Зубчик» на капоте.

История жизни Андре Ситроена
Андре Ситроен родился в еврейской семье, фамилию его отца правильнее было бы читать как «Ситрун» или «Цитрон» (по голландским правилам, оттуда он родом). Семья переезжала в зависимости от глобальных изменений, которые сотрясали мир на пороге XIX и XX века. Отец Андре был ювелиром и торговцем бриллиантами.
Семья обосновалась в Париже, и фамилия Андре стала произноситься на французский лад: Ситроен. Он был еще маленьким, когда отец неожиданно покончил с собой, при этом оставив семье гигантское наследство и все свое дело, связи и точки сбыта. Казалось бы, все предрекало Андре такую же «ювелирно-торговую» карьеру. Но дело происходило на рубеже веков, это была эпоха грандиозного рывка технологий. Молодой Ситроен все больше восхищался индустриальным прогрессом. Окончательно его поразило открытие Эйфелевой башни, технического чуда своего времени. Андре навсегда решил быть не торговцем, а инженером.
Свои инженерные идеи Ситроен собирал везде, где только мог. После окончания учебы он отправился ненадолго в Россию: навестить живущих в Одессе родственников матери. Там он увидел устройство местных обрабатывающих станков. Особенно ему понравились шевронные передачи, а конкретнее — формы зубцов. Они делались разных форм, — скругленные, угловатые — но именно в России Ситроен впервые увидел зубцы в форме буквы V. То, чего многие не замечают, просто глядя на «обычные шестеренки», поразило Андре. Дело в том, что именно эта простая форма как нельзя лучше подходит для передачи крутящего момента. Пустяковая для непосвященного человека мелочь на будущего инженера произвела мощное впечатление.
Позднее Андре, уже вернувшись в Париж и устроившись по специальности на паровозный завод, внесет рационализаторское предложение использовать в тяжелом машиностроении шевронные колеса. Идея была принята, и ее реализация принесла заводу существенную прибыль. А первое по-настоящему прибыльное начинание Ситроена навсегда связало его с символом в виде буквы V.
Правда, тогда еще Ситроен и не думал создавать автомобили. Но, как часто бывает, все решил случай. Во время Первой мировой войны Андре обратился к военному агенту Российской империи в Париже, графу Алексею Игнатьеву. Тот отвечал за размещение во Франции заказов для русской армии и их доставку в Россию. Ища новые возможности самореализации, Ситроен предложил графу построить завод по выпуску артиллерийских боеприпасов.
Идея звучала несколько утопично. Французский инженер предлагал в кратчайшие сроки выстроить завод по выпуску артиллерийских боеприпасов: в первую очередь — шрапнели. Причем выдвинул необычайные условия: после выдачи аванса в 20% от всей суммы открыть завод в течение трех-четырех месяцев.
Проект был одобрен. Впоследствии Игнатьев, будучи уже не графом, а генерал-лейтенантом Советской армии (и инициатором создания Суворовского училища), в мемуарах напишет, как поразил его тогда Андре Ситроен своими организаторскими способностями. К оговоренному сроку он привез Игнатьева в заводские цеха, готовые начать выпуск снарядов и шрапнели для российской армии. Этот завод выпускал продукцию для Восточного фронта четко по графику и без брака строго до момента выхода России из войны.
Организаторский талант Ситроена не мог простаивать. Он заработал состояние на производстве боеприпасов для России, но не мог просто так сидеть и ждать удобного случая. «Как вы считаете, сколько лет до следующей мировой войны?» — интересовался Ситроен у Игнатьева, который после революции продолжил работу в Париже уже для Советской России. «Около 20 лет», — ответил прозорливый Игнатьев, попав, как мы теперь уже знаем, в «яблочко». Ситроен не мог ждать 20 лет. Если нет военного производства, можно взяться за перспективную отрасль: автомобили.
Предприимчивый и расчетливый Ситроен переоборудует свой военный завод для выпуска массового автомобиля, в котором так нуждалась многолюдная Франция. За океаном уже миллионы американцев стали обладателями личного и недорогого автомобиля: там был «Форд». А Ситроен «развернулся» в стране, где машин было много, но они еще не были массовыми. Бюджетная доступность автомобиля стала секретом успеха. В 1919 году компания Citroën начала выпуск открытых малолитражных машин. Первая модель, Type A («тип А»), стоила 7950 франков. Это примерно равнялось годовому заработку квалифицированного рабочего, а для такой прорывной технической новинки считалось низкой ценой. Машина имела четырехцилиндровый 1,4-литровый мотор мощностью 18 лошадиных сил и развивала максимальную скорость в 60 км/ч.
Но Type A была лишь «пробой пера». По-настоящему «прорывной» и очень финансово успешной моделью стал компактный Citroën С, выпущенный в 1922 году. Под его капотом располагался легкий 856-кубовый мотор мощностью в 11 лошадиных сил. Казалось бы, невелика мощность, но из-за небольших размеров самого автомобиля и легкого кузова машина справлялась со своими обязанностями. Она же давала и новый уровень удобства: Citroën С комплектовался электростартером и электрическими фарами, а управлять им было физически легче, так что справиться с этим могла и женщина.
Но всего этого Андре Ситроен уже не застанет. В 1935 году, в возрасте 57 лет, он умрет в Париже от рака, всего на год пережив независимость своей автомобильной компании, в эпоху расцвета которой Эйфелева башня, которая так поразила в свое время молодого Андре, будет нести гигантские буквы CITROЁN, расположенные сверху вниз.
И сейчас во всех уголках мира можно встретить машину со значком в виде перевернутой буквы V, которую молодой фрацузский инженер увидел в России