ХУДШЕЕ МЕСТО НА ЗЕМЛЕ

В ежегодном рейтинге лучших деревень Поганово всегда занимало последнюю строку. Хуже места трудно было себе представить. И всё из-за менталитета местных жителей. Люди и звери там были настолько неприветливые, что даже перелетные стаи и самолеты делали крюк, лишь бы не попасть в зону этих негативных вибраций.
Деревню Поганово годами пытались стереть с карты и вычеркнуть из истории государства, но каждый раз оставляли, чтобы на ее фоне остальные деревни выглядели более выигрышно.
Пашка Моторов попал в оценочную комиссию случайно. Хитрый старый друг попросил подменить и вместо него съездить в Поганово. Товарищ забыл упомянуть о том, что деревня считается эпицентром вселенского зла, зато сказал, что по правилам, для точной оценки, нужно прожить там минимум двое суток и обойти всё вдоль и поперек.
Обычно представитель комиссии не продвигался дальше первого дома, а общее время пребывания в Поганово составляло в среднем три минуты. Но у Моторова начинался отпуск, который он ждал целый год. И раз уж так всё совпало…
Удивительно, но дорога до деревни оказалась весьма сносная, даже разметка была видна невооруженным глазом. Лишь на въезде Моторов заметил несколько противотанковых ежей, раскатанные трактором колеи и пару огромных луж неизвестной глубины, в которых плавали пластиковые бамперы. К счастью, Моторов приехал на скутере и легко преодолел все препятствия.
Встречал Пашу глава сельского поселения — хмурый мужчина в черной рубашке, с темным загаром и абсолютно мрачным выражением лица. От мужчины за километр несло раздраженностью. Еще на подъезде к деревне он сбил с Моторова панаму выстрелом из пневматического ружья.
— Добрый день. Не стреляйте… пожалуйста, — робко помахал Моторов, целившемуся в него мужчине.
— Да вот, приехал с оценочной миссией к вам, — стараясь не терять самообладания, объяснил Моторов.
— А-а-а, так это ты из идиотской комиссии? Мы тебя ждали. Вернее, не ждали, — убрал ружьё глава. — Ну что ж, пойдем, покажу тебе всё. Меня, кстати, Аркадий Семенович зовут.
— Павел, — представился Моторов.
— Прежде, чем мы начнём, ответь: у тебя все прививки сделаны?
— Ой, вы знаете, я не сторонник всех этих вакцин… А что, у вас тут эпидемия какая ходит?
— Бывает, да, — задумчиво кивнул глава. — Слышал когда-нибудь про бубонную чуму?
На суровом лице Аркадия не дрогнул ни один мускул.
— Ладно, показывайте, что тут у вас.
— Пошли, — грубо скомандовал глава поселения.
Моторов чуть ли не бегом последовал за мужчиной, который быстро зашагал вперед.
— Добрый день, Лариса Ивановна! — окрикнул Аркадий Семенович какую-то женщину за невысоким забором.
— Идите куда шли, — послышалось в ответ.
— Не забудьте, к вам сегодня мой сын придёт.
— Не вижу смысла. Он безнадежен ― весь в родителей. Одним словом, бестолочь!
— Наша местная учительница начальных классов. Летом иногда мы к ней водим детей на дополнительные занятия, — пояснил Аркадий, и Моторов удивленно кивнул. — А это мой дом, — показал глава на двухэтажную бревенчатую постройку с бойницами вместо окон, огражденную забором из сетки-рабицы с колючей проволокой поверху. На калитке Моторов заметил табличку: «Держите своих злых собак при себе. Забор под напряжением».
Пока они прогуливались, Моторов чувствовал на себе десятки косых взглядов, от которых поджилки тряслись. Косились взрослые, косились дети, бабушки на скамейках, даже коровы и куры смотрели с таким презрением, словно перед ними разгуливал продукт их собственной жизнедеятельности.
То тут, то там Моторов видел и слышал, как люди пререкаются друг с другом. Кто-то кидал камни соседу через забор, другие плевали возле чужих ворот.
— Скажите, а как тут у вас с досугом? Чем занимаются местные жители в свободное время? — решил провести короткое интервью Паша.
— Отлично. Покажете?
— Она закрыта.
— Мало книг?
— Много драк. Что ни день ― то разбитый нос или сломанное ребро. Вкусы, знаете ли, у всех разные.
— Мы как раз пришли. Вот, это наша центральная деревенская площадь и самая популярная достопримечательность и развлечение — позорный столб, — гордо заявил глава.
— Весело, — совсем невесело сказал Паша. — А кто это в колодках? — спросил он, разглядывая закованного человека.
— Это наш единственный врач, Андрей Иванович.
— Врач?! Разве так можно? За что вы его?
— Потому что он своим примером должен людей к выздоровлению мотивировать, показывать, что здоровым быть хорошо. А он с температурой по деревне ходит, — совершенно невозмутимо ответил глава.
— Сам виноват, — грустно подтвердил врач.
Паша не мог поверить собственным ушам. В этой деревне жили сплошь изверги.
— Слева у нас сельский магазин. Отравиться там можно даже солью, — отвлек его от мыслей Аркадий Семенович.
— Магазин — это отлично. В горле пересохло, надо бы холодненького лимонадику купить, — обрадовался Моторов.
— Ли-мо-на-ди-ку? — Аркадий посмотрел на Пашу, как на мазохиста.
Когда Паша зашел внутрь, то вместо звука дверного колокольчика он услышал щелчок оружейного затвора.
Внутри никого не было видно. На маленьких прилавках ютились упаковки крысиного яда, соль, сода, спички, какие-то макаронные изделия и крупы. В одном небольшом холодильнике сталагмитами стояли упаковки вросшего в дно мороженого, а в другом Паша увидел бутылки, с этикеток которых на него смотрели уставшие глаза престарелого Буратино. Моторов на всякий случай протер глаза, чтобы убедиться, что ему это всё не мерещится.
— Зачем пришли? — раздался откуда-то замогильный женский голос. (Моторов подумал, что голос донесся из ада).
— За ли-мо-на-ди-ком, — еле слышно прошептал Паша, проглотив комок в пересохшем горле.
— Лимонада нет, — отрезала продавщица, которую по-прежнему не было видно.
— Так вот же, «Буратино», — показал Моторов на холодильник.
— Это морилка для дерева.
— Хорошо, дайте мне газированной минералки.
— Нету.
— Дайте без газа.
— Тоже нету.
— А что есть?
— Уксус.
— Да что у вас с клиентоориентированностью? — возмутился Паша.
— У нас тут не выражаются. Либо берите уксус, либо уходите.
— Не принимаем.
— Хорошо, вот наличка, — протянул Паша купюру.
— Сдачи нет, вот вместо неё, — вылезла откуда-то из темного угла дородная женщина и протянула бутылку уксуса и кулёк засохших карамелек. — И пакет возьмите.
— Спасибо, я в руках донесу, — вежливо отказался Паша.
— Я говорю, пакет с мусором возьмите, выкинете за углом на помойке, — всучила женщина Моторову вонючий пакет и взглядом указала на выход.
— Где я могу остановиться на ночь? — спросил Моторов у главы поселения.
— На ночь? — удивился тот.
— Ну да. У нас по правилам нужно оценить все стороны гостеприимства.
— Понял вас, идёмте. Переспите у нашей ведьмы Ларисы.
— И не думал. У нее, между прочим, лучший дом, единственный, который сдается на букинге.
Аркадий Семенович вёл Моторова по самым обветшалым и темным закоулкам. Везде царили уныние и сплошная разруха, среди которой местное кладбище выглядело как залитая солнцем прекрасная поляна. По дороге глава поселения посылал каждого встречного к чёрту, а в ответ ему прилетали угрозы.
— Вечеринки и распитие запрещены, — сходу заявила ведьма Лариса, увидев в руках Паши уксус и карамельки.
Ужин Моторову не предложили, а кровать расстелили в самом захламленном углу. Ночь была еще хуже, чем день. Через открытые окна с улицы постоянно доносился крепкий мат и какая-то возня. Ведьма за стенкой во сне сыпала проклятиями, и даже животные в хлеву, казалось, пререкаются друг с другом.
Моторову не спалось. Желудок сводило от голода, а страх за собственную жизнь не давал глазам сомкнуться. Хуже отпуска и представить было сложно. Паше было ужасно жаль так бездарно терять драгоценные дни. Вспомнив, что он видел в сенях несколько удочек, Моторов решил, что раз уж такое дело, то он должен сходить хотя бы на рыбалку. Обувшись и тихо прошмыгнув мимо Ларисы, он взял снасти и побрел на выход.
Поганово уже успокоилось и мирно спало, ожидая нового, переполненного ненавистью и болью дня. Спрятав на всякий случай свой скутер за сараем, Паша прошёл через огород и вылез через дыру в заборе.
Речка встретила Моторова прохладой и приятным шумом течения. Ночь была звездная, воздух пах сладкой травой и мёдом, а в воде плескалась рыба.
«А хорошо всё же в деревне. Речка тут ― просто загляденье, да и в целом пейзажи хороши, — думал Паша, закидывая удочку. — Даже жаль, что придётся поставить Поганово один бал из ста».
Вернулся Моторов ближе к обеду, когда жизнь в деревне уже кипела. Еще не успев попасться никому на глаза, он краем уха услышал разговор Ларисы и Аркадия.
— Сбежал посреди ночи, не выдержал, — сказала ведьма.
— Слава богу. Я уж испугался, что ему тут нравиться начало, раз решил на ночь остаться, — облегченно выдохнул Аркадий Семенович. — Спасибо тебе Лариса Андреевна, с меня торт — как и обещал.
— Вам спасибо, Аркадий Семенович, что заранее обо всем предупреждаете. Хорошего дня!
«Это еще что за манерности?» — удивился про себя Моторов, слыша нехарактерные для Поганово любезности. Он решил еще понаблюдать за деревней, оставаясь незамеченным.
Перебежками он осмотрел округу. Тот путь, которым вчера вёл его глава до дома Ларисы сильно отличался от остальных улиц. Красивые, ухоженные домики и участки аккуратными рядками стояли слева и справа. Всё тут так и кричало об уюте и простой деревенской красоте. Но не это было самым странным. Люди дружелюбно приветствовали друг друга, желали хорошего дня, приглашали в гости и предлагали помощь.
Из сельского магазина выходили местные жители с пакетами, переполненными продуктами, а на «позорном столбе» висел плакат: «Добро пожаловать на ежегодную ярмарку!»
Моторов никак не мог взять в толк, что происходит. Сегодня Поганово выглядело совершенно неузнаваемо, словно его развернули на 180 градусов.
Он уже собирался достать телефон, чтобы заснять всё на видео, а потом поставить Поганово высший был, как вдруг сзади раздался знакомый голос:
— Не нужно.
Выпрыгнув из кустов от неожиданности, Паша обернулся и увидел главу поселения.
— Прошу вас, не нужно всем рассказывать то, что вы увидели. — Сегодня голос Аркадия Семеновича резко отличался от вчерашнего. Да и сам мужчина не выглядел таким суровым, даже наоборот, был привлекателен и добродушен.
— Но почему? — удивленно запротестовал Паша. — У вас же тут так хорошо, тепло, уютно ― настоящая идиллия! Зачем вы хотите казаться, простите за выражение, помойкой?
— Затем, что все эти деревни, которые попадают в список лучших, начинают привлекать всяких любопытных толстосумов. Они за бесценок скупают всё и вся, строят свои коттеджи, тащат свои порядки и своих друзей на прекрасные тихие земли и начинают нарушать эту самую идиллию.
— Вы что же, против прогресса и инвестиций? Деревни же умирают! — пытался воззвать к разуму Моторов.
— Умирают, но не все. Если рыбак будет всем выдавать свои рыбные места, то его, конечно, похвалят, а через неделю он не найдет на этом месте даже маленькой кочки для самого себя. Понимаете, Павел, мы люди гордые, но не хвастливые. А я много раз видел, как места вроде нашего превращаются из деревни в коттеджный поселок. Как огромные машины уничтожают траву на лужайках, как повсюду втыкаются столбы сотовой связи и словно грибы после дождя растут супермаркеты. А от души деревни не остается ничего, кроме воспоминаний. Нам такого не нужно.
Паша огляделся вокруг и почувствовал что-то такое, чего не чувствовал с самого детства: отсутствие цивилизации, суеты, огромных, кирпичных заборов и всепоглощающей мировой паутины. Поганово было отдельным миром. И Паша понял, что его нужно таким и сохранить.
— Хорошо, я вас не подведу. Но вы должны позволить провести мне здесь свой отпуск.
— Ага. И без ваших этих представлений. Будьте сами собой, прошу.
— А вы точно никому не расскажете?
Через две недели Моторов прощался за руку со всеми жителями Поганово. Люди там оказались невероятно добрыми и гостеприимными, особенно ведьма Лариса, которая каждый вечер уговаривала Моторова погадать ему на картах или выпить рюмочку настойки собственного приготовления.
— А мы думали, что тебя там живьём сожрали, — признался товарищ Паши, который отправил его с оценочной миссией. — Ну как там, в Поганово?
— Да жуть-жуткая, — делая вид, что всё еще не отошел от шока, рассказывал Пашка. — Не люди, а вурдалаки.
— А ты вроде поправился и загорел, — удивленно смотрел на Моторова товарищ.
— Ужас. Прости, что отправил тебя. Сам понимаешь, заболел…
— Понимаю, понимаю… В следующем году поеду еще раз, если хочешь.
— Не боишься?
— Боюсь. Но я тут подумал и решил, что хочу стать экспертом по самым худшим местам.
Автор: Александр Райн
Так бывает...
[Юрий Линна]
Я прожил со своей женой без малого сорок лет. Мы поженились, когда мне было двадцать, а ей девятнадцать лет. Бывало всякое. И ругались, и мирились. Но я был уверен, что за все это время мы ни разу не предали друг друга. Согласитесь, сложно прожить столько времени с очень красивой женщиной и ни разу не усомнится в ее любви и преданности. И тем ни менее, куда бы меня не забросила судьба она была всегда рядом со мной. Мы родили двух прекрасных детей сына Павла и дочь Катю. Сейчас они уже взрослые, у обоих свои семьи, дети. Я был уверен, что впереди нас ждала спокойная умиротворенная старость в окружении любимых внуков.
Я врач. Двадцать пять лет отслужил в армии, дослужился до полковника медицинской службы и уже десять лет как был на пенсии. Ну на пенсии, это сильно сказано. По сегодняшний день я продолжаю работать в частной клинике. Правда скальпель держу в руках не часто, возраст все-таки берет свое, но терапевтический прием веду. Настя, так зовут мою жену, тоже еще работает, правда в рекламной фирме. Она по образованию дизайнер.
Сказать, что мы испытывали финансовые трудности? Да нет. Просто работали в свое удовольствие.
За время службы я побывал во многих местах. Был в Африке почти год, в Монголии, во Вьетнаме. Правда стран этих я почти не видел. Работа врача почти круглосуточная, а уж военного и подавно. Потом пошли «горячие» точки разваливавшегося Союза. Но всякий раз возвращаясь домой я знал, что меня ждут любящая жена и дети.
По крайней мере я так думал. Увы, как оказалось, это было лишь попыткой выдать желаемое за действительное.
Несмотря на возраст моей жене удалось сохранит свою природную красоту. Она всегда следила за собой, что позволило ей сохранить девичью фигуру. и лицо без единой морщинки. Когда мы шли рядом ее принимали за мою молодую любовницу. Слишком резкий был контраст: молодая блондинка и седой зрелый мужчина. «Папик» с молодой любовницей! Настю этот контраст очень забавлял, да и мне это тоже льстило, но, как оказалось, я зря веселился.
Все случилось в один дождливый ноябрьский вечер. Вы обращали внимание, что события, меняющие нашу жизнь в худшую сторону, происходят именно в дождливые осенние вечера? Как будто умирающая природа пытается утащить нас за собой!
Стояла поздняя осень. Холодный весенний ветер разгонял капли холодного осеннего дождя по оконному стеклу, превращая их в стекающие на откосы струйки. Я сидел за кухонным столом и перебирал документы в поисках своей медицинской книжки. В понедельник мне предстояла диспансеризация в поликлинике и мне надо было найти свою карту прививок. Насти дома не было, она еще днем уехала в город, чтобы купить продукты и приготовить воскресный ужин для нас.
Я долго перебирал старые документы, какие-то пожелтевшие от времени справки и вдруг обнаружил нечто, повергшее меня в настоящий шок. Это была выписка из медкнижки жены.
Датировалась она как раз тем периодом, когда я был в длительной командировке и без малого год не был дома. Как раз спустя четыре года после рождения дочери. В выписке речь шла о беременности и преждевременных родах Насти. Анализы, результаты УЗИ. Оказывается, у Насти в этот период времени родился недоношенный шестимесячный ребенок. Прожив три дня, он умер. Дальше шли анализы её и ребенка. Группа крови резус фактор и т. д. Так вот у ребенка резус был отрицательный и при этом третья группа крови! У меня было такое состояние будто на меня как минимум рухнул шкаф. Я никак не мог быть отцом ребенка. У нас с Настей вторая группа крови и положительный резус. Т. е. у нашего общего ребенка не могло быть таких показателей крови, только вторая и положительный резус. И наконец, ребенок изначально не мог быть моим, потому что меня просто не было в то время в стране.
Я долго смотрел невидящим взглядом на выписку и никак не мог собрать в кучу разбежавшиеся мысли. Настя мне не верна! Пока я был далеко от дома она умудрилась забеременеть и чуть было не родила ребенка. Но от кого?!
Еще полчаса назад я был уверен, что у меня крепкая семья, любящая жена и безоблачное будущее. Теперь за моей спиной были только руины…
Наконец мне удалось взять себя в руки. Я аккуратно положил справки на место, а найденную выписку спрятал в дипломат. Самое главное надо успокоиться. Не пороть горячку. То, что Настя изменяла мне, это документально подтвержденный факт. Честно говоря, у меня было желание устроить разборки сразу после возвращения жены. Но я хотел сначала во всем разобраться.
Дети. Здесь все было ясно. Между ними была разница в девять лет. И Павел, и Катя имели вторую группу крови. Да и так было видно, что они мои. Оба были похожи на меня молодого, насколько дети могут быть похожи на отца. У меня сомнений не было – я их отец. Но от этой мысли мне легче не стало.
Я не мог понять почему она так поступила со мной. Мы поженились по любви. Я почти год ухаживал за ней. Других особ женского пола для меня не существовало, хотя я имел привлекательную внешность и вниманием противоположного пола был не обделен. Но для меня всю жизнь существовала только одна женщина моя Настя! На протяжении нашей совместной жизни я старался окружить свою жену заботой и вниманием. Иногда мне казалась, что той другой холостой жизни у меня не было. Жена была для меня всем и даже больше. И вот такое!
Заныло сердце. Я вышел на балкон глотнуть свежего воздуха. Посмотрев вниз, я увидел в свете тускло горевшего уличного фонаря, как возле нашего подъезда остановилась машина. Через какое-то время из нее выпорхнула моя жена и следом за ней показался какой-то мужчина. Он открыл заднюю дверку и достал пакеты. Настя быстро чмокнула его в щеку, забрала пакеты и зашла в подъезд. Мужчина плюхнулся на водительское сидение, и машина медленно выехала со двора. Да, чем дальше, тем веселее!
2.
Щелкнул замок входной двери.
- Юра, ты дома? – Голос жены прозвучал неожиданно громко, и я понял, что не выдержу и начну выяснять отношения прямо сейчас.
- Заезжала к Маринке, потрещать за «жили-были»! – Голос Насти не выражал никаких эмоций. – Ну и засиделись. Сейчас я быстро что-нибудь приготовлю.
- А ты чего такой надутый? – Она поцеловала меня в щеку, и я услыхал свежий запах алкоголя. - Ну не морщись, с Маринкой немного шампанского выпили.
Она стерла с моей щеки следы помады.
— Так это она тебя подвезла? – Я изо всех сил старался говорить спокойно.
Настя посмотрела на меня каким -то незнакомым взглядом. По ней было видно, что она не знает, как мне ответить.
- Юра, не нагнетай! Я приехала на такси, вернее меня подвез знакомый. – Жена лихорадочно подыскивала правильный ответ. – А в чем проблема?
- Да ни в чем, просто наверно это был очень близкий знакомый, раз ты его целовала на прощание! – У меня так колотилось сердце, что мне казалось его услышат даже соседи.
Чтобы занять себя и успокоиться я встал и достал и шкафчика початую бутылку вискаря.
Настя испуганно глядела на меня.
- А откуда…?
- Откуда знаю? Я стоял на балконе и видел, как ты прощалась с водителем. – Мне стоило больших усилий сохранять спокойствие и не перейти на крик. – Поцелуй — это плата за проезд?
- Юра!
- Что, Юра?! – Я налил себе виски. – Присядь, у меня к тебе есть несколько вопросов.
Я вытащил из- под стола табуретку и достал из дипломата злосчастную выписку.
- Настя, что это? - Я положил документ перед женой.
Она осторожно перевернула несколько страниц и быстро отдернула руку.
- Откуда это? – Настя подняла на меня глаза, которые стали наполняться слезами. – Ты… ты читал?
- Настя, от кого ты была беременна? Что произошло? – Я взял стакан, но не смог заставить себя выпить.
Она молчала какое-то время, а потом вдруг сказала неожиданно спокойным голосом:
— Это должно было когда- ни будь случится, и может даже хорошо, что это произошло сейчас.
Ровным спокойным голосом она поведала, что в мое отсутствии, длительное отсутствие, как она подчеркнула, ей встретился молодой человек, которого она полюбила. Он был на одиннадцать лет младше. Это было как наваждение, она ничего не могла с собой поделать. Сначала она бегала к нему на свидания, а потом отвезла детей к маме, и он перебрался к ней в нашу квартиру. Они стали жить как муж и жена. От сеансов неземной любви она забеременела, и он сделал ей предложение. Ей, замужней женщине, матери моих двоих детей!
В любовном дурмане она даже в тайне надеялась, что я не вернусь вообще и тогда все устаканится само собой. Они поженятся и будут вместе. Но что-то не срослось, ребенок родился недоношенным и через три дня умер. В этом месте она разрыдалась. Я так понял, что на оставшихся детей ей тогда было наплевать.
После смерти ребенка отношения между ними охладели и они, по ее словам, стали отдалятся друг от друга. Потом на горизонте появилась молодая особа и ее любовник окончательно ее оставил, в погоне за новыми приключениями.
Попереживав некоторое время, Настя забрала детей и стала ждать меня. Когда я вернулся, она встретила меня как ни в чем не бывало. И все последующие годы старательно играла роль любящей и заботливой жены.
Я был в шоке! Честно говоря, я на какое-то время потерял способность вообще что- то соображать и говорить. Я молча смотрел в стену и у меня в голове не проклюнулось ни одной мысли.
Просто тупо смотрел в одну точку!!!
Но это было еще не все!
Полгода назад ее сердечный друг появился в нашем городе. Страсть вспыхнула с новой силой, оказывается она любила его все эти годы! И моя жена упала в его объятья как перезревшая слива в навоз! В общем они встречаются все это время и она хочет начать новую жизнь, в которой, увы, для меня нет места.
Она сорок лет прожила со мной, отдала мне лучшие годы и теперь, когда дети взрослые, она хочет начать все заново с любимым человеком!
Говоря все это она прекрасно понимала, что каждым сказанным словом она безжалостно убивает меня. На секунду она мне напомнила палача, равнодушно делающего свою работу. Ничего личного! Это ЛЮБОВЬ! Так бывает!
Теперь все. Можно выдохнуть и выпить…
3.
Что было дальше? Я снова налил вискаря и залпом выпил. Странный какой-то напиток! Совсем не пробирает. Может вычихался? Я взял бутылку и посмотрел ее на свет. Да нет, цвет вроде нормальный. Светло- коричневый, такой и должен быть у выдержанного ирландского вики. А-а-а! Понял!!! Надо просто налить побольше. Что это я в самом- то деле? А может не наливать, а прямо из горлышка. Вы обращали внимание, что у бутылки с хорошим виски широкое удобное горлышко, как у графина. Очень удобно, скажу я вам. Стакан практически не нужен…
Настя сидела напротив меня и молчала. Я даже забеспокоился. Может случилось чего, или просто керосин закончился? Так хорошо говорила, так складно. Умница! Столько лет меня разводила. Если бы не нашел выписку, наверно и дальше бы не догадывался ни о чем. Мо-ло-дец! Настоящая потомственная женщина. А слова какие - ТАК БЫВАЕТ! Конечно бывает, подумаешь проблема. Бывает и все!
…Надо окно прикрыть…холодно...
Я встал, задвинул ногой табурет и пошел в спальню. Ни говоря ни слова оделся, побросал кое- какие вещи в сумку и так же, ни говоря ни слова, пошел к выходу.
-Юра?! – Полувопрос повис в воздухе. - Тебе совсем не обязательно уходить на ночь глядя.
Я посмотрел на нее. Её фигура темным силуэтом выделялась на фоне кухонного дверного проема.
- Ты мне так ничего и не скажешь?
Она сейчас заплачет или мне кажется. Бедная девочка, так перенервничала! Я пожал плечами, открыл дверь и вышел, стараясь не задеть рогами дверную коробку.
На улице меня подстерегала осень. Я вдохнул сырой воздух полной грудью, забросил сумку на плечо и медленно побрел по усыпанному желтыми листьями тротуару. Очень захотелось закурить. Я даже на всякий случай похлопал себя по карманам. Конечно, ничего не нашел, я же бросил курить двадцать лет назад по просьбе Насти. Она очень была озабочена моим здоровьем. И долголетием!
Было уже довольно поздно, город пытался забыться в тревожном сне. Окна домов почти не светились и только фонари цедили тусклый свет на почти безлюдные улицы.
Запиликал мобильник. Настя. Беспокоится о муже! Я нажал отбой и выключил телефон. Вдруг на меня накатила такая тоска, что я зажал зубами воротник пальто, чтобы не завыть от отчаяния! Только сейчас ко мне пришло осознание случившегося. Я даже замотал головой, будто мог таким образом отогнать убивавшие меня мысли.
Что делать? Куда идти? Легче всего хлопнув дверью уйти с высоко поднятой головой. А идти то куда? К детям? У них и так проблем хватает. Любовницы у меня никогда не было (наверно зря! ). Только на работу, типа на дежурство. Перекантоваться ночь, а завтра принять окончательное решение.
Я медленно шел мимо черных домов, стараясь не поскользнутся на мокрых опавших листьях.
- Эй, мужик, закурить не найдется?
Я обернулся и провалился в темноту…
4.
Яркий свет ворвался в мои глаза словно взвод спецназа в бандитскую малину.
- Ну наконец то! - Произнес мужской голос совсем рядом.
Я с трудом повернул голову.
- С возвращением Юрий Иванович! – Мой шеф, не скрывая своей радости погладил меня по руке.
- Я что…? – Слова довались мне с трудом.
- Да, вы в нашей клинике. Сегодня ночью вас доставили с черепно-мозговой травмой в больницу скорой помощи. Документы были при вас, и они позвонили нам. Мы вас забрали и сразу прооперировали. Операция прошла успешно, и вы снова с нами! Вашим детям и жене мы сообщили. Сын уже едет. Следователь обещал подъехать после обеда.
Жене, а разве у меня есть жена? Последние события вновь заставили вновь сжаться мое сердце. Жена. Не было у меня больше жены!
Скрипнула дверь в палату.
-Папа, привет! Как ты? – Мой сын Павел поцеловал меня в щеку. - Заставил ты нас понервничать.
Он аккуратно положил на тумбочку пакет.
- Здесь фрукты, сок. Другого пока не разрешают. _ Павел поправил мое одеяло. – Мама приехать пока не смогла, каки то неотложные дела.
- Не надо ей приезжать!
- Хорошо, хорошо. Ты только не волнуйся
Похоже Паша все знал о нашем разрыве. Интересно, что Настя ему напела? Хотя, что говорят бывшие жены в такой ситуации? Не до любил, не до ласкал, убил во мне женщину. Ладно хватит соплей! Как говаривал Чингачгук Большой Змей: «Прошлое не в счет!».
Через две недели меня выписали. Настя два раза приезжала навестить меня, но я отказался с ней встречаться. Прошлое не в счет!
На первое время я снял небольшую квартирку недалеко от клиники, где я работал и стал привыкать к холостой жизни. Разрыв с женой оказал на меня двоякое действие. С одной стороны, конечно, боль от предательства, а с другой стороны какие - то, пока не ясные перспективы. Одно только я знал точно, никаких новых связей с женщинами. Прививка от новых отношений была жесткой.
Потом был развод, и я остался не только без жены, но и без своего угла. Дети заняли нейтральную позицию, но было видно, что они больше на стороне матери.
Работа. Я снова стал оперировать. В работе я пытался заглушить душевную боль. И мне это удалось. Я не спился, как это иногда бывает с брошенными мужьями.
Где-то через два месяца мне позвонил старый друг и попросил встретится.
- Юра, помнишь несколько лет назад я занял у тебя крупную сумму? – начал он разговор.
Я помнил об этом. Три года назад Сергей занял у меня достаточно большую сумму денег. У него были серьезные проблемы с бизнесом и обраться за помощью было не к кому. Я, тогда как раз продал мамину квартиру и деньги у меня были. Отдавая их другу, я не обозначил срок возвращения долга, понимая, что сразу вернуть деньги Сергей просто не в состоянии. Сергей поправил свои дела. Но долг отдавать не спешил. Я понимал, что если спрошу про долг, то потеряю друга. Еще мой отец говорил: «занимая деньги другу, представь себе, что ты из ему даришь. И если дорожишь этим человеком не напоминай о долге. Придет время он сам отдаст если сможет».
- Спасибо, что выручил меня тогда. Сейчас я снова на плаву дела мои идут более чем успешно. – Продолжал Сергей. - Твои деньги я вложил в бизнес и на сегодняшний день они приносят хорошие дивиденды.
Он протянул мне банковскую карточку.
— Это мой долг с процентами. Сумма в пять раз больше той, которую ты мне тогда одолжил…
Да это было очень кстати. Я купил себе небольшой коттеджик недалеко от города и машину.
Хозяйством мне заниматься было некогда, и я нанял помощницу. Она была младше меня почти на пятнадцать лет. Довольно молодая женщина, уже успевшая побывать замужем. Со своим бывшим мужем она прожила почти двадцать лет. Детей у них не было по причине ее бесплодия. и муж в конце- концов бросил ее и ушел к другой. Все это мне рассказала соседка. Сама Наташа особо не распространялась на эту тему. Никаких планов на счет нее у меня не было. Помощница не более.
Так прошло почти полгода.
Однажды я колол дрова и почувствовал себя плохо. Страшно заболела голова и я потерял сознание. Пришел в себя в больнице. Рядом с моей кроватью сидела Наташа. Это она вызвала скорую помощь. Когда врачи приехали она сидела, держа мою голову на своих коленях. Со мной все обошлось. Просто черепно -мозговые травмы так просто не проходят. Но после этого случая я стал смотреть на Наташу другими глазами и только сейчас понял какая она красивая женщина. Как-то само собой наши отношения перешли в близость, и в один прекрасный момент я предложил ей выйти за меня замуж. Осенью мы расписались. Я знал, что детей у нас быть не может, поэтому в любви с ней вел себя раскованно. Где-то через месяца три после свадьбы Наташа почувствовала себя плохо. Рвота, головные боли. Я немедленно отвез ее в свою клинику. Каково же было мое и ее удивление, когда выяснилось, что у нее беременность уже почти два месяца. Помню Наташа тогда сказала мне:
- Что бы ты не сказал, но ребенка я оставлю!
Я лишь крепко прижал ее к себе и поцеловал в родные глаза. Как раз тогда я понял одну истину. Если судьба закрывает перед нами одну дверь, она тут же открывает другую!
В общем жизнь налаживалась. И вот однажды, перед самым Новым Годом мне позвонила Настя.
- Нам нужно встретиться! – каким-то жалобно -просящим голосом проговорила она. - Я заказала столик в ресторане пожалуйста приди к семи вечера. Очень тебя прошу!
…Настя сидела напротив меня всем своим видом выражая смирение и раскаяние.
- Юра, прости меня! Не было ни одного дня, что бы я не думала о тебе! - Её глаза стали наполняться слезами. – Я совершила ужасную ошибку. Я..я..предала тебя, нашу семью, наших детей.
Она продолжала говорить, а я молча смотрел на свою, когда-то безумно любимую женщину. Женщину, за которую я бы не задумываясь отдал свою жизнь. Женщину, которая без колебаний дважды цинично предала меня. На ту, которая лгала мне без малого двадцать лет. На женщину, которая вычеркнула меня из своей жизни и ушла к другому мужчине.
И вот сейчас она вдруг пришла в себя и пытается вернуться ко мне.
Настя твердила, что время, проведенное без меня, помогло ей понять, как она сильно любит меня, что только теперь понимает, что я был единственным настоящим мужчиной в ее жизни!
Почему-то она напомнила мне сирену из греческой мифологии. Ее слова затягивали, убаюкивали меня фантазией о том, что только мне принадлежит ее сердце. «Прости, прости!». Она как заклинание повторяла это слово. А я смотрел на ее накрашенный яркой помадой рот, который услаждал мой слух такими милыми словами и представлял, как она целует и ласкает им своего любовника!
Неужели она и правда думает, что я поверю ее словам? Что она запуталась, что не знала, чего хочет? Что эта женщина, которая изменяла мне, рожала ребенка от любовника, бросила меня и проводила свободное время с другим мужчиной и никогда не вспоминала обо мне, вернулась, потому что оказывается любила только меня.
В свое время она нашла оправдание своей подлости и без колебаний оставила меня. Она с полна успела получить чувственное наслаждение с любовником не раз побывав в его постели и хладнокровно планировала момент, чтобы нанести мне последний смертельный удар.
И вот сейчас она здесь, чтобы предложить мне единственное ценное, что у нее осталось, но во всю уже попользованное любовником. Она поняла, что была нужна ему лишь для развлечения и до тех пор, пока у нее были деньги. Что с ним у нее не могло быть будущего, что сейчас её некому материально обеспечивать. Осознав все это, она приползла ко мне, в надежде попытаться вернуть утерянное!
Господи! Неужели я кажусь ей настолько тупым, готовым поверить всей ее лжи!
Я молча слушал ее полный раскаяния монолог. Мне нечего было ей сказать.
Знаете, я не упивался ее унижением и не злорадствовал. Мне даже было ее где-то по-человечески жаль. Все- таки сорок лет вместе! Но нашу встречу пора было заканчивать. И в этот момент у меня зазвонил телефон. Звонила Наташа и спрашивала когда я приеду домой.
— Это твоя женщина? – тихо спросила Настя и посмотрела на меня полными слез глазами.
- Да!
- И … давно вы вместе?
- Да уже без малого полтора года. ТАК БЫВАЕТ! - Я встал. – Прощай Настя, постарайся быть счастливой!
Выйдя из ресторана, я обернулся. Настя стояла, прижав к груди руки и смотрела на меня через празднично украшенную витрину. Вокруг меня суетились и куда-то спешили люди. Жизнь продолжалась.
На другой стороне улицы яркими огнями навязчиво мелькала реклама кока колы. «Выпей и ощути радость!». Пробовал, врут…
Я сел в машину и повернул ключ зажигания, двигатель заурчал ровно и умиротворенно. Я включил левый поворот и через несколько секунд влился в поток вечно куда-то спешащих машин…
Конец
Май 2021 г.
Весточки с того света
После трагической гибели родителей юного Вовки его бабушка, Мария Михайловна, осталась единственным для него родным человеком на всем белом свете. И хотя в те годы ей было уже где-то за семьдесят, она заботилась о внуке так старательно и рьяно, что об этом вовсю судачили соседи, искренне удивляясь прыти и второму дыханию пожилого человека.
Подрастая и все больше стремясь к самостоятельности, Вовка научился хитрить. Свою бабу Маню он любил, потому терпеливо и снисходительно сносил ее чрезмерную опеку, но втихаря старался быть независимым в своей незамысловатой жизни. Едва заслышав ночью, как в бабкиной комнате скрипнет паркет, потом в коридоре обозначатся осторожные шаркающие шаги старческих ног в растоптанных войлочных тапках, он моментально выключал планшет, прятал его под одеяло и изображал крепкий здоровый сон. Мария Михайловна подходила к дивану, склонялась над Вовкой, поправляла одеяло, крестила спящего внука и тихонько шептала молитву. После тяжело вздыхала и уходила к себе, а Вовка продолжал терзать свой планшет, ныряя в бездну интернета.
Бабкина беззаветная любовь его привычно не раздражала. Немного настораживали ее постоянные причитания и разговоры о каком-то загробном мире, откуда все покойники пристально следят за своими потомками. Вовка отказывался всерьез воспринимать замшелые небылицы и горячо спорил с бабушкой. Но к его материалистическим аргументам и доводам Мария Михайловна прислушиваться не собиралась, при каждом удобном случае рассказывая новую страшилку.
- Бабушка, все это бездоказательно! – пытался возражать Вовка.
- Очень даже доказательно! – кипятилась баба Маня. – Когда я помру, с того света подам тебе, Фоме неверующему, весточку, мол, я тебя вижу и слышу. Может, тогда ты поймешь, что я права!
Они спорили до хрипоты, но, уяснив в очередной раз, что Марию Михайловну не переубедить, Вовка прекращал бессмысленные возражения, улыбался, обнимал и целовал бабку, искренне желая ей долгих лет жизни. На этом, как правило, традиционный и непримиримый спор между представителями двух поколений заканчивался, и, оставаясь каждый при своем мнении, они расходились по комнатам.
***
Вовка уже завершал учебу в институте и проходил преддипломную стажировку в другом городе, когда позвонила соседка и сообщила, что у Марии Михайловны случился сердечный приступ и ее срочно отвезли в больницу. Вовка тут же отпросился у начальства и понесся домой. Он застал бабку в сознании, но сильно ослабевшую, с посеревшим лицом и воспаленными глазами. Она взяла внука за руку, долго ее поглаживала, а затем снова напомнила, что будет за ним следить и помогать даже с того света. Вовка принялся говорить, что бабушка непременно поправится и через пару дней будет дома, но Мария Михайловна только плакала и больше не проронила ни единого слова. Ночью она умерла. Врачи сообщили, что старушка просто не проснулась утром.
Почтить светлую память Марии Михайловны собрались после похорон только соседи и знакомые. Во время поминок много и хорошо говорили об усопшей, вспоминали ее доброту, порядочность и любовь к внуку. Когда очередь дошла до Вовки и он поднялся из-за стола, с тумбочки, где стояла поминальная рюмка, накрытая кусочком хлеба, внезапно упал бабкин портрет и со звоном разбилось стекло в рамке. Все сразу же заговорили, что покойница их слышит и подает знак. Вовка опешил. Он сам надежно закрепил портрет, и без посторонней помощи свалиться тот не мог. Поскольку к тумбочке никто во время поминок не подходил, ничем больше объяснить случившееся Вовка не мог, кроме как бабкиной «весточкой с того света».
Вторично об обещании бабы Мани внук вспомнил на девятый день, когда по обычаю собрались на кладбище. Едва подойдя к свежей могиле, все сразу же с удивлением заметили, как в свинцовом декабрьском небе вдруг появилась небольшая проплешина и через нее прорезался луч солнца. На бабкиной фотографии, установленной у основания деревянного креста, сразу заиграли яркие блики. Вовке даже на секунду показалось, что бабушка лукаво усмехнулась. Впрочем, подумал внук, чего только не почудится в таком месте.
Зато той же ночью в пустой квартире он отчетливо услышал, как в бабкиной комнате привычно скрипнула половица и в коридоре зашаркали старые войлочные тапки.
Вовка не относил себя к категории трусишек и паникеров, но тогда ему вдруг стало до ужаса страшно: на лбу выступила испарина, по спине пробежали мурашки. Он нырнул под одеяло и поверил, что к нему с того света нагрянула баба Маня. Знакомые шаги стихли лишь у раскрытой двери его комнаты. Вовка кожей почувствовал пристальный взгляд, но никак не мог набраться смелости и высунуть голову из-под спасительного одеяла. Когда же, наконец, он осмелился, в дверном проеме никого не обнаружил.
Остаток ночи Вовка провел с включенным светом, а под утро, задремав, увидел во сне бабу Маню. Она улыбалась ему, шутя грозила узловатым пальцем и довольно повторяла: «А ты мне не верил! Я все вижу и знаю…»
В полдень Вовка отправился в храм и поставил свечку за упокой бабкиной души, словно признавая, что она оказалась права. А после обеда уехал продолжать стажировку.
***
Бабка больше ему не снилась. Нервное потрясение от «весточек с того света» улеглось, и постепенно жизнь Вовки, которого окружающие начали именовать по-взрослому Володей или Владимиром, стала налаживаться. Он, в отличие от многих своих однокурсников, нашел хорошую высокооплачиваемую работу в ИТ-компании. Дальше – больше. Руководство компании, разглядев в нем перспективного молодого специалиста, отправило на целый год в заграничную командировку в Великобританию. Из Туманного Альбиона Володя вернулся не только заметно поднаторевшим в профессиональном плане, свободно владеющим английским разговорным, но и человеком, заметно улучшившим свое финансовое положение. Как и следовало ожидать, перспективный холостяк сразу же попал в поле зрения заинтересованных особ противоположного пола.
На одной из вечеринок он познакомился с Леной. Как оказалось, высокая брюнетка была единственной дочерью высокопоставленного столичного чиновника. От отца ей достался не только властный и упрямый характер, но и роскошная трехкомнатная квартира в центре города. Девушка сразу же потащила Владимира к себе домой и не выпускала нового знакомого из своих объятий до самого утра. Через неделю они уже жили вместе, называя свои взаимоотношения гражданским браком.
Спокойному и уравновешенному по характеру Владимиру трудно было понять страсть девушки к всевозможным светским тусовкам и застольям. Сценарий этих мероприятий почти всегда был одним и тем же. Как правило, по инициативе своей гражданской супруги они вместе отправлялись в какой-либо ночной клуб, где Лена веселилась и быстро напивалась до чертиков. После чего Володя с трудом уводил ее домой. Требуя продолжения банкета, неугомонная девушка скандалила и бушевала, осыпая гражданского мужа нецензурной бранью. Владимир терпел, потому что наверняка знал: наутро Лена будет горько плакать, извиняться и искренне раскаиваться. Впрочем, через неделю весь сценарий повторялся заново.
Такая праздная жизнь Владимиру окончательно надоела уже через несколько месяцев, и после очередного загула Лены он решил ее оставить. Услышав об этом, та закатила ему скандал, заявив, что «только подлец может так вероломно бросить беременную женщину». После этих слов Володю словно окатили ушатом ледяной воды, а в голове стало лихорадочно пульсировать: неужели он станет отцом маленького человечка? Без папы ребенку придется очень тяжело. Он это знает точно, ведь сам с малых лет был лишен родительской заботы, внимания и ласки. И если бы не баба Маня, которая хоть как-то сумела заменить ему отца и мать, неизвестно, как бы все у него сложилось…
Словом, как человек чести Владимир тотчас предложил девушке начать все сначала, сделал ей официальное предложение, заполучив взамен обещание отказаться от праздного образа жизни и пьянства.
В эту ночь они полностью отдались страсти, а под утро ему снова приснилась баба Маня. Такой рассерженной он ее никогда не видел при жизни: волосы растрепаны и взъерошены, взгляд негодующий, лицо возмущенное. Мария Михайловна размахивала руками, кричала: «Глупый ты человек, внучок! Ленка хочет тебя облапошить, обвести вокруг пальца. Не поддавайся – и сумеешь убедиться, что я права! А свою будущую жену ты встретишь сразу, когда разоблачишь эту профурсетку. И у вас через год родится дочка…»
После такого реалистичного кошмара Володя тотчас проснулся, но не сразу пришел в себя. Рядом тихонько посапывала, улыбаясь во сне, ставшая почти родной Лена.
Нет, сон – неправда, все будет хорошо, принялся искать оправдание принятому решению Владимир. Он любит эту женщину и сумеет оградить ее от всяких напастей. Она родит ему малыша, и их жизнь станет иной. Лена ведь твердо обещала, что больше не притронется к рюмке.
Сначала так и было. Лена старалась изо всех сил, делала огромные усилия над собой, но трезвый образ жизни давался ей с неимоверными потугами. Оставаясь вечерами дома, она без повода нервничала, дерзила и злилась непонятно на что и на кого. На второй неделе она сорвалась. Придя домой с работы, Владимир увидел на кухонном столе небольшую записку: «Ушла к подруге поздравить с днем рождения. Не волнуйся, буду через два часа. Лена».
Но ни через два, ни через три, ни через шесть часов она дома не появилась. В полночь позвонила та самая подруга и сообщила, что его любимая Лена напилась до невменяемости, потеряла сознание, и они с мужем вызвали скорую помощь, которая отвезла ее в клинику. Володя тотчас собрался и поехал по указанному адресу. В приемном отделении он объяснил, что разыскивает жену, которую недавно доставили к ним, и желает переговорить с врачом, проводившим первичный осмотр. Владимир был так настойчив, что вскоре в фойе спустилась с верхних этажей миловидная девушка в белом халате со стетоскопом на шее.
- Здравствуйте, – обратилась она к Владимиру. - Меня зовут Наталья Степановна Бердникова. Что вы хотели спросить?
Владимир принялся взволнованно объяснять врачу, что Ленка напилась случайно, она беременна и скоро у них родится малыш…
Бердникова внимательно посмотрела в глаза мужчины, как бы раздумывая, сообщать ли ему конфиденциальную информацию, и, приняв окончательное решение, ответила:
- У вашей жены или, может быть, подруги сильнейшее алкогольное отравление. Кроме того, в крови обнаружены следы употребления наркотических средств. Все это в совокупности дало нынешний рецидив. Ее состояние крайне тяжелое, и пока непонятно, что дальше. Поверьте, мы делаем все возможное…
- А как же ребенок? Ведь она – беременна! – Владимир еле шевелил губами.
- А при чем тут ребенок? Она не беременна. Скажу больше: вероятно, из-за ошибок молодости она никогда не сможет иметь детей. Разве вы этого не знали? – искренне удивилась Наталья Степановна.
Не успев поверить собственным ушам, оглушенный чудовищной правдой Владимир, взрослый здоровый парень, вдруг стал медленно оседать на стерильно чистый больничный кафель.
- Мужчина, что с вами? – услышал он возглас Бердниковой и потерял сознание.
***
Владимир очнулся и сразу же отчетливо вспомнил все события, произошедшие с ним за последние минуты, часы, дни… Он не мог точно определить, сколько времени прошло с того момента, как дежурный врач Наталья Бердникова сообщила ему о коварном обмане Лены. Он хорошо помнил свое состояние в ту минуту: вдруг стало трудно дышать, а в груди слева будто кто-то вбил здоровенный заостренный сучковатый кол. Тут же вокруг все забегали, засуетились, принялись кого-то звать, кто-то вколол ему в вену лекарство. Владимир это почувствовал, но никакой боли от укола не испытал. Скорее наоборот: ему вдруг стало хорошо и свободно. Он, словно сторонний наблюдатель или зритель в театре, с интересом смотрел спектакль откуда-то сверху.
Вот он лежит на полу в фойе клиники. Рядом Наталья Степановна отдает взволнованным голосом команды по мобильнику. Прибежали врачи и медсестры. Санитары принесли носилки и уложили его на них. Бердникова кричит: «Осторожно, его нельзя тормошить!» Носилки быстро понесли к лифту. Рядом врач Бердникова. Она обеспокоена, держит его руку и постоянно прощупывает пульс.
Постепенно картина, за которой наблюдал Владимир, стала расплываться, а он сам оказался парящим в ночном небе. Вокруг звезды и серп Луны. Странно, почему он так редко обращал внимание на эту красоту. Почти вертикально, все быстрее и быстрее его продолжает нести по воздуху. И тут замечает, что в небе он не один. Рядом летят какие-то люди. Справа шустро поднимается вверх худенький, болезненного вида старичок в пижаме. За ним не отстает фигуристая деваха в рваных чулках, короткой юбке и крохотном топике. Лицо заплаканное, на запястьях – кровь, а в руках острый предмет, похожий на бритву. Справа поднимается мальчуган школьного возраста. Из одежды – только трусы, тело густо опутано тиной и водорослями. Чуть дальше Владимир видит целую группу мужчин. Все они в синих комбинезонах с белыми буквами «РБ», а на головах - черные пилотки подводников.
Снизу в беззвучном полете Владимира не спеша обгоняет молодая женщина, в которой он узнал Лену. Похоже, его гражданская жена все еще навеселе. Размахивает руками и, бросив сердитый взгляд на Владимира, кривляется и показывает ему язык.
Все попутчики устремляются ввысь, а полет Владимира внезапно прерывается: он упирается в невидимую преграду, похожую на стекло. За ним он отчетливо видит бабу Маню в ее излюбленной серой кофте и длинной юбке. Бабушка что-то пытается ему сказать. Владимир прислушивается.
- Я договорилась. Тебе еще к нам рановато. Решено забрать только твою Ленку. А ты возвращайся, - едва разобрал Владимир знакомый голос.
- Бабушка, с кем ты договорилась? – недоверчиво интересуется внук.
- С кем надо, с тем и договорилась, - ему показалось, что баба Маня даже торжествующе улыбнулась. – А ты – марш назад! Да не будь дураком, обрати внимание на Наташку. Она тебя спасла и будет хорошей женой. Родит дочку…
…Происходило все это на самом деле или просто приснилось-привиделось, Владимир точно сказать не мог. В палате, где он лежал, периодически мигая зелеными и красными лампочками, размеренно работали мудреные медицинские приборы. Их звук разгонял реанимационную тишину. У изголовья его кровати сидела врач Бердникова и с интересом рассматривала ленту кардиограммы.
- Здравствуйте, Наталья Степановна, - тихо поздоровался Владимир. – Спасибо, что спасли меня.
Бердникова от неожиданности вздрогнула.
- Знаете, больной, спасать – моя профессия, - немного растерянно ответила она.
- Меня зовут Владимир. Теперь мы с вами связаны на всю оставшуюся жизнь. Мне об этом там сказали, - кивнул вверх пациент.
- Похоже, вы продолжаете бредить и у вас жар, - стараясь скрыть смущение, ощупала лоб пациента Бердникова. – Сейчас приглашу сестру. Пусть она замеряет вашу температуру…
***
Прошел год. Все складывалось именно так, как и предсказывала баба Маня. После выздоровления Владимир явился в клинику к врачу Наталье Бердниковой с огромным букетом алых роз. Молодая женщина краснела, бледнела и отказывалась от роскошного знака внимания. Но бывший пациент проявил такую искреннюю настойчивость, что она уступила.
Разговорились. Владимир пригласил Наташу в театр, затем на концерт, и в конечном итоге они подружились и стали встречаться. Как оказалось, Наташа была таким же одиноким человеком, как и ее бывший пациент. Постепенно их дружеские отношения переросли в нечто большее и обоюдное. Молодые люди стали жить вместе и вскоре сыграли скромную свадьбу, после чего Наташа переехала жить к Владимиру.
Семейная жизнь текла в любви и согласии. Они ладили почти во всем. Единственный спор вышел между молодоженами, когда Наташа забеременела. На радостях пара принялась выбирать имя будущему ребенку.
- Назовем его Кирилл или Андриан, - предложила Наташа.
- Послушай, милая, у нас с тобой родится девочка, - утвердительно поправил жену Владимир.
- Нет, будет парень. Мне в клинике сделали УЗИ. Это будет мальчик с вероятностью 99 процентов. Я все-таки врач и разбираюсь кое в чем…
Владимир не хотел продолжать спор и расстраивать беременную жену. Но зародилась тень сомнения – неужели баба Маня ошиблась? Она ему не снилась с тех пор, как он вышел из реанимации. О своих видениях в ту страшную критическую ночь он попробовал поведать жене, но, заметив, что Наташа недоверчиво улыбается, решил оставить свою затею. Во всяком случае, он до сих пор не был уверен сам, что это не плод тогдашнего больного воображения.
…Наташа пошла в декретный отпуск, когда до родов осталось совсем немного времени. И тут внезапно произошло невероятное!
В тот день, ближе к обеду, он готовился к важному совещанию у шефа компании. Рабочий день складывался как обычно, пока пронзительно громко не зазвонил мобильник. Номер был не определен, и Владимир в полном неведении нажал кнопку «Ответить».
В ухо тотчас хлынул поток непонятных потусторонних звуков, постукиваний и скрежета. На его обычное «я слушаю, говорите» никто не ответил. От этой необъяснимой и даже зловещей какофонии стало не по себе: без причины Владимира окутал страх, и он постарался выключить телефон. Не тут-то было! Мобильник словно взбесился и не реагировал на отключение. Сквозь шорохи, скрипы и странное металлическое эхо – словно кто-то невидимый усиленно тер ватой по стеклу – он, наконец, ясно различил негромкий женский голос: «Беда! Внучек, беги домой! Бросай все и беги! Беда!»
Владимир вздрогнул. Тембр голоса был странным, но интонации он узнал сразу – баба Маня. Он сумел бы отличить их среди тысяч других. Получается, бабуля предупреждает о серьезной опасности, угрожающей его семье.
Позабыв о важном совещании и текущих делах, он пулей выскочил из здания, поймал такси и помчался домой. В его голове пульсировала одно: «Только бы успеть! Только бы успеть!»
Без лифта быстро вбежал на четвертый этаж, позвонил в дверь и, не дождавшись ответа, открыл своим ключом. В нос сразу же ударил резкий запах гари. В одной из комнат бушевал пожар, а его любимая жена спокойно спала в другой. Он разбудил Наташу и вывел ее к лифту. Вернуться в квартиру не удалось, потому что огонь уже перекинулся в коридор. К счастью, быстро приехала машина МЧС, которую вызвал кто-то из соседей, заметив, что из окон валит дым.
Когда огонь потушили, стали разбираться. Оказалось, загорелась розетка, которой давно не пользовались: она находилась за шифоньером, и доступа к ней не было. Один из спасателей признался, что в его практике такой случай впервые. По его мнению, скорее всего, ослабло натяжение винтов клемм в розетке, что привело к короткому замыканию. Очень редко, но такое все-таки случается.
Владимир с благодарностью посмотрел на слегка обгоревший портрет бабы Мани, висевший на стене. Он не мог даже предположить, что пожар может вот так просто взять и начаться сам по себе, без перегрузки сети и при исправной проводке. Если бы не звонок с того света, который непонятно как сумела организовать любящая его баба Маня, он бы не успел вернуться домой. Страшно представить, что еще каких-нибудь пять минут – и его Наташа с нерожденным малышом могли заживо сгореть в родном доме. Какое счастье, что откуда-то сверху за ним и его семьей наблюдает баба Маня и не оставляет любимого единственного внука без своей преданной опеки. Спасибо ей за это…
…Вопреки прогнозам медиков и результатам УЗИ, в положенный срок у Владимира и Наташи родилась девочка. Взяв крошечный попискивающий комочек, завернутый в простынку, на руки, Володя сразу же разглядел: его дочурка неуловимо напоминает его любимую бабушку. Понятное дело, девочку назвали в честь бабы Мани – Машенькой.
(с) Автор: Виктор Рябинин /Бумажный Слон //Дзен Яндекс
Урок для мужа!
История НЕ выдумка автора!
Миш, где Димкина пюрешка?- завопила Алина усадив сына за стол и не обнаружив в холодильнике маленькой кастрюльки с пюре.
Алина в бешенстве рванула дверцу посудомойки и увидела там пустую кастрюльку из под пюре.
Миша,- заорала Алина и понеслась в комнату мужа.
Муж как ни в чём не бывало сидел на кровати в наушниках и с ноутбуком на коленях.
Миша,- заорала Алина срывая с мужа наушники и закрывая ноутбук.
Ты чё,,- начал было муж, но Алина и слова не дала ему сказать.
Сколько можно,- вопила Алина, - я варю Димке еду, а ты её поедаешь! Вот стоят макароны с гуляшомощи, а ты детскую диетическую еду подаешь! Ты же знаешь что у него проблемный желудок и ему нельзя есть то, что мы едим, вот чем мне его теперь кормить?
Нашла проблему,- фыркнул муж,- тебе чё, для меня пюрешки жалко? Свари ещё!
Алина с трудом сдержалась чтобы не врезать мужу и вышла из комнаты.
У шестилетнего Димки, её сына, год назад, после отравления творожком, который к слову говоря и просрочен не был, начались проблемы с желудком и гастроэнтеролог велела готовить ему отдельно и ни в коем случае не кормить с общего стола. #опусы И вот уже целый год, одна и та же фигня отравляла Алине жизнь и прибавляла работы. Муж постоянно поедал еду приготовленную для сына! И сколько Алина не ругалась, сколько не устраивала истерики, муж постоянно сжирал всё что она готовила для сына и пюрешки, и куриные супчики, и паровые котлетки, и отварные куриные грудки. Алина подумала что мужу нравится диетическая еда и стала готовить паровые котлеты и пюре для них с мужем, но муж упорно поедал еду сына, он съедал даже то, что не доел сын и что стояло в тарелке в холодильнике.
И вот сегодня он опять слопал пюрешку и последнюю паровую котлету. Ребёнка нужно кормить, а нечем. То что в холодильнике-ему нельзя, а пока она приготовит...
Ну ничего, - в ярости подумала Алина, - я тебе устрою козью морду!
Алина быстро почистила три картофелины, порезала их, сварила, размяла, добавила крохотный кусочек масла, накормила сына и пошла в аптеку.
Дайте мне пожалуйста самое сильное, самое ... ну очень действенное слабительное и желательно в каплях и без вкуса,- сказала Алина женщине в белом халате.
Та понимающе улыбнулась и принесла коробочку.
Я тебя проучу,- подумала Алина капая тройную дозу в картофельное пюре и тщательно перемешивая,- можешь теперь жрать!
Алина поставила маленькую кастрюльку в которой она обычно готовила для сына на видное место, а вторую часть пюребез слабительного, она переложила в глубокую тарелку и засунула подальше на холодильник чтобы было не видно.
Цирк с конями начался ночью.
Сначала муж стал жаловаться на рези в животе, потом надолго засел в туалете, потом говорил что умирает и опять бегал в туалет.
На следующий день Алина приготовила куриный супчик и опять накапала слабительного.
Всё повторилось и муж записался на приём к доктору.
Через два дня муж слопал очередное рагу приготовленное якобы для ребёнка и всю ночь просидел в туалете и до него наконец-то дошло что это не просто так.
Да,- не стала отпираться Алина,- я добавляю в еду лошадиную дозу слабительного чтобы ты не жр поедал еду приготовленную для сына! А ел то, что приготовлено для нас!
Разразился жуткий скандал, муж сказал что уходит, собрал вещи и ушёл, но через два часа вернулся, извинился, разложил вещи по местам и два дня вообще ничего не ел.
Как оказалось, муж отправился к маме и рассказал о подлых поступках жены, он ожидал что мама встанет на его сторону, но мама затопала ногами, вышвырнула его сумку с вещами в подъезд и сказала что она его таким эгоистом не воспитывала, и вытолкала из квартиры велев идти домой и извиниться, и впредь не трогать еду сына!
Блог на дзен : Короткие мистические рассказы
Пронзительный рассказ 13-летней Маши Афанасьевой из Краснодара, который она прислала на Всероссийский конкурс дневников приемных семей.
«Я ничего не помню.
И не хочу ничего помнить.
Хочу забыть то, что иногда мелькает в моей голове.
Я родилась сразу четырехлетней. Долго-долго не могла понять, что со мной происходит. Какая-то серая пелена окутала и скрывала мое раннее детство. Все в тумане, хмурое, злое… Постоянное чувство беспомощности и постоянный плач моего маленького брата. Он все время хочет есть. И плачет. И плачет. Этот плач преследует меня и сейчас.
Смотрю на рыдающего ребенка на улице, и сердце замирает. Я вглядываюсь в его личико — нет, не худой, в руках бублик. Смотрю на его маму — красивая, молодая, хорошо одетая… трезвая!
Так что же ты плачешь?! У тебя все есть! Так и хочется крикнуть этому мальчишке: «Постой, не реви, прекрати рыдать! Ты даже не понимаешь, какой ты счастливый! Обними свою маму и не отпускай! Никогда не отпускай!»
Больше всего на свете я боюсь потерять маму. Мою мамочку, у которой я родилась, когда мне было четыре года.
Помню, как ждала биомаму, биобабушку в приюте. Помню, как бабушка пришла. Я в тот день не ела конфеты и отдала их ей, попросила передать Ванюше. Она взяла. А через неделю принесла мне их как угощение… только половину. Я была рада и этому. Бабушка сказала: «Жди меня», и больше я её никогда не видела.
«Добрые» люди сказали, что меня вряд ли заберут. Мама пьет, бабушка пьет, папа сказал, что я не его дочь. В приемную семью меня тоже не возьмут, потому что ко мне довесок идет Ваня, мой братишка, а он больной. Никому не нужны больные дети.
Я сразу все поняла. Я и не ждала: знала, что никому не нужна. Если родные люди не приходят за мной — значит, я плохая. Самая плохая девочка на свете.
Это я во всем виновата!
Это из-за того, что я не могла успокоить вечно плачущего брата, нас забрали из дома. Я готова к любому наказанию.
Когда не ждешь, не надеешься — становится легче. Все вокруг безразлично. Мне было все равно, что я ем, что пью, во что одета, куда нас ведут, зачем. Я уснула... даже не уснула — умерла. Сначала внутри, а затем мое тело, поддерживая меня, не захотело жить.
Мне было очень плохо. Больно. Но я это заслужила. Уколы, капельницы, таблетки и тишина… долгая изнуряющая тишина. Вдруг — у моего уха чье-то дыхание. Голос. Неожиданно стало тепло и мягко. Я открыла глаза. Кто-то держит меня на руках. Без суеты, как-то неспешно, нежно, но очень крепко. Кто-то меня покачивает и шепчет на ухо невнятное.
Вспомнить не могу — то ли песня, то ли молитва. Я быстро закрыла глаза. Вдруг это сон и он уйдет.
«Нет-нет! Сон, не уходи! Мне так хорошо сейчас!»
Именно этот момент я вспоминаю чаще всего. Это была моя первая встреча с мамочкой. Её сын заболел. В больнице Мише стало легче, он заснул. Мама уложила его и, укутав меня в свою кофту, качала меня на руках. Помню её руки, поглаживающие мои волосы и убирающие их с лица. Помню её запах, помню шепот у моей щеки.
Помню, как боялась открыть глаза. Как слезы предательски лились из глаз по щекам, как мама вытирала их мягкой ладошкой. А затем её слезы начали падать на меня. Я помню, как завыла… не заплакала, а завыла, как собачонка. Боль, которая сидела во мне, вырвалась наружу в самый неподходящий момент.
Не открывая глаз, я выла. На всю больницу.
Прибежали врачи и забрали меня у мамы. Я не могла простить себе, что не сдержалась, ведь если бы я молчала, объятья продолжались бы вечно.
Следующий раз я увидела маму уже в приюте. Время, когда она навещала меня, было очень тяжелым. Я изо всех сил старалась не верить, не ждать её. А может, просто ничего не понимала. Сейчас сложно сказать.
А однажды утром мама забрала меня домой.
Такой красивой я еще никогда не была! На мне было все новое. Платье, колготочки, туфельки, кофточка и даже трусики. В этот день мы оставили прошлое навсегда.
В новой жизни у меня было все. Кровать и стол, подушки и игрушки, полный шкаф красивой одежды и волшебные книги. Были Миша и Лиля. Не было лишь Ванюши…
Первое время я боялась шевелиться. Старалась меньше говорить и есть. Хотела понравиться маме и папе или хотя бы не мешать им. Я не знала, как надо себя вести. И все ждала, когда же будет плохо. Когда наказание найдет меня.
Все изменилось, когда мама сказала, что никогда и ни за что не отдаст меня никому. Что бы я ни сделала. Сказала, что я — её ребенок, а она — моя мама. И это решено не нами, а судьбой. А судьбе видней. Так что, сказала мама, давай пошалим!
Сколько куч осенних листьев мы разбросали в этот день! Родители закапывали нас с Мишей в листву. Мама сплела яркие веночки на головы, и мы стали похожи друг на друга.
Ваня появился в доме совсем неожиданно. Я его не узнала и долго не верила, что это мой брат. Когда поняла, кого мама привела домой, ужас наполнил меня. А вдруг он будет плакать, баловаться, шуметь?! Нас заберут из дома. Я умоляла Ваню вести себя тише, не отходила от него, чтобы он не испортил чего. А если бы испортил, мама этого бы не заметила.
А случалось с Ваней что-то постоянно. Братик плохо ходил, тянул ножку, и ручка не работала совсем. Он все ронял и разбивал, а мама только смеялась и обнимала его. Скоро я поняла, что Ване тоже не грозит изгнание, и я перестала волноваться.
Любую свободную минутку стараюсь проводить с мамой. Мы часами сидим и болтаем о том о сем.
Помню, как в большой компании мамины подружки вспоминали, с каким весом и ростом родились их дети. Как они первый раз увидели своих малышей. У меня земля из-под ног ушла. Я не могла дышать. Мама улыбнулась и сказала, что Мишенька родился 3800 и 52 см, Машенька родилась 3200 с ростом 47 см, Ванюша 2700 с ростом 45 см, а Лиличка 2100 и 44 см, и рассказала, как первый раз нас увидела, какие мы все были хорошенькие и родненькие и что она почувствовала.
Я так мечтала, чтоб это было правдой, что вскоре поверила в эту прекрасную сказку и заменяла ею свои тяжелые воспоминания.
Мама часто укачивала меня, завернув, как малышку. Обожаю эти моменты. И даже сейчас, когда меня что-то волнует, сажусь рядом с мамой, беру ее за руку и понимаю, что нет ничего родней, чем этот запах, добрая улыбка, заботливый взгляд.
Удивительно, но где бы я ни была, чем бы ни занималась, у меня перед глазами мамины глаза. Они могут быть веселыми, грустными, радостными или тревожными, уставшими или искрящимися. И всегда любящие! Мама смотрит на меня с гордостью или тревогой… но никогда с безразличием или упреком.
Я, вернее мы все, стараемся быть похожими на нашу маму. И желаем всем детям на земле видеть такими мамины глаза».