‼ Программирование и робототехника для девочек: уравнивать нельзя разделять ‼

✅ В разговоре участвуют:
1⃣ Мария Александровна Зильберман, заместитель директора по методической работе, учитель информатики и ИКТ школы № 10 г. Перми;
2⃣ Ирина Викторовна Котегова, заместитель директора по инновационной работе той же школы;
3⃣ Динара Амировна Гагарина, редактор «Занимательной робототехники» и доцент кафедры информационных технологий Пермского университета в качестве задающего вопросы.
Динара Гагарина: Я неоднократно бралась за статью с условным названием «Робототехника для девочек» и каждый раз спотыкалась. Кажется, что в самой этой формулировке уже сексизм и дискриминация.
Ирина Котегова: Думаю, что вам действительно «кажется». Сексизм — это ущемление прав по признаку пола. Построение занятий и учет особенностей девочек и мальчиков — это возможность для ребенка стать более успешным, достичь лучших результатов в деятельности. Построить танк для мальчика, а для девочки — танцующего робота — это как на физкультуре для мальчиков — подтягивания, для девочек — отжимания. Разделение упражнений на физкультуре ведь не кажется вам сексизмом.
Мария Зильберман: Самой природой заложено разделение на два пола: мужской и женский — и, наверное, сопротивляться этому глупо и бессмысленно. Исходя из этого простого факта, многое в нашей жизни так или иначе обусловлено чисто мужскими поведенческими механизмами или чисто женскими. Ни один из них при этом не лучше и не хуже другого — они просто разные.
В этот момент к нашему разговору ненадолго подключился Алексей Вожаков, учитель информатики и робототехники школы № 10: Восприятие мира девочками и мальчиками разное. Чтобы раскрывать максимальный потенциал ребенка, можно использовать раздельное обучение.
Динара Гагарина: Как найти баланс между важностью вовлечения девочек в STEM и равенством полов? Т.е. чтобы само это вовлечение не превращалось в трансляцию неравенства.
Ирина Котегова: Сам вопрос — трансляция неравенства, на мой взгляд, т.к. он подчеркивает возможность неравенства. Девочки занимаются программированием, робототехникой, STEM наравне с мальчиками. В учебном плане нет разделения на девочек и мальчиков, разделения часов по половому признаку тоже нет. Кроме тех предметов, где это обусловлено стандартами.
Мария Зильберман: В том-то и дело, что сегодня в сфере создания программных продуктов мы имеем серьезный перегиб и превалирование чисто «мужского» взгляда на вещи, со всеми его особенностями и недостатками. Но это вовсе не означает, что девушки (девочки) будут стартовать в программировании заведомо с позиции аутсайдера. Нет, наоборот — это будет тот инструмент, с помощью которого они смогут наиболее полно реализовать свой индивидуальный внутренний потенциал, наравне с молодыми людьми, привнося в эту сферу свой взгляд на вещи, дополняя и обогащая уже существующие методики и программы.
Ирина Котегова, школа 10 Перми
Ирина Котегова, занятие с Lego WeDo
Динара Гагарина: Насколько я поняла, вы практикуете раздельное обучение девочек и мальчиков. Почему? Как вы это методически обосновываете?
Ирина Котегова: Нет, думаю, нельзя сказать, что мы «практикуем раздельное обучение». Просто иногда получается, что класс делится именно на группу мальчишек и группу девчонок. Почему? Потому что параллельно идет, например, предмет технология. Или так получилось. Мы лишь отмечаем, что при делении групп по признаку пола занятия получаются не такими, как при обычном делении.
Мария Зильберман: Реально разделение действительно основано на некоторой необходимости, обусловленной комплексом причин. Но иногда такой подход помогает «раскрыться» тем девочкам, которые в другой ситуации просто бы не стали чем-то «мальчишеским» заниматься (потому что вначале у них выйдет скорее всего хуже, и парни будут над ними смеяться).
Ирина Котегова: Поддерживаю Марию.
Динара Гагарина: Надо ли учить девочек робототехнике и программированию как-то особенно? И если да, то в чем эти особенности состоят?
Ирина Котегова: Да, надо учить девочек и мальчиков особенно. Детей надо учить с учетом их индивидуальных особенностей. Если Маша не хочет делать программы для девочек, а хочет заниматься «мальчишескими задачами», то ей мы предоставим возможность решать те задачи, которые ей интересны. Просто так в жизни получается, что у девчонок общие «девчачьи» интересы, я в этом солидарна с ними. И если мы, преподаватели, можем учесть эти интересы на занятиях и построить занятие с учетом особенностей детей, то мы это делаем.
Мария Зильберман: Да, надо. В первую очередь, надо учитывать содержание обучения: мальчикам и девочкам интересны разные вещи, в основе которых лежат одни и те же знания и навыки. Но обычно всегда решаются на уроках какие-то «мальчишеские» задачи. Никогда в своей математической школе я не занималась тем, что мне интересно с точки зрения физики и математики, я хорошо понимала эти науки, но не любила их. Если бы мне помогли увидеть за этим смыслы, понятные и приятные мне, я бы с большим удовольствием и интересом это изучала.
Динара Гагарина: Мне кажется, что одна из проблем многих программ вовлечения девочек в ИТ – то, что они идут от отрицания и по сути сами транслируют миф, что «ИТ –мужская область». Пример – недавний и весьма популярный «Онлайн курс по программированию для девушек» от Microsoft. Первая же фраза в нем: «Есть мнение, что программирование — это удел суровых мужчин с математическим образованием, необщительных и недружелюбных». Вам не кажется, что если этот миф перестать транслировать, то проблема отпадет или по крайней мере значительно нивелируется?
Ирина Котегова: Не вижу проблемы в том, что есть миф «ИТ-мужская область».
Вообще не вижу проблемы в том, что в определенных областях деятельности преобладают мужчины или женщины. Никто не запрещает девочкам учиться программированию, заниматься робототехникой. Вот если бы запрещали заниматься определенными видами деятельности — это было бы проблемой. Проблема различия полов, проблема особенностей мальчиков, девочек, проблема выбора сфер деятельности с учетом гендерных особенностей — проблема большая, давняя, исторически сложившаяся. И решать эту проблему в узкой области информатики, программирования, робототехники и вообще обсуждать проблему в этом ключе считаю неправильным и неуместным.
Мария Зильберман: На самом деле наша задача состоит в том, чтобы привлечь к программированию тех ребят, которым изначально оно кажется малопривлекательным или даже чуждым. Ведь программирование — это прежде всего инструмент и определенные навыки, которыми в равной мере могут и должны пользоваться как молодые люди, так и представительницы прекрасного пола. Например, женщин за рулем в последнее время стало значительно больше отчасти и потому, что сами машины стали более удобны и просты в обслуживании, и от этого выиграли все, в том числе и те мужчины, которые, будучи прекрасными водителями, отнюдь не являются профессиональными автомеханиками.
Динара Гагарина: Есть такие типичные задачи – написание программы для учета калорий или, если говорить о робототехнике, то популярный кейс – носимая электроника с тем же Arduino LilyPad. Сами по себе – это отличные примеры, но как только мы даем их девочкам, а мальчикам параллельно предлагаем собрать и запрограммировать танк, то вот в этот самый момент мы им и внушаем, что «вы конечно умные, но каждому свое». Разубедите меня.
Ирина Котегова: Сожалею, но не могу вас поддержать в ваших убеждениях и не хочу вас разубеждать. Если кажется, что есть проблема в том, что мальчики играют в машинки, а девочки шьют платья, то это ваш взгляд, и я его уважаю.
Мария Зильберман: Безусловно, каждому — свое, но это не должно относиться к уровню сложности поставленной задачи. В нашей школе мы стараемся давать детям наиболее полно освоить инструмент программирования с тем, чтобы в дальнейшем они могли бы его свободно использовать под тот тип и уровень сложности задачи, который подходит именно им.
Что касается меня, то я не люблю дилетантства в любой сфере. Мы должны учить детей на лучших примерах (к сожалению, Arduino LilyPad — плохой пример)! Если мальчикам интересно работать в сфере моды, а девочкам — в сфере техники, это их выбор, и каждый волен ему следовать.
Динара Гагарина: Если уйти от контента, то можно ли говорить о том, что есть некие психофизиологические особенности полов, которые можно учесть при методических разработках по информатике. Цитата из вашего, Мария Александровна, фейсбука: «Как давно и предполагалась мной, девушки пишут код лучше». Как вы это учитываете на своих уроках? И учитываете ли?
Мария Зильберман: Да, чтобы привлечь детей к подобной работе, необходимо прежде всего учитывать их личные интересы и психофизиологические особенности. Если поставить им неинтересную задачу — они просто не включатся увлеченно в ее решение, но если начать требовать от них выполнения условий задачи, несообразных с их мировосприятием — они, скорее всего, просто не справятся. И наоборот. Действительно, довольно часто оказывается, что девушки пишут код лучше, они по сути своей более внимательны и аккуратны, и с этим нужно считаться.
Динара Гагарина: Если девочка прямо говорит: «Я же девочка, я не умею программировать», что ей ответить?
Ирина Котегова: Не встречала ни одной такой девочки. Чаще ребята говорят: «Мне это в жизни не пригодится». Это относится не только к программированию, а к любой области. Кому-то не интересна биология, кто-то считает, что можно не уметь пришить пуговицу, некоторые не любят программирование. Это нормально, мы разные. Просто в школе есть предметы, и уровень освоения этих предметов обязательный для учеников. Есть школы математические, английские и так далее. В нашей школе освоение и изучение предметов ИТ-кластера считается приоритетным. Мы верим, что это поможет ученикам выбрать современную, востребованную профессию и понять необходимость серьезного изучения математики, информатики, физики.
Мария Зильберман: Мне так сказали про робототехнику. В результате этого родился курс “Программирование для девочек”. Согласна с Ириной, что девочки просто не понимают, где им понадобятся навыки программирования и не очень понимают, почему это может быть интересным именно им. Но когда на уроках своими длинными наманикюренными ногтями они с упоением водят по планшету, тестируя свою программу, и говорят: «Круто! Я смогла это сделать!» — я понимаю, что мы достигли намеченной цели!
Динара Гагарина: Можете привести удачные на ваш взгляд примеры STEM-программ для девочек, какие-то проекты в этой области, самые интересные кейсы?
Мария Зильберман: Made with Code. Есть еще фильм Code Girl, очень интересный, посвященный как раз программированию для девочек. Вообще женское программирование — мировой тренд. Наверное, проблема не высосана из пальца и имеет гораздо более глубокие корни. Ну и вывод от BBC: Women write better code, study suggests.
Динара Гагарина: В прошлом году Ректором Оксфордского университета впервые стала женщина – Луиза Ричардсон. После оглашения результатов выборов она сказала: «Я очень жду, когда само по себе назначение женщины на какой-либо пост перестанет быть громким событием». Как вам кажется, через 20 лет – т.е. к тому времени, когда ваши ученики и ученицы станут активными члена общества – женщина-руководитель все еще будет новостью?
Мария Зильберман: А много ли вы знаете женщин — высоких руководителей? В данном случае женщина стала руководителем в очень консервативной среде (в Англии — стране традиций!). Думаю, что такие вопросы очень интересны. Читая много лет женские журналы (ELLE, Vogue), я многое поняла про женщин-руководителей. Наверное, все достижимо — вопрос, надо ли женщине играть по мужским правилам?
А успех любого нашего ученика для нас очень важен!
Ирина Котегова: «Женщина-руководитель» — уже не новость. «Женщина-руководитель» очень высокого уровня, вроде президента страны — это да, пока еще новость. Думаю, не важно, будет ли новостью назначение женщины руководителем через двадцать или сорок лет. Успех любого из учеников — станет ли он или она руководителем, будет ли он или она бизнесменом, реализующим успешный проект — будет громким событием для всех нас, учителей. Я думаю, это справедливо для любой школы.