— Здравствуйте, — я услышала в трубке нерешительный женский голос — Вы Анна Николаевна?

Мама Саши?
— Да.
— Пожалуйста передайте ему, чтобы срочно принёс мне справку, он знает, мне рожать скоро, без этой справки в роддом не пустят…
— Что?! Какая справка? Какой роддом? Вы кто?
Потом я узнала, что девушку зовут Дарья, в прошлом году она встречалась с нашим сыном, а теперь ждёт от него ребёнка. Даша уверяла, что никаких претензий к сыну не имеет, решение рожать приняла сама и на помощь от сына не рассчитывает.
— Подождите, но я о вас впервые слышу…в прошлом году это когда? Летом Саши в городе не было.
— Осенью, — ответила девушка — вы не ругайте Сашу, он не виноват, только про справку скажите. Спасибо.
И она повесила трубку.
Муж как узнал вскочил и в бешенстве заходил по комнате.
— Пусть женится! Ребёнка сделал и в кусты!
— Нет, ему до диплома ещё два года. Он сам ещё ребёнок! И этой девочке только только восемнадцать исполнилось…
Уже вечером сын сказал, что они с Дашей встречались всего пару месяцев, а о беременности она сказала ему перед Новым годом.
— Я ей ничего не обещал. Мы вообще ни о какой свадьбе ее говорили. Погуляли немного и разбежались, при чем здесь дети…
Я молчала не зная, что сказать. Что мы можем с отцом сделать? Настаивать на женитьбе? Какой смысл? Сын эту девушку не любит, когда какого мужчину удержали дети? В нашем случае все наверное будет так же просто: молодые разведутся ещё др того, как мы сможем выплатить взятые на свадьбу кредиты.
— Мам, я предлагал ей сделать аборт, но у неё резус отрицательный, потом может совсем не родить. И вообще она очень хочет ребенка. При чем здесь я?
— Ты знаком с ее родителями? Есть кому помочь с малышом?
…Все оказалось хуже, чем я предполагала. Мать Даши — алкоголичка. Причём запойная. В период просветления она устраивалась на работу, наряжалась, ухаживала за собой, начинала активно искать спутника жизни. И каждого нового мужчину она объявляла Дашиным отцом.
Вот я и подумала, что таким образом девочка решила создать себе новую хорошую семью: мужа, ребёнка и свекровь со свекром.
Она все расчитала, сын, как порядочный человек, пойдёт с ней в Загс, приведёт невесту в свой дом, расходы от платья до праздничного стола разумеется оплатим мы.
— Мам, она с матерью вообще не живет, у неё небольшая квартира есть, которая от бабушки ещё досталась. Не буду я на ней женится.
— Конечно не будешь, — устало согласилась я — ты о справке не забудь завтра. В роддом завези.
***
Прошло два месяца. Даша больше не звонила, а мы упорно делали вид, что ничего не произошло. Как-то сын спросил:
— Мама, мы второй телевизор совсем не включаем же…
— Зачем он тебе?
— Хочу Даше отвезти. У неё был старый, но сломался, вчера ездил помогал выбрасывать.
— Даша?.. А она родила?
— Да, мальчика, Димой назвала.
— Похож на тебя?..
— Он ни на кого не похож — маленький, толстый, лысый, все время ест и спит…
Сын отвёз телевизор, а я постоянно теперь думала об этом ребёнке.
Тем же вечером решили мы с мужем съездить к Даше.
— Давно пора, — поддержал муж — они пусть сами разбираются, а пацанёнок нам считай внук родной.
Не рискнув явиться с сюрпризом, я позвонила Даше, она удивилась, но сказала, что будет рада нас видеть у себя в гостях.
— Купить что-нибудь?
— Подгузников! — выпалила она — их всегда не хватает, а они дорогие.
Перед визитом мы заехали в магазины, набрали #опусы Даше гостинцев, вещичек малышу, молодой маме надо было хорошо питаться, купили в аптеке подгузников.
Перед квартирой я помедлила.
— Все в порядке, — успокаивал муж — посмотрим на мальчика, отладим покупки и все. Возможно это будет наша первая и последняя встреча.
…Даша оказалась невысокой, полненькой девушкой с приятным и открытым лицом. На кухне уже закипал чайник, на столе стояла тарелка со свежеиспеченными блинами.
— Дима только уснул, — тихо сообщила она нам — пойдёмте, я вам его покажу, он во сне очень смешно морщится.
При взгляде на пухлого, румяного младенца все сомнения разом отпали — это наш внук, как две капли воды он был похож на маленького Сашку в этом возрасте. Тот же вздёрнутый носик, рыжеватый пушок на голове, высокий лоб, во сне он так же смешно шевелил бровками.
За чаем Даша рассказала о себе, после школы она закончила училище и даже успела поработать парикмахером.
— Знаете, я на Сашу не обижаюсь, как узнала о ребёнке, сразу поняла, что оставлю. Ну и что, что я молодая, за то у малыша будет хорошая мама. Я любить его начала, пока он ещё в животе был…
— А на что ты живёшь? — спросила я
— Пособие получила и детские. Вы не думайте, мне от вас ничего не надо. Сынок подрастёт на работу выйду, в ясли я его уже записала там с 10 месяцев принимают.
— У меня даже накопления есть — гордо сообщила Даша. — пока работала, откладывала.
— И много?
— Тридцать тысяч.
И сразу же добавила.
— Это я коляску ещё с них купила. Кроватку. Посмотрите, все новое!
В этот момент закричал Дима и девушка бросилась к малышу успокоить и покормить.
Я осмотрелась. В комнате стоял накрытый старым пледом скрипучий диван. На стенах полки с книгами. Старомодный сервант в углу. Вероятно эта обстановка была ещё при бабушке.
Тут вернулась Даша с карапузом.
— Давай мы тебе поможем пакеты разобрать.
А на кухне мы не обнаружили холодильника…
— У меня его нет, — смутилась девушка. — но ничего, если что- то быстро портится я за окно кладу. Видите, там ящик специальный…
На прощание мы поцеловали внука, а едва вышли за порог муж спросил:
— В магазин? У тебя карта с собой?
Я кивнула.
Мы сели в машину и поехали за новым холодильником.
Даша мне очень понравилась: целеустремлённая, решительная. Ее не сломала ни бедность ни мать-алкоголичка. Не знаю, как дальше сложится ее жизнь, но очень хочу помочь. И стать Диме любящей бабушкой.
#опусыирассказы
Приглашаем автора
Здравствуйте, Маша
Галина Захарова
- Маш, привет. Что делаешь? – раздался в трубке голос подруги.
- Только пришла с работы. У тебя что-то срочное? Извини, я очень устала, день сумасшедший был, – ответила Маша.
- Я звоню напомнить, что завтра у меня день рождения. Жду тебя в семь в ресторане «Пегас». Отказа не принимаю. До встречи. – Светка, как всегда, отключилась раньше, чем Маша успела сказать хоть слово.
- Кто звонил? – Мама уже давно стояла в дверях комнаты и слушала.
- Ты же всё слышала, - сказала Маша. Мама обиженно поджала губы. – Светка на день рождения пригласила, - смягчилась Маша.
- Зря ты не купила то голубое платье, сейчас пригодилось бы. – В голосе мамы слышался упрёк.
- Мам, у меня совершено из головы вылетело, я даже подарок не купила. И вообще не хочу никуда идти. Поздравлю потом как-нибудь.
- Как-нибудь? Светлана единственная твоя подруга, а ты хочешь её обидеть. Так совсем одна останешься. Я завтра куплю подарок, не переживай. Сходи, хоть развеешься, а то одна работа на уме. Тебе тридцать скоро, а ни семьи, ни детей. Да что там, ни разу не было серьезных отношений.
- При чём тут это? И не тридцать мне, а всего двадцать семь.
- Не всего, а уже. У Светки много поклонников. Может и тебя с кем-нибудь познакомит, - проворчала мама.
- Такое чувство, что ты хочешь поскорее от меня избавиться, сбагрить с рук, как бабушка говорила. – Маша даже не пыталась скрыть раздражения.
- А что в этом плохого? Дети твоих бывших одноклассниц школу вот-вот окончат…
- Светка, между прочим, не смотря на кучу поклонников, тоже не замужем, - ехидно заметила Маша.
- Она-то выйдет, не беспокойся. А вот ты…
- Началось. – Маша закатила глаза. Мама подняла тему давнюю, больную и неразрешимую.
- Скажи ещё, что собралась умирать, а я не пристроена, – уже откровенно злилась Маша.
- Я пока не собираюсь умирать, но время идёт, хотелось бы с внуками успеть понянчиться, - не унималась мама и тоже злилась.
- Господи, мама, тебе всего пятьдесят три!
- Вот именно. Скоро выйду на пенсию, а внуков нет. Так что завтра иди на день рождения. Ой, котлеты горят! - Мама бросилась в кухню.
На следующий день Маша с подарочным пакетом в руке вошла в ресторан. На ней было голубое платье, настойчиво рекомендованное мамой. Волосы она завила и распустила, тоже по совету мамы. Чувствовала Маша себя неловко, не в своей тарелке, словно внезапно ставшая взрослой Алиса. Она опоздала из-за перепалки с мамой.
Зал был полон, все столики заняты. Между ними неслышно скользи молодые официанты в длинных чёрных фартуках. Шум голосов накатил на Машу, как шум морского прибоя.
- Вы заказывали столик или вас ждут? – Рядом с Машей вдруг возник дежурный администратор в строгом костюме и с выражением искусственной радости на лице.
- Да, у подруги день рождения… – извиняющимся тоном самозванки сказала Маша. В рестораны она ходила редко и всегда терялась.
- Пойдёмте. - Мужчина подвёл её к столику, и Маша увидела Светку. Рядом с ней сидели два парня. Даниила Горбунова, сына банкира, она знала, Света как-то знакомила её с ним. Второй выглядел попроще и немного растерянным. Понятно. Светка пригласила его для Маши. И эта туда же.
Мужчина отодвинул стул, приглашая Машу сесть на свободное место за столом.
- Спасибо. – Светка одарила его самой очаровательной своей улыбкой. – Наконец-то, подруга. Мы уже заказ сделали, уж прости, на свой вкус, - зашипела Светка на Машу. – Отлично выглядишь.
Маше захотелось исчезнуть, провалиться сквозь пол. Она извинилась, что опоздала, поздравила подругу с днём рождения и передала ей через стол пакет с подарком. Света поблагодарила и поставила пакет на пол у ног, даже не взглянув, что внутри.
Маша огляделась. От яркого света и нарядов женщин рябило в глазах. Даниил стал разливать шампанское.
- Мне совсем чуть-чуть, - предупредила Маша, когда горлышко бутылки приблизилось к её фужеру. – Мне ещё на ночное дежурство сегодня идти.
- Машуня у нас медсестра, – с наигранным уважением объяснила Светлана.
Даниил сказал короткий тост, все чокнулись и выпили. Маша пригубила колючее шампанское, и поставила фужер. Официант принёс поднос с тарелками.
- Познакомься, это Игорь. Он моряк, представляешь? – доверительно сказала Светка Маше, беря в руки нож и вилку.
- В торговом флоте? – спросил Даниил.
- На рыболовном траулере, - нехотя ответил Игорь.
- И как, хорошо зарабатываешь?
- Не жалуюсь.
- Наверное, тяжело по полгода в море болтаться? Ни выпивки, ни девушек. Не представляю, как вы там с ума не сходите. – Даниил снова наполнил фужеры.
- После вахты устанешь так, что не до девушек. Сначала тяжело, когда втянешься, нормально.
Игорь с аппетитом ел и отвечал на вопросы. На Машу он ни разу не посмотрел, но то и дело поглядывал исподлобья на Светку. Чего удивляться? Она красивая, на неё все парни западают. Маша снова почувствовала себя лишней и неуместной здесь.
Заиграл небольшой оркестр и Светка потянула Даниила танцевать. Вскоре к ним присоединились ещё несколько пар. Когда Даниил со Светланой вернулись к столику, Маша сказала, что ей пора, нужно ещё зайти домой и переодеться перед дежурством.
- Игорь, проводи Машу, - распорядилась Светка, словно королева, раздающая милости подданным.
- Ой, что ты, не надо, - запротестовала Маша и поспешно встала из-за стола.
- Надо-надо, - сказала Светка и бросила на Игоря настойчивый взгляд.
Маша попрощалась и стремительно направилась к выходу.
- Не надо меня провожать, я совсем близко живу, возвращайтесь в ресторан, - сказала Маша, резко повернувшись к Игорю на улице.
- Я провожу, - упрямо сказал он.
- Как хотите, - пробурчала себе под нос Маша.
В молчании они дошли до её дома.
- Мы пришли. – Маша остановилась. - До свидания.
- Я через два дня улетаю в Мурманск. Надо комиссию пройти, скоро в море. – Вдруг сказал Игорь, разглядывая дом. – А где ваши окна?
- Счастливого пути, - вместо ответа сказала Маша и решительно направилась к подъезду. Когда она открыла дверь и оглянулась, Игоря уже и след простыл.
- Кто это тебя провожал? – спросила мама, как только Маша вошла в квартиру.
- Ты же видела. – Маша с наслаждением скинула туфли на каблуках.
- Я случайно выглянула в окно, - оправдывалась мама.
- Ага, прямо случайно, – саркастически заметила Маша и прошла мимо мамы в свою комнату.
- Так кто тебя провожал? – снова спросила мама, протягивая Маше контейнер с бутербродами, когда та в джинсах и свободной кофте вышла в прихожую.
- Светкин поклонник. – Маша надела кроссовки. - Спасибо, мне пора. – Она взяла контейнер, чмокнула маму в щёку и вышла из квартиры.
Потом Светка призналась, что накануне познакомилась с Игорем и пригласила его на день рождения для Маши. Мол, цени, подруга, о тебе забочусь.
Тёплый май сменился жарким летом, которое, как всегда, пролетело незаметно. Наступила промозглая осень. За окнами больницы завывал холодный ноябрьский ветер, когда «скорая» привезла избитого парня со сломанной рукой и сотрясением мозга.
Маша с удивлением узнала Игоря. После рентгена она обрабатывала ссадины на его лице, а доктор накладывал на сломанную руку гипс.
- Как вас угораздило, молодой человек? Полицию вызывали?
- Нет. Вернулся после рейса, сразу к девушке пошёл, а она не одна, типа замуж собралась. Её жених приревновал и отделал меня. Но ему тоже хорошо досталось.
- Бывает, - философски заметил доктор. – Красивая хоть девушка?
- Вот скажите, доктор, неужели девушки совсем не умеют ждать? Или со мной что-то не так?
- Это не ко мне. Думаю, Маша лучше разбирается в причине женских поступков.
- Вы же на берегу месяца два, а потом полгода в море, так? – спросила Маша.
- Примерно так, - согласился моряк.
- Не успевают девушки к вам привыкнуть, полюбить. Да и боятся. Как известно, у моряков в каждом порту по жене.
- Да мы в норвежский порт заходим на день-два, редко дольше. Да и то на рейде стоим. Мама достаёт, говорит, пора жениться, - морячок вздохнул.
Маша рассмеялась.
- Что смешного? – набычился парень.
- Не поверите, моя мама спит и видит меня в белом платье, - поделилась Маша. – Девушкам хочется, чтобы любимый человек всё время был рядом. Может, вам завязать с морем? Тогда и семья будет.
- Вот ещё сделаю пару рейсов, чтобы на покупку квартиры хватило, тогда и осяду на берегу. – Игорь с надеждой посмотрел на Машу.
– Всё. Я пойду? Мне нужно уколы делать, - сказала она доктору.
- Иди, Машенька.
Маша вышла в коридор и сняла маску. Игорь ещё тогда, в ресторане, полгода назад понравился ей, потому и запомнила. А он её не узнал.
Во время Машиных дежурств Игорь не отходил от неё. Ждал в коридоре у палат, пока она делала уколы, помогал разносить штативы с системой для капельниц. Однажды Маша зашла в палату, а на койке Игоря лежал другой мужчина.
- Выписали утром твоего морячка. Он интересовался, когда дежурить будешь. Запал он на тебя, Маш, - сказала одна из медсестёр. - А он ничего, симпатичный. Была бы свободная, замутила бы с ним.
Когда после смены Маша вышла из больницы, уже стемнело.
- Здравствуй, Маша. – Услышала она рядом и вздрогнула.
- Не хотел тебя напугать. - Игорь протянул ей букет роз.
- Спасибо.
- А меня выписали сегодня, - сказал он и пошёл с ней рядом. - Может, в кино сходим?
- Я еле на ногах стою. Сам же видели, какая у меня работа.
- Значит, кино отменяется? – вздохнул Игорь.
- Пригласи кого-нибудь другого. Девушек полно вокруг.
- Я чем-то обидел тебя? – спросил Игорь.
- Мы познакомились семь месяцев назад, а ты не узнал меня.
- Мы раньше встречались? Не может быть, - искренне удивился он.
- Может. Вот в этом самом ресторане. – Они как раз проходили мимо него. - Нас познакомила Светлана. Неужели и её забыл?
- Светлана… Её помню, а тебя нет. Ну прости меня.
Вскоре они дошли до Машиного дома.
- Дом тоже не помнишь? Ты тогда меня провожал. – Маша уже откровенно насмехалась над Игорем, а тот в замешательстве смотрел на девушку.
- Спасибо за цветы и… Пока. - Маша пошла к подъезду. Игорь не окликнул её.
- Красивый букет. От кого? – спросила мама, выйдя в прихожую.
- Ты же видела.
Утром, когда Маша раздвинула плотные шторы на окнах, она увидела во дворе на лавочке Игоря.
«Вот привязался», - подумал она беззлобно. Парень явно не хотел отступать и не был обидчивым.
- Маша, сходишь в магазин? – попросила мама. - Хотела блинов напечь, а муки мало. Ещё яблок купи и пачку творога.
- Сейчас, - пообещала Маша, но тянула время, надеясь, что Игорь замёрзнет и уйдёт.
За окном сыпала снежная крошка, ветер раскачивал голые ветви деревьев. Но Игорь не уходил. Иногда он поднимал голову и смотрел на окна дома, словно пытался увидеть Машу.
«Замёрзнет ведь», - пожалела она его, быстро оделась и вышла.
- Здравствуй, Маша, - непослушными, посиневшими от холода губами сказал Игорь.
- Ты что, всю ночь просидел во дворе? – испуганно спросила она, заметив, как он дрожит.
Пустой рукав куртки трепал ветер, куртка не застёгнута, мешает гипсовая рука на привязи у груди. Без шапки.
- Нет, я пораньше пришёл, чтобы тебя застать. У тебя выходной сегодня. Может, в кино сходим?
- Любишь кино?
- Ага. Я раньше мог по нескольку раз один фильм смотреть, если интересный шёл. У меня не было компьютера. Когда умер отец, денег стало не хватать. У меня ещё младшая сестра есть. Купил ноутбук, конечно, после первого рейса, но фильмы люблю смотреть в кинотеатре.
Маша зашла в магазин и обнаружила, что Игоря нет рядом. Обиделся? Но когда вышла на улицу, он ждал её у двери. Растрёпанные волосы были присыпаны снегом, его била крупная дрожь.
- Ты похож на брошенного щенка. Воспаления лёгких только не хватало, - сказала Маша и быстро пошла к дому. Игорь старался не отставать.
Снег и ветер усилились. Маша открыла дверь подъезда и оглянулась. Игорь стоял поодаль, вжав голову в плечи.
- Тебе особое приглашение нужно? – позвала она его.
Парень не заставил себя ждать, юркнул в подъезд.
- Что ты ходишь за мной? Навязался на мою голову, - ворчала Маша, поднимаясь по лестнице.
- Ты мне нравишься.
- А раньше совсем не понравилась? Что, красивые надоели, на серых мышек переключился?
- Ты не серая… Я же уже извинился, - виновато сказал Игорь.
- Мам, принимай жениха! - крикнула Маша, войдя в квартиру.
- Маме про драку с ревнивым соперником не рассказывай, скажи, споткнулся, упал, очнулся – гипс,- шепнула ему на ушко Маша.
Мама испуганно выглянула из кухни.
- Это Игорь. Подобрала на улице, чуть не замёрз, - веселилась Маша, глядя на растерянное мамино лицо.
- В-ваша дочь шутит, – сказал Игорь. – Я сам пришёл.
Мама напоила гостя крепким чаем, потом напекла блинов, и снова они пили чай, уже с блинами.
- А вы кто? – спросила мама, когда Игорь отогрелся.
- Он, мама, моряк.
- А у нас вроде нет поблизости морей.
- Он моряк дальнего плавания – Ледовитого океана.
- Суда не плавают, а ходят. И не в Ледовитом океане, а в Баренцевом море, - обижено сказал Игорь. - Я, вообще-то, учился в институте целых два курса. Когда умер отец, я остался единственным мужчиной в семье, кормильцем. Не мог я сидеть на шее матери. Сначала пошёл в армию, а потом стал ходить в море, чтобы заработать денег. Матери с сестрой вдвоём легче. Младшая сестра скоро школу заканчивает, деньги нужны на учёбу.
Когда Игорь уехал на такси, мама накинулась на Машу.
- Чего тебе ещё надо? Не мужчина, а золото. Дура будешь, если оттолкнёшь.
Маша и не думала отталкивать. Редко встретишь в наше время сына и брата, пожертвовавшего своим образование ради сестры и мамы. Они виделись каждый день.#опусы Игорь рассказывал про северные моря, Гольфстрим, штормы и китов. Маша слушала и представляла, как скрипят лебёдки и канаты, когда вытягивают из волн нагруженный рыбой трал. Как она стоит, вцепившись в поручни во время шторма, чтобы её не смыло с палубы ледяной волной. Как траулер ныряет носом в волну, и от брызг перехватывает дыхание…
Они ходили в кино, и Игорь с мальчишеским восторгом пересказывал особо понравившиеся моменты. С ним было легко и весело. А потом… Потом ему сняли гипс, и через месяц Игорь уехал в Мурманск.
Перед отъездом он подарил Маше маленькое колечко и сказал, что если моряк знает, что его ждут, то никакие штормы ему не страшны. Маша скучала, считала дни и недели до его возвращения. А когда он приехал, она бросилась ему на шею.
Больше в море Игорь не ходил. Устроился на работу, купил квартиру, куда и привел будущую жену. Обе мамы были счастливы и просили не тянуть с внуками.
Светлана была свидетелем на их свадьбе.
- Повезло тебе, Машка. И как я его не разглядела? На твоём месте могла быть я. Понадеялась, что Даниил мне предложение сделает, а он слинял, моложе меня нашёл. Вообще все куда-то подевались. Старая я стала для них.
- Не прибедняйся, стоит тебе захотеть, как у твоих ног снова куча парней будет. Ты же красавица, каких поискать.
- С красивыми гуляют, а женятся на таких, как ты, - вздохнула Светлана.
- На моём траулере старпом есть, отличный мужик, надёжный. Два года назад с женой развёлся, не дождалась его. Я вас познакомлю, - улыбнулся Игорь и обнял подруг.
ДзенБлог: Живые страницы
Брат
— Сынок… Ты уж сильно не бей его только, — проговорила мать, со слезами на глазах.
— Ладно, что поделать? Ведь брат он мне родной. Кровь — не вода.
Витёк и Миха — так их все и звали. Два брата. Виктор младший, Михаил старший. Жили с родителями в небольшом городке в частном доме. В семье всё было хорошо, до тех пор, пока отца не стало от неизвестной хвори. Сыновьям к тому времени исполнилось по шестнадцать и семнадцать лет. Так и непонятно было, что подкосило отца, мнения врачей расходились. Мама мальчиков, Валентина Петровна, плакала безутешно и считала, что врачи «проглядели» мужа. Он всегда был сильный, работящий, на здоровье не жаловался, потому и обратился, видно, поздно, даже не успели толком разобраться, как случилось уже. Никто и не думал о таком, не ожидал.
Остались мальчишки без отца. Кое-как доучились, хотя, конечно, трудно было. Ребята росли хулиганистые, только отца слушали, тот с ними строг был. А Валентина жалела обычно. Вот они и привыкли, что с ней всё можно. Один за другим, отправились в армию. После службы, старший, Михаил, быстро женился. На следующий день, как вернулся, отправился гулять с друзьями, отмечать и встретил свою любовь. Её так и звали — Любовь. Хорошая, положительная девушка была, пока с Михаилом не встретилась. Он, ведь, стал к бутылке прикладываться.
Люба сначала ругалась и пыталась отучить его, отвадить, так нет. Он — то пил, то не пил. А когда не пил — «золотым» становился. Очень надеялась Люба, что исправится муж, вот и начала стараться «быть ему другом», понять мужа, разговоры с ним долгие вела. Начиталась какой-то психологии. Там винили жену, дескать, у хорошей не будет муж прикладываться к горячительным напиткам. Стало быть, в ней причина. А он её за стол сажает, наливает. И стала она компанию ему составлять. Ещё «веселей» зажили. И всё на глазах у матери, Валентины Петровны. Только она и работала нормально, а «молодые» всё «отдыхали и праздновали». А в перерывах перебивались случайными заработками.
Вернулся из армии Виктор. Вместе стали «зажигать». Мать вообще не знала, что делать, хоть в петлю лезь. И к «бабке» сходила даже. Та ей травы какой-то дала, сказала в суп насыпать, да сама, сказала, не ешь, только им дай. Валентина Петровна, хоть и была женщина образованная, да от отчаяния поверила в бабкины «лекарства». Смело насыпала щедрую порцию перемолотого снадобья, которое пахло смесью сушеной крапивы и полыни. Побоялась, что заметят горечь-то от полыни, хотя не понятно, была она там или нет, но, на всякий случай, сварила щи наваристые, лаврушки побольше положила… Словом пообедали все, да через пару часов одолела их напасть — животы разболелись, да диарея. Больше всех Мишке досталось, пластом лежал.
Испереживалась Валентина, кляла себя, что бабке поверила. Детям, конечно, ничего не сказала, винила мясо, которое в магазине покупала, что, мол, в нём дело. Химией, видать, напичкано. Так или иначе, но в доме тишь да гладь наступила. Никто не пил, не гулял. Бульончиком куриным лечились, пили чай крепкий с баранками. Через день всё прошло, как не было.
Этот случай помог или что, но Виктор с тех пор горячительного больше в рот не брал ни капли. Уехал в соседний город, снял квартиру и нашёл работу — ремонт людям делал, в бригаде. Сначала просто помогал, на подхвате был, потом всему на месте научился. Выравнивать стены, шпаклевать, стелить полы и даже плитку класть. Работы всегда было много. Поиском клиентов занимался их бригадир — парень с хорошей деловой хваткой и чутьём. Заказчиков ребята никогда не кидали, не обманывали, делали честно. Вот и стали передавать их телефончик знакомым, да друзьям.
Был как-то перерыв в работе у них, небольшой простой. Поехал Виктор домой навестить мать и брата с супругой на недельку. Узнать, как они там поживают. По телефону мать ничего особо не рассказывала, всё больше про него спрашивала, как сам, когда, мол, женится, не встречается ли с кем. Очень Валентине внуков хотелось. Про Михаила она не очень рассказывала, не охотно. А ведь внук у Валентины уже был. И родился он год назад. Виктор тогда поздравил мать и брата по телефону — приехать не смог, работы было много.
Оказалось, что внук родился сильно отсталый, с отклонениями. Мать стеснялась сказать и не хотела, чтобы кто-то знал об этом. Для посторонних людей было ещё не заметно: лежит малыш в коляске, ничем от других не отличается. А вот подрастёт, тогда конечно заметно будет. Очень переживала Валя. А Люба решила «поднимать» малыша. Наотрез отказалась отдавать. Хоть и задумалась об этом ещё в роддоме, когда врач диагноз объявила. Да, как представила свою «кровиночку» брошенную… Прорыдала целый день и решила, что будет растить, выхаживать, а там, как Бог даст.
К чести Михаила, он поддержал жену. После того супа с «бабкиной приправой» он тоже за ум взялся. Работу нашёл, грузчиком на складе. Денег, конечно, не хватало, тем более что Люба не работала, а мать, Валентина стала на ноги жаловаться. С большим трудом на работу ходила, тоже собиралась увольняться, на пенсию выходить.
И тут Виктор, такой весь богатый приехал, успешный. Одному ему много ль надо? Вот и откладывал он денежки, копил. Мечтал квартиру свою купить. Ведь они так и жили вместе с двумя напарниками, квартиру снимали.
Сели все за стол, разговорились. Михаил пожаловался, что денег нет. А Виктор стал его с собой звать. Будешь, мол, как я, хорошие деньги зарабатывать.
— Хорошо тебе говорить, Витёк, — сказал Михаил, — Ты-то один, а у меня жена, ребёнок. Куда я поеду? Ты мне лучше помоги. Одолжи денег. Я поднимусь и отдам тебе, обязательно отдам. Я бизнесом хочу заняться. Вот чую, что смогу.
Виктор задумался. Жалко ему было денег, ведь с таким трудом копил и почти что накопил уже на первый взнос, думал начать к квартирам присматриваться, а тут… Все планы поменять, перекроить?
Мать вступилась.
— Ох, Витенька, помоги уж, брату. Может и впрямь подымется, из нищеты вылезем. Да и малышу всё время нужно то — то, то — это. Лекарства дорогие, процедуры. Он, ведь, племянник твой. Неужто не одолжишь? Не поможешь в трудную минуту?
— Ладно, — Виктор решительно ударил ладонью по столу и тарелки с бокалами жалобно зазвенели. — Хорошо. На племянника дам. И на бизнес. Что за бизнес-то, кстати?
— Кроликов хочу разводить, — улыбаясь, произнёс Михаил, — Выгодно, говорят. Мех, мясо. У нас же все условия есть: участок, сарай. А они ж на то и кролики, что плодятся, как кролики! Забогатею!
Михаил засмеялся своей шутке и похлопал брата по плечу.
— Спасибо, сынок, — проговорила мать и обняла Виктора, — За твою доброту счастье тебе будет. Денег ещё больше заработаешь. Семью создашь, ребятёнок родится. Здоровый.
При этих словах Валентины Петровны Люба украдкой смахнула слёзы и прижала к себе сына, который сидел у неё на коленях. #опусы Он выглядел очень умильно. Только взгляд малыша говорил о том, что с ним что-то не то…
Целых два года не был у брата Виктор. Перезванивались с матерью часто. Она уклончиво отвечала про «бизнес» и кроликов. А когда он брата подозвал к телефону, то тот заявил, что всё по плану идёт.
— Не боись, братан. Деньги твои в дело пошли. Всё чики-чики. Скоро отдам.
Виктору думать особо некогда было: работы выше крыши, даже отпуска не было. Так, по воскресеньям только отдыхали. Воскресенье был для них строго выходной день. И снова он хорошую сумму накопил — дела шли хорошо.
А потом всё же вырвался в отпуск. Снова на недельку. Мать повидать уж очень захотелось. Да и интересно было, что там с кроликами-то у брата? Получилось или нет. Ехал в поезде и думал, что, может, брат крольчатиной угостит. Попробовать хоть — интересно же. Говорят, она похожа на курятину…
Около забора стояла битая «лада». На первый взгляд — блестящая, новая, а когда перед увидел, так обомлел: всмятку. Никаких кроликов, загонов или клеток для них видно не было. Вошёл в дом, а там храп раздаётся. Брат лежит в комнате и выводит рулады. И перегаром пахнет. Мать за ним поспешила, увела на кухню и, поминутно вытирая слёзы, рассказала, что к чему.
— Как ты уехал от нас, после того, как деньги привёз, так он поехал в город, привёз трёх кроликов. Какое-то время возился с ними. Клетки сам сделал, всё по науке. Кормил. Да покосило их что-то. Непонятно. Всех троих разом. Говорят, болезни их часто одолевают. Надо было следить, прививки разные делать. А он же неопытный, Мишка-то, проглядел, видать. Поехал снова в город. Только не кроликов привёз, а машину купил. Мне подарочек привёз и Любе тоже серёжки подарил. Буду, говорит, на машине работать, таксовать, ну их, кроликов, возни только. Обещал работать днём и ночью, чтобы долг тебе отдать.
— Ну? — нетерпеливо спросил Виктор, когда мать надолго замолчала.
— Запил опять, — севшим голосом, совсем тихо проговорила мать, — Мы с Любочкой сначала думали всё, что перестанет. А он — по-чёрному совсем, квасит целыми днями. Машину разбил. Денег твоих нету. На пенсию мою живём. И малышу-то из них не досталось ничего. Люба ушла к матери своей жить. Бросила мужа. На кой он ей нужен? И так такой ребёнок на руках, ещё и этот, как дитя. Ты прости уж… Я не говорила тебе ничего… Всё думала, за ум возьмётся.
Мать безутешно заплакала. Жалко ему её стало, так жалко, что глаза защипало, а кулаки сами собой сжались. Мать увидела это:
— Ты уж только сильно не бей его! Не бери грех на душу! Может, одумается, всё же! И родной ведь он, не чужой! Брат, как никак.
— Кровь — не вода, процедил сквозь зубы Виктор, — Только что ж уж у нас кровь такая разная?! Отчего я за ум взялся, а он никак?! Что ему мешало? Я ведь тоже, если помнишь, квасил вместе с ним! Как накачу сейчас, будет знать!
— Брррат! Прррости… — услышала Валентина из комнаты. Михаил сам проснулся и, шатаясь, шёл на кухню.
— Прррости, — бубнил он, обдавая всех запахом перегара, — Я всё отдам. Бери машину! Там полно запчастей, можно продать ещё, с Любки серьги золотые надо снять, хошь, сгоняю? Тоже ведь, на твои деньги купил, а она, вон, умотала! Предала меня. Да… Совсем тяжко мне. Не везёт по жизни...
Михаил уселся на табуретку и закрыл лицо руками. Зарыдал.
Поднялся Виктор из-за стола и пошёл вон из дома. Не хотелось никого видеть. Не стал он бить Михаила, хотя следовало. Сжал зубы и пошёл. Ни капельки его жалко не было. Он сам во всём виноват. Мать только жалко было. Что за жизнь у неё с ним?
Через некоторое время Виктор, как и собирался, купил квартиру двухкомнатную в ипотеку. Мать к себе забрал. А Михаил продолжал пить. Так нигде и не работал: мать ему деньги высылала, пенсию свою, всё умоляла за ум взяться, стыдила и причитала по телефону. Виктор знать о нём и слышать не хотел, просто вычеркнул, как будто не было у него брата. Валентина сначала, было, заговаривала о том, чтобы, может, как-то полечить его от зависимости, помочь. Но Виктор заявил, что и пальцем больше для него не пошевелит.
Матери через два года не стало. Виктор горевал, но утешал себя тем, что хотя бы последние годы она пожила спокойно. Смог он ей это обеспечить, выполнил сыновний долг. А скоро и брата не стало. Отправился он на речку купаться, да у-то-нул. Он ведь так и пил, продолжал.
Приехал Виктор, проводил, всё, как надо, устроил, хоть и по скромному. А дом на матери был записан, стало быть, теперь к нему перешёл. Продавать он его не стал, оставил пока. Как оказалось, не зря.
Люба к нему обратилась. Просилась пожить в нём, потому что сама жила в тесноте у матери, вместе с семьёй брата. Сынок её уже подрос и даже немного выправился. Люба в него всю душу вкладывала. И за то ей, видно, счастье пришло: женился на ней хороший мужчина, вдовец. Стали они в том доме жить. Виктор так и решил не продавать его, переписал на Любу. Очень он добрый был.
А через пару лет стал муж Любы ремонтировать дом, вскрыл пол, а там деньги лежат, две пачки. Поступили они с Любой по-честному: пополам с Виктором разделили. Позвали его в гости: он приехал, сам посмотрел, где клад нашли. Думал-думал, откуда он, и вспомнил, что мать говорила когда-то, мол, сыновьям копил отец, всё время складывал, да и вообще к деньгам бережно относился, экономно, а зарплата у него была хорошая и жили они при нём не бедно. А потом, когда отца не стало, мама сетовала, что денег-то нету. Не нашли. Где же накопления? Они с Михаилом тогда еще не понимали ничего особо, не вдумывались в такие вещи, подростками беззаботными были. А сейчас вспомнилось, всплыло в памяти.
— Вот оно значит как… — всё повторял Виктор, — Дождались, значит, папины денежки, долежались. А Миха, значит, на богатстве, можно сказать, всё время жил, да не знал. Правильно, что они ему в руки не дались, он бы их всё равно не туда пристроил. Как пить дать, не туда…
— Да он ремонт сроду бы не затеял, — улыбнулась Люба, — Руки у него, прости, Господи, не из того места росли. Ему бы только пить, да гулять.
Виктор, в память об отце, решил деньги в банк отнести, вклад сделать. А по дороге споткнулся сильно, ногу сломал. Какая-то женщина сердобольная остановилась, помогла. Вызвала скорую, дождалась, потом с ним поехала, потом тоже помогала, навещала, выхаживала. А потом Виктор женился на ней. И даже мечта мамина вскоре исполнилась, — сын у них родился.
Вот так всё и сложилось. Отец как будто, с того света помог Виктору свою судьбу встретить. И Любу с сыном поддержал, как-никак невестка она ему. А Михаила, похоже, не хотел он осчастливить, видно, понимал, что во вред пойдут накопления…
Жанна Шинелева
Блог на дзене: Икигай
Мой сын приобрел эту квартиру! Сынок, покажи этой даме, кто здесь владелец! - кричала свекровь
Снежана стояла перед витриной салона сотовой связи, разглядывая последние модели телефонов. Её старый телефон лежал в руке с треснутым экраном, напоминанием о неудачном падении утром. Она спешила на работу, споткнулась и разбила телефон.
В салоне царила приятная прохлада, и Снежана сразу заметила молодого консультанта, который улыбался ей. Молодого мужчину звали Дмитрий.
— Здравствуйте, могу я вам помочь?, – спросил он с интересом.
— Да, мне нужен новый телефон, мой только что не выжил, – с улыбкой ответила Снежана, показывая свой повреждённый аппарат.
Дима провёл её вдоль ряда ярких экранов, рассказывая о функциях и преимуществах каждой модели. Они обсуждали всё от камер до процессоров, и Снежана была удивлена, насколько легко они нашли общий язык.
— Вы знаете, я тоже люблю фотографировать, – сказал Дима, когда они остановились у одного из телефонов с лучшей камерой.
— Правда, я тоже, – воскликнула Снежана. Их разговор перетёк в обсуждение любимых фотографий и мест для съёмок.
Когда пришло время выбирать телефон, Дима предложил ей модель, которая, по его мнению, была идеальной для её нужд.
— Может быть, вы дадите мне свой номер?, – неожиданно спросил Дима.
Снежана улыбнулась и согласилась. Они обменялись номерами, и вскоре Дима позвал её на свидание. Молодые люди начали встречаться.
Дима жил с матерью в однушке и мечтал стать актёром. В свободное от работы в салоне время он ходил на съёмки массовки, надеясь, что его заметит какой-нибудь режиссёр или продюсер.
Снежана тоже пока жила с родителями. Девушка копила деньги, потому как планировала купить квартиру в ипотеку. У неё была неплохая должность и приличный автомобиль. Диме с первого взгляда приглянулась красивая, умная и самодостаточная Снежана.
Со временем молодые люди решили пожениться.
— Снежана, я хочу, чтобы ты была со мной всегда, – сказал Дима однажды вечером, стоя на коленях. - Ты выйдешь за меня.
Снежана сияла от счастья, когда сказала:
— Да.
Их история началась в случайной встрече и привела к началу совместной жизни.
Родители Снежаны были против. Они считали, что парень без должного образования и с непонятными мечтами не пара их дочери. У Димы за душой ничего не было, ни своего жилья, ни достойной работы. Но Снежана ничего слышать не хотела. Она была влюблена и считала, что родители неправы.
Она не обращала внимания на материальное положение Димы, верила, что он со временем добьется успеха. В итоге родители махнули рукой и сказали, мол, женитесь, но потом не плачь.
И они поженились. После свадьбы молодые снимать квартиру не стали, так как Снежана копила на ипотеку. Решили жить у родителей девушки. Благо, квартира у них была большая, места всем хватало. Жили хорошо, дружно. Снежана работала, а Дима всё чаще прогуливал основную работу, посещая съёмки. Он участвовал в массовках, надеясь навстречу с кем-то, кто сможет раскрыть его талант. Снежана поддерживала его, но замечала, как его работа страдает из-за частых отсутствий.
— Ты не боишься потерять работу?, – осторожно спросила она однажды.
— Не боюсь, я верю в свою мечту, – уверенно ответил Дима.
К сожалению, его страсть к актёрству привела к тому, что его уволили из салона.
Прошло полгода. Дима не спешил искать новую работу. Он считал, что если он выйдет на работу, то никогда не станет актёром.
Тут родители Снежаны решили добавить дочке денег и молодые взяли в ипотеку двушку. Но родители поставили условие, чтобы квартира по документам была оформлена только на дочь. Снежана согласилась, и они с мужем переехали в квартиру и новую жизнь, которая, конечно же, будет счастливой.
Всё было хорошо, но вскоре к ним в гости зачастила свекровь Вера Николаевна. И сходу стала невестке предъявлять претензии. Оказывается, Снежана всё неправильно делала. И одевалась не так, и вела себя слишком вызывающе. А также, по мнению свекрови, Снежана была ужасной хозяйкой, убирала и стирала плохо, готовила отвратительно, да и за сыном её не ухаживала и не следила.
Снежана была слишком воспитанной, чтобы ругаться со свекровью. Поэтому просто терпела её необоснованной придирки. #опусы А ещё терпела потому, что любила своего актёра-неудачника. Но вскоре у молодой женщины терпение стало заканчиваться. Она спросила мужа:
— Мне это надоело. Я работаю, содержу тебя и плачу ипотеку. Я не понимаю, что твоя мать от меня хочет?
Дима ответил:
— Снежа, ты не обращай на неё внимания. Просто мама хочет для меня лучшего.
— Лучшего? Я думаю, что у тебя и так всё замечательно. Куда ещё лучше?
— Да, ты права. Мне хорошо жить с тобой, – задумчиво сказал Дима, отправляя в рот пельмени.
И не какие-нибудь магазинные, а домашние, которые Снежана лепила сама. Но свекровь и эти пельмени забраковала. Сказала, тесто слишком толстое, начинка сухая.
Время шло, а ситуация не менялась. Вера Николаевна приходила всё чаще, стала оставаться с ночёвкой и продолжала наезжать на невестку. Снежана нервничала и предлагала мужу поставить мать на место. Но Дима не реагировал. Отвечал, мол, тебе это только кажется. На самом деле мама к тебе хорошо относится. Снежана поняла, что разговаривать с мужем бесполезно.
Дошло до того, что она не хотела возвращаться домой. Стала задерживаться на работе. И начальник, оценив рвение Снежаны, вскоре повысил её и увеличил ей заработную плату. Но после её повышения, к удивлению молодой женщины, стал ещё и муж придираться. Теперь он считал, что его мать права и жена ужасная хозяйка. Хотя Дмитрию грех было жаловаться на Снежану. Он всегда был вкусно накормлен, чисто одет и жил в своё удовольствие. Когда ему нужны были деньги, жена ему не отказывала и давала нужную сумму. Но мужчина всё равно был вечно всем недоволен. Вскоре Снежана стала задумываться, зачем ей всё это нужно и сколько ещё она будет это терпеть.
И однажды, когда Снежана, уставшая, вернулась с работы, она увидела, что свекровь, приехавшая вчера, до сих пор сидела у них. Вера Николаевна недовольно
посмотрела на невестку и принялась её ругать, мол, опять ты задерживаешься, почему не убрано, почему Дима голодный сидит и всё в таком духе. Тут Снежана не выдержала:
— Я думаю, что вы у нас загостились, а теперь вам пора домой. Жёстко произнесла она с вызовом, глядя на свекровь.
Вера Николаевна нагло ответила: — Я имею право быть тут, сколько захочу.
— Да что вы говорите? И с чего это вы так решили?
— Как это с чего?
— С того, что эта квартира куплена на деньги моего сына. — Дима, ну-ка объясни этой курице, кто в доме хозяин.
Снежана сначала стояла и хлопала глазами, а потом начала смеяться. Получается, что её муж просто врун. Дима стоял и молча смотрел то на свою мать, то на жену и не знал, что сказать. Тут свекровь, похоже, начала что-то понимать.
— Дима, ты же говорил, что тебе дали главную роль в сериале и уже оплатили, что всё куплено на твои деньги. Это что, неправда? Дима по-прежнему молчал.
Тут Снежана решила их добить:
— Вера Николаевна, да какая роль? Его никуда не берут. А теперь он вообще безработный. Его полгода назад выгнали. Про это он вам не сказал?
Свекровь была в шоке. Невестка сказала:
— В общем так, муженёк, провожай маму, а потом возвращайся за своими вещами. Я тебе пока всё соберу.
Дима пытался что-то сказать в своё оправдание, но Снежана не стала его слушать, и они ушли. Успокоившись, Снежана подумала: — Боже мой, родители были правы, а я как будто ослепла. Снежана подала на развод и их быстро развели. Дима по-прежнему продолжал жить с мамой на её пенсию и ходил на свои кастинги. Снежана ни о чём не жалела. Она считала, что неудачное замужество — это всего лишь опыт, а в дальнейшем её ждёт счастливое будущее.
Уютный уголок
Лекарь
Татьяна Викторова
Рядом с автостанцией красовался ларек, подставив деревянные бока яркому солнцу. Лучи были непривычно горячими, хотя еще только начало лета.
- Вот спасибо, я мигом, - пообещала Мария водителю, и, наказав детям, сидеть тихо, побежала искать воду. – Мам, ты лучше газировку купи, - крикнула дочка.
Мария кивнула и направилась к ларьку, но напитков не оказалось, просто еще не подвезли.
Поодаль стоял мужчина, спиной к Марии, рядом с ним какой-то ящик, а может сундук деревянный - в общем, непонятно было. Женщина окликнула незнакомца: - А не подскажите, где тут водички взять, или газировки купить.
Он обернулся, и Марии стало не по себе. Так бывает, когда увидишь что-то необычнее. И ладно если это нечто приятное, а здесь… лицо будто искорежено. Мария пригляделась: шрамы это, довольно грубые. Мужчина что-то сказал, растягивая слова и махнул рукой в другую сторону – через дорогу.
Мария поблагодарила и увидела небольшой магазинчик. Сбегала туда и купила детям напиток. А потом шла к машине, в кузове которой вещи до самого верха – весь их скарб уместился в грузовике. Снова взглянула на одиноко стоявшего мужчину, странным он ей показался. Непонятно было, что с лицом, откуда такие шрамы. Да и разговаривал как-то странно, словно подбирая слова и стараясь произносить четко, будто на уроке.
Проехали еще двадцать километров, как раз расстояние от райцентра, где Мария купила газировку, и вот оно село. Хоть и небольшое, но довольно уютное, компактно раскинувшееся вдоль берега реки. А позади лес, глянешь вокруг – красота. А главное - школа детям есть, хоть и начальная, и работа для Марии. Да и соседи, где дом купила, тоже понравились.
Единственное, хозяева показались подозрительными. Дом вроде недорого продали, даже скидку сделали, торопились продать. Говорят, бабушку забрали в город, ей уже девяносто было, и от дома решили избавиться. Хозяин, младший сын бабули, улучив момент после передачи денег, подмигнул Марии. «Дому хозяин нужен, звони если что».
Мария отпрянула от такого помощника, не ожидая, что со столь игривым расположением к ней обратится. «Спасибо, теперь уж сами», - ответила она.
А продавец пожал плечами и еще раз оглядел статную женщину и подмигнул.
Грузовик остановился у ворот. – Зови, хозяйка, людей, с кем там договорилась вещи носить, а то я, сама помнишь, не обещал тяжести таскать.
- Помню-помню, есть люди, сейчас подойдут.
Пока носили вещи, ребятишки стояли в сторонке, наблюдая, а если что мелкое нести, то подхватывали и сами помогали.
- Ну, вот дети, здесь мы и будем жить, теперь это наш дом. Заходите, только на крыльце осторожно... Леся, смотри за Валеркой, чтобы не свалился, а то уже пару раз споткнулся.
- Мам, я уже большой, скоро в школу пойду. – Белобрысый мальчишка никак не хотел признавать, что он еще маленький.
- Ладно, уговорил, - с улыбкой сказала Мария, - вырос уже, помощник будешь мне и Лесе.#опусы Старшую дочку Олесю называла Лесей, и десятилетняя девчонка уже привыкла, да ей и самой нравилось.
Дом был еще довольно крепкий, хоть и лет ему немало. И бревна массивные, наверняка, тепло в нем будет. А главное – три комнаты в доме. Это не то, что однокомнатная квартира в городе.
А ведь было время, вчетвером в одной комнате жили. Это когда еще муж Маши жив был. Денег в девяностые не хватало, а в семье двое детей. Работали оба, перебивались, когда зарплату задерживали. Сергей не выдержал и стал брать «левый груз», связавшись с мутной компанией. В одной из поездок остановили неизвестные, были разборки и перестрелка… Сергей погиб.
Да еще оказалось, что виноват, если бы выжил, срок дали бы.
Не успела Маша успокоиться, как появился у нее на пороге мужчина, назвавшийся знакомым ее мужа. Как потом поняла – это из той самой компании. Про какой-то долг говорил, намекал, как бы рассчитаться…
Вот тогда Мария и решилась уехать, хотя после гибели мужа два года прошло. Причем уволилась с птицефабрики тихо, без лишних разговоров. Быстро нашла дом в селе и купила на небольшие сбережения. Считала, что ей просто повезло. Денег было мало, в основном та часть, что за родительскую квартиру с сестрой выгадали. Продали ее еще до гибели Сергея, и деньги разделили. Вот их она и потратила. А квартиру оставила, вдруг вернуться придется, или может дочка, когда вырастет, в город поедет учиться… в общем, сберечь решила квартирку.
Работа тоже нашлась – на ферме. Мария сначала боялась, говорила, что на птицефабрике работала, а ей в ответ: "неужто, курицу с коровой перепутаешь?"
В общем, приняли ее с желанием. Кадров не хватало, а тут человек сам приехал, вот и схватили с радостью.
***
Первую неделю Мария не замечала усталости, все разбирала, мыла, за ребятишками смотрела, а к ночи падала на постель и засыпала почти сразу.
А через несколько дней как-то не было сна. Вроде, освоилась, а все равно – сна не было. Дети в одной комнате спят, а она в другой лежит и все звуки слышит.
Днем то машина проедет, то петухи у соседей кричат, то птицы под окном щебечут, то собаки лают, то дети телевизор включат. А ночью – тишина. Только скрип какой-то слышится.
Вот этот скрип и взбудоражил женщину. Так-то она не робкого десятка, но в новом доме как-то боязно стало. Знает, что никого нет, кроме ее и детей, а все равно, будто ходит кто. Встала Мария, свет включила, прошлась по комнатам - никого и ничего. К детям заглянула.
- Мам, ты тоже слышала? – спросила Олеся.
- Что слышала?
- Ну, будто ходит кто.
Мария решила дочку успокоить: - С чего ты взяла? Послышалось тебе.
- Ну, правда, будто скрипит что-то.
- Да это на улице калитка, наверное, завтра посмотрю, спи, доча.
А сама прилегла рядышком с детьми на краю, потому как и самой страшно.
На другой день обошла весь дом, забралась на чердак, и там все осмотрела, и в подполье спускалась. Вроде ничего подозрительного. А ночью снова те самые звуки, негромко, едва слышно, но жутко ей стало.
Заглянула к соседке. - Тетя Валя, вы давно тут живете, может, знаете, скрип какой-то по ночам слышу...
Валентина Терентьевна, лет семидесяти, ахнула: - Батюшки, еще не хватало!
- Чего не хватало? – испугалась Мария.
- Помнится, бывшая хозяйка дома тоже жаловалась… не так давно жаловалась. Она все на своего мужа покойного думала, он ведь дом этот строил, вот и решила, что приходит… да не бойся ты, чего побледнела? Вреда не будет.
- Вот уж успокоили: «вреда не будет», - ответила Маша, - жутковато как-то.
- Слушай, ну тогда к Нюре Алпеевой сходи, она насчет этого ушлая, может, подскажет чего… во-оон ее дом.
Нюра Алпеева, лет на пять старше Машиной соседки, но еще бодрая и шустрая.
- А-ааа, соседка новая, вот молодец, вовремя приехала… огород-то успела обработать?
- Да воткнула по мелочи, ну и картошку, конечно.
- Ага, у них там еще сад хороший был, да сынок младший как-то вырубил старые деревья.
- Малина есть, яблоня хорошая растет, - сообщила Мария, - я чего к вам пришла-то… может знаете… по ночам будто скрип какой, словно ходит кто-то…
- У-ууу, милая, а ты домового позвала с собой, когда уезжала?
- Конечно!
- Это может домовой шалить, угостить его надо, конфетки по углам разложи, пусть угостится, может успокоится.
Маша вздохнула. – Если бы так… которую ночь не сплю, под утро только и засыпаю, а потом на работе тяжело, от людей уже стыдно. Мне тут тетя Валя, соседка, сказала, что это может бывший хозяин, который строил этот дом, приходит…
- Не-ее, чего ему там делать, бабка-то его уехала, забрал сын… а может у тебя кто, - она посмотрела в глаза Марии, пытаясь понять, что с ней не так.
-А кто у меня? Муж два года как погиб…
- Во-оот! Мается, наверное…
- Ой, да не пугайте вы меня, в городе жили в квартире, не было такого, ни скрипа, ни стука, разве что соседи иногда гуляли.
- Ну, насчет домового не забудь – напомнила женщина, - сделай, как говорю, вдруг поможет.
Мария пришла домой расстроенной. Вновь оглядела подворье и сам дом. Усадьба была хорошей, видно, что строили раньше на совесть, к тому же огородик небольшой и сад. Олеся уже поглядывает на кусты малины, хотя еще не скоро созреет ягода. В общем, все Маше нравилось: и работа, и люди, и школа, и сам дом понравился, и место… вот только этот скрип…
- Маша, иди сюда! – Соседка ждала ее и позвала к себе. – Вот что я подумала: чего гадать, что там скрипит… ты лучше в храм съезди, это пять километров от нас село Житнево. Там церквушка заброшенная была, а недавно ее восстановили. Так вот там отец Матвей служит, спроси его, и попроси, освятить дом… глядишь, и поможет…
- А что делать, съезжу, - сказала Мария, - хотя надежды мало.
Ночью ей снова не спалось, как бы себя не уговаривала, скрип все равно проникал сквозь одеяло, словно вонзался в нее. Сквозь дрему причудился покойный муж, потом вспомнилось лицо сына хозяйки дома, который про хозяина намекал… «Может со мной что не так, - думала Мария, - может мне уже лечиться надо». – И твердо решила, что завтра же съездит в храм.
***
Служба окончена, и в храме никого не было, кроме пожилой женщины. – Отец Матвей на улице, там, за храмом, - подсказала она.
Мария обошла храм и застала священника возле груды кирпичей. Его абсолютно белая борода выделялась на фоне черной рясы.
Мария машинально наклонилась и подняла упавший кирпич. Поздоровалась и присоединилась, вдруг захотелось помочь хоть самую малость.
- А вы и есть отец Матвей? – спросила она.
Он выпрямился и посмотрел на нее. – Ты не ошиблась. Оставь кирпичи, отдохни.
И Мария, почувствовав тепло в его голосе, начала сбивчиво рассказывать. Почему-то решила, что прежде чем просить освятить дом, надо рассказать о себе. И она рассказала все: как овдовела, как переехала…
- И вот которою ночь слышу, будто что-то скрипит в доме, а ведь знаю, что дети спят, никого больше нет…
Он улыбнулся. – «Лекаря» твоему дому надо.
Мария опешила, не поняла даже, к чему это. – Какого «лекаря», отец Матвей? Я вроде здорова, хотя с этим скрипом, уже не знаю, что думать…
А он стоял и улыбался. – Освящу я тебе дом… и лекаря пришлю, если пожелаешь…
- Как это?
- Ну, это мастера значит, пусть твой дом посмотрит, - пояснил батюшка.
- А-ааа, мастер… это по строительству домов…
- Ну да, тот, кто разбирается. Ну, как? не против?
- Даже не подумала об этом. Только я не знаю тут никого…
- Я знаю. Вот хоть завтра подъеду, скажи, где живешь… и человека пришлю.
- Ой, ждать буду вас.
- Жди, и ничего не бойся.
- А как же вы…
- Привезут меня добрые люди, за это не переживай
***
Батюшка сделал все, как и обещал, Мария и притихшие дети с интересом смотрели на обряд освящения их нового жилища. – А мастер еще не приезжал? – спросил отец Матвей, когда закончил.
- Нет, батюшка, еще не было. Спасибо вам.
К вечеру она уже забыла про мастера, которого батюшка почему-то назвал "лекарем". А потом случайно посмотрела в окно и заметила, что мотороллер с прицепом остановился у дома. И мужчина в кепке и в рабочем достает инструменты. И снова Мария отпрянула, как в тот раз в райцентре, когда увидела лицо со шрамами. Это был тот самый человек, которого случайно встретила.
- Леська, бери Валеру и идите в комнату, не высовывайтесь… а я пойду, разберусь, чего ему надо.
- Вы разве ко мне? - спросила она и поняла, что он ее не узнал.
Он кивнул, посмотрел на адрес и снова кивнул. – Отец Матвей просил заехать сказал, что дом надо «полечить».
Говорил мужчина спокойно, но как-то выразительно, выговаривая каждое слово.
- А-аа, так вы и есть тот мастер…
Он улыбнулся, кивнул, и она разглядела его глаза – беззлобные глаза. И его шрамы на лице уже не казались столь ужасными, как первый раз.
- Знаете, ночью дом скрипит, ну, может не сам дом, но что-то скрипит.
- Показывайте, где скрипит… а может и трещит…
- Точно! Иногда, кажется, как потрескивает… я уже не знаю, на что думать… вас как зовут-то?
- Федор.
- А я Мария… Николаевна…
Он прошел в дом, обошел все комнаты, то постукивал, то осматривал, спустился в подполье, потом полез на чердак, обошел весь дом, осмотрел фундамент.
- Дом хороший, еще послужит, - сказал он, - но будет поскрипывать…
- Да вы присядьте, - Маша пригласила к столу, понимая, что вот сейчас этот человек с искалеченным лицом, рассеет все ее сомнения.
- Ночи-то холодные у нас? Холодные, тут ведь севернее… дерево скрипит, половицы скрипят… Давно переехали?
- Да вот недавно совсем, а до того, говорят, дом всю весну пустовал.
- Ну вот, а сейчас от тепла «расширяется» материал, вот и поскрипывает… да и ночи еще прохладные, вот и сужается… отсюда и скрип.
- И все? А я думала… кто-то ходит…
Он снова улыбается. – Ничего страшного… можно, конечно, половицы заменить, но надо ли вам это, когда они еще хорошие…
- Нет, теперь не надо, - Мария воспряла духом. – А знаете, Федор, вас почему-то "лекарем" назвали…
- Да это отец Матвей так назвал, говорит, что дома «лечу». А я ведь только по дереву, хотя, могу и дом подлатать. Там у вас перила у крыльца и ступеньки совсем обветшали, вот их бы заменить…
- Ой, согласна, замените, а то у меня дети… а я оплачу, как положено.
- Да это, ладно, как сможете, не тороплю. Мне только за материал, а за работу можно потом.
***
И застучал молоток, и завжикала пила во дворе у Марии, и запахло стружкой. Все дни, что приезжал Федор, Валерка крутился возле него, и никакими блинами не заманишь мальчишку.
- Не мешай работать! – просила Мария.
- Он мне не мешает, помощник растет, - отвечал Федор.
А потом они сидели вдвоем на новом крыльце, и Федор долго рассказывал, где какие бревна крепкие, и в каких местах крыша может прохудиться, и что он всегда поможет.
Мария смотрит на него, не боясь отвести взгляда, привыкла к его шрамам, потому как добрый характер все шрамы, кажется, скрадывает.
Он почувствовал, что спросить хочет женщина о его лице, и сам начал рассказывать. – Это я, дурак, по молодости в тайгу с дядькой пошел… поохотиться захотелось. А сам – совсем не охотник, не мое это. Моё – вон, - он показал на инструменты. – Медведь напал… и как раз лицо мне измял, кое-как собрали… даже заикался одно время…
- Лицо как лицо, - сказала Маша, - мне кажется, вы и, в самом деле, лекарь… с того дня, как осмотрели дом, больше скрипа не слышу…
- А может это отец Матвей помог? – улыбнувшись, спросил Федор.
- Может и отец Матвей! Но все равно, теперь уж не буду думать о том, что кто-то ходит…
***
- Слышала я про него, про этого Федора, - сказала при случае соседка тетя Валя, - он к нам заезжал частенько, много, кому помогает… и себе зарабатывает… хороший он… только не повезло ему. Говорят, в детстве долго не мог научиться говорить. А потом ничего, пошло дело. Женился Федор, помнится, и тут снова напасть: медведь покалечил… жена дождалась с больницы и ушла от него. Не смогла. На него страшно смотреть тогда было. А потом ничего, еще операции были, лучше стало.
- Тетя Валя, спасибо, что сказали про отца Матвея, это ведь он ко мне Федора отправил, а то бы я так и прислушивалась по ночам.
****
Урожай на малину в тот год выдался богатым, Маша с дочкой не успевали собирать. Помешивая варенье, стояла в раздумьях, угадала ли сахаром, а сама прислушивалась… только теперь не к скрипу, а к шагам Федора. Должен приехать, обещал ведь. А уж если Федор обещает, то не подведет.
Дзенблог: Ясный день
Коварная баба
Вот ты как, Дарьюшка? С вечера стопочку мне поднесла, пей, мол, Володя, пей, родимый, а как с утра Володюшка с похмелья помират, так сразу - алкаш проклятый? А ну, налей похмелиться, кому говорят!
-Да рази ж я тебе наливала, окаянный? Опомнись, окстись, я ить с работы явилась, а ты уж с бутылкой в обнимку сидишь, сопли пускаш в стакан.
-А коли и так- что теперь, помереть мне совсем? Да будь же ты человеком, ну налей мне похмелиться! Ить знаю, что где-то у тебя стоит бутылочка припрятана, что на черный день бережешь. Налей, а?
- Накося, выкуси! - Дарья сложила знаменитую фигуру из трёх пальцев и с удовольствием сунула её Володе под нос:- Стоит бутылочка, да не про твою честь. Скоро колодец чистить надо, парни робить будут, так я им с устатку-то стопочку и налью.
-Ах, вот ты как? Ну и коварная же ты баба, Дашка! Как чужим парням- так стопочку налью, а как свой старик, так помирай с похмелья?
-А и помирай, мне-то что? Я же в тебя её не заливала, это ты сам себе болячку сделал, так и расхлебывай сам.
-Не нальешь, значит, стопочку? -Вижу, не нальешь. Ну хоть рассолу капустного почерпни тогда, все одно помирать, так хоть засуху в горле утолю.
-Ага, счас! Разбежалась! Квасу испей, полегчает. Да давай-ка, полезай в погреб, почистить бы там надо, скоро картоху спускать, а там крысы земли нарыли.
-Накося, выкуси! Больно нужон мне твой погреб! Кому бутылочку припрятала, тот пусть у тебя и робит. Теперь уже Володя скрутил фигуру из пальцев и сунул её Дарье под нос.
-Да и шут с тобой, ирод окаянный! Иди с глаз моих, чтобы духу твоего тут не было. Ты, кажись, помирать собирался, так иди, помирай!
-А и пойду, и помру! Еще и плакать потом будешь, локти свои кусать, мол, где-то мой Володюшка, где-то мой миленький, да на кого же он меня покинул, ушел со свету белого, бросил меня, горемычную. Ох, баба я глупая, баба я коварная, кабы налила давеча стопочку, бегал бы мой ненаглядный на своих ножках, а не лежал во сырой землице.
До того жалостливо сказал Володя те слова, что аж самому себя жалко стало, и выступили на глазах скупые мужские слезы, которые смахнул он украдкой рукавом старого, заштопанного пиджака да повалился на лавку, тяжело кряхтя и дыша сипло, с натугой. Схватился рукой за то место, где у всех людей сердце находится, да скорчился в страшной гримассе.
Даже коварная баба- жена его, Дарья, всегда хладнокровная и безжалостная женщина вдруг усомнилась в правильности своего решения: -А ну как и правда, помрет? Чай, не мальчик уже, старик, виски уж седые, да и не только виски. А ну как и правда, зайдется сердце мужицкое в муках похмельных, да отойдет Володюшка на тот свет? Ведь не простит же себе Дарья никогда этот страшный грех.
-Ты чегой-то, дед? Эээй, Володька! Ты тама живой?
-Живой, Дарьюшка, живой. Ишшо пока теплится жизня во мне, но чую, что не надолго все это, кажись, отхожу. Прощай, Дарья, не поминай лихом, ежели чего не так.
-Да что ты, что ты, Володюшка, ты погоди-ка маленько, не помирай, я сейчас, я мигом.
Едва Дарья скрылась из виду, Володя вскочил с лавки и крадучись пошел за ней.
" Мы ишшо поживем, Дарьюшка, поживем покамест. Вот баба-то коварная! Ну нет бы по хорошему, по доброму, на , пей, Володюшка, похмеляйся, так нет же, вот натура-то змеиная, толи жалко ей эту стопку? Ах вот где ты прячешь заначку-то свою? Коварная баба, но глупая. Уж сколь лет живем, а все одно на одни грабли все время наступает, однако, любит меня, дурака старого."
-На-ко, выпей , Володя, выпей. Враз полегчает, точно тебе говорю.
-Спасибо, Дарья, вовек не забуду твоей доброты, вот ей богу, кажный раз, как напьюсь, так ты мне жизнь и спасаешь. Считай, кажный раз как новый становлюсь, заново рождаюсь.
-Вооот, а я тебе о чем всю жизнь талдычу? Ну не пей ты ее, окаянную! Ну как в ей сладость, како тако удовольствие, хлебать её денно и нощно? Ну одно дело когда застолье там, или повод весомый, а так- в чем радость, не пойму?
-Права ты , Дашка, права, во всем права. Нет в водке радости, нет в ей счастья.
-Ложись -ка ты, отдохни маленько, а я на работу. Да смотри, не шлындай, а то, не ровен час, и правда помрешь, волоки тебя потом до хаты.
-Вот добрая ты баба, Дарья, но коварная... Язык, что бритва, язви тебя в душу.
***
Володька, растуды твою мать, опять нализался? Да куды ж в тебя лезет-то, я тебя спрашиваю? Где опять пил? Да кто тебе наливает- то постоянно?
-Ох, Дарьюшка, совсем память у тебя отшибло? А кто мне давеча стопочку налил, да на постелю приволок? Ну что, нынче не отвертишься, что сама наливала? Сааамааа, Дарья, сама. Коварная ты баба, но глупая.
-Я-то глупая, да жалостливая, а ты, стало быть умный шибко? Ладно, твоя взяла, глупая я баба, ох глупая, да жалостливая. Но мы ишшо поглядим, кто кого. А ну, марш спать, ирод окаянный! Завтра на работу, а он лыка не вяжет! Да смотри мне, хоть понюхай завтра стопку, так хворостиной-то отхожу, мало не покажется. Да неужто его с одной стопки так разморило? Что-то не верится, хотя, на старые-то дрожжи много-ли надо?
***
В погожий осенний денёк Володя, мечтавший выспаться всласть был разбужен с утра громким голосом Дарьи.
-Вставай, Володюшка, просыпайся, скотина уж орёт, жрать требует, а ты все спишь, посыпохивашь.
Петух-то уж глотку содрал, тебя все будит, а ты спишь, да его не слыхивашь.
-Дашка, растуды твою мать, ты чего с утра лаешься, как собака цепная ,спать добрым людям не даешь?
-Добры-то люди давно встали, работу работают, а лодыри да тунеядцы вылеживаются, бока на койке наминают.
Иди, завтракай, да готовь веревку, ведра, собутыльника своего зови, с которым пьете на пару, а к обеду, как обыгает маленько, так в колодец полезешь, чистить-то надо.
-Ты же говорила, что парни придут, будут робить.
-Так с парнями-то рассчитываться положено, а у меня денег нет.
***
Ничё, Мишка, ничё. Мы щас с тобой колодец почистим, а Дарьюшка нам с устатку-то по рюмочке и нальет. Рюмочка, да под борщец, да со ржаным хлебом и сальцем...
-Не дразнись, Володька, у меня и так уж от голода-то живот свело, да кишки к спине прилипли.
***
-Ну что, мужики, молодцы вы сегодня, славно поработали, прямо любо-дорого глядеть, ох, уважили вы меня, вижу, вижу, что не только водку хлебать горазды, а и поработать могёте. Ну садитесь, садитесь за стол-то, кормить вас буду.
Дарья ловко орудовала ухватом, доставая из печи чугунок с наваристым борщем. На столе , источая чесночный аромат, стояла чашка с салом, которое так и манило присутствующих мужиков нежнейшим запахом и аппетитной мясной прослойкой. Тут же лежала краюха свежего, домашнего хлеба. #опусы Как по волшебству, на столе появились миски с дымящимся супом. Сей прекрасный натюрморт оставалось дополнить лишь запотевшей бутылочкой "беленокой",что Дарья незамедлительно сделала, быстренько сбегав в погреб.
***
Володя, хмуро поглядывая на Дарью, налил первую стопку, и , не морщась, тут же выпил её.
-Ну как, Володюшка? Хорошо пошла? А тебе, Мишка, как? Вкусно пьется? Не горько-ли? А можа слабовата водочка-то?
-Вот ведь коварная баба-то! Так ты что же, знала? Откель узнала, что не водка в бутылке?
-Я что, по твоему, совсем дура, что-ли? ну неужели я поверю, что ты с одной стопки, что я тебе налила, враз окосел? Так и знай, что где-то еще выпил. Ну а коли из дому я тебе выходить запретила, а Машка Сказала, что Мишка от тебя косой приволокся, тут уж академиком быть не надо, чтобы дважды два сосчитать.
Не поверила Дарья, что с одной стопки Володя напился, Поняла она, что следил за ней Володя, пока она ему стопку наливала, а для верности еще раз слазила в погреб да проверила- в обоих бутылках, и в полной, и в початой, оказалась вода. Тогда-то и созрел у женщины план, как наказать беспутного мужа- алкаша.
-Эх, коварная ты все таки баба, Дашка. Злая, хитрая, и коварная. Что же, не нальешь теперь стопочку?
-А где я вам её возьму? Ты же все со своим дружком вылакали! Да будь у меня водка, стала бы я вас, дураков старых, в колодец отправлять! Парни молодые пришли бы, да все сделали. Это вам впредь наука, мне ещё бабка-покойница с детства наказывала- не тобой поставлено, не тебе и брать.
-Ну Дашка, ну ведьма! От ведь коварная баба! И как только тебя земля такую носит? Ну я тебе устрою! Я тебе отомщу!
Когда это еще будет-то, месть Володькина? Дарья ходит и тихонько посмеивается над тем, как морщит лоб Володька в попытках придумать, как бы ему отомстить Дарье за такую злую шутку. А тут , хоть мсти, хоть не мсти. На каждую Володькину месть будет Дарьина ответка, чай, не дура она, а умная, коварная баба. Ну не зря же она столько лет со своим мужем живет, чай, знает его, как облупленного.
Светлана Васильева
Блог на дзене: Язва Алтайская