☆☆☆ • YT♡ •

😯📗🖋️✨
У нас на улице стоит заброшенный дом. Жила в нем нищая старуха с сыном-пьяницей. Запустили они двор дальше некуда, а когда оба умерли, дом и вовсе развалился, никто его таким покупать не хочет. ***
- Жаль домик, без хозяина совсем разваливается, - сказала я соседке тете Тане, проходя с ней вместе мимо этого дома.
- И это хорошо, что разваливается, значит нет в нем призраков. Хуже, если дом годами целым остается - верный признак что нечисто там, - произнесла тетя Таня.
- Почему это? - спрашиваю. На что она мне и поведала историю...
Мне еще моя бабушка рассказывала. Жила она в Белоруссии в небольшом селе. Время было послевоенное, много домиков стояло заколоченных - ничьих. В одном из таких домиков и поселилась семья цыган. Поселились на беду соседям. У цыгана и цыганки было шестеро детей - мал мала меньше. Отец семейства частенько вместо хлеба угощал их оплеухами да затрещинами и во дворе их частенько стоял крик и плач. Дети были вечно голодные и грязные, на людей смотрели исподлобья и воровали все подряд в садах да в огородах людских. Сердобольные люди жалели детей, но открыто это делать боялись, - это еще больше сердило цыгана, поэтому прятали кусочки хлеба где-нибудь в траве или сене, а дети находили поклажу.
Так и жили, пока одна молодка не зазвала к себе крохотную цыганочку и не подарила ей старое платье своей дочери. Малышка радостная побежала домой, где ее встретили совсем неласково. На другой день цыгане собрали свои пожитки в узлы, запрягли подводу и уехали, ни с кем не попрощавшись. Дом их опустел и люди вздохнули с облегчением.
Но через время люди стали замечать странные вещи: нет-нет да и слышалась в доме цыганская речь, что-то падало, скрипело, стонало. По вечерам в грязных окошках прохожие видели огонек, а если мимо дома проходил чей-то пес, он обязательно поднимал к небу свою морду и протяжно завывал. Дом очень скоро приобрел славу проклятого места и его стали обходить стороной. Дом зарастал сорняками, а в его трубе поселились совы, но в остальном он оставался цел и не гнил, не ветшал, не рушился - и так целых десять лет.
Но вот однажды повздорили муж с женой, женщина и выдворила своего мужика из дома. Деваться тому было некуда, вот и решил он переночевать в проклятом цыганском домике, все-таки крыша над головой. Залез он в дом, разгреб мусор, да и завалился спать, так как был пьяненький.
Проснулся от того, что ему на лицо что-то капает. Смотрит - девочка возле него сидит лет пяти и плачет, слезы ему на лицо капают. "Холодно, дяденька, ой холодно", - сказала она и, подойдя к противоположной стенке, исчезла. "Чур, меня!" - заорал мужик и из дома выскочил как ошпаренный. Хмель как рукой сняло и он долго рассказывал своей жене, что с ним произошло в том доме. Жена его разнесла весть о призраке девочки по всему селу. Люди кто верил, кто нет. И тут одна бабка, которая ближе всех жила к цыганскому дому вдруг вспомнила.
- А ведь когда цыгане уезжали, детей на бричке было пятеро, а не шестеро, - сказала она.
- Чего ж ты сразу-то не сказала, - напустились на нее все.
- Да побоялась я, мало ли как у них, у цыган-то, - ответила баба.
Собралась толпа, да и двинула к дому. Двор зарос и одичал. Внутри хаты полно паутины и пыли, старая печь, осталась даже кое-какая кухонная утварь. Видно было, что хозяева собирались впопыхах, взяв самое необходимое.
- Где видел девочку? - спросили у мужика.
- У этой стены.
Стена была поштукатурена добротно в отличии от остальных, и это было подозрительно. Кувалдой стали разбивать ее и вскоре наткнулись на детский скелет. На нем сохранились остатки платьица и длинные волосы. Люди ошеломленно смотрели на находку и крестились.
- Вот ведь сукин сын, перестарался избивая дочь. - прошипела женщина, узнавшая платьице, которое подарила цыганочке много лет назад. Найти бы его да посадить.
- Нужно похоронить дитя по-христиански, - сказала бабка.
И тут вдруг вспомнили, что даже имени девочки не знают. Назвали ее Ксюшей и похоронили на местном кладбище. Люди после этого ходили сами не свои, им ничего не оставалось, как носить полевые цветы на могилку Ксюши.
Дом с тех пор успокоился и стал медленно умирать, в нем больше не слышалась цыганская речь, не блестел огонек, и собаки больше не выли, проходя мимо. Провалилась крыша, отошли углы, просел фундамент. Никто не знал, почему дом вдруг так резко разрушился...
Вот такую историю рассказала мне бабушка, а я потом где-то прочла, что при строительстве замков и крепостей в стены обязательно замуровывали живых людей, считая, что такое строение будет стоять нерушимо.
- Ой, теть Тань, у меня от Вашего рассказа мороз по коже, - сказала я, косясь на заброшенную усадьбу.
- Так я же и говорю - хорошо, что дом разваливается, значит не на костях стоит, - как-то даже весело ответила Татьяна и, махнув мне рукой, ушла к себе во двор.
☆☆☆ • YT♡ •
😯📗🖋️✨
*Девять горошин*
Эту историю очень давно рассказала мне бабушка Маша, которая, почти 70 лет назад, стала свидетелем необъяснимого явления.
Бабушка моя на ту пору была младшим ребёнком в большой деревенской семье, где все дети слушались тринадцатилетнюю Настёну, на плечи которой лег присмотр за тремя братьями и двумя сёстрами. Отец Иван работал на лесозаготовках и по тем временам получал хорошие деньги, а мать Клавдия трудилась в колхозе дояркой. Словом, жили да радовались. ***
Но семейное счастье вскоре омрачилось — заболел отец. Упал в воду холодной осенью, когда сплавляли брёвна по реке. Единственный фельдшер на пять деревень признал у него простуду и выдал микстуру, дав отлежаться лишь пару дней.
— Помру я, Клава, уж кровью кашляю, - сказал однажды Иван жене, - береги ребят. Я денег скопил немного, купи вторую корову. С двумя бурёнками вам жить полегче будет, сметану да масло продавать станете. Глядишь, и проживёте без меня-то.
— Да что ты говоришь такое, - плача у подушки мужа, причитала Клавдия, - ты поправишься. Налепим тогда пельменей, соседей позовём.
***
Ивана похоронили через три дня. Провожать его вышла вся деревня. Клавдия была безутешна: от горя спутала день с ночью. Всё валилось у неё из рук.
— Мам, мы есть хотим, - жаловались младшие и обнимали мать.
А та безучастно смотрела на детей и молчала. Старшая Настёна прибегала из школы, кормила скотину, топила печь и на скорую руку готовила похлёбку, на которую дети набрасывались, как голодные волки. Не ела лишь мать.
Из ступора Клавдию вывел председатель.
— Ты собираешься на работу выходить, иль нет? - спросил он, когда зашёл в избу.
Оценив взглядом домашний упадок и отсутствие реакции горюющей Клавдии, мудрый старик пошёл ва-банк.
— Значит так, Клавдия, детей я у тебя конфискую. Сидят, понимаешь, целый день голодные в нетопленой избе. На работу вместо тебя Настёна ходит. Планы по надойке снизились, куда девчонке за нашими бабами угнаться? Пожалей дочку, надорвётся ведь! Разве Иван хотел бы такой участи своей семье? Опомнись! У тебя дети!
— Как это конфискуешь? - встрепенулась Клавдия. - При живой-то матери? Не видишь: горе у меня.
— А разве это жизнь? - спросил председатель. - Ты же руки опустила. Да и у кого горя-то этого не было? Вон, у тётки Ефросиньи все сыновья вместе с мужем в 43-м на фронте сгинули. А она людям помогает, и в работе за ней не угнаться.
Председатель посмотрел на испуганных ребятишек, сбившихся в углу.
— Собирайтесь, орлы, со мной пойдёте.
— Куда ты их поведёшь? Не пущу! - закричала Клавдия, раскинув руки и сверкая глазами.
— К себе домой веду. Жена щи сварила да пирогов спекла, пусть поедят горяченького, - устало ответил старик, - а ты подумай.
***
Дети ушли. Клавдия оглянулась. Она осталась совершенно одна, чего раньше никогда не было. Это напугало её. Вдруг гробовую тишину прорезало мычание Зорьки. Клавдия схватила подойник, чистое полотенце и пошла в хлев. Корова подошла к хозяйке и лизнула руку шершавым языком.
— Есть хочешь, милая, - тихо сказала Клавдия, - вот тебе сенца, прости меня, дуру, совсем я тебя, кормилицу, забросила.
Тёплые молочные струйки били в подойник и стекали по рукам. Воздух наполнил сладковатый запах парного молока, и Клавдия почувствовала, как холодные тиски отпускают её сердце.
Она растопила печь, убралась и поставила варить кашу с мясом. Скоро должны были вернуться дети, и Настёна с фермы. Клавдия подумала о дочери, и жалость к ребёнку выбили новую партию слёз.
— Мамочка, не плачь!
Это Настёна вернулась с фермы, замерзшая и голодная. Клавдия обняла любимицу и усадила за стол.
— Прости меня, доченька, что взвалила на тебя такую ношу. Всё будет хорошо. Я никогда больше не покину вас, деточки!
Вскоре вернулись ребятишки. Они были счастливы, что их мать опомнилась от забытья.
А через неделю Клавдия работала вместо Ивана на лесозаготовках.
Летом семья купила тёлочку, которую ребятишки по очереди пасли в лугах. Клавдия была рада. Вторая корова поможет семье заработать лишние деньги на продаже масла и сметаны, чтобы скопить денег на учебу Настёны в городе.
Казалось бы, жизнь семьи наладилась, и всё шло свои чередом.
***
— Настёна! Настёна! Беда!
Тётка Ефросинья бежала к дому Клавдии, сняв на бегу платок.
— Что стряслось? - спросила Настёна, а дети возле дома замерли, всматриваясь в лицо соседки.
— Мать ваша под брёвна провалилась, когда лес по реке перекатывали! Утонула Клавушка! Достали уже неживую. В лечебнице она лежит.
— Мама! Мама! - нечеловеческий крик вырвался из груди Насти, и она бросилась бежать в лечебницу, как была, босиком.
Ребята заревели, сбившись в кучку. Соседки вышли из домов. Одни увели детей к себе, другие стали готовиться к похоронам. Родственников у Ивана и Клавдии не было.
***
Погребение Клавдии назначили через два дня. Все это время её тело лежало в лечебнице. В доме оставались дети, поэтому председатель распорядился не пугать ребятишек видом умершей матери. Настёна стала, как маленькая старушка: как-то сразу поблекла, похудела, пропал живой огонёк в глазах.
А люди жалели ребятню. Каждый житель рвался чем-нибудь помочь: кто еду приносил, кто со скотиной управлялся.
— Пётр Савельич, у меня к тебе дело, - сказала тётка Ефросинья председателю, - хочу ребят Клавдии себе взять. Моих-то война-душегубка всех забрала, так хоть этим опорой стану. Подсоби, родной, не отдавать же ребятишек в детдом? Мало они за свою маленькую жизнь намаялись, столько горя хлебнули?
— Да я и сам, Ефросинья, об этом думал, опять же супруга моя не против. Ну, если ты просишь, то уступлю их тебе и помогать буду. После похорон все бумаги и соберём.
***
Клавдию похоронили рядом с Иваном. Дети долго ещё стояли на могилках родителей и надрывались в плаче. Не плакала одна Настёна. Она, не отрываясь, смотрела на фотографию матери.
— Как бы девчоночка-то не рехнулась, - говорили деревенские бабы, - ни слезинки не проронила, а ведь поплакать надо, чтобы легче стало.
— Ты посмотри, за год оба родителя сгинули. Видать, Клавдия так скучала по мужу, вот Иван её и забрал, - шептались соседки.
Тётка Ефросинья осталась ночевать с детьми в их избе. По деревенскому обычаю родне нужно сорок дней прожить в доме умершего. А дети и сами не хотели покидать отчий дом.
Поздно поужинав, все ушли спать.
— Оставь, Настёна, посуду, ложись, милая, я с утра всё уберу, - сказала тётка Ефросинья.
Ребята расположились на печи и полатях, а тётка Ефросинья легла на лавку.
Ночью Настёна проснулась от шороха. Кто-то ходил по горнице. Сначала она подумала, что это тётушка встала. Но нет, Ефросинья мирно похрапывала на лавке. Пересчитав братьев и сестёр, Настёна поняла, что и они на месте. Но кто же ходит?
Когда длинная белая фигура вышла на пятачок, освещаемый луной, Настёна узнала гостя. Ужас сковал сердце девочки, голос застрял где-то в горле, а голова закружилась от шока. Это была мать. Она ходила возле стола и гремела чашками. Потом Клавдия наклонилась над спящей Ефросиньей и что-то начала ей шептать. Настёна разбудила старшего брата и сделала знак, чтобы тот молча выглянул за шторку. Мальчик, увидев мать, закричал от страха. Проснулись остальные и начали гомонить. Покойница, услышав шум, подняла голову и вперила белёсые глаза на печь, где сидели дети. И лишь один ребёнок не испугался.
— Мама, - тихо сказала младшая Машенька и заплакала.
Клавдия протянула руки к плачущей дочери, которая пыталась слезть с печки, но её крепко держала Настёна.
Странно, но Ефросинья беспробудно спала. Вскоре в коровнике запел петух, а за ним и другие. Когда дети собрались с духом и посмотрели вниз, матери уже не было.
Обнявшись, дети проспали до утра, пока их не разбудило пыхтенье самовара.
— Вставайте, сони, - весело сказала тётка Ефросинья, - я сама чуть корову не проспала. Давно так не высыпалась.
Перебивая друг друга, ребята рассказали, кого видели ночью.
— Вам показалось, - сказала тётка, - от горя ещё не то привидится.
Но в следующую ночь никто из детей не спал, ожидая прихода покойницы. После двенадцати они услышали звуки в ограде и громкое мычание коровы. Кто-то доил Зорьку! И что-то потянуло детей в хлев с неимоверной силой.
Когда они приоткрыли дверь в коровник, то увидели, как при тусклом свете Клавдия доила Зорьку и с нежностью гладила её по бокам. Вдруг звуки струй стихли, и покойница обернулась. Она встала и медленно пошла к детям. Маша протянула ей руку, пытаясь вырваться из цепких объятий Настёны. Мать остановилась и открыла рот в немом плаче.
— А-а-а! - закричали дети и побежали обратно в дом. Они залезли на печь и замерли.
— Вы чего разбегались среди ночи, спите, а то...
Но Ефросинья не успела договорить. Дверь скрипнула, и в комнату зашла Клавдия. При виде покойницы у Ефросиньи перехватило дыхание, а тело сковало ледяным ужасом.
Клавдия скользнула на кухню и стала перебирать столовые приборы, затем встала посредине комнаты и вперила взгляд на печь. Сколько прошло времени - испуганные дети и Ефросинья, закрывшая от страха глаза, не знали. Но с первыми криками петухов Клавдия ушла.
***
Утром Ефросинья с детьми поспешили в соседнюю деревню, где жила древняя знахарка. Никто не знал, сколько ей лет, так ведунья была стара. Но людей от бед спасала.
— Не просто так покойница приходит, - заключила знахарка, выслушав сбивчивый рассказ Настёны, - что-то нехорошее захватило её беспокойную душу. Очень вас мать любила, и, умирая, думала, как останетесь сиротами. Вот и приходит за порядком следить. И каждый день будет ходить, пока вас всех по одному с собой не заберёт.
— А делать-то что? - спросила Ефросинья.
— На краю деревни есть поле колхозное. Оно на старом кладбище распахано. Говорила я: нельзя то место тревожить, да не послушали люди. Нынче там посадили горох. Найдите стручок с девятью горошинами да мне принесите. Всё нужно успеть до захода солнца. Иначе в третью ночь заберёт мать кого-то из вас.
После этих слов все бросились на поле. Перелущили кучу гороха, но стручок с девятью горошинами никак не находился! А уж вечер собирается!
— Смотрите, какой горошек толстенький, - закричала пятилетняя Машенька.
Настёна взяла его и слегка приоткрыла. Девять горошин!
Драгоценную находку отнесли старушке, которая что-то долго над ним читала.
— Возьмите этот стручок и положите на столбик калитки, что к дому ведёт. Через девять дней горох почернеет и засохнет. Закопайте его на могиле у матери со словами: "Ты к нам не приходи. Мы к тебе сами придём". И уходите, не оглядываясь. Но о том, что к вам мать ходит, никому не сказывайте, пока дело не завершите. После полуночи из дома не выходите.
Вечером так и сделали: положили горох на калитку и ушли в дом. Спать боялись. Ефросинья забралась к ребятам на печь. Вместе не так страшно. Ждали долго, но никто не пришёл к ним в избу. Брат Борис пошёл попить воды и посмотрел в окно.
— Смотрите! Смотрите! - вскрикнул он.
За калиткой стояла Клавдия. Её руки и голова были опущены, а белое платье не шевелилось, несмотря на сильный ветер. Но вот пропели петухи, и покойница, пятясь, исчезла в тумане.
Так повторялось все девять ночей. По прошествии срока, отведённого знахаркой, Настёна и Ефросинья завернули почерневший горох в тряпочку и закопали на могилке матери. Сказав нужные слова, они ушли, не оборачиваясь, как наказывала ведунья. И лишь на мгновение Настёне почудилось, что кто-то мягко дотронулся до её волос и прошептал: "Я буду ждать".
Настёна проплакала весь оставшийся путь до дома, а Ефросинья не мешала ей очистить душу.
***
Больше Клавдия не являлась. И Ефросинья, наконец, смогла рассказать людям, отчего целых девять дней она с детьми жила затворницей. Сначала народ смеялся над словами тётки, но увидев вселенскую грусть в глазах и повзрослевшее личико шестилетней Маши, поверили.
— И не такое было, - говорили старые люди, - бывало, убитые мужики прямо в окровавленных гимнастёрках приходили прощаться, а потом их бабам приносили похоронки. Вот и тут, не смогла мать оставить детей.
И ходили местные бабы в старую церковь, что за рекой, ставить свечи за упокой души Клавдии — самой любящей из всех матерей...
***
После того, как минуло сорок дней после смерти Клавдии, Ефросинья перевезла ребят в свою избу, которая была новее и просторнее. Необъяснимый случай стал притупляться в памяти, но не был забыт маленькими свидетелями и их опекуншей. А дом Ивана и Клавдии так и остался стоять, одиноко маяча окнами-глазницами. Местные боялись заходить в него, считая его средоточием бед.
Бабушка Маша приводила нас, своих внуков, к тому дому единственный раз. Какая-то необъяснимая сила тянула её к этому месту даже под конец жизни. Мы видели в нём старую постройку без крыши и с полуразрушенной печью, а бабушка видела родной дом, в котором когда-то она была счастливой маленькой девочкой. От калитки той остался только трухлявый столбик. Помню, как баба Маша стояла, обняв тот столб и плакала. Может быть, так прощалась она со своим детством и мамой, которую до сих пор не смогла отпустить.
А стручки с девятью горошинами мы, будучи детьми, из любопытства пытались искать. Не нашли.
Автор Ирина Ашланская
☆☆☆ • YT♡ •
😯📗🖋️✨
*За стеной.*
Семейная жизнь не заладилась с первых дней. Промучившись три года, мы с супругой единогласно пришли к решению развестись. Собрав свои вещи и скитаясь неделю по друзьям, я, наконец, нашёл подходящую съёмную квартиру.
Дом, в котором мне предстояло начать новую жизнь, располагался в старом жилом фонде. В основной массе здесь проживали пожилые семейные пары или одинокие старики. Квартира находилась на четвёртом этаже. Сразу же бросились в глаза обшарпанные советские обои и соответствующая мебель. Со слов хозяев, квартира пустовала много лет. Но у них возникли финансовые трудности, поэтому было принято решение сдать квартиру в аренду. Минимальная цена и близкое расположение к месту работы прельщали. Да и мне, новоиспеченному холостяку, на тот период многого не требовалось. И уже следующим днём я заселился в квартиру. ***
Проблемы начались в первую же ночь. За полночь меня разбудили странные протяжные завывания. Прислушавшись, понял: они исходят из соседней квартиры, расположенной за стеной, у которой распологался мой диван. По ту сторону жалобно стонала и плакала пожилая женщина. Я слышал ее тяжёлые вздохи и невнятные причитания. Иногда старушка затихала и ходила по квартире. Её шаги звучали тяжело и грузно. Временами стучала о деревянный пол и её трость. Ближе к утру стенания завершились, и мне удалось вздремнуть пару часов.
Весь следующий день, находясь на работе, я чувствовал себя уставшим и разбитым. И надеялся, что в эту ночь мне удастся выспаться. Но мои надежды не оправдались.
Уже глубокой ночью соседка за моей стеной снова принялась плакать. Время от времени она бубнила что-то невнятное, потом, тяжело шаркая ногами, дребезжала посудой.
Чертыхаясь, я накрыл голову подушкой, но и это не помогало. Мысли тревожили. Кто же эта несчастная старушка? И почему так неистово плачет? Живёт ли она одна? Есть ли у неё родные и близкие? Может быть, она заболела или похоронила родного человека?
«А впрочем, это не моего ума дело!» — решил я к утру, когда за стеной, наконец, всё затихло.
Следующей ночью всё повторилось. Не выдержав три бессонных ночи, вернувшись вечером с работы, я постучал в квартиру соседки. Никто не спешил открывать дверь. Я постучал громче, и на шум появилась старая соседка из другой квартиры.
— Чего тарабанишь? Людей пугаешь! —раздраженно фыркнула она.
— Добрый вечер! Меня зовут Андрей, я ваш сосед. Заехал всего несколько дней назад. Будьте добры, скажите, кто проживает в этой квартире?
— Верки квартира! А ты для каких целей интересуешься? — испепеляя меня глазами, спросила соседка.
— Слышу, как плачет старушка. Хочу узнать, не случилось ли беды у неё? Может быть, помощь требуется?
— Глупости болтаешь! — возмутилась она. — Квартира пустует уж года три как. Чему мы не нарадуемся! Ох, уж эта Верка неряха! После смерти мужа ни детей, ни родных не осталось. И старая совсем ополоумела. Стала мусор с помойки тащить. Захламила квартиру. И вонь, и срам стояли на весь дом. Не описать! И не было с ней никакой управы! Куда мы только не писали, к кому не обращались. А уж когда ей угрожать стали, так она своими кошками и хламом решила в деревню перебраться. Там ей дом от покойного мужа достался. Оно и к лучшему. Мы ещё долго подъезд и квартиры наши от смрада проветривали! Так что нечего тарабанить, не живёт там никто! — завершила старая соседка и хлопнула дверью.
«Быть такого не может. В квартире точно есть живой человек!» — не поверил я словам соседки.
Оторвав клочок бумаги, аккуратно поместил его между дверью и косяком. «И если старушка в квартире, так или иначе, она хотя бы иногда, но должна выходить. И об этом мы скоро узнаем!» — решил я. И, воодушевленный собственным планом, отправился в свою квартиру.
Ни через день, ни спустя неделю соседка не покинула свою квартиру. Мой листок по-прежнему находился между дверью и косяком. А вот ночные слёзы и стенания продолжались. И всё происходящее становилось невыносимым. От недосыпа и усталости я валился с ног. С каждой следующей наступающей ночью моя жалость к несчастной старушке походила уже скорее на ненависть.
И однажды я не выдержал. И со всей силы ударил кулаком о стену, яростно выкрикнув:
— Хватит!
Очевидно, старушка поняла, что я слышу её. По ту сторону всё стихло. Ни шороха, ни всхлипа, ни единого звука.
— Господи! Неужели? Благодарю! — вздохнул я и блаженно закрыл глаза.
В следующий миг, как мне показалось, соседка с размаху ударила своей тростью о стену. И продолжила стучать с невероятной силой и частотой. Множество ударов доносились за одно мгновение и распространялись по всей моей квартире. Я бросился к противоположной стене и оторопело замер.
«Как такое возможно?» — недоумевал я. Стыдно признаться, но я оробел не на шутку. Было в этих стуках что-то демоническое, страшное и дико пугающее.
Спустя время воцарилась тишина. Собрав оставшиеся силы, я решил действовать. И направился к участковому, где поведал о странностях в соседней квартире. Мне пришлось приложить огромные усилия и заставить участкового поработать. И выяснилось, что никакого дома у бабушки Веры в деревне не оказалось. Он был продан ещё при жизни мужа. Кроме того, старушка уже несколько лет не получала пенсию, не открывала двери коммунальщикам.
Дверь вскрыли. Вошедший участковый быстро выскочил обратно. Его стошнило прямо на лестничной площадке.
В тёмной пустой квартире, склонившись за столом, сидело мумифицированное тело бабушки Веры. Которая, как оказалось, никуда не уехала, а умерла несколько лет тому назад. У стула лежала упавшая трость. На столе стояла грязная кружка и лекарства. В приоткрытыю дверь балкона со свистом задувал осенний ветер. Развивая рыхлые остатки её белой сорочки. Страшное зрелище - смотреть на брошенного когда-то и забытого всеми человека. Никто и не вспомнил о старой женщине, не волновался и не переживал...
И хотя ночные звуки, доносящиеся из злополучной квартиры, прекратились, я снял другое жилье. Думаю, я сделал всё, что хотела от меня покойная бабушка Вера. Её тело, спустя годы, наконец придали земле, где она упокоилась с миром. А я же по сей день не могу забыть высохший силуэт старушки, одиноко брошенной в квартире
Автор МуХа
☆☆☆ • YT♡ •
😯📗🖋️✨
*Тень, знай своё место!*
Их было пятеро. Они были студентами — весёлыми, беззаботными людьми. Они, как в старом добром триллере, оказались ночью в загородном доме. Без электричества. Без сотовой связи. Без интернета. Миша и Юля (кузены, или, если по-простому, двоюродные брат и сестра), Саша (их сосед по дому и друг детства), Василиса (лучшая Юлина подруга) и Семён (Мишин однокурсник).
Они могли уехать. У них был автомобиль Сергея. Но они остались тут. Почему? Шёл дождь, не хотелось отправляться в путь ночью в такую погоду. К тому же ребята тоже были знакомы с правилами триллера. Им представилась возможность провести незабываемую или хотя бы весёлую ночь. И они её не упустили. ***
Теперь немного предыстории. Общая бабушка Миши и Юли прошлой осенью приобрела в дачном посёлке небольшой участок с небольшим же домиком. Решила на пенсии заняться садоводством. Не имея опыта в садово-огородных делах, коренная горожанка в самом начале сезона повредила себе спину и теперь отлёживалась в своей городской квартире. Зная, что внуки летом особо ничем не заняты, она попросила их заглянуть на дачу, убедиться, что там всё в порядке.
Чтобы поездка была веселее, Миша позвал с собой Сашу и Семёна. Юля позвонила Василисе.
В общем, это был день, когда экзамены остались позади, и предстояло как следует начать краткий период летнего отдыха.
Дорога до посёлка заняла чуть меньше часа. Пока девочки мыли полы и вытирали пыль в домике, парни готовили шашлык и запекали овощи на мангале. Перекусили, немного потрудились на участке, снова перекусили и уже ближе к вечеру отправились на берег озера, до которого было около километра.
У озера нашу компанию застала внезапная гроза. В какие-нибудь пять минут поднялся жуткий ветер, в воздухе понеслись тучи песка, сухих листьев, мелкого мусора. Небо покрылось чёрными тучами, стало темно и холодно. Ребята едва успели одеться и собрать вещи, как на землю упали первые тяжёлые капли, быстро превратившиеся в ливень. Наши герои бросились бежать к дому. Вокруг творилось невообразимое: гром гремел почти непрерывно, с неба текли потоки воды, ветер сбивал с ног, молнии ежеминутно озаряли темноту белыми вспышками. Оглушённые, взволнованные, промокшие насквозь молодые люди вбежали в дом.
Так герои оказалась в ситуации, описанной выше.
После того, как все переоделись в сухое и чистое, по комнате расставили стеариновые свечи, найденные Семёном в одном из ящиков буфета. Стало светлее и веселее. А окончательно общее настроение улучшилось, когда закипел фамильный бабушкин самовар, а на столе появилась кое-какая еда.
— Удивительно, как не вовремя свет вырубился, — заметил Саша.
— Ничего удивительного. Какой ветер был! Где-то провод оборвало или столб повалило. Видел, на чью-то крышу здоровая ветка яблони упала, когда мы по улице бежали? Ураган! — возразил Миша.
— Так это старая яблоня, — сказал Саша. — Я помню, когда ещё в детсад ходил, мы пару раз сюда с родителями ездили, к знакомым. Нас там какой-то дед яблочками угощал. Она уже тогда была старая.
— А столбы, по-твоему, новые? Поди, старше этого деда.
— Поставлены по указу Ленина об электрификации, — поддержал Семён.
Девочки засмеялись.
— Старше вашего самовара. Кстати, Юля, попроси бабушку, чтобы она его тебе оставила по завещанию. Полезная вещь, — вступила в разговор Василиса.
Саша возмутился:
— Ещё чего! Бабуля давно мне его обещала. Это семейное достояние. Ей он от её дедушки перешёл. А я старший внук. Так что фамильные ценности мои.
— Ну и ладно, — миролюбиво сказала Юля. — Я современный человек. Куплю электрочайник. Или кулер.
— И что бы ты сейчас с ними делала? Куда втыкала? — засмеялась Василиса.
— В наше время надолго электричество не отключается. Сейчас починят.
Однако прошёл час, за ним другой, третий, а свет так и не зажигался. Вечер перешёл в ночь, и этого никто не заметил: было по-прежнему темно, небо плотно забито тучами. Разве что гроза с её молниями, громом, ветром откатилась куда-то на запад: там у горизонта периодически вспыхивали зарницы. Дождь не прекращался. Он, хотя и с меньшей силой, но продолжал стучать по крыше и окнам. Все заскучали. Приключение уже не казалось таким романтичным.
— Знаете, ребята, мы неправильно проводим время, — сказала Юлька. Сидя на диване возле стола, она ножом снимала нагар со свечи. — По всем канонам жанра, мы должны сейчас рассказывать что-то страшное.
— Вспомним страшилки из лагерного детства? — спросил Саша. Он сидел на диване между девочками.
— Нет, не надо гробов на колёсиках или платья-убийцы. Расскажите что-то, что вас по-настоящему напугало. Братец, вспомни что-нибудь.
Миша, сидящий во главе стола, пожал плечами:
— Ну что? Я только один раз испугался до смерти. Мне было четыре года. Вышли с мамой из магазина. Я на что-то отвлёкся, обернулся, а мамы нет рядом. Такой ужас! Я заорал что есть силы: «Мама!» Оказалось, она на два метра отошла к киоску за мороженым.
Все засмеялись.
— Это очень мило, Миша. — сказала Василиса. — Но Юля имела в виду что-нибудь мистическое, необычное.
— Тут я пас. Я простой, прозаичный человек. Семён?
Семён расставлял по комнате свечи: одну на буфете, другую на тумбочке и ещё одну — на подоконнике.
— Вот так светлее. А ещё можно рядом со свечкой поставить зеркало. Вместо одной свечи будет две.
— Вон зеркальце на тумбочке стоит, возьми его. И не заговаривай нам зубы. С тебя мистическая история. — потребовала Юля.
Семён устроил овальное зеркало в металлической оправе на металлических же ножках за свечкой и сел за стол напротив сидящих на диване.
— Ладно. Ничего особо жуткого, правда, припомнить не могу…
— Зато я могу, — встрял в разговор Александр. — Однажды мы с пацанами в деревне купались. Над водой на небольшом обрыве росла ива. Мы ныряли в воду с её ветки. Я прыгнул и зацепился трусами за что-то. Барахтаюсь там под водой, пытаюсь отцепиться, и никак. Всё, думаю, конец мне пришёл.
— Сколько тебе было? — спросила Василиса.
— Тринадцать. Мне ещё цыганка тем летом нагадала, что, если до четырнадцати не утону, проживу долго.
— Ты в тринадцать лет не додумался просто стащить с себя трусы?
— Да я бы лучше утонул, чем вылез без трусов на берег. Там же люди…
— И чем всё закончилось? Ты утонул?
— Ты удивишься, но нет. Когда уже с жизнью простился, вдруг почувствовал, что свободен, что ничто за трусы не держит. Вынырнул, еле отдышался. А пацаны сказали, что там, под ивой, русалка живёт. Она, наверное, меня пожалела и отцепила.
— Ты уже в эти годы умел нравиться женщинам, — сказал Миша.
— Семён, теперь твоя очередь, — голос Юли был категоричен.
— Мне было пять лет, — начал Семён, — мы жили в старом доме дедушки. Я, мама, папа, и дед с бабушкой. Бабушка тогда сильно болела. Сильно и долго. В ту зиму она уже не вставала и во двор не выходила. А когда весной всё растаяло и появились первые одуванчики, попросила меня принести ей букетик. Так и повелось: каждое утро я просыпался, первым делом бежал в сад, срывал пять-шесть цветочков и относил ей. В то утро тоже так было. Иду я по тропинке, одуванчики в руке сжимаю. Солнце светит, ветерок листьями шуршит, птички щебечут, и такой стрекот кузнечиков стоит вокруг, оглохнуть можно.
— Чудесная картинка! Дальше что? — встрял Миша.
— Не перебивай его, — одёрнула брата Юля. — Он хорошо рассказывает. Продолжай, Сёма.
— И тут я словно и впрямь оглох. Такая тишина вдруг навалилась на меня. Я остановился, а вокруг ни звука. Мёртвая тишь. Как будто всё вдруг умерло. И в этой тишине кто-то отчётливо произнёс моё имя. Дважды. Я испугался и побежал домой. А когда прибежал, оказалось, что бабушка только что скончалась.
Помолчали. Потом Саша сказал:
— Мне кажется, это часто бывает, когда люди слышат, будто их кто-то зовёт.
— Может быть. Просили рассказать, о том, что меня напугало. Я не обещал что-то уникальное.
— У нас что, окно открыто? — спросила Василиса. — Как-то холодно стало и сыростью тянет.
— Всё закрыто, — Михаил встал и на всякий случай проверил окошко. — Нет, просто поздно становится.
Он посмотрел на сидящих на диване.
— Из-за этих свечей тут такая куча теней образовалась. Вот вас на диване трое, а теней… четыре или пять.
— Я как-то в интернете читала про народные поверья, — начала Василиса. — Там писали, что раньше на деревенских посиделках парни и девушки забавлялись с тенями. Их же много набивалось в небольшую избу. Все тени перемешивались, а он их «разбирали»: «Это моя, а это твоя». А если находили ничью тень, то вынуждали её покинуть избу. Это было как игра: весело и страшно.
— Ну-ка, девчонки, на счёт три резко отодвиньтесь от Сашки в стороны. А ты, Сашок, подними руку, — скомандовал Миша.
— Левую или правую?
— Любую. Раз, два, три!
Девушки дружно отпрянули в стороны. Семён невольно вскрикнул, а Михаил открыл рот: на спинке дивана рядом с тенью Саши, поднявшей правую руку, сидел чёрный силуэт с узкими плечами, длинной шеей, слегка сутулый. Василиса и Юля закричали и вскочили с дивана. Чёрная «ничья» тень, словно поняв, что её обнаружили, скользнула под стол.
— Что это? Что это было? — запричитала Юля, прижимаясь к брату. Её трясло. Василиса, побелев от ужаса, смотрела на стол, под которым исчезла тень. Семён, подойдя к девушке, обнял её за плечи.
— Ребята, помогите встать. Ног не чувствую, как ватные, — попросил Саша. Михаил, не выпуская Василису из объятий, протянул ему руку.
Саша ухватился за неё, подтянулся, встал, взял свечу со стола и сказал чуть осипшим голосом:
— Ничего страшного, это просто игра света и тени, нам показалось. Сейчас отодвинем стол и увидим, что там ничего нет.
— Нет, постойте. Если она там, нужно чем-то от неё защититься. Ножом или хоть палкой, — сказала Юля. Семён усмехнулся:
— Бить тень палкой или ножом колоть? Скорее уж какое-нибудь заклинание…
— А в одном старом фильме тени говорили: «Тень, знай своё место!» — вспомнила Василиса.
— Нет, ничего не будем делать. Просто разойдёмся в стороны, а Сашка резко сдвинет стол. Убедимся, что там ничего нет, — решил Миша.
Все, кроме Саши, отошли подальше. А он, держа свечу в одной руке, другой решительно толкнул стол от себя. Стол с грохотом упал. В свете колеблющегося пламени свечи все увидели бесформенный сгусток тьмы, шевелящийся на полу. На этот раз никто не вскрикнул, все затаили дыхание. Чёрное пятно вытянулось, снова превратившись в человеческий силуэт, и заскользило в сторону двери. Достигнув стены, силуэт переместился на неё и принял вертикальное положение.
— Тень, знай своё место! — отчаянно закричала Юлька и даже ногой зачем-то топнула.
Чёрная, плоская фигура на мгновенье остановилась, будто услышав её, но потом скользнула к дверям, втянулась в щель у косяка и исчезла. Где-то недалеко, ниже по улице, злобно залаяла, а потом громко и тоскливо завыла чья-то собака.
***
Минут через десять прекратился дождь, небо очистилось, на нём показались звёзды. Ещё через час зажглась висевшая под потолком лампочка. Тени стали коротенькими, послушными, безобидными. А утром ребята покинули дачный посёлок и благополучно добрались до города.
Откуда пришла тень? Из зеркала, легкомысленно поставленного возле свечи? Или её вызвал рассказ Семёна о смерти бабушки? Кто знает… Может, она, как в сказке Шварца, сбежала от своего хозяина? Может, тени бродят по земле после смерти людей, или эти фантомы создаёт чья-то злая воля? А может, разумные тени всегда жили рядом с нами, просто мы не замечаем их.
В любом случае, вечер действительно прошёл незабываемо.
Автори Ольга Москвина
☆☆☆ • YT♡ •
😯📗🖋️✨
*Реальные мистические истории.*
***
Приснилась мне покойная бабушка. Сон начался с того, будто бегу я на остановку, опаздываю на работу. И вижу через стекла пустого автобуса трёх людей. Одна из них, бабуля, стоит ко мне лицом, в глазах печаль. Двое других, подобно силуэтам, серые, размытые, лиц не разглядеть, стояли ко мне спиной, держась за поручни. Я уже почти настигла автобус, как двери закрылись, и он тронулся. Расстроилась, что не успела. Проснувшись, всё думала, к чему бы это покойница приснилась. Спустя неделю скончался брат бабушки. Он долго болел, потому его смерть была для нас ожидаема. А вот смерть моего двоюродного брата спустя три месяца стала неожиданностью. Молодой, здоровый. Смертельная авария на дороге. Могу предположить, сон был, как говорят, в руку. Двоих во сне бабушка забрала с собой, двоих и похоронили.
***
Когда умер отец, мы с братом были совсем маленькие. Несчастный случай. Мама рассказывала, что не могла найти денег на похороны. Вернее, у них с отцом были отложения, некая сумма в заначке. Беда в том, что деньги хранившиеся в квартире вдруг исчезли. Перерыла всю квартиру, нет нигде. Родственники не были дружны с мамой, открестились от помощи. Уложила она нас спать и долго плакала не зная, на что хоронить отца. Тело его ещё в морге находилось. Не заметила, как задремала. И то ли снится, то ли на яву видится, но слышит она шаги отца, а глаз открыть не может. Подошёл к дивану, постоял рядом и направился к советской стенке. Скрипнула дверца, послышалось шуршание. И все на том закончилось. Мама проснулась, включила свет. Глядит, дверца стенки и впрямь нараспашку. А там на полке книги хранились, одна из них как будто немного выдвинута. Взяла её, открыла, а между страницами деньги. Те самые.
Мама предполагает, что отец за несколько дней до гибели решил перепрятать скопленные деньги, а ей об этом забыл сказать. Так после смерти душа его показала.
***
Приснилась свекровь, которую к тому времени уж пятнадцать лет как схоронили. Во сне я об этом напрочь забыла. Сидели всей большой семьёй за праздничным столом. А как гости начали расходиться, гляжу, и муж мой одевается.
Спрашиваю: «А ты куда собрался?»
Он отвечает: «Маму провожу!»
Так и ушли вдвоём.
Проснулась с чувством тяжести на сердце. Плохой сон, беде быть. У мужа уже был инсульт. Очень переживала за него. Не отходила от него ни на минуту. Спустя несколько месяцев случился второй инсульт. Похоронили. Уж тринадцать лет вдова. А всё думаю, если бы не пустила его тогда с матерью, может, и пожил бы ещё.
***
Отец с мамой разошлись, мне и пяти не исполнилось. Мама на него обижена была, ну и мстила через меня. Запрещала со мной видеться. Если по началу он боролся, то потом, как другой семьёй обзавелся, так и пропал. Объявился, когда у меня самой уже была семья, дети. Хотел общения, просил прощения. Я не захотела общаться.
Спустя год пришла весть. Папы не стало. Узнала я об этом не сразу, а лишь после его похорон. Мне понадобилось ещё два года, чтобы принять случившееся, многое переосмыслить и суметь простить его. И тогда я решилась навестить его могилу. Знала только, где находится кладбище и больше ничего. Позвонила его второй жене. Та отмахнулась, обвинила меня в равнодушии, обозвала эгоисткой и сбросила звонок. Утром мне выезжать в другой город, а я не знаю, как на огромном кладбище найти отца. Очень переживала, даже думала никуда не ехать.
И приснился мне в ту ночь сон. В котором увидела холм, а на нём сосна. Высокая, могучие ветви на ветру колышутся. Лучи солнца пробиваются сквозь хвою. Вокруг светло, небо, чистое. Тут то я проснулась и подумала: добрый знак.
Приехали с мужем на кладбище. Идём, вглядываясь в каждую могилку, и вдруг вижу впереди сосну. Ну точно из сна. Направились к ней и по пути наткнулись на могилу отца. Не иначе как мистика. Привел таки папа меня к себе. Долго сидела у его могилы, говорила с ним. А когда уезжали, с души прям камень упал.
***
Лежала беременная на сохранении. И внезапно умирает мама. Страшная потеря любимого и близкого человека подкосила меня. И через две недели я потеряла и ребенка. Впала в депрессию. Жить не хотелось, всё чаще посещали мысли прервать жизнь. И приснилась мне моя мамочка, и не одна, с маленькой девочкой. Мама была человеком жёстким, прямым, всегда говорила, что думает, никогда не юлила. И вот стоит она, а рядом девочка, к ногам её жмётся, улыбается. А мама брови нахмурила и сердито так говорит: «Что же я по твоему непутёвая, о внучке не позабочусь? Всё у нас хорошо, а тебе пора о себе подумать. И мальчишки твои ждут не дождутся!» На этом сон прервался. На сердце как то полегчало. Думаю, доченька моя с бабушкой. А вот о каких мальчиках она говорила, позднее поняла. Через три года появились на свет мои сыновья. Двойня. Сущая правда без вымысла.
***
Супруг находился в реанимации после проведенной операции. Я в те дни не находила себе места. Не ела, не спала. В один из вечеров давление подскочило так, что пришлось сыну для меня скорую вызывать. А после её отъезда, выпив таблетки, я мгновенно уснула. И приснилась мне мамочка. Сидели мы с ней в доме, где прошло моё детства. Я склонила голову на её колени, а она гладила меня по голове. Просто молчали. И хотя сама уже давно не молода была, в тот момент ощущала себя маленькой девочкой. А потом мама произнесла, как бы жалея меня: «Крепись доченька!» На следующий день супруг скончался в реанимации. Наверное, там, на небесах, мама уже знала исход и пришла меня поддержать.
☆☆☆ • YT♡ •
😯📗🖋️✨
*Сорок дней кошмара*
Нина Леонидовна сразу не взлюбила Катю. Хотя Катя искренне старалась понравиться свекрови, тем более первое время им с мужем Романом предстояло жить с ней в одном доме.
Катя всячески старалась угодить "второй маме". Прибегая с работы, она готовила и убирала в доме, проглатывала даже очевидные придирки Нины Леонидовны и лишний раз не лезла в разговор с ней. ***
Но пожилая женщина всё равно находила, к чему придраться. Было чувство, что она ревновала сына за то, что тот посмел жениться и завести собственную семью.
Но даже откровенные издевательства свекрови не сломали Катю. Молодые супруги знали, что рано или поздно будут жить отдельно от матери и сдерживали эмоции, а Роман всячески защищал молодую жену.
Так случилось, что Нина Леонидовна тяжело заболела и именно Катя ухаживала за ней её последние месяцы жизни. Даже будучи на смертном одре, Нина Леонидовна не гнушалась уколоть невестку, из последних сил. Она переворачивала на пол тарелки с едой, умудрялась снять подгузник и перепачкать постель, язвительно подкалывала Катю и вела себя не как взрослая, умудрённая опытом женщина, а как капризный ребёнок.
Вскоре Нина Леонидовна скончалась. Похороны прошли, Катя поддерживала мужа и искренне сочувствовала его потере, но в глубине души, как и любой бы на её месте, вздохнула с облегчением: наконец прекратятся придирки и упрёки по отношению к ней.
Казалось, что всё закончилось. Но на пятый день после похорон девушка поняла, что это не так.
***
Наступил вечер. Катя и Рома, вернувшись с работы, сидели на кухне и ужинали. Вдруг светильники, встроенные в натяжной потолок, замигали, хотя были ещё совсем новыми, в помещении неожиданно стало прохладно и появилось чувство тревоги, смешанное с чётким ощущением чужого присутствия... Катя и Рома переглянулись.
- Чувствуешь? - шёпотом спросил Рома.
Катя кивнула:
- Ага...
В тот же миг вдруг начала сама по себе хлопать дверца шкафа, да так, что аж задребезжали стоящие там кружки. Катя чувствовала, как мурашки пробежали по её спине. Рома тупо смотрел на шкаф и не понимал, что делать.
Всё закончилось так же неожиданно, как и началось. Температура воздуха в комнате стала прежней, светильники перестали мигать, а шкаф перестал буянить. Но так как есть уже перехотелось, супруги решили пойти спать.
Сон не принёс облегчения. Только провалившись в блаженное забытие, Катя увидела мёртвую свекровь. Она стояла перед ней в своём любимом бордовом халате и молча буравила её озлобленным взглядом. А потом случилось и вовсе нечто непонятное: свекровь широко-широко раскрыла рот, так, как обычный человек раскрыть не может - её подбородок оказался возле груди - и в голове Кати раздался пронзительный крик, больше напоминающий ультразвук. Сколько она так кричала, Катя не помнила. Но на утро девушка проснулась с жуткой головной болью.
Рома заметил, что жена не в настроении.
- Что случилось? У тебя вид болезненный, - спросил он.
- Не поверишь, Нина Леонидовна всю ночь у меня в голове кричала. Теперь чувствую, что череп вот-вот треснет, как арбуз.
Рома вздохнул. Он ещё вчера понял, что мать не успокоится просто так даже после смерти.
***
Каждую ночь продолжался этот кошмар. Свекровь то кричала, растянув свой похожий на чёрную дыру рот до самой груди, то методично билась головой об стену, разбивая голову до кровавого месива, то и вовсе наваливалась на Катю сверху и начинала её душить.
Днём было не лучше. Хлопали дверцы шкафов, из них летела на пол посуда, сама по себе включалась вода в ванной и оттуда как будто бы слышалось, как умершая свекровь плескается в ванной и распевает песни. Катя и Рома решили, что продержаться нужно до девятого дня, помянуть мать и съехать на время из этого дома хоть куда-то.
На девять дней в доме собрались ближайшие родственники Нины Леонидовны. Катя, невзирая на недосыпание и головную боль, всё же организовала поминки, конечно, с помощью мужа. Рома плохо умел готовить, но старался принимать участие в подготовке поминок. Снимать кафе молодая семья не решилась, так как это было для них накладно.
Когда наступил вечер, все уже просто сидели в комнате и мирно разговаривали. На улице был май, вечера тёплые и мягкие, поэтому окна Катя открыла, чтобы в доме был свежий воздух.
Вдруг снаружи что-то громко зарычало, заревело, будто во двор ворвался дикий зверь. Мужчины насторожились, двоюродный брат Ромы хотел было выйти и посмотреть, что там происходит, но Рома его остановил:
- Забор глухой, сюда никто не может пробраться. Лучше не выходить, мало ли...
Пока нечто металось по двору, сидящие в доме натерпелись страха на несколько лет вперёд... Спустя несколько минут снаружи всё затихло, но из дома выйти люди решились не сразу, а как только успокоились.
Терпеть происходящее не было никаких сил. Страшные сны со свекровью в главной роли продолжались, а подходящая квартира для аренды всё никак не находилась. Дом, в долевое строительство которого вложились молодые супруги, обещали сдать только через два месяца, а ведь там ещё предстояло сделать ремонт...
Катя ужасно устала от всего этого. Рома не видел мать во сне, но прекрасно слышал полтергейст в доме, и тоже уже порядком устал.
Приближался сороковой день.
- Катя, я был у бабушки Зои, которую мне порекомендовала главбух на работе, - сказал Рома, когда они с Катей поужинали и уже собирались спать.
- Это которая гадалка, или ясновидящая? - уточнила Катя.
- Да, она. Завтра отнесу все мамины вещи в храм, бабушка Зоя сказала от них избавиться. А я и не знал...
- Я тоже не знала. И моя мама мне не сказала ничего. Это поможет? - с надеждой спросила Катя.
- Должно её немного успокоить. Окончательно она успокоится только после сорока дней. Так баба Зоя сказала.
Катя вздохнула. Уже тридцать шесть дней. Тридцать шесть дней кошмара и непроходящего ощущения ужаса...
Наутро Рома и Катя собрали все вещи матери и Рома отвёз их в храм. Грохот в доме немного утих, лишь на кухне иногда позвякивала посуда. Видимо, дух свекрови ослаб, но окончательно он не мог покинуть этот мир.
Сегодня Катя почти выспалась. Свекровь снилась ей, но больше не кричала, лишь буравила её взглядом и, ехидно улыбаясь, грозила ей пальцем.
Наконец прошло сорок дней. Поминки были всё в том же кругу близких родственников, и уже когда все разошлись, Катя ушла на кухню мыть посуду.
Рома пылесосил в комнате. Выключив пылесос, он повернулся к двери и обомлел: на пороге стояла мать, будто живая. Но взгляд её почему-то не был озлобленным, как видела Катя. Она улыбалась. В голове Ромы прозвучал её голос:
- Ладно, сынок... Уж простите меня, я была не права. Живите дружно и не сердитесь на глупую старуху. Катя молодец, всё вытерпела...
После этих слов мать исчезла. А Рома так и остался стоять с трубкой от пылесоса, не в силах пошевелиться. С кухни прибежала Катя:
- Мне показалось, что дверь хлопнула! Кто-нибудь заходил?
Рома помотал головой:
- Не совсем... Это мама ушла. Она попросила прощения и сказала, что ты молодец...
Катя улыбнулась:
- А я так и знала, что она не такая плохая, какой хотела казаться. Царство небесное Рабе Божией Нине. Теперь её душа дома.
Рома обнял жену и улыбнулся. Жизнь продолжается, и теперь она станет немного лучше. Жаль только, что мама не успела осознать, что ошибалась, при жизни. Но лучше поздно, чем никогда.
Автор Светлана А.
☆☆☆ • YT♡ •
😯📗🖋️✨
*Родовое проклятие*
Мне в жизни не везёт с самого детства. Отец пил, мама работала на двух работах, чтобы как-то прожить всем нам, ведь свою зарплату отец почти всегда пропивал. И когда отца не стало (я как раз ходила в седьмой класс, когда он умер от водки), то мы, можно сказать, не только не плакали, а в какой-то мере даже обрадовались. Сейчас понимаю, что грех это большой, но тогда это казалось избавлением.
Но легче жить нам не стало. Постоянно случались какие-то неприятности, и как только мама соберёт намного денег, чтобы нас одеть, обуть, так тут и случаются неприятности. То бабушке на лечение нужно, то у мамы зарплату в автобусе вытащили, то ещё что. ***
И вот как-то приехала к нам бабушка погостить, мама стала плакать, сетовать на свою тяжёлую судьбу, вечное безденежье, одиночество. Бабушка долго молчала, а затем сказала, что на наш род наложено проклятие. Дело в том, что прабабушка моей мамы взяла в долг мешок зерна, время тогда было голодное, и пообещала весной отработать на поле. Но зимой она простудилась и умерла, скорее всего, от воспаления лёгких, так как, по словам бабушки, она сгорела за три дня.
Долг, естественно, никто не отдал и не отработал, дети были ещё малы, а муж прабабки вскоре женился и сказал, что это не его долг. Тогда та женщина, которая дала зерно, сказала со злости: «Пусть же в вашем роду будет нищета до седьмого колена». Бабушка, рассказывая это, тихо плакала. Говорит, что запомнила эти слова на всю жизнь. Но когда уже бабушка была замужем и хотела отдать этот долг, чтобы душа её матери обрела покой на том свете, то той женщины уже не было в живых. Так всё и осталось, а вскоре забылось.
И вот теперь бабушка связала наши беды с тем проклятием, но что делать, не знала. Мама предложила отдать долг родственникам, да где их искать по прошествии стольких лет? Тогда мама решила пойти в церковь и заказать заупокойную службу для той женщины (благо имя её бабушка знала). Так она и сделала, а кроме службы ещё поставила свечку за упокой её души, попросила прощения за тот мешок зерна.
Сложно поверить, но вскоре дела у нас начали помаленьку налаживаться. Мама снова вышла замуж, отчим оказался хорошим человеком, работал шофёром, стало жить легче. Мама всё так же часто поминала ту женщину, часто пекла пирожки и раздавала всем нуждающимся, покупала зерно и кормила птиц зимой. А однажды стоя в церкви, маме почему-то захотелось попросить Бога не наказывать строго душу покойной, ведь прокляла она нас не со зла, а скорее всего, тоже от безысходности. В то время мешок зерна был на вес золота, и может от этого зависела жизнь её семьи. И вот когда она так мысленно говорила это, возле неё как будто ветерок теплый подул, даже свечка погасла, а затем снова вспыхнула. Может это знак был «оттуда»?