Распад Монгольской империи и формирование династии Цин (XVII-XVIII века)

В статье рассматривается период распада Монгольской империи и начала маньчжурской экспансии в XVII веке. В течение 120 лет маньчжуры постепенно способствовали разобщению монгольских племён, что привело к возникновению династии Цин, безраздельно правившей территорией Современного Китая и Монголии около 300 лет. Этот период для Центральной Азии стал эпохой ярких событий, имевших глубокие последствия. На огромном пространстве существовали множество независимых или полузависимых государств малых ханов, которые устанавливали и развивали связи друг с другом, исходя из собственных военно-политических интересов. Монголия вступила в долгий период политической раздробленности, в результате чего произошло нивелирование титула «хан». Это привело к ослаблению влияния монголов в Центральной Азии, а монгольские земли были разделены на три крупные части: Южную Монголию (Чахары), Северную Монголию (Халха) и Западную (Ойратия).
Южная Монголия была расположена на территории современного Автономного района Внутренней Монголии КНР. В Халхе выделились три правителя – ханы Тушээт, Засагт и Сэцэн. Первый владел берегами реки Толы, верховьями реки Орхон, бассейном реки Тамир; второй – землями Хангайских гор и частью Монгольского Алтая; третий кочевал вдоль реки Керулен. Северо-западная часть Халхи, где проживали хотогойты, являлась владением Алтан-хана]. Западную Монголию занимали ойраты, состоящие из торгутов, дербетов, хошоутов, чоросов и хойтов. В соседнем с монголами Восточном Туркестане, в землях уйгуров существовало Яркендское ханство, состоящее из «уделов», то есть городов-государств, находившихся в постоянной вражде между собой. Между их князьями и религиозными верхами шла непрерывная борьба за господство в Восточном Туркестане. На западе и северо-западе между уйгурами и ойратами лежали кочевья казахов. На современной территории Казахстана проживало коренное население, объединённое в три племенных союза – жузы: Старший, или Великий (Улы), Средний (Орта) и Младший (Киши). На востоке и севере от казахских кочевий, в верховье реки Оби находились земли алтайцев. На правом и левом склонах гор Тянь-Шань, представлявших южную и северо-западную части казахских кочевий, расположились кыргызы, которые вместе с казахами вели борьбу с восточными туркестанцами за бассейн Семиречья.
В конце XVI века к востоку от монголов набирали силы маньчжуры, которые имели родственные связи с чжурчжэнями, в своё время покорившими северный Китай и создавшими державу Цзинь. Маньчжуры объединились вокруг своего правителя Нурхаци (1575-1626), который проводил политику, направленную на консолидацию племён. По этому поводу отмечалось, что «он мудр в законах и правах, порядочный, потому многие стали за ним следовать». В 1616 году в местности Хэтуала Нурхаци был возведён на ханский престол. Своему государству он дал название «Государство Северное Ся», которое стало заимствовать элементы военно-административной системы как соседних кочевников, так и оседлого Китая. В частности, была принята монгольская хошунная организация военно-административного строя – войска делились на 4 хошуна: Жёлтое, Красное, Синее и Белое знамя (ци). Впоследствии число знамён было увеличено до 81. Также маньчжуры перенимали порядки государственного управления Китая, создав в 1631 году 6 управлений-министерств, по образцу государства Мин.
***
По мере своего усиления маньчжуры перестали платить дань китайскому императору. С 1618 года маньчжуры начали нападать на северо-восточные земли Китая, а в 1619 году совершили первый поход против Кореи. Ещё одним важным фактором, определившим политическую обстановку в регионе в XVII веке, стало расширение владений Московского государства за счёт присоединения Южной и Восточной Сибири, тесно связанных с центральноазиатским пространством. При этом царское правительство и местная русская администрация выстраивали отношения посредством обмена посольствами и торговли с монгольскими правителями. Особым образом складывались отношения Москвы с западными монголами – торгутами и дербетами, которые населяли Южную Сибирь и часть Западной, а затем откочевали к устью Волги, образов там Калмыцкое ханство.
Продолжались перекочёвки и из Халхи. В 1634 году из центральных районов перекочевали в Тибет и Кукунор влиятельный Цогто-тайджи и Бунтар – в Хухэ-хото. С сэцэнхановских и тушээтухановских земель в сторону Селенги и Гусиного озера ушли другие племена [Монгол улсын туух 1998]. В период раздробленности монголов и ослабления минского Китая маньчжуры усилили свою экспансию. Первыми с ними столкнулись южные монголы, в частности хорчинские племена, чьи князья Бэйлэ, Онгудай, Мангус и Мянган совместно с чжурчжэньскими племенами Ехэ и Хада напали на Нурхаци, но потерпели неудачу. После поражения хорчинские князья в 1594 году отправили своих послов к Нурхаци и установили с ним дружественные отношения, переросшие впоследствии в родственные связи.
***
Родственные связи между монголами и маньчжурами изначально устанавливались из политических соображений. Поэтому маньчжурские правители не жалели высоких титулов и подарков монгольским князьям и аристократам, привлекая их на свою сторону [Монгол улсын туух 1998], стремясь распространить своё влияние на монгольские племена и подчинить их себе. И если на первых порах в своих отношениях с монголами маньчжурские правители придерживались принципов равноправия, то позже характер этих отношений изменился. Возобладала концепция, согласно которой маньчжурский правитель как «Небесный владыка» должен завоевать все соседние народы и управлять ими.
Последний великий хан Монголии Лигдэн (1604-1634) в целях сохранения единства и могущества своего государства, равно и как предупреждения угрозы нашествия маньчжуров, начал поддерживать отношения с ранее враждебным минским Китаем. Сближение Китая с монголами показало, что у Китая также имелись обоснованные опасения по поводу маньчжурской угрозы. В 1618 году маньчжурские войска захватили Фушунь и Хайюан, а в 1621 году – Ляодунский полуостров. Это привело к изменениям в политике минского Китая по отношению к монголам. Китайцы приняли предложение Лигдэн-хана о создании союза против маньчжуров, стремясь использовать монгольские силы для защиты своих северо-восточных границ.
***
Оценивая нависшую над его государством угрозу, Лигдэн-хан стал проводить «политику всеобщего государства», объединяя верных себе князей. В 1617 году он основал Цагаан хот (Белый город), объединивший около 100 тыс. воинов. В целях усиления своего влияния и демонстрации собственного могущества он присвоил себе титул «Чингис Лигдэн хутухта». С ростом своего влияния среди восточных и западных монголов Лигдэн-хан проводил политику и в сибирских землях, что встревожило Москву. Впервые об этом упоминалось в письме управляющего Красноярском А. Дубенского, направленном тобольской администрации. В рассматриваемый период ситуация вокруг Монголии складывалась не лучшим для неё образом. Наряду с усилением маньчжуров и давлением с их стороны, прежний союзник – минский Китай отказался от выдачи ежегодных даров. Это вынудило Лигдэн-хана напасть на них в 1628 году, опустошить Сюан-фу, Датун и предпринять попытку вернуть подвластные ему племена, вступив в бой близ Хухэ-хото.
15 ноября 1629 году администрация Казанского двора отправила на имя городничего Тобольска А.Н. Трубецкого письмо с указанием «отправить военных людей для сбора сведений о Дечин хане, и распространить городам Тобольска письма о предосторожении от угрозы» [Русско-монгольские. 1959]. Там же было приказано управляющему Томском князю Петру Пронскому дать сыну боярина «желаемое количество людей военных из Томска», получить подробные сведения о Лигдэн-хане и предоставить донесения: «чьим ханом [государства] он является, каково его имя, где в сие время находится, много ли войск, какие у него люди, как и чем он воюет – с луком со стрелой, или применяет огнестрельное оружие, с какими государствами воевал» [там же] и доложить в Казань в спешном порядке об отправлении людей из Томска и нахождении правдивых сведений. А в случае получения каких-либо вестей о том хане немедленно отправить гонца с предупреждением: «соблюдать вовсю бдительность в Тобольске, строить укрепления и составить список тех, кто будет сидеть в них» и «защитить тех, кто несёт повиннности и платит налог, коих не должны ввести в бой» [там же].
Следуя указаниям, князь П. Пронский направил письма в крепость Нарым, города Кузнецк, Енисей и Красный Яр с требованием контроля за исполнением царских указов. Но лишь 30 января 1631 года администрация Казанского двора получила официальное сообщение от П. Пронского, из которого следовало, что речь идёт о «неведомом царе». Тем самым сведения о Лигдэне были лишь слухами, распущенными кочевниками специально для приграничных новых русских городов. И можно предположить, что они являлись попыткой кочевников вытеснить русских. В описываемое время русскому царю приходилось остерегаться нашествий кочевников с востока, так как с подобного рода слухами донесения почти непрерывно поступали в Москву из сибирских городов. Так, например, ещё до вестей о Лигдэне, в 1621 году управляющий Томском И.Ф. Шаховский прислал управляющему Тобольским острогом М.М. Годунову письмо с тревожным сообщением [Русско-монгольские... 1959].
***
С началом перехода монгольских князей на сторону маньчжуров политика Лигдэн-хана изменилась в сторону применения силы, что толкало южномонгольских князей на сторону маньчжурского государства. В 1626 году маньчжурские войска, а в 1631 году южные монголы совместно с маньчжурами напали на Лигдэн-хана и нанесли тому поражение. В 1634 году Лигдэн-хан скончался. В 1636 год его сын Эжэй сдался маньчжурскому правителю Абахаю и передал ему тамгу (печать) Юаньской династии – символ высшей власти у монголов. О кончине Лигдэн-хана источники гласят: «... поныне уртусский хан Контарачи и китайцы подвергли Дечин хана к смерти» [Русско-монгольские. 1959]. Упоминаемые «уртуссы» – это ордосский тумен. Таким образом, к 1636 году Южная Монголия была завоёвана маньчжурами. В этот период Халха-Монголия стремилась укрепить свою самостоятельность путём возведения своего представителя на духовный буддийский престол, а в Западной Монголии развернулась интенсивная деятельность Хархул-хана по созданию Джунгарского ханства. Эти события свидетельствуют о том, что и халхасцы, и ойраты догадывались о предстоящей угрозе со стороны маньчжурского государства и стремились подготовиться к её отражению.
Попытки объединения монголов в этот период нашли отражение в законодательной деятельности. В 1640 году в местности Улаан бураа в Тарбагатае на съезде ойратских и халхаских владетельных князей был принят «Их цааз» («Великое уложение»), который должен был стать основным законом для всех монголов. Поскольку на съезде участвовали самые влиятельные лица Ойратии и Халхи, принятие закона демонстрировало стремление монголов регулировать общественно-политические и религиозные отношения [Их цааз 1981]. В 1644 году маньчжуры, захватив Северный Китай и усилив свою власть, сменили название своего государства с «Цзинь» на «Цин» (Священное). С этого момента отношения монголов с маньчжурской державой характеризуется как отношения с империей Цин. Покорив южных монголов и захватив северный Китай, цинские правители сосредоточили всё внимание на Халхе. С 1651 года политика Цинского государства по отношению к Халхе ужесточилась. В этих условиях халхаские ханы во главе с Засагт-ханом решили отказаться от уплаты дани так называемыми девятью белыми и начали оказывать сопротивление вплоть до намерений вступить в конфликт, о чём сообщили с посольством к цинскому двору.
Цинский император не принял послов от трёх халхаских ханов, но с большими почестями встретил Данзан ламу, родоначальника Сайн нойона, что явилось свидетельством цинской политики по разобщению халхасцев. Цинское государство не могло оставить Халху без внимания, так как на севере имелась крупная сила в лице Московского царства, которая могла бы привлечь Халху к себе. Со временем стала активизироваться политика цинского двора, нацеленная на захват Халхи. Император Канси (1661-1722) хотел завершить этот процесс собственноручно. Так, в «Истории о завоевании китайским ханом Канхием» отмечено: «Издавно со светлым умом Хуанди установив свою власть над монголами сорока девяти хошунов, вслед за ними держал мысль объединить Халху северного края». Особенно он стремился привлечь на свою сторону буддийского главу Халхи, с которым имел связи через тибетского далай-ламу. Одновременно с этим на севере пришли в движение русские, которые, отправляя своих послов, также оказывали давление на влиятельных халхаских князей, чтобы обратить последних в своё подданство.
***
Тем временем начавшиеся с 1662 года внутренние раздоры в Халхе усугублялись, вследствие чего в её дела стали вмешиваться четыре влиятельных игрока: цинский император, тибетский далай-лама, московский царь и ойратский хан Галдан бошогту. Академик Ш. Нацагдорж отмечал лишь «трёх лиц», оставив без внимания Москву, хотя в халхаском вопросе Московское государство принимало весьма активное участие. Самостоятельную роль в халхаских делах со второй половины XVII века стала играть Ойратия. Усиление противоречий между халхаскими ханами Засагт-ханом и Тушээт-ханом способствовала укреплению ойратского хана Галдан бошогту. Это в свою очередь породило серьёзные опасения у цинского императора.
Поэтому Канси для примирения двух ханов инициировал съезд, куда, по мнению Ш. Нацагдоржа, отправлялись «послы Канси с целью разведать внутреннее положение Халхи и Ойратии, и привлечь их на свою сторону». В 1686 году Канси в местности Хурэн бэлчир при посредничестве посла далай-ламы созвал примирительный съезд «правого и левого крыльев» Халхи. Это свидетельствовало о изменении в политике Канси в отношении северных монголов – от сеяния раздоров к объединению усилий в борьбе против Галдана, который всё активнее вмешивался в халхаские дела. Так, Галдан отправил на съезд своего наблюдателя, который выразил протест и даже попытался сорвать проведение съезда. На съезде был оглашён указ цинского императора о примирении, и двое халхаских хана (Тушээт хан и Засагт хан) дали клятву о дружбе, что на деле было не более чем лицемерием [Монгол улсын туух 1998].
Можно согласиться с авторами монографии «История Монголии» в том, что Хурэнбэлчирский съезд состоялся по указанию и под контролем цинской власти, а его истинная цель заключалась «в стремлении аннулировать решения Монголо-Ойратского съезда 1640 года, в принятии в цинских интересах мер по ослаблению кризиса халхаских нойонов и попытке противопоставлять Халху Джунгарии (Ойратии)» [там же]. Вскоре после этого съезда усиливаются халха-ойратские противоречия, которые впоследствии переросли в открытую ойрато-цинскую войну. Всё это привело к тому, что в 1689 году Цинская империя заключила с Москвой Нерчинский договор о дружественных отношениях. Это дало возможность цинскому императору не только более решительно вмешиваться во внутренние дела Халхи, но и подчинить её себе.
***
В этой благоприятной для себя обстановке Канси приступил к решительным действиям. В 1691 году он созвал в Долонноре съезд с целью окончательного подчинения себе халхаской знати. В этот период у Халхи не было сил противостоять Цинскому государству. Кроме того, у халхасцев были ограничены возможности получить помощь от северного соседа из-за пограничных и территориальных споров. Это вынудило халхаскую знать пойти на уступки и принять подданство Цин. В результате 1691 год стал годом потери независимости Северной Монголии. С этого времени начинается подготовка к покорению Западной Монголии (Ойратии/Джунгарии), которая ещё оставалась незавоёванной и представляла угрозу цинским интересам в восточных областях Монголии и в Тибете. В 1696 году в битве на реке Тэрэлж Галдан бошогту потерпел поражение от объединённой цинской армии и был вынужден отказаться от активной внешней политики. После смерти Галдана власть в Джунгарии перешла к его родственнику Цэвээн-Равдану, что привело к повторному усилению Джунгарии.
В 1720 году цинские войска установили своё полное господство в Тибете. Однако кончина Канси в 1722 году привела к некоторым изменениям в политике цинского двора, так как новый император Юн-чжэн стремился смягчить положение, решив приостановить введение войск в Джунгарию, что было обусловлено рядом обстоятельств. Прежде всего, цинский двор опасался возникновения метяжа из-за бедствий, связанных с войной, в провинциях Шанси и Ганьсу. Необходимо было учесть состояние армии, чьи действия за 8 лет борьбы с ойратами не привели к желаемым результатам. Кроме того, в Тибете началось антиманьчжурское восстание. Поэтому император Юн-чжэна воздержался от решительных действий и лишь через несколько лет вступил в войну с Джунгарией. Одержав лишь две небольшие победы над ней, он долгое время не мог мобилизовать свои силы и в 1734 году заключил с Джунгарией договор о дружбе и отозвал назад войска.
Вскоре после этих событий Юн-чжэн скончался, и вместо него трон занял Цянь Лун (1735-1796), который сначала также придерживался тактики мирного сосуществования с Джунгарией. Но это продолжалось недолго. В Джунгарии в начале и середине XVIII века начался кризис, когда за ханский престол боролись несколько знатных князей. Этим воспользовался император Цянь Лун и перешёл к прямому завоеванию ойратского государства. По сравнению с Южной Монголией и Халхой Джунгария была единой. Чтобы разложить её политически, цинская династия применяла испытанный метод разжигания внутренних противоречий среди её верхов, что сыграло решающую роль в поражении Джунгарии. Цян Лун успешно использовал ситуацию в Джунгарии, поставив во главе своих войск ойратского князя Амурсану, перешедшего на сторону Цин. И в 1755-1757 годах Западная Монголия была завоёвана, значительная часть её населения уничтожена либо изгнана со своих земель.
***
Таким образом, монголы потерпели поражение. Империя Цин в течение 120 лет последовательно проводила политику разжигания розни между монгольскими народами для их подчинения своей власти. Последующие столетия монгольская история была неразрывно связана с господством Цин.
Авторы: Базаров Борис Ванданович и Хишигжаргал Гандандорж
Предыдущую статью «К вопросу правового статуса Монголии в составе Цинской империи»