Очень неправильная девочка

О стёкла квартиры разбивалась мелкая изморось, тучи накрыли небо тяжёлым одеялом свинцового цвета. Эта тяжесть передалась просыпающемуся городу, и разлеплять глаза в такое утро было особенно сложно.
Несмотря на серость промозглого неба, внутри у Ады играли солнечные зайчики. Она проснулась с твёрдой уверенностью, что сегодня произойдёт что-то замечательное, а такое чувство стоит того, чтобы поторопиться, собираясь в институт. Моросящий на улице дождь обещал добавить проблем, и на борьбу с ним был избран длинный зонтик ярко-алого цвета.
Первые шаги из подъезда. Утренний город всегда пахнет иначе, чем вечерний. Ада вдыхала полной грудью и улыбалась своим мыслям и тому предчувствию замечательного, которое не оставляло ни на миг. Ноги сами несли её к автобусной остановке, словно там, помимо автобуса, её ожидало что-то ещё.
В пальто с высоким воротником, разбрасывая носками поскрипывающих ботинок осенние листья, к той же автобусной остановке подошёл юноша. Издалека ещё он заметил силуэт девушки с большим зонтом, который закрывал её от сентябрьской мороси. Лёгкая улыбка притаилась в губах юноши. «Никак, алые паруса Александра Грина доплыли и до моей улицы», – подумал он.
Силуэт становился всё отчётливей: уже можно было разглядеть большой голубой шарф, намотанный вокруг шеи, и зелёный рюкзак за плечами, юноша со светлыми волосами даже смог разглядеть улыбку на лице прекрасной незнакомки, как вдруг она остановилась. Помедлив около четырех секунд, она резко развернулась на месте и пошла в обратном направлении.
Эх, Ада, если бы ты не развернулась!
К остановке подошёл автобус девяносто седьмого маршрута, но юноша не сел в него. Странный набор ощущений, разбежавшийся по его венам в тот момент, совершенно не сочетался с транспортом. Обладатель чёрного пальто с высоким воротником решил в это утро пойти до метро пешком, подставляя своё лицо тёплой мороси новой осени. Вместе с улыбающимся каким-то своим мыслям юношей одна за одной исчезали возможности. Возможность наполненной нежностью осени для них двоих, возможность долгих совместных прогулок по трамвайным путям. Пропали, так и не родившись, шутки про стройку через дорогу от его дома и загубленную карьеру филолога, пропало словечко «тельняшиться». Смысла этого слова, которому суждено было родиться в той паре, уже не получится разгадать. Всё это унёс с собой сентябрьский ветер.
А Ада продолжала быть счастливой.
Она уже дошла до дома и забрала забытый проездной.
Путь до института был скрашен чтением книги «Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман». Ада помнила, что через неделю её нужно будет вернуть другу, и близость расставания с интересной книгой усиливала удовольствие от чтения. Важно было оторваться от очередной удивительной истории, чтобы не пропустить свою станцию, и это задание было выполнено.
Две лекции тянулись медленно, сонно. Несмотря на то, что за окнами был тёплый сентябрь, в лекционных аудиториях мёрзли пальцы. Ада грела их, прикасаясь к костяшкам горячими губами, отчего по спине пробегали мурашки.
За три учебных часа страница блочной тетради наполнилась орнаментами и рисунками глаз под причудливым заглавием «Коммуникативные основы и основные методики профессиональной деятельности». На третьей паре провели тестирование. Десять минут для решения заданий и ещё двадцать на обсуждение результатов. Оно того стоило, так как на середине занятия всех уже отпустили домой.
Конечно, это было не случайно. Да и как можно говорить о случайности, когда ровно в 14:40 между станциями Новокузнецкая и Театральная должны будут пересечься взгляды двух молодых людей.
Через двадцать семь минут на станцию «Орехово» спустится высокий человек с длинными кудрявыми волосами тёмно-русого цвета. Он будет в тёмных очках, чёрной мантии и с рюкзаком цвета ночного неба. Да, этот образ точно понравится Аде. Тогда-то их взгляды пересекутся, и начнётся история, наполненная звёздами. Человек будет рассказывать о космосе и планетах, они нарисуют на потолке его однушки карту южного звёздного неба, ещё в этой истории будет их общий чёрный и пушистый щенок. Щенка они найдут зимой возле его дома. Тот попеременно будет жить то у Ады, то у него. Потом они съедутся, чтобы было легче растить их любимого пса, пока обладатель рюкзака цвета ночного неба будет писать кандидатскую.
Всё выверено вплоть до минуты. Вот будущий кандидат наук зашёл в вагон, вот встал около автоматических дверей и отъехал в сторону центра. Всё ближе заветные 14:40, и вот Новокузнецкая! Время первой встречи пришло.
Но...
Но вместо того чтобы спуститься в метро в заветное, выверенное по минутам время, Ада стоит на улице. Там в лужах отражаются окошки голубого неба, затянутого облаками, люди стройной чередой спешат кто домой, кто в кафе на деловую встречу, голуби собрались своей братией возле небольшой закусочной. Ада нежно треплет собаку и смеётся, стараясь увернуться от попыток пушистого корги лизнуть её нос. Хозяин собаки смотрит на это с удовлетворённой улыбкой. За время прогулки это уже вторая девушка, попросившая погладить его пса. Счастливая собака поднимается на задние лапы, радостно щурясь от неожиданных ласк новой знакомой. И тут пушистые передние лапы падают на брюки Ады. Ада охнула, быстро сняла собачьи лапы с себя и со вздохом посмотрела на два больших пятна грязи, пропитавших её синие брюки.
– Ну, ничего. Оно того стоило, – с улыбкой сказала она немного сконфуженному выходкой собаки человеку. – Спасибо, что дали её погладить!
– Вы уж извините, не усмотрел за этим пушистым, – всё ещё сконфуженно сказал хозяин собаки, с укором глядя на своего питомца. Питомец понял, что в чём-то провинился, поджал хвост и уставился на обладательницу следов его любви большими глазами, полными раскаяния.
– Всего вам доброго! – Ада ещё раз улыбнулась мужчине, потрепала собаку за загривок и поспешила в ближайшую закусочную, оттирать грязь.
Время было упущено. Под мерный грохот подземного змея вдаль уносился обладатель красивого образа и знаток сотни созвездий.
А Ада продолжала быть счастливой.
Прибежав домой, она первым делом поставила кастрюлю на огонь. Алый зонтик занял своё место среди курток, а брюки с грязными разводами она отправила в стирку. Нужно было торопиться: через два часа начинался концерт любимой группы, до которого важно было успеть доехать. Гречка засыпана в кипящую воду, огонь убавлен, остывший с утра чай поставлен в микроволновку.
Фоном для сборов Ада поставила подборку песен той самой группы. Автор, увы, не знаком с этими исполнителями, поэтому не может поделиться с вами, что же слушала рыжеволосая девушка в тот вечер.
Музыка тянулась из душной квартиры к вечереющему небу, к лёгкому осеннему ветру. К этому времени уже совсем распогодилось, и остатки дождя мерно капали с крыш многоэтажек.
С соседнего с Адой балкона потянуло сигаретным дымом. Это длинноволосый парень вышел послушать тишину промокшего города, погружающегося в осень. Из квартиры ещё доносились крики родителей и шипение раздражённой кошки. Третий вечер в квартире шли баталии. Вспыхнула сигарета. Создавая дымный туман, парень задумчиво смотрел на трёх собак, бегающих друг за другом у подъезда.
Сигарета дотлевала свою недолгую жизнь, когда крики в квартире закончились. Громкий хлопок дверью оповестил балконного обитателя о бегстве с поля боя одного из участников сражения. Окурок отправился в пепельницу.
Тут в родившейся тишине до него донеслась музыка. Знакомый мотив играл где-то близко, возможно, в одной из соседних квартир. На лице растянулась улыбка. Играла песня той самой группы, на чей концерт он сейчас собирался пойти.
Наконец-то всё складывалось как надо. Ада успела поужинать, подкрасить веки тёмно-зелёным, почистить зубы. На этот раз она не забыла проездной. Схватив его, она выскочила на улицу, направляясь всё к той же остановке. Длинноволосый парень выехал на следующем автобусе.
Концерт уже подходил к концу. По ногам проходили волны басов, тела беснующейся толпы синхронизировались в барабанных ритмах. В перерывах между песнями на слушателей обрушивался купол тишины, создавая ощущение, что все пришедшие – давно затонувшие лодки в толще океанических вод.
Сцена была залита светом разноцветных прожекторов, и вокалист приковывал взгляды. «В этом зале вам нельзя прыгать со сцены, – сказал он и, выдержав небольшую паузу, с лёгкой улыбкой добавил: – Зато целоваться можно». Среди людей пробежал радостный смех.
Длинноволосый парень пел и прыгал вместе со всеми, рядом с ним прыгала и танцевала девушка. Её рыжие растрёпанные волосы так распушились, что напоминали цветок. «Словно подсолнух», – пронеслась мысль, и в глазах у парня промелькнула уверенность, а в руках, которыми он слегка приобнял себя, скрывалось чувство неловкости.
Ада глубоко дышала и чувствовала боль в правом боку от танцев и прыжков на концерте. Она улыбалась и ловила вибрации музыки всем телом. Если положить руку на ключицы, можно почувствовать, как всё тело играет вместе с басами. Спутанные рыжие волосы то и дело попадали ей в рот, но концерт есть концерт, подобные сложности его только украшают.
– Здесь можно целоваться! – обрывки слов донеслись до Ады через грохот музыки.
– Чего? Я тебя не слышу! – прокричала Ада в ответ, улыбаясь высокому длинноволосому парню.
– Говорю, здесь можно целоваться! Нам со сцены сказали. – Он наклонился к ней, широко улыбаясь и потирая правую руку чуть выше плеча от лёгкого смущения. – Давай поцелуемся! – смех опьянённого праздником жизни человека. – Хочешь?
Вот-вот подбиралась их совместная история.
Их летние фестивали, автостоп до крымских скал, много песен под гитару и объятия на полу съёмной квартиры, куда ещё не завезли кровать. В истории этой квартиры им достаточно было одного матраса и большого одеяла. Подбиралось время, когда они будут рассказывать друзьям о том, как познакомились, и вскоре смогут сложить общую картину, поняв, что познакомились раньше концерта – той самой музыкой, что доносилась с балкона.
Большие глаза тёмными иллюминаторами уставились на лицо девушки с растрёпанными волосами.
Аде было весело. Только что закончилась шумная танцевальная музыка, и за ней должна была идти её любимая песня.
– Давай я тебя лучше обниму! – засмеявшись, ответила она.
Парень улыбнулся, и они крепко обнялись. Тут заиграла последняя, самая известная песня любимой группы. Так, ещё обнимаясь, сцепившись руками, они высоко подпрыгнули на первом аккорде. Истерика восторга прокатилась по залу и взорвалась в центре толпы слэмом. Все пустились танцевать.
Промокшая насквозь, с гудящими ногами, сорванным горлом и звоном тишины в ушах, Ада стояла в толпе. Концерт закончился, и в гардеробе выдавали куртки с сумками. Мобильная сеть около гардероба не ловила, и ничего не оставалось, как только крутить головой в вяло движущейся толпе. Около сцены, осторожно держась за руки, стояли двое и целовались. Они делали это робко, то и дело украдкой заглядывая в глаза друг другу и смущённо улыбаясь. Там начиналась новая история длинноволосого парня и девушки с алыми хвостиками.
– Вот и славненько, – с улыбкой сказала она глядя на пару у сцены. «Хорошо, что они нашли друг друга, любители целоваться на концерте», – закончила она в мыслях, хватая свою куртку с гардеробной стойки. Пришло время идти на метро.
Поезд нёсся сквозь город, повинуясь причудливым изгибам подземных тоннелей.
Внутри у Ады было просторно и легко, внутренней тишине не мог помешать ни грохот колёс, ни свист ветра. В этот момент всё было правильно.
Доехав до квартиры, из последних сил она залезла под душ, отдав себя горячим струям воды и запаху шампуня. Пот, покрывший тело после концерта тонкой соляной плёночкой, был смыт, воспоминания же надолго останутся в памяти.
Ада забралась под мягкое одеяло и поставила будильник на девять утра, решив, что может позволить себе выспаться. Под веками яркими вспышками мелькали события насыщенного дня. Она улыбнулась, вспомнив чувство, с которым сегодня просыпалась. Да, это чувство её не обмануло, день был наполнен замечательным, совершенно замечательным.
И Ада продолжала быть счастливой.