не понятно на кого.
Павел встал и подошел к Моте, коснулся ее плеча, - коснулся бережно, словно сдерживая себе.
- Ну, это уже лишнее, - Мотя хотела отстраниться, но Павел притянул ее к себе: - Ванька свое счастье упустил, а я хочу наверстать упущенное, ты мне нужна, Мотенька, вот такая как есть нужна. Я и жениться на тебе хочу.
- Да прекрати ты. - Мотя оттолкнула Павла и снова села за стол. Не знаю, что там у вас Анжелой за планы, но добром моим поживиться у вас не получится. Ишь ты, жениться он на мне решил, я и так вон одному отполовинила, так у нас хоть дети общие. А тебе ничего не светит, так что иди с Богом, Паша.
- Эх, Мотя, не поняла ты меня, я же тебе душу свою раскрыл, все, что сказал, правда. И нет у меня никакого плана, кроме любви к тебе.
- Вот и люби где-нибудь на расстоянии, а мне уже хватило любви.
- Невеста брата - задумчиво сказал Павел. Когда-то я тебя так звал, даже имя не произносил, молодой и дурной был. Прожил с тобой Ванька, как у Христа за пазухой, только вот не оценил. Ладно, Мотенька, будь здорова, - Павел устало поднялся, - не веришь, забудь про меня. А если поверишь, то вот он я, рядом, ждать тебя буду.
Уже у самой двери он остановился и спросил: - Вот ты же простой девчонкой была, а все в жизни смогла. И ведь никто не помогал
Мотя взяла со стола крохотную иконку и подошла к Павлу: - Вот, Паша, смотри, это Матрона Московская - защитница моя, я это давно чувствую.
- А я даже не крещеный, - с сожалением сказал Павел, - как думаешь, если покреститься и крестик носить, поможет?
- Поможет, только как говорится в пословице, и сам не плошай.
Она прикрыла дверь за ушедшим Павлом. Его откровение смутило ее: можно было верить и не верить, но таким душевно-беззащитным она никогда не видела Павла. И уж совсем не ожидала, что он поддержит ее развод.
Нет, она не собиралась принимать его на работу, не собиралась бросаться в его объятия, к нему она относилась всегда как к старшему брату ее мужа - всего лишь. И она знала, что сейчас ей надо привыкать жить одной, без мужа, которому, и это она точно знала, никогда не простит его измену, пусть даже всего одну-единственную.
- Ладно, - подумала Мотя, - как-нибудь справлюсь, а Матронушка мне поможет, - и она бережно вернула иконку на прежнее место.
- Ну?! Приняла она тебя на работу? с порога спросила Анжела, пытаясь по выражению лица Павла узнать результат.
- Да погоди ты с расспросами, я еще не обедал.
- Ничего, тебе полезно, а то отрастил живот. Говори уж, как съездил, что там Мотька сказала.
Павел скинул ветровку, помыл руки и пошел к холодильнику: - Пожрать у нас есть чего?
Анжела, вздохнув, стала разогревать котлеты. За годы семейной жизни ей удалось сохранить стройную фигуру, правда волосы стала красить, да макияж поярче наносить.
- Ну, говори уже, как съездил, сколько можно молчать? нетерпеливо спросила Анжела, поставив котлеты на стол.
- Раньше надо было к Матрене идти, когда звали, а сейчас мы ей, как собаке пятая нога. Таких работников как я она в два счета найдет.
- Те работники чужие, а ты родственник, как-никак. Она и зарплату тебе побольше, чем другим, сделала бы, а в доверие вошел бы, так место Ивана бы занял. Она же одна осталась, как с Иваном разделилась. Анжела села напротив и посмотрела на мужа. Паш, может еще раз поговоришь, она баба доверчивая, может, возьмет тебя.
- Место Ивана, говоришь, - Павел поддел вилкой котлету, - и в постели тоже Ванькино место занять?
- Чего несешь, я не это имела ввиду!
- Достала ты меня! Павел швырнул вилку на стол. Только и смотришь всю жизнь, чтобы налегке проехать.
- Ага, на тебе проедешь, где сядешь, там и слезешь. Я как лучше советую, а ты кочевряжишься, так и будешь до самой пенсии на копейках сидеть.
- А кто работает-то? ты что ли? То ты устала, то у тебя аппендицит на левой пятке - тьфу ты, привязалась с этой работой.
- Я женщина, меня мужчина должен обеспечивать.
Павел встал из-за стола и вышел из дома, чтобы не слышать выговор жены. Вот интересно, а Мотю кто обеспечивал, - подумал Павел, - Ванька, конечно, тоже работящий, но без такого командира, как Мотя, грош ему цена. Надо мне еще раз с ней встретиться, а Анжелке вообще ничего не говорить.
Мотя любила субботними вечерами заехать к матери или сестрам, - это было время, когда она могла позволить себе небольшой отдых.
- Мотенька, - обрадовалась постаревшая Валентина, - а я уж и пирожки напекла, и чай заварила, а может, кофейку хочешь. Или не надо? как у тебя с давлением?
- Да все хорошо, мамочка, - норму держим.
- Ой, доченька, а я места себе не нахожу, все думаю про тебя, про Ваню, столько лет прожили, может еще наладится у вас. Ну, кобель оказался, забодай его комар, так ведь мужики они такие, с природой их не поспоришь.
- Ох, мама, не обижай природу, похоть Ванькина с природой никак не вяжется. Не могу его простить, это все равно, что себе на горло наступить.
- Ну, как знаешь, как знаешь, - пробормотала Валентина, - я все боюсь, что силы бы у тебя хватило с таким хозяйством управляться, это же бремя-то какое на плечах у тебя за людей отвечаешь.
- И за людей, мама, и за поголовье, и за оборудование, - столько лет вложили, жалко мне труд свой, вот и работаю почти без отдыха.
- Дочка, ты помощников-то бери, все же меньше работы будет. Тому задание дала, этому поручила - и самой легче.
Мотя обняла мать, поцеловала в щеку: - Все ты правильно говоришь, мамочка, я так и делаю.
Она распрямилась, поправила блузку и засобиралась домой: - Поеду я, а ты отдыхай и ни о чем не думай, все наладится.
- Ну, дай Бог, дай Бог, - перекрестила ее Валентина.
Нет, Ваня, не сойтись нам уже - думала Мотя, приехав в понедельник на работу, где все напоминало о бывшем муже. У конторы она заметила мужчину среднего роста, в куртке и кепке - одет был просто, но опрятно и, как ей показалось, строго. Мотю удивила его выправка: прямая спина, приподнятый подбородок.
- Вы ко мне?
- Так точно, к вам. Вы же Матрена Григорьевна?
- Да, это я.
- Значит к вам. По объявлению. Вам начальник охраны требуется.
Мотя посмотрела мужчине в глаза, он также внимательно смотрел на нее и не отвел взгляда.
В кабинете уверенно сел за стол, достал документы и подал хозяйке.
- Ну, что же Владимир Валентинович, - заглянув в документы, сказал Мотя, - вижу вы военный пенсионер, знакома ли вам подобного рода работа на гражданке.
- А как же! Два года на предприятии трудился, теперь вот переехал в район, сельская местность, знаете ли, свежий воздух - это как раз по мне. С некоторых пор уединение полюбил, как овдовел, так и живу один.
- А дети?
- Дочь. Взрослая, замужем. Был сын, славный парень, погиб. Он тоже военный.
- Простите, - сказала Мотя тихим голосом.
- Не извиняйтесь, такова жизнь. И жить надо дальше.
Проговорив почти час, Мотя повела Владимира показать хозяйство, чтобы увидеть его реакцию. Но ничего не смутило мужчину. Он придирчиво рассматривал, интересуясь и уточняя даже малейшие подробности.
Прощаясь, она дала добро на его кандидатуру.
- А ездить-то вам не близко 30 километров.
- Не страшны нам расстояния, главное было бы желание, а оно как раз есть. Спасибо Матрена Григорьевна, извините, что сразу говорю об этом: имя у вас редкое, необычное для нашего времени имя.
Он хотел еще что-то сказать, но голос вдруг сорвался и он, кашлянув, попрощался.
Мотя удивилась, когда увидела Ивана, дожидавшегося ее у ворот дома. Вот видишь, как я ушел, даже ключи не взял, стою тут, как собака бродячая, и тебя дожидаюсь.
- Чего забыл, Ваня, дети все равно на учебе, в выходной приедут, так что непонятен твой визит.
- Мотя, ну наказала ты меня и хватит. Измаялся я, по ночам спать не могу
- Что, Марина не дает уснуть?
- Да причем тут Марина? Ну, пойми ты меня, не хотел я, так получилось. Я вот все вспоминаю нашу с тобой жизнь, как мы работали, детей поднимали. А сейчас бы для себя пожить
- Ну, так ты и начал для себя жить, Ваня, - заметила Мотя, поставив чайник, - за моей спиной начал для себя жить.
Иван опустил голову и так сидел с минуту. Мотя, дай мне хотя бы один шанс, давай хоть поговорим, просто поговорим без выяснения отношений. И лучше не дома и не на работе. Я вчера на наше место с тобой ездил, на речку, где скамейка стоит, правда, сломалась она. Но место наше, то самое, где мы с тобой поцеловались первый раз.
Мотя удивленно взглянула на бывшего мужа.
- Да, представь себе, я помню наш первый поцелуй, хоть и забывал годовщину свадьбы. Подъезжай в субботу вечерком, я шашлыки организую. Не хочешь мириться, ладно, не надо, но встретиться-то можно. А? Мотя?
- Вань, поздно уже, шел бы ты домой, устала я, да и ты, вижу, устал.
- А может я тут, на диванчике? Иван кивком указал в сторону зала.
Мотя улыбнулась и по привычке, тряхнув кудряшками, сказала: - Нет, Иван, я тебя не звала и постель стелить не собираюсь, так что спать ты здесь не будешь.
- Ну а как насчет субботы?
Мотя задумалась, на ее лице появилась легкая улыбка, едва уловимая, какая-то загадочная, Иван даже залюбовался ею, подумав, что не замечал раньше, как она заманчиво улыбается.
- Хорошо, приду, - согласилась она, - только ты уж молчок, - никому, даже близким, а то смеяться над нами будут: то разбежались, то на свидания ходят к друг другу.
Иван подскочил, как ошпаренный: - Что ты, Мотя, я же не мальчик, ни одна душа не узнает.
Он вышел из дома в предвкушении свидания. Было непривычно и удивительно вот так, тайно, назначить свидание Моте. Повеяло молодостью, бесшабашностью, появился азарт и какой-то новый вкус к жизни. Ничего, победа будет на нашей стороне - подумал он, отъезжая от дома.
Не прошло и дух дней, как Иван побывал у Моти, а на пороге ее кабинета снова появился Павел.
- Ну, хоть чаем напои, Матрена Григорьевна, - попросил он.
- Напою, только недолго, дел полно. А ты опять, поди, на работу проситься пришел?
- Не бойся, не буду проситься, не хочешь брать не надо.
- Да дело в том, Паша, что ферму чистить я тебя не отправлю, все-таки квалификация у тебя повыше, чем навоз таскать. На погрузчике место занято, вот и не знаю, куда бы я тебя пристроила. Будет место, сразу предложу.
Павел расправил плечи, приободрился и впился глазами в Мотю. Эх, Матрена Григорьевна, зря ты мне не веришь. Я же на работу к тебе готов устроиться, чтобы видеть тебя чаще. Анжелку свою хоть сейчас готов бросить
- Как же у тебя легко, Паша! То на руках носил жену, то бросить готов только потому, что я тебе приглянулась.
- Да ты всегда мне нравилась! Павел придвинулся ближе, наклонившись вперед, кружка с чаем звякнула.
- Не обожгись, Паша, кипяточком-то.
- Мотя, давай как-нибудь у тебя посидим, есть о чем поговорить. А хочешь, в кафе поедем, или в другое место.
- И что же ты до меня такой охочий стал?
- А ты не понимаешь? Бывает так в жизни: жил, как будто спал, потом проснулся и только тебя вижу, никого больше не замечаю. Не прогоняй, Мотя, может у нас с тобой сладится, и все оставшиеся годы наши будут. Я налево, как Ванька, не побегу.
Мотя задумчиво посмотрела на него, словно решая что-то.
Павел вышел из кабинета, тихо прикрыв дверь, навстречу попалась бухгалтер Вера Сергеевна, которую он смутил своей довольной улыбкой.
Уже давно разошлись работники, а она все сидела в кабинете, перебирая бумаги. Посмотрев на часы, улыбнулась сама себе: Ну, вот и пусть поговорят - подумала она и вновь погрузилась в работу.
На реке было прохладно. У старой скамейки Иван поставил столик, мангал, достал продукты и, поглядывая на часы, все ждал гула мотора ее машины. Засуетился, когда увидел, что по проселочной дороге кто-то едет.
- Приехала все-таки, - торжествовал Иван, зажигая дрова в мангале.
Он стоял спиной, погрузившись в столь ответственное в этот вечер дело - приготовление шашлыков. Хлопнула дверца машины, Иван обернулся, спички выпали из рук: к нему шел Павел.
- Здорово, братан, - протянул руку старший брат, - а ты чего здесь? Маринку что ли ждешь?
- А ты чего? Иван подозрительно посмотрел на брата.
- Воздухом приехал подышать, а то Анжелка дома запилила.
- Места что ли больше не нашел? спросил Иван.
Павел посмотрел по сторонам, подошел к сломанной скамейке и пнул ее ногой. Знакомое место, любили мы сюда с девчонками ходить. Он вдруг рассмеялся. Ну что, братка, готовь шашлык, хоть поедим.
Иван снял кепку, почесал затылок, теперь он уже не сомневался в своих догадках, хоть и теплилась в сердце надежда на случайный Пашкин приезд.
- Обставила она нас с тобой, Ваня, - Павел подошел к столику и взял бутерброд, - одним махом от нас отвязалась. Как считаешь, брат?
- И тебе, значит, пообещала на это место прийти
- Не просто пообещала, а сама предложила, - сказал Павел и снова рассмеялся, - ну давай отмечать что ли: твой развод и мой "от ворот поворот".
А в это время Мотя уже закончила проверку накопившихся за неделю документов, сложила все аккуратно по папкам и, уже одеваясь, снова вспомнила братьев: - Авось не подерутся, а поговорить им полезно.
И больше думать о них ей не хотелось. Она думала совсем о другом: о делах, о детях. И еще все чаще задумывалась о своем новом работнике о Владимире Валентиновиче, который сидел внизу и готов был отвезти ее домой. Она еще сама толком не знала, как будет складываться дальше, ведь они совсем недавно узнали о существовании друг друга. И до этого у них обоих была другая жизнь, другие люди в ней были. И Моте от этого непривычно, но сердце в такие моменты было таким многообещающим, что хотелось жить, радоваться и любить.
Татьяна Викторова
Андрей взял чашку с кофе, отхлебнул, время было полпервого ночи. Завтра с утра нужно было сдать заказ. Мужчина откинулся на офисном кресле, прикрыл глаза.
— Нужно немного отдохнуть, отвлечься, — он открыл интернет, в глаза ему бросилась картинка с надписью: «Похолодало, прежде чем завести машину, проверьте капот…» .
— Ох уж эти защитники животных… — покачал головой Андрей.
Через полчаса бесцельного брожения по интернету, мужчина принялся за работу. Над проектом он работал несколько недель, завтра нужно его сдать, если у заказчика не будет никаких возражений, гонорар будет более чем внушительным и он наконец сделает себе новогодний подарок, на который копил целый год.
Будильник зазвонил, как всегда, неожиданно. Андрей встал, отключил его, проверил, отправил ли он заказ ночью, и пошел на кухню.
— Вот, блин, кофе закончился, нужно ехать в магазин, — быстро собравшись, взял кошелек, ключи от машины и вышел во двор. Подошёл к машине, снял с сигнализации, сел в салон, поднёс ключ к замку зажигания и замер. «Похолодало….проверьте капот…» — пронеслось в его голове.
— Ох, уж эти защитники животных, — с неохотой вышел из машины, подошёл к капоту, открыл его и…
— Мяууу…, — на него смотрела серая мордочка котёнка.
Мужчину передёрнуло, как только он представил, что было бы, если он не проверил капот. Осторожно взял котёнка, поставил на землю, стараясь не думать о том, что бросает на произвол судьбы только что спасённое животное. Сел в машину, завёл её, посидел минуту:
— Да что же это со мной…
Андрей вышел из машины, котёнок сидел там же, где его оставил мужчина, и дрожал. Мужские руки подхватили малыша, засунули за пазуху. — Посиди там, пока не согреешься.
Котёнок через минуту перестал дрожать и вскоре Андрей услышал сопение вперемешку с тихим мурчанием. Вырулив со двора, мужчина, наверно впервые, за несколько лет мягко улыбнулся.
Спустя некоторое время, бродя между рядами супермаркета, Андрей нашел отдел для животных. К нему сразу подошла продавец-консультант, вежливо поинтересовавшись, может ли она быть полезной.
— Мне нужно всё для этого чуда, — чуть расстегнул куртку Андрей, оттуда сразу появилась любопытная мордашка котёнка. Девушка умилительно наклонила голову:
— Наверно, кому-то новогодний подарок под ёлочку
— Нет, я его нашёл на улице, — не стал вдаваться в подробности Андрей.
— Странно, котёнок породистый и порода не из дешёвых, — задумчиво произнесла продавец, — может, потерялся
Мужчина пожал плечами.
— Вы, на всякий случай, киньте в местную группу объявление, такими котятами не разбрасываются. А пока вот всё необходимое на первое время, — быстро собрала покупки в корзину девушка.
Через два часа Андрей с котёнком был уже дома. Положил корм в миску, налил воды, поставил лоток для туалета. Котёнок вел себя уверенно и по-хозяйски, немного поел, понюхал лоток и, не дожидаясь приглашения, прыгнул Андрею на колени, сразу свернувшись клубочком. Рука мужчины непроизвольно потянулась к мягкой шерсти и погладила её. Он зашёл в известную социальную сеть, нашёл местную группу, подумал и написал пост: «Найден котёнок, окрас серый, пушистый, отдам хозяевам, тел…»
Прошло несколько дней, на объявление никто не отозвался. Андрей решил дать имя котёнку, так как особым воображением он не страдал, то животное было названо Мурчик или Мурка.
Зазвонил телефон, мужчина ответил и радостно заговорил, через время взял на руки котёнка и сел с ним за компьютер.
— Смотри, мурчащее создание, в какой машине мы скоро с тобой ездить будем, — открыл фотографию машины Андрей. Котёнок с любопытством провел лапой по монитору:
— Мяуу, — одобрительно мяукнул.
Приближался Новый год. В этот праздник порой, даже самые скептические и одинокие сердца открываются навстречу чудесам…
Двадцать девятого декабря Андрей ходил по супермаркету, набирая на праздник вкусностей, не забывая и о своём котёнке. Он улыбнулся, думая, как малыш обрадуется новой игрушке и баночкам еды с элитными названиями. На кассе, расплачиваясь, взглядом зацепился за сиротливо стоящую коробочку с фотографией лысого ребенка. Особо не вчитываясь, сдачу сунул в отверстие под одобрительным взглядом кассира.
Приехал домой, открыл дверь, в ноги ему сразу бросился пушистый комок, взяв котенка на руки, Андрей направился с покупками в комнату. Зазвонил телефон, мужчина глянул на экран, высветился незнакомый номер.
— Алло, здравствуйте, меня зовут Маша, я по поводу вашего объявления, — услышал женский голос.
— Какого объявления — нахмурился Андрей, прижимая к себе котёнка.
— По поводу котёнка. Это моя Мурка может быть, вы её ещё не отдали Можно мне глянуть
— Нет, не отдал, — процедил сквозь зубы свой адрес Андрей.
Через полчаса в дверь позвонили, он открыл. На пороге стояла молодая женщина, глянув на котенка, которого Андрей держал на руках, она радостно вскрикнула и прижала руки к розовым щекам.
— Это она, Мурка. Понимаете, я оставила окно на проветривание, ушла в магазин, вернулась, её уже не было. Купила себе подарок на новый год. Это чудо, что я увидела ваше объявление! Новогоднее чудо! Спасибо Вам огромное! — девушка счастливо прижимала к себе котёнка.
— С наступающим, — ответил Андрей и закрыл дверь, не прощаясь. Он прошелся по квартире, посмотрел на миску, на лоток, на резиновый мячик, что собирался подарить котёнку.
«Всё же Мурка… — усмехнулся он про себя, — наверно, нужно, было всё отдать хозяйке, иначе, зачем мне это без котенка»
Наступило тридцать первое декабря. Сегодня Андрей собирался ехать в автосалон, покупать себе машину мечты. Он целый год работал, чтобы насобирать на неё и вот, этот день наступил, когда он в состоянии её купить, подарить себе.
Как обычно утром, Андрей зашёл в интернет, полюбовался на фото своего новогоднего подарка, зашёл к себе на страничку в соц.сеть, просмотрел новости, затем в местную группу, через все поздравления с наступающим праздником, он увидел пост со смутно знакомой фотографией. Мужчина протянул руку, чтобы по привычке погладить котёнка, лежащего на коленях, но вспомнив, что мурчащего создания больше у него нет, убрал её. Андрей внимательно стал читать пост: «Подарите чудо…детям нужна ваша помощь…сбор сегодня закрывается.. на препарат не хватает….»
Мужчина закрыл лицо руками. Недостающая сумма денег была ровно такой, сколько стоил его личный новогодний подарок. Он заслужил эту машину, он не украл эти деньги, они — честно заработанные за год! Андрей снова мягко улыбнулся, зашёл в приложение своего банка, ввел данные реквизитов, что давали в посте и перевёл всю сумму, которую отложил на автомобиль его мечты.
Мужчина выглянул в окно, там падал новогодний белоснежный снег…
Тут ему в дверь позвонили, он с удивлением пошёл открывать. На пороге стояла девушка, переодетая в Деда Мороза, в руках держала корзину, из которой выглядывали две кошачьи любопытные мордочки, и сумку с продуктами.
— Андрей, наверно, это странно — мой визит к вам. Но, мне кажется, Мурка по вам скучает…
— А это кто — кивнул на вторую мордочку мужчина.
— Знаете, я, когда решила ехать к вам, то мне попалась статья, чтобы…
— Чтобы проверяли капоты, — смеясь, перебил девушку Андрей, — вы, как я понимаю, тоже верите в чудеса в Новый год Может, проводим старый год вместе Кстати, это у нас вторая Мурка или Мурчик
Улыбаясь, девушка зашла в квартиру:
— Это точно Мурчик…
За окном падал новогодний, чудесный снег. Он заглянул в окно одинокого мужчины, который раньше был одинок и холоден… Но сегодня в его доме звучал счастливый смех и ощущалось тепло от четырех спасённых, живых душ…
НЕЛЕПЫЙ РАЗВОД...
Разведясь с женой, Алексей вместо радости чувствовал, что совершил ошибку. Сильную и непоправимую. Глядя на поникшее лицо бывшей жены, он гадал, о чем она думает. В сердце была надежда, что ей, как и ему, кажется, что они поспешили с таким решением. Он взял сына на руки и долго думал, что сказать. Мальчик с интересом посмотрел на отца. Нина замерла.
- Ну... Ты маму слушайся. Ладно? А я буду приходить к тебе в гости. – Сказал Алексей. Вряд ли сын его понял, мальчику недавно исполнилось два года и все что его интересовало было связано с игрушками. Куда ему до проблем взрослых людей...
Чувствуя неловкость и смятение из-за собственных слов, Алексей вернул ребенка теперь уже бывшей жене.
- Зарплату получу, тогда что-то передам, - сказал он ей и замялся. – Деньги на подгузники, кашки...
Нина ничего не ответила. Алексей немного постоял, а затем ушел, не став прощаться.
Было ощущение, что он только что предал самого себя, потому что свою жену Нину он любил, как и сына. Но в последнее время рядом с ней находиться было невыносимо. Его достали скандалы, которые возникали буквально из пустоты.
Домой Алексей вернулся лишь под вечер. Он переехал обратно к матери, оставив квартиру бывшей жене и сыну. Очень удивился тому, что на кухне сидела сестра.
- Ну, братик, - улыбнулась она, - могу поздравить тебя с первым днем свободы! И с тем, что ты вернулся к нам в семью.
Алексей окинул взглядом стол. Сестра с матерью по случаю его развода решили приготовить праздничный ужин. Отварной картофель, три салата, котлеты, запеченные голени, мясная нарезка, разнообразные соленья и естественно вино.
- И к чему это? – Растерялся Алексей.
- Ну как... Забота. – Ответила сестра. – Знай, что я с мамой всегда тебя поддержу. И уж точно не оставлю наедине со своими мыслями. Так что помой руки и скорее садись за стол.
Алексей кивнул. Сестру и мать обижать не хотелось. Было видно, что они для него постарались.
Мама поставила перед ним тарелку, а сестра наполнила бокал вином. Есть не хотелось, как и пить. Леша еще раз осмотрел стол и подумал о бывшей жене. Стало интересно, как она проводит сейчас свое время. Что делает сын Саша. Скучает ли? Жалеет ли жена о разводе? Думает ли о нем также, как он о ней. Погрузившись в свои мысли, Алексей не сразу понял, что сестра Юля уже какое-то время задает ему один и тот же вопрос.
- Ты где витаешь? Я спрашиваю тебя. Жалеешь о разводе?
- Немного, - чуть подумав , ответил Алексей. И тут же добавил. – Из-за ребенка. Поторопились мы с детьми.
Сестра улыбнулась и сказала свою любимую фразу.
- Жалеть надо не о ребенке, а о том, что аферистка жена развела тебя на квартиру. Для нее сын лишь инструмент.
Леша усмехнулся, а сестра продолжила.
- Надеюсь, ты не собираешься платить ей алименты. Еще неизвестно от кого она там родила. Я сразу сказала, что твоя Нина лицемерка. Очень легко выйти замуж, родить ребенка, а потом отжать все имущество. Мне она с самого начала не нравилась. Я тебе говорила, что лучше бы ты обратил внимание на мою подругу Яну. Она, кстати, о тебе до сих пор спрашивает...
Алексей посмотрел на сестру и нахмурился. Юля невзлюбила Нину еще в день знакомства. И если мать старалась не лезть в отношения детей, то Юля на правах старшей, не упускала случая, чтобы дать «ценный» совет. Свою семью Леша любил и не видел причин сомневаться в словах сестры. В голову не приходило, что Юля может желать ему зла. Иногда она перебарщивала и нередко из-за нее Леша ссорился с женой.
Один из скандалов запомнился надолго. Сестра объявила о своей свадьбе и пригласила на торжество брата. Алексей должен был прийти один. Жена только недавно родила и ей совсем не понравилось, что она останется дома с ребенком, пока он будет развлекаться где-то на празднике. Они поругались.
Леша пришел на свадьбу в ужасном настроении. Сестра сразу заметила неладное и поняла, что у брата дома что-то произошло. Она позвонила Нине и высказала ей все что думает. Разговаривала с ней по громкой связи, чтобы все гости слышали на какой ужасной женщине женат ее брат.
Леша же чувствовал себя правым до того момента, пока не представил себя на месте жены. Если бы его Нина оставила ребенка и ушла развлекаться на чью-нибудь свадьбу, то он иначе бы как предательством ситуацию не назвал. Или вместе или никуда.
А вот это разговор по громкой связи так и вовсе... Ни в какие рамки... Юля же в своих действиях не видела ничего дурного.
- Я как лучше хотела. Понимаешь, Леш, если ее с самого начала на место не ставить, то потом она обнаглеет и без ее разрешения ты даже из дома не выйдешь. Видела я таких.
В ресторане, котором отмечали свадьбу, Лешу посадили рядом с подругами сестры. Молодые девушки весь вечер его обхаживали. Впрочем, он был не против такого внимания. Алкоголь, музыка, конкурсы, развлечения заставили его позабыть обо всем дурном. Леша прогулял на свадьбе сестры до самого утра, а когда вернулся домой, застал жену со слезами на глазах. Нина после рождения ребенка стала чересчур ревнивой и вновь устроила истерику, показывая на телефоне фотографии, которые скинула ей золовка. На них Леша обнимался с подругами сестры.
В этих снимках он не видел ничего дурного. Напротив, его взбесили слезы жены. Можно было подумать он не просто обнимался, а ... этих девушек(ценз). В самом деле сестра права была, говоря про то, что скоро без разрешения жены он из дома не выйдет. Леше тогда даже не задумался почему его посадили рядом с молодыми девчонками и когда сестра успела сфотографировать и отправить фотографии невестке. А самое главное для чего?
- А если бы я так... С какими-то парнями обнималась, чтобы ты мне сказал? – Пытаясь отстоять свое право на ревность, закричала жена.
- Да я бы с тобой развелся! – Ответил Леша. – Одно дело, когда мужчина гуляет, а другое дело жена.
Фраза прозвучала нелепо. Алексей сразу это понял. Но признавать правоту жены не стал. Куда было приятнее слушать старшую сестру, которая всегда была на его стороне.
Мама же, узнав обо всем сказала, что это их скандал не стоит выеденного яйца.
- Вам по двадцать три года. Дети еще. Не нагулялись. Ей с младенцем тяжело. Тебе хочется какого-то веселья... Поспешили с ребенком. Лучше разойтись по сторонам и не трепать нервы друг другу.
- А сын?
- Женщина рожает для себя. Я же тебя с сестрой как-то подняла? Все вам дала и жилплощадью обеспечила. Вы у меня выросли достойными людьми. Лучше жить порознь, чем как кошка с собакой...
Насчет фразы «достойные люди» Леша сильно сомневался. Но в одном мать была права, она смогла их вырастить и выпустить в жизнь. Ему от бабушки досталась однокомнатная квартира в хорошем районе. Сестре повезло чуть больше. Ей досталась двушка от отца в центре города. Однако зависти Леша по этому поводу не испытывал. Его все устраивало. Он даже был рад и благодарен тому, что ему было куда привести жену. Многие вообще всю жизнь по съемным квартирам мотаются. У Нины же за душой не было ничего, кроме заброшенного дома в поселке. Выросла жена в детском доме, что не раз становилось причиной для ссор. Сестра считала, что дети, выросшие без родителей равно воры. Отсюда и вытекла фраза про жену аферистку. Свой дом Нина продала и деньги потратила на покупку автомобиля. Ни копейки жена не оставила себе. Лешу ее решение поразило. Еще ни одна из его женщин не делала для него ничего подобного.
- Так она обязана была так поступить, - округляя глаза, говорила сестра. – Она же в твоей квартире живет. Это взнос за пользование метрами. Аренда так сказать. Да и то, думаю, ей было выгодно так поступить. Ведь теперь ты ее с ребенком катаешь по больницам. Считай, она обеспечила свою опу колесами, а ты и рад водителем быть. Дурит тебя Нинка как хочет. А ты и рад ей верить.
- Ну нет... По-твоему, она дурит меня в минус себе? Мы семья, потому она и приняла такое решение.
- Твоя семья это я и наша мама. Что же ты глупый такой, - злилась сестра. – Я бы на твоем месте подумала еще о том, а твои ли сын у тебя дома находится. Кто знает...
Здесь уже Леша не выдержал и закрыл рот сестре. Ну в самом деле, сколько можно? Юля обиделась и пожаловалась матери. Посовещавшись вдвоем, они решили, что Нина настраивает Лешу против них.
Жена же святой не была и слушая, что в очередной раз говорит про нее золовка, не стеснялась в высказываниях. Все сводилось к тому, что Юля бесчестный человек и судит по себе, а от того и проблемы.
Леша же чувствовал себя несчастным. Ему казалось, что старшая сестра просто о нем беспокоится. Но общение с ней на какое-то время решил прервать.
Волшебным образом жизнь с Ниной начала налаживаться. Без науськиваний сестры стало проще смотреть на ситуацию со стороны. Сын рос без каких-либо проблем со стороны здоровья. Развивался по возрасту. Разве, что ходить начал поздно. Леша стал лучше понимать жену. Прошлые ссоры показались нелепыми и глупыми. Все-таки мама была права, говоря, что они еще слишком молоды.
Всего за какой-то год он стал более серьезно относится ко всему. Словно понял ответственность, которую на себя взвалил. Удивительно, как взрослеют люди, когда у них появляются дети.
С сестрой помирился, когда та родила ребенка. Леша уже давно на нее не злился. Она же после перемирия перестала говорить гадости про Нину. У Юли появились свои заботы и до семьи брата ей не было никакого дела.
Ситуация изменилась, когда Нина предложила переехать из однушки в двушку. Накоплений было не так много, пришлось залезть в кредиты.
Мама с сестрой, услышав новость, чуть ли не волосы на голове рвали.
- Останешься с голой опой! – Не сговариваясь рассуждали они. – Одно дело у тебя была квартира до брака, а совсем другое...
Двухкомнатную квартиру Леша оформил на сына, полагая, что таким образом раз и навсегда закончит все споры. Но не тут-то было. Юля начала названивать Нине с угрозами. Мама замаялась с сердцем... Жена же начала устраивать скандалы и требовать, чтобы он поговорил с сестрой. А если разговоры не помогут, то тут остается только одно... Разорвать с ними всякое общение.
- Я не обязана нравится твоей семье, но то, что они устраивают уже перебор. Выбирай или я с сыном или они.
Леша понимал, что происходящее не нормально. С другой стороны, как можно отказаться от родных людей? Неужели, они не могут просто прийти к какому взаимопониманию? Ни у кого из знакомых в семье не происходило ничего подобного. Так за что все эти склоки ему?
Очевидно же, что мать и сестра просто за него переживают и вовсе не желают разрушить его семью. По крайней мере они никогда не заставляли его делать выбор, как это сделала Нина.
- Они, - только и ответил Леша. Полагал, что жена успокоится. Испугается остаться одна с ребенком. Но Нина лишь грустно кивнула, принимая его решение.
Все-то время пока шел бракоразводный процесс Леша ждал, когда жена начнет его отговаривать. Но этого не произошло. Глупый конфликт имел серьезные последствия. И вот...
Сидя за столом с матерью и сестрой, он слушал как они уже не стесняясь оскорбляют его бывшую жену.
Он посмотрел на сестру. Юля, может и желала ему добра, да только ее необъяснимая ненависть к Нине была настолько сильна, что она не понимала, что своими словами причиняет боль брату. Может и права была Нина, говоря, что Юля судит по себе. Ведь сестра, когда приобрела дачу и машину на деньги мужа оформила все на свою мать. Аргументируя это тем, что в случае развода все останется при ней. А еще она не раз воровала деньги у супруга, прикрываясь ребенком. Обманывала его, что находится у матери, когда на самом деле шла гулять... Да случаев было миллион...
Леша встал.
- Ты куда? – Спросила сестра.
- Вспомнил кое-что, - ответил он. – И решил.
Выйдя из подъезда, Леша сел в машину и тронулся с места. До квартиры, где жил с женой долетел быстро. Пробок уже не было.
Нина открыла дверь, глаза ее были заплаканные. Удивилась, увидев Лешу, но пропускать квартиру не стала.
- Тебя выбираю, - произнес он, пытаясь отдышаться.
Но ситуация приобрела неожиданный поворот.
- Правы они, - помолчав ответила Нина и усмехнулась. – Твоя СЕМЬЯ. Во всем. Ради квартиры с тобой жила. Получила то, что нужно и развелась.
Леша опешил и не сразу поверил в услышанное.
- Сам посуди, какие у меня еще перспективы были? Теперь хоть жить начну. А еще... ребенок не от тебя. Так что алименты платить не надо. Аферистка я... Развела тебя на квартиру.
Бывшая жена говорила словами сестры. В ее голосе чувствовалась обида.
- А плевать. – Сказал Леша и обнял ее. Нина попыталась освободиться, но он не дал ей этого сделать. Он все продолжала говорить про обман... Только вот фразы эти звучали как-то фальшиво.
Наконец Нина сдалась и перестала вырываться. Леша зашел в квартиру и долго стоял, обнимая бывшую жену.
- Может сначала все попробуем? – Тихо спросил он. – У нас сын есть...
Нина не ответила, но он почувствовал, как она слегка кивнула. И хорошо так стало, что думать обо всем перестал. Может отношения у них и не идеальные и скандалы глупые, но кто говорил, что будет легко. Кто по молодости не совершал ошибок? По крайней мере они будут стараться работать над отношениями. А что касалось сестры... Леша решил, что раз она не принимает Нину и его сына, то может действительно и не стоит общаться? Мать, конечно, будет капать на мозг. Постарается их помирить. Но зачем ему родственники, которые не принимают его семью. А семья его безусловно та, которую он создал.
автор Adler