Предыдущая публикация
ЗЕРКАЛОВА ДАРЬЯ ВАСИЛЬЕВНА
ДЕВОЧКА ДИНА С КОБЛЕВСКОЙ
Горят огни театра,
И задают в нем тон
Джульетта, Клеопатра
И пудель Артемон...
Там сердце рвут на части,
Подносят яд,
Немыслимые страсти
Бурлят, бурлят…
Там не смолкают споры,
Там мысли пир,
Там строят бутафоры
Реальный мир.
И пусть грозит измена
И ждет беда, –
Но манит, манит сцена
Туда, туда…
Песня о театре из мюзикла «Золушка»
Путь к театру одесситки с Коблевской улицы Дины Деборы начался нелепо. Девочка из неблагополучной семьи, переставшая даже посещать гимназию из-за неуплаты, как-то на улице встретилась провинциальному трагику Алексею Харламову. После краткой беседы он предложил ей принять участие в гастрольном спектакле Харламова «Власть тьмы» по пьесе Л.Н. Толстого.
Девочке было тринадцать лет (она родилась 1 апреля 1901 г.), она сроду не бывала в театре и знать не знала, кто такой Лев Николаевич Толстой. Но в театре ей поручают роль Анютки. Харламов обязывает ее учить роль и кратко объясняет: стань там, подойди сюда, повернись этак… Она с удовольствием общается с партнерами и даже предлагает сходу свой рисунок роли: мол, не нужны ей лапти – она будет играть босиком. Она так и не знакомится с содержанием пьесы; знает только «свои» места в пьесе и следует лишь указаниям Харламова. Девочка Дина играет «в деревню» на сцене. И – успех!
На прощание Харламов дает Дине рекомендательное письмо к А. Сибирякову, владельцу театра на Херсонской (впоследствии украинский драмтеатр им. Революции). Отец Дины, случайно увидев это письмо, был взбешен. Но Дина (четырнадцатый ребенок в семье) заупрямилась: она уже была отравлена сценой (см. эпиграф!). И поступила в театр Сибирякова – в массовку. Она играет служанку в гареме восточного хана. Здесь все интересно: восточное убранство, играет чудесная музыка. Словом, горят огни театра!
Дина посещает спектакли приезжих гастролеров: Рощиной-Инсаровой, Полевицкой, Юреневой. Она даже участвует в них, разумеется, в массовке. И старается перенимать понравившиеся ей приемы. Крутится перед зеркалом… Вот это и была ее театральная школа.
Она придумывает себе псевдоним «Зеркалова». Под этой фамилией она теперь будет значиться в программках и на афишах…
«Наибольшее потрясение, окончательно решившее мою судьбу, - говорила актриса спустя полвека, - я пережила, когда в наш театр на гастроли приехал великий Орленев. Для первого выступления он выбрал старую пьесу «Горе – злосчастье», где с глубокой психологической прозорливостью проникал в трагические переживания маленького человека, пытавшегося протестовать против обрушившегося на него чиновничьего произвола… Посмотрев один из наших спектаклей, в котором я говорила несколько слов, Орленев неожиданно спросил: «Как ваша фамилия? Зеркалова?.. Так вот, вы будете играть со мной Марьюшку. Ее брата Рожнова играю я».
Всего четыре дня было в моем распоряжении, чтобы выучить текст большой роли, продумать и прочувствовать ее, найти общий тон с другими исполнителями, а главное – с ним, с легендарным Орленевым… И когда опустился занавес спектакля, и среди восторженных криков: «Орленев!» слышались возгласы: «Зеркалова!», а за кулисами товарищи поздравляли меня, удивляясь успеху безвестной девушки в вечер славы Орленева, – кажется, одна я нисколько не удивлялась. И вовсе не от самомнения. Просто все эти дни и вечера я была… не Зеркаловой, а Марьюшкой Рожновой».
- Давно не было у меня такой Марьюшки, - сказал Орленев после спектакля. А у Одессы никогда не было такой актрисы. Собственно, именно в этот вечер и родилась знаменитая Дина (а в дальнейшем Дарья) Зеркалова.
Вскоре антрепренер Собольщиков-Самарин поручает Дине роль Луизы Миллер в «Коварстве и любви» Шиллера. И актриса сразу понимает, что это – роль совсем иного плана, чем Анютка или Марьюшка. Ей многое непонятно. В доме Зеркаловой появляются книги, уйма книг. Постепенно прочитывается многое о театре, критические статьи, драмы и комедии… Но в репертуаре Зеркаловой доминируют пьесы, рассчитанные на исполнение ведущих ролей актрисами-инженю: «Подросток», «Погибшая девчонка», «Маленькая женщина с большим характером», «Недомерок» и т.п. Начались гастроли по городам Украины. Почти всюду – оглушительный успех. Она становится кумиром публики. Б.А. Бабочкин в мемуарах свидетельствует о том, как летом 1925 года гастроли группы артистов театра Корша в Днепропетровске были едва ли не сорваны из-за того, что в соседнем театре была представлена «Погибшая девчонка» с участием Зеркаловой. Харьковская газета «Вечернее радио» писала: «После «Погибшей девчонки» смело утверждаешь, что таких актрис, одухотворенных, поражающих законченностью жизнерадостного рисунка, теплотой и обаянием и, что самое главное, непринужденной, изнутри светящейся простотой, очень немного. Зеркалова – редкое и многообещающее явление на сцене».
Театральный критик Андрей Караулов пишет: «Она играла – и у зрителей стиралось ощущение минуты. Она легко гиперболизировала каждую мысль, заложенную в образе. Она находила в театральности особую форму житейской психологии. Она не умела обстоятельно и подробно рассказывать со сцены биографию человека, вела роль с «психологическим уклоном» – и только. Актриса играла сам дух человека – играла гордо, взволнованно и красиво».
Зеркалова много гастролирует по Украине, не забывая часто заезжать в родной город. Пыталась она «зацепиться» и за Москву, но пригласивший ее театр, как выяснилось, под давлением собственных «звезд» оставил ее без ролей. Сам Мейерхольд как-то высказал пожелание, чтобы Зеркалова поработала в его театре. Но дальше этого дело не пошло. И актриса со своим, уже ставшим традиционным репертуаром возвратилась на Украину. Но тут ее ожидало потрясение.
12 мая 1927 года в одесской газете «Известия» со статьей «По поводу «Погибшей девчонки»» выступил И. Крути. «Уже не в первый раз, - писал он, - приходится выводить в заголовке рецензии об очередном выступлении Зеркаловой это сочетание букв – «Погибшая девчонка» – и с каждым разом это становится все труднее и труднее. С каждым разом все настойчивее тревожит мысль: не станет ли эта роль роковой для актрисы, не суждено ли ей остаться навсегда «погибшей девчонкой» от театра, от сцены, от столь продолжительного топтания на месте? Стало ясно, что Зеркалова творчески переросла своих девчонок. Если бы Зеркалова не была столь талантлива, если бы ее творческий рост не прошел на наших глазах.., – нам были бы безразличны и эти «девчонки», и эти гастроли… Но слишком серьезно дарование актрисы, чтобы пройти равнодушно мимо ее ошибок и не указать на них прямо и твердо».
Родной город давал этой рецензией серьезный урок Дине. И она почувствовала его настолько глубоко, что ее ближайшие гастроли в Киеве были отменены. Зеркалова решительно меняет свое амплуа. Она принимает имя «Дарья», переезжает в Москву и поступает в Центральный Театр Красной Армии, а затем переходит в Малый театр. В Москве она сыграла Оксану в «Гибели эскадры» Корнейчука (постановка Ю. Завадского). В ее Оксане нашлась внутренняя интонация, которая «одушевила» героический спектакль.
Она все же не забывает Одессу и сравнительно часто приезжает на гастроли в родной город. Вот тогда-то мне, восьмилетнему мальчику, и довелось единственный раз увидеть Дину-Дарью.
Было это на пляже в Аркадии, где мы с теткой, вдовой в свое время известного одесского журналиста Рабиновича (он писал под псевдонимом «Чивонибар»), оказались рядом с молодой дамой и приятного вида мужчиной. «Смотри, - шепнула мне тетка, - это знаменитая артистка Зеркалова. А рядом с ней – артист Коралли».
Я понимаю, что такого рода воспоминания – в духе сатирической инструкции Н.П.Акимова «Как писать мемуары». Например, «Как я бросил снежком в спину Максима Горького». Или «Мои встречи со Станиславским. Как, где и почему они не состоялись». Но – что было, то было…
Итак, Зеркалова оказалась в Малом театре. И работала в нем до последних дней своей артистической карьеры. Она играла роли Елены в «Мещанах», Юлии Тугиной в «Талантах и поклонниках», Глафиры в «Волках и овцах», Натальи в «Вассе Железновой»…
Моя жена, в конце сороковых студентка МЭИ, видела Зеркалову в роли Глафиры, и ее поразило, как актриса как бы «выдумывала» себя в каждом акте: сначала она – монахиня с задушевными словами и жестами, потом вдруг – искрометный слом. Чего только стоил взгляд, которым Глафира, стоя у окна, провожала Лыняева…
Но память о «погибшей девчонке» не оставляла Зеркалову никогда. И она решает сыграть ее вариант – «непогибшую девчонку», взявшись за роль Элизы Дулиттл в «Пигмалионе» Бернарда Шоу.
- А что же я такого сделала, если поговорила с джентльменом? Продавать цветы не запрещается. Я честная девушка!
Продавщица цветов не только с блеском осваивает трудности оксфордского произношения, но и становится личностью, с которой вынуждены считаться все окружающие.
Дина-Дарья стала легендой советского театра. Кажется, она вложила в роль все свое умение, весь блеск своего мастерства. Но первые шаги
Дины к этой роли были непростыми. На обсуждении спектакля корифей Малого Александра Александровна Яблочкина заметила, что «Пигмалион» неуместен в Малом театре, что он больно бьет по его традициям. Яблочкиной возразил А.Н. Толстой. Завязалась дискуссия. Но публика валом повалила в филиал Малого на «Пигмалион» – и вопрос был решен.
Зеркалова строила роль на мгновенных контрастах. Она давала понять, что играет характер, от которого можно ждать чего угодно! Она истошно вопила, когда ее сажали в ванну и поливали мыльной водой (и это задолго до Одри Хепберн в «My fair lady»). Она по-обезьяньи залетала под рояль, когда Хиггинс-Зубов хотел отодрать ее за уши.
Зеркалова в этой роли стала европейской знаменитостью. В это не поверил лишь один человек – автор пьесы Бернард Шоу. Получив письмо
от театра с припиской самой Зеркаловой, Шоу обратился к советскому консулу в Лондоне с просьбой передать театру и лично актрисе, что-де «Пигмалион» – это такая пьеса, с которой справилась бы любая актриса. Скорее всего, это была очередная злая шутка знаменитого остроумца, и жаль, что в консульстве не нашлось никого, кто ответил бы автору, что «Пигмалион» – это такая тема, с которой шутя справился бы любой драматург…
Когда я впервые был в командировке в Москве в 1957 году и устремился в филиал Малого на «Пигмалион», Зеркалова уже не играла роль Элизы, хотя еще в программке числилась исполнительницей этой роли. Я видел Констанцию Роек…
Дина Дебора из Одессы – народная артистка России Дарья Васильевна Зеркалова умерла в 1982 году.
Сейчас она почти забыта: у нее, увы, было мало достойных киноролей.
Юрий Серпер ( odessapage.com )
#ЭкскурсиипоОдессе, #ДарьяЗеркалова, #Одессатворческая, #МестовстречиОдесса
Следующая публикация
Комментарии 1