Литературный ресторан

Говорят эта сказка времен СССР Вы верите?

Юрий Стоянов рассказал.... Со мной на одном курсе в театральном училась одна Вика. Ну, Вика и Вика, и фиг бы с ней. И тут приглашает она нас, полудурков-недоактёров, к себе домой. Ну, мы чё? Вина взяли, закуски какой-то и припёрлись на Тверскую. В нехилую такую квартиру. Мне бы сообразить что "обычные" студенты в таких не живут, но молодость! как говорится. Мы там скетчи всякие, шутки, прибаутки, анекдоты. Как положено студиозам. И тут... Открывается дверь... В дверях стоит Генеральный Секретарь Центрального Комитета Коммунистической Партии СССР Леонид Ильич Брежнев! И эта, которая Вика: - Ой, дедушка! А это Юра! Он так смешно тебя изображает! Сказать что я окаменел или ноги там отнялись - это промолчать просто... Перед глазами пронеслась вся недолгая жизнь и мысль, что Магадан от Москвы не так уж и далеко и люди там тоже ведь как-то живут. И Ильич такой, прищурившись: - Ну что, Юрик. Выдай нам что-нибудь. Я, деревянным языком, какой-то, не вспомню, приличный и не смешной анекдот "выдал". Он помолчал и сказал: - Не надо тебе Леонида Ильича пародировать. У меня смешнее получается...

Когда Люся сделала ремонт в своей крохотной полуторке и переставила мебель, выяснилось, что стена в комнате как-то пустовата. Что-то просто просилось быть повешенным на эту стену. И Люся поняла, что именно и где это найти. По выходным художники оккупировали сквер. Реализмом там и не пахло. На пьяной улице танцевали пьяные развеселые дома, странная многоногая лошадь скакала по фиолетовому полю, и на фоне занавески цвета запекшейся крови сидела еще более странная женщина — одновременно и в фас, и в профиль. И сами художники были под стать своим произведениям. Не сразу Люся нашла то, что надо. На картинах у солидного дядьки в берете красивые девушки вбегали в набегающие волны, выглядывали из-за белоствольных берез, лежали, жарко раскинувшись в разнотравье, глядя на зрителя со скромным лукавством. Правда, смущало то, что девушки были голыми, а та, что вся в лютиках и васильках, напоминала хрестоматийные строки: “под насыпью, во рву некошеном, лежит и смотрит, как живая”. — А вы пишете портреты? — спросила Люся. — На счет раз, — ответил художник. — А сколько это будет стоить? Художник ответил. Люся про себя ахнула, но не отступила: — А с котиком на руках можно? — Хоть с крокодилом, но за котика придется доплатить. И хоть у художника и было заказов по горло, но как раз сейчас он оказался немного свободен, так что начнет портретирование уже сегодня вечером. Художник пришел, как договаривались, но не с кистями, красками и мольбертом, а с дешевой “мыльницей”. — Сейчас так все делают. Вот Никас Сафронов — страшные тысячи за портрет берет, а тоже по фотографиям, — объяснил художник. — Ну, давайте пожелания. — Знаете, — сказала Люся, смущаясь, — я бы хотела быть на портрете помоложе. Немножко. Чуть покрасивее. В голубом платье — любимый цвет. Потом, вот волосы, у меня, видите ли, аллергия на любую краску, а всегда хотелось быть с такой рыжинкой. Ну, вы понимаете? — Чего ж тут не понять, — сказал художник. — Все так хотят, чтоб с рыжинкой. Идите, переодевайтесь. И кота берите. Люся замялась: — Платье я не купила. Такие цены. Что платье — сносишь, и как не было. А портрет на всю жизнь. Вы уж как-нибудь сами платье, пожалуйста. А котик у меня такой, знаете, своеобразный. Пушок! Пушок! Художник только крякнул, увидев Пушка, подобранного в младенчестве и за два года превратившегося из трогательного, жалобно мяукающего комочка в наглую, бесчувственную и прожорливую скотину (и безо всяких там глупостей, типа уютных мурлыканий на коленях у хозяйки), причем все эти качества явственно читались на его шкодливой морде. #опусы Но Люся его нежно любила. — Котика тоже подправим, — решительно сказал художник. Нафотографировал Люсю и кота и ушел с авансом. Но не исчез, не обманул, через неделю принес портрет. Тетки из Люсиной бухгалтерии, пришедшие посмотреть и ремонт, и портрет, проглотили свои раздвоенные языки. С портрета со скромным лукавством глядела сидевшая в кресле молодая красивая женщина, с рыжеватыми волосами, в открытом голубом платье, немножко похожая на Люсю, а на руках у нее был огромный рыжий кот чрезвычайно умильного вида. Но было на портрете кое-что еще, отчего заткнулась даже главная кобра Кира Семеновна. Рядом с креслом на картине был придуман дверной проем в прихожую, и художник даже нарисовал в этой прихожей вешалку, на которой висели мужской плащ, мужская куртка и черная мужская шляпа. Все-таки это был очень хороший художник... Наталья Волнистая

Когда Аксинья выходила замуж молоденькой девчонкой за Прохора по большой любви, даже и не подозревала о своей дальнейшей жизни в богатом доме. Хоть она и знала, что отец Прохора из зажиточных и нравом крутой, слышала от своих родителей, которые жили в бедности. Мать плакала: - Эх, дочка, доля наша женская такая. Я бы на твоем месте не пошла в невестки к Игнату. Ведь он зверь по натуре, никому ничего не прощает и спуску не дает. Как ты там в его доме жить-то будешь. Заладила – люблю, да люблю Прохора. А вдруг Прохор за тебя не заступится, вдруг не пойдет поперек отца. - Мама, ну что ты такое говоришь, Прохор мне обещал, что не даст меня никому в обиду. Значит и отцу тоже. Знаю я дядю Игната, злющий он, не раз видела его еще когда мы детьми бегали возле его дома, а он выскакивал и прогонял нас: «чтобы крику вашего не слышно было в моем доме». А мы убегали и правда боялись его. Прохор женился на Аксинье по любви. Как только не отговаривал его отец, что только не говорил он об этой девушке, даже размахивал вожжами перед носом сына, но все было бесполезно. Игнат пообещал сыну: - Если твоя нищенка придется мне не ко двору, тогда держитесь оба. Выгоню и ноги её больше не будет в моем доме. Здесь я хозяин! Прохор знал и боялся своего отца. Но и себя он тоже знал, ведь он полюбил Аксинью, значит это на всю жизнь и никто ему не нужен кроме неё, хоть отец и пытался его сосватать за богатую из соседнего села. Настоял на своем сын и зарекся отправлять сватов в другой дом. Анна - мать Прохора всю жизнь была робкой и скромной женщиной, никогда не повышала голос, слушалась мужа своего, но потихоньку гнула свое. - Сынок, - тихо говорила она своему младшему сыну, - не откладывай в долгий ящик строительство своего дома. Не даст отец вам житья здесь. Ты его знаешь, ко всему найдет причину привязаться, все ему не так. Меня он взял из зажиточного дома с большим приданным, а все равно всю жизнь в рот мне заглядывает, как бы лишнего не съела. А твоя жена Аксинья из бедной семьи, жаль мне её очень, добрая она, хорошей женой тебе будет… У Прохора есть еще два брата старших, властные и требовательные, как отец, живут давно своими семьями отдельно, приезжают с женами своими богатыми, да не далекими умом. Над Аксиньей потешаются, называют её нищенкой. К выбору брата отнеслись с насмешкой, а с Аксиньей даже и не разговаривают. Конечно по обычаю младший сын должен со своей семьей жить в доме отца. Но как жить с таким отцом? Прохор характером удался в мать, такой же покладистый и добрый, спокойный и рассудительный. Он прислушивается к советам матери, знает, она плохого не посоветует. Вот поэтому и работает #опусы 6Прохор в лесу, зарабатывает лес на строительство дома. Уставший с мозолями на руках и плечах от бревен приезжал он домой счастливый к своей любимой жене. Аксинья при виде мужа светилась, как ясно солнышко, а свекор из-под насупленных бровей смотрел на их любовь. - Объятиями сыт не будешь, отец-то всегда сына накормит, мы не ходим с протянутой рукой, как сваты, у нас хлеб из белой муки. Вот построишь свой дом, уйдешь из дома, тогда и не раз меня вспомнишь, не раз пожалеешь сынок, - ворчал недовольный отец. Но Прохор только улыбался, не вступал в спор с отцом, знал, что бесполезно, начнет упрекать, злиться. Аксинья тоже видела, что Анна никогда не вступала в спор с мужем, он злится, шипит, она всегда слушает. А потом потихоньку выскажет свое. Игнат злился на жену: - Ишь ты, все равно свое гнет. Ты как тучка в сенокос. Вроде и безобидная, ни грома, ни молнии, но сено раз и намочит. Так и ты вроде не приказываешь и не требуешь, а тебя слушаются. Как обычно сидя за столом, Аксинье от взгляда свекра не лез кусок в горло, так и смотрел в рот. А если она пыталась встать и уйти, он строго на неё смотрел и стукнув с силой ложкой об стол, говорил: - Сиди, еще старшие не вышли из-за стола, без моего слова не выйдешь. Сиди и жди пока старшие наедятся. Порядок в доме ты должна соблюдать, пока мы с матерью не потрапезничаем. А потом за работу. Свекровь смотрела на невестку ласково и тихо говорила: - Сиди дочка, сиди, успеешь еще наработаться. Аксинья смотрела с благодарностью на Анну и ждала, когда же свекор положит ложку на стол, потом перекрестится и вытрет свой жирный рот полотенцем. Аксинья из бедной семьи и свекор каждый раз норовил подчеркнуть это, упрекал, что кормит и поит невестку, а родители её лодыри, так и живут всю жизнь в нищете. - Взял Прохор голь перекатную, а я теперь корми её, - выговаривал он жене А мать наоборот сыну внушала: - Вам поскорей нужно отделиться, жаль мне Аксиньюшку. Да и тебе лучше уж хлеб с солью, но свой, чем каравай, да его. - Да, скоро уж привезу лес, а сруб сложить недолго. Игнат тоже понимал, что Прохор со своей женой уйдут из его дома, где всего полно, закрома ломятся от муки и сало соленое ящиками стоит, и мяса-солонины бочки. - Задумал свой дом строить Прохор, а кто в этом доме жить будет? Мы стареем, кто за нами будет смотреть в старости, хозяйство держать в крепких руках и приумножать его. Будет там жить со совей нищенкой, уйдет от такого богатства. А что люди скажут, что я выгнал сына младшего из дома? – выговаривал он жене. Анна молча слушала, а потом свое вставила: - Вот ты же хозяин в своем доме, и сын будет хозяином в своем. А Прохор с Аксиньей не батраки, ты с утра всех понукаешь, заставляешь жить по-твоему желанию. А они молодые и жить хотят по-своему. - Во всем виновата ты. Тихо шепчешься со своей невесткой по углам, нет чтобы держать её в строгости, - злобно шипел муж на Анну, а та молчала. Анна видела любовь сына к Аксинье, и её тоже. Вспоминала свою молодость и прожитую жизнь с мужем-злыднем и жадюгой. Не могла вспомнить, чтобы он с ней в чем-то посоветовался или с добром поговорил с открытой душой, все время словно камень за пазухой держал. Он и любить-то не умел никого, только себя. Когда приезжали старшие сыновья в гости, Игнат был счастлив, на него похожи сыновья, гордился ими, не то что Прохор, уродился в мать. Сыновья все высокие и статные, правда жены у них не красавицы и в подметки по красоте не годятся Аксинье. Та поистине красавица и никогда не перечит свекру, не то что эти «галдят почем свет стоит», так в душе думал Игнат. Старшие невестки унижали Аксинью, но если Прохор был дома, вмиг заступался за жену так, что те затихали. А отец думал: - Ишь ты, будто орел взлетел, заступается за свою Аксинью. Дом Прохор заканчивал строить, уже крышу крыли, через пару недель можно переезжать. Аксинья ждет не дождется. Она уже носит под сердцем его ребенка, он еще больше жалеет и любит её. Как-то Игнат ушел из дома на целый день, старшему сыну помогать крышу на бане перекрыть. Анна задумала помочь сыну с невесткой, пока нет мужа дома. Стала собирать отрезы, полотенца, посуду, достала новую шаль из сундука. Потом сказала Аксинье: - Давай-ка пока нет Игната, помаленьку соберем вам провизию и унесем в новый дом. Набралось много, решили в помощь позвать Прохора. Но он, увидев, что мать тайком от отца собрала все, вдруг сказал: - Нет, я не согласен. Не буду я у отца воровать тайком и прятать им нажитое. Не возьму я ничего без согласия отца, грех это. Земля у нас есть, коня своего заберу, руки у нас на месте, обживемся, обрастем, пока у нас не куча детей. Не буду я в этом деле участвовать, не нужно мне все это. Аксинья поддержала мужа, она тоже понимала, а вдруг до свекра дойдет, тогда что будет? Анна посмотрела на сына и на невестку, сказала: - Ну ладно, и то правда, что это мы по-воровски, Бог даст вам все. А так еще неизвестно… Что это я вас удумала к ворам причислять, - и начали по местам все растаскивать. Наконец настал тот день, когда нужно было переезжать в новый дом. Аксинья от радости и счастья сияла, Прохор смотрел на неё и улыбался. Не улыбалась Анна, она понимала, что останется вдвоем с Игнатом, ни радости, ни ласкового слова. Она понимала, что это её судьба, а невестка здесь ни причем, почему она должна, как батрачка на свекра работать, спину гнуть. А тому все неладно, все недоволен. Успокаивало её то, что сын с невесткой будет жить совсем неподалеку, всегда в гости придут и помогут. А уж когда они постареют, тогда и посмотрят, кто из сыновей их приютит. С утра начались сборы, Анна дала сыну в руки икону, невестка взяла кота и петуха. Анна что-то из вещей. Игнату было тяжело смотреть на все это. Думал, но вида не подавал, тоже шел кое-что нес из вещей: - Прохор дом построил в два раза меньше, чем мой. Ведь и здесь хватило бы всем места, так нет, оба бегут вприпрыжку из родительского дома. Да и Аксинья не объела бы, ведь ест-то, как мышка. А я её обговаривал, а она вон какая улыбчивая, да красивая, да и зла на меня видимо не держит. Идет рядышком с мужем счастливая. Анна-то умнее меня в этом деле, ишь как Аксинья с ней щебечет, любит её, уважает. Анна, как наседка возле них, обогрела и накормила. Вот теперь Игнат поживи ты один без сына и нищенки. Игнат понимал, что вернется в пустой дом, ведь рядом с сыном и снохой веселей было. А с женой вдвоем жить будут, и он будет себя чувствовать одиноким стариком. Потому что Анна-то и не очень с ним разговаривает, все больше молчит, он сам так приучил жену. Аксинья войдя в дом улыбнулась счастливо: - Ну вот Проша наши хоромы, хорошо-то как, - прижимаясь к мужу говорила она, а он тоже улыбался счастливо. Кот походил по дому и облюбовал себе место, петух закукарекал, поклевав зерно, Анна весело сказала: - Ну вот все будет хорошо, все, как и полагается по обычаю с новосельем вас, дети мои. Игнат обошел дом - большие сени, печка правильно поставлена и сложена, большая комната, спальня с окном, высокие потолки, пол доска к доске, пазы между бревнами крепко заделаны паклей, тепло будет. Крякнул Игнат от удовольствия, что Прохор не подвел, оказался хозяйственным. Усадьба большая, баню поставит сын и сарай для скота построит. Посмотрел на жену и сказал: - Хороший дом, ну пошли домой Анна, пусть молодые новый дом обживают. А ты там свои сундуки потряси, да поделись добром с Аксиньей, негоже нашей невестке-красавице быть хуже других. А я подводу соберу, кое-что из провизии, привезу им. Пусть живут не хуже других, я этого не позволю. Анна ушам своим не верила, а сама радовалась: - Ну это мы с Аксиньей победили Игната, наверное стыд и совесть в нем проснулись. Да еще страх, ведь боится Игнат остаться в одиночестве под старость. От старших-то сыновей мало чего дождешься. Автор: Акварель жизни. Дзен

Злоcть, гpубоcть, оcкоpблeния, попытки унизить кого-то - чepты нecчаcтных людeй. Людeй, cтpадающих в cвоих жизнях. Счаcтливыe люди нe бывают злыми. В их cepдцах нeт мecта нeгативу - их пepeполняeт свeт. Давать можно только то, что у тeбя eсть: у кого нeгатив, у кого счастьe. Поэтoму нe пpинимайтe чужую злoсть на свoй счёт. Они злятся на сeбя!

Каб....но

НЕМЕЦКАЯ ДОЧЬ В доме Плетневых собрались все трое детей. Повод нешуточный: Григорий Иванович – глава семьи, ветеран войны - увидел по телевизору, что его, якобы, ищет родная дочь из Германии. Сначала все притихли от неожиданной новости, прислушиваясь к легкому ветру за окном. В конце апреля было уже очень тепло, кустарники выпустили яркие клейкие листочки, земля огороде, оттаявшая после зимы, согретая сибирским солнцем, готовилась принять первые семена. Полвека прошло, как прогремела Победа, и Григорий Плетнев вернулся домой. И вот теперь, как гром среди ясного неба, этот сюжет по телевизору. Было это в сорок пятом; останавливались в небольшой немецкой деревне, там и познакомился Григорий с Мартой, девушка работала у местного фермера. Вскоре оставили деревню, а в ней осталась Марта, которой понравился русский солдат. Григорий Иванович никогда не вспоминал о том случае, да и значения ему не придавал - мало ли что на войне было. А тут показали по телевизору ту самую деревню и женщину, которая поделилась своей историей. Оказывается, хочется ей найти своего отца – советского солдата. Той самой Марты уже в живых нет, а дочка Грета надеется застать в живых отца и с новыми родственниками познакомиться. Знает только его имя и период, когда в их деревне советские солдаты останавливались. Ну, и фотографию своей матери показала. Супруга Григория Ивановича – Анна Степановна – молча, ставила на стол сваренный к приходу детей борщ, жареную рыбу, картошку, квашенную капусту. Потом, поправив платок на голове, также смиренно присела на табурет. — Вот такие дела, - вздохнув, сказал Григорий Иванович, когда закончил свой рассказ. Он вообще про войну мало рассказывал, награды скромно лежали в комоде, а на День Победы, накатив стопку, сидел обычно тихо и незаметно вытирал слезы. Но про сюжет и про Марту не смог промолчать. Сомневался сначала, нервничал, потом решил рассказать, как есть. — А какие дела? – уверенно спросила старшая дочь Тамара. – Надо позвонить по указанному телефону и сказать, что отец нашелся, жив, здоров, пусть встретятся, да и мы рады будем познакомиться - родня теперь в Германии. — Ага, заграницу захотела? На «марсы», сникерсы» потянуло? – вступил в разговор младший сын Петр. — Ты обороты сбавь, - прикрикнула сестра, - со старшими разговариваешь. Ничего плохого в этом не вижу: отец имеет право с дочерью встретиться, если подтвердится, что это и есть его дочь. — Вот именно! А то может отец тут ни причем, может эта «немецкая дочь" по всему свету отца ищет... — Ну, а чего ты завелся, - обратилась к брату средняя сестра Людмила. - А если и, правда, Грета нам сводная сестра, познакомимся, породнимся, в гости будем ездить друг к другу. В конце концов, имеет право папа увидеться с дочерью, тем более, что он честно признался, а мог и ничего не сказать про этот сюжет по телевизору. — Тоже мне борцы за дружбу между народами! – Психанул Петр. – А вы о матери подумали? На ней вон лица нет, такую новость на старости лет встретить… Григорий Иванович заволновался, встал с табурета: - Ты, Петя, не горячись, никто мать не обижает… И тут Анна Степановна опустила голову, вытирая кончиком платка глаза: - Я тебя всю войну ждала, хоть и не жена была, да и невестой не успел назвать, а все равно ждала, верила, что живой вернешься... — А я разве не женился на тебе? Полвека уже вместе, душа в душу… чего тебе не хватает? Виноват я разве, что такой казус вышел? — Слово какое-то нашел, в газетах, наверное, вычитал, - проворчал жена. А потом встала и направилась в горницу. — Нет, ну, правда, мам, чего ты обижаешься? – средняя дочь Людмила пошла следом. – Папка же не уезжает от нас, и вы не разводитесь... И вдруг Анна Степановна повернулась и с обидой сказала: - А могу и развестись! И все переглянулись; в голове не укладывалось, что родители, перешагнув семидесятипятилетний рубеж, могут развестись. — Вот видите, до чего поиски немецкой дочери маму довели? – обратился ко всем Петр. — Всё! Не надо никаких поисков и встреч, - решительно заявил Григорий Иванович, - как жили, так и будем жить. - И в самом деле, зачем это все на старости лет? Анна Степановна, хоть и закрылась в горнице, но слышала слова мужа и сразу вышла: - Нет уж, надо довести дело до конца, я же вижу, как ты переживаешь и мучаешься. #опусы Не зря с тобой полвека прожила: знаю, какой ты совестливый. Давайте, узнавайте, - обратилась она к детям, - уточняйте… какая правда будет, ту и примем. Ежели и есть от тебя немецкая дочь, пусть будет, встретим как родную. Все четверо – две дочери, сын и сам Григорий Иванович – от такой речи Анны Степановны притихли, не зная, что сказать. Первым заговорил Петр: — Мать, ну ты у нас человечище! Вот что значит настоящая женщина! Дочери с пониманием посмотрели на мать, и только теперь они осознали, что, несмотря на возраст, ревность больно ударила по ней, не имея давности лет. А ведь не была никогда ревнивой, да и повода не было, для нее Григорий Иванович как был единственным и любимым, так и остался. Петр с сестрами звонили по тому телефону и сверяли данные. Им сказали, чтобы подождали. Григорий Иванович и Анна Степановна по ночам уснуть не могли, ворочались, переживали. — Спишь? – спросил поздно ночью хозяин. — Не сплю,- вздохнув, ответила Анна, - какой уж тут сон… всё думаю: вдруг приедет к нам… как угощать… А вдруг не понравится, она, поди к другим удобствам привыкла. Григорий кряхтел, ворочаясь, тоже переживал, но старался успокоить жену: — Приедет или нет, это еще неизвестно. Да и чего нам бояться… это они пусть бояться, язви их душу. Ну, а Грета… она тут не виновата, поди, договоримся. — Побелить бы надо, Гриша… времянку хотели переделать… не успели. — Да не бултыхайся ты в своих думках, тут еще уточнить надо. __________ Дети ждали ответа, и он пришел. Оказалось, Григорий Иванович ошибся: деревня была не та, а девушка на фотографии, которую звали Марта, тоже другая, а не та, которую знал Григорий Иванович. В общем, никакой немецкой дочери у Григория Ивановича нет. И когда об этом сказали родителям, они даже растерялись, ведь в мыслях уже встречали немецкую дочь. Дети сразу успокоились, и вскоре забыли об этом случае, посчитав недоразумением. Да и некогда было: девяностые изобилием не радовали. Поэтому вся надежда на огород и собственное хозяйство. Как говорится, «марсами»-«сникерсами» сыт не будешь. А Григорий Иванович все переживал, что лишний раз всю семью встревожил, особенно жену Анну Степановну. А она, наоборот, успокаивала: - Не казни ты себя, Гриша, зато правду знаешь, а так мучился бы сомнениями. — Неужто, и вправду развелась бы со мной? – спросил он, вспоминая ее слова. — Нет, конечно, это я в сердцах сказала, куда бы я от тебя, полвека вместе. А потом они пили чай, понимая друг друга с полуслова. Да и к чему тут слова, главное, чтобы подольше вместе на белом свете побыть, и никакая «немецкая дочь» не в силах их разлучить. Автор: Татьяна Викторова

О Японии

ШАНС Мальчишка проснулся от стона матери. Подошёл к её кровати: — Мама, тебе больно?.. — Матвейка, принеси водички! — Сейчас, - бросился на кухню. Через минуту вернулся с полной кружкой: — На, мама, пей! Раздался стук в дверь. — Сынок открой! Наверно, бабушка Нина пришла. Зашла соседка, держа в руке большую кружку. — Как ты, Маша? – потрогала голову — Так у тебя жар. Я горячего молочка принесла с маслом. — Я лекарство выпила. — Тебе в больницу надо. лечение хорошее. Питаться надо по нормальному, а у тебя холодильник пустой. — Тётя Нина, я уже все деньги на лекарство истратила, — на глазах больной выступили слёзы — Ничего не помогает. - Ложись в больницу. - А на кого я Матвейку оставлю?.. - А на кого ты его оставишь, если помрёшь? Тебе ещё тридцати нет, а у тебя ни мужа, ни денег, - погладила больную по голове. – Ладно, не реви! - Тётя Нина, что делать? - Всё, я вызываю врача, - соседка достала телефон. Дозвонилась, всё разузнала. - Сказали: в течении дня. Я пошла. Как приедут, пошли за мной Матвея. Соседка вышла в прихожую, мальчишка вышел следом за ней: - Бабушка Нина, мама не умрёт? - Не знаю. #опусы Надо у бога попросить, чтобы помог, а твоя мама в него не верит. - И дедушка Бог поможет? – в глазах мальчишки светилась надежда. - Надо в церковь сходить, свечку поставить и попросить, и тогда он поможет. Всё я пошла. *** Вернулся сын обратно к матери задумчивый.. - Матвейка, ты, наверно, кушать хочешь, а у нас ничего нет. Неси два стакана. Когда он принёс мать разлила в них молоко: - Пей! Выпил, но есть захотелось ещё больше. Мария это сразу поняла. С трудом встала, взяла со стола свой кошелёк: - На пятьдесят рублей. Сходи купи два пирожка и съешь по дороге, а я пока что-нибудь сготовлю. Иди! Проводила сына до двери и, держась за стенку, направилась на кухню. В холодильнике дешёвые рыбные консервы, немного маргарина, на подоконнике пара картофелин и луковица. - Суп надо сварить… Закружилась голова и она обессиленно опустилась на табуретку: «Что со мной происходит? Совсем нет сил. Почти половина отпуска уже прошло. Деньги закончились. Если не выйду на работу, как Матвея в школу собирать? Он ведь через месяц в первый класс пойдёт. Родственников нет, помочь некому. А главное эта болезнь. Надо бы сразу в поликлинику идти. А теперь, если положат, как Матвейка один останется?» С трудом поднялась и стала чистить картошку. *** Есть хотелось сильно. Но мысли мальчишки были о другом: «Мама вчера весь день с кровати не вставала. Вдруг, правда, умрёт? Тётя Нина сказал, надо у дедушки Бога помощи попросить», - он остановился и… повернул в сторону церкви... *** «Уже полгода, как вернулся с войны. Чудом жив остался. Хорошо, хоть сам передвигаться стал, правда, с палочкой. На многочисленные раны по всему телу уже внимания не обращаю. А шрамы на лице?.. Да теперь всё равно, замуж уже никто не пойдёт, - с такими мыслями Никита направлялся в сторону церкви. – Надо за ребят свечки поставить. Сегодня год с того дня, как они погибли, а я… чудом выжил». Двадцать лет назад ушёл в армию. И вот вернулся. Теперь он гражданский, но как невыносимо чувствовать, что ты никому не нужен. Пенсия большая на безбедную жизнь хватит, а контрактных денег, лежащих в банке, ещё на две. Но зачем всё это одному? Возле церкви стояли нищие. Никита достал несколько сторублёвых купюр, раздал им и попросил: - Помолитесь за моих погибших друзей Романа и Стаса! Прошёл внутрь церкви, купил свечи, зажёг их и стал читать молитву, которой его научил батюшка: - Помяни, Господи Боже наш… Крестясь, он произносил слова, а перед глазами, словно живые, стояли его друзья. Когда закончил молитву, просто стоял и вспоминал свою такую нелёгкую жизнь. Этот мальчишка, маленький и худенький, встал рядом с дешёвой свечкой в руке. Огляделся, не зная, что делать дальше. К нему подошла пожилая женщина: - Давай, я тебе помогу! Зажгла его свечку, поставила. - Вот так перекрестись! – показала, как это делается. – И расскажи Господу нашему, зачем ты пришёл. Матвей долго смотрел на образ, затем произнёс: - Помоги, дедушка Бог!.. Мама болеет. Кроме неё, у меня никого нет. Сделай так, чтобы она выздоровела. У мамы нет денежек на лекарство. А я скоро в школу пойду, а у меня даже портфеля нет… Никита, замерев, смотрел на мальчишку. Все проблемы его самого, ещё десять минут касавшиеся такими огромными, стали незначительными и отошли на второй план. Хотелось крикнуть на весь мир: «Люди, неужели некому было помочь, этому пацану, купить маме лекарство, а ему самому портфель». А мальчишка смотрел на образ и ждал чуда... - Пацан, пошли со мной! – решительно произнёс Никита. - Куда? – мальчишка с испугом смотрел на страшного дядю с палкой в руке. - Узнаем, какие твоей маме лекарства нужны и сходим в аптеку. - Вы правду говорите? - Мне дедушка Бог передал твою просьбу. - Правда? – он радостными глазами посмотрел на образ. - Пошли! – улыбнулся мужчина. – Тебя, как зовут? - Матвей.. - Меня дядей Никитой зови. *** ...Из квартиры слышались голоса мамы и соседки: - Тётя Нина, она вон сколько выписала и сказала, что лекарство дорогое. Где я столько денег возьму? У меня всего пятьсот рублей осталось. Мальчишка решительно открыл дверь. Голоса стихли. Из комнаты выглянула соседка и испуганно прошептала, глядя на незнакомого мужчину: - Маша, смотри!.. Та выглянула и также застыла в испуге. - Мама, какие лекарства тебе нужно? Мы с дядей Никитой сходим в аптеку и купим. - А вы кто? – удивлённо спросила Мария. - Всё будет хорошо, - улыбнулся в ответ мужчина. – Давайте ваши рецепты! - Но у меня всего пятьсот рублей.. - Мы с Матвеем найдём деньги, - мужчина положил руку на плечо мальчишки.. - Мама, давай рецепты! И Мария подала их. Почему-то она почувствовала, что у этого человека со страшным лицом - доброе сердце. - Мария, ты что делаешь?.. – пришла в себя соседка, когда мужчина с мальчишкой вышли. – Ты его совершенно не знаешь.. - Тётя Нина, мне кажется, он хороший человек! - Ладно, Маша, смотри сама, я пошла!.. *** Мария сидела и ждала своего сына, ушедшего с этим мужчиной. Она даже забыла о своей болезни. И вот дверь открылась, первым вбежал сын, лицо его сияло: - Мама, мы тебе лекарство купили и разных вкусняшек к чаю. В дверях стоял мужчина и тоже, как мальчишка, счастливо улыбался, отчего его лицо казалось не таким уж и страшным. - Спасибо вам! – слегка поклонилась женщина. – Вы проходите, проходите!.. Мужчина попытался разуться, это удалось ему с трудом, чувствовалось, что он сильно волновался.. Прошёл на кухню.. - Садитесь! – произнесла хозяйка. Мужчина сел, завертел головой, не зная, куда поставить свою палочку. - Давайте, я поставлю!.. - поставила её так, чтобы мужчина смог дотянуться. – Извините, но угощать мне вас особо нечем!.. - Мама, мы с дядей Никитой всё купили, - и сын стал выкладывать на стол продукты. - Ой, ну зачем вы! – охала Мария, мысленно отмечая, что добрая половина продуктов состояла из ненужных сладостей. Увидела пакет с дорогой заваркой.. – Сейчас я чай поставлю.. Бросилась заваривать чай. Ей даже показалось, что болезнь отступила, а может, просто не хотелось выглядеть перед мужчиной такой больной. И, словно отгадав её мысли, мужчина спросил: - Мария, вам не трудно, вы вон какая бледная?.. - Ничего, ничего… Я сейчас лекарство выпью. Спасибо вам!... *** Они пили ароматный чай со сладостями, глядя на мальчишку, оживлённо о чем-то говорящего. Иногда их взгляды встречались. Чувствовалось, что всем троим было приятно сидеть вместе за одним столом. Но всё хорошее, когда-нибудь, но заканчивается... - Спасибо, вам!.. - Никита встал из-за стола и взял свою трость.. – Я пойду. Вам лечиться надо.. - Вам большое спасибо! – хозяйка также встала из-за стола. – Даже не знаю, как вас благодарить. Он направился в прихожую, а мать с сыном следом. - Дядя Никита, а вы придёте ещё? - Конечно! Вот твоя мама поправится, и мы все вместе пойдём покупать тебе портфель. *** Мужчина ушёл. Мария убрала со стола, вымыла посуду. - Сынок, посмотри телевизор, а я немного полежу. Легла и заснула крепким сном... *** Прошли две недели. Болезнь постепенно отступила, видно, дорогие лекарства помогли. Последние дни Мария даже работала: в конце месяца всегда аврал, вот её и вызвали из отпуска. Она была этому рада, за эти дни заплатят. А ведь уже август начался, с получки надо сына к школе готовить... ...В эту субботу они встали, как обычно, позавтракали. - Матвей, собирайся! Пойдём в магазин. Посмотрим, что тебе к школе нужно. - Тебе денежки дали? - Пока не дали, но к следующей субботе дадут. Я заняла тысячу рублей, на обратной дороге купим что-нибудь из продуктов. Стали собираться.. и тут раздался звонок домофона. - Кто?.. – спросила хозяйка. - Мария, это Никита… Он хотел ещё что-то сказать, но палец женщины уже нажал на кнопку открытия двери. - Мама, кто там? – из комнаты вышел сын. - Дядя Никита! – женщина не могла скрыть радости. - Ура!.. Он зашёл, так же опираясь на палочку, но… как он изменился!.. Дорогие брюки и рубашка гармонировали с модной стрижкой. - Дядя Никита, а я вас ждал!.. - бросился к нему мальчишка. - Я же тебе обещал!.. - поднял сияющие глаза.. – Здравствуй, Мария!.. - Здравствуй, Никита! Этот непроизвольный переход на «ты» удивил и обрадовал обоих. - Вы уже собрались? Идёмте! - Куда? – Мария всё ещё не пришла в себя. - Матвею же скоро в школу!.. - Никита, но у меня… - Я обещал Матвею, а обещание надо выполнять. *** Мария всегда обращала внимания на самые дешевые вещи, в какой бы магазин не заходила. Ведь у неё не было лишних денег, не было родственников, не было мужа. Если не считать того парня из колледжа, который куда-то исчез... И вот сейчас рядом мужчина, который с восторгом смотрит на её сына. Покупает ему всё к школе, не глядя на цены, лишь спрашивая её мнение. Нагруженные, они вернулись на такси домой. Хозяйка бросилась на кухню. - Мария, - остановил её мужчина. – Идёмте, погуляем все вместе! И где-нибудь пообедаем... - Мама, пошли! – бросился к ней сын. *** Этой ночью Мария долго не могла уснуть. Вновь и вновь мелькали картинки сегодняшнего дня. Перед глазами стояли его глаза, полные любви. И сейчас холодный ум, и горячее сердце, словно разговаривали друг с другом: «Он некрасивый и хромой», - категорично произносил разум. «Нормальный он, добрый и с такой любовью смотрит на меня», - тут же ответило сердце. «Он лет на пятнадцать старше тебя». «Ну, и что? Зато они с моим сыном… он словно ему отец». «Ты ещё можешь найти ровесника, красивого и стройного». «Не надо мне красивого и стройного, у меня уже был такой. Мне нужно доброго и надёжного». «Но ведь ты всегда мечтала не о таком муже», - продолжал выставлять свое доводы разум. «А теперь о таком!»... «У тебя так быстро меняются предпочтения?» «Просто я встретила того… Я люблю его!»... *** Их венчание проходило в той самой церкви, где Никита и Матвей познакомились три месяца назад. Никита с Марией стояли перед алтарём, палочки в его руках уже не было, а Матвей, не отрываясь, смотрел на образ того святого, с кем разговаривал три месяца назад. Затем от всего сердца произнёс: - Спасибо тебе, дедушка Бог!... Автор : Рассказы Стрельца.