Я зашел и обратился к нему на нашем родном языке:
– Ну, здорово, черт тебя возьми!
Не знаю, как я догадался, что он армянин, просто догадался и все тут. Дело не в смуглой внешности, не в носе с горбинкой, густоте и обилии волос. Дело даже не в посадке глаз. Много найдется таких же смуглых людей, у которых носы с горбинкой, такие глаза и шевелюры, но они не армяне.
…
Итак, я вошел в небольшой русский пивной бар поприветствовать земляка — чужака на чужбине.
— Вай, — воскликнул он с нарочитым изумлением в голосе, что придает нашему языку и манере говорить столько комизма. — Так ты…?
Имея в виду, конечно, меня — незнакомца. Например, мою одежду, шляпу, туфли и, наверное, легкий налет Америки на моей физиономии.
— Как ты здесь очутился?
— Ах ты, сукин сын, — сказал я с обожанием. — Да просто шел мимо. Ты из каких мест? Откуда родом? (По-армянски это звучит как: «где ты явился на свет божий?»)
— Из Муша, — ответил он. — Что ты тут делаешь? Ты же американец. Судя по одежде.
Муш. Я люблю этот город. Я способен любить город, которого никогда не видел, которого больше не существует, жители которого вырезаны. Здесь иногда бывал мой отец в молодости.
Боже мой!
…
Вы представить себе не можете, какой это восторг, когда один армянин встречается с другим армянином где-нибудь у черта на рогах. Скажем, в пивном баре.
Где выпивают. И плевать, что пиво гнусного качества. И на мух плевать. И на диктатуру. Есть на свете вещи, которые невозможно изменить.
— Вай, — сказал он. — Вай, — протяжно, растягивая удовольствие, — вай. Ты и язык знаешь. Просто потрясающе, что ты его не забыл.
И он принес две кружки мерзкого русского пива.
А чего стоили армянские жесты, такие многозначительные. Хлопанье по колену и взрывы хохота, и мат-перемат.
Изощренное издевательство над всем миром, что носится со своими дутыми ценностями.
Армянское слово, взгляд, жест, улыбка — и через них быстрое возрождение народа, неподвластного времени, вновь обретшего силу, несмотря на минувшие годы, назло разрушенным городам, убийству отцов, братьев и сыновей, вопреки преданным забвению родным местам, поруганным чаяниям и сердцам, почерневшим от ненависти.
Найдется ли в мире держава, способная уничтожить наш народ, — малочисленное незначительное племя, ничтожную горстку людей: кончена наша история, все наши войны проиграны, здания в развалинах, книги не прочитаны, музыка не услышана, молитвы не возносятся.
Ну же, попробуйте уничтожить наш народ. Допустим, опять наступил 1915 год. Мировая война. Валяйте, уничтожайте Армению. Посмотрим, как это у вас получится. Угоняйте нас в пустыню. Оставляйте без хлеба и воды. Жгите жилища и церкви. Думаете, не выживем. Думаете, разучимся смеяться. Думаете, не возродимся, если вот мы двое, встретившись в пивном баре, двадцать лет спустя, балагурим и говорим на родном языке. Ничего вы не сможете с нами поделать. Ничто не помешает нам издеваться над напыщенными мировыми идеалами. Вашу мать. Двое армян в этом подлунном мире ведут беседу. Попробуйте их тронуть.
«Армянин и Армянин», У. Сароян
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 6
«Ոչինչ չեմ ուզում ձեզնից,- ասում է նա իր նեղիչներին, - ձեզ լինի ձեր լուծը, ձեզ լինի ձեր երջանկութիւնը, գնացեք՛ , ապրեցեք՛ խաղաղ և երջանիկ։ Եթէ դուք սիրում էք կեանքը, ես սիրում եմ կեանքից աւելի թանկ բանը՝ Ազատութիւնը...»
Դերենիկ Դեմիրճյան
«Кто может описать те чувства, которые испытывает наблюдатель, думая об этой героической и одновременно несчастной нации?! Армянская нация, та смелая нация, которая поражала мир своим мужеством, решимостью, развитостью, своими обширными знаниями, которая ещё вчера была самым сильным и высококультурным этносом Османской империи, уничтожена, и от неё осталась только память».
Великий Сароян.