— Сердце матери не обманет.

Эта девка с тобой по расчёту! —
— Запомни мои слова, сынок. Она держит тебя за одно место мёртвой хваткой. Вцепилась, стиснула и даже не думает отпускать. — Прошептала Галина Степановна, схватив сына за руку.
— Мамуль, ну что ты такое говоришь... Мы с Глашей любим друг друга. Причём тут деньги... — Кирилл обиженно посмотрел на мать.
— Да знаю я, как было. — Галина Степановна отпустила руку сына и подошла к окну.
— Ты, наверное, в баре с друзьями громко рассказывал, какой у твоей семьи успешный бизнес. Я же знаю, как ты любишь громко разговаривать. — Женщина открыла окно, высунулась и сделала несколько глубоких вдохов.
— А эта твоя Глаша... Она так и ошивалась рядом в поисках богатенького мужчины. Как услышала, что ты из богатой семьи, так сразу и познакомилась с тобой. — Галина Степановна почти угадала.
— А ну быстро скажи, кто с кем познакомился: ты с ней или она с тобой? — Женщина облокотилась на подоконник и пристально посмотрела на сына.
— Я с ней... — Соврал Кирилл и плюхнулся в кресло. — Мама, ну зачем все эти упрёки? Мы с Глашей уже поженились. Уже всё случилось.
— Нет, Кирюша, ничего ещё не случилось. Случится, когда папа тебе весь бизнес передаст... Вот тогда мы все по-другому запоём. — Женщина тяжело вздохнула.
— Мама, да почему она должна навредить? — Кирилл небрежно закинул ноги на стол.
— Да потому что она вертит тобой, как вздумает. И ты всегда делаешь всё, что она говорит. Она просто смыла в унитаз твоё мнение. — Галина Степановна недовольно посмотрела на сына. — И убери ты уже ноги со стола. Сколько раз тебе говорила. Что за дурная привычка?
— Не уберу, мама. Мне так удобно сидеть. Видишь, у меня есть своё мнение. Так что не выдумывай. — Кирилл поправил волосы и открыл любимый журнал про яхты.
В этот момент в комнату впорхнула Глаша.
— Любимый, у меня что-то компьютер не включается... Можешь посмотреть, что с ним. — Не замечая свекровь, невестка подошла к супругу и нежно его поцеловала.
— А здороваться тебя не научили? — Галина Степановна сердито уставилась на невестку. — Ты всё-таки в нашем доме живёшь. И я не помню, что с утра тебя видела.
— Галина Степановна, здравствуйте. Если от моих слов вам станет легче, то пожалуйста. — Глаша усмехнулась и схватила Кирилла за руку. — Кирюша, пойдём. Потом в телефоне посидишь.
***
С того разговора прошло три года. Галина Степановна убедила мужа не передавать пока бизнес сыну. И поработать ещё пару лет. Свекровь словно чувствовала, что без больших денег в руках сына, Глаша надолго не задержится.
Галина Степановна оказалась права. Глаша родила Кириллу дочку, Катю. Но хорошей супругой так и не стала. Глаша стала гулять.
Узнав об отношениях на стороне, Кирилл развёлся с Глашей. Бывшая супруга получила при разводе квартиру в Москве и солидную сумму денег в счёт совместно нажитого имущества и всех будущих алиментов.
Глаша сдала квартиру и вместе с дочкой исчезла с радаров. Ребёнку не было года, и Кирилл отказался от родительских прав.
Месяца три Кирилл не вылезал из запоя. Потом взял себя в руки и сосредоточился на работе. А через год случайно на улице встретил милую девушку Аню.
Два месяца красивых ухаживаний, и сердце недоверчивой Ани, которая больно обожглась в прошлых отношениях, растаяло. Через полгода пара сыграла свадьбу. А ещё через год у них родился сын Михаил.
Прошло двадцать лет. Кирилл, который всё это время успешно управлял компанией отца и в несколько раз приумножил капитал, скоропостижно скончался.
Галина Степановна, которой к тому времени исполнилось шестьдесят восемь, горько оплакивала сына. После смерти супруга для неё это была невыносимая утра. И только внук был единственной её радостью.
Аня не стала искать новые отношения. Своё время она посвятила любимому делу покойного мужа и своему сыну. А потом произошло то, что ни она, ни Галина Степановна совершенно не ожидали.
***
— Галина Степановна, здравствуйте. Помните меня? — У ворот стояла Глаша.
— Глаша? Ты? Какими судьбами? — Женщина с удивлением посмотрела на бывшую невестку.
— А вот такими, Галина Степановна. — Глаша невозмутимо улыбнулась. — Когда вы всё время твердили, что я с вашим сыном по расчету, вы не просчитались. Не обмануло вас ваше сердце... Именно так всё и было. А сейчас, после смерти Кирилла, я пришла рассчитаться.
— В смысле, рассчитаться? — Галина Степановна не могла поверить глазам и ушам.
— В прямом, Галина Степановна. У нас с Кириллом дочь. Катя законная наследница. Что же вы нас на похороны не позвали? — Глаша невозмутимо поправила шляпку.
— Завещание ваш сын написать не успел, значит, часть богатства принадлежит мой Кате по праву. И я пришла договориться по-хорошему. Без судов и скандалов. — Спокойно добавила женщина.
— Что? Ты хитростью влюбила в себя моего сына, манипулировала им... И теперь, после его смерти, хочешь получить то, что моя семья заработала непосильным трудом? — Взвизгнула Галина Степановна. — Не бывать этому!
— Ещё как бывать, Галина Степановна. Закон есть закон. И сейчас он на моей стороне. — Глаша с презрением посмотрела на бывшую свекровь.
— Расклад такой, Галина Степановна. Либо вы даёте мне сто миллионов, либо я начинаю изучать все ваши активы... И тогда сумма на выходе будет намного больше. — Глаша аккуратно ухватилась за металлическую решётку забора.
— Дело в том, чтобы отыскать все ваши активы, которые ваш покойный сын разбросал по свету... На это нужны деньги... — Глаша покачала головой.
— Мы слегка с Катей поиздержались, и поэтому мы решили, что лучше сначала попробовать с вами договориться. Чем брать кредиты или в других местах занимать деньги, чтобы найти наши деньги. — Глаша кашлянула и уставилась на Галину Степановну.
— Делай что хочешь, ты не получишь ни копейки! — Выкрикнула Галина Степановна. — Ты и так всё, что тебе причиталось, получила при разводе.
— Мам, ну что? Эта бывшая свекобра отдаст нам бабки? — Из такси вышла крупная брюнетка с татуировками на всю правую руку.
В этот день Галина Степановна впервые увидела взрослую внучку.
— Господи, как хорошо, что мой сын не увидел, в какое пугало превратилась его дочь. Как хорошо, что он отказался от опеки. — Подумала про себя женщина.
— Слышь, ты, старая курица, гони нам наши деньги. Иначе мы у тебя всё заберём. Будешь милостыню просить на вокзале. — Выпалила Катя.
— Не так я представляла нашу встречу, Екатерина. — Галина Степановна с отвращением посмотрела на Катю.
— Жаль, что ты ещё хуже, чем твоя мать. Но, видимо, правду говорят, что от осинки не родятся апельсинки. — Женщина покачала головой.
— Я кому сказала, бабки наши отдавай. Что там надо делать... Звони юристам, кому угодно. Мы пришли забрать своё и без этого никуда не уйдём. — Екатерина грязно выругалась.
— Катя два года провела в колонии, так что не удивляйтесь, что она так с вами разговаривает... В плохом воспитании она винит исключительно отца, который её бросил. — Глаша решила внести ясность в агрессивное поведение дочери.
— Что значит, отец её бросил. Это ты, выдра, стала гулять и шляться по разным мужикам. Это ты во грехе жить стала. — Галина Степановна содрогнулась.
— Блудница. У тебя столько мужиков было, что на тебе клейма было негде ставить. Мой сын совершенно справедливо выставил тебя за дверь. — Бывшая свекровь не находила себе места от злости.
— Как ты назвала мою мать? — Катя подбежала к воротам и стремительно просунула руку. Девушка хотела схватить Галину Степановну и сделать ей больно. Но женщина вовремя отпрыгнула назад. Ворота звонко пошатнулись.
— Катя, спокойно. Галина Степановна на эмоциях. Это нормально. — Мы решаем всё пока полюбовно. — Отчеканила Глаша.
— Как я вам сказала, нам нужны сейчас деньги. И мы пришли к вам с миром. Честно забрать то, что нам причитается. — Глаша открыла сумку и достала чёрную папку.
— Вот тест ДНК. Екатерина дочка Кирилла. Всё честно. Своё мы заберём в любом случае. — Женщина протянула через решётку опешившей свекрови документы.
— Тут также вся информация по тем бизнесам вашего сына, которая есть в открытом доступе. Так что мы знаем, что нужная нам сумма у вас точно есть. — Глаша кивнула и окинула взглядом большой дом, в котором она когда-то жила с Кириллом.
— Я вам ничего не дам! Пошли вон отсюда! — Галина Степановна швырнула документы под ноги бывшей невестке и быстро прошла в дом.
Женщина рухнула на диван, закрыла лицо руками и заплакала.
— Галина Степановна, что с вами? — Аня испуганно посмотрела на свекровь.
— Ох, Анечка... Там бывшая жена Кирюши пришла. Денег требует. Свою часть наследства... А я как ей отдам... Она же гадюка. И так столько с нашей семьи получила... — Всхлипывала женщина.
— Ну ничего, я сейчас с ней разберусь! Сейчас я ей такое устрою! — Аня выскочила на улицу, но там уже никого не было.
Аня вернулась в дом, обняла Галину Степановну и стала успокаивать женщину.
— Не волнуйтесь, Галина Степановна, всё будет хорошо. Мы найдём лучших юристов. Это наследство Миши. Никто его не заберёт. — Тихо шептала Аня.
А дальше началось самое интересное...
Вечером Галина Степановна, Аня и Михаил за ужином обсуждали, что делать с Глашей и её дочерью. Взволнованный и оживлённый разговор прервал резкий сигнал автомобиля.
Это они... — Галина Степановна выглянула в окно.
— Пойдём все вместе поговорим. Нас трое, а их двое... Преимущество на нашей стороне. — Михаил направился к выходу.
Когда Михаил с матерью и бабушкой подошёл к воротам, оказалось, что преимущество было далеко не на их стороне. Глаша и Катя приехали с подмогой. У ворот стоял большой чёрный джип, из которого вышло трое мужчин.
— Галина Степановна, как видите, я настроена решительно. И пока мы не договоримся, я отсюда не уеду. — Спокойно произнесла Глаша.
— Вижу, вы вышли ко мне с подмогой, но и я не одна. — Глаша с презрением посмотрела на Аню и Михаила.
— Если вы нам сегодня же не отдадите все наши деньги, мы с вами такое сделаем, что вам даже в самом страшном сне не снилось... — Выкрикнула Катя.
— Девяностые прошли двадцать лет назад, Глаша. А у тебя мозгов совсем не прибавилось... — Галина Степановна усмехнулась. — Во всём посёлке камеры, охрана вас видела. Вы нам ничего не сделаете.
— Удивительно, как охрана вообще их пустила в посёлок. Я сегодня же им устрою разнос. — Аня покачала головой.
— А мы вам не здесь сделаем бо-бо... Мы вам сделаем бо-бо там, где никто нас не увидит... — Екатерина сплюнула и злобно уставилась на хозяйку дома.
— А я так понимаю, эти двое... Новые наследники... — Глаша бросила высокомерный взгляд на Аню и Михаила.
— Мы те, кто вам ничего не даст. Валите по-хорошему. — Спокойно ответила Аня.
— Размечталась, закон на нашей стороне. — Глаша помахала папкой с документами. — Здесь все доказательства, что Катя законная наследница.
— Дай сюда. — Требовательно скомандовала Аня.
Глаша протянула через ворота папку с результатами теста ДНК и той информацией по компаниям, которую ей удалось найти.
Аня внимательно посмотрела документы и задумалась. Женщина вспомнила, как с мужем лежала на берегу моря и наслаждалась лучшими моментами жизни. Маленький Михаил уютно сопел в шезлонге под зонтиком.
— Знаешь, почему я тебя ещё выбрал... — Кирилл ласково посмотрел на супругу.
— Потому что я понравилась твоей матери? А твоя мать говорит, что сердце никогда её не обманывает? — Аня весело прищурилась. — Потому что я с тобой не по расчёту?
— Нет, Аня. — Кирилл ласково погладил супругу по плечу.
— Я тебя выбрал, Аня, потому что ты очень сильная. И смелая. И если со мной что-то случится, ты всегда сможешь позаботиться о нашем сыне. У тебя есть эта пробивная черта характера. Ты только с виду скромная. Внутри ты кремень. Настоящая пантера.
— Тоже мне скажешь... — Аня нежно потрепала мужа по щеке.
— Аня, я тебе говорю на полном серьёзе. Родная. Ты намного сильнее, чем ты думаешь. Ты всегда защитишь нашего сына.
— Я всегда защищу нашего сына. — Прошептала Аня, вернувшись из воспоминаний в реальность.
— Так, ну это всё филькина грамота. Подделка. — Аня быстро сфотографировала результаты теста ДНК и остальные документы.
— Я сама могу такие в любом переходе намутить. — Женщина передала документы Михаилу.
— Сынок, отнеси в дом. Только осторожно возьми, как я только что сделала. Чтобы не стёрлись их отпечатки.
— Если вы хотите решать вопрос в правовом поле, мы не только сами сделаем тест ДНК, который сразу покажет, что вы врёте. Мы ещё наймём армию юристов, которые вас так размотают, что мало не покажется. — Спокойным голосом ответила Аня.
— Тут и шантаж, и вымогательство, и подделка документов. И организованная группа лиц... Налицо преступный сговор... Все пятеро получите по полной. — Увидев, что Глаша замялась, Аня невозмутимо продолжила.
— Вы не то что денег не получите, вы получите реальные сроки. — Аня строго посмотрела на незваных гостей. — А вы как думали? Что мы не будем защищать наши деньги. Что тут лохи какие-то живут.
— А если вы хотите решать вопрос вне правового поля, то вам следует знать, что мой дед и мой отец всю жизнь проработали в органах. В тех самых отделах, от названий которых у нехороших людей бегут мурашки по коже...
— И если с кем-то из нас что-то случится, я вам гарантирую, всех вас из-под земли достанут. — Аня достала из кармана джинсов телефон, подошла к ограде и сделала фотографию. — Теперь у меня есть и ваши лица крупным планом.
— Вы отсюда в лучшем случае успеете доехать до первого поста ДПС. Ваше вымогательство закончится, так и не успев начаться. — Женщина на секунду замолчала, а потом добавила.
— У вас нет ни одного варианта, что вы уедете отсюда с деньгами. И сейчас только я решаю, куда и как вы отсюда уедете. К себе домой или совершенно в другие места.
— Глаша, мы на такое не подписывались. Я не буду их трогать. — Взволнованно сказал лысый мужчина с бородой. — Припугнуть терпил и фраеров... Это одно... Но если у них такие расклады, мы умываем руки...
— Мама, сделай что-нибудь, ты же сказала, что всё будет ровно? — Выпалила Катя и схватилась за ворота.
— Ах вы... — Катя грязно выругалась! — А ну быстро отдайте нам наши деньги!
— Поехали, Катя. — Глаша развернулась и быстро отправилась к машине.
Все пятеро сели в машину. Машина резко дёрнулась с места и исчезла в клубах пыли.
— Мама, ну ты даёшь! Откуда ты узнала, что у неё поддельный тест ДНК? — Возбуждённо воскликнул Михаил.
— Анечка, ты мне никогда не рассказывала, что твой отец работал в органах. Он же не там работал… — Свекровь была в шоке от услышанного.
— Мой папа хирург. Поэтому, когда я говорила, что он всю жизнь проработал в органах, я не шутила. По факту это так. А ещё он таких людей с того света вытащил, что я им всегда могу позвонить. — Весело ответила женщина.
— А что касается теста ДНК, я просто угадала. Вы же говорили, что эта Глаша много гуляла. Так что с большой вероятностью её дочь могла быть и не от моего Кирилла. Иногда блеф отлично работает. Она хотела взять на понт нас, а мы взяли её. — Аня обняла сына и свекровь.
Глаша и Катя исчезли. И больше никогда не появлялись в жизни Ани, Михаила или Галины Степановны.
Михаил стал вместе с матерью управлять компанией отца. Галина Степановна для себя решила, что пока не одобрит невесту внука, навстречу с мужем и сыном не отправится. Михаилу сегодня двадцать два. И жениться парень пока не планирует.
Так и живут герои истории. Дружно в одном большом доме. В котором всегда пахнет вкусными обедами и крепкой семьей.
Автор Арт Гаспаров
Разведенка...
На дачу решили поехать внезапно, так что Тамара и подготовиться не успела. Андрей сказал, что все будут свои, так что можно не переживать, и она достала старые джинсы, которые не жалко, если что, заляпать кетчупом или травой, взяла футболку Андрея, на вечер ветровку, на ноги кроссовки.
Еще тогда можно было что-то заподозрить: Андрей вырядился в светлую футболку, джинсы сменил несколько раз, и куртку взял новую, а не ту, в которой обычно ездил на рыбалку и прочие природные развлечения.
- Испачкаешь же, - посетовала Тамара, но спорить не стала: и без того их отношения в последнее время походили на минное поле, и, куда ни ступи, вечно наткнешься на скандал.
Дача принадлежала одному из коллег Андрея, и оба они там уже бывали. И коллег всех Тамара хорошо знала, общие вылазки на дачу были весьма регулярными. Правда, в эти выходные Андрей не собирался никуда ехать, не хотел пропускать футбол, но тут ему позвонили и чем-то таким все же смогли уговорить, наверное, пообещали рыбалку. Когда они добрались, шашлыки уже дожаривались, музыка вовсю играла, а чей-то карапуз отчаянно копал пластмассовой лопаткой железобетонный грунт.
Тамара поморщилась.
- Ну, дети-то зачем...
Договорённость про детей была раньше, что отдыхаем без них, сейчас же дети у всех выросли и сами ни за что бы не поехали тусить с предками. Вот и их сын на выходные укатил с одногруппниками в соседний город на концерт.
- Ну а что делать, если некуда его девать, - примирительно произнес Андрей. - Это Викин, ему только три года, одного же не оставишь.
- А муж ей на что?
- Так развелась она недавно…
Все эти подробности Тамара сразу про себя отметила: и возраст-то он знает, и про развод, и что оставить не с кем. А когда она ее увидела, настроение и вовсе было испорчено: молодая, хорошенькая, в обтягивающих лосинах и коротком топе, подружки сына так ходят. И эта вон еще.
За мужем Тамара следила как коршун, но молча: устраивать при всех сцену она не собиралась. Да и не за что, вроде, сцену было устраивать: Андрей вел себя, как обычно, разве что шутил больше обычного и говорил слишком громко, а в остальном ни в чем таком замечен не был. Шашлык когда приготовился, ей первой принес, потом только Вике этой с ребенком, в основном хохмил с сисадмином Вадиком, своим закадычным другом, с которым обычно и соревновался в красноречии. Единственное, ближе к вечеру, когда стало прохладно, эта Вика стала мерзнуть в своем топике, и Андрей отдал ей свою куртку.
- Я, вообще-то, тоже замерзла, - не выдержала Тамара.
- Так я тебе сейчас ветровку твою из машины принесу!
Муж убежал так быстро, что Тамара и сказать ничего не успела, так и щеголяла Вика до конца вечера в этой куртке.
С того дня Тамара стала спрашивать, будто бы невзначай, как там дела на работе, все время выводя разговор на Вику, и муж с удовольствием делился разными историями. Стоит ли из-за этого переживать, Тамара не знала – вроде же и не скрывает от нее ничего, разве бы он рассказывал это все, если бы что-то у них было? Но, с другой стороны, с таким удовольствием он про нее говорит, что зубы начинали ныть от расстройства.
Когда в связи с юбилеем фирмы весь отдел отправили в Москву, Тамара напросилась ехать вместе с мужем – оперативно взяла отпуск, с сыном договорилась, что он будет с собакой гулять, даже платье новое купила. В Москве она никогда не была, и поездке этой очень радовалась. Но вот то, что Вика тоже туда поехала (хотя и была из другого отдела) оказалось неприятным сюрпризом.
- Надо же, - не смогла не съязвить она. – Нашла, с кем ребенка оставить.
- Так мама к ней приехала, помогать, - со знанием дела сообщил Андрей.
Настроение было испорчено. К тому же эта Вика страшно умничала: оказалось, что она уже несколько раз бывала в Москве, и принялась сыпать интересными фактами, рекомендовать, куда стоит пойти, а куда нет, и все ее слушали, раскрыв рты. А когда поехали на Красную площадь, Андрей вызвался Вику эту фотографировать, словно у нее не было подобных фотографий. А Тамара стояла одна в своем новом платье и чуть не плакала от обиды.
Вечером разделились: мужчины пошли в спортивный бар, а женщины - в СПА. Тамара сначала хотела отказаться, а потом пошла – она никогда в СПА не была, что теперь, пропускать из-за этой Вики? К тому же было любопытно, что та будет говорить и как себя вести с Тамарой. Но там они разошлись по разным кабинетам, и Тамара скоро забыла про соперницу – в СПА оказалось все так, как она себе и представляла, просто как в кино.
После СПА кто-то предложил продолжить вечер за коктейлями, и вот тут уже Тамара под влиянием алкоголя не удержалась и спросила:
- А почему вы с мужем развелись, Вика?
Та сделала скорбное лицо и ответила:
- У меня фертильность повышенная, я от любого чиха беременею. А он больше не хотел детей. Я один аборт сделала, второй… А потом ушла от него.
Это был удар ниже пояса.
Тамара всегда хотела много детей, но сын постоянно болел, устраивал истерики, за три года восемь раз побывал в травмпункте, так что на время она решила отложить рождения второго. Только когда ему исполнилось десять, она смогла выдохнуть и сообщила мужу, что готова. Но тут муж решил, что он не готов – на работе были проблемы, только-только взяли дорогую машину в кредит, и Тамара спорить не стала, хотя и обиделась тогда.
Три года назад, когда сын окончил девятый класс, Тамара поняла, что нужно запрыгивать в уходящий поезд – не успел сын в колледж поступить, а она уже почувствовала синдром опустевшего гнезда. Муж, на удивление, не только согласился, но и признался, что сам хотел предложить, очень уж ему роль отца нравилась. Отцом он, и правда, был хорошим, тут у Тамары не было сомнений.
Беременность не случилась ни через месяц, ни через два, ни через три. Когда через полгода она пошла к врачу, прогноз был неутешителен: синдром истощения яичников. За два последующих года они чего только не пробовали, но беременность так и не наступила. В итоге Андрей сказал:
- Надоело каждый цикл расстраиваться. Давай уже внуков ждать.
Но Тамара видела, что от идеи стать отцом он еще не до конца отказался. И теперь вот оно как получается – не просто так Андрей вокруг Вики вьется!
До этого момента Тамара, если и допускала, что у мужа может быть интрижка с Викой, но не думала, что есть риск его потерять. А теперь над ней нависла угроза стать «разведенкой», а этого она боялась больше всего на свете.
Разведенкой была ее тетя, мамина сестра. Когда Тамаре было тринадцать, ту бросил муж, ушел к молодой медсестре, и тетя переехала жить к ним. Более жалкого зрелища Тамара не видела – та мигом постарела, при этом жутко молодилась и выглядела смешной: носила короткие юбки, ярко красилась, знакомилась с мужчинами в очередях, которые потом не знали, куда от нее прятаться. Нет, разведенкой Тамара никак не хотела быть.
Вечером она поругалась с мужем, правда, имени Вики даже не упомянув – не собиралась давать ему повод сказать, что «да, ты права, и я ухожу к ней».
Из поездки они вернулись обиженные друг на друга и почти не разговаривали. Тамара решила, что нужно стать идеальной женой, чтобы удержать Андрея и ни в коем случае не говорить о сопернице. Что там решил Андрей, она не знала, но следующие два месяца он вроде тоже избегал конфликтов, но дома бывал все реже: говорил, что на работе завал, а Тамара еле сдерживалась, чтобы не съязвить, что знает она этот его «завал», но перед глазами всплывала тетушка с криво нарисованными бровями, и она сдерживала себя: нет уж, этого они не дождутся. Но когда Андрей сообщил, что в субботу будет корпоратив только для сотрудников, Тамар поняла, что этого она так не оставит.
- Я поеду с тобой, - заявила она.
- Да зачем? – с раздражением спросил Андрей. – Я же сказал – там только наши будут, попросили, чтобы без членов семьи, денег особо нет, там блюд заказано ровно по счету.
- Ничего, поделишься со мной, - отрезала Тамара. – Я что, одна тут куковать должна? Сын дома вообще не бывает, ты же знаешь…
- Ну и отдохнула бы от нас…
- Я иду с тобой, - твердо повторила она. – Или ты никуда не идешь!
Она редко ставила ему подобные ультиматумы, но тут под угрозой стоял их брак. Была опасность, что именно сейчас Андрей скажет ей, что уходит, но он только рукой махнул.
На мероприятие Тамара решила пойти во всеоружии и весь вечер перемеряла платья, в результате чего осталась собой недовольна: от постоянного стресса она слишком увлеклась сладким и набрала лишних килограммов, будто и раньше их не было – практически все платья обтягивали живот и бедра. Пришлось идти в самом скучном, которое без талии и свободное внизу. А Вика, конечно же, пришла, как на вручение Оскара: в ярко-красном, точно по фигуре. От расстройства Тамара немного перебрала с вином и по дороге домой устроила Андрею скандал – высказала, наконец, все про эту Вику и про то, что он детей с ней планирует.
- Этому столику больше не наливать, - закатил глаза Андрей и отказался с ней разговаривать. А Тамара сидела в такси и хлюпала носом: мужу она не нужна, у сына тоже своя жизнь… Никогда она не была такой плаксой, но ведь у нее ранний климакс, так что неудивительно. Ноги опять отекли, как у слона, прав Андрей – зря она пила.
Тамара боялась, что дома муж устроит разборки, просто при таксисте решил не выяснять отношения, но дома их ждал сюрприз: у порога чемодан и две сумки, а в гостиной испуганная девица.
- Мам, пап, это Катя. Она со мной будет жить, потому что у нас будет ребенок.
Вот это и стало последней каплей во всей этой истории – не хватало ей в сорок лет бабушкой стать!
То ли от выпитого, то ли от переживаний, но в глазах у Тамары потемнело. А что потом было, она не помнила.
Очнулась она в машине скорой помощи. Стало страшно: сразу стали неважными и интрижка мужа, и риск стать «разведенкой», и даже неожиданный новый статус в виде бабушки. Тамара поняла, что очень хочет жить.
- Скажите, сколько мне осталось, только честно, - попросила она врача в больнице, когда у нее взяли все анализы и сделали УЗИ.
Врач вскинул брови.
- Сколько чего? До родов-то? Шесть месяцев, судя по всему.
Тамара сначала не могла понять, откуда врач узнал, что она скоро станет бабушкой. Только когда он принялся говорить ей о том, что положат ее на сохранение, до Тамары дошло: рожать будет она.
Сначала она испугалась. Беременна? Сохранение? Но как, они же столько пробовали…
Только потом начало доходить – ребенок. Долгожданный. Их с Андреем. А эта фифа тощая, как вобла, она точно никого в ближайшем будущем не родит!
Собралась уже звонить Андрею, но тут в приёмный покой ворвался он сам.
- Прости, надо было с этими двумя разобраться. Она ведь несовершеннолетняя, прикинь? И родителям ничего не сказала, испугалась, видите ли! Пришлось звонить им, объяснять… Ты как? Отравилась? Давление?
Надо было как-то подготовить. Но сил у Тамары не было.
- Беременная я, - сказала она.
Андрей посмотрел на нее с обидой.
- Сейчас не время для шуток.
- А я и не шучу.
- Серьезно?
- Еще как. Так что и не думай, что я отпущу тебя к твоей вобле.
И тут Андрей рассмеялся.
- Эта вобла, - сообщил он, – выходит замуж за Вадика.
- Сисадмина?
- Ну да.
- То есть ты к ней не уходишь?
- Нет, конечно, что за глупости! Тома, ты о чем? Наш сын несовершеннолетнюю девицу домой притащил, ты беременна – я сейчас инфаркт схвачу, честное слово!
- Не надо нам тут инфарктов, - сказал подошедший к ним врач. – Это муж? Пусть привезет вам вещи, сейчас переведем вас в гинекологию. Да не переживайте вы, папаша, нормально все – ну, тонус небольшой, давление повышенное, просто понаблюдаем.
Андрей выглядел так, будто вот-вот рухнет.
- Значит, и правда беременна.
Тамара испугалась, что он сейчас скажет что-то непоправимое, но он вдруг широко улыбнулся и сказал:
- Надеюсь, будет девочка, а то с сыном я, похоже, немного накосячил…
Автор Здравствуй, грусть!
Вразумить дочь!
Валентина вдруг осознала, что не спит и не спала всю ночь. Как не спала? Может она и сейчас спит? Да нет же. Нельзя спать и думать одновременно. Думать о том, о чем думать вообще бесполезно, потому что изменить трудно.
Вот только ещё бессонницы ей не хватало! А ведь с утра в офис. Муж тоже ворочался, не спал. Но она лежала, не шевелясь. Помнила – поссорились вчера. Пустота, которую она вчера почувствовала, опять вернулась и резанула сердце.
Совсем одна она в своей беде, одна! Муж ее не понимает.
Вчера она кричала на него. Прямо кричала, хотя раньше себе такого не позволяла. Он вышел на балкон, словно хотел, чтоб она успокоилась одна. Знал – на балконе кричать она не станет.
Господи! Ну, а если разобраться, разве он в чем-то виноват? В чем? В том, что не хочет страдать также, как она. В том, что надоела она ему в своих доводах, в том, что считал, что страдания эти излишние.
А вот Валентина так не считала. Она винила себя. Что она сделала не так? Где ошиблась? Неужели, она плохая мать?
А горе у Валентины было большое – разводилась с мужем дочка.
Валентина, лёжа в постели, сморщилась от вернувшихся мыслей. Никак она не могла принять это – неужели это явь, неужели и правда дочь разводится?
Она спустила ноги на прикроватный коврик, голова была тяжёлой, сказывалась бессонная ночь. Накинула халат и пошла в ванную.
Состояние гадкое. Из-за банального развода дочери не хотелось жить вообще. Всё рушилось...
Всю свою жизнь больше всего на свете Валентина хотела, чтобы семья ее была оплотом для всех, чтоб благополучием процветала, чтоб дочь была счастлива. Она все контролировала. Мужу и дочери требовалось лишь “слушаться” и исполнять то, что задумала она. Нет, диктатуры в семье, в прямом ее понятии, конечно, не было. Просто все знали – мама знает лучше, что нужно, а что не нужно. А она неустанно и терпеливо объясняла – “как не надо”, “как надо” и обязательно – почему.
И это давало свои плоды – семья была благополучной, обеспеченной. Им даже завидовали.
– Валечка, вы и дачу купили. Как Вам это удается?
В девяностые, когда стало очень нелегко, одевшись в старое, и натянув до бровей кепку, Алексей, муж, садился за руль старого «Жигуленка», выезжал на городские улицы – «бомбил» – зарабатывал копейку. Подбирал на улицах мешочников и иных прохожих, развозил «челноков» по рынкам с тюками товара. Потому что вступили они тогда в кооператив, а кооперативный пай вдруг попер вверх. Но Валентина отступать не хотела – считала, что должны они это осилить.
Она и сама не сидела без дела, оставшись без работы, разрисовывала деревянных матрёшек и досочки – в магазин на продажу. Платили мало, но и это было дополнительным заработком.
– Потерпите! Зато будем с квартирой!
Время шло – появлялись новые цели. И цели эти были не только материальные. Главное и основное – дочь. Алина должна быть лучшей во всем. Одета – с иголочки, наглажена до тонкостей, воспитана на радость людям. Как-то мягко был преодолен и подростковый кризисный возраст. Никогда проблем у Валентины с Алиной не было.
А ещё – Алине надо помочь устроиться в жизни. Были подключены все родственные связи, и дочь получила престижное образование в одном из лучших вузов области, а потом и устроена. И не абы куда, а в институт энергетики ведущим специалистом. Валентина гордилась дочерью.
– Моя Алина всего добилась сама! Своим трудом..., – хвасталась она коллегам.
И у Валентины уже было просчитано всё наперед. Следующая цель – квартира для дочери. Она наседала на мужа – нужны были деньги. Вступила в судебный спор с родней мужа на право наследства. Поссорилась, но отсудили они неплохой куш после смерти отца Алексея, который давно уж оставил сына.
Квартира Алине была приобретена в ипотеку. Нужно было спешить – Алина засобиралась замуж, приобрести жилье до брака просто необходимо. У Валентины такие вещи всегда были продуманы. Успели. Отыграли свадьбу, конечно, великолепную, на зависть всем.
Валентина к этому времени занимала уже начальственную должность в торговой организации, она была исполнительной и работящей, и зарплата ее была вполне приличной.
– Ох, Алина... Теперь – ремонт нам осилить.
– Мам... Может мы сами с Димой? Он работает, да и я... Потихоньку сделаем.
– Давайте, делайте. Я разве против? Помогу просто.
Валентина была женщиной с высокими эстетическими потребностями. Работников, которых нанял зять, Валентина выгнала через три дня.
– Дим, ну ты же видишь! Это бездельники какие-то...
Зятя своего Валентина любила. Дочке повезло. А он, как никто, понимал тещу. Хочет других работников – пожалуйста. Тем более, что квартира-то по сути не его. Мебель? Откуда у молодежи деньги на мебель? Ясно, что помогали родители. А выбирали вместе с Валентиной. Советовались, обсуждали, но полагались на вкус тещи.
Валентина же очень хотела, чтоб мебель нравилась и детям. Она им и нравилась – кивали... Мать была уверена, что выбирали молодые, а она просто чуть направляла их в правильное русло.
А потом появился на свет Дениска. Нужно было, чтоб Алиночке было не тяжело, помогала, переехала на время к ним. Так делают очень-очень многие матери. И это – естественная материнская помощь.
А зятя настраивала так, как всю жизнь настраивала мужа – зарабатывай. Ты должен обеспечить семью. Дима был хорошим зятем, тещу слушал и зарабатывал. Мотался по своей инженерно-экологической работе по командировкам, карьерно рос.
Алина без него часто скучала, уезжала к родителям, подолгу жила у них. Валентина в эти дни уставала – уж очень хотелось, чтоб дочка отдохнула, она брала на себя и хозяйство, и внучку. Дочка лежала с телефоном в руках.
И дальше жизнь дочери шла по расписанному Валентиной сценарию.
– Вам отдохнуть надо, Алин. Поезжайте-ка... Купим путевку вам, поможем.
Картина жизни для дочери, которую нарисовала себе Валентина давалась ей с трудом. Но она хотела, чтоб дочь жила именно так, как она представила.
– Значит, мы не сменим машину в этом году, да? – горевал муж.
– Нет, конечно. Пусть дети отдыхают. Им – деньги ушли. Сейчас все так дорого.
И вот, когда уже Дениска привык к детскому саду, когда Алина вышла на работу, когда она уже с помощью родителей приобрела автомобиль, когда все шло правильно – по плану, прилетело от дочери такое известие...
Они разводятся!
Валентина не поверила. Шутка какая-то.
– Мам, да что ты все – Димочка, Димочка... Мы разводится будем, мам.
В этот момент Валентина держала телефон у уха, разговаривала с дочерью, наклонившись – собиралась включить робот-пылесос. Оглушенная новостью, так и осталась стоять в нелепой позе, согнувшись. Похолодевшие вмиг пальцы гладили поверхность пылесоса.
Потом она медленно со страхом разогнулась, переспросила:
– Алин, ты сейчас чего-то такое сказала, а я не поняла..., – произнесла с растяжкой.
– Мам, да, мы с Димой решили развестись.
– Развестись? Нет, Алиночка, надеюсь ты шутишь. Этого не будет. Что случилось?...
Тогда она так и не поняла причины развода. В голове шумело, она не слышала объяснений дочки, в душе мелко и колко начали жужжать колкие шмели плохого предчувствия. Поговорив с дочерью, придвинула пылесос на место – было уже не до уборки, набрала номер зятя.
– Дима! Что у вас там произошло? Алина меня так напугала...
И опять Валентина толком ничего не поняла. Зять говорил что-то о том, что они устали друг от друга, что слишком много у них мелких разногласий, что они разные, что не понимают друг друга, что разлюбили...
Причины... Она никак не могла понять причины развода. Она направилась к дочери.
Дорогу Валентина не помнила, хоть вела машину сама. Как доехала?
– Мам, только не начинай! Всё решено! – встретила на пороге возгласом дочь, подняла обе руки.
– Я приехала за нормальным объяснением, Аль.
– Я все объяснила по телефону. Что ещё ты хочешь услышать? Знаю – не пьет, не бьёт, не курит, не гуляет... Но мы не можем быть вместе. Он так часто уезжал, что я поняла – мне лучше без него, чем с ним. И ему... Кончилась любовь и мы не хотим быть вместе.
– Алин, у тебя появился кто-то?
– Мама! Как ты можешь! Нет. Просто....просто я устала. Я не хочу всю жизнь, как ты – гнуть себя на семью.
– Но ведь Дениска растет...По-любому придется жить для сына и ради сына.
– Я не отказываюсь от ребенка, но жить надо прежде всего для себя. Ребенок есть, и хорошо, но я не собираюсь растворяться в нем.
– Хорошо, а материально...? Твоя зарплата... Тебе будет нелегко. Ведь Дима, считай, тебя содержал. Дима и мы...
– Ну, Дима и не собирается отказывать мне в содержании ребенка. Он будет нам помогать. Он и карточку свою у нас не забрал. И вообще... Мы сами разберемся, мам. Не нужно больше вопросов.
– Но, Алиночка, Дима же такой надёжный!
– Мама, а что ты все – Дима..Дима... Я с ним, как в болоте. Он как был тюленем, так и остался. Неужели тебе меня не жалко? И вообще...хватит! Я хочу сама определять, как мне жить дальше. А ты суешься... Суешься е в свое дело!
Валентина ехала обратно сама не своя. По инерции выруливала, по инерции тормозила. И вот, казалось бы – что катастрофического в жизни произошло? Если поразмыслить – что? Но сейчас Валентина расстроилась до боли в сердце. Всё ее планы рушились. Она уже нарисовала наперед жизнь дочери, и теперь эта красивая картина рассыпалась, как стекла мозаики.
Как дочь собирается жить? Как? Для Валентины жизнь с мужем была единственным правильным жизненным путем. Остальные – ошибочные. Она гордилась тем, что всю жизнь прожила с одним мужем. Прожила, нажила, вырастила дочь. У них есть машина, а вскоре будет ещё одна, обставлена квартира, есть и дачный участок. У них – прекрасная дочь. Вот этот мир – мир идеальный.
Но сейчас она была обижена на дочь. Суешься... А разве не имеет она права соваться? Кто помогал? Кто всю жизнь свою положил на устройство благополучия дочери? Кто, как ни она, знает, что подсказать?
Да и не поняла Валентина причины, из-за которой вдруг назрел развод. Вот как ни старалась, не могла понять.
Об умственных способностях своей дочери она была лучшего мнения. Но, как не прискорбно это признавать, видимо, переоценила. Дочь совершала глупость. Глупость, да и только!
Инициатором разрыва была, по всей видимости, она. Ей вдруг стал неинтересен муж. Об этом, по словам зятя, заявляла она неоднократно. Если это не глупость, то что можно назвать глупостью?
Всю жизнь Валентина своего добивалась. Порой было очень нелегко. Но нудно было подключить весь свой ум, свои силы, вынурнуть из-под препятствий, обойти трудности, нужно было преодолеть и победить.
Вот и сейчас, приехав домой, она задала мужу риторический вопрос:
– Ну, и что мы будем делать?
Вопрос был риторическим, потому что никакого ответа от мужа она не ждала. Знала наверняка – все исключительно придется придумывать и осуществлять ей. Она ломала голову день, ночь, потом ещё день. Все свои доводы, идеи и предположения выкладыла мужу. А кому было ещё выкладывать? Делиться с кем-то посторонним этой семейной бедой она не собиралась. Потому что была уверена – всё ещё можно исправить.
С мужем отношения тоже натянулись, стали они за эти дни, как будто чужими. уж не понимал ее Она заламывала руки, горячилась и в конце концов они поссорились.
Сначала она предпринимала попытки убедить дочь. Надо! Надо было ее вразумить! В этих попытках матери поначалу были добрые посылы жалости – "как будешь ты одна жить, тянуть лямку, бедненькая, как жаль Дениску – расти ему без отца, как же ты без мужчины, ведь женщине без мужчины ох, как трудно". Там были и примеры: "посмотри на ту, на эту... рассталась, и так теперь жалеет". Там были и предупреждения: "смотри, локти грызть будешь, ведь найдет другую – пожалеешь, а ты с ребенком – никому нужна не будешь, мужчины на женщин с детьми не падки".
– Дим, – звонила она зятю, – Ты прости, что вмешиваюсь, но мы же ещё семья. Я права, ещё семья?
– Конечно, – соглашался зять.
– Тогда должны действовать согласованно. Я такого зятя, как ты больше не встречу. Уверена. Я так не хочу, чтоб ваша с Алиной семья разрушилась. Так этого боюсь! Ты же хочешь вернуть Алину?
– Хочу, – отвечал зять.
– Тогда надо действовать согласованно. Ты согласен?
– И что Вы предлагаете?
– Вот что... Я сейчас ей говорю, что трудно одной материально, а ты подтверди – скажи, что минимальные алименты лишь платить будешь. А то ведь наобещаешь помогать, она и успокоится. А так может и задумается ... А ещё намекни про какие-нибудь отношения. Но не переборщи, а так... мол, с коллегой Люсей в командировку собираюсь...
– Ну, если Вы считаете, что так нужно...
– Нужно, нужно. Я очень люблю свою дочь, хочу ей счастья. Понимаешь? Знаю-знаю, только ты меня и понимаешь... Я обижать и пугать ее не хочу, просто, чтоб задумалась она хочу ... Давай предпримем эту попытку. Мне кажется, она ее заставит передумать, сохранить семью, она вернёт ее в русло...
Не вернула, хоть зять и попытался теще подыграть. Лишь нервов дочери добавила.
Когда эти доводы не подействовали, когда уже поссорилась Валентина с мужем, накричала на него, услышав, что тот разговаривает по телефону с дочерью спокойно и дружелюбно, пошли в ход и угрозы. Она пугала дочь:
– Больше деньгами мы тебе не поможем, не надейся. Машину вернёшь, потому что кредит оформлен не на тебя, мы и так, считай, квартиру тебе подарили, мебель купили. И Дениску сама расти, сама на больнички с ним ходи. И вообще – живи, как знаешь!
И опять Валентина подключала зятя:
– Дима, скажи ей, что уезжаешь далеко и надолго. Нет, можешь не уезжать – просто скажи. Пусть немного испугается.
Всё новые и новые методы придумывала Валентина, чтоб дочь одумалась. Дошло до того, что начала за дочкой следить. А когда устала от такой немыслимой жизни, от слежки и бессонных ночей, начала подговаривать на помощь мужа.
И вот тут муж взорвался. Первый раз за все годы жизни – взорвался так, что собрал вещи и ушел к своей старой матери. Валентина, опустошенная, ходила по квартире. Муж почему-то поддерживал дочь, в этой глупости, в этой жизненной ошибке он поддержал Алину.
Ну, неужели они оба так глупы! Весь ее мир рушился на глазах.
А виной всему – дочь. Она злилась на дочь ещё больше... И чего не жилось нормально! А потом винила себя– она плохая мать, раз не взрастила в дочери зерна здравомыслия.
Дети уже три месяца как развелись, давно жили врозь. Валентина с дочерью если изредка и общалась, то не как прежде, а холодно, отчужденно и только по делу. На все намеки о материальной помощи отвечала отказом – пусть прочувствует. Так и надо ей. Головой нужно было прежде думать!
А трудности у дочки начались. Кредит за машину, на которой ездила Алина, Валентина предложила оплачивать ей самой. А Алина его не тянула, предлагала матери машину продать. Валентине машину было жаль. Но Бог с ней с машиной... Главное, в душе никак она не могла отпустить боль за дочь. За то, что сломала она свою семью, свое материальное благополучие, свою, нарисованную матерью, картину прекрасной жизни.
Эта боль резала, щемила, не давала спать, камнем лежала на сердце.
Валентина нашла выход в истории с машиной – позвонила бывшему зятю, сговорились на некий обман. Теперь Валентина оплачивала кредит, он, в общем-то, и был оформлен на нее, но деньги переводила Дмитрию, будто бы он помогает бывшей жене. Дочь так и не догадывалась, что оплачивает кредит мать. Валентина опять этим пыталась примирить дочь с мужем. Она не могла пустить ситуацию на самотек. Она должна была ситуацию исправить.
А спустя время Алина неожиданно вдруг призналась, что поняла свою ошибку с этим разводом давно, что готова была помириться, но Дима на тот момент возобновлять отношения уже не захотел ...
Валентина была просто шокированна. Таких подробностей она даже предположить не могла. Она звонила зятю, но тот долго не отвечал. И, лишь через несколько дней, он, наконец, взял трубку.
И на ее вопрос "Как же так?", бесстрастно ответил, что устал стучаться в закрытые двери, что уехал далеко и надолго, что от алиментов не отказывается, но будет платить лишь то, что платить положено. А с кредитом – разбирайтесь уж сами, там всего-то пару взносов осталось. А ещё сказал, что у него уже есть – коллега "Люся".
Единственный единомышленник, тот, кто понимал и поддерживал, оказался самым подлым предателем.
Сердце Валентины заныло. Ей становилось все хуже и хуже. Особенно вечерами, когда наваливалось одиночество и хандра. И однажды тусклым дождливым осенним вечером она не удержалась, набрала телефон дочери не по делу , а просто ... просто рука сама набрала.
– Добрый вечер! – вдруг неожиданно для себя начала холодно, что–то мешало начать разговор иначе, – Я по делу...
– Я поняла, что по делу ..., – также холодно перебила дочь.
– Что? – вдруг взорвалась Валентина, – Что ты поняла? Ты знаешь, как плохо мне сейчас? Ты знаешь, как болит сердце? – Валентина расплакалась.
– Мам, мне приехать?
– Я не знаю...
Алина приехала. Закрытая, не верящая ещё в материнскую искренность. А Валентине, и правда, при виде дочери что-то опять мешало быть открытой. Вдруг выросла какая-то стена. У каждой – свое мнение, свои доводы. Мать и дочь, такие похожие, такие родные, никак не находили слов и путей друг к другу.
Теплого разговора не получалось.
– Мам, ты во многом виновата. В нашем разрыве есть и твоя вина. Даже папа это понял.
– Нет, это неправда. Я же всегда помогала. Я так хотела, чтоб вы были счастливы.
– Мы и были счастливы. Он любил меня. Но ты, мам, просто не давала ему почувствовать себя главой, понимаешь?
– Тогда почему не вернулся? Раз любил ...
Валентина никак не хотела признать какой-то своей вины. Какая вина, если она так старалась? Что такое говорит дочь? Как она может так считать, если всем сердцем, всей душой мечтала она о том, чтоб семья дочери сохранилась.
Но одно Валентина понимала точно, если они сейчас опять разойдутся в ссоре, если дочь уедет обиженная, она не переживет. Но как сохранить с дочерью теплые доверительные отношения, если та сама портит себе жизнь? Как?
– Мам, он выплатил почти весь кредит за машину! – Алина была уверена, мать считает, что Алина платила сама, – Мы уже в разводе были, а он помогал. Если б не любил, разве стал бы платить?
– Он?...– Валентина уже приготовила усмешку, и почти выпалила следующую фразу о том, что кредит, через зятя, гасила она... Ха, любил! Как же! Это она по-настоящему любит дочь, это она вкалывает и экономит на себе, чтоб дочь жила так, как ей мечталось ... Она!
Но вдруг Валентина замолчала...
Получалось, она и правда – обложила дочь. Обложила заботой, непрошенной помощью, ложью, слежкой... И если сейчас она скажет о договоре с Дмитрием, то только ещё раз докажет это. Что будет? Дочь хлопнет дверью и уйдет.
Что-то щелкнуло внутри. Она посмотрела на дочь, как будто пугаясь сама себя.
– Алин! Ты прости меня... Это от большой материнской любви всё. Переборщила я. Давай попробуем начать сначала... Я буду стараться. Прости!
Дочь не растаяла, сразу не поверила, вскоре ушла, сжав губы. Но Валентина поняла – дочь уже смягчилась. Первый шаг был сделан. Мать это чувствовала, ей стало легче.
Валентина смотрела в окно на уходящую дочь. Дорожки дождя на стекле бежали в разных направлениях, соединялись и расходились, как линии судьбы. Можно открыть окно, провести пальцем по стеклу, но это изменит ситуацию лишь на время, а потом дождь опять нарисует свои извилистые линии.
Так и в жизни. Жизнь не нарисуешь, а уж жизнь дочери тем более.
Завтра Валентина решила ехать к мужу – начать надо с исправления своих собственных ошибок.
***
| Иногда бывает очень больно, когда тебя так сильно любят. Порой это даже невыносимо. Из книги «О чем мы молчим с моей матерью»
©️ Мишель Филгейт
Автор Рассеянный хореограф
-Не буду надрываться за гроши!
На улице вечерело. Андрей сидел на диване в гостиной. Пролистывал бесконечную ленту в соцсетях, время от времени поглядывал на телевизор. Там как раз должен был начаться приключенческий фильм, который он давно собирался посмотреть. Рядом, на столике, стояла пустая тарелка из-под супа. Андрей забыл убрать её после того, как пообедал.
- Лен, ну что там с ужином? - обратился он к жене, которая была на кухне.
Ответа не последовало. Вместо этого раздались шаги, и Елена молча зашла в комнату. Вид у неё был уставший - недавно вернулась с работы, проехала через полгорода, заскочила в магазин за продуктами, теперь вот готовила.
- Когда за стол садимся? - вновь спросил муж.
Однако супруга по-прежнему молчала. Её зеленоватые глаза, казалось, смотрели Андрею прямо в душу. Было заметно, что она недовольна.
- Лен, ты чего?
- Ничего. Просто мне это всё надоело. Сам не понимаешь что-ли?
- Да ты о чём?
- О твоей жизни. О том, как ты себя ведёшь. Каждый день пытаюсь тебе об этом сказать, но ты даже не слушаешь.
- Конкретнее давай - что не так? Я ничего такого не сделал.
- Ну да, не сделал. И я об этом. Ты ничего не делаешь. Сидишь себе - и всё. Ты месяц назад обещал, что к сегодняшнему дню найдёшь работу.
- Но... Подожди...
- Не собираюсь ждать. Ты мне пообещал, что позвонишь своему однокурснику Сергею, а он тебя возьмёт на какую-то стройку. Я поверила. Месяц прошёл - изменений нет. Ты ему звонил?
- Да он в отъезде всё время. Некогда ему.
- До этого ты говорил, что он в городе. И готов тебя устроить. Получается, ты соврал?
- Да не могу я на стройку идти. Ноги болят и без неё. Сама ведь знаешь.
- Конечно они у тебя будут болеть. Тебе причины перечислить? Лишний вес, малоподвижный образ жизни. Сидишь целыми днями на диване, так скоро и ходить разучишься.
- К чему всё это, Лена?
- К тому, что меня это уже достало. Я работаю одна, и тебя содержу, и все обязанности по дому на мне. А ты не делаешь вообще ничего. И даже не пытаешься найти работу. Я устала терпеть. Ты не ценишь мой труд, и сам бездельничаешь.
- Слушай, а что я должен сделать? Где искать эту работу? За копейки идти куда-нибудь, горбатиться? Я тебе уже объяснял: ищу хороший вариант. По интернету смотрю, вакансии разные.
- Сколько лет уже смотришь? Толку ноль.
- Ты меня просто не понимаешь. Я же тоже думаю, как заработать. Но я не хочу идти и где-то за три гроша надрываться. По уму надо. Я вот недавно бизнес начал изучать, маркетинг.
- Интересно. И где же ты их изучаешь?
- В интернете читаю.
- А пока ты их изучаешь, у нас кредиты новые появляются. А я как белка в колесе кручусь, чтобы по ним расплатиться. Шкаф новый год купить не можем - на всём экономим. Кроме тебя, разумеется. Ты же у нас деньги не считаешь, ты их тратить любишь на всякую ерунду.
- Ну хватит уже... Серьёзно, зачем опять скандалы? Пошли поужинаем лучше.
- А вот нет. Я же сказала, что устала. Хочешь ужинать - иди, допустим, в ресторан. Или куда хочешь. Я не намерена больше кормить лодыря. Мало того, что ты живёшь в моей квартире, так ещё ни копейки в семью не приносишь. Зато со мной споришь каждый вечер. Сил нет больше!
- Мне твой тон не нравится.
- Не нравится - иди. Не знаю, к маме своей уходи. Ты же у неё жил до нашей свадьбы. Неделю назад грозился же уйти, не так ли? Вот, держи своё слово.
- То есть ты хочешь, чтобы я ушёл?
- Да. Найдёшь работу - возвращайся. Я хочу, чтобы ты взялся за ум и поменял свою жизнь. Может хоть сейчас задумаешься. А нам с тобой давно пора отдохнуть друг от друга. Временно.
Андрей не стал возмущаться в ответ на слова Елены. Он, конечно, часто с ней спорил, но в самые напряжённые моменты предпочитал отмалчиваться. Вся родня считала его человеком слабовольным, нерешительным, не очень активным. Решать проблемы он не любил, предпочитая более простой путь - сбежать от них.
Вот и сейчас он подумал, что надо поступить по старой схеме. Не менять свою жизнь к лучшему и искать работу, а уехать. На время, пока жена не перестанет обижаться.
Конечно, ему было обидно: всё-таки из дома выгоняют. Но Андрей искренне надеялся, что пройдёт дня три - и Лена одумается. Позвонит, извинится за резкость, предложит вернуться. Так бывало раньше после сильных скандалов. Поэтому он не слишком переживал.
Собрав рюкзак и пакет со своими вещами, Андрей холодно попрощался с женой и вышел из квартиры. Больше всего разочаровало его отсутствие ужина. На голодный желудок ехать куда-либо не хотелось. Но делать было нечего: Елена оставалась непреклонной, наотрез отказалась накрывать на стол.
Куда же поехать? Этот вопрос мучил Андрея с того момента, как он переступил порог. Сначала в голову пришла мысль позвонить кому-нибудь из старых приятелей и поехать к ним. Весело провести время, выпить, посидеть, там и заночевать. Однако, когда он начал обзванивать друзей, выяснилось, что принять его никто не готов. Один сослался на то, что дома у него жена и дети, гостя разместить негде. Второй сообщил, что занят на работе. Третий пожаловался на недомогание.
Тогда Андрей сел на автобус и поехал в соседний район. Там жила его мать - пенсионерка Наталья Петровна. В последнее время он виделся с ней крайне редко, лишь когда она сама приезжала. В родном доме, где провёл детство и молодость, он давно не бывал.
Минут через двадцать показалась знакомая остановка. От неё до дома рукой подать - метров триста через небольшой, тенистый сквер.
Андрей шёл, вспоминая прежние годы. Как окончил школу, потом университет. Эти времена казались невероятно приятными, но потерянными и далёкими. Тогда у него был интерес к жизни, теперь, как ему представлялось, он исчез. Всё представлялось унылым и рутинным.
С поиском работы у него всегда были большие проблемы. Да он и сам знал, что трудиться не любил. Только мечтал о золотых горах, собственном бизнесе, больших доходах. Но на реальной жизни всё это никак не отражалось. Дальше мечтаний дело не шло...
Когда Андрей увидел перед собой дверь в родную квартиру, его сердце забилось чаще. На секунду задумался: что же сказать матери? Как объяснить своё положение? Но, отбросив сомнения, он с силой нажал на дверной звонок.
Наталья Петровна не сразу открыла. Долго смотрела в глазок, будто не понимая, с чего это вдруг сын нагрянул под вечер. Таких визитов давненько не бывало.
- Привет, мам. - Андрей говорил неуверенным тоном, глядя куда-то в сторону.
- Привет, Андрюша, заходи. Что случилось? Лена где?
- А я, так сказать, уехал. Один. Ну, на время, к тебе. С Ленкой мы поссорились.
- Из-за чего?
- Ну, у неё претензий много... Ты же знаешь, она любительница спорить.
- Знаю, знаю... Но уехал почему?
- Ну, Лена такое условие поставила.
- Что значит условие?
- Сказала: уезжай, работу найдёшь - вернёшься.
- То есть она тебя выгнала?
- Ну получается так.
- Что же ты за мужик такой, что тебя жена из дома выгнала? Андрюша, ну как же так?
- Ну вот так. Не знаю, что на неё нашло. Злая такая стояла, возмущалась, даже поужинать не дала.
- Ну, сейчас покушать тебе положу... А про неё я тебе ещё когда говорила? Сам помнишь, перед свадьбой. Она уже тогда странной была. Покомандовать любила. А ты отмахивался, когда я тебя предупреждала. Теперь вот, результат.
- Да не переживай ты так. Дня три пройдёт, она сама мне позвонит. Ну или тебе, спросит про меня. Ещё будет упрашивать вернуться.
- Ну, посмотрим, посмотрим...
- Ты то как? Давненько я к тебе, мам, не заезжал.
- Живёшь в двадцати минутах от меня, а приехать лень. Или скажешь, что дела какие отвлекли?
- Ну не просто же так я не ездил. Ленка мешала. Она не любит, когда я к тебе приезжаю. - заявлял Андрей. Разумеется, он сам отлично знал, что его жена нормально относится к свекрови и никогда не возражала против поездок к ней в гости. Андрей сам не приезжал к матери без повода, просто так. Появлялся лишь в тех случаях, когда ему что-то было надо.
- Ну вот опять - Ленка... Захотел бы - приехал. А насчёт неё у меня иллюзий никогда не было.
- Ну, она не столь плоха конечно... Вредная, сварливая, но временами и нормальная бывает. Другие то ещё хуже.
- Да где ты видел других, а? Всю молодость пробегал за этой Ленкой. Других и не замечал. А теперь вот на - пожинай плоды. - встревоженно говорила Наталья Петровна, ставя еду на стол.
Сына она любила сильно. С самого детства пыталась его от всего оберегать. Отец Андрея ушёл из семьи, когда ему было три года. С тех пор не объявлялся. Наталья знала, что живёт он в соседней области, давно уже второй раз женат, и дети есть, и внуки. В воспитании старшего сына участия он не принимал, да и не виделся с ним никогда. Видимо, даже желания не возникло.
Андрей рос неуверенным и слабым. В школе всего боялся, робел в любой ситуации: у доски, на перемене, в классе. Потому многие одноклассники пытались его донимать и обижать. Он не только не давал сдачи, но почти никогда им ничего не говорил в ответ. Разве только плакал. При первой же возможности убегал, жаловался учителям. Те за него всякий раз заступались, но и это делало положение Андрея более трудным. Дети считали его учительским любимчиком, а потому притесняли его ещё больше.
Учился он хорошо, класса до восьмого был отличником. Потом появились первые тройки. Интерес к учёбе пропал. При этом сам Андрей тогда стал уверенней, постепенно влился в коллектив, завёл друзей. Его взгляд на жизнь стал более оптимистичным.
Он смог поступить в неплохой университет, пришёл туда с радостным настроем. Крепко засел за учёбу, стремился выделиться своими знаниями. Был на хорошем счету у преподавателей. С однокурсниками особо не ладил, но и не конфликтовал. Его почти всё устраивало в жизни, кроме одного: с девушками совсем не везло. Андрей даже общаться с ними боялся, сразу дрожал, когда они рядом проходили. Стеснялся, не мог в глаза им смотреть. И всё время из-за этого переживал.
Окончив университет, по специальности устроиться не смог. Пошёл работать продавцом в крупный магазин. Там и познакомился с Еленой. Начал за ней ухаживать, сам удивился, что в итоге стал с ней встречаться. Не прошло и двух лет после встречи, как они сыграли свадьбу.
С тех пор Андрей нормально и не работал. Много раз устраивался, потом очень быстро увольнялся. Винил в этом начальство, коллег, случайные обстоятельства. Но не себя. Потом перестал пытаться что-то искать. Зарабатывать деньги не стремился, предпочитал проводить время с друзьями либо дома. На все укоры жены отвечал отговорками. А она терпела. Сама работала с утра до вечера, экономила, при этом муж любил жить на широкую ногу и ни в чём себе не отказывал. Такое положение дел заставило Елену полностью поменять отношение к супругу.
А он не хотел это понять, даже после того, как жена выгнала его из квартиры. Три дня давно прошло, а Лена ему так и не позвонила. Как и его матери. Никто не собирался упрашивать Андрея вернуться.
Время шло. Блудный сын, вернувшийся в родную квартиру, не проявил какого-либо желания найти новую работу. Жить решил за счёт матери, ведь небольшая сумма денег, которую он увёз с собой, быстро была потрачена. Чтобы не скучать, он каждые выходные отправлялся с приятелями в местный бар. За короткое время повстречал много старых знакомых: с кем учился в школе и университете, с кем жил в одном дворе, с кем были общие друзья. Со всеми проводил время, а потом заявлялся к Наталье Петровне и просил денег. Та вздыхала, критиковала его, но всякий раз не отказывала в просьбах.
Сама позвонила Елене, рассказала, что сын без неё горюет. В ответ услышала, что жена ждёт возвращения Андрея лишь в том случае, если он поменяет отношение к жизни, устроится на работу, перестанет быть лодырем и дармоедом. А если он всё будет делать по-старому, то может и не думать о приезде к ней.
Денег у пенсионерки становилось всё меньше, их катастрофически не хватало, закончилось даже то, что она копила на "чёрный день". А сын продолжал разгульную жизнь. Вскоре продал из материнской квартиры старые книги, столовое серебро, кувшины, фарфоровый сервиз.
Таскал всё это на местный рынок, отдавал за бесценок, потом быстро тратил всё заработанное.
Наталья Петровна хваталась за голову из-за того, что творил её Андрюша. Вскоре он попал в новые неприятности: посидел с приятелями, потом зачем-то пошёл один в сторону остановки. Там повздорил с какими-то прохожими, попал в драку, и домой вернулся весь в синяках.
Жаловался, что ему попали по носу и ключице. В результате мать повела его в травмпункт. Сил терпеть происходящее у неё уже не было, но возмущаться на сына не хотела: жалела его и опекала, как и в детстве. Решила, что раз деньги у неё на исходе, то пришла пора искать других, кто поможет непутёвому сыну. И обратилась с этой просьбой к младшей дочери - Виктории. Она жила в другом городе, с мужем и двумя маленькими детьми. Но на выходные согласилась приехать, поговорить обо всём, рассудить, чем может помочь.
В жаркий субботний день Наталья Петровна ушла за покупками на рынок, а Андрей, отдыхавший после весело проведённой пятницы, остался в квартире. Спал, потом телевизор включил.
Раздался звонок в дверь. На пороге стояла Виктория - молодая девушка, высокая, с длинными каштановыми волосами. Андрей давно не видел сестру, поначалу даже удивился, насколько она изменилась.
- Привет, Вика! Со вчерашнего дня тебя ждём.
- Рада тебя видеть, Андрей. Мама где?
- Да, пошла куда-то. Я ещё спал, она уже уходила. Как добралась?
- Нормально. Мужа с детьми оставила, на машину села - и приехала. Прям гнала, чтобы быстрее до вас доехать. А знаешь, почему? Давненько поговорить с тобой хотела.
- Давай поговорим.
- Мама много про тебя рассказывала. Ленка тебя выгнала, на работу ты так и не устроился, вещи из дома продаёшь, с друзьями целыми днями шатаешься. Что делается с тобой, Андрей?
- Опять нравоучения...
- А как иначе? Ты здоровый мужик, а ничего не делаешь. Тебе уже не двадцать лет, а в голове ума не прибавляется. Как можно до такого дойти? Жену достал, решил и у матери последнюю копейку забрать?
- Да что ты говоришь такое? Я ищу работу.
- Где ты ищешь так круто, что уже лет десять ничего найти не можешь?
- Ну а куда мне по-твоему пойти?
- Прямо у подъезда висит объявление: требуется продавец в магазин морепродуктов. Я специально посмотрела. Иди хоть туда. Деньги на дороге не валяются, будешь немного, но зарабатывать. А не сидеть у матери на шее.
- Какой магазин? Работал я раньше в магазинах, не понравилось. Не мое это.
- А что твоё? На диване лежать? Деньги клянчить у матери? Она на пенсии, на заслуженном отдыхе, своё отработала. А ты ещё работать даже не начинал.
- От жены моей научилась так говорить?
- Разумеется, самой же никак не додуматься. Сговорились с Ленкой, лишь бы тебя донять, бедненького. Она мне кстати еще года три назад на тебя жаловалась. Говорила, что ты лодырь, да ещё и боишься всего. Детей у вас нет, потому что ты ответственности за них не хочешь, опасаешься. Одному же легко - сиди себе на диванчике, накормят, обед с ужином принесут, работать не надо. И жизнь удалась! Так ведь, Андрюша? Это же твоя жизненная философия?
- Ты неправильно говоришь, Вика. Всё время ты такой была. Лишь бы наехать, надавить, раскритиковать. А я ведь брат твой, ты об этом забыла? Всё унизить хочешь.
- Да кто тебя унижает? Разве только ты сам, своим отношением к жизни.
В квартиру зашла Наталья Петровна. Поприветствовала дочь, обняла её, поставила на пол тяжёлые сумки с продуктами.
- Вот, Андрюша, характерный пример: мама сумки носит с магазина, а ты ей даже помочь не можешь. Лень с дивана встать.
- Вика, да что ты на него с порога наезжаешь? Я всегда сама сумки таскала, и сейчас дотащу, не совсем ещё дряхлая.
- А что он сидит, бездельничает? Деньги у тебя просит. Ты же мне звонила, помочь просила. Но я ему ни копейки не дам. Пусть идёт и ищет работу. Помогу лишь советом: начинай, Андрей, зарабатывать самостоятельно. А то всё вот это может плохо закончиться.
- В семье проблемы, а ты даже не поможешь? Ещё дочерью называешься. - возмутилась Наталья Петровна.
- А что, я ему деньги должна давать? У меня тоже лишних нет. У самой два ребёнка. И не обязана я содержать взрослого брата, который хочет всю жизнь быть тунеядцем.
- У меня тоже денег мало. О матери не думаешь?
- Конечно их мало. Потому что Андрюшенька всё потратил. Не спроста его жена выгнала. Значит были веские причины.
- Сама себя-то слышишь? Не стыдно про родного брата так говорить, да ещё и при матери?
- А, то есть это мне должно быть стыдно, а не ему?! Ну, я поняла вашу семейную позицию. Припёрлась к вам, чтобы узнать, какая я оказывается плохая.
С этими словами Виктория развернулась, вышла за порог и хлопнула дверью. Решила уехать, не прощаясь с родственниками. Она всегда была полной противоположностью брата: строгой, целеустремлённой, уверенной. Лентяев на дух не переносила. Потому и с Андреем готова была разговаривать жёстко, на повышенных тонах. Сразу заметила, что мать на неё обиделась, но решила от своего мнения не отказываться. Лучше сказать прямо и правдиво, может хоть так непутёвый братец задумается.
С момента отъезда сестры прошла неделя. Андрей видел, как переживает мать: нервничает, обвиняет Вику в наглости. Денег совсем не хватало, и с друзьями он больше не кутил - не на что было. Выходя утром во двор, бросил взгляд на объявление. То самое, о котором говорила младшая сестра. С вакансией продавца и указанным телефоном. Скрепя сердце, Андрей решил позвонить. Вдруг получится устроиться на работу. Тогда есть шанс вернуть всё назад: помириться с Викой, вернуться к жене. Один звонок - и жизнь может перемениться...
- Алло, здравствуйте! Я по вакансии, объявление прочитал, хочу к вам устроиться.
- Мы уже нового сотрудника нашли, но спасибо за отклик. У нас в другом районе второй магазин открывается, туда тоже требуется продавец. Если хотите, можем с вами обсудить.
- Да, я готов. Если и надо, то и в другой район могу ездить. Зарплата как в объявлении?
- Да, такая же. Приезжайте, там адрес написан, мы с вами поговорим.
- Да, хорошо, я сегодня приеду.
- Через час сможете подъехать?
- Да, да, конечно.
- Хорошо...
Впервые за долгие годы Андрей наконец устроился на работу. Слова жены и сестры на него мало повлияли, а вот материальная нужда к этому подтолкнула. Да и перед матерью вдруг стало стыдно: появилось осознание, что все эти годы вёл с ней себя не так, как надо. Но вот теперь можно было попытаться начать всё заново и исправить прежние ошибки.
Автор Ирина Ас.