Путь наверх...

Без всяких хитростей, типа лифта, или лебедки, или подъемника. Или лжи.
<Потому что честь - не покупается и не продается. Она либо есть, либо пошел ты на хрен, Миша. Или кто ты там? Саша? Игорь? Максим? Эрнесто?...>
Ступенька за ступенькой, шаг за шагом, слово за словом, строка за строкой. Песня за песней в плеере. Сначала прошлогодний альбом "Сплинов", потом пару треков Химиков, потом Бьорк. Нахрена здесь Бьорк, Миша? Или кто ты там?...
<Конечно, ты здесь не при чем. Конечно лифт поломался случайно. Какие-то суетливые сволочи снуют туда-сюда целыми днями. Какие-то тетки в кофтах с люрексом и черными бархатными заколками-розами в жестких волосах возят кресла и диваны. Какие-то дети с уродливыми велосипедами постоянно входят и выходят. Откуда они берут эти уродливые велосипеды, диваны, розы, кофты с люрексом?!>
Когда поднимаешься на пятнадцатый этаж по темным пролетам лестниц, подсвечивая одноразовой зажигалкой, Бьорк в наушниках вызывает только одно желание: перегнуться через перила и лететь, больно ударяясь раскинутыми руками о железные перегородки. И слушать: то ли Бьорк, то ли как ломаются кости. И неизвестно, что приятнее слушать... Ну нахрена здесь Бьорк, Миша? Или ты все таки Эрнесто?
<Когда так воруешь - это не у кого-то конкретного, не у бабушки Вали с соседней дачи, не у Кирилла Петровича, который получил инвалидность три года назад в центральном цеху и продолжает ходить на работу и никогда не берет отгулов. Нет. Когда так воруешь - это абстрактно. Ни у кого. Это всего лишь тридцать медных радиаторов, Миша, всего лишь тридцать медных радиаторов. Чуть меньше, чем тебе лет.>
После пятого становится сложнее. Впереди десять. Позади пять. Дыхалка ни к черту. Меньше надо курить. По крайней мере, надо стараться меньше курить. Снова прошлогодний альбом "Сплинов". Интересно, Васильев бы осилил все пятнадцать этажей? И вообще, что бы делал Васильев, окажись он в такой ситуации? Вызвал бы вертолет или спасателей? Или шел бы, медленно сжигая свое наркоманское нутро, пытаясь ладонью зажать рвущееся наружу сердце? А может, он и не наркоман вовсе. Может, он просто такой: Саша Васильев, с депрессивными темами. Когда долго живешь в Питере - все темы становятся депрессивными. Даже тема сломавшегося лифта, когда ты пытаешься в без четверти двенадцать добраться до собственной конуры и рухнуть в постель, минуя вопросы жены.
<Медный радиатор весит почти семь кэгэ. Грубо говоря - тысяча рублей с одного, если по сто сорок пять рублей за килограмм. Тридцать радиаторов - тридцать тысяч. Тридцать тысяч, Эрнесто. Можно купить, например, ноутбук. Или оставить на отдых. Но тогда жена спросит - откуда? Придется что-то выдумывать, врать. Премия? Ты шутишь, Миша. При зарплате в двадцать три, не дают премий в тридцать. Тогда лучше не говорить. Просто не говорить и все. Просрать. Прогулять. Прожрать. И поймать от этого кайф, Игорь, ты ведь помнишь, как это? Вот и радуйся своим тридцати радиаторам, как подарку судьбы, свалившемуся ниоткуда.>
Восьмой. Какая сволочь гадит в парадной? - вопрос звучит гораздо круче, чем он же, но с "подъездом" вместо "парадной" в обстоятельствах. Вообще, все дело в обстоятельствах. Кто-то забыл месяц назад внести тридцать радиаторов в смету, потому что их привезли не в грузовиках, как обычно, а в чьей-то там Ниве. Кто-то заметил, что кто-то забыл. Кто-то припрятал тридцать радиаторов под напольными досками склада, а потом вывез их ночью с базы и спрятал в гараже. Потому что так сложились обстоятельства.
"Сережа + Марина = любовь" - намазано красным на бледно-зеленой стене. У Сережи с Мариной тоже обстоятельства. Кругом одни обстоятельства.
<А если кто-то видел, что ты скажешь, Миша? Ты уже придумал, что ты скажешь? Что ты шел-шел-шел по территории завода и вдруг нашел тридцать радиаторов? Валяются, да, такие тридцать медных радиаторов, и смотрят молча своими цветными металлами тебе прямо в душу: возьмешь или пройдешь мимо? Возьмешь или пройдешь мимо? Как в Матрице: выбери таблетку. Ты выбрал, Эрнесто. Теперь заткнись и шагай. Обещай себе горячий душ, бутерброд с ветчиной и майонезом и пару часов в инете перед сном. Это если жена не устроит скандал.>
Двенадцатый. Вот, оказывается, как доходят до хрипов в груди и липкого холодного пота на лопатках. И еще эта Бьорк в плеере. Зачем в плеере Бьорк, если ты любишь "Сплинов"? Только потому что смазливой Таньке из бухгалтерии нравится Бьорк, и ты небрежно вешаешь наушники на грудь, когда выходишь с ней курить, и врубаешь Бьорк на всю громкость.
- Ой, это что - Бьорк? - спрашивает Танька и смотрит на тебя зелеными блядскими глазами. А над губой у нее родинка, и кто-то сказал тебе, что она - нарисованная. Но ты не знаешь точно.
- Ага - небрежно роняешь ты и цедишь плевок сквозь зубы, чтобы подчеркнуть эту небрежность.
- Уууу, ты Бьорк слушаешь... - и Танька смотрит на тебя чуть по-другому. Совсем чуть-чуть. Но по-другому. И теперь ты, кажется, узнаешь, настоящая у нее родинка, или нет.
<Потому что честь - она не совесть, хотя ни той ни другой не заткнешь рта. Совесть молчит - ну подумаешь, тридцать радиаторов, будь они прокляты! Вот так, Миша, ты еще их не продал, но уже проклинаешь, горе-барыга. Зачем тебе вообще эти тридцать радиаторов, если тридцать тысяч ты будешь тратить так же трусливо, как их продавать? Трусливо украл, трусливо продал, трусливо потратил. Да, совести можно заткнуть рот, но чести рот не заткнешь. Эрнесто, ты же решал задачи по статистической физике, брат. Так чего же теперь никак не можешь решить задачу с тридцатью радиаторами в условиях? Не в масть?>
Почти пятнадцатый. Где-то за стеной возникает протяжный звук движения механизма - значит, заработал лифт. Ну, конечно, когда ты уже почти поднялся, Саша. Ну, естественно. Ну, блин, прекрасно! А вот это мы еще посмотрим - кому на лифте кататься, а кому пешком по темным лестницам шастать. Нахрен удалить эту Бьорк из плеера - нахрен удалить эту Таньку с ее родинкой. Нахрен тебе эти радиаторы, Саша? Нахрен тебе эти радиаторы?!
_____________________________________________________________________________________________
И напоследок: в ночь с девятого на десятое октября, доме двадцать три по улице Школьной произошло ЧП. Вернувшаяся под утро с дежурства Татьяна Никитина, пятидесяти трех лет, никак не могла дождаться лифта: он подъезжал к первому этажу, но тут же уезжал обратно: наверх. Женщина вызвала лифтеров, а те, в свою очередь, вызвали наряд милиции, так как дело оказалось совсем не в неисправности лифта. Стараниями лифтеров и милиционеров, из лифта был извлечен некий Михаил П., житель того же дома. Молодой человек оказался в невменяемом состоянии и постоянно пытался продать Татьяне Никитиной и сотрудникам милиции, а также лифтерам, медные радиаторы в количестве тридцати штук. Мужчина был госпитализирован и в последствии помещен в психиатрическое отделение местной больницы.