***

Люди добрые
- Света, прекрати этот концерт! Кому и что ты пытаешься доказать?! Мне это надоело! Да я…
- Что?! Что ты сделаешь? Выгонишь меня? Ну, давай! Попробуй! Ты мне – никто!
- Я – та, кто тебя кормит! - Татьяна понимала, что говорит и делает что-то не то, но остановиться уже не могла.
- Я уйду! Поняла? Хотя, нет! Почему это я уходить должна? Ты – убирайся! Это мой дом! **"
- По документам – нет. Твой папа оказался умнее. Света, угомонись уже! – Татьяна устало махнула рукой, призывая падчерицу к порядку.
- Я – Лана! Не Света! Сколько раз тебе говорить?
- Да хоть папа Римский! Как же ты меня достала! Сколько можно? Что я тебе плохого сделала? Что ты все время скандалы устраиваешь?
- А что хорошего? Мне от тебя ни холодно, ни жарко! Ты мне не мать! И нечего из себя добренькую изображать! Я знаю, как на самом деле ты ко мне относишься!
- И как же? – Таня вдруг успокоилась.
Господи, что это она? Завелась, словно отцовский старенький «жигуль». С пол-оборота.
Падчерицей Света Татьяне была лишь по документам. Эту девочку Татьяна давно уже считала своей дочерью, так как воспитывала ее с двухлетнего возраста. Именно тогда муж Тани, получив какое-то странное смс среди ночи, собрался вдруг, ничего не объясняя, и уехал. А вернувшись рано утром, загнал машину во двор, вошел в дом, и устало сел на табурет у стола, боясь поднять глаза на жену.
- Что ты, Сережа? – Таня, перепуганная не на шутку, всю ночь не спала, ожидая мужа. – Случилось что? С родителями что-то?
- Нет…
- Слава Богу! Не пугай меня! Объясни, в чем дело!
- Я не знаю, как тебе сказать… Мы с тобой только поженились ведь… А тут такие новости… Тань, ты меня после этого и видеть не захочешь…
- А давай, я сама решу, захочу тебя видеть или нет! Ты объяснишь, наконец, что случилось?! – Таня повысила голос и, ухватив мужа за плечи, встрянула его хорошенько. – Ты хватаешь телефон, уезжаешь среди ночи куда-то, и теперь сидишь тут и, похоже, в чем-то каешься. Только вот я совершенно не понимаю, в чем именно! Сережа! Просто расскажи мне обо всем! Я же твоя жена!
Это подействовало. Сергей немного успокоился и смог объяснить причины своего ночного бегства более-менее внятно.
Рассказ мужа Таню почти не удивил. О том, что у него есть ребенок от бывшей жены, Таня, конечно, знала от свекрови. Та терпеть не могла первую свою невестку, и твердила, что ребенок этот не от Сергея.
- Ничего похожего. Ты, Танечка, должна это знать. Девочка к Сереже не имеет никакого отношения. Ирина ее родила уже после развода. Всем встречным и поперечным твердила, что Сережа не отец. Да что я… Мать Ирины приезжала, чтобы разобраться и повиниться за дочь! И тоже сказала, что ребенок этот не наш! Поэтому, и переживать тебе не о чем!
А Татьяна и не переживала. Мужа она любила. А со свекровью лишний раз в разговоры старалась не вступать, помня отцовское: «Не знаешь, что сказать – лучше помолчи. Молчание, дочь, в некоторых случаях, признак житейской мудрости».
С Сергеем эту тему Таня тоже не поднимала. Ждала, когда сам расскажет о том, что было.
Дождалась…
- Что я мог сделать? Она меня гнала от себя. Знать не хотела! С ребенком встречаться запретила категорически. Твердила, что в суд подаст, если не отстану. Я съездил раз, потом другой, и оставил эту затею. Знаешь ведь, не умею я ругаться.
- Почему она так на тебя обижена была, Сергей?
- Не на меня. На себя… Через полгода после нашей свадьбы я на вахту уехал, а она собралась в гости к сестре. Отмечали день рождения. Та выпить любит. Мою тоже напоили за компанию. Ну Ира и сорвалась. Ей пить нельзя совсем. Дурная становится. Погуляла так то, а утром проснулась с другим мужиком в одной кровати…
- А дальше?
- А что дальше? Дождалась, пока я с вахты вернусь, и все мне рассказала. А потом закрутила роман с этим… Как уж они там стакнулись, я не знаю, но она к нему ушла задолго до нашего развода.
- А ребенок?
- А что, ребенок, Тань? Когда девочка родилась, меня отцом записали, так как сроки не вышли. Но Ирина стояла на своем – дочь не моя…
- И ты поверил?
- А что мне оставалось делать? Маленькие все похожи…
- Ох, Сергей! А теперь-то что случилось? Почему ты сорвался среди ночи?
- Пойдем со мной.
Сергей тяжело поднялся и поманил за собой жену.
- Куда?! Там же мороз!
- А я о чем?! Замерзнет дите-то! В машине пока тепло, вот я ее будить и не стал.
Татьяна охнула.
- Так ты ее привез?! И разговоры разговариваешь сидишь?! Сергей! Да как же так можно?!
Она кинулась во двор и замерла у машины, не чувствуя ни холода, который тут же прихватил за колени под легким домашним халатом, ни злости, которую должна была бы испытывать по отношению к тому, кто так легко переменил вдруг ее жизнь, внеся такую сумятицу в спокойные, наполненные теплом и любовью, будни.
Девочка спала так крепко, что даже не пошевелилась, когда Таня осторожно достала ее из машины. Край старенького одеяльца завернулся, открывая босые ножки, и Татьяна оттолкнула с дороги Сергея, спеша в дом.
- Господи, да как же ты ее вез! Она ледяная вся!
- Не нашел ничего там! Она почти раздетая на руках у соседки сидела и плакала. А та на меня накричала, а сама не додумалась дитю даже носки натянуть или покормить чем. Ну хоть в дом забрала! И то ладно. А Светка такая голодная была! Я ей кусок хлеба дал, так она съела и тут же уснула! – оправдывался Сергей, глядя, как жена сноровисто кутает ребенка в большой пушистый плед и ищет теплые носки. Детских, конечно, в доме не водилось, но Татьяна натянула на девочку свои.
- Бедное дите! Достались же родители! Что ты стоишь?! Набирай ванную! Согреть ее надо! Не дай Бог заболеет!
О том, что случилось с матерью Светы, Татьяна узнала только вечером, когда страсти улеглись и выкупанная, сытая девочка засопела, уткнувшись в грудь совершенно незнакомой ей пока женщины.
Но Светлану это нисколько не смутило. У женщины этой были теплые ласковые руки. А еще – вкусная еда.
Еда, которую никто не отбирал. Напротив, женщина совала в руки девочке то пирожок, то конфету, а в обед с ложки кормила вкусным супом. Света послушно открывала рот, намертво вцепившись в буханку хлеба. Хлеб был свежий, мягкий, совсем не похожий на те черствые корки, который Светка иногда подбирала под столом в том темном доме, где жила еще недавно с матерью.
- Не кормили тебя там что ли совсем? – женщина качала головой, поднося очередную ложку ко рту Светланы.
Рассказать о том, чем и как ее кормили, Светлана, конечно, не могла. Она вообще говорить почти не умела. А потому, предпочитала помалкивать и набивать рот едой, прекрасно понимая, что это счастье может исчезнуть, так же, как и появилось.
Наевшись, Света прижалась к той, что говорила тихо и ласково, и уснула, так и не выпустив из рук недоеденный кусочек многострадальной буханки.
- Наголодалось дите…
Татьяна отнесла девочку в спальню и уложила, укрыв самым теплым одеялом. Даже под ним Светланка сворачивалась в калачик, стараясь прижаться лбом к коленкам, и Тане казалось, что ребенок мерзнет.
- Сергей, а теперь расскажи мне толком, что там случилось? Почему ты привез Свету к нам? И надолго ли это? Мать за ней не явится?
- Нет… Нету у нее больше матери…
- Как это?! – ахнула Татьяна, и тут же закрыла себе рот ладонью. Не разбудить бы!
- А вот так. Пьянка у них там была знатная. Почти неделю гудели. Соседки, чтоб их! – Сергей выругался, но тут же взял себя в руки. – Позвони они мне раньше, я забрал бы Светку уже давно! Мать Ирины говорила, что живут они хорошо и ни в чем не нуждаются. Хвасталась, что Ирка замужем и с мужем у нее отношения – лучше не бывает.
- А на деле?
- На деле? Пили они крепко. Вот и вся любовь! Когда я Свету забирал, мне соседи сказали, что там что-то и похлеще спиртного было, но это уж не проверить никак. Да и не к чему теперь.
- Что случилось там, Сережа? – Татьяна села рядом с мужем и обняла его.
- Пожар случился, Танюша… Сильный пожар. И дом Иры сгорел, и соседям досталось.
- А как же Света?!
- Ее отчим успел из окна выкинуть. Вроде как она рядом крутилась, когда он проснулся. Ее спас, а сам выбраться уже не успел…
- Ох, ты… Бедняга…
- Соседки Светку подобрали, и мне смс скинули. Вот я и сорвался. Надо было тебе сказать, конечно, что к чему, но я в тот момент ни о чем не думал.
- Понимаю… Сережа, а как же теперь?
- Если скажешь, что не примешь ее, то я все пойму. Отдам своей матери… Или еще как-то вопрос решу…
- Вот как? – Татьяна отодвинулась от мужа и посмотрела на него так, будто видела первый раз в жизни. – И язык у тебя повернулся? Бессовестный!
- Тань, ты чего?!
- А ничего! От родного дитя откреститься много ума не надо! Ты ее видел? Она же твоя копия! Младенцем была – не понял ты ничего. И это объяснимо. А сейчас-то что?! Ведь вас рядом поставь и никакого подтверждения не надо! Одно лицо!
- Правда? – Сергей просиял так, что Татьяна снова придвинулась к нему.
- Правда. И никого больше не слушай! Твоя она! Видно же.
- Тань, а ты как? Примешь ее? Все-таки чужая она…
- Эх, Сережа! Какой же ты все-таки… Какая же она чужая? Ты мне муж? Или дядька чужой?
- Муж…
- А она твоя дочка. Куда ее девать? В детдом сдать? При живом отце? Или бабушке отдать, которая ее никогда не любила? Прости, Сергей, что я так о твоей маме, но это ведь правда… К тому же, она эту девочку и не видела толком. Привыкнет, так может еще и поменяет свое мнение. А пока – не надо туда Свету. Пусть с нами живет.
Сергей ответить на слова жены так и не смог. Всхлипнул как-то совсем по-детски, отвернулся, пряча то ли слезы, то ли стыд от осознания того, сколько времени потерял, не видя своего ребенка и не пытаясь хоть как-то помочь.
А Татьяна настаивать на дальнейшем разговоре не стала. И так все понятно. Куда уж яснее-то?
Ее решение в семье приняли не сразу.
- Ты хоть понимаешь, какой хомут себе на шею надеваешь? – свекровь, отодвинув от себя чашку с чаем, шепотом отчитывала Татьяну. – Это же ребенок!
- Я знаю.
- Таня, у тебя своих нет! Откуда тебе знать, как с детьми обращаться надо?
- Не умею, так научусь. Все когда-то с чего-то начинают. А мне, вон, какая девочка досталась! И не маленькая уже, и послушная!
- Даст она тебе еще прикурить, эта послушная! Попомнишь мои слова!
- А хоть бы и так. Куда мне ее, мама Лида? В детский дом? Бабушка вторая от нее тоже отказалась. Никому Света не нужна. Хорошо это? Хорошо человеку на свете одному мыкаться? Без родни, да без поддержки? Нет! Неправильно это! И не говорите мне больше ничего! Я всегда вас уважала и слушалась. А сейчас – не стану! Не о том вы! Я Свете, конечно, тетка чужая, но родными иногда далеко не сразу становятся. Вот у вас семья какая хорошая! И дети друг друга любят, и родня вся между собой общается. А разве это легко далось? Я ведь знаю, как вы родных мужа по одному собирали да привечали. Как строили то, что теперь имеете. Просто было? Нет! Вы мне сами говорили, сколько раз вам хотелось все это бросить. И, что старались вы только ради детей. Чтобы у них тыл был. А у Светы за спиной нет никого. И не было никогда. Неужели нельзя просто пожалеть ребенка, которому и так уже досталось?
Свекровь ничего не ответила Тане. Но в тот же вечер украдкой сунула яблоко Светлане и не отстранилась, когда девочка прижалась к ее коленям, что-то лепеча.
На этом все споры и закончились. Татьяна знала, что свекровь у нее женщина не злая. Просто детей своих она любила больше жизни. Что сына, что дочь. И тех, кто огорчал их, принимать отказывалась категорически. И Таня прекрасно понимала, что раздражение Лидии направлено вовсе не на девочку, а на Ирину. Та обидела Сергея и всю семью, а Света стала лишь подтверждением того, что даже в таких случаях человек может ошибаться. Татьяна видела, как внимательно и жадно разглядывает девочку Лидия. Как вздыхает тихонько, украдкой подсовывая ребенку принесенные гостинцы. Признавать свои ошибки ей только предстояло научиться, и Татьяна точно знала – не она будет тем человеком, который встанет на этом пути познания простой истины – любовь смотрит не глазами, а сердцем.
Вот только эту истину Татьяна себе самой напоминала не раз, и не два. Света росла девочкой с характером. И справляться с ней Татьяне становилось все сложнее. Особенно досталось, когда Сергея не стало, а в жизни Светы вдруг снова появилась бабушка со стороны матери.
- Светочка, детка моя! Сиротинушка горькая! Иди ко мне! Как же я по тебе скучала!
Странная женщина встретила Свету у школы через пару месяцев после того, как девочка попрощалась с тем, кто когда-то принял на себя заботы о ней и ни разу с тех пор ни словом, ни делом не огорчил ее.
О том, что у него нелады с сердцем, Сергей узнал во время прохождения очередной медкомиссии.
- Нельзя вам на Север. Здоровье не позволяет.
Сергей удивленно глянул на врача.
- Вот это новости! Почему это?
- Вам бы на обследование лечь. Там все подробно расскажут. Поверьте, вам это необходимо. Вы же молодой еще мужчина. Если побережете себя – проживете еще не год и не два. У вас дети есть?
- Дочка.
- Вот и хорошо! Подумайте о своем ребенке. Вы ему нужны.
Сергей спорить не стал. Решил, что это какая-то ошибка. Посоветовался с женой и лег на обследование.
А всего через пару дней Татьяне, которая собирала передачу мужу в больницу, позвонили.
- Сорокина Татьяна Алексеевна?
- Я… - Таня вцепилась в телефон так, что побелели пальцы. Она уже догадалась, что ей скажут, но верить этому отказывалась…
Света новость о том, что отца больше нет, приняла тяжело. Таня позволяла себе слезы только по ночам. Днем же держалась, понимая, как нужна дочери.
Они словно брели в темноте, взявшись за руки и боясь отпустить друг друга. Разожмешь чуть пальцы и все! Осталась одна посреди дороги и знать не знаешь, куда идти дальше.
Света снова и снова рисовала эту дорогу и две крошечные фигурки, идущие по ней. Все поля в тетрадях были исчерканы такими рисунками, и Татьяна понимала – девочка отчаянно скучает по отцу и боится. А потому, старалась, как могла, успокоить Свету.
И ей это почти удалось, но тут появилась мать Ирины и потребовала права на внучку.
- Ты ей никто и звать никак! А я – родная бабушка! Пусть живет у меня!
Татьяна в первую встречу с этой женщиной даже слов не нашла в ответ на такие претензии.
Помогла Лидия.
Свекровь Татьяны, которая слегла почти сразу после того, как не стало Сергея, ради внучки не просто поднялась, а приехала к невестке, когда узнала, кто придет со скандалом в ее дом.
- Не будет этого! – голос Лидии звучал глухо, но твердо. – Ты ей бабушкой быть перестала лет этак… Сколько, Танюша?
- Тринадцать…
- Вот-вот! Тринадцать лет назад! Вечность, по меркам ребенка! И не тебе Татьяне в упрек ставить то, что она Свете не родная мать. Я таких и родных мало на своем веку видала! Так любить и свое дитя не каждая сможет. А Таня Светлану любит! Я тебе говорю! И если ты будешь воду мутить, я костьми лягу, но добьюсь того, чтобы ребенка ты больше не увидела!
- Ты мне угрожаешь?
- Да! Пришла бы ты по-человечески, сказала бы, что соскучилась. И кто бы хоть слово поперек тебе сказал? А ты что? Грязь девчонке в душу льешь, отбивая ее от родни.
- Да какая вы родня…
Татьяна испуганно ахнула, когда Лидия стукнула кулаком по столу.
- Если ты темная, то я тебе расскажу, где солнце встает! Молчи! Не тебе судить! Когда внучка твоя матери лишилась, где ты была? Родня… Не там она, где расскажут красиво, а там, где делают! Хватит! Будешь такую линию вести – Свету больше не увидишь! Я сказала! А ты меня знаешь! Я слов на ветер не бросаю! Танюшка! Перестань трястись! Это твой ребенок! Вот и заступись за нее по-матерински! Ты на это полное право имеешь!
Слова ли свекрови так подействовали, или же Татьяна, наконец, поняла, что сейчас не тот момент, чтобы дать слабину и уступить свою девочку кому-то, но уже через пару дней в разговоре с дочерью перестала сдерживаться.
Дочь? Значит, родной ребенок! А если так, то пусть знает – никто и никому ее не отдаст. Несмотря на все скандалы и споры.
- Ты меня не любишь! – Света выкрикнула эти слова, сжимая кулачки и зажмурившись так, что темнота взорвалась вдруг цветными пятнами, а в ушах зазвенело.
Она готова была кричать, плакать, ругаться еще и еще, но Татьяна вдруг опомнилась.
Что это она?
Ведь это ее дочка вопит и ревет совсем как маленькая. Ревет, потому, что ее обидели и она не знает, как уйти подальше от этой боли. Как перестать думать о том, что сказала ей та женщина, что называет себя бабушкой и требует любви и почтения. Как примириться с тем, что одиночество вот протянет свои холодные, чуть липковатые пальцы с острыми грязными ногтями и ухватит ее за руку, с противным смешком:
- Что, детка, теперь ты моя? Некуда тебе податься? Никто тебя не любит? А все правильно! Ты ведь одна! И никому нет до тебя дела!
Но вместо этих рук, прикосновения которых Света боялась больше всего на свете, ее вдруг обняли совсем другие. Те самые – теплые и такие родные. Обняли, сжали до боли, не отпуская, несмотря на сопротивление, и голос, который для Светы был дороже всего на свете, вдруг зазвучал твердо и невозмутимо:
- Не люблю? Правда, что ли? Ты это мне сейчас говоришь? Ох, Светка, я тебя точно выпорю! Возьму папин ремень и всыплю тебе хорошенько! Чтобы впредь тебе неповадно было матери такие глупости говорить! Хватит брыкаться! Ты же не иноходец?! Никто и никуда тебя не отпустит! И не отдам я тебя никому! Потому, что ты мой ребенок! Пусть я тебя и не рожала, но ты – моя! И кто скажет, что это не так, тот пожалеет, что на свет появился! Поняла?! Лана… А, пусть будет Лана! Если тебе так больше нравится. По мне, так не имя человека красит, а вовсе наоборот! И мне твое больше нравится. Ты – мой Светик! Свет мой, радость моя!
- Мам, какая же я радость? – Света всхлипнула так громко, что напугала кота, который давно уже наблюдал за ссорой. Кот удрал, задрав хвост, а Света прижалась к матери, ловя так нужную сейчас ласку. – Ты из-за меня только плачешь все время.
- Глупости! Светка, ты такая еще глупенькая у меня! Вот будут у тебя свои дети и ты поймешь, что это такое – радость материнская.
- А что это?
- А вот то самое! – Татьяна рассмеялась сквозь слезы, и еще крепче прижала к себе дочку. – Это когда ребенок твой сопит, считая хорошие сны. Когда лопает за троих, потому, что суп у тебя такой вкусный, какого никто и нигде больше не варит. Когда кричит и ругается, а ты думаешь, что хорошо же! Ведь вот оно мое дите – злое чего-то, вредное, но живое, здоровое и рядом. И радуешься этому, тихонечко прося Боженьку только об одном.
- О чем, мам?
- О том, чтобы твое дите было счастливо… Чтобы плакало поменьше, а смеялось побольше. Чтобы радости в его жизни было бы отмерено пощедрее, чем в твоей… Ох, Светка, я так тебя люблю! Ну как ты можешь мне не верить? Я ведь твоя мама! Мама же? – Татьяна заглянет в глаза дочери с испугом и тревогой.
- Мама… - ответит Света, и выдержит этот взгляд.
А несколько лет спустя она выйдет на крыльцо роддома, шепнет что-то мужу, и заберет из его рук кружевной нарядный сверток.
- Мам! Мамочка! Держи! Смотри, как она на тебя похожа! Просто копия! Будет такой же красивой и доброй, правда?
И Таня примет внучку на руки, закусив губу, чтобы не разреветься перед родней. Тряхнет головой, прогоняя непрошенные слезы и улыбнется дочери:
- А то! Это у нее наследственное! Люди ведь и должны быть добрыми. Так ведь, дочка? Мама у этой крохи добрая. Бабушка, вроде, тоже ничего. Так что ей сам Бог велел! Разве я не права?
Света не ответит. Она подойдет к той, что всей своей жизнь доказала ей, что доброта существует, и обнимет мать за плечи.
И не нужны будут лишние слова и доказательства. Ведь то, что ведают эти двое, узнает со временем и та, что так сладко спала у Тани на руках, тихонько посапывая. Совсем как мама в детстве…©️
Автор: Людмила Лаврова
***
Скандал
В семействе Свиридовых скандал.
Даже не скандал, а скандалище!
Бывает же так, кажется вот так у тебя в жизни. а потом раз, и сады зацвели...
Доведенная до отчаяния жена хозяина семьи, Анна Владимировна Свиридова, а ранее Ползунова, а ещё ранее Шишкина, орёт благим матом, кидается вещами и стаканами в своего мужа и его кровных родственников, а точнее родственницу и велит убираться им к чёртовой матери и бабушке, пусть выберут кто к кому.
Причина, спросите вы? **"
А причина банальная, бывшая жена.
Даже не так, не сама бывшая жена прекрасного господина Свиридова, а то почтение и почитание её, коим окружили г-н Свиридов с маменькой эту достойнейщую из достойнейших женщин, родившую такого замечательного и неповторимого ребёнка, самую лучшую девочку в мире - принцессу Миру!
Вот что-то типа этого орала мадам Свиридова, посылая по батюшке, и туда куда они никак физиологически не поместятся, своих родственников.
Кидала в них вещи, показывала неприличные жесты и дико смеялась.
В общем устроила дворцовый переворот, в одном лице!
Сильная и смелая женщина, надо сказать, была эта мадам Свиридова. Не каждая осмелится, маменьку достойнейшего из достойнейших, да по батюшке...
-Анна, - призывал к голосу разума свою супругу г-н Свиридов, - Анна, я прошу тебя успокоиться и начать вести конструктивный диалог!
Но диалоги Анна вести не хотела, она пошла в разнос, как пьяный матрос у Зимнего.
Кричала Анна разные слова, кои интеллигентная женщина знать не должна. По мнению г-на Свиридова и маменьки.
А ведь так всё красиво начиналось.
Анна, тогда ещё не Свиридова, но уже не Шишкина, а бывшая Ползунова, как бы фамилию эту она получила в добавок к супругу, с которым нажили дочь Елизавету, и по исполнении наследнице пяти лет, приспичило Ползунову влюбиться, да так, что от семьи он ушёл.
А теперь серьёзно...
-Аня, нам нужно поговорить
-Да дорогой я тебя слушаю.
-Аня, выслушай меня внимательно.
Я встретил человека, и полюбил, по настоящему. Я ухожу, прости, правда, я слишком тебя уважаю, чтобы обманывать.
Лизоньку я не брошу, не переживай. Так же оставляю вам квартиру и всё что в ней.
Поцеловал Лизу, обнял бывшую уже жену и взяв чемодан с пьеркарденовскими труселями ушёл к своей настоящей любви.
-Нет, ты представляешь каков подлец, - говорила Анна своей подруге, - он мне великодушно оставил квартиру, которая и так моя! Мне её папа на восемнадцатилетие подарил, а я в двадцать два вышла замуж.
-Но у вас же всё хорошо было? Что могло произойти, - спрашивает подруга
-Влюбился говорит, - равнодушно пожимает плечами Анна,- да так, что жить не может без неё.
-Во гад.
-Да нет, что там уж, бывает...
Потом конечно Аня плакала, когда отошла от шока, пыталась поговорить с Ползуновым, манипулировала ребёнком, старалась доказать ему, что она ещё о-го-го и все его друзья её добиваются.
Продолжалось это до тех пор, пока жёны друзей не пообещали начистить ей рыло, так и сказали, а сами друзья при виде Анечки ломились кто куда.
Ползунов приехал в бывшее семейное гнездо, это была его ошибка.
Потому, что Анечка подумала, что наконец-то отвоевала своё сокровище, и мужчина вернётся домой.
Она отправила Лизу к бабушке, приготовила себя и стол.
Ползунов не польстился ни на то, ни на другое и серьёзно поговорил с Аней.
Попросил не позорить себя и оставить в покое его друзей.
Сказал, что ему больно слушать про неё нелицеприятные вещи и смотреть на то, как она унижается.
Они долго говорили, часа три. Аня плакала,бегала в ванну, хотела там утопиться, но у Ползунова не дрогнул ни один мускул, и он не пошёл на поводу у обиженной женщины.
-Анна, -говорил бывший муж, поставь себя на моё место, представь что ты не любишь человека и всё что вас держит вместе, это только ребёнок.
Ты любишь другого, но живёшь со мной, представила? И вот, ты начинаешь меня тихонько ненавидеть, срываться на ребёнке, начинаешь пить, бить меня, да-да, до этого можно докатиться в такой ситуации, ты начинаешь вести беспорядочную половую жизнь.
А всего навсего нужно было объясниться и спокойно уйти.
Аня, мы женились помнишь как? Потому что ты оказалась беременна, я не мог допустить, чтобы мой ребёнок рос сиротой, у нас не было чувств, у нас не было ничего!
А с ней? С ней есть чувства?
-Да! Аня, я готов забрать Лизочку, если тебе будет так легче, Ольга тоже готова.
-Что? Какая Ольга?
-Аня, это моя любимая женщина!
-И что? Она примет твоего ребёнка от чужой женщины?
-Да! Аня!
-УХОДИ...
Так Анна Владимировна стала уже не Шишкиной и вроде как и не Ползунова, но всё же Ползунова.
Вторым этапом, принятия себя в новой роли, стала навязчивая мысль доказать бывшему супругу, что она не пропадёт одна. Что она лучше...
Начитавшись разной литературы, наслушавшись счастливых разведёных двадцатилетних(!) коучих, которые оказывается пол жизни терпели негодяя мужа(когда только успели), а потом скинули оковы и рванули в лучшую жизнь и теперь вон, цветы, поклонники, бизнес.
Фитнес, здоровое питание, каждые три месяца острова, весь набор уставшей от богатой и свободной жизни коучицы.
Воодушевившись примером этих супер -гёрл, Анна в полной мере начала лепить из себя успешную и независимую женщину.
Через год - полтора плюнула, выкинула все обучающие материалы за которые платила деньги, помирилась с Ползуновым, даже заключила перемирие с его Ольгой, и устроилась работать по профессии, учителем английского языка.
Вот тут -то и вынесло г-на Свиридова.
Он долго добивался Анны Владимировны, целых три месяца.
Анна, подрабатывала репетиторством, г-н Спиридонов приводил свою дочь, Миру, потому, что это были их с мамой обязанности заниматься развитием ребёнка.
Золотая женщина, подарившая им наследницу была занята устройством личной жизни.
Первое время Миру водила бабушка, а потом папа.
Приходил он не один, обычно с пионами или гладиолусами, георгинами, осенью пришёл с пакетом кабачков, чем покорил сердце Анны Владимировны, и она согласилась пойти с ним на свидание.
Правда пришёл г-н Спиридонов не один, нет- нет, ни с кабачками, и ни с мамой, он пришёл с Мирой. И на последующие свидания он брал дочку тоже с собой. И в кино, и в парк.
Анна Владимировна взяла с собой как-то Лизу.
Золотой ребёнок орал на папу до посинения, для чего взяли с собой эту девчонку? Она хочет гулять с папой и так уж и быть с Анной Владимировной, а эта малявка ей не нужна, точка.
Лиза пыталась подружиться с Мирой, но получила кулаком по голове, посмотрела на маму, и попросила отвести её к папе и тёте Оле. Там на неё не орут, и кулаком по башке не дубасят.
Анна Владимировна наорала на Лизу, и надавала ей поджопников. Орущая Мира сразу же успокоилась и дико засмеялась, ей понравилось что девчонка отхватила по заднице.
Ещё через три месяца Анна Владимировна оказалась счастливой обладательницей новой фамилии, Свиридова.
-Носи гордо нашу фамилию, - напутствовала мама новоиспеченного супруга, - не позорь её.
И молодые улетели в свадебное путешествие, в Анапу, включая вновь приобретенную родственницу, кому-то маму, а кому-то свекровь, и конечно принцессу Миру!
Лиза? А Лиза с бабушкой и дедушкой на дачу поехала, потом папа с тётей Олей её забрали.
У Лизы же другая фамилия, как у папы и тёти Оли, значит она к семье Свиридовых не относится.
Начались серые будни, обычной, супружеской жизни.
Г-н Свиридов брал всё больше отгулов, потому что необходимо было развивать ребёнка, его мама не могла это делать, а мама ребёнка вышла замуж и родила своему мужчине законного наследника.
-Ни каждый мужчина будет терпеть около себя чужое семя, - вздыхая говорил г-н Свиридов, - ах, бедная Мира, ей там так плохо, чужой человек, он и есть чужой человек. И он начал поговаривать о том, что вообще уволиться и воспитывать своего ребёнка, ведь им хватает денег, Анна зарабатывает, ещё и репетиторство приносит неплохой доход...
Лиза пошла в школу, папа с тётей Олей купили Лизе планшет, а бабушка с дедушкой хороший телефон.
Конечно у Мирочки случилась истерика, да такая, что пришлось вызвать бабушку, бабушка Свиридова, быстро разрешила ситуацию, она приказала отдать ребёнку планшет, а маленькой хватит и телефона, хотя она противница поважать детей, но что делать раз уж купили.
Когда в очередной раз, забирая прыгающую от счастья Лизу к себе, папа Ползунов поинтересовался всё же где планшет, который они подарили ребёнку?
Анна Владимировна что-то промямлила, а Лиза почувствовав поддержку от папы сказала что у неё его забрали и отдали Мире.
Папа Ползунов чётко и ясно сказал, что не будет у ребёнка планшета он напишет заявление, что его несовершеннолетнюю дочь обокрали…
Свиридовы повозмущались, но уговорили ребенка отдать этой вредной девчонке “свой” планшет, временно, пока всё не уляжется.
Придя в очередной раз и не найдя “своего” планшета, бедное дитя закатило рёв.
Опять пришлось вызывать бабушку, никакие уговоры не помогали, Мира орёт, Лиза насупилась и не отдаёт вещь, принадлежавшую ей, бабушка Свиридова, кинулась защищать как львица свою деточку и начала вырывать у злодейки Лизки её же планшет, который бабушка подарила своей внучке!
Пока она тянула изо всей силы, Лиза со своими маленькими силёнками тянула к себе, подбежала Мира и ударила сверху кулаком по планшету, вещь выпала, ударилась о кафель, потому что дело происходило в ванной комнате, именно туда пыталась забежать Лиза, и благополучно разбилась.
-Идиотка, - сказала бабушка Спиридонова, глядя на плачущую Лизу, -дебилка, разбила хорошую вещь.
А как же Анна Владимировна спросите вы? Да нормально.
Она парила в облаках, ведь она доказала Ползунову что может, вон мужик у неё, и с чужим ребёнком она возится, так что не хуже его Ольги.
Одно не учла Анна Лиза это не Мира.
Лиза радостно бежала к папе, училась у Оли готовить, любила гулять с ними обоими, а вечером просила только тётю Олю или папу, по очереди, почитать ей сказку.
Она не лезла к ним в постель, не орала как дикая выпинывая тётю Олю, не падала на пол, не билась в дикой истерике, она просто очень любила папу, и наверное тётю Олю, ей Лизе казалось что она любит тётю Олю, а тётя Оля её. Они сидят и хихикают вместе, то шушукаются, и так тихо и хорошо у папы с тетей Олей.
Вот бы её навсегда папа забрал.
Лизины бабушка и дедушка подарили ей на восемь лет игрушки, разные куклы и другие детские штучки.
-А это, сказала мама Анны Владимировны, мы с дедушкой специально для Лизы заказали, это первая серьёзная драгоценность, будем дарить ей каждый год по одной, таким образом соберём ей шкатулку с драгоценностями, кстати, спросила мама у Анны Владимировны, а где твоя шкатулка?
-Там стоит, - махнула дочь в сторону комнаты, - в сейфе.
Вечером конечно же был скандал, потому что Мириной маме нужно было срочно налаживать пошатнувшиеся отношения, и она привезла девочку.
Та орала, истерила, просила папу выгнать эту Лизку из “её” комнаты, а Анна Владимировна ходила вся задумчивая.
Она встретилась с матерью девочки, когда та привела ребёнка, и что-то её смутило в облике молодой женщины, а вот что, понять Анна никак не могла.
Она всё пыталась вспомнить.
Свиридов позвонил маме, что Мирочка хочет чтобы бабушка почитала сказку, бабушка просто жила в двух домах от квартиры Анны Владимировны, в которой обосновалось семейство, и из которой предлагалось выгнать вредную Лизку.
И вот в момент, когда запыхавшаяся бабушка, появилась в дверях, с книжкой под мышкой, и приказала всем замолчать, а девочку вывести из комнаты, потому что ребёнок не может уснуть…
Понятно, да? Девочка это Лиза, ей нужно было выйти из СВОЕЙ комнаты, потому что лежащая на ЕЁ кровати Мира не может уснуть...
И тут Анна Владимировна будто пришла в себя, она скачками рванула в комнату к Лизе, отшвырнув непристойно старшую г-жу Свиридову, Аня ринулась к сейфу.
-Где гарнитур из этой шкатулки, - металлическим голосом спросила Анна пока в пустоту, - где он, я спрашиваю?
-Мне почём знать, - почему -то ответила мать супруга.
Анна повернулась к ней, странно посмотрела на возникшего в дверях что -то жующего супруга, увидев разъяренную Анну и открытую дверцу сейфа, г-н Спиридонов вдруг стал меньше ростом, глаза его забегали, зрачки расширились от ужаса он постоянно смотрел на жующую губами маму…
-Где...мой...гарнитур...из...трёх ...видов...золота? - чеканя слова спросила Анна
-Ой, кому он нужен, -наконец-то обрела голос пожилая родственница,- поди твоя играла, да задевала куда-то…
И вот тут, у г-жи Спиридоновой, а в девичестве Шишкиной, чердак поехал, забрало упало, как там ещё сказать? А, глаза открылись, ну конечно!
Она наконец-то проснулась, до женщины наконец-то дошло что она делает со своей жизнью…
Она взяла телефон, спокойно набрала бывшего мужа, и попросила без промедления приехать и забрать дочь, потому что сейчас здесь будет бойня.
Через семь минут против пятнадцати, в дверях стоял запыхавшийся Ползунов, из-за него выглядывала глубоко беременная Ольга.
-Аня, - позвала Ольга, - Анечка, а может к нам? А завтра разберетесь, а?
Анна упрямо мотнула головой.
-Заберите ребёнка,- кивнула она, и уходите.
-Анечка, у меня брат хороший адвокат, мы тебя не бросим, мы тебя вытащим, - кричала уводимая супругом Оля, держа за руку притихшую Лизу.
Анна сдула чёлку падающую на левый глаз, закрыла дверь на ключ, положила ключ в карман, и повернулась к святому семейству
-НУууу...
-Я сейчас полицию вызову, караул, - сказала старшая Свиридова
-Вызывай...те, я как раз напишу заявление, и кого-то из вас отправят в тюрьму за воровство.
А может это ты, маленькая зараза стащила мой именной гарнитур и подарила своей мамаше, а?
Анна была ужасна и прекрасна в своём гневе.
Г-н Свиридов вновь полюбил эту демоническую женщину, старая Свиридова отчаянно захотела в туалет по маленькому.
-Нееет, - заплакала девочка, -это папа взял…- Анна резко повернулась к супругу, тот от неожиданности присел на “задние лапы” и тихонько визганул, аввууу, - ему бабушка приказала, - продолжала девочка, Анна резко повернулась к свекрови, которая брякнулась на кровать и задрала вверх ноги, -это я увидела в шкатулке и захотела мамочке подарить такой же.
-Да вы всей семьёй у меня туда пойдёте, гады…., - прошипело существо в которое превратилась Анна, - вы голубчики в тюрьму, и ты старая, да-да, а мелкую гадину в детский дом...
-Нет, взвизгнула девочка
-Да!!! - расхохоталась Анна, -куда, сидеть, рявкнула она на ползущего в сторону кухни мужа, - звоните своей богине, и говорите ей, если через пятнадцать минут, моя вещь не будет на месте, значит вы все, включая вашу драгоценную и её дитя, будете в казённом доме.
-Не звони , - кричит старуха, - она нас всех положит, скажи что она нас держит в заложниках, пусть вызывает ОМОН.
-Конечно пусть, я им скажу, что ты, со своим сыночком, включая малолетнего ребёнка, обокрали меня, и теперь захватили мою жилплощадь...
Ещё через пятнадцать минут гарнитур был на месте, доставлен в лучшем виде, молчащая Мира была забрана матерью.
Анна Владимировна узнала невероятную подробность, бывшая жена её мужа, поселилась в квартире бывшей свекрови, и живёт там! Свою квартиру они сдают!
Вот почему девчонка с бабкой постоянно у меня в квартире, дошло до Ани.
Вот откуда взялся этот дикий, безумный скандал.
Через два часа, когда вещи были собраны, нежеланные люди выставлены за дверь, всё было высказано, опустошенная Анна села на стул, посреди разгромленной квартиры и начала хихикать, а потом ржать, дико, до икоты.
В дверь позвонили
Соседка наверное, подумала Анна, сейчас начнёт , так-то время час ночи уже, а я тут... то ору, то ржу.
Аня открыла дверь, в дверях стояла соседка, с бутылкой в руках и с какой-то чашкой.
-Извини, у меня полбутылки всего коньяка, и вот, пироги от мамки привезла…
Соседка была в пижаме, она шагнула в дверь, - меня Наташа зовут, столько лет живём и не знакомы, закрывай дверь, праздновать будем.
Я когда своего выгоняла, у меня из соседнего дома аж соседка пришла, не здесь на старой квартире.
А ты молодец, наконец-то глаза открылись...Ну что идём?
-Идём,- тряхнула головой Аня, - об остальном я подумаю завтра.
-Правильно, я тоже так всегда говорю, слушай, это откуда? А то слямзила у кого-то...
-Что?
-Ну слова эти?
-А, это Скарлетт так говорила.
-Да?
-Ну...
-Расскажешь?
-Могу даже показать…
И до самого утра, две соседки, смотрели "Унесённые ветром", под коньячок с пирогами, туда потом вино пошло, и откуда-то взявшийся вискарь…
-Завтра башка будет трещать, - проговорила засыпая Анна
-Да фиг с ним, мы же не каждый день отмечаем праздник, так что подумаем об этом завтра...
Мавридика де Монбазон
***
Интернетная любовь
Вадим Рубцов
- Ты такая красивая! И выглядишь моложе своих двадцати четырёх. Мне же, наоборот, больше моих двадцати пяти дают.
- Наверное, потому, что ты широкоплечий, и взгляд у тебя мужественный!
- Но на фото ты застывшая, а я хочу увидеть живую твою улыбку. Почему ты не хочешь по Скайпу общаться? **"
- Ты такой настойчивый – настоящий мужчина! Но я ведь говорила тебе уже, что родители всё время дома, они у меня строгие, и я не хочу, чтобы они слышали наши разговоры…
Обычное знакомство в соцсети. Комментарии материалов их страничек, разговоры о просмотренных фильмах и прочитанных книгах, обсуждение жизни актёров, певцов и прочих публичных людей. Характеры и манера общения их похожи, круг интересов тоже - потому отвлечённо-обезличенное общение сменяется интересом друг к другу. И они выясняют, что он работает в строительной фирме, а она учительницей в школе. И что живёт она, к сожалению, далеко от него – за тысячу с лишним километров.
«Тебя нет уже целую вечность – второй вечер не появляешься!»
«Дома дел много - готовка, стирка, уборка – всё стараюсь сама делать. А ещё в школе нагрузка большая, и тетрадки я дома проверяю. Вчера до часу ночи сидела, сейчас вот почти два часа за полночь, а я только закончила с тетрадками, и пишу тебе длинное письмо. Завтра прочтёшь…»
«…Если бы ты жила не так далеко, я каждый день с радостью помогал бы тебе! Ты не думай – я не боюсь домашних дел!...»
«…Ты хороший, и мне очень жаль, что мы находимся слишком далеко друг от друга…»
Из-за её занятости, общение в реальном времени у них не получалось, но каждый день они писали друг другу длинные письма – в удобное для каждого время. Они приспособились к таким условиям, и каждый воспринимал свою страничку как общую их квартиру.
«Вчера так хотел написать тебе, но почта сайта не работала. И это не в первый раз уже».
«Да, поговаривают даже, что он совсем закроется…»
Потом в этой уютной соцсети перестали добавляться посты, начали удаляться группы. И, наконец, прекратила работать почта. К счастью, когда начались перебои, они успели обменяться своими e-mail, где и продолжили общение.
Пришло лето – время их отпусков – и они теперь переписывались почти целыми днями. Она отпустила себя, из хорошей доброй знакомой превратилась в без памяти любящую женщину, и они окунулись в омут чувственной любви. Новые ощущения захватили его полностью – это было намного ярче и чувственнее, чем то, что было раньше с ним в реальных отношениях. Вечерами же, по-прежнему, она редко могла общаться с ним, но, иногда, присылала среди ночи длинные нежные письма.
Прошел месяц, отпуск его закончился, в онлайн они могли пересекаться уже намного реже, и это было невыносимо для него – и душой, и телом он хотел быть с ней. И тогда в длинном письме он рассказал о желании связать свою жизнь с ней и сделал предложение. Попросил её адрес, и написал, что приедет, чтобы сказать это ей и её родителям живыми словами. Дождался ответа - она написала, что дальнейшая переписка невозможна, что она закрывает этот почтовый ящик, и что следующее его письмо её уже не найдет.
Потрясение его от неожиданной потери её было велико.
Несколько дней он был в прострации и не мог заставить себя подойти к компьютеру даже при крайней необходимости. Но потом его, вдруг, прострелило сильное желание выговориться, и его пальцы забегали по клавишам:
«Я очень скучаю по тебе. Хорошо, что можно писать письма на несуществующий адрес - письма которые уже никто не прочитает. От этого писать даже проще – можно говорить всё, что думаешь…»…
И дальше много ещё – о том, что происходило в его жизни, что он всё так же очень сильно любит её, что часто видит её во снах…
Когда он отправил это письмо в несуществующую почту, ему стало легче – он ведь поговорил с Ней… И после того такие письма он стал писать регулярно – вечера свои он посвящал ей и своей к ней любви…
А в соседнем городишке каждую ночь после полуночи, осторожно, чтобы не разбудить пьяного мужа, с кровати выскальзывала худенькая женщина - лет сорока, с ранними морщинками на лице и тёмными кругами под глазами. Она пробиралась на кухоньку, открывала ноутбук, читала те письма и тихонько плакала…
©️ Copyright: Вадим Рубцов, 2020
***
Делай лучше, а хуже получится само
Вадим Рубцов
Последним уроком была физика, я получил пятерку, и настроение было отличным.
Звонок, галдящая толпа выдавилась на простор школьного двора, девчонки наши, считающие себя уже девушками, разбились на привычные пары-тройки и чинно направились по домам, а парни устроили возню, плавно перешедшую в кучу малу. Мне тоже хотелось присоединиться к этой шумной и весёлой суете, а ещё руки чесались накостылять Андрюхе, при всём классе обозвавшему меня «оглоблей» за немаленький рост, но увидев двух стоящих поодаль и болтающих о чём-то девчонок, я сдержал жеребячьи и свирепые порывы, принял степенный и безразличный вид и не спеша продефилировал мимо них.**"
Одной из девчонок была Аля - довольно симпатичная отличница из параллельного класса. Шустрая и острая на язычок, она могла так отшить любого парня, что у того надолго пропадала охота прицепляться к ней. В разговорах же со мной она сама терялась, и только моя способность юморить по любому поводу помогала снять с неё скованность и разговорить до уровня естественного общения. Увидев меня, она поспешно стала прощаться с подругой и направилась к выходу из школьного двора параллельным курсом.
Несколько раз уже случалось так, что домой ей нужно было идти именно в тот момент, когда мимо проходил я. Но, как известно, случайностью это могло быть только в первый раз, второй раз наталкивал уже на размышления, а третий выглядел, как часть чётко просматриваемой закономерности.
Манёвры эти были понятны мне, да она особо и не скрывала своей заинтересованности, охотно откликаясь на любые проявления внимания с моей стороны. Небезразличие её не было неприятно мне, но ответный интерес к ней показывать я не спешил. Девчонки любят нос задирать и хвастаться, и оказаться предметом обсуждений по её милости мне не хотелось. В общем, как зачастую это бывает во взрослых фильмах, «она любила – он позволял ей это». О любви, конечно, речи не шло – так, симпатия, может быть. Впрочем, женская душа – потёмки. Кто знает, что у неё там сейчас, и во что это выльется в будущем.
Погода была чудесная, ждать автобус и в мыслях не было, привычной дорогой шёл я домой, а Аля шагала, как бы, сама по себе. Но на втором перекрёстке, когда школьная братия рассеялась по прочим направлениям, она сократила дистанцию, и мы пошли уже вместе - не спеша, болтая о том, о сём. Я развлекал её шутками и рассказами о происшествиях в нашем классе, она, сначала несмело, а потом всё свободнее, рассказывала свои истории, и вскоре от первоначальной скованности её не осталось и следа.
Потом мы сидели на лавочке у её двора, густо и пьяно пахла сирень, гудели пчёлы, в жилах волновалась кровь, и несмотря на то, что я дал себе слово не показывать ответную заинтересованность, уходить не хотелось. Локти наши почти соприкасались, и мне казалось, что через малый тот промежуток простреливают острые наэлектризованные стрелки-молнии, растекающиеся потом горячей волной по всему моему телу. Новизна ощущений приводила меня в смятение, но виду я не подавал и продолжал подшучивать, чтобы ещё и ещё слышать её смех, а она кокетливо поглядывала и охотно откликалась на мои шутки.
Смех у неё был необычный – с милыми ямочками на пухлых щёчках, звонко-переливчатый и затихающий в конце, как звук удаляющихся серебряных колокольчиков. Я невольно замолчал и залюбовался, а Аля, перехватив мой взгляд, смутилась и притихла. Потом она опять взглянула на меня, и мне показалось, что ждала она уже не обычных моих шуток-развлекалочек, а чего-то другого. На меня накатила волна нежности, хотелось рассказывать ей, какая она замечательная… но из-за непонятной мне самому скованности я молчал, и волшебство ощущений постепенно растаяло…
- Как контрольную по английскому написал? – опустившись на землю, спросила Аля.
- У нас английский завтра, а контрольную завалю обязательно, – скривившись, ответил я.
Учился я неплохо, но мне больше нравились точные науки, а гуманитарные вытягивал лишь благодаря добросовестности и ответственности. Не потому, что они труднее мне давались, а из ощущения их не то, чтобы ненужности, а второстепенности, что ли, в моём понимании. Английский же я просто не переваривал, и только благодаря доброте нашей англичанки, старавшейся не портить общую картину успеваемости каждого из своих учеников, я имел по этому предмету четвёрки, которые даже по моему разумению были для меня оценками явно завышенными. При устных ответах ей несложно было наводящими вопросами, а то и откровенными подсказками вытянуть балл очередному "любителю" английского до минимально приемлемого уровня, но контрольная, это другое дело – что написано пером, не вырубишь топором.
- Интересно, в вашем классе такая же тема, как и у нас, будет? – спросила Аля.
- Да какая разница – я по любой теме завалюсь. А что у вас было на контрольной? – поинтересовался я.
- Легкотня - перевод текста с русского на английский. У меня черновик сохранился – вот, посмотри.
- На половину легкотня – я только русский текст хорошо понимаю, – невесело пошутил я и отдал ей листок.
- Послушай, а вдруг у вас этот же текст для перевода будет! Скатаешь с моего черновика, и никаких проблем! Я свою работу первая сдала, и англичанка прямо на уроке её проверила.
- И что?
- А вот что! – показала Аля растопыренные пальцы. – Пятерка, а ещё похвалила и другим в пример поставила!
- Ты же знаешь мою «везучесть» - точно другая тема будет. Хотя, давай твой черновик – карман он не оттянет, и хотя бы до завтра я с надеждой проживу!
За забором послышались шаркающие шаги, Аля подхватилась, махнула мне рукой и юркнула во двор, а я стоял и думал о том, что, наверное, достаточно уже скрывать свою симпатию к ней…
Аля как в воду глядела – на контрольной у нас был тот же текст, и я даже улыбнулся, предвкушая лёгкую победу. Проблем возникнуть не должно было - англичанка даже на довольно бесцеремонные скатывания глаза закрывала. Почерк у Али был ровный и разборчивый, и списывал я с удовольствием и с благодарностью к ней.
Но когда я добрался уже до середины, мне подумалось, вдруг, что полностью верный перевод от меня будет слишком нахальным свидетельством использования шпаргалки. И я намеренно сделал ошибку, которая должна была снизить балл до вполне достаточной для меня четвёрки, что не ставило бы, к тому же, моё самолюбие в зависимость от подозрений в списывании.
Через день нам раздали работы, по пути домой я рассыпался мелким бесом и тарахтел без умолку, отвлекая Алю от опасной темы, но когда мы опять сидели на лавочке и она, найдя, всё же, момент, спросила об оценке, я молча показал ей жирную тройку под контрольной. Она удивлённо смотрела то на текст, то на меня, а потом не очень-то вежливо покрутила пальцем у виска и поинтересовалась, как это я умудрился сделать три ошибки, имея верный перевод перед глазами.
Да-да… одну ошибку я сделал специально, а ещё две посадил уже непреднамеренно – из-за элементарной невнимательности. И, увидев результат своих "стараний", я вспомнил и оценил одно из мудрых выражений моей бабушки, которое звучало так: «Делай лучше, а хуже получится само!».
Я признался, что одну из ошибок сделал намеренно, Аля возмущалась и выговаривала мне, а я смотрел на неё и улыбался. А потом взял её руку, наклонился и коснулся губами её пальчиков. Она замолчала… и вторая рука её легла на мои непослушные вихры.
Опять послышались шаркающие шаги, тихонько скрипнула калитка, до слуха донеслось еле слышное хмыканье… Потом калитка скрипнула ещё раз – закрывшись… А мы так и сидели, боясь спугнуть колдовские ощущения таинства первых прикосновений…
©️ Copyright: Вадим Рубцов, 2020
***
Соль для соседа
Вадим Рубцов
Нетерпеливо переминаясь, парень долго давит кнопку звонка и когда уже поворачивается к выходу, слышит щёлканье замка и скрип отворяемой двери. Появившаяся в проёме помятая фигура в трениках и криво застёгнутой рубашке приваливается к косяку и ворчит спросонья: **"
- Любаня, опять ты? Мы же всё выяснили уже...
- Привет, Максим, что это ты заспанный такой?
- А, это ты, Виталя… - разлепляет глаза хозяин квартиры. - Заспанный почему? Да не доспал, потому что.
- И из-за чего же не доспал?
- Прикинь - три часа ночи, сплю, а тут звонят. Открываю - на пороге соседка. Раскраснелась, смотрит томно. Я молчу спросонок, а она помялась немного, а потом и спрашивает вкрадчиво: "Максик, тебе соли не надо?"
- Странно… очень странно... Чего это она среди ночи соль тебе предлагала… Ну а ты ей что?
- Я что? Я пожалел, что сам раньше бегал за солью к ней. Знаю же, что ни на работе с сотрудницами, ни дома с соседками дел лучше не иметь!
- Как-то ненормально у вас тут - из ничего проблемы создаёте… С копеечной солью разобраться не можете. А дальше что было?
- Да ничего – сказал, что насчёт соли у меня сейчас всё в порядке, успокоил и домой отправил. А сам потом долго ещё заснуть не мог.
Гость долго и напряжённо думает о чём-то, потом на лице его вспыхивает озарение, и он радостно произносит:
- Слуушаай!… Я, кажется, понял, зачем она к тебе приходила! Соль тут вообще ни при чём - она хотела… - и он шепчет на ухо товарищу свою догадку о причине ночного визита.
- Да понял я… Но свободная жизнь позади - я же с Мариной сейчас. Надеюсь, поженимся.
Гость морщит лоб, о чём-то размышляя, а потом задумчиво бормочет:
- Так вот почему Натаха из квартиры напротив так загадочно-ожидающе смотрела на меня, когда я соли попросил! Собственно, я хотел на бутылку занять, но в последний момент постеснялся и соль приплёл.
- Ну ты тормоз – сейчас только дошло? – насмешливо проговорил Максим. – Такой момент упустил!
- Да мне не до этого было – два кореша с горящими трубами ожидали…
***
Потом оба сидят на кухне, выпивают, смачно хрустят огурчиками. И после очередной рюмки гость заявляет:
- Женский пол, всё-таки, существа непредсказуемые и опасные!
И, обсосав маслину, добавляет прочувствованно:
- То ли дело, друзья – в трудную минуту всегда поймут - и чем нужно помогут! Это тебе не женщины, у которых только глупости на уме!
©️ Copyright: Вадим Рубцов, 2021