- Не надо...

Не вспоминай, Джу,- прошу умоляющи, ставлю руки ей на плечи и начинаю трясти за них, пытаюсь остановить, вырвать из потока темных воспоминаний,- не нужно... Не вспоминай. Поедем домой.
- Он з-запирал... Запирал нас в своем кабинете и з-заст-тавлял....заставлял смотреть как он... Как... Он... Делал мерзкие вещи...
Мои глаза расширяются от услышанного. В мозгу громко и отчетливо начинает пульсировать :
" НЕТ, НЕТ, НЕТ! "
- А однажды... Одна женщина, просто какая-то прохожая, угостила меня булкой, и он увидел... Пришел в ярость, кричал, что я позорю приют, что про него могут подумать плохо... Будто нас тут не кормят... Тогда... Он... Он запер меня в кабинете одну... И заставил... Заставил...
Слезы наворачиваются на глаза, внутри все разрывается от боли .
- Лейла...- смотрю на нее с состраданием, - почему ты не рассказала раньше?
Как должно быть трудно жить с этим, хранить в себе такое столько времени... Понимаю, что я самая ужасная подруга, которая могла ей достаться... Раз она не смогла открыться мне...
- Он заставил трогать себя... Взять в руки...,- пустым взглядом, устремленным в пространство, продолжает она, не слыша моего вопроса.
- Это было так мерзко, Ди... Так мерзко, что после, я... Я не хотела жить... Но потом... Потом решила, что это он... Он не должен жить! Этот ублюдок должен сдохнуть! И знаешь я... Я убила его...
От ее признания леденеет кровь. Я замираю в ступоре, смотрю на нее не веря в реальность ее рассказа.
На ее губах появляется широкая, довольная улыбка.
" Мне это просто снится, это просто кошмар! " - утверждаю про себя.
- Я украла в столовой нож... И когда этот мерзавец спал, он всегда спал в своем кабинете в тихий час, как и все воспитанники... Храпел так, что было слышно всем. Так вот, я зашла к нему... И... Просто со всей силы всадила ему нож в сердце..
Волна необъяснимого, нелепого облегчения накрывает меня с головой, от факта, что этот человек мертв, что больше не дышит... Становится как-то легче...
- Никто не узнал, что... Что это ты его убила?- спрашиваю тихим шепотом, после долгой тишины ...
- Узнали, конечно! Я сама потом призналась и все рассказала, когда в приют пришли полицейские... Но они предпочли все замять... Никому не выгодно было, чтобы это дело стало известно общественности... Меня просто перевели в другой приют.
Пока я пытаюсь все переварить, понять и найти нужные слова, чтобы поддержать подругу, она встает с капота автомобиля, поправляя подол платья, спрашивает:
- Знаешь, что самое комичное во всем этом, Ди?
Сделав над собой усилие, я отрицательно качаю головой, ощущение, что у меня огромная и тяжелая голова, которая сейчас свалится с плачь.
- Самое комичное, что все это время женщина, которая меня бросила, жила через дорогу от приюта. Вот в том доме...,- указывая пальцем на дом с ржавой сеткой, говорит она.
Меня настигает очередное потрясение, внутри все вздрагивает.
- С чего ты взяла?- спрашиваю, ничего не понимая,- Как... Как ты узнала...?
- Помнишь, я говорила, что если нужно будет, то заключу сделку с дьяволом? Только бы узнать, кто моя мать?
- Да, помню.
В памяти всплывает наш разговор, когда я предлагала уехать из этого города, но она ответила, что не может потому что тут живет ее мать и она должна ее найти и сделает это, даже, если придется заключить сделку с дьяволом.
- Так вот, дьявол нашел меня, Ди, он предложил сделку... Только ему не нужна моя душа... Он предпочитает мое тело...
Закончив свою речь, она разворачивается и начинает идти к дому, что напротив нас....
Я остаюсь смотреть ей в спину, гадая, что за дьявол и о чем она вообще?
Когда Лейла открывает калитку и заходит во двор, я срываюсь за ней.
- Куда ты идешь?- настигнув ее, хватаю за руку.
- Получать ответы на свои вопросы! - говорит она, усмехаясь.- Сейчас ночь, Лейла, оставь это до утра...- пытаюсь убедить.
Она не в том состоянии, чтобы встретиться со своей матерью.
- Я слишком долго этого ждала!- говорит подруга и вырывается вперед.
Я начинаю лихорадочно размышлять как ее остановить. Но не могу сдвинуться с места. Слышу шаги за спиной.
- Что происходит?- произносит Харун, встав рядом со мной.
Я не успеваю ответить, Лейла начинает громко тарабанить в дверь.
" Это не сон, это гребанная реальность! "- признаюсь себе наконец, стук ударов об дверь эхом отдается в ушах.
- Что, чёрт подери, она делает?!- снова раздается голос Харуна.
Я смотрю на него, не зная, что на это ответить.
Слышится жуткий скрип , и мы оба переводим взгляд на открывающиеся двери, видим на пороге женщину в ночной рубашке, которая поспешно надевает сверху халат.
- Я потом тебе все объясню, -говорю, поворачиваясь к Харуну,- подожди тут.
Не ожидая его ответа, направляюсь к Лейле, встаю рядом с ней.
- Что случилось?? Кто Вы?- сердито спрашивает женщина, сонно рассматривая нас через порог.
Мы обе молчим , только смотрим на нее. Я пытаюсь найти в ее лице общие черты с Лейлой. Но мне это не удается. Вероятнее всего, это не ее мать...
- Вы чуть не выбели мою дверь! Кто вы такие? Что вам нужно?! - не получив ответа, продолжает женщина.
- Мама, кто там?
- Кого это принесло среди ночи?
За спиной женщины раздаются голоса. А затем, появляются двое парней и смотрят на нас. Как только я заглядываю им в лицо, то моментально замечаю явное сходство с Лейлой, резко втягиваю в себя воздух.
Сморю на подругу. Она переводит взгляд с одного на другого. Потом смотрит на женщину.
- Почему? - раздается ее голос, - Почему ты меня бросила?
- Что?- переспрашивает женщина, - Что вы такое говорите?!- Эй, постойте! Я вас знаю, вы та девушка из рекламы.- почесывая затылок, говорит один из парней.
- Девушка из рекламы..- Лейла повторяет за ним и начинает смеяться, - девушка из рекламы, - ее смех становится все громче...-Девушка из рекламы... - повторяет снова и снова...
Все троя в дверном проеме смотрят на нее во все глаза...
Она же продолжает смеяться, но из ее глаз начинают литься слезы... И мне не удается сдержать свои.
- Девушка из рекламы... Рекламы, - твердит всхлипывая, - Я не девушка... Не девушка из рекламы... Я... Я пятимесячный, больной ребенок, которого она бросила..
Я смотрю на подругу и сжимаю ладонью рот, пытаясь заглушить крик боли, перевожу взгляд на женщину и вижу как она побледнела... Ее губы и подбородок дрожат.
- Что она такое говорит?
- Мама, о чем она?
Говорят в один голос парни. Вероятнее всего, они старше нас на пару лет.
Женщину начинает трясти. Она пытается что-то сказать, но ей это не удается, в то время как Лейла продолжает:
- А их почему ты не бросила? - указывает на парней.
Женщина ничего не говорит, но начинает плакать.
- Я спрашиваю : почему меня ты бросила , а их нет!?- крик Джу, оглушает все вокруг, - Почему меня бросила, а их нет??- продолжает истошно кричать одно и тоже.
Не получив ответа, сметает кухонную утварь со стола, находящуюся прямо у порога. Кастрюли, кувшины и прочее приземляются у наших ног.
Но Лейле оказывается этого мало, она сметает все, что попадается под руку.
Никто не решается сдвинуться с места и я в том числе. Как ураган, она несется по маленькому двору и рушит все.
- Почему!? Почему? Почему? - кричит, уставившись на женщину, падает на колени, сложившись по полам, бьет землю руками, продолжая повторять,- Почему!?
Я нахожусь в таком шоке и потрясении, что не сразу вижу, как Харун подходит и поднимает Лейлу с земли. Только, когда он подхватывает ее на руки, прихожу в себя и заставляю себя зашагать к ним.
- Пошли ,- командует он мне.
Лейлу потряхивает на руках Харуна, на ватных ногах я плетусь рядом с ними, дрожа всем телом.
Когда открываю калитку и мы выходим, бросаю взгляд на двери. Вижу, что женщина лежит без сознания, а парни пытаются привести ее в чувства.
Быстрым шагом мы доходим до машины, я открываю заднюю дверь, Харун укладывает Лейлу, я сажусь к рядом, аккуратно ставлю ее голову к себе на колени.
- Что за блядская ночь...- рычит Харун и заводит мотор.
Поглаживаю по голове Джу, ее все еще бьет мелкая дрожь.
Бросаю взгляд в сторону приюта, где ей пришлось пережить такое... Вижу какое-то движение у дерева, всматриваюсь пристальнее в темноту... И понимаю, что глаза меня не обманули, сам Амир Зейн смотрит на меня сквозь стекло машины.
- Дьявол...-вырывается из пересохших губ, и только потом приходит понимание того, что он на самом деле и есть "дьявол ", о котором говорила Лейла.Глава 32.
Удивительно, как один маленький, едва ощутимый толчок внутри, способен перевернуть весь твой мир.
Я столкнулась с настоящим чудом, когда малыш впервые зашевелился.
Ничего подобного раньше не испытывала, в этот момент я ощутила себя особенной, меня всецело охватило счастье.
Тогда, приложив руку к животу, приняла решение, что должна бороться ради него, должна сделать все для того, чтобы узнав правду, Харун простил меня.
Я понимала, что для этого необходимо самой рассказать о своем прошлом и о том, кто мои родители.
Мне по прежнему было безумно страшно, но с каждым толчком и шевелением, с каждым месяцем, пока малыш внутри меня рос, моя уверенность крепла и росла вместе с ним. Он был еще такой крохотный, но уже изменил меня, сделал сильнее и увереннее в себе.
Перемены за эти месяцы произошли так же и с Харуном, из дна его глаз исчез лед, теперь в них мелькало тепло... Между нами ослабло напряжение и от этого запредельного облегчения щемило сердце.
Я была уверена, что как только возьму на руки своего малыша, вдохну его запах, пересчитаю пальчики на его ручках, поцелую его, то смогу преодолеть все страхи, найти выход, смогу рассказать его папе правду...
Что не позволю случится ничему плохому. И мы втроем будем счастливы в нашем доме, с нашим лабрадором Лучиком....
А мой малыш будет расти в полноценной, любящей его семье. И никогда он не задастся вопросом: кто и где его папа?
Я поверила в светлое и счастливое будущее... Обрела гармонию с самой собой и окружающим меня миром.
Даже осень за окном, постоянные непрерывные ливни не огорчали и не омрачали мое настроение.
Только в душе присутствовала легкая грусть по Лейле, я скучала и все время думала о подруге, которая уехала в Париж, и пока не думала возвращается назад.После той ночи, когда Джу встретилась со своей матерью, она закрылась и замкнулась в себе. Я подозревала, что причина не только в матери, было что-то ещё, и это было связанно с Амиром, когда спросила ее об этом, Лейла ответила, что пока не готова говорить на эту тему.
А я не стала настаивать и лезть к ней в душу, знала, что она обязательно все расскажет сама, когда придет время.
Ее мать так и не осмелилась поговорить и объясниться с ней, но братья нашли и настояли на разговоре.
Они рассказали, что их мать решилась оставить ее, потому что от пневмонии скончался их отец.
Он с малышкой Розали, так назвали Лейлу при рождении, заболели в один момент. После смерти мужа, женщина осталась одна с тремя маленькими детьми, она была уверена, что и Лейла умрет. Отнесла девочку к дверям больницы и оставила ее там, молясь, чтобы произошло чудо и ее все же спасли... Поскольку кормильца семьи больше не было, женщине пришлось работать, чтобы покормить мальчиков, работая днем и ночью. О судьбе малышки женщина даже и не подумала поинтересоваться.
Это было жалкое оправдание, и Лейла никак не могла смириться с поступком матери, простить и принять ее. К своим братьям она относилась так же настороженно, но парни несколько раз встречались с ней, пытаясь убедить простить мать и уверяя ее, что та очень страдает.
Позже, она получила предложение о сотрудничестве от французского модельного агентства и сразу же приняла его. Я поняла, что ей необходимо уехать, чтобы привести свои мысли и чувства в порядок, это и послужило причиной ее согласия.
Но мне не хотелось отпускать подругу, это было эгоистично с моей стороны, поэтому, я лишь смирилась и ждала, когда она вернется обратно...
- Диана, к тебе гости,- голос Софи, что доносится из кухни, заставляет меня вынырнуть из потока мыслей.
Удивившись, я неуклюже встаю с дивана, и не спеша направляюсь к окну, чтобы посмотреть кого имеет в виду женщина.
На улице идет сильный дождь, поэтому меня одолевает любопытство, кто бы в такую погоду мог решить навестить меня.
Присматриваясь через занавес дождя, я вижу во внутреннем дворе три автомобиля. Из двух выходят девушки, и сразу же раскрывают зонты, я узнаю в них помощниц Тубы и мои губы расплываются в улыбке.
- Конечно, кто ещё может наплевать на непогоду, как не Туба? - говорю сама себе в слух.
- Кажется, это та ненормальная дизайнерша, ее все время показывают по телевизору, - снова раздается голос Софи, - я открою, - говорит она, уже выходя из кухни и направляясь в прихожую.
- Спасибо,- все ещё улыбаясь и радуясь предстоящей встрече, отвечаю ей, отхожу от окна и направляюсь встречать гостью.
- Давайте, быстрее, - слышу, а потом и вижу саму Тубу.
Она вплывает в гостиную, одетая в пышное платье-дождевик, за ней следуют девушки в одинаковых брючных костюмах, похожие друг на друга как ксерокопия. В руках каждой по нескольку пакетов.
- Оставьте все тут и исчезните, на сегодня вы свободны. - приказывает Туба, небрежно махнув рукой девушкам, потом замечает меня,- Белочка!- восклицает радостно и бросается ко мне на встречу.
- Туба-а, - обнимаю ее.
Мы не виделись все лето, она все время была в разъездах и готовила новую коллекцию для очередного показа и была всецело занята этим. Теперь я понимаю, что скучала все это время по ней, по ее ауре и энергетике.
- Я очень рада тебя видеть,- говорю отстраняясь и заглядывая ей в лицо, - пойдем присядем.
- А как я рада, дорогая, какая ты прелестная, какая милая, как тебе идет положение.
Она пристально рассматривает меня и её теплый баритон обволакивает собой и приводит в состояние спокойствия и тепла.
Мы ещё раз обнимаем друг друга и только потом присаживаемся на диван, но она тут же вскакивает.
- Нет, сначала я хочу, чтобы ты посмотрела, что я напокупала для лягушоночка,- смеется и указывает на мой выпирающий живот.- Лягушонок?- переспрашиваю через пару секунд, заливаюсь смехом, на глазах выступают слезы веселья, - Нет, пожалуйста, только не лягушонок...
- Лягушонок! - повторяет с нажимом, - И так будет, пока вы не признаетесь кого ждете, - хватает пару пакетов и возвращается обратно к дивану.
- Поверь, мне самой это любопытно, но на УЗИ малыш все время прячется,- отвечаю досадливо.
Туба же тем временем достает из пакетов их содержимое. Множество, милых детских комплектов одежды, разных расцветок, для мальчиков и девочек.
- О, они такие милые, -умиляюсь от восторга,- спасибо большое, но не стоило, Туба.
- Глупости, мне в радость,- отмахивается она, продолжает демонстрировать свои подарки.
- Конечно, не стоило, - рядом возникает Софи, - это плохая примета покупать вещи ещё не рожденному малышу, - не скрывает своего недовольства.
- Плохая примета, так говорить,- не остается в долгу Туба.
Женщины смотрят друг на друга воинственным взглядом.
- Я не верю в приметы, это все такие глупости. - произношу веселым тоном, чтобы хоть немного разрядить обстановку,- Туб, я все отнесу на вверх в комнату и сразу же вернусь.
- А я приготовлю вам чаю,- говорит Софи, разворачивается и уходит на кухню.
- Я не откажусь от того, чем так вкусно пахнет, - принюхиваясь, бросает ей в спину Туба , явно для того, чтобы смягчить старушку.
Я благодарно ей улыбаюсь, и собрав пакеты, выхожу из гостиной.
Когда возвращаюсь, вижу Тубу за накрытым чайным столом.
- Я к тебе посплетничать, - начинает разговор, когда я присоединяюсь к ней, - Это правда, что Имран возвращается обратно?
Ее вопрос застает меня в тот момент, когда я делаю глоток из кружки, поперхнувшись чаем, откашливаюсь.
- Я... Я не знаю,- отвечаю, прочистив горло и преодолев замешательство,- откуда тебе это известно?
- Говорила сегодня с Альминой, она сказала, что Имран возвращается. Теперь и она хочет обратно вслед за ним...
Я ошеломлённо смотрю на Тубу. Альмина ее племянница, и мне известно, что девочка влюблена в Имрана, но откуда она в курсе таких подробностей и что значит вслед за ним?
- Туба, мне не известно где все это время находился Имран, и тем более, когда он возвращается,- мои щеки начинают пылать огнем. Ситуация, конечно идиотская, учитывая, что он приходится мне деверем.
Туба от удивления открывает рот и из ее губ вырывается протяжное :
- О-о-о, во-о-т как... Последний год он жил в Амстердаме, сейчас насколько мне известно он в Израиле.
Она понижает голос, бросает взгляд на кухню, убеждается, что Софи занята и не слышит наш разговор.
- В Израиле, больше десяти лет, в психиатрической клинике находится мать Львеночка и Котеночка.. но суть не в этом, когда Имран уехал, эта глупышка убедила меня отправить ее в бизнес-школу в Амстердаме, а сейчас хочет обратно, бросить все, потому что, видите ли, он возвращается сюда...- Она замолкает, задумывается, потом отпивает из кружки и только потом продолжает,- Сколько еще она будет бегать за ним? Не пойму... Я думала с возрастом пройдет, но не проходит, Диана... Думаю, что между ними там что-то произошло... Все по моей вине, во всем ей потакаю. Я просила Имрана присмотреть за ней и они все это время жили в соседних квартирах.
- М-м-м,- протягиваю, не придумав ничего лучше, - Эм, я не думаю, что Имран способен плохо обойтись с ней, он очень хороший, Туба.
- Я знаю, знаю , что хороший, но Альмина кого угодно выведет из себя...- Думаю, что ты зря волнуешься, - пытаюсь успокоить ее, но не нахожу более достойных слов.
Туба лишь пожимает плечами, а после меняет тему.
Оставшуюся часть вечера мы беседуем обо всем на свете, много смеемся, обсуждаем общих знакомых и ее новую коллекцию.
Вернувшись с работы, за ужином к нам присоединяется Харун. Как не странно, но тему о возвращении Имрана Туба при нем не упоминает.
А после того, как она уезжает, я внутренне мечусь, думая о том как спросить, известно ли ему о приезде брата, но так и не решаюсь задать вопрос.
***
Открыв глаза, первое, что слышу - это шум дождя, который перебивает баритон Харуна, что доносится из открытой двери, ведущую на балкон.
Перевожу взгляд на циферблат электронных часов, которые подсказывают, что сейчас ранее утро.
Встав с постели, шагаю к раскрытым настежь дверям, улавливаю запах дождя вперемешку со свежестью осени.
Останавливаюсь у раскрытых дверей, вижу как Харун, стоя ко мне спиной, разговаривает по телефону.
- Какого черта, ты решил это в одиночку, Имран?! - гневно произносит в трубку, - Мало ли что они утверждают! Ты забыл, чем это закончилось в прошлый раз?
Он замолкает, сжимает свободной рукой железные прутья балкона, от чего костяшки его пальцев белеют.
После пару минут паузы, и он продолжает тем же тоном:
- Приедешь, решим, как будет лучше для нее, - с этими словами он обрывает разговор, скинув трубку.
Я пытаюсь понять, о чем они говорят и что могут означать его слова, но тщетно. На ум ничего не приходит.
Ударив ладонью о перила, разворачивается, видит меня, стальное выражение его лица тут же смягчается.
- Что-то случилось?- задаю вопрос, пока он шагает ко мне.
- Не бери в голову, - выдает коротко.
Аккуратно разворачивает меня за плечи обратно в комнату.
- Бегом в постель, еще слишком рано и холодно, чтобы стоять тут.
Я молча, повинуюсь и ныряю обратно в кровать, ожидая, что он присоединиться следом. Но к моему разочарованию Харун направляется в ванную, слышится шум включенной воды, и это говорит о том, что он примет душ, а потом сразу поедет в офис.
Я жду его какое-то время, задумываясь о том, что значит, Имран действительно возвращается... Эта новость хоть и неожиданная, но меня она радует. Братьям давно пора наладить расшатавшиеся, по моей вине, отношения.
Через какое-то время, не дождавшись, пока Харун выйдет из ванны, я против воли засыпаю...
Позже, я просыпаюсь от аромата очередной выпечки Софи, с наступлением беременности чувство обоняния настолько обострилось, что мне кажется у всего есть запах.
Спускаясь вниз, наблюдаю, как женщина, не замечая меня, что-то напевает себе под нос и кружится по кухне.
Улыбаюсь, подхожу к ней, обнимаю со спины, целую в морщинистую щечку.
- Как вкусно пахнет, Софушка, что на этот раз?
- Тыквенный торт, любимое лакомство Имрана, в детстве он уплетал за обе щеки.
Ее голос переполнен радостью, в глазах пляшут искорки тепла.
- Значит ты знаешь, что он приезжает? Думаешь сегодня? - спрашиваю удивленно.
- Да, утром я столкнулась с Харуном, он сказал что Имран вечером будет у нас в гостях, - она счастливо улыбается, чуть ли не хлопает в ладоши.
- Я так рада, что снова увижу своих мальчиков вместе.
- Я тоже очень рада, -искренне отвечаю старушке.
Если Имран придет сегодня к нам, значит, что близнецы не держат обиду друг на друга.
- Ну, что? Позволишь хотя бы сегодня помогать тебе? - спрашиваю ее с надеждой.
- Сначала позавтракай, милая, ты должна хорошо питаться ради малыша,- в очередной раз повторяет, свою излюбленную фразу.
Зная, что спорить и уверять ее о том, что я вовсе не голодна бесполезно, я просто повинуюсь и послушно ем все, что приготовлено ею для утренней трапезы.Весь наш день с Софи проходит на кухне, где я лишь выполняю ее мелкие поручения. Впервые вижу ее такой воодушевленной и радостной.
Вспоминаю, как она говорила, что близнецы для нее как сыновья, поскольку детей у женщины не было, она привязалась всем сердцем к своим воспитанникам.
"Тебе очень повезло, что бог подарил тебе возможность быть матерью, Диана! - первое, что она сказала, когда узнала о моей беременности. - Потому что мужчина может, бросить, разлюбить и уйти к другой... Но вот ребенок, он всегда будет твоим и этого ничего не изменит... "
Ее слова врезались в память навсегда, а со временем я осознала, что мне действительно повезло, благодаря своему малышу я никогда не буду одинокой...
- Мы столько всего приготовили, словно ждем десятки гостей, а не одного Имрана,- говорю ей, когда заданий для меня у нее больше не находится.
- Тут все, что он любит ,- отвечает она, вытирает руки кухонным полотенцем, снимает фартук и садится за стол, - давай выпьем чаю и можно накрывать стол, думаю, они скоро будут.
Я разливаю чай по кружкам, присоединяюсь к ней.
- Что ты решила, деточка?- нарушая молчание, спрашивает она.
Я вопросительно смотрю на нее не понимая, что женщина имеет в виду.
- Ты говорила, Харун узнает о том, кто твой отец, когда огласят завещание и ты вступишь в права наследства, времени до этого осталось совсем мало...
- Я решила, все самой рассказать ему как только родится малыш,- отвечаю ей.
Софи собирается что-то ответить, но ее останавливает гром, сопровождаемый молнией, что раздается за окном.
Дождь, что барабанил весь день, усиливается, деревья раскачиваются от сильного ветра.
Мы обе ошарашенно смотрим через панорамное окно на улицу.
- Погода бушует, не к добру это... - хмурясь, испуганно произносит она.От ее слов неприятно скребет по позвоночнику, мурашки рассыпаются по телу.
- Уже неделю такая погода, Соф, - стараясь отогнать от себя неприятные ощущения, отвечаю ей, хотя лукавлю конечно... Такого грома и молнии давно на моей памяти не было.
Женщина лишь упирается в меня взглядом, тихим голосом, она начинает произносить молитву.
Только мы собираемся встать, чтобы начать накрывать на стол, как раздается дверной звонок.
Переглядываемся и синхронно направляемся в прихожую, где я вырываюсь вперед и распахиваю двери.
Передо мной плечом к плечу стоят близнецы, от того, что вижу их вместе спустя столько времени, перехватывает дыхание.
Хотя я уже могу различать их, но мне понадобилось три секунды, чтобы понять, кто из них кто.
Не знаю, сумела ли я сделать это не будь они в разной одежде. Потому, что выражение лица у братьев сейчас абсолютно одинаковое.
Имрана раньше выдавал взгляд, он был мягче, чем у Харуна, но сейчас, они смотрели на меня одинаково: тяжело и выжидающе.
Приходя в себя, я радостно бросаюсь обнимать Имрана, игнорируя недовольный взгляд , что в этот момент на меня бросает Харун.
- Я очень тебе р...- не договариваю, мой взгляд падает на женщину, что оказывается все это время стоит за спиной братьев.
Я замираю, сердце рассыпается на мелкие кусочки...
Амалия Акифовна, мать Харуна, здесь... Женщина, о существовании, которой я напрочь забыла. Годы и болезнь сыграли с ней плохую шутку. Она сильно постарела, вся бледная, на лице маска отчужденности, в глазах бездна пустоты, смотрит в одну точку, словно не живая.
- Мой мальчик,- голос Софи прямо за моей спиной, заставляет ее вздрогнуть, вскинув голову она встречается со мной, в ее глазах словно что-то щелкает.
Я испуганно отшатываюсь от Имрана. Софи занимает мое место, обнимает Имрана, что-то говорит ему, но смысл ее слов обрывается по пути к моему сознанию.
Я начинаю погружаться в густой туман, воспоминаний.
Перед глазами всплывает картинка, как много лет назад, таким же вечером, они втроем появились в нашем доме , и раскололи мою жизнь на "ДО" и "ПОСЛЕ"... Разрушили дом, детство, жизнь, оставив лишь руины и бесконечную пустоту...
Предчувствие того, что это все снова повторится, окутывает меня с головой. Тело начинает неметь, покрываясь льдом от кончиков пальцев на ногах до корней волос.
В ушах грохочет гром, я с ужасом наблюдаю за тем, как близнецы расступаются , Имран берет за руку мать и что-то говорит Софи, она обнимает женщину, но та остается безучастной.
Затем, они проходят вперед, все это сопровождается разговорами. Я с каждой секундой погружаюсь в хаус внутри себя, теряя связь с внешним миром.
Имран под руку ведет мать в гостиную, но я оказываюсь у них на пути, лицом к лицу с ней.
Понимаю, что мне нужно сдвинуться с места, уступить дорогу. Но тело бездействует, не могу его заставить подчиниться.
Поймав её взгляд, вижу как он меняется, в нём появляется осмысленность, узнавание. Её зрачки расширяются, дыхание становится рваным и тяжёлым.
- Тыыы... – шипение вырывается из нее,- Тыыыы! - повторяется, зрачки становятся еще шире, голос звучит как из глубин ада.
Она узнает меня, внутри все органы сворачиваются в клубок от понимания, что настало время правды. Настало так не вовремя...
"Пожалуйста, дайте мне время, я расскажу все сама, но не так. Не сейчас." - взываю к небесам.
Амалия Акифовна вырывается вперед и резко хватает меня за руку, сжимает ее с такой силой, что это причиняет мне боль.
- Проклятая потаскуха! Тыыы... Тыыы не умерла! - почти кричит.
Я испуганно и беспомощно оглядываюсь, ища глазами Харуна.
Вижу как он в ступоре, ошарашенно смотрит на нас, затем надвигается вперед, в нашу сторону.
Но в этот момент меня накрывает волной боли от того, что в мои волосы вцепляются мертвой хваткой и тянут голову вниз. Я падаю на колени, из груди вырывается крик.- Я убью тебя, Сельви! Убью тебя, проклятая шлюха!- словно безумная, она начинает хохотать, - Я знала, знала, что ты не сдохла, ты не могла умереть в один день с моим мужем, слишком много чести.
Хватаясь за ее запястье, пытаюсь заставить ее выпустить мои волосы, из глаз брызгают слезы боли.
На помощь приходят братья, Харун держит мать, в то время как Имран, силой разгибает ей пальцы, освобождая мои волосы из ее хватки.
Когда ему удаётся это сделать он присоединяется к брату и они оттаскивают ее на безопасное от меня расстояние.
Женщина начинает вырваться, кричать.
-Диана!- испуганным голосом произносит Софи, наклоняется, пытается помочь встать, поглаживает по спине, - Поднимайся, поднимайся, девочка - говорит она.
Я не нахожу сил подчиниться, от резкой боли в пояснице хочется взвыть, но крик замирает где-то в горле. Малыш внутри меня начинает биться как никогда.... Во мне просыпается дикий животный страх, что с ним может что-то случиться, инстинктивно хватаюсь за живот. Глаза застилает багряная пелена, в ушах звенит, но я пытаюсь выровнять дыхание, успокоиться.
- Потаскуха, ты... Ты пыталась забрать у меня Рафаэля,- доносится до меня рычание женщины, - Он мой! Только мой!
- Амалия, - встав на ноги строго произносит Софи, - Диана, не Сельви! Она ее дочь! Приди в себя, Сельви умерла.
Как только женщина заканчивает свою речь, раздается очередной раскат грома, словно в подтверждение ее слов.
Меня передергивает от рокового признания, что она озвучивает, вскинув голову, я смотрю на близнецов, жду их реакции как смертного приговора.
Остолбенев, они выпускают мать из кольца своих рук. Переводят свой взгляд с Софи на меня. Амалия Акифовна, поняв, что она больше не в плену, вырывается вперед, движется на меня с боевым рыком, но братья приходят в себя и снова, перехватывают ее.
-Уведи ее отсюда! -сквозь зубы, бросает Харун брату.
Имран, на лице которого шок и непонимание, смотрит на меня расширенными глазами, будто видит впервые.
- Не могу в это поверить...- говорит он самому себе, - Этого не может быть...
Мать в его руках истошно кричит, извивается и продолжает сыпать оскорбления.
- Я сказал увести ее отсюда! - громом и молнией повторяется Харун.
Имран , переводит на него взгляд, побледнев, он подчиняется и силой уводит женщину, ее крики и истерика доносятся до нас даже из крытого двора.
- Пойду, попытаюсь помочь мальчику. Нужно успокоить ее. - говорит Софи и уходит вслед за Имраном.
Мы с Харуном остаемся одни, я словно пригвоздившись, продолжаю сидеть на полу, он возвышается надо мной как палач над жертвой.
- Это правда?! - спрашивает угнетающим, внушающим страх голосом, зрачки покрываются ледяным стеклом.
Я хочу заговорить, попытаться объяснить, что собиралась все рассказать... Но подбородок дрожит, челюсть отбивает чечетку. Испуганно прячу взгляд, понимая, что мое молчание лишь усугубляет все.
Сердце ухает вниз, вместе с ним обрывается надежда. Надежда на то, что он примет меня и мы будем вместе.
Я оказываюсь на кладбище собственных иллюзий. Выгоревшая, опустошенная, сломленная, доведенная до грани...
В голове маршем отбивается стук его тяжелых шагов. Харун подходит, присаживается на карточки напротив меня.
Приподнимает мою голову, удерживая пальцами подбородок, заставляет посмотреть ему в глаза.
- Ты знала кто мы? С самого начала?
Я молчу, но он читает ответ в моих глазах, что виновато бегают по его лицу.
Его взгляд тяжелеет, слышу скрежет зубов.
Боль пронзает грудь, раскаленной лавой... Дышать становится не просто трудно, а невыносимо.
Каждая прошедшая в молчании секунда терзает, кромсает душу.
Резко одернув свои пальцы, словно от прокаженной он поднимается на ноги. Моя голова как пружинистая отлетает назад, упираюсь в него взглядом.Харун смотрит на меня сверху вниз, не произносит ни слова и эта тишина громче и больнее любых слов. Он уничтожает взглядом.
Одним единственным взглядом, полным ненависти и презрения. Этого хватает, чтобы понять: Мы прокляты.Наша любовь проклята. Никогда нам не быть вместе.
Затем он разворачивается и покидает дом быстрым, размашистым шагом, бросив меня сидеть на руинах разрушенного дома, жизни, и любви.Глава 33
Мир вокруг замирает. Все звуки куда-то исчезают, больше не слышно ни дождя, ни грома, даже стука моего сердца.
Потерявшись в пространстве, я продолжаю сидеть на полу с чувством дикого опустошения внутри и непонимания: А ЧТО ДАЛЬШЕ? ЧТО БУДЕТ ДАЛЬШЕ?!
Вернется ли он? Откроет ли когда-нибудь снова эти двери? Войдет ли в наш дом? Посмотрит ли на меня вновь?
А если нет? Если я больше никогда его не увижу? Что тогда? Что будет дальше?
Неизвестность причиняет боль, словно мне молотом ломают кости или пропускают через мясорубку.
Хочется бежать за ним, кричать, выть и умолять не покидать меня.
В недрах груди образуется торнадо, превращающееся вихрем в отчаянный крик. И когда он готов вырваться наружу, его заглушает раздающийся вопль Софи:
- Диааанааа... - бьет тишину сорванный голос старушки.
Подняв голову, я вижу ее у распахнутых дверей. На ее лице застыла страшная маска, готовая потрескаться в любой момент. Это делает ее похожей на ведьм из фильмов ужасов.
Ее словно парализовало, смотрит не на меня, а на пол, что подо мной. С каждой секундой ее лицо становится все бледнее и бледнее.
Я медленно следую за ее взглядом, смотрю вниз. В ноздри ударяет едкий приторный запах, вызывая, вместе с ужасом, тошноту. Я наблюдаю за тем, как с каждой новой секундой подо мной увеличивается лужа крови.
Отказываюсь верить своим глазам. Уронив руки, начинаю трогать липкую жижу. Подняв ладони, смотрю как светло-красная кровь стекает по ладоням...
- Харууун! - вырывается из меня оглушительный крик, - Харууун! Харууун! - кричу снова и снова, боясь пошевелиться.
Хватаюсь одной рукой за живот, другой опираюсь об пол и пытаюсь привстать, но тщетно.
Пробую несколько раз подряд, до тех пор, пока не получается. Меня шатает из стороны в сторону, хочется свалиться обратно, но удерживаюсь, хватаясь об стену.
"Нет-нет-нет! Малыш, ещё РАНО, ещё слишком РАНО!" - проносится в голове.
- Хааарууун! - опять выкрикиваю что есть мочи.
- Он... его нет, - Софи оказывается рядом, но, кажется, находится в растерянности и оцепенении. - Мальчики увезли эту су-мас-шед-шую. Его н-н-н-ет... - заикается и трясется всем телом.
Когда смысл ее слов доходит до меня, понимаю, что помочь мне некому. Нужно что-то предпринимать самой.
Я не могу потерять своего малыша! Не могу!
Пытаюсь заставить мозг начать работать, но система дает сбои. Все функции сознания выведены из строя пережитым мною шоком.
- Всемилостивый Всевышний, приди нам на помощь. Не оставь в беде это дитя... - трясущимися губами бормочет женщина.
Я перевожу на нее свой взгляд, вижу, что она на грани обморока или инфаркта. Мозг воспринимает это, как некий щелчок, и я начинаю действовать, как на автомате.
- Перестань взывать к нему, Софи! Ему давно нет дела до меня! - зло бросаю, вытирая окровавленные руки об себя. - Найди мой мобильный, а потом сообщи Дакшу, чтобы готовил машину.
Женщина начинает действовать не сразу, а только после того, как мне приходится повторить ей это громче и резче.
Она начинает суетиться, находит мой телефон, затем выходит из дома за водителем.
Когда мобильный оказывается у меня, фокусирую свой взгляд на экране, стараясь не выронить его из рук. Набираю номер врача, который ведет меня всю беременность и должен принимать мои роды. Не знаю, где нахожу столько выдержки и сил, чтобы трезво объяснить ему всю ситуацию. Он советует, не медля и не дожидаясь скорой помощи, ехать в клинику.Когда заканчиваю разговор, в гостиную врывается мой личный водитель Дакш. Видя мое состояние, мужчина бледнеет, зеленеет и синеет.
Его глаза начинают бешено бегать по мне, словно не могут решить, на чем остановится. Он открывает рот, но я опережаю его:
- В клини-и-и-ку! - говорю ему криком, почувствовав резкую и режущую боль внизу живота.
Пытаюсь сделать шаг, но с каждой секундой боль повторяется и становится сильнее. Смыкаю челюсти, чтоб не закричать.
Перед глазами все начинает плыть. Временами мелькает лицо Софи, по щекам старушки текут слезы, она что-то говорит, но я не слышу.
Дожидаюсь того, что Дакш подходит ко мне и падаю к нему в руки, позволяя ему нести себя к автомобилю.
Дождь и порывы ветра хлещут по мне до тех пор, пока я не оказываюсь на заднем сидении. Скрутившись пополам, обнимаю живот руками. Пока машина мчит по ночной автостраде, сдерживаюсь, чтобы не отключиться. Кричу от приступов боли и, против собственной воли, начинаю взывать к небесам, умоляя их спасти моего ребенка.
"Пусть только с ним ничего не случится. Пожалуйста, заберите меня, только не его..." - уговариваю Всевышние силы.
Дакш тормозит у клиники, где меня уже ждут у входа и тут же переносят на каталку.
Склонившись надо мной, медперсонал везет меня по длинному коридору клиники. Свет ламп ослепляет, я прикрываю глаза, не прекращая молиться про себя.
Ощущаю, как малыш внутри меня беспокойно бьется. Приступы боли становятся все чаще и резче.
Меня привозят в родовую палату, медсестры снимают с меня липкую, испачканную кровью, одежду. Переодевают в мешковатую ночнушку. Каждое движение дается мне с адским трудом...
Перекладывают на кресло. Чувствую, как повышается температура тела. Во рту сухо и мучает небывалая жажда, пот скатывается с лба на лицо. С каждой секундой мне становится все хуже...
"Наверное, я умираю..." - проскальзывает отчаянная мысль.
В палату торопливо входит врач Рауф Саргун, его присутствие вселяет немного уверенности.
- Ребенок, спасите... - удается выдавить из себя, глядя на него глазами полными надежд.
Мужчина лишь кивает мне и начинает отдавать приказы персоналу.
- В первую очередь, нужно остановить кровотечение - говорит он.
Все остальное происходит, как во сне или в бреду... Теряю счет времени, не знаю, проходят минуты или часы...
Чувствую только физическую боль, горя в агонии. Крики и бесконтрольные ругательства вырываются из меня нескончаемым потоком.
Акушерка то и дело повторяет: "тужься"
Я же вместо этого просто кричу... Кричу и плачу, кусая губы, со всей силой цепляясь в ручки кресла.
Вдруг, в сознании всплывает лицо мамы. Ощущение, что она смотрит на меня сейчас...
"Ей было так же сложно давать мне жизнь? Она испытывала такую же боль?" - закрадываются в голову мысли.
"Как бы мне хотелось, чтобы она была жива. Тогда я бы смогла сказать ей "спасибо."
Боли, тем временем, властвуют над моим телом, заставляя корчиться и кричать громче.