Тринадцатилетняя невеста

- Ей тринадцать, к тому же, она ваша сестра! Разве ж можно жениться?" - возмущалась Джозефина. Эдгар слушал вполуха, вспоминая нежный румянец на щеках кузины, ее прекрасную улыбку и изумительные глаза.
- И люди не поймут, и перед Господом совестно!
Пытаясь заглушить резкий голос Джозефины, Эдгар начал повторять про себя "Ей не 13, а 21. Ей не 13, а 21. Ей не 13, а 21...".
В конце концов, он, кажется, и сам поверил в это.
15 августа 1822 года в Балтиморе штат Мэриленд (США) в семье торговца скобяными изделиями Уильяма Клемма-младшего и его супруги Марии Клемм, урожденной По, родилась девочка.
За десять дней до этого радостного события семья Клемм пережила тяжкую утрату - в возрасте 2 лет скончалась их дочь Вирджиния. "Оставшееся" после дочери имя, несмотря на плохую примету, было решено "закрепить" за новорожденной малышкой.
Вирджиния росла в окружении своих пятерых братьев и сестер - детей отца от предыдущего брака с Марией Харриет, двоюродной сестрой Марии Клемм. Вообще, родственные связи в семье Клемм настолько перепутались, что иной раз трудно было понять, кто кому брат, сестра, племянник или племянница.
В 1826 году, когда Вирджинии исполнилось четыре года, не стало ее отца. Мистер Клемм скончался от туберкулеза, не оставив семье практически ничего. Не желали помогать семье и родственники Марии Клемм, которые изначально были резко против ее брака с Уильямом.
В результате Марии пришлось самой поднимать детей. Молодая женщина зарабатывала шитьем и приемом пансионеров в своем доме. Большим подспорьем была пенсия Элизабет Кэрнс, - парализованной матери Марии. Пенсия составляла 240 долларов в год.
В августе 1829 года из армии вернулся двоюродный брат Вирджинии, 20-летний Эдгар По. В доме Клемм юношу, как всегда, встретили восторженно: Мария и дети обожали своего родственника. Эдгар был до слез растроган приемом и с удовольствием играл с ребятишками, носил на плечах 7-летнюю малышку Вирджинию.
В 1832 году Мария Клемм, воспользовавшись пенсией своей матери, сняла для семьи большой дом по адресу 3 North Amity Street в Балтиморе. Эдгар По недавно потерял старшего брата Уильяма Генри Леонарда и ужасно страдал по этому поводу. Мария Клемм решила пригласить племянника пожить в ее семье. Бесприютный По с удовольствием принял приглашение.
Неподалеку от дома Клемм жило семейство Деверо, у которых была красавица-дочь по имени Мэри. В эту девушку влюбился Эдгар, а 11-летняя Вирджиния выполняла для влюбленных роль посыльной. Отношения Эдгара и Мэри, впрочем, вскоре закончились.
Художник Норман Роквелл.
В июле 1835 года скончалась престарелая Элизабет Кэрнс, много лет проведшая в постели. Таким образом, семья Клемм лишилась пенсии, что стало для нее страшным ударом.
Сводные братья и сестры Вирджинии давно разъехались по городам и весям Америки, и помогать мачехе не стремились. Единственным, кто оказывал реальную поддержку семье, был двоюродный брат Эдгар По.
К тому моменту между 27-летним Эдгаром, ставшим довольно известным журналистом и писателем, и его 13-летней кузиной наметились романтические отношения.
В августе 1835 года По, искавший способ финансово помочь семье Клемм, отправился в Ричмонд, чтобы устроиться там на работу в литературный журнал. Между тем, Джозефина Клемм, сводная сестра Вирджинии, предприняла попытку предотвратить возможный брак Эдгара с кузиной.
Вирджиния По.
Джозефина уговорила своего мужа Нильсона По (кстати сказать, двоюродного брата Эдгара), забрать девочку к себе, дать ей образование и позволить достигнуть совершеннолетия.
Эдгар, узнав об этом, был взбешен. Нильсона писатель назвал "злейшим врагом", а Джозефину отныне отказывался считать своей родственницей.
Стремясь спасти Вирджинию "от лап Нильсона", Эдгар написал Марии Клемм письмо, в котором умолял дать кузине самой решить свою судьбу.
По, к тому времени устроившийся в Southern Literary Messenger, позвал родственников в Ричмонд и пообещал полностью обеспечить Марию и двух ее детей - Вирджинию и Генри.
Мария Клемм, находившаяся в крайне стесненных финансовых обстоятельствах, приняла предложение племянника. Забрав детей, Мария прибыла в Ричмонд и поселилась у Эдгара По. С этого момента писатель называл Вирджинию своей невестой. На удивленные вопросы соседей, говоривших, что девочке можно дать максимум тринадцать лет, отвечал:
-Ей не 13, а 21.
Этот придуманный возраст, - 21 год, - согласился подтвердить под присягой некий Томас В. Клиланд, знакомый Эдгара По.
16 мая 1836 года в Ричмонде пресвитерианский священник Амас Конверс обвенчал Вирджинию и Эдгара.
Сразу после свадьбы писатель увез жену в городок Питерсберг, в котором прошел медовый месяц пары.
Вирджиния По.
Эдгар обожал свою жену и кузину в одном лице и дома называл Вирджинию "Сисси" или "Сестренка". Вирджиния, и вовсе, боготворила своего супруга, считала его гением.
Для юной красавицы было счастьем сидеть рядом с мужем, пока он работал, смотреть на его сосредоточенное лицо, озарявшееся "мрачным сиянием таланта". Вирджиния бережно складывала рукописи мужа, делала надписи на каждом листе - где, когда и во сколько был написан тот или иной текст. За этот труд впоследствии литературоведы скажут Вирджинии огромное спасибо.
Юная миссис По стоически боролась с главным недостатком своего мужа - пристрастием к спиртному. Помощь Вирджинии в этом нелегком деле оказывала подруга Эдгара, 34-летняя замужняя поэтесса Фрэнсис Сарджент Осгуд.
В присутствии Осгуд писатель по какой-то причине сдерживался, не напивался до бессознательного состояния. Вирджиния просила Фрэнсис чаще гостить в ее доме.
Фрэнсис Сарджент Осгуд.
Вскоре другая поэтесса, Элизабет Фрис Эллет, когда-то безнадежно влюбленная в Эдгара, распустила слух, что По вступил во внебрачные отношения с Осгуд.
Вирджиния получила несколько анонимных писем о неблагородном поведении своего мужа. Эдгар был убежден, что фальшивые письма были написаны Эллет. Писатель разгневался и посоветовал Элизабет "позаботиться о своих собственных письмах".
Элизабет Эллет.
Выделив слово "собственных", По прозрачно намекал, что у него хранятся любовные послания Эллет и, при случае, он готов их обнародовать.
Элизабет попросила своего брата, полковника Уильяма Ламмиса, отнять у писателя компрометирующие письма. Ламмис написал По, но получил ответ, что все послания его сестры давно возвращены ей. Полковник пригрозил убить писателя, после чего По попросил у своего друга Томаса Инглиша револьвер, чтобы всегда носить оружие с собой. Инглиш револьвер не дал, и высмеял любовные приключения По, из-за чего между бывшими друзьями состоялась кровопролитная драка: лицо писателя было крепко испорчено металлическими кольцами на пальцах Инглиша.
Эдгар По.
Скандал все-таки удалось погасить, однако он крайне негативно повлиял на единственного человека, который точно ни в чем не был виноват - на юную Вирджинию.
В июле 1845 года, в самый разгар ситуации с письмами и изменой, у 23-летней обострился туберкулез, который выявили у молодой женщины еще три года назад.
Приступ болезни начался внезапно и крайне напугал Эдгара. То был вполне приятный вечер в доме По. Писатель сидел на диване в благостном расположении духа, Вирджиния музицировала на пианино и пела для супруга. Внезапно у молодой женщины изо рта пошла кровь. По, пытаясь утешить себя, настаивал, что у жены "разорвался кровеносный сосуд".
Однако врач был безжалостен: туберкулез быстро прогрессирует, скоро миссис По станет инвалидом. Доктор оказался прав: уже в сентябре 1845 года Вирджиния слегла.
По, и без того подверженный приступам черной депрессии, находился в тяжелейшем упадке духа.
Эдгар Аллан По.
Писатель уговорил тещу Марию Клемм немедленно отправиться в Филадельфию, где климат более благоприятен для туберкулезников. В Спринг-Гардене Вирджинии, и правда, стала немного лучше. Молодая женщина стала ухаживать за цветником, играла на арфе, фортепиано, пела.
Но денег у семьи не было, и По пришлось перевезти супругу и тещу в Нью-Йорк. Вирджиния к тому времени уже не верила в свое выздоровление. Она писала подруге Элизабет Оукс Смит:
"Я знаю, что скоро умру; Я знаю, что не смогу выздороветь; но я хочу быть как можно более счастливой и сделать счастливым Эдгара".
Даже находясь одной ногой в могиле Вирджиния думала о счастье своего супруга!
В мае 1846 года Эдгар, Вирджиния и Мария Клемм поселились в небольшом коттедже в городе Фордхэм в четырнадцати милях от Нью-Йорка. С работой у По не клеилось: рассказы и стихи не приносили дохода, журнал Broadway Journal пришлось закрыть из-за отсутствия подписчиков. Единственным источником дохода были лекции о литературе, которые Эдгар читал всем желающим.
Несмотря на отчаянное положение, писатель пытался поддержать умирающую жену:
"Я бы потерял мужество, если бы не ты - моя дорогая женушка, ты мой величайший и единственный стимул сейчас бороться с этой неподходящей, неудовлетворительной и неблагодарной жизнью".
И она цеплялась за жизнь, боролась, чтобы и дальше быть стимулом жить для своего мужа.
Увы, к ноябрю 1846 года врачи признали состояние Вирджинии безнадежным: чахотка съедала ее.
Спальня Вирджинии в доме По в Фордхэме.
Друзья По и даже его злейшие литературные враги объявили сбор денег в помощь больной Вирджинии. В Фордхэме стали появляться посетители: жертвовавшие деньги, сочувствовавшие хозяевам. Один из гостей так описал Вирджинию:
"Миссис По выглядела очень молодо; у нее были большие черные глаза и жемчужно-белая кожа, которая была совершенной бледностью. Ее бледное лицо, блестящие глаза и волосы цвета воронова крыла придавали ей неземной вид ".
Несмотря на все усилия, 30 января 1847 года Вирджиния По скончалась в возрасте 25 лет. На смертном одре Вирджиния позвала к себе мать и попросила:
"Дорогая матушка, ты будешь с ним и позаботишься о моем бедном Эдди — ты никогда, никогда не бросишь его?".
Мария Клемм поклялась не бросать Эдгара.
После смерти жены По был совершенно безутешен. Он метался, бился, всюду ему чудились ужасные чудовища.
Окружающие были уверены, что писатель сошел с ума.
На похоронах Эдгар отказался смотреть в лицо Вирджинии. Писатель заявил, что он хочет помнить свою супругу живой. Миссис По похоронили на Вестминстерском кладбище.
От смерти жены Эдгар По так и не оправился. После долгого воздержания, он снова начал пить. В пьяном виде шел на могилу Вирджинии. Как вспоминал друг писателя Чарльз Берр:
"Много раз после смерти его любимой жены его находили в глухой час зимней ночи сидящим у ее могилы, почти замерзшим в снегу".
Помимо алкоголя, Эдгар пытался найти забытье в новых отношениях. 23 сентября 1848 года По сделал предложение своей давней подруге, поэтессе Саре Хелен Уитман. Брак не состоялся: Саре поступило анонимное письмо о том, что Эдгара видели пьяным на улицах Нью-Йорка.
Саре Хелен Уитман.
В июне 1849 года Эдгар По отправился в Ричмонд по приглашению своего состоятельного поклонника Эдварда Паттерсона, предложившего писателю создать собственный литературный журнал.
По дороге в Филадельфии По напился и у него украли саквояж с деньгами. Лишь с помощью друзей писателю удалось добраться до Ричмонда, где он, напуганный происшествием в Филадельфии, бросил пить и начал выступать с лекциями перед публикой.
Кроме того, Эдгар начал встречаться со светской дамой Сарой Эльмирой Шелтон, урожденной Ройстер. Много лет назад, еще будучи студентом, По был влюблен в 15-летнюю Ройстер, однако их отношения были прекращены после вмешательства отца девушки. Позднее Сара вышла замуж за богатого предпринимателя Александра Шелтона, родила от него четверых детей.
Шелтон скончался в 1844 году, и Сара стала обладательницей наследства в 100 тысяч долларов.
Сара Ройстер-Шелтон.
Ради отношений с Сарой писатель вступил в общество "Сыны умеренности", принес торжественную клятву, что отказывается от спиртного.
На 17 октября 1849 года была назначена свадьба. Перед бракосочетанием По нужно было закончить свои дела в Нью-Йорке и Филадельфии.
27 сентября 1849 года Эдгар на пароходе отплыл из Ричмонда в Балтимор.
Больше Сара Ройстер никогда не видела своего жениха.
3 октября 1849 года Эдгар По был обнаружен неподалеку от таверны Райана в полубессознательном состоянии. Писатель был доставлен в ближайшую больницу, где находился в близком к коматозному состоянию до 5 октября. В моменты просветления писатель клялся в любви Вирджинии, звал какого-то "Рейнольдса" и говорил, что в Ричмонде у него есть жена (хотя бракосочетание с Ройстер так и не состоялось.
7 октября 1849 года писатель Эдгар Аллан По скончался в возрасте 40 лет. Что стало непосредственной причиной его смерти доктора так и не смогли определить.
Перед смертью писатель произнес:
- Господи, помоги моей бедной душе!
Из-за отсутствия денег и ужасной погоды Эдгара По похоронили наскоро в углу Вестминстерского кладбища. Лишь в 1885 году прах писателя был погребен рядом с могилой его драгоценной супруги Вирджинии По.
Возлюбленные, перенесшие столько страданий в жизни, все-таки воссоединились после смерти.
Автор канал на дзене - #ЕщеОдинБлогОКино
Видела в церкви как женщина пыталась свечу поставить за сына-самоубийцу.
Ставит - свеча тухнет, она её опять от лампадки зажигает - она тухнет. Женщина упорно пытается опять её зажечь и поставить.
В итоге, видимо, даже Богу эти игрищи надоели, свеча попросту аркой согнулась, гореть не стала.
Женщина заплакала и вышла из церкви, Бог не принял её молитвы.
@ Елена Зинович
------------------------
Маме за месяц до смерти снился сон, будто она сидит во дворе(частный дом) и в калитку заходят люди и все с цветами, а её золовка с огромным букетом пионов. Мама умерла и на похоронах мы видим, что тетя(золовка мамы) выходит из машины с большим ведром полным пионов!
Мы с сестрой сразу внимание на это обратили, этот сон мама только нам с сестрой рассказывала.
И потом эти цветы мы не видели, на холмик возлагали разные, но пионов не было.
@ Людмила Подгайная
------------------------------
Я долго работала с инсультными больными (я тренер ЛФК)- и вот были случаи когда они видели своих ушедших родственников. А потом вскоре уходили сами.
Особенно стремно, когда мы занимаемся, у балуши взгляд куда-то за мою спину и такая "о, мама пришла". Меня капец прошибало!
Самая жесть была когда у одной пациентки умер брат, она его очень любила, но ей не сказали об этом т. к. не хотели расстраивать.
И вот она как-то начала вдруг плакать, я говорю, что такое? Да, говорит, мой братик умер.
Я офигела! Я говорю, с чего вы взяли? Да вон он стоит у зеркала... То одна мама приходила, а теперь и он. Пишу и вспоминать страшно.
@ Анастасия Рудая
👻Майра.
До чего же приятно прокатится по трассе в конце мая! Тёплый ветерок влетает в раскрытое окно, молодая зелень клейких тополей радует глаза, порядком уставшие от белизны зимних снегов. Впереди лето, впереди загар от жаркого солнышка, впереди море и пляж. Но пока ещё рабочие деньки и нужно смотаться пару, тройку раз в областной центр, утрясти текущие дела, привести в порядок документацию.
Вот в таком, весеннее – приподнятом настроении двигался я на своём автомобиле в город. Девушку, шедшую по обочине дороги, я заприметил издали. Отметил про себя, её молодость и беспечность, одна, на довольно оживлённой трассе, идет не по правилам дорожного движения.
Она не поворачиваясь, махнула мне рукой. Тормознул возле неё.
- Вы в город? – спросила она в открытое окно.
- Да, садитесь, подвезу – пригласил я её.
Особо не надеясь на то, что она сядет в мой автомобиль. Обычно девчата не садятся к одинокому водителю.
- Мне не далеко, я покажу, где остановится – она села на заднее сидение.
- Вы, наверное, на ферму – полуобернулся я к ней. Недалеко от города была животноводческая ферма с десятком жилых домов возле неё.
- Чуть ближе, я покажу – уточнила она.
В её слегка раскосых глазах, блеснула печаль. Или это мне только показалось?
Черное платье оттеняло белый, я бы сказал даже бледный, цвет лица и волосы траурной лентой нависали на лоб.
- Как вас зовут? – полюбопытствовал я и, пропустив автомобиль, выехал на трассу.
- Майра, - голосок у неё был тихий, но внятный, я хорошо слышал его через шум мотора.
- Наверное, в гости, или из гостей? – не люблю я молчаливых пассажиров.
- К маме с папой ездила, ссорятся они…. – ответила она мне.
- Чего не поделили? – удивился я.
- Да из-за меня…. У нас всегда так – ищут, кто виноват и что делать!
«А девочка-то начитанная» - про себя удивился я.
- Не могут поделить, или дочь поступает вопреки воле родителей? – усмехнулся я.
- Да - а, - как-то неопределённо протянула она, - Семья распадается…. Приезжала мирить их, да они меня не слышат.
- Ох уж эти взрослые! - поддержал я разговор, - С ними проблем, не разгребёшь!
- Вы Николай Семёнович, когда обратно будете возвращаться, загляните к ним…
«Откуда она знает, как меня зовут?!» - изумился я и взглянул в зеркало заднего вида.
На сидении никого не было! «Что за чертовщина?!» - я покрутил зеркало, настраивая обзор. Высокая спинка пассажирского сидения могла скрывать мою попутчицу, и не поверив своим глазам, полуобернулся назад. «Фу – у! Чё попало привиделось!»
Девушка сидела посредине и, слегка наклонившись вперёд, продолжала:
- Да вы не удивляйтесь, что я вас знаю. Просто так получилось, что я теперь многих знаю и даже знаю, что они будут делать. Вот вы, сдадите свои отчёты и через три часа тронетесь в обратный путь. Заедете в поселок к моим. Они живут по улице Рабочей, в доме шестнадцать. Пожалуйста, скажите им – пусть никого не винят! Скажите, что у меня всё хорошо и завтра я буду уже на месте. Документы на землю я сделала, они в красной папке, на верху шкафа в моей комнате. И ещё – скажите, если они не разойдутся, то через год, у них будет ребёнок – девочка….
«Ну, это уже слишком!» - я снова взглянул в зеркальце.
На сидении никого не было!!!
Наверное, я немного резко нажал на тормоза, даже меня прижало к рулю.
- Не надо здесь останавливаться, меня высадите вон у того высокого тополя!
Не знаю, почему я вот так сразу послушался и, прибавив газу, доехал до нужного места.
- Спасибо вам! – она, захлопнув дверцу, стала обходить машину сзади. «Ага, голубушка, теперь твой гипноз не поможет! » - с некоторым облегчением подумал я, машинально следя за попутчицей. Вот она обогнула правый бок автомобиля и должна была попасть в обзор зеркала заднего вида….
Ничего и никого!
Машинально я перевёл взгляд на боковое зеркальце слева. Пусто!
«Быть такого не может!» - дернул ручку двери и вышел из автомобиля.
Попутчица спокойно подходила к противоположной обочине. Вот она бочком, сошла с откоса, и пошла по зелёной травке, направляясь к лесной полосе щедро насаженной вдоль трассы. Обернулась, приветливо помахала мне рукой и скрылась в зарослях сирени.
«Заработался, до галюников! Всё, всё – сегодня спать лягу в десять! Никаких телевизоров и поздних посиделок!»
Из города я возвращался часа через три. Ухмыльнулся, вспомнив свою попутчицу, и прибавил газу, миновав высокий тополь.
Подъезжая к поселку, ощутил смутную тревогу и нарастающее беспокойство. Когда миновал поворот, не проехав и полкилометра, остановился. Не знаю зачем, просто не мог двигаться дальше. До дому оставалось каких-то десять километров, только я, развернув машину, уверенно направился назад. Улицу Рабочую я знал, да и дом нашел как-то сразу: просто остановился, словно кто подсказал.
На мой настойчивый стук в двери, вышел рослый мужчина:
- Вам кого? – осведомился он недобрым голосом.
- Простите меня, но ваша дочь Майра, просила меня, - он не дал договорить, схватив меня за руку потащил в дом.
- Что вы себе позволяете?!- возмутился я.
- Сейчас вы сами все узнаете, идемте со мной!
Изумлённый таким приемом, я, не стал сильно сопротивлялся его напору.
На шум, в коридор, вышла миловидная женщина.
- Вот, послушай…. – хозяин развернул меня к ней.
- Извините за нечаянное вторжение, но я по поручению вашей дочери! Она проси…. Что с вами?! – мы оба кинулись к медленно оседающей на пол хозяйке.
- Воды! – крикнул я мужчине.
Едва придя в себя, она заплакала навзрыд. Я опешил от неожиданности.
- Идёмте! – мужчина показал мне на дверь, ведущую в соседнюю комнату.
- Вот, смотрите…. – на невысокой тумбочке стоял портрет моей недавней попутчицы. Нижний уголок рамки был, перечёркнут черной ленточкой.
- Почти две недели назад как похоронили…. Попросил соседа подвезти до города, сам не мог, вот и…. Встречная в лоб, никто из четверых не выжил…..
- Как это?! Да я её только что подвозил в город! Она сказала, что приезжала к вам, помирить вас собиралась, да вы её не услышали.
- Добрый человек! – мать девушки почти вцепилась мне в руку – Расскажи что она тебе говорила!
- Погоди, - мужчина властно отстранил свою жену, - Зачем вы нас пытаетесь обмануть? Кто вы такой?
- Очень надо мне вас обманывать! – обиделся я. – Говорю же вам: подвозил вашу дочь, назвалась Майрой, высадил почти в чистом поле, не доезжая до города километров за пять. Там ещё такой высокий тополь!
Женщина схватилась за сердце, мужчина заметно побледнел.
- Вам плохо, может мне не продолжать?
- Нет, нет – говорите! Говорите всё что знаете. У высокого тополя и произошла авария!
Настала очередь удивляться мне.
- То, что я не лгу, легко проверить – она сказала, что «документы на землю я сделала, они в красной папке, на верху шкафа в моей комнате» Посмотрите их там.
Хозяин дома послушно зашел в двери в левом углу зала и вынес красную папку.
- Вот… - он бережно положил её на стол. Руки его заметно дрожали.
- Видите! А вы – обманывает, да обманывает! Позвольте мне ехать к себе домой.
- Да, да, поезжайте, - мать Майры тёрла виски ладонями.
- Да, вот ещё что она просила передать: «у меня все нормально и скоро я буду далеко, если они не разойдутся, то через год, у них будет ребёнок – девочка»
- Спасибо вам, - отец, провожая, долго тряс мою руку. – У нас дело до развода, супруга меня винит в смерти дочери: повёз бы сам, была бы живая!
Может месяц, а может и поболее, возвращался я из города домой. Притормозил и остановился у тополя. На зелёной лужайке стоял памятник их чёрного мрамора. Подошел.
На меня глянула давнишняя попутчица. Имя и две даты. Последней, я, почему-то не поверил.
#МистическиеРассказы
🌹ДА КАК ЖЕ МЫ ТУТ БЕЗ ТЕБЯ
— Вcё, так больше невoзможнo — уxoжу от тебя, сиди и думай о своём повeдении. — Андрей Петpoвич peшительно натянул приготовленные нocки и встaл с дивана.
Гaлина Антоновна oйкнула и вцeпилась в нeго.
— Да кyда же ты, Андрюшенька, да кaк же мы тут без тебя…
А всё началocь с того, что Андрей Петрович пocтавил перед супругой важную цель — бoльше экoномить на покупках. Он чeловeк ответcтвенный, зapaбатывает, а вот жена Галина обленилась — не желает ездить на оптовый рынoк, чтобы сэкoнoмить с таким трудом заpaботaнную им копeeчку.
— Да как я Андрюшенька, оттyда такие cyмки поволоку?
— А что тaкого? Мать моя тacкает и бaбка моя, Ефросинья Ильинична таскает. А ей, между прочим, уж под дeвяносто! А тeбе, бабе мoлодoй — видите-ли тяжело. — Укop и возмущение coчились из всей его суpoвой фигyры.
— Так это ж пoлдня только на доpoгу потpaтить нужно… — мямлила Галина, — А мне ещё нaдо Ваньку из садика забрать, тебе пирожков любимых напечь, мяcко приготовить в духовочке, как ты любишь… — Галина мудро промолчала про уборку и стирку. — А я ведь еще paботаю. — со стыдoм добaвила она.
Хотя, с paботой Галине повезло — удалось на полставки устроиться бухгалтером в кoмпaнию рядышком. Большую часть работы она могла делать дома — лавируя между paботoй и дoмaшними делами.
— Обнaглeла ты… Что у тебя там за рабoта — в компьютере по ночам лазaeшь, щёлкаешь, мне спать не даёшь. Лучше бы супружеский долг испoлнялa, никакой любви и радости от тебя не дoждeшься. А мне можeт, второго наслeдника xoчется!
Галина вздpoгнула и потупила виновaто глаза. Что правда, то правда — до интиму дело доходило редко, как правило, едва почуяв подушку, организм немедленно улетал в цaрство Морфея. Что yж говорить про семeйную демoграфию…
Вoт тaк Галина Антоновна осталась с сыном жить на свои полставки. Ведь до этого доход семьи распределялся исключительно супругом и никаких накоплений у неё не было.
После yxoда благоверного она прорыдала почти час — больше времени не было, нужно было бeжать в сад за Ванькой. Так что, пришлось отлoжить страдание до нoчи.
Придя с pебенком домой, она быстрo его накормила, поела сама, погуляла, искупала и накoнец, собралась продолжать рыдать об уходе кopмильца.
Хотя, бoльше о том, что скажут об этом окружающие — особенно её poдители. Маленькая дeвочка в дyшe Галины паниковала — тепepь она позoр для вceй семьи.
***
Утpoм, как обычно, она пpocнулась в шесть чтобы сделать завтрак мужу и почистить его костюм, но тут вспомнила, что уже не нужно… Сердечко защeмило, слезы выступили на её глазах, но тут вдруг, Галя поняла, что… она мoжет ещё поспaть цeлых полтоpa часа!
Проснулась Галя в вoсемь, быстро собрала сынишку и отвела в сад. Придя нaлилa себе кoфе, по-быстрому нажарила любимых тостов и ceла за работу.
Рабoта двигалась споро, не нyжно было отвлекаться на звoнки свекрови и мyжа, замешивать пирожки на ужин и бегать в магазин за нeдeльным запасом продуктов. Так что, до обeда рабoта была сделана.
Ну вот, теперь мoжно и пoплакать о своём гopьком одинoчеcтве.
На глaзaх начали зaкипать слёзы, но тут внезaпно позвoнила подрyга Татьяна с предлoжением сходить в тeaтр. Позвонила на всякий случай, Гaлинa уже мнoго лет никуда не выходила с подругами — муж считал неприличным, чтобы жeна шлялась вечеpaми не пoйми где.
Галя задyмалась… и согласилась пойти шляться. Ведь теперь в выходнoй можно было пригласить к себе маму, которую Андрей на дух не выносил.
Поcидев в растерянности от собственной наглости, она было рванулась к плите, чтобы приготовить ужин из трёх блюд и компота, как любил муж, но oпoмнилась — её вполне устpaивал сaлaт…
Тoгда Галина позвонила работодателю и предложила перейти на полный график, с чaстичной работой в офисе. Тот обрадовался — она была на хорошем счету.
Назaвтра, выспaвшaяся Галя пришла в oфис и пpoвела там приятнейший день, общаясь с коллегами и вникая в новые обязaнноcти. Пapaллельно попивая бecплатный кофеёк с пeченьками.
Правда, в выходнoй пришлось объясняться с мaмой, котopaя как и ожидалось, была в шoке.
— Как можно такoго мужика проs.рaть? Работает, не пьёт, не бьёт. Пожила бы с таким, как твой отец! Вы же второго ребенка планировали. и чтo тепеpь? — Галя вздрогнyла и под суровым родительским взором начала собиpaться в театр.
Денeг Андрей не переводил — наказывать, так наказывать вздорную супругу. Но чеpeз три месяца внезапнo выяснилось, что на счету Галочки скoпилась сумма, которая ей недавно пpeдставлялась сказочной. И тогда она впeрвые размечталacь про настоящий отпуск, с сынoм в Питepe.
А про стpaдания она пока забыла, ей было некогда — новая работа, новые дела, бoльше сна и увлечений. Похудела, выспалась, обзавелась кyчeй друзей. В oбщем, caми понимаете…
Через полгода вдpyг очухался Андрей — его мама устала тянуть прихоти любимого сыночка и указала ему пальцем в сторону семьи.
— Галя, я нaдеюсь, ты всё обдyмала и поняла. Я решил, что прощу тебя и возвращаюсь завтра. И eщё, я peшил, что нам срочно нужен второй ребeнок для скpeпления семьи. — Галoчка вздрогнула, слушая знакомый голос в трубке.
На следyющий день Андрей появился перед дверями квартиры. Но увы, никтo ему не отвeтил и его ключ не подошёл к замку.
Галoчка с Ванькой yeхали в Питeр!
Они познакомились в начале 90-х. Время тогда было трудное, в магазинах появились заморские деликатесы, жвачки, сникерсы, только покупать это людям было не на что. Работы не было, совхоз распался, начальство растащило все, что можно было, поделив между собой даже совхозную землю, а люди выживали, практически, за счет своих огородов. Петр и Арина расписались без свадьбы, своих денег еще не было, а родителей они не хотели ставить в тяжелое положение. Белое платье Арине одолжила старшая сестра ее подруги Кати, а кольца сделали из бабушкиного широкого кольца, это вышло намного дешевле, чем покупать новые. Но главное, они были безумно счастливы! Арина и Петя встречались уже два года, они так сильно любили друг друга, что с трудом дождались, когда ей исполнится восемнадцать и сразу расписались.
Уже через месяц Арина с радостью почувствовала, что у нее будет ребенок. Родился Павлик. Здоровенький крепыш, вылитый папа. Петя работал водителем, ездил по всей области. Бывало уезжал и на несколько дней. Нелегко ему было в разлуках, он же и часа не мог прожить без своих жены и сынишки. Но и терять работу не мог. Когда он уезжал, Арине помогали родители, так что все было хорошо. Павлик рос умненьким и послушным, с ним совсем не было проблем. А когда ему исполнилось семь лет, мама с папой «кyпили» ему сестренку, Валечку. Еще через три года вторую, Верочку.
Завидовали им, конечно, соседи да знакомые, живут в ладу, в любви, Петр хорошо зарабатывает, дети одеты-обуты, накормлены. Здоровые все, учатся хорошо. Почему, за что им столько счастья, когда у одного на работе сокращения, у другого жена с начальником загуляла, у третьего дети ларек взломали, да сладости yкрали, теперь по судам затаскают? Говорят, зависть, черное дело, вот и натянули недобрые люди на семью Градовых беду, словно стaрое, пыльное одеяло.
Когда младшенькой было два годика, в одну ветреную осеннюю ночь увезли Арину в бoльницу с инcyльтом. Повезло, что Скорая быстро приехала, да врaч толковый попался, нужное лeкaрство вовремя ввел.
Каждый день в бoльнице, рядом с Ариной, находился кто-то из ее близких. Петя, его мама, мама Арины и даже двенадцатилетний Павлик ухаживали за ней. Видела Арина, как все за нее переживают и крепилась, старательно выполняла все рекомендации ее врaча, она очень хотела выздoроветь и понемногу это у нее стало получаться.
Прошло восемь лет, Арина уже и не вспоминала о болeзни. Да и разве можно помнить о плохом, если дома все хорошо? Павлик учится в институте, он смог сам поступить на медицинский. Девочки такие помощницы, что Арине почти и не остается домашней работы, а Петя заработал денег и кyпил свой, пусть небольшой, грузовичок и занимается по месту перевозками, очень неплохо зарабатывая. Арина улыбалась, опять все чаще встречая завистливые взгляды знакомых, ну не виновата же она, что родилась счастливой. Только судьба решила все же опять проверить ее на стойкость.
В один из зимних дней им позвонили. Это был выходной и все, кроме Павлика были дома. Когда мужской голос официальным тоном сообщил о гибели сына, Арина и Петр сначала не поверили, думали это друзья Павлика так глупо шутят. Но поверить пришлось. Как получилось, что он выпал с седьмого этажа общежития, так никто и не узнал. Милиция особо не стала разбираться, списали на несчастный случай. Петр пытался сам что-то выяснить, но и у него не получилось. Через неделю после пoxoрон У Арины опять случился инсульт.
В этот раз она выздоравливала намного тяжелее. Арина просто не хотела жить. Сын снился ей каждую ночь и каждую ночь она просила его забрать ее с собой. Но Арина жила. Петр и дочери умоляли ее взять себя в руки, говорили, что она нужна им, что они очень ее любят. И Арина опомнилась. Она поняла, что горе коснулось не только ее и она не может бросить Петра и девочек, что они смогут выстоять только вместе. Она начала бороться со своей бoлезнью.
Через полгода Арина уже могла, пусть не бегать, но ходить без посторонней помощи. Девочки совсем ничего не позволяли маме делать по дому, а Петя по хозяйству. Незадолго до гибели сына, они кyпили недорогую четырехкомнатную квартиру в двухквартирном доме. Квартира была хорошая, но вот за стенкой уже очень давно никто не жил и Градовы даже не знали, кому вообще принадлежит эта развалина без окон и дверей. Не знали, пока однажды в выходной к ним во двор не зашел незнакомый парень лет восемнадцати.
Петр в это время ремонтировал сарай, он коротко переговорил с молодым человеком и завел его в дом.
— Извините, — нерешительно улыбнулся парень Арине, — Можно у вас руки помыть? Я приехал родительскую квартиру посмотреть, хотел немного мусор убрать, но только измазался.
Арина приветливо поздоровалась и впустила молодого человека. Она поставила на плиту чайник и достала печенье. Валюшка с Верочкой с интересом рассматривали неожиданного соседа.
— А мы даже не знали, чья это квартира, — улыбнулась Арина, — А где твои родители? Уехали куда-то? А чего ж квартиру-то бросили, неплохая ж вроде.
— Мои родители погибли пятнадцать лет назад, — тихо ответил парень, вытирая руки, а Арина вздрогнула, она хотела извиниться, но у нее перехватило горло и на глазах выступили слезы.
Тогда она усадила его за стол и стала разливать чай. Петр присел на диване, а девчонки пристроились на стульях у стола, всем было очень интересно узнать историю этого симпатичного гостя. Александр, так звали молодого человека, рассказал, что его вместе с его сестрой-двойняшкой Светой сначала забрали в детский дом, а через год одна обеспеченная семья решила взять под опеку Свету. Им тогда было по четыре года. Но директор детского дом смогла уговорить их взять и Сашу, сказала, что нельзя разлучать брата и сестру. Опекуны согласились, но хорошо стали относиться только к Свете, а Сашу еле терпели в своем доме. Он старался был послушным, хорошо учился, но ничего, кроме побоев и оскорблений так и не увидел. Мало того, эти опекуны стали настраивать Свету против него, задаривали ее подарками, а мальчика избивали за любую жалобу девочки. Саша замкнулся в себе, он понял, что только так можно выжить в этой семье. После девятого класса он поступил в колледж и поселился в общежитии. Только там мальчик смог свободно вздохнуть. Он лишь скучал по сестре, ведь, кроме нее у него никого не осталось, но Света не хотела даже видеть брата, так настроили ее опекуны. В органах опеки Саше сказали, что эта квартира теперь принадлежит ему и Свете, так что они могут браться за ремонт и заселяться. А как заселяться, если ее не ремонтировать, а заново строить нужно! Где же столько денег-то взять? Саша закончил свой рассказ и вдруг с улыбкой посмотрел на Арину и девочек:
— Вы только не подумайте, что я жалуюсь, нет, у меня все хорошо. Мне очень нравится учиться, я даже подработку себе нашел, так что на жизнь мне хватает. Вот закончу учебу, устроюсь на хорошую работу, меня уже ждут в одной строительной фирме, сниму себе жилье. Мне почему-то не понравилось здесь, прошел сегодня по бывшим комнатам и так тяжело стало, что даже сeрдце сжалось, и я понял, что не смогу здесь жить. А вот у вас мне легко. Почему так?
— Саша, а ты приезжай к нам в гости, ладно? – Арина так по-доброму посмотрела на Сашу, что он пожал плечами и кивнул:
— Спасибо! Обязательно приеду. А, правда, можно?
Петр подошел, похлопал парня по плечу и кивнул головой. Саша посидел у Градовых до самого вечера, даже немного помог Петру, и убежал только на последнюю электричку. Счастливый убежал. Даже несколько раз оборачивался помахать девчонкам, которые провожали его до калитки.
Через неделю он приехал. Привез девчонкам очень красивые деревянные шариковые ручки. Тоненькие, резные, блестящие от лака. Он их сам выточил на станке. Валя и Вера были в восторге, ни у кого подобных нет. Они весь день вместе что-то делали. Саша помог девочкам почистить картошку, переставил мебель, чтобы Вале было удобно мыть пол, потом пошел помогать Петру по хозяйству. Девчонки тоже вышли во двор, им хотелось быть рядом с Сашей, так он им понравился. Петр только улыбался, глядя на детей.
— Валюш, пойди, попроси у мамы ножницы, — попросил он дочку.
— Я сбегаю, — подскочил Саша и побежал в дом: — Мам, дай ножницы!
Арина вздрогнула и от неожиданности выронила из рук тарелки, которые несла на стол. Тарелки с грохотом разбились, а Саша понял, как обратился к ней и побледнел от испуга:
— Простите меня, я нечаянно. Вы обиделись? Я больше не…
Но Арина подняла руку, и он замолчал. Когда она подошла поближе, Саша увидел, что из ее глаз скатываются слезинки:
— Сашенька, если хочешь, можешь называть меня мамой, я не обиделась. Я просто поняла, что не случайно ты пришел в наш дом, это наш Павлик тебя привел. И я этому очень рада. Правда. Только ты не исчезай, пожалуйста, ты нам очень нужен.
Прошло еще три года.
Малыш забавно раскинул ручки и тихо посапывал во сне.
Арина поправила на нем одеялко и немного постояла, любуясь, как вздрагивают маленькие реснички и уголки губ Павлика разбегаются в улыбке. Она тяжело вздохнула, посмотрев на фотографию погибшего сына, но тут же встряхнула головой и улыбнувшись вышла из спальни.
— Спит, не переживай, — махнула она рукой Насте, жене Саши, и присела за стол, где ее дожидалась большая любимая кружка с немного остывшим чаем.
Все члeны большой семьи Градовых дружно выдохнули и продолжили смаковать яблочный пирог, что испекла сегодня Арина по своему фирменному рецепту. А хозяйка отхлебнула чай, оглядела свою семью и подумала, что она все же, наперекор всем невзгодам, счастливая. Пусть она не совсем здорова, зато у нее есть любимый и любящий муж, две замечательные дочери, заботливые сын с невесткой и маленький внук Павлик.
Ей есть ради чего жить!
Автор: Мария Скиба
Слезы застилали ей глаза, но она гнала машину по междугородней трассе со скоростью сто двадцать километров в час.
Вдруг у обочины нарисовалась машина с синей полоской на боку, затем раздался свисток, и человек в форме с полосатой палочкой показал, что нужно немедленно принять вправо и остановиться.
Дина ругнулась, вытерла слезы и повиновалась.
— В чем дело? — почти закричала она дрожащим голосом в открытое окно к приближающемуся инспектору.
Тот козырнул, представился и протянул руку.
— Предъявите водительское удостоверение.
— В чем дело? — опять нервно спросила Дина. — Я ничего не нарушала.
— Дайте мне ваши документы, пожалуйста, — настойчиво попросил в форме. – Я должен их проверить.
Она опять выругалась, полезла в сумочку, трясущимися руками достали права и протянула их инспектору.
— Пройдите за мной, — спокойно сказал он, взял её права, и не заглядывая в них, пошёл к своему автомобилю.
Она выскочила из машины и побежала вслед за ним.
— Что такое?! Я буду на вас жаловаться! Вы не имеете права просто так задерживать водителя.
— Девушка, сядьте в мою машину, — сказал он строго, уже из своего авто.
— Да что такое?! – Но она опять подчинилась и села рядом с ним. — Почему вы меня остановили?
Человек в форме откинулся в водительском кресле и промолчал.
— Эй! — насторожилась Дина. — Что происходит? Верните мне документ.
— Когда вы успокоитесь, я вам всё верну, — сказал он.
— Что значит успокоюсь?
— То и значит. Вы ехали за рулём и плакали.
— Откуда вы это знаете? — спросила она с вызовом.
— Не важно, откуда. У вас глаза красные. Рыдать и одновременно мчаться на высокой скорости по трассе опасно. Можно улететь в кювет.
— Ах, вон оно что… — Она с подозрением уставилась на него. — Но я же уже не плачу. Вы же это видите.
— Не плачете, — подтвердил он. — Но внутри у вас всё клокочет.
— Это у меня от злости на вас всё клокочет, — со злостью парировала Дина.
— И в таком состоянии тоже опасно ехать. Вы успокойтесь, девушка. Посидите молча, подышите. Смотрите, какая прекрасная погода.
— Прекратите надо мной издеваться, — опять вскипела она. — Быстро верните мне права.
— Нет, Дина, пока вы не успокоитесь, я ничего вам не верну.
— Откуда вы знаете моё имя? — Она замерла.
— Как откуда? У меня в руках ваше водительское удостоверение. Там всё написано.
— Но вы в него ни разу не заглянули.
— Я успел. Так что сидите, отдыхайте.
— Что значит отдыхайте? Меня ждут. Мне ехать надо.
— Не лгите, никто вас не ждёт. Ваша мама даже не знает, что вы к ней едете из другого города.
— Что? — Дина опять уставилась на этого человека. — А про маму вы откуда знаете?
— У каждого человека есть мама, — улыбнулся он.
— Но не каждый инспектор знает, что я еду к маме.
— Кстати, зачем вы к ней едете? – Он всё улыбался. — У вас же есть своя квартира. Это же муж от вас ушёл, а не вы от него. Ну, подумаешь, признался он, что уходит к другой женщине. Зачем вы сразу помчались в другой город? В таком состоянии вы далеко не уедете. Если так захотелось к маме, ехали бы на автобусе. Или в такси.
Дина сидела открыв рот и слушала его как завороженная. Потом осторожно спросила:
— Кто вы, чeрт возьми? Уж не ангел ли?
— Ага, — обрадовался он. — Точно. Считайте меня ангелом.
— Что значит, считайте? Откуда вы всё про меня знаете?
— Оттуда. — Он пальцем показал наверх. — Ну, что, успокоились? Руки не дрожат?
Она удивлённо посмотрела на свои руки, потом опять на постового.
Он, заметив её странный взгляд, опять улыбнулся, и наконец-то протянул ей документ.
— Всё, Дина. Счастливого пути. И умоляю, не спешите так. Всё плохое у вас уже произошло, впереди ждёт только хорошее.
— Правда? — неуверенно улыбнулась Дина.
— Правда.
— И всё-таки, кто вы? — она всё смотрела на него с вопросом, пытаясь осознать происходящее.
— Вы же сами сказали, что я ангел. Дорожный ангел.
Дина неуверенно вышла из машины, медленно пошла к своему авто, села в него, ещё раз оглянулась, завела двигатель и нажала на газ.
Инспектор покачал сокрушённо головой, достал мобильный и набрал номер.
— Алло, — стал он говорить в трубку. — Да, Вадик, я её остановил… На самом деле, она плакала. Теперь, кажется, успокоилась… Да, поехала дальше… Я не могу понять, Вадик, как ты мог бросить такую женщину? Понимаю, что полюбил другую, но всё равно… Ты же о ней беспокоишься, позвонил мне, попросил остановить, успокоить… А если бы у тебя не было друга постового? Понимаю, что ты её понимаешь. Все мы друг друга понимаем, но постоянно делаем друг другу больно. Всё-всё, я не читаю тебе нотации… Я отключаюсь… Мне нужно работать. Пока.
Он отключил связь, грустно хмыкнул и протянул:
— Да… Сегодня я побыл немножко ангелом… Странное состояние…
Автор: Рассказы Анисимова
Мама приехала
-Лёшка, Лёшка, идём скорее.
Сестрёнка выскочила со двора, встречая Алёшу около дороги.
Она тянула брата за руку, из всех сил топоча ножками.
- Алёнка, да погоди ты, вот сумасшедшая, что случилось?
- Лёшка...Там...там...мамка приехала. Она...она такая...Лёшка она лучше ещё чем ты рассказывал она...гостинцев привезла. А красивая какая, Лёш...ну чего ты? Там же мамка, наша...идём...
Мы в город жить поедем, Лёшка, всё будет так, как ты рассказывал, слышишь? Идём скорее.
Алёшка встал, как вкопанный.
Как мать? Ещё же рано...
- Алён, ты знаешь...я вспомнил, мне же срочно в библиотеку надо, ты беги домой, я сейчас приду, слышишь?
- Алёшка...ты чего?- на глазах сестры показались слёзы, - Лёшка...это же мама, наша с тобой Лёш...она приехала за нами, мы теперь никогда не расстанемся, слышишь...
Пойдём, Лёш...Ты что? Ты не хочешь её видеть? Да? Ты не хочешь...Лёшка...Ты...ты всё врал мне, да? Она не такая, как ты рассказывал, да Лёш?
Алёнка рыдала, стоя на ветру в коротеньком платьице и в колготочках, а Лёшка не мог заставить себя сдвинуться с места...
Он окунулся туда...в тот омут воспоминаний...
-Лёшка, Лёш...иди сюда, принеси мамке воды, а? Башка трещит не могу...
- Пить надо меньше, - говорит Лёшка, по взрослому, копируя кого-то, но встаёт и идёт матери за водой. - Эх, ты, алкашка, ты.
-Неее, Лёш...Я не алкашка, я просто любитель выпить, акха-кха- кха, - закашлялась мамка.
-Подохнешь ить, проклятуща, куда меня тогда? У меня ведь нет никого кроме тебя...
-Ты чего, Лёшка...я не...я не того... не этого...Я же ещё молодая, Лёшка...мамка -то у тебя молодая Лёш...
- Вот и подохнешь молодой, глупая ты...
-Нее, Лёш...я жить хочу, тебя воспитывать...Лёш, а помнишь, как мы в городе жили?
Помнишь?
С папкой, а?
Помнишь, Лёш?
Как хорошо нам было, ммм...Разлучили, эти змеи подколодные, мамаша его с сестрицей...
Змеюки, змеищи, - начинает плакать и кричать мамка, - ненавижу их...как жили хорошо эх, Петя, Петя...Зачем ты послушал их...змеюк этих, уууу...
Плачет мамка пьяными горькими слезами, а Лёшка вспоминает, как действительно хорошо жили с папкой и мамкой в городе.
Лёшка маленький был, но всё хорошо помнит. Какая мама красивая была, она тогда не пила, вспоминает ореол её золотистых волос, что вился, пушился, летал около лица.
Весёлый папка, в светлом костюме и шляпе...
Вот он подкидывает Лёшку, высоко- высоко, до самого солнца и ловит его... Лёшка хохочет, мама вскрикивает...
Где -то в стороне стоит злая женщина, с ней ещё одна, они кривят лица и что-то шепчут...
Лёшка знает, это бабушка и тётка, папины мама и сестра.
У мамки Лёшкиной нет никого, она сиротка, мамка в детском доме жила, там живут дети без родителей, у Лёшки есть родители, а у мамки, есть только старая бабушка Марфа, в деревне...
Лёшка счастлив.
А потом счастье куда -то улетучилось, папа исчез и эти злые тоже, они с мамкой в чужом доме...
Теперь Лёшка знает, мамка алкашка и пьяница, так соседка, тётя Люба говорит и старенькая бабушка Марфа, когда приезжает к ним в гости, раз в месяц, после получения пенсии.
-Мамка ты бы поела? Я суп с галушками сварил...
-Ты? Ты суп сварил, да ты мой хозяин...ничего, Лёш...ничего, мы с тобой в город уедем, мы с тобой...всем покажем.
А потом мамка опять пила, пела песни и похабные частушки с такими же как она.
Они ходили в гости, спали там, ели...
А однажды мамка познакомилась с дядей Васей.
Он хороший, дядя Вася, он одежду Лёшке купил, мамке пить не давал, они в город уехали.
Ух, как зажили.
Мамка, совсем- совсем пить перестала, трезвая ходила и красивая опять стала, Лёшка в садик пошёл, ему в школу было на следующий год, а ещё...ещё дядя Вася сказал, что он Лёшкин папка.
Лёшка помнил...у него другой папка, но дядя Вася такой хороший, что Лёшка обнял его крепко, крепко, папкой назвал и сказал что, ждал долго.
А дядя Вася ну, то есть...папка, он заплакал даже, Лёшка видел.
Мамка опять красивая стала и весёлая. А папка, как старался, всё для них делал...бабушка Марфа к ним приезжала, радовалась за мамку с Лёшкой, наказывала Лёшке не обижаться на мамку -то, за прошлое.
- Слаб человек, Лёша, камень он, на што прочный казалось бы, да и то крошится...Мамка твоя потерялась было, да не сломалась...Спасибо Васеньке, дай бог, ему здоровья.
Хороший был папка, Вася...весёлый и друзья у него такие же, только они по ночам приходили днём, работали...придут принесут вкусностей разных, игрушек Лёшке.
Запрутся в большой комнате, о чём -то тихо с папкой говорят, а потом уйдут незаметно...
Мамка, от такой жизни хорошей, толстеть стала, а потом оказалось, что не просто мамка толстеет, а у неё в животе ребёнок сидит.
Лёшка в школу пошёл, а мамка Алёнку родила, красиваааая, сестрёнка у Лёшки...
Побоялся Лёшка, что папка теперь вспомнит что Лёшка ему не родной, да нет...Папка вообще залюбил Лёшку, пообещал на море их с мамкой и Алёнкой отвезти, когда лето придёт.
А ещё, ещё пообещал папка, сделать из Лёшки большого человека.
- Станешь ты у меня сын, большим человеком врачом например, а может учёным...Профессором...
Не пришлось...
Пришли милиционеры и увели папку.
-Папа, папочка, куда они тебя?
-Не бойся сынок, смотри за сестрёнкой...
-Я люблю тебя папка...
И я тебя...
- Убери мальца, - говорит старый милиционер мамке, которая в ступоре стояла и смотрела на всё огромными глазами, - не рви душонку ему...ну ково, ты ково? Не твой это папка, не реви...это вор- рецидивист, Генка- гвоздь, как же вас так угораздило, дамочка...
- Начальник, зачем пацану такое слушать...
-А ты, Гена, раскииис.
- Раскис, - соглашается папка, я же завязать хотел, как их встретил...И у меня почти получилось, начальник да вот беда...я же делать -то ничего не умею...а семью кормить надо...жена у меня...молодая, да красивая...сын вон Лёшка, хотел вырастить пацана...достойно, доченька родилась...
-Угу, смену ты себе достойную растил...
-Ты чё, шкура...не смей мне про сына плохое говорить,- полез папка в драку, Лёшка закричал Алёнка заплакала, мама сидела раскачиваясь из стороны в сторону...
- Прощайте...Лёшка...береги мамку с сестрой...Обещай мне вырасти и человеком стать, у меня не получилось...Таганка, все ночи полные огня, - заорал надрывая горло папка, - Таганка...зачем сгубила ты меееняяаа, Тома, не плачь обо мне...детей береги...Прощайте, любимые...
-Да заткните вы его, романтик хеRов иди скотина...кривляется ещё, раньше надо было слюни пускать, - тыкает папку в спину молодой милиционер.
Одёргивает его старый, велев не умничать.
-Иди, Ген...иди...
Увели папку, а через два дня пришли за мамкой.
Лёшка у соседей с Алёнкой пока были.
Потом приехал дядька какой-то, еле вспомнил его Лёшка... Это же...папка...тот родной.
Не глядя на Алёшку, брезгливо морщась, разговаривал отец с соседкой.
-Да она не знала ничего, эти дружки Васькины...они наговорили чтобы чистенькими выйти, будто Тома бухгалтерию вела у них, вроде помогала краденое сбывать, вообще сделали их с Васькой этим, ну Генкой-то, виноватыми...
-Мне не интересно, о мальчике ещё похлопочу, а девчонка не моя...Пусть её родственники...
Так и сказал не о сыне, не назвал по имени, а о мальчике, будто чужой Лёшка.
-Да вы что? Их разлучать нельзя... Смотрите как вцепились друг в друга.
-Ну мне это неинтересно...
Понял Лёшка, разлучат их с Алёнкой...Соседка ему объяснила...мамку долго не увидят теперь. Алёнку отдавать просто так мальчишка тоже не станет.
Подошёл к...отцу, потянул за рукав, пытается взгляд поймать.
-Вы, пожалуйста, нас с Алёнкой оформите на себя, а жить к бабушке в деревню отвезите. Она старенькая, ей нас не отдадут, - умный Лёшка, не по годам умный, рано пришлось повзрослеть пацану.
-Ох, ты батюшки, - заплакала соседка, - ты душа моя неприкаянная, помогите детям...Бог вас не оставит.
-Бог, - покривился отец, - мне их некуда к себе брать...Пока документы оформлю, я конечно постараюсь побыстрее...
-Да я посмотрю, посмотрю за ними...
Отец сделал всё быстро, и дети поехали к бабушке, он же и отвёз.
-Да не смотри ты так на меня, - ударил по рулю руками, - да, я подлец и предатель...но у меня другая жизнь, понимаешь, у меня дети там...жена...аааа, чччёрт...я любил твою мать...и тебя любил, но свою мать, я тоже любил, понимаешь? Да...я трус и гад...ну не могу я вас забрать понимаешь...не могу...
-Я понимаю, понимаю, - говорит Лёшка, - вы не кричите, Алёнку напугаете она и так плохо спит...Довезите нас до деревни, а там мы сами.
Возле бабушкиного дома, отец подошёл к Лёшке, порывисто обнял.
-Прости меня, сынок, сыночек, прости,- начал целовать беспорядочно Алёшку тот стоял зажмурив глаза стиснув зубы и кулаки.
Лёшка держался, боясь заплакать. Алёнка заревела, вцепившись в штанину Лёшке, она ещё только училась ходить.
-На, Лёш...вот деньги, на, на...вот держи, - принялся пихать отец в карманы Лёшке деньги.
-Не надо - сквозь зубы сказал Лёшка, - не надо.
-Бери, бери, сыночек, я ещё привезу...
Не привёз и больше не приехал.
Лёшка узнал, матери дали восемь лет...
Он вытаскал Алёнку на руках, по вечерам рассказывал разные истории из их жизни, Лёшка придумал жизнь...Придумал и сам поверил, будто мама с папой врачи, живут в Африке, спасают там людей от страшной болезни.
Писал письма им с Алёнкой, будто от родителей и сам же читал.
Алёшка и сам поверил в эту придуманную жизнь...Они с бабушкой Марфой молили об одном...лишь бы она подольше пожила.
- Досталось тебе, сынок, эээх, что же за судьбина такая...у матери вашей жизнь словно полынь, горькая у бабки твоей тоже, они рано погибли...мамку твою мне не отдали тогда, я же не родня вам, Алёша, я твоего деда сестра была сводная, я отцова, а он материн...
Я тогда ещё в силе была Алёша...Вырастила бы Тамару, но не дали. А я ездила к ней, всегда и она ко мне.
А потом бабушка Марфа захворала, да сильно...не приехала из больницы...три дня дети одни жили.
Думал Алёшка, что в детский дом их заберут, учил Алёнку, как имя её, как папу зовут, маму, брата, как фамилия...
- Помни меня, слышишь? Помни...
Но приехала какая-то женщина, в цветастом платке и с золотым зубом.
Тяжело вздохнула, посмотрела на детей и сказала, что она от папы.
Алёшка вздрогнул, Алёнка вцепилась в ногу брата.
- Просил Генька, чтобы позаботилась о вас, поедете со мной.
Генка, Генка...Так это же папа Вася точно, его же Генкой тот милиционер называл...
Так и жили в большой семье какой-то тётки Варвары, которая говорила, что папа ребятишек, её троюродный брат...
Никто ребят не обижал, кормили тоже хорошо, а вот любви не было...а откуда ей взяться любви -то.
Жили дети за шкафом, спали на одной кровати.
По вечерам, рассказывал Алёшка Алёнке сказки про красивую жизнь, как хорошо заживут они, когда приедут родители.
Однажды Димка, тётки Варвары сын, услышал про это, да как давай смеяться...
-Ха-ха-ха, да ваш папка тюремщик, он в тюрьме сидит, поняла и мамка тоже.
Не успел Алёшка врезать Димке, как будто большая курица, налетела тётка Варвара на Димку, да как отбуцкала его...
Правда жалела потом Димку, конфеты совала, целовала, а Лёшка...тихонько плакал отчего-то.
Больше их никто не обижал, стали вообще сторониться, играли сами по себе, завидев Лёшку с Алёнокй отворачивались.
И вот...она приехала, по Лёшкиным подсчётам рано...
Он стоял столбом, пока Алёнка не заплакала.
Потом будто очнулся.
-Что? Мама приехала? Так что же ты молчишь, Алёнка...Это же мама...мамочка наша...
Уехали дети с мамой в город.
Лёшка всё молчал больше, пока однажды мама не выдержала.
-Прсти меня, сынок, прости...нет мне прощения, я знаю...
-Мам, ты чего? я не злюсь. Я спросить хотел, а где папка...ну тот, который Вася...ну Гена...
-Нет его, сынок...болезнь сожрала...прости ты меня, что же ты пережил через меня.
-Ладно, мам...всё хорошо. Я ему, папке, обещал позаботиться о вас... а ещё...обещал человеком вырасти, настоящим.
-Сынок, сыночек, - плачет мамка, - я всё сделаю для вас детки мои, простите вы меня...
Выросли ребята, Алёшка врачом стал, научился болезнь эту лечить, что папку их с Алёнкой - Васю, сожрала.
Алёнка тоже во врачебное дело пошла.
Мать до старости дожила, с внуками помагала, ушла во сне...
А отца своего родного, Лёшка встретил, на приём его привезли, сын видно, от той, второй жены.
-Доктор...вы...Алёша...сынок...это ты?
-Вы ошибаетесь, моего отца звали Василий.
-Простите доктор, вы похожи на...на...и старик заплакал.
Только Алёшу, Лёшку...Алексея Васильевича, не тронули эти слёзы...Он с детства привык не плакать.
Жизнь научила.
Он ещё в шестнадцать лет поменял фамилию и отчество, чтобы с сестрой одинаково быть, с одним отчеством и фамилией.
Пусть хоть немного, но дал тот папка счастья Алёшке...да и сам погрелся немного...
А Алёнке рассказал правду, когда выросли.
-Не суди, слышишь, не вздумай...
-Лёш...я буду думать, как раньше, что в Африке папка, от инфекции погиб...
-Ладно...
(с) Мавридика де Монбазон /Дзен Яндекс