Слава Сэ

Когда я рисую кошку, получается собака, или лошадь или мышь. Кошка же, нарисованная узбекским сержантом, выходит за рамки визуальных традиций живой природы. Она может выглядеть и как блиндаж, и как медаль «за взятие Катманду Дартаньяном».
Поэтому в армии я был художником. У моих кошек хотя бы ноги были.
Я всегда подписываю свои картины названием изображённого феномена, а не фамилией автора. Поэтому никто не считает меня желтым пятном на белом фоне, как это не раз бывало с художником Василием Кандинским.
Военную живопись лучше описывать словами. Вообразите: отчетливая острота геометрических стигматов оттеняет звучную наполненность эфира, звонкая риторика ритмического красного противостоит вязкой протяжности сиреневых всхлипов. Вы бы хотели такое увидеть? Вот и никто не хочет.
Моя дочь Маша рисует лучше меня, потому что хуже уже куда же. Примерно в пятом классе Маше велели нарисовать лошадь. Маша возилась целый час. Получались то мышь, то верблюд. Одно можно было сказать определённо: Маша мне родная.
Внутренне смирившись с двойкой, Маша просто наляпала на холст разных красок, выбирая самые весёлые. И подписала — Лошадь! И сдала учителю.
На следующий день учитель сказала всему классу:
- Дети! Я хочу показать картину, нарисованную одной нашей девочкой. Картина называется — Лошадь! Посмотрите! Что вы видите?
- Маляр упал на свои запасы! - подумали дети, но произнести постеснялись.
- Это же лошадь с точки зрения ребёнка! - сказала учитель и уронила слезу. - Скачущая радость! Солнце и сияние небес, трава и смех, и тёплые лошадиные губы, пробующие яблоко!
- А так же звонкая риторика ритмического красного, противостоящая вязкой протяжности сиреневых всхлипов. - мысленно продолжили дети.
За ту картину Маша получила пять с двумя плюсами и награду на школьной выставке. Потому что не табуретку же награждать с урока труда, и не верблюдомышь.
На фото:
Случайная прохожая непринуждённо болтает с художником-пейзажистом.