♥️⚜️♥️⚜️♥️⚜️♥️

Без серьёзных причин💞
— Я уже давно несчастна, понимаешь, дочка, — сказала мама и грустно взглянула в глаза Саше.
Саша не понимала.
…Саша и брат — двойняшки, королевская парочка. Когда Лариса ходила беременная, подруги ей завидовали. Как хорошо, мол, что двое малышей сразу родятся, одним махом отделаешься.
Отделаться-то может и отделалась, однако с самого рождения малыши отличались слабым здоровьем, и Лариса с ними очень намучилась.
С мужем, Виктором, они поженились рано, по двадцать лет им было. После рождения детей он устроился на вторую работу, чтобы приносить в дом больше денег, а кроме того супруги мечтали об отдельной квартире: в однокомнатной, впятером, ютиться было тяжело. Конечно, хорошо, что мама Ларисы, Нина Васильевна, в квартире которой они все вместе и ютились, могла помогать им, однако было очень тесно.
С самого раннего детства Ларисы они жили с мамой вдвоём. Отца не стало очень давно. Там была криминальная история. Страшная. Всё произошло на глазах матери и маленькой Ларисы. Малышку после того трагического случая долго наблюдали психологи. Они же говорили, что заикание останется у неё на всю жизнь. Но они ошиблись. Не осталось.
После свадьбы Ларисы с Виктором Нина Васильевна предложила молодой семье пока жить у неё. У Виктора дома было ещё теснее. Он был у родителей один из пятерых сыновей и не имел даже своей комнаты.
Нине Васильевне приходилось спать на раскладном кресле в кухне. Ни сна, ни покоя. Малыши часто просыпались по ночам и подолгу плакали. У Ларисы от недосыпа и переутомления пропало молоко. Пришлось переходить на искусственное вскармливание. Дабы утихомирить плачущих младенцев, молодая мать шла на кухню, разводила смесь. Нина Васильевна тоже вставала, помогала: кормила одного, а Лариса другого. Мужа будить не хотелось. После двух работ ему было необходимо выспаться.
Первые два года после рождения двойняшек, прошли для Ларисы, как во сне. Сплошная суета и круговерть. К трём годам стало полегче. Потом и вовсе садик дали. Муж продолжал хвататься за любую подработку, чтобы накопить на отдельную жилплощадь. Лариса тоже вышла на работу.
Через несколько лет упорного труда и жёстких ограничений они смогли скопить денег на скромную двушку. Снова потребовались деньги: новую квартиру нужно было довести до ума. Сделали ремонт, закупили мебель и въехали. Стали жить как все. Не хорошо и не плохо.
За те годы, что они пытались скопить на квартиру, супруги почти полностью охладели друг к другу. Внешне всё было нормально. Привычный поцелуй в щёчку, «доброе утро», «как дела?», «как прошёл день?» Но никакого душевного тепла не было. А о любви и вовсе речи не шло. Формальные отношения. Как-то негласно было решено поддерживать их «ради детей».
Дети радовали. Оба и Саша, и Миша росли умными, послушными и добрыми детьми. Лариса с ними много занималась, водила на дополнительные занятия, не жалела времени и сил тащиться через полгорода после работы с Сашей или Мишей на рисование или айкидо. Благо рабочий день у неё был укороченный, за вредность (Лариса работала с химией), потому и могла водить детей сама.
Саша удачно вышла замуж. Парень ей попался хороший. Очень умный и перспективный молодой человек. Подаёт большие надежды. Лариса уверена, что через пару лет он сделает хорошую карьеру. Очень способный молодой человек. Живут отдельно. Родители ему на совершеннолетие подарили квартиру, и жилищный вопрос у дочери не стоял. Лариса была рада за дочь, потому как с ужасом вспоминала первые годы своей совместной жизни с Виктором.
Михаил пока жениться не собирается. Отучился в институте, устроился на хорошую работу. Снимает квартиру. Всё сам. Целеустремлённый парень вырос. Хочет добиться всего самостоятельно. Лариса очень гордилась сыном.
А у самой Ларисы в жизни наступила пустота. Хотя у неё всегда было «не очень», как она сама теперь грустно считала. Всё по кругу: семья, работа, дом, дети, муж... Вот муж, Виктор, жил на полную. «Отбатрачив» (как он сам выражался) несколько лет на двух работах, мужчина решил, что хватит. Всё. Пора пожить для себя. Дети подросли, можно расслабиться. И расслаблялся. Дома всегда была Лариса, обеспечивала надёжный тыл. Она и по хозяйству и за детьми смотрела, а ему дома скучно было. Зато в компании друзей он ездил в разные поездки, на отдых, на развлекательные мероприятия, часто с ночёвкой, а иногда и на несколько дней. Супругу с собой не звал. Кто-то же должен был оставаться с детьми. А Лариса и не хотела особо. Она вся такая домашняя была. То новый рецепт какой-то услышала, захотела испробовать, приготовить. То связать или пошить чего-то для души. Рукодельница, «Марья искусница» как иногда в шутку называл её муж. Дом весь в салфеточках, прихваточках. Шторки с бантиками, кошкина лежанка как у принцессы, лентами украшена…
…А потом Лариса подала на развод. Саша бросила все дела и приехала к матери. На удивление она застала её в спокойном состоянии. Ни слёз, ни истерик.
— Мама! Что случилось? — с порога спросила обеспокоенная Саша, едва сняв куртку и сапоги. — Пойдем на кухню. Ты с чего решила на развод-то сразу? Что натворил отец? В твоём сообщении было ничего не понятно, вот я и приехала…
— Успокойся, дочь, — улыбнулась Лариса. — Сядь. Ничего он не натворил.
— А что тогда? Мам, ты не торопись, подумай! Ведь семья — это самое главное. Надо всеми силами пытаться её сохранить! Вон у меня Серёжка хоть и дельный такой и умный, а знаешь, замучил ревностью своей. Ни шагу ступить не даёт. Телефон мой проверяет. На корпоратив еле отпустил. С подружками, смешно сказать, на встречу с Наташкой и Динкой… Ну, помнишь их? Со мной пошёл. Вот до чего дошло! Они потом мне всю плешь проели, смеялись, что муж меня на поводке водит. Ну и что, разводиться мне с ним теперь? Мы любим друг друга. У каждого свои тараканы. Мама! Тебе пятьдесят один. Ты одна хочешь остаться? В таком возрасте?
— Саша, Саша… — вздохнула мама, — Я и так давно одна. Надоело. Понимаешь, я себя чувствую так, как будто наблюдаю за жизнью через окошко или смотрю кино. У меня никогда ничего не было. Я всё ждала, когда жизнь настоящая у меня начнётся. А она мимо проходит, понимаешь? У всех есть какие-то эмоции, чувства: любовь, радость, встречи, расставания, а у меня ничего. Ноль. Отец сам по себе, я сама по себе. Мы даже доброго утра друг другу уже давно не желаем. Живем даже не как соседи, как чужие люди совсем. Я уж думала попугая заводить, хоть будет с кем разговаривать…
— Вот! Заведи. Заведи питомца какого-нибудь. У нас же кошка Пушинка была, помнишь? Старенькая, сколько лет прожила-то и не вспомню уже... Щенка заведи! Гулять с ним будешь. А разводиться… Тут серьёзная причина нужна. Почему ты считаешь, что оставшись одинокой разведёнкой, будешь счастливее? Как бы не пожалеть тебе потом!
— О чём я буду жалеть, дочка? Не о чем жалеть. Ничего у нас общего не осталось. Вы с Мишей взрослые. Можете общаться и со мной, и с ним. Он вам отец как-никак. А я не хочу больше такой серой жизнью жить. Устала.
Саша так и не поняла мать. И не уговорила. Она всё твердила, что семья это самое главное, что надо её сохранить. И брата Михаила подговорила. Тот тоже пытался убедить мать не подавать на развод. А Лариса считала, что нечего там сохранять. Нет никакой семьи. Ничего общего даже.
Виктор был не против. Очень спокойно воспринял, как само собой разумеющееся. Что ещё больше расстроило Ларису и убедило в правильности решения. А что? У него давно другая жизнь. Отдельно от семьи. К Ларисе он приходил просто поесть, переночевать и сменить рубашку.
…Спустя два года после развода Лариса решила отправиться в санаторий. Она за это время очень много путешествовала. Оказалось, что можно очень интересно жить. Она не пропускала ни одну выставку в городе, ездила в автобусные экскурсии, ходила на концерты и галереи. Лариса ещё работала, зарплата у неё была хорошая, плюс пенсия. Саша тоже помогала. Она всё считала, что мать несчастна после развода и поддерживала её. Но Лариса наоборот почувствовала небывалую свободу и подъём. Хотелось жить, хотелось просыпаться по утрам, хотелось общаться, узнавать что-то новое. Она сильно изменилась. Появился блеск в её глазах, какое-то воодушевление. Настроение у Ларисы часто было приподнятое. И именно эти черты заметил и подчеркнул один симпатичный мужчина, с которым Лариса познакомилась в санатории. Вадим, вдовец, пятидесяти шести лет.
— Вы вся такая воодушевлённая, на вас хочется смотреть и любоваться. Столько доброты, мудрости, в ваших прекрасных глазах! Они прямо искрятся!
Они сидели за столиком и обедали. Скоро уже нужно было возвращаться домой. Лариса не грустила. Кончился отпуск, ну и что? В жизни столько всего интересного! У неё уже было полно планов на следующие выходные.
С Вадимом они общались весь месяц, пока были в санатории. Гуляли, разговаривали. Очень сблизились, однако продолжали обращаться к друг другу на «вы».
— Я хочу быть с вами всегда! Любоваться вами, слышать ваш голос, — вдруг заявил Вадим. — Я очень люблю путешествовать! Мы с вами, Лариса, объедем весь мир! С тех пор как я вас увидел, ваши глаза покорили меня. Выходите за меня замуж!
Лариса улыбнулась и сказала, что дети её опять не поймут.
— А мы им не скажем, — хитро подмигнул мужчина, — Ну так что? Согласны?
— Я подумаю, — опять улыбнувшись, кокетливо ответила женщина, а потом, увидев разочарование, промелькнувшее в глазах Вадима, добавила: — Ну, хорошо, Я согласна, вы меня уговорили. Только я хочу по всем правилам: колечко, помолвка, свадьба и свадебное путешествие!
— Всё будет, дорогая. Всё, как вы пожелаете. Может все-таки нам пора перейти на «ты»?..
⚜️♥️⚜️♥️⚜️♥️⚜️
♥️⚜️♥️⚜️♥️⚜️♥️
Ненужная правда👜 🌂
А сынок-то у неё — вылитый Юрка в детстве. А ты всё ходишь к этой, заботиссься. Почему я тебе рассказываю? Потому что сама её терпеть не могу, Райку-то, змеюку. И тебя жалко.
Ульяна, отойдя на приличное расстояние от дома, где жила свекровь, — Раиса Николаевна, бессильно оперлась спиной на ствол старой липы, растущей у дорожки, и заплакала. Что делать? К кому идти за правдой? К свекрови? К мужу? И нужна ли она?
***
Юра и Ульяна познакомились случайно, в метро. Понравились друг другу, стали общаться, встречаться. Оба студенты, учились в институте. Закончили учёбу, сыграли свадьбу. Родители Ульяны жили в пригороде, а мама Юрия, совсем недалеко жила, минут двадцать идти пешком. А можно на автобусе, три остановки по прямой.
Молодая семья жила в уютной двушке в новом доме. Юрию когда-то досталась в наследство квартира бабушки, старенькая, требующая ремонта. Раиса Николаевна её несколько лет сдавала, ещё, когда отец Юрия был жив. А потом они решили отремонтировать квартирку и продать. Взамен купили поменьше, зато хорошую, в новой семнадцатиэтажке, недалеко от дома, где жили. Вот и ждала она часа, когда Юрий женится.
То ли близость к дому сказывалась, то ли активный характер Раисы Николаевны, но свекровь очень рьяно вмешивалась в жизнь молодых. Часто приходила в гости, «на чай». После этих визитов Уля долго ходила расстроенная. Всё свекрови было не так: как занавески висят, как бельё лежит, как полотенца в ванной расположены. И вроде по-доброму всё было, но напрягало. Со вздохами, да «охами», что, мол, не так это делается, дескать, современная молодёжь ничего не понимает, всё бы им лайфхаки свои смотреть и применять, а это не правильно, а надо вот так, как я говорю…
Уля терпела, свекровь не обижала. Юра молчал, да и не касались его эти придирки. Доставалось Ульяне. А когда дочки родились, погодки, то прибавились ещё советы по правильному воспитанию детей. Конечно, Уля всё делала опять «не так». Но самое плохое было не в этом. Свекровь часто манипулировала сыном, звонила, звала его, когда ей вздумается, на помощь, хоть среди ночи по всяким разным причинам. То лекарство ей вдруг понадобится в час ночи, то какой-то особенный сыр, тоже поздно вечером. Уля спросила потом Юру, что, мол, за лекарство-то покупал? От боли?
— Да нет, — пожал плечами Юрий, — Витамины какие-то. Но ты же понимаешь, я не могу послать мать! Что ты хочешь, чтобы я сказал, иди, мол, со своими витаминами, ночь на дворе, я спать хочу?
— Я ничего не хочу, — вздыхала Уля. — У нас двое маленьких детей и они, да и я, в том числе, требуют не меньшего внимания с твоей стороны. Я не прошу тебя в час ночи покупать витамины, но иногда мне кажется, что ты заботишься о ней больше, чем о нас.
— Конечно, забочусь! Она моя мать. Пожилой человек, живёт одна. Мало ли что? А почему ты не просишь меня покупать витамины в час ночи? Я и тебе куплю, если нужно будет, — миролюбиво отвечал Юрий.
Уля молчала. «Потому что я адекватный человек и не манипулирую тобой, вот почему! — думала она. — Дело-то не в витаминах!» Но спорить с Юрием было бесполезно. Он не любил эту тему. Мать он очень любил и уважал, а Ульяну тоже сильно любил, и эти разговоры его напрягали и расстраивали. Со временем, всё, что касалось матери, а иногда и свои визиты к ней, Юрий стал от жены скрывать. Ведь это всегда приводило к спорам и скандалам.
Три года назад, когда у них только родилась первая дочь, произошло событие, которое много позднее, получило неожиданное продолжение. В то время Ульяна ему не придала большого значения. У Раисы Николаевны был день рождения. Юрий отправился на праздник. Свекровь позвала своих родственников: сестру и её дочь. Уля же осталась дома с малышкой, она как раз разболелась. Всё бы ничего, если бы не тот факт, что Юрий остался у матери ночевать. Дом в двух шагах, а он почему-то позвонил и сказал, что не придёт. Это было странно. Он не любил ночевать не дома. Уля расстроилась и подумала, что это снова капризы свекрови, но сделать опять-таки ничего не смогла. Утром муж вернулся очень весёлым, с блеском в глазах. Спиртное он не употреблял, поэтому на этот счёт Ульяна не беспокоилась, но что способствовало такому приподнятому настроению мужа, так и не поняла. В конце концов она решила, что ей это показалось.
***
Как-то свекровь перенесла полостную операцию, и Ульяне пришлось некоторое время ходить к ней домой, помогать и ухаживать, а Юрий сидел дома с дочками. Раиса Николаевна заявляла, что сына она стесняется, ведь ей нужно было помогать переодеваться и мыться. Вот тогда Ульяне и открылись некоторые факты. Не без участия посторонних людей.
Когда она в те дни бегала в аптеку или в магазин, помогая свекрови, всякий раз у подъезда на лавочке видела одну пожилую женщину, которая внимательнейшим образом следила за ней. Потом они стали здороваться, потом — разговаривать помаленьку, познакомились и даже подружились. Старушку звали Олимпиада Максимовна и в один из дней, она попросила Улю присесть с ней на лавочку, на минутку. Ульяна села, хотя торопилась, нужно было ещё много успеть: сходить в магазин, убраться у свекрови, а потом домой, где тоже было полно забот. Но обижать Олимпиаду Максимовну она не хотела: милая была старушка, вот и приготовилась слушать. А та её просто огорошила.
— Я тут давно живу и всё знаю, да и от Райки — свекровки твоей, через стенку. И я кое-что слышала и видела. А ещё сопоставила некоторые факты. Похоже, Райка развести вас с мужем мечтает и сына на другой женить! Уж очень ей Надька нравится, девка из соседнего дома. А ведь когда-то расстались они с твоим Юркой по её воле! Влезла, вмешалась. А какая любовь была у них, долго встречались. Всё, ведь, на глазах у меня! А потом, словно кошка пробежала между ними, поссорила их Райка. А позже он на тебе женился, и стали вы отдельно жить. Только Райка Надьку вдруг привечать начала. То пригласит когда, то ещё чего. И Юрку зовёт в тот день. Я же вижу! А Надька — шмыг в подъезд. Ни с кем не здоровается, морда злая у неё, но красивая, это да! Правда, фигура не очень, костлявая она, ну да ладно. Так вот потом у неё сынок родился. И опять она тут толчётся. Прямо с ним и приходит, сидит у Райки в гостях. И ведь не замужем, откуда дитё нагуляла? Но вот увидела я этого ребёнка вблизи и обмерла! Вылитый Юрка в детстве. Он же тут в песочнице играл, мы, как родные раньше были с Раисой, друг про друга знали всё, помогали: когда я с детьми нашими сидела, когда она. Это потом Райка нос задрала, когда стала в администрации работать. А тогда близки с нею были. Я её просила мне помочь с мужем, царствие ему небесное, проблемы у него были серьёзные, так нет же! Отказала, зараза, а потом даже здороваться со мной перестала, вот и поссорились с ней с тех давних пор. А ты, вижу, девочка хорошая, жалко мне тебя! Вот и решила рассказать тебе правду…
***
Ульяна плакала, облокотившись на старую липу. «Ну, всё понятно. Всё сходится. Юрий ездил к матери тогда, когда там была эта Надя. А ребёнок её… В ту ночь, видать, и получился… сын… Господи! Юра всегда мечтал о сыне! Но у них родились две дочери. И вот ЭТА подарила ему сына! Потому и довольный он всегда после поездок к матери. Всё сходится…»
Однако прямых доказательств не было. Только слова соседки и домыслы. Юра относился и к Ульяне, и к дочкам, с большой любовью. Никаких подтверждений словам Олимпиады Максимовны Ульяна не видела. Только теперь её ещё больше нервировало, когда свекровь звала Юру к себе «на помощь». Она внимательно присматривалась к мужу, пытаясь найти следы общения с другой женщиной, но тщетно. Или он так хорошо маскировался. Что делать с этой «правдой» Ульяна не знала. Она никак не решалась спрашивать мужа напрямую, да и что было говорить-то?
Пока Ульяна так и не решила, как быть с этой информацией, произошло несчастье: матери Юрия не стало. Всё случилось очень быстро, никто и не ожидал. Когда, спустя пару недель, после печального события, Ульяна пришла в пустую квартиру свекрови, пока дочки были в детском саду, чтобы взять, по просьбе Юрия, некоторые документы, то застала такую картину: Олимпиаду Максимовну на носилках отправляли в больницу на машине скорой помощи. Ульяна застыла, как вкопанная, ей стало жаль старушку: у той была перебинтована голова и, она была бледная, как полотно.
Когда машина, включив сирену, скрылась за поворотом, Ульяна спросила соседку, которая тоже стояла у подъезда и помогала транспортировать Олимпиаду Максимовну:
— Упала старушка? Давление что ли? Или голова закружилась? Она, вроде, бодренькая всегда была…
— Да нет, — ответила женщина и махнула рукой, — Язык её подвёл. Сказочница. Чего только не сочиняла тут! Вот Вовчик и не стерпел, ударил. Он-то пьяный был, а ты хоть соображай, что мелешь! Да что с неё взять! У неё болезнь такая… как её… ну, когда врут по поводу и без повода, и не замечают, что врут. Сама, вроде, безобидная, для общества не опасная. Наблюдается у врача, стоит на учёте, да и ладно. Но вот эти бредни её всех достали уже. Жалко её, конечно. Одинокая: ни семьи, ни детей никогда не было, вот и нарушилось у неё там, в голове чего-то… Вовчик вернулся из заключения, а она ему давай про жену его сочинять, дескать, пока его не было, она тут и с тем, и с этим... Ладно бы только Олимпиаде самой досталось, так ведь и жене Вовчика тоже! Да и сам мужик в полиции сидит теперь. Чего хорошего?
— Вовчик? — только и смогла вымолвить удивлённая Ульяна.
— Сосед со второго этажа. По пьяни палатку хлебную обнёс, сидел два года, вышел, вот, недавно. Жена его — чудесная женщина, учительница в школе, просто ангел во плоти. А Олимпиада такое наговорила на неё! Вот Вовчик и не сдержался, приложил бабку. А ей много ли надо?
— Она, хоть, жива? — замерла Уля.
— Жива, что ей сделается. Сотрясение, сказали. Полежит недельку и вернётся. Пушкин наш. Или, нет… Арина Родионовна, вот! — хмыкнула соседка и зашагала в подъезд.
Ульяна сама не помнила, как дошла до дома, всю дорогу думала об услышанном. Открыла дверь, разулась, прошла в комнату. Юрий играл на диване с дочками. Видимо, он сам решил забрать их из сада пораньше и сделать ей сюрприз. Младшая залезла ему на плечи и заливисто смеялась, а старшая дёргала за ногу сестру, намереваясь занять её место. А Юрий страшно рычал, изображая волка из сказки. Уля смотрела на мужа и дочек и думала о том, как хорошо, что она не стала рассказывать ему эту «правду» и спрашивать его о ней. Не было никакой худой, костлявой Надьки, сына её и вообще ничего не было. А теперь и свекрови нет, и спросить даже не у кого. И не ездит никуда Юрий. Всё больше с ней и дочками время проводит.
Ульяна как-то спросила у мужа о том, работала ли Раиса Николаевна в администрации.
— Нет, — ответил озадаченный Юрий. — С чего ты взяла?
— Да так… Перепутала просто, — улыбнулась Ульяна и обняла мужа. А сама подумала: «Даже этот факт в рассказе старушки оказался неправдой. Ну и хорошо!»
Ту квартиру Раисы Николаевны они продали. Поэтому, как живёт-поживает Олимпиада Максимовна, Ульяна не знает, наверное, всё хорошо у неё. Бегает себе или на лавочке опять сидит, ловит прохожих, чтобы очередную небылицу рассказать. Бог с ней. Главное, что у Юрия и Ульяны всё прекрасно: мир, любовь и согласие. И дочки растут замечательные. А ещё скоро и сын появится — Ульяна беременна: УЗИ показало мальчика…
⚜️♥️⚜️♥️⚜️♥️⚜️
♥️⚜️♥️⚜️♥️⚜️♥️
Хозяюшка
Собираться на море мы начали за два дня до отъезда. Занятие это долгое, муторное и не всегда продуктивное. Собака, заметив наши суетливые метания, сразу все сообразила. Внимательно осмотрев вещи, она увидела, что собачьей переноски среди них нет.
Озадачилась. Решила не полагаться на судьбу и умственные способности хозяек (веры в них было не очень много, вдруг забудут самое ценное?). Взяла ситуацию в свои руки. Вернее лапки.
И тоже начала собирать вещи. Свои. Манга аккуратно перетащила все собачьи сокровища (многочисленные мячики, косточки и резинового крокодила) в переноску. Сама в нее уселась посреди этих богатств. Сложила лапы, уши торчком. И запыхтела, всем видом показывая, что главный путешественник к отбытию готов.
— Не-не-не! Мы это не возьмём! — отрезала злая мамаша, заметив, что переноска значительно потяжелела, — Цыпленок, косточки, крокодил и колёсики останутся дома!
— Не возьмём, так не возьмем, — неожиданно легко согласилась Манга, — дай я хотя бы помогу! Я очень-очень хочу поучаствовать! Не гони, хозяюшка! — и смотрит так преданно-преданно и очень честно. С непреодолимой тягой к помогательству.
Ну, как такую прогонишь?
Стала Мангуша маме помогать. Суёт любопытную лисью мордочку в сумку и внимательно оценивает каждую вещь. Одобрительно тяфкает каждый раз, когда загружают миски, поводки и все, что имеет отношение к ее собачьей персоне.
— Мангуша-то помощница! Мангуша молодец, — не переставали восхищаться мы. Но стоило маме отойти, как эта помощница решила навести свой порядок.
Убрать ненужное, освободив место для жизненно необходимого. Мячики, по её собачьему мнению, оказались значительно нужнее трусов.
— Манга! — завопила мама. Как всегда вошла в самый неподходящий момент, когда собака выкидывала её ненужный купальник.
«Что опять не так хозяйка? Зачем кричишь? Я же стараюсь как лучше!» — И подняла на нее невинные озадаченные глазки.
— А ну иди отсюда! Кыыыш!
Что же такое, пять все испортили! Манга повернулась попой и, с видом оскорбленной принцессы покорно поплелась прочь. Лишь хитрый огонёк в собачьих глазках выдавал, что битва еще не проиграна.
***
Мы сосредоточились на сборах и, проверяя в сотый раз вещи немного подзабыли о тайных собачьих приготовлениях. Во время отъезда Манга вела себя аки ангел. Сама села в переноску. Не лаяла, угрожая проглотить дядю-водителя, и вообще казалась подозрительно хорошей.
Что в переноске помимо собаки едут ещё три мячика, мы догадались лишь в поезде, когда она начала увлеченно катать их лапой.
Мангиного цыпленка я обнаружила в своем чемодане, в тапочке. Жевательные косточки оказались умело замаскированы между мамиными парео. Колесики запиханы на самое дно вперемешку с носками.
А когда я в первое утро проснулась в номере, на моей подушке лежал и смотрел офигевшими резиновыми глазами Мангин розовый крокодильчик.
Кое что важное мы забыли (конечно зарядку от ноутбука, например, этот рассказ я натыкиваю на телефоне) Мангуша же не забыла ничего. Потому что хозяйственная умница.
⚜️♥️⚜️♥️⚜️♥️⚜️
♥️⚜️♥️⚜️♥️⚜️♥️
Родила 💖
Фёдору было очень страшно. Он смотрел на безмятежно «сидящую» в телефоне жену и думал о том, какие всё-таки женщины загадочные существа. И смелые. Ей такое предстоит, а она сидит себе… Руки тряслись, ноги отнимались, но он ничего не мог с собой поделать. «Скорая» заехала в ворота роддома и остановилась у дверей его корпуса.
— Так. Муж здесь остаётся, роженица сюда проходите. Всё, молодой человек, скоро увидитесь, не переживайте. Идите, отдохните пока, — улыбнулась пожилая медсестра, с участием посмотрев на бледного, как полотно, Фёдора.
— Рада, Радочка…
— Иди, Федь, иди, всё хорошо будет, — улыбнулась Рада, с любовью глядя на мужа. Она чувствовала приближение родов. Сильно «тянуло» спину, всё чаще и чаще накатывала боль.
Рада уже и забыла, как это бывает. Ещё бы! Девять лет прошло, с тех пор, как она рожала и её старшая дочка уже училась во втором классе.
Она смотрела на маленький тёплый комочек и не могла наглядеться. Дочка спала. Рада погладила её по бархатному лобику и прижала к себе.
Вчера весь день, впрочем, как и обычно, она была занята. Готовила, убиралась. Отвела дочку Соню в школу, встретила, покормила обедом. Потом отвела на занятия по рисованию. Сидя в вестибюле детской школы искусств и ожидая дочь после окончания занятия, она почувствовала себя не очень хорошо. Немного мутило, и чуть-чуть болела спина. Она дождалась Соню и они вместе пошли домой. Муж, Фёдор, только что приехал с работы, и Рада не хотела ему ничего говорить, чтобы не волновать. Она приготовила ужин, потом «между делом» переделала ещё кучу мелких дел.
Вместе с ними жила и пожилая мама Рады, Татьяна Романовна. Но, не смотря на пожилой возраст, она продолжала работать. Рада же не работала с момента рождения Сони, — так они решили пока. Денег им хватало — Фёдор хорошо зарабатывал.
И вот, переделав кучу дел, уложив дочку спать Рада вдруг почувствовала, что «отошли воды». Вызвали они скорую и стали ждать.
Медсестра в роддоме ей потом сказала, что, мол, роды-то у неё уже с утра, видать, начались, раз она чувствовала. И что наши женщины — они такие. Всё потихоньку терпят, покуда могут, продолжают молча работать, таскать рельсы, шпалы, а потом... Рада засмеялась над этими словами пожилой медсестры, но скоро ей стало не до смеха. Роды были стремительные, так же как и с первой дочкой. Это было у Рады от мамы. Она сама тоже родилась за два часа.
— Что? Нет, не могу прийти на собрание завтра. Нет. Просто я в роддоме. Да. Да, спасибо!
Звонила учительница Сони. «Какое уж тут собрание, — с улыбкой подумала Рада, кладя телефон на тумбочку, — У меня теперь другое собрание, пусть без меня пока» Она лежала на кровати, отдыхая после родов. В палате кроме неё больше никого не было. Ещё две кровати стояли пустыми.
Не успев положить телефон, Рада снова взяла его, чтобы позвонить дочери.
— Сонечка? Ты уроки сделала? Чем занимаетесь? Бабушка готовит, а ты читаешь? Умница. Смотри только не забудь взять лыжи завтра. Физкультура же! Да. На лоджии стоят. Да. Целую тебя.
В палату шумно вкатили каталку с ещё одной роженицей. Медсёстры ловко переложили её на кровать и ушли. Рада краем глаза разглядывала соседку. На вид лет двадцать пять. Симпатичная, стрижка ёжиком, в одном ухе пять серёжек, в другом три. Татуировка на предплечье. Раде показалось, что выглядела она немного неопрятно или бедно, что ли…
Дочку унесли. Сказали пока отдыхать. Потом врач приходила мерить давление, спросила о самочувствии. Рада была очень слаба. Но держалась молодцом. Пообедала и потихоньку даже смогла помыть свои тарелки. Соседка же ничего не мыла. Гора посуды с остатками засохшей еды так и стояла у неё на тумбочке.
Привезли ещё одну женщину, после кесарева. Вставать ей было нельзя. Она долго лежала под капельницей, а потом ей начали звонить родственники. И всем она отвечала, что родила, что всё нормально.
А потом принесли малышей.
— Ну что, мамочки? Давайте, привыкайте! Дети ваши, так что вперёд! Памперсы поменять пора, покормить, — доктор улыбнулась и ушла, тихо прикрыв дверь.
Все три свёртка мирно сопели. Женщины не хотели их будить, а просто тихо любовались крохотными созданиями и разговаривали. Они делились впечатлениями от недавних родов и немного рассказывали о себе. Та женщина, что показалась Раде не очень опрятной, Света, была одинока. Мужчина, с которым она жила гражданским браком, её бросил, едва узнав про беременность. А Света горевать не стала и решила родить. Правда помощи у неё никакой не было, она жила совершенно одна, но она твёрдо решила, что со всеми трудностями справится. Рада заметила, что Света часто принималась потихоньку плакать и очень её жалела.
А у той, что после кесарева, Марины, наоборот покоя никакого не было от обилия желающих помочь. Её телефон просто разрывался, не смотря на то, что находился на беззвучном режиме. Рада насчитала как минимум десять родственников, которые были, ну очень близкие, судя по разговору, и которые непременно хотели знать всё о самочувствии Марины и малыша. Хотели немедленно прийти и принести всё на свете, хоть луну с неба.
— Мамочки? Вы что? Дети грязные лежат и голодные! — врач вошла в палату и увидела, что новоиспечённые мамы так ничего и сделали.
— Я боюсь, — призналась Света, — Я и не знаю, как этот памперс менять… И как кормить не знаю…
— А я забыла… Так давно это было всё, — тихо проговорила Рада и со вздохом принялась разворачивать малышку. Будить её, и правда, было жалко. Когда она развернула одеяльце и пеленку, то увидела, что на крохотные ножки дочки были надеты крохотные вязаные носочки. Это так умилительно выглядело!
— Да, девочки, — произнесла вошедшая в палату медсестра, увидев удивлённый взгляд Рады, — Это наша главврач вяжет, когда на дежурстве. У малышей ножки-то мёрзнут, вот и польза. Потом выпишетесь и вернёте. Пригодятся другим крошкам. Ну что? Переодели? Покормили? А что так?
Рада немного покормила малышку, а та женщина, что после кесарева сказала что, что молока у неё нет. Медсестра ей что-то объяснила, а потом ушла.
***
— Да, Федь. Да. Всё нормально и потому меня завтра выпишут. Ага, я тоже рада. Всего три дня, здорово же! Я так соскучилась по всем вам!
— Ой, девчонки, что-то плохо мне, — сказала Марина, — Знобит, трясёт, температура, похоже. И грудь болит, жуть, как, прикоснуться нельзя.
— Померили температуру? Давайте градусники! Ты где мерила?! — медсестра вошла в палату и обратилась к Марине. — В локтевом сгибе надо! Что за жуть?! Очень высокая температура. Перемеряй, сейчас вернусь.
— Молоко пришло. Вот. Грудь разрабатывать надо. Не пищи, всё, сейчас полегче будет, — пожилая медсестра наклонилась над Мариной. Что она делала, Раде было не видно, но Маринка то и дело вскрикивала от боли и морщилась.
— Вот не думала, что такой ужас может быть… Ой! Блин… Не могу больше! — ругалась Марина.
Рада смотрела на неё с сочувствием. У неё самой так было с первой дочкой. Чуть не начался мастит. Но она вовремя начала сцеживать молоко. И всё прошло. Ей помогла прабабушка, она подсказала.
— А я же говорила! Нет молока. Ведь не было его! А оно, вот, оказывается что задумало, — Марина улыбалась, ей стало полегче.
Кормить, конечно, было больно, но её малыш был таким голодным и так умильно причмокивал, что можно было терпеть и смотреть на это бесконечно.
Света чаще всего лежала, отвернувшись к стене. Так и не мыла она свою посуду и не убиралась на тумбочке. Даже врач ругалась на неё за это. А Рада думала о том, что Свете, наверное, совсем плохо. И у неё нет никого, кто мог бы приободрить и утешить её. И не до посуды ей, и не до тумбочки. А ещё, она боялась, что та вдруг возьмёт, да откажется от малыша. Рада слышала, как она ночью стояла над своей мирно спящей крошкой и шептала:
— Что я тебе хорошего могу дать? Какая из меня мать? Разве хорошо тебе со мной будет? Я ж пацан в чистом виде. А ещё шпана. Как была шпана, так и осталась. Ни мамки ни папки у меня не было. Бабушка была. Да и та недолго. А потом я одна, всё одна… А потом папка твой, негодяй... Ну и какая я мать? Разве гожусь я на это? Хотела бы я тебе лучшей судьбы…
Потом Света долго плакала в подушку. А её малышка всё продолжала мирно спать. Не в пример Радиной крохе, которая всё время просыпалась, морщила лобик и кряхтела. А Рада, вместо того, чтобы спокойно спать, — ведь не плакала же малышка!— то и дело поднималась и проверяла, всё ли с ней в порядке. А что там не в порядке? Спит и спит ребёнок. Рада любовалась на неё при свете фонаря, который нещадно светил в окно палаты, и снова ложилась. Всё. Сегодня выписка. Снова домой.
— Мама, мама! Какая она крохотная! Ну, можно поносить её? — Соня умоляюще сложила ладошки.
— Всё, Сонь, хватит, — улыбалась Рада, — в школу опоздаем, пойдём.
Рада ловко запеленала малышку и положила в коляску. Туда же, только вниз, в корзинку для вещей, она пристроила Сонин рюкзак и сменку и они отправились.
— Ну, ты, мать, даёшь! — смеялись подруги-мамы других детей из класса Сони, стоя около ворот школы в ожидании своих детей после уроков. — Никто и не заметил, как родила. Только вчера с животом ходила, уже с коляской бежит! Молодец, Рада, поздравляем!
— Раньше, вон, на полях рожали, и ничего, это сейчас все неженки, — проговорила незнакомая бабушка, шедшая по улице мимо ворот школы с большой сумкой, а потом, нагнувшись к Раде, прошептала, — Не показывают новорожденного-то всем подряд. Сглазить могут. Гляди, осторожнее!
— Хорошо, бабушка, спасибо, — Рада улыбалась. Ничто не могло огорчить её. Ведь у неё был любимый муж, мама и две очаровательные дочери. Что ещё надо для счастья?
***
Со Светой Рада однажды встретилась, спустя полтора года, в парке. Она гуляла с коляской, а с ней был симпатичный молодой человек. Пока он катал коляску, пытаясь укачать ребёнка, они с Радой поговорили пару минут. Света рассказала, что встретила хорошего человека и вышла замуж. Он полюбил и её и малышку, и всё у них хорошо теперь. А ещё она рассказала, что недавно видела Марину. Она гордо шла по улице рядом с мужем, который вёз коляску. И она снова ждала ребёнка. По прикидкам Светы, Марина была месяце на шестом. Рада улыбнулась и пожелала Свете счастья. И Марине тоже, заочно.
«Вот и хорошо. Пусть у всех будет счастье», — подумала Рада и, улыбаясь, подошла к песочнице, где Соня старательно лепила куличик для младшей сестрички, сидящей рядом, на бортике песочницы с раскрытым ртом. На ней был надет слюнявчик, на который, не переставая, капали слюнки: у малышки резался зуб.
⚜️♥️⚜️♥️⚜️♥️⚜️
♥️⚜️♥️⚜️♥️⚜️♥️
Родной внук💖
— У него есть свой ребенок. Родной. И неспроста это, слышишь, девочка? Ты уверена, что между ними ничего нет? Может это не такой уж и незначительный эпизод…
Яна слушала свекровь и диву давалась, как так можно? А главное — зачем ей это? Сейчас муж всё отрицает, но если свекровь будет продолжать гнуть свою линию, то тогда… Тогда они с Артёмом разведутся.
— Яна, ну я тебе сотый раз говорю, что Наташа мне никто и меня совершенно не волнует, что с ней, где она и как она живёт. Ты моя жена, ты! А это всё в прошлом, — говорил муж.
— Но твоя мама говорит… — начала было Яна.
— Не слушай её, хорошо? — прищурился Артем.
— Это становится всё труднее, — со вздохом сказала Яна.
***
Яна и Артем поженились два года назад. Для Артема это был первый брак, а для Яны второй. Сына Яны, пятилетнего Дениса, Артем принял хорошо, они быстро нашли общий язык и подружились. Жили в квартире Артёма. Он был мужчиной целеустремленным и к тридцати пяти годам смог заработать на собственное жильё.
Мама Артема, Ирина Семеновна, которая жила неподалёку, сначала никак не хотела признавать внука, она сторонилась мальчика, потихоньку ворчала сыну про то, что он не родной, но потом всё же полюбила. Дениска был очень милым ребенком, смышленым, не капризным и просто не мог не растопить её сердце. Это было делом времени. Ирина Семеновна стала часто приезжать в гости, привозить подарки и гостинцы мальчику. Она любила читать ему книжки или собирать с ним пазлы. Всё чаще она стала заводить разговор о том, что пора бы и второго внука родить.
— Было бы у меня двое: Дениска и ещё один внучек. А лучше девочка! — говорила, улыбаясь, Ирина Семеновна. — Я когда-то так мечтала родить девочку, хотела ей прически делать, платьица шить. Помнишь, Артем, я и тебе кое-что шила? Время такое было, перешивать часто приходилось. Экономили на всём.
— Помню, мам, — отвечал сын. — И на новый год у меня всегда был карнавальный костюм. Помню, был звездочётом, пиратом, зайцем, медведем и даже снеговиком…
Ирина Семеновна заливисто рассмеялась.
— Да… Было дело, — сказала она. — А теперь, вон какой вымахал. Зайка. Метр девяносто.
Яна слушала этот разговор и улыбалась. Ей было приятно, что свекровь, говоря о том, чтобы родить ещё одного внука, употребляет слово «двое». Как хорошо, что она смогла принять Дениса!
Так и продолжалось всё до недавнего времени, пока на Артёма не свалилась, как снег на голову, неожиданная новость. Отправившись в парикмахерскую, чтобы сделать стрижку, мужчина встретил там свою бывшую одноклассницу Марину. Именно она стригла Артема и за полчаса умудрилась вывалить на него кучу информации про то, как сложилась жизнь у их бывших одноклассников. Артем удивлялся, откуда ей было известно столько подробностей?
— Димка Смирнов в автосервисе работает. Женился на Катьке. Помнишь, у них роман был? Школьная любовь. Ромка по-моему нигде не работает, пьёт. Всё у магазина стоит с такими же дружками. Как насобирают на бутылку, потом в парк идут керосинить, сколько раз их там видела…
Марина стригла Артема и тараторила без умолку.
— А Наташка Орлова совсем плохо живет. Мать у неё лежачая. Она за ней ухаживает. Кое-как перебивается. А ещё малыш пятилетний на ней. Ой… А ты что? Не в курсе? — вдруг спросила Марина.
— О чем я должен быть в курсе? Наташку я помню… Мы с ней встречались как-то после школы уже.
— Ох, мужики! Малыш-то этот от тебя, между прочим. А ты бы хоть помог. Наташка то гордая, не хотела к тебе обращаться и не сообщала ничего. Так и мыкается. А чего родила, не знаю, может срок упустила. Она мне не говорила. Говорила только, что пыталась дважды устроить личную жизнь, да видно никому она не нужна оказалась с малышом, да больной матерью на руках.
Артема новость просто поразила. Он не помнил, как добрался домой и весь вечер ходил сам не свой, пытаясь переварить информацию. Яне он сказал об этом не сразу, сначала отправился по старому адресу. Где живет Наташа, Артем помнил со школьных лет. С порога в нос ударил запах лекарств, а ещё он испытал давящее ощущение беспросветной тоски и бедности. Наташа была бледная и очень худая. Под глазами у неё залегли тени. Они разговаривали в коридоре.
— Маринка, значит, разболтала, — сказала она, кутаясь в старую бесформенную кофту. — А зачем? Мне от тебя ничего не нужно.
— Это правда, что ребенок мой?
— Правда. Однако когда-то у меня были некоторые сомнения. В то время, когда произошла наша встреча, я жила гражданским браком с одним мужчиной, мы собирались пожениться… Помнишь, как мы встретились? Я ехала в переполненном автобусе. А ты меня узнал. Мы с тобой разговорились и вышли на одной остановке. И пошли к тебе домой.
— Я…
— У нас же были чувства в школе. Помнишь?
— Помню, но…
— Мне тогда было очень грустно, накануне мы поругались с моим женихом. Мы много разговаривали. А потом… Ты стал меня утешать и… Утром, когда мы проснулись в одной кровати, я почувствовала себя очень не комфортно. Мне было противно от самой себя. Никогда не думала, что живя с одним мужчиной, я способна встречаться с другим. Я ушла и заблокировала твой номер… Мой жених сбежал от меня, узнав, что я беременна. Я решила рожать. В то время всё было хорошо. Я работала, мама работала и обещала мне помогать. Только вот потом. Потом она слегла. Моему сыну тогда едва исполнилось три года. Ты не думай. Мы живем хорошо. Я работаю на полставки медсестрой. Юрочка ходит в сад. А ещё я уколы делаю и капельницы ставлю, у меня всегда есть клиенты.
Тут из комнаты вышел малыш. Он был как две капли воды похож на детскую фотографию Артема.
***
Артем предложил сделать ДНК тест, подумав, Наташа согласилась. Отцовство Артема подтвердилось, и он стал помогать Наташе и Юре.
Яна сначала была в шоке от того, что у мужа, оказывается, есть ребенок от другой женщины, и они чуть было не поссорились, но всё же смогли спокойно всё обсудить. Яне хватило здравого смысла понять, что муж её не обманывал. Он и вправду не знал о существовании сына до недавних пор. А та встреча с Наташей произошла задолго до того, как Артем встретил Яну.
— Ян. Я не могу спокойно относиться к тому факту, что мой ребенок находится в таком бедственном положении. Я должен помогать, — пытался объяснить Артем. — Только знаешь… Он мне чужой. Встречаться и общаться я с ним не собираюсь. Я даже не знаю, о чем с ним говорить.
— Я понимаю, — грустно говорила Яна.
Она действительно готова была смириться с этим фактом, однако не понимала, что произошло со свекровью. С тех пор, как та узнала про сына Артема, её словно подменили. Она только и говорила о том, что у неё, оказывается, есть РОДНОЙ внук, а она об этом не знала! Общение с Денисом тут же отошло на второй план. Ирина Семеновна словно забыла о его существовании. Кульминацией явилось то, что Ирина Семеновна отправилась к Наташе и предложила, что Юрочка «поживёт с ней немного».
И забрала внука. Она недавно вышла на пенсию и могла сидеть с ребенком. Юра на удивление весьма охотно пошел к Ирине Семеновне. Очевидно решающую роль в этом сыграла гора киндер-сюрпризов, которых она накупила для мальчика. Наташа только обрадовалась помощи и тому, что у Юры появилась такая заботливая бабушка, потому как состояние её матери совсем ухудшилось и на работе ей даже пришлось взять отпуск за свой счет, чтобы уделять больше времени уходу за родительницей.
— Знамо ли дело! — возмущалась Ирина Семеновна, выговаривая Артему, когда Яны рядом не было. — Ты растишь чужого сына, даешь ему кров и заботу, а твоя родная кровиночка бедствует! Ты что, совсем бесчувственный?!
— Эээ… Ну я же помогаю деньгами! Ты считаешь, этого недостаточно?
— Ты должен наладить контакт с ребенком. Пусть бывает у вас в гостях! Погуляй с ним, почитай книжку! Ему пять лет! Не такой уж он и маленький, он уже все понимает. Я ему сказала, что папа это — ты. Пусть привыкает.
— Зачем, мам? Наташа ничего не хочет менять. Более того, она очень неохотно со мной общается. А этот ребенок, он… Он чужой мне, мам!
— Опять ты за своё! Какой чужой, когда твой самый что ни на есть родной!
Яне же Ирина Семеновна «пела» другую песню. В отсутствие Артема (как будто специально подгадывала) она звонила Яне и заводила странный разговор.
— Зачем вам ещё один ребенок? У Артема уже есть сын. Родной. Я бы на твоём месте не рожала. Мало ли что… Ты уверена, что между ним и Наташей ничего нет? А как же прежние чувства?
Яна не знала, что и ответить на такие слова. Она и сама задумывалась на эту тему и часто плакала. За короткий срок всё перевернулось с ног на голову. Как они хорошо жили, пока муж не узнал про эту Наташу и ее сына! И да. Яна ждала ребенка.
Обстановка накалялась с каждым днем. Яна чувствовала, что ещё немного и она сорвется и наговорит свекрови гадостей. Прерывать беременность она ни в коем случае не собиралась, и они с мужем уже обсуждали, что рады будущему малышу и появление в их жизни Юры ничего не меняет.
Артем тоже был на нервах. Он не понимал, зачем мать забрала к себе Юру и чего она хочет добиться, постоянно сталкивая его с ним. Артему было немного стыдно за то, что он не испытывает никаких чувств к сыну. Однако он отдавал себе отчет в том, то этот стыд был больше навязан матерью. Кроме того он уже полюбил пасынка, как родного и недоумевал почему мать перестала его замечать?
Один раз, когда Юра еще только поселился у Ирины Семеновны, они вместе с Денисом приезжали к ним в гости и впечатления от этого визита остались неприятные. Ирина Семеновна на все лады расхваливала «родного» внука, совершенно не замечая Дениску. Малыш был удивлен таким изменением в поведении бабушки и даже спросил об этом Яну. Она не нашлась, что ответить и тогда Денис громко сказал, что бабушка нашла себе нового внука и потому он ей теперь не нужен. И заревел.
Кое-как Дениску успокоили и поехали домой. В автобусе мальчик тоже плакал. Ему было очень обидно. Вот тогда-то Артем и Яна решили больше не ездить в гости к Ирине Семеновне. Но она всё звонила и звонила. И, как выражался Артем, «капала ему на мозги».
Чем бы всё это закончилось неизвестно, но внезапно скончалась мать Наташи. После скорбных мероприятий Наташа приехала к Ирине Семеновне и забрала сына.
— Мы уедем. Далеко уедем, — сказала женщина и глаза её заблестели от слёз. — Я продам эту квартиру и куплю другую, в другом городе. Искать нас не надо. Адреса я не оставлю и не просите. Спасибо вам огромное за то, что помогли мне в самый трудный для меня период, но я хочу начать новую жизнь. И чтобы ничто не напоминало мне о прошлом. Прощайте.
Ирина Семеновна хотела было закатить скандал и не отдать внука, тогда Наташе пришлось напомнить о том, что формально она не имеет никакого отношения к ребенку. И если вызвать полицию…
***
— Представляешь?! Полицией мне угрожала! — заявила рассерженная Ирина Семеновна, позвонив Артему, едва за Наташей и Юрой захлопнулась дверь.
— Правильно, мать. Зачем ты лезешь? Ты чуть было не перессорила нас всех, — ответил Артем.
— Я хотела, чтобы у Юрочки была настоящая семья, — плача, сказала Ирина Семеновна.
— При этом ты забыла, что у меня уже есть семья. И я её ни на что не променяю, ясно?! Что ты там навыдумывала мне совершенно не интересно. И знаешь… я рад, что всё именно так повернулось.
Артем бросил трубку. Яна стояла рядом и слышала разговор. Она обняла мужа и заплакала.
— Не плачь. Тебе нельзя волноваться, — сказал Артем и бережно вытер слезы с её щек. — Наташа и мне звонила. Сказала, что они уедут и не надо им помогать. И искать их тоже не надо. Ребенок на меня не записан и у меня нет никаких обязательств.
Чтобы не расстраивать жену, Артем не стал говорить Яне о том, что мать в последнее время, как одержимая, настаивала на его походе в суд. Говорила, что надо подать заявление на установление отцовства на основании теста ДНК. Он наотрез отказался так поступать.
***
Прошло время. Наташа с сыном уехала в другой город, продав двухкомнатную квартиру в которой они жили с матерью и купив однокомнатную. Разницы хватило на то, чтобы первое время обустроиться на новом месте. Иногда Наташа вспоминала прошлое и очень жалела, что проявила слабость и разрешила тогда Ирине Семеновне забрать у неё сына. Но в тот момент она была совершенно подавлена и измотана, очевидно это и повлияло на то, что она дала себя уговорить.
Дела у них с сыном шли хорошо. Наташа устроилась на работу в местную больницу. Юра на следующий год пошел в школу.
Яна родила дочь. Артем был очень счастлив. И Дениска был рад, что у него появилась маленькая сестричка. Он тоже, как и Юра ходил в школу в первый класс и был очень горд тем, что стал совсем большим.
А Ирине Семеновне пришлось немало потрудиться, чтобы восстановить прежние отношения с семьей сына. Яна обижалась и никак не могла забыть тот факт, что свекровь чуть было не разрушила их семью. Дениска тоже прохладно относился к бабушке, ничего больше ей не рассказывал, не хотел с ней играть и читать книжки, как раньше, и говорил, что стал слишком взрослый для таких вещей.
Сама же Ирина Семеновна всё грустила о том, что её родной внук находится неизвестно где и она о нём ничего даже не знает. Ирина Семеновна очень привязалась к мальчику, но что было поделать?
Долгое время отношения между ними всеми были натянутые.
«Проклятая Маринка, — думал Артем. — Вот зачем только она разболтала эту никому не нужную правду?»
⚜️♥️⚜️♥️⚜️♥️⚜️
♥️⚜️♥️⚜️♥️⚜️♥️
Привёл 🌿
— Я не хочу, чтобы он у нас жил!
— Как ты не понимаешь, он мой брат!
— У него есть мать!
— Настя, ну ты же знаешь все обстоятельства, — терпеливо разъяснял муж. — Полагаешь, у меня есть выбор?
— У тебя может и нет. А у меня есть, — ответила Настя.
— Что ты задумала?
— Да ничего я не задумала. Наша жизнь рушится, ты разве не чувствуешь?! — плача сказала женщина. Муж молчал.
«Понятно. Брат ему дороже. Конечно. Он же родной. А я так. С боку припёка…» — грустно подумала Настя.
Настя и Андрей супруги. Они поженились три года назад. У Андрея есть младший брат Олег, они от разных отцов. Мама Олега и Андрея, Юлия, была замужем три раза, всегда жила для себя и любила только себя. Она была женщиной яркой, и от мужчин у неё никогда отбоя не было потому, после развода с отцом Андрея скучала она недолго и практически сразу обзавелась новым мужем. Хотя после развода ребенок остался с ней, сын её совершенно не интересовал. Живя в одном доме бок о бок с сыном, она умудрялась почти совсем с ним не общаться.
— Что тебе? Ты уже взрослый, здоровый лоб. Всё мама ему нужна, — недовольно выговаривала она Андрею. — Пойди и сам что-нибудь разогрей. Еды в холодильнике полно. Или свари макароны. Яичницу пожарь. Мне некогда. Я ухожу.
— Мам… Я не про еду. Родительское собрание сегодня, — тихо проговорил мальчик.
— Я не пойду, — заявила Юлия. — У тебя что? Двойки?
— Нет… — испуганно попятился Андрей.
— Ну вот, и зачем я там буду сидеть? У меня есть дела поважнее.
Дела были очень приятные, Юлия собиралась на очередное свидание. А в школу в тот раз пошел отец Андрея, Леонид, которому мальчик позвонил и рассказал про собрание. Андрей общался с отцом и делал это очень часто. После развода между ними сохранились дружеские отношения. Они перезванивались, переписывались и встречались.
Так повелось с самого начала, ещё когда Андрей только родился, отцу он был нужнее, чем матери. Молоко у Юлии пропало рано и, как показалось Леониду, жена будто бы вздохнула с облегчением, ведь кормить малыша теперь мог и муж, а не только она. Юлия рано вышла на работу из декретного отпуска, Андрею едва исполнилось полтора года. Малыша отдали в ясли…
А сам развод инициировала Юлия. Она давно уже охладела к мужу и жила своей жизнью. Потом в один не прекрасный момент она заявила, что устала быть в этом браке, что для неё он бремя. Что ребенок вырос и можно полюбовно развестись, пока не дошло до конфликтов, и они не начали ругаться и ненавидеть друг друга.
— Наши отношения изжили себя, — заявила она.
Леонид пытался было ей объяснить, что можно попробовать восстановить прежние отношения, проявить терпение. Ведь когда-то они любили друг друга.
— Эти времена давно прошли, — махнула рукой Юлия.
Так в одночасье судьба семьи была решена. Леонид был спокойным, уравновешенным человеком, конфликты не любил. Разошлись они мирно, и отправился он жить к своей пожилой матери.
Когда Андрей вырос, Леонид преподнес ему царский подарок: двухкомнатную квартиру. Давным-давно, когда не стало бабушки Леонида, эта квартира досталась ему по наследству. Он мечтал, чтобы у сына была своя жилплощадь и когда тот захочет создать семью, ему было где жить отдельно.
Юлия тем временем вышла замуж повторно, и когда Андрею исполнилось восемнадцать лет, родила ребенка. Новый муж очень мечтал о детях и смог уговорить её родить, хотя это было не просто, ведь она совсем не горела желанием обзаводиться вторым ребёнком. Памятуя прошлый опыт, Юлия была и так рада, что Андрей, наконец, вырос, стал самостоятельным и начинать всё сначала ей совсем не хотелось.
Примерно в это же время Андрей переехал в квартиру, подаренную отцом, и стал жить отдельно.
С братом он общался мало, но в редкие визиты в гости к матери и её новому мужу он наблюдал ту же картину, что и в своем детстве: мать не интересовалась сыном, а занимался с ним отец. Андрей как будто бы смотрел на себя самого в детстве. Брат Олег безуспешно пытался получить хоть чуточку внимания матери, но натыкался на равнодушный взгляд. Холодным тоном Юлия отправляла сына к отцу.
— Мне готовить надо, — говорила она. — Иди, папа тебе почитает.
Или еще находилось якобы сто срочных дел. Она не думала о том, что поступает неправильно. Она просто жила для себя. Выпроводив сына из кухни, она наливала себе кофе и усаживалась смотреть любимый сериал или читать книгу. Кухня — это была её территория. Здесь был маленький удобный диванчик, телевизор и кофемашина. Она очень любила кофе…
Отца Олега не стало внезапно. Виной тому послужила автомобильная авария. Олегу едва исполнилось одиннадцать лет. И снова Юлия скучать долго не стала. Не прошло и года, как она опять вышла замуж.
Новому мужу Юлии Олежка был не нужен. Совсем. У него имелось два взрослых сына, которые давно уже жили отдельно и никакие другие дети его не интересовали.
После того, как не стало отца Олега, Андрей стал приезжать к матери чаще. Он общался с братом, брал его на прогулки, дарил подарки. Он очень жалел мальчика, который лишился любящего отца и теперь был предоставлен сам себе. Андрей чувствовал потребность в том, чтобы помогать ему. Он как будто бы восполнял то, чего не хватало ему самому в детстве. Олежка же был очень привязан к старшему брату, он его буквально боготворил.
Жизнь не стояла на месте. Андрей давно уже отучился в институте, устроился на работу, время от времени встречался с девушками. И спустя несколько лет после окончания вуза женился на девушке, которую звали Настя. Свадьбу молодые люди устраивать не захотели, просто в назначенный день скромно расписались. Родители Насти растили ещё трех дочерей, и отсутствие свадебных хлопот их только обрадовало.
Отец Андрея поздравил молодых, подарив солидную сумму денег в конверте. Мать Андрея совсем никак не поучаствовала. Юлия сослалась на занятость и срочную командировку. Андрей, услышав новость, грустно вздохнул. Ему от матери ничего было не надо, но жалко было брата, который на время командировки остался с отчимом. Если мать была с Олегом холодна, то новоиспеченный отчим ещё и груб, а временами и жесток. Он держал парня «в ежовых рукавицах», заявляя, что только так можно воспитать настоящего мужика. Методы воспитания были стары как мир: ремень, угол, лишения прогулок и развлечений.
Женившись, Андрей стал меньше проводить времени с братом, это и понятно, у него теперь была своя семья. Жили они у Андрея в той самой квартире, которую подарил ему когда-то отец.
Настя не любила, когда муж на целый выходной пропадал из дома, общаясь с братом. Она планировала провести время с Андреем, а в итоге сидела одна. Всё чаще по его возвращению Настя стала устраивать мужу «разбор полётов».
— У мальчика есть мать. И отец, какой никакой. А ты… Твоё место рядом со мной. Нам нужно было сходить в магазин, купить продукты. Ты мог бы мне помочь, но мне всё пришлось тащить самой. Мы хотели сходить в кино. Помнишь? Ты обещал. А в итоге я узнаю, что ты сходил в кино с братом. А я сидела одна и скучала. Это ни в какие ворота не лезет. Ты что, совсем меня не любишь?
Андрей Настю любил. Очень. И старался избегать конфликтов. Но и брата ему было жалко. Потому он стал предлагать проводить время втроём. Они ходили в кино, в парк, ездили на выставки. Насте это тоже не особенно нравилось, но она терпела. Она ждала, что мальчик вырастет и сам перестанет нуждаться в таком общении. Однако всё так и продолжалось. Более того, Юлия со своим новым мужем были очень рады, что Андрей забирает мальчика на все выходные.
— Хоть отдохну от него, — заявляла Юлия, недовольно возводя глаза к потолку.
Олег всё чаще стал оставаться у Насти и Андрея на ночь с субботы на воскресенье. Здесь же мальчик делал уроки на понедельник, ел и спал. Пару раз он жил у них на каникулах.
А однажды Андрей приехал с Олегом в выходной и привез с собой внушительное количество вещей: три большие сумки. Настю посетило нехорошее предчувствие.
Сразу спрашивать она не стала, отложила разговор до вечера. Муж сам начал разговор.
— Олежка с нами будет жить. Так будет лучше, — заявил, потупив взгляд, Андрей. Наступил вечер. Они были на кухне и собирались уже идти спать. Настя домывала посуду, которая осталась после ужина, и протирала кухонный стол. Олег же уже спал в комнате на раскладном кресле.
— Кому лучше? — спросила она, вытирая руки полотенцем.
— Понимаешь, Настя, он мне то и дело рассказывает, как с ним там обращаются. Ей Богу, в детдоме и то лучше. И я ему верю. Сам через это прошел, — тихо сказал Андрей.
Настя грустно вздохнула. Она пыталась переварить услышанное.
— Будем растить его. Мы дадим ему настоящую семью, — решительно произнёс Андрей.
— А как же мать?
— Ей всё равно, — махнул рукой муж. — Парню тринадцать лет, сложный возраст, а он предоставлен сам себе.
— Но у нас тесно… — нерешительно произнесла Настя. — И когда родится наш ребенок, то…
— Пока подождём с ребёнком. Вот окончит Олежка школу, поступит, станет жить в общежитии. Потом работу найдет… Словом, как съедет от нас, там можно будет и о нашем ребенке подумать. Не заметишь, как время пролетит.
— Я не хочу так долго ждать! — возмутилась Настя. — Мне двадцать восемь лет, самое время родить ребенка.
— Ну ситуация такая, видишь?! Другого варианта я не представляю.
— Ты привёл его к нам в дом и меня даже не спросил, согласна ли я, чтобы твой брат жил с нами! Просто поставил перед фактом. А я, между прочим, с ним контакт пока так и не нашла. Честно говоря, я его даже немного побаиваюсь. Я не знаю, как обращаться с такими большими детьми и…
— Вообще-то это моя квартира! Кого хочу, того и привожу.
— Ах так!? Тогда я ухожу! Раз я для тебя ничего не значу, — Настя заплакала и хотела выбежать из кухни, но в дверях столкнулась с Олегом. Он был босиком. Очевидно громкий разговор разбудил его и он встал с кровати.
— Тётя Настя, не надо. Не уходите… Андрей, я не хочу, чтобы вы из-за меня ругались, — виновато произнёс он, обращаясь к брату. — Я поеду обратно домой, только не ссорьтесь, пожалуйста.
астя села на табурет и расплакалась. Почему-то ей вдруг стало стыдно. Ведь парень-то хороший! И он не виноват, что у него такая мать и такой отчим, и что его родной отец погиб. Насте стало его очень-очень жаль. Андрей обнял её и поцеловал в мокрую от слёз щёку.
— Прости, — сказал он. — Я, правда, должен был с тобой посоветоваться. Ведь мы же семья. Прости меня.
А Олег, до этого нерешительно стоявший в дверях, вдруг тоже обнял Настю и повторил:
— Не уходите, пожалуйста…
— Куда же я от вас уйду, — улыбнулась сквозь слезы Настя.
—И… Я всё слышал, про ребенка, — продолжил мальчик, который стал ежиться и переминаться с ноги на ногу, потому что был босиком, а пол был холодным и ноги у него начали замерзать. — Я не буду мешать, обещаю. Чтобы не стеснять вас, я могу спать на балконе в спальном мешке, правда, Андрей?
— Ну что за глупости, — улыбнувшись, сказал Андрей. — Ещё чего придумал! Всем места хватит. У нас же две комнаты. В одной мы в другой ты.
— Я окончу школу и съеду, вы не переживайте, тётя Настя! Я буду учиться, работать, буду снимать квартиру, — горячо заверил Олег, а потом продолжил: — Я буду зарабатывать много денег и стану вам помогать!
— Спасибо! — улыбнулась Настя. Андрей тоже улыбался. Он был рад, что они не поссорились и два его любимых человека поладили.
Так и остался Олег жить с Настей и Андреем. Юлия была очень рада такому раскладу, о чем она прямым текстом заявила старшему сыну. А её новый муж тем более обрадовался, он повторял, что они ловко избавились от «докуки» и теперь им ничто не мешает быть только вдвоём.
Через два года Настя родила сына. Олег очень помогал. Приходя из школы, он играл с племянником, пока Настя готовила или убиралась, мог даже поменять ему памперс или погулять с безмятежно спящим в коляске малышом на улице.
Олег становился взрослее, и было видно, что он очень серьёзный и целеустремленный. Парень любил точные науки, ему хорошо давалась математика и физика. Настя нисколько не жалела о том, что он жил с ними. За эти годы она сильно привязалась к Олегу и чувствовала себя его матерью.
Андрей гордился братом. Они всё так же продолжали много общаться и всё обсуждать. Трудный подростковый возраст был преодолен легко, напрасно Настя опасалась. Парень учился хорошо и они с Андреем уже выбирали вуз, в который Олег будет поступать.
***
Прошло несколько лет. Олег окончил институт, работал, жил отдельно, снимал комнату и копил на свою квартиру. Сын Андрея и Насти подрос, пошел в школу. А Юлия овдовела. Вот тогда-то она и вспомнила про сына. Она периодически узнавала, как у него дела и была в курсе, что у Олега хороший достаток. Сама же она за годы жизни с третьим мужем сильно опустилась, начала пить. Денег ей всё время не хватало, вот она и стала то и дело просить взаймы, то у одного сына, то у другого. А однажды Юлия заявила, что Олег мог бы жить с ней. Тогда он оплачивал бы квартиру и помогал ей, ведь она его мать. Разве забыл?
— И так же оплачивал бы ей выпивку? — задал риторический вопрос Олег, когда они обсуждали это с Андреем. — Нет уж, увольте. У меня своя жизнь, у неё своя. Настя мне в сто раз роднее, чем она!
При этих словах, Настя, которая слышала разговор, украдкой смахнула слезу. Ей были приятны такие слова, ведь она тоже полюбила Олега.
— И мы ей не помощники, — заявил Андрей. — Ведь у нас скоро родится второй ребенок, Настя уйдет в декрет, будем жить на мою зарплату, самим едва хватит.
— Матери про второго внука говорить не будешь? — спросил Олег.
— Не знаю, стоит ли? Она и первого-то внука никогда не видела. Не сподобилась, — развёл руками Андрей.
— Да уж... Чему тут удивляться, если и дети ей никогда не были нужны, — грустно сказал Олег.
Настя молчала. Она никак не могла понять, как так может быть, что матери не нужны собственные дети?
⚜️♥️⚜️♥️⚜️♥️⚜️