35 лет назад вышли последние серии культовой советской экранизации «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона» с Василием Ливановым и Виталием Соломиным в главных ролях. Кирилл Горячок вспоминает, как создавался цикл фильмов о знаменитом британском сыщике.

«Самый совершенный в мире мозг ржавеет без дела»: ЗАМЫСЕЛ ФИЛЬМА

Режиссер Игорь Масленников признавался, что «английская тема» преследует его с детства. Во время войны, в эвакуации, мальчишкой он зачитывался Диккенсом и впитывал в себя далекий, для тех лет и вовсе фантастический мир викторианской Англии. И уже будучи 48-летним режиссером, за плечами которого несколько успешных картин, Масленников получил шанс воплотить на экране этот мир, созданный некогда в юношеском воображении.

Но вышло это совершенно случайно. В 1978 году на студию «Ленфильм» пришли двое московских кинодраматургов: Юлий Дунский и Валерий Фрид. В руках у них был сценарий под заглавием «Шерлок Холмс и доктор Ватсон». Содержал он комбинацию сюжетов двух ранних рассказов Артура Конан-Дойла: «Этюд в багровых тонах» и «Пестрая лента». Это не был чей-то заказ, сюжет родился из их личного интереса и энтузиазма.

Написанный Дунским и Фридом сценарий сильно отличался от огромного количества предшествующих киновоплощений рассказов Конан-Дойла. Как известно, повествование в книге идет от лица доктора Ватсона. Он, как писал Виктор Шкловский, являлся «литературным приемом, введенным в повествование, чтобы Холмсу было с кем делиться своими секретами». С тем же пренебрежением подходили к экранному образу Ватсона режиссеры в первых адаптациях детективов. Но Ватсон у Дунского и Фрида становился не просто объемнее и интереснее, он был с Холмсом наравне, и потому сценарий, а впоследствии и телефильм назывались «Шерлок Холмс и доктор Ватсон».

Сценаристы задумали не столько экранизировать Конан-Дойла, сколько поставить комедию, «бадди-муви» на материале приключений Шерлока Холмса. Особое внимание они уделили отношениям между персонажами, контрасту, столкновению характеров. Ничего подобного в первоисточнике не было. Живые характеры Холмса и Ватсона в конце концов и привлекли к работе Игоря Масленникова. Режиссер признавался, что никогда не считал Конан-Дойла своим любимым писателем: «В том, что я клюнул на этот сценарий, большое значение сыграла обстановка в стране: хотелось улететь вслед за сценаристами куда-то в заоблачные дали, заняться чем-то приятным, не связанным с тогдашней повседневностью. Хотелось «поиграть в англичанство». Таким полетом в волшебную страну в итоге и стала экранизация Конан-Дойла. И не только для режиссера, но и для всей страны.

«В моем чердаке — только необходимые мне инструменты»: СОЗДАНИЕ ОБРАЗА ВИКТОРИАНСКОЙ АНГЛИИ

Очевидно, Масленников увидел в сценарии Дунского и Фрида ту самую Англию со страниц Диккенса, которым зачитывался в детстве. И вместе с художником Марком Капланом, с которым он уже работал на «Сентиментальном романе», первым делом принялся сочинять киномир, в котором будут обитать знаменитый сыщик и его ассистент. Авторы создали очень камерное пространство, в котором стилизация сочеталась с ностальгическим «ретро». Предметы обихода дома на Бейкер-стрит были подлинными: что-то предоставил «Ленфильм», что-то съемочная группа приносила из дома, в частности столовое серебро, фарфор и хрусталь. Неслучайно в интерьерах квартиры Холмса узнается атмосфера и царской России: «Мы сделали великое открытие: материальная жизнь России последней трети XIX века ничем не отличалась от жизни остальных европейцев, англичан в том числе. Конечно, планировка дома в Англии делается до сих пор на двух уровнях. А вот вещи, реквизит, мебель, посуда, ширмы, ковры, газовые светильники, обои, оконные рамы, двери — все в те времена было едино».

Съемки первого фильма проходили в Риге. Вместе с оператором Юрием Векслером и Марком Капланом режиссер нашел свою Бейкер-стрит на улице Яуниела. Здесь же, кстати, снимались сцены другого культового советского сериала «Семнадцать мгновений весны». Остальная же Англия нашлась в Ленинграде, на Петроградской стороне и в павильонах «Ленфильма». В частности, мрачным особняком Стоунеров стало поместье XIX века на улице Крылова, 4.

Несмотря на то что съемки проходили не в Великобритании, в «Шерлоке Холмсе и докторе Ватсоне» ощущается особый, чисто английский колорит. Масленников, с одной стороны, воспроизводит викторианские черты подробно и щепетильно, а с другой — пародирует и высмеивает чопорность, педантизм и высокие манеры англичан. Особенно заметно это в чинности ритуалов — приема пищи, карточных игр, бокса. В первой же серии камера с особым вниманием следит за тем, с каким достоинством завтракает Ватсон: аккуратно приподнимает крышку кастрюли с овсянкой, разбивает верхушку яйца маленькой ложкой, ровно мажет маслом корочку хлеба ножом. Эти детали прекрасно передают черты характера героя и одновременно раскрывают быт и его особые правила. Чтобы ни происходило, какие бы преступления ни совершались, в доме на Бейкер-стрит обязательно подадут завтрак ко времени.

Камерную атмосферу фильма подчеркивал саундтрек Владимира Дашкевича. Он искал вдохновение в музыке Бенджамина Бриттена и его вариациях на тему барочного классика Генри Перселла. Дашкевичу удалось не только блестяще стилизовать заглавную тему под викторианский мотив, передать имперское достоинство и благородство, но и выразить в музыке ироничное отношение ко времени. По крайней мере, с первых нот его мелодии в голове возникает сцена с сидящими у камина Холмсом и Ватсоном, попивающими шерри и обсуждающими только что блестяще раскрытое дело. Картина так и напрашивается на пародию.

Рассказы Конан-Дойла в свое время несли тревожное ощущение того, что мир несовершенен и полон зла, с которым необходимо бороться. Англия Масленникова, наоборот, очаровывает милым консерватизмом, кажется, здешний комфорт и стабильность незыблемы, ведь на их страже стоит Шерлок Холмс. Это по-своему «детский» мир, в котором царствует вера в торжество добра и справедливости, мир благородства и поступка. Но вряд ли кто-то будет спорить, что в отдельных эпизодах «Шерлока Холмса и доктора Ватсона» присутствует и атмосфера тревоги. Некоторые сцены и вовсе сняты так, будто это настоящий хоррор. Достаточно вспомнить шепот девушки в дверном проеме перед смертью: «Пестрая лента». А «Собака Баскервилей» и вовсе перепугала многих советских детей. Интересно, что уже в первой серии «Знакомство» режиссер лаконично объясняет, откуда черпал вдохновение в сценах ужаса. На столе в комнате Холмса разложены портреты «его друзей». Знатоки кино с легкостью опознают на них актеров хорроров 1920–1940-х годов — Лона Чейни в облике Призрака оперы, Конрада Фейдта из «Кабинета доктора Калигари», Фредрика Марча в гриме мистера Хайда и других.

Этот красивый оммаж отлично дополняет эстетику картины, подчеркивает условность и кинематографическую природу экранизации. Понятно, что Масленников не собирался с детальной точностью иллюстрировать произведения Конан-Дойла, но на их основе создал свой киномир. И поразительно, с какой органичностью режиссер переходит с комедийной интонации к триллеру, затем к мелодраме, пафосу благородства, а затем вновь — к иронии, смеху. В этих стилистических играх кроется немалая доля успеха «Шерлока Холмса и доктора Ватсона».

«Я могу вас утешить. Дело в том, что таких людей, как я, в мире очень немного.

Может быть даже, я такой один»: ПОИСКИ АКТЕРОВ Найти подходящего Холмса для режиссера не составило большого труда. Он сразу понял, что сыщика должен сыграть Василий Ливанов: «Стоит взглянуть в рассказы Конан-Дойла, и вы убедитесь, что в десятках этих рассказов Шерлок статичен, характер его не развивается, он — „маска“. Холмс — позер, он не говорит, а вещает. Все эти качества счастливым образом совпали с особенностями характера Ливанова». Однако Масленников тут же столкнулся с непониманием руководства Центрального телевидения. Они видели в этой роли либо Александра Кайдановского, либо Сергея Юрского, на крайний случай — Олега Янковского. Пробы Масленников все-таки провел. Юрского и Янковского режиссер отверг сразу. Кайдановский же его очень впечатлил — «вот уж кто полностью соответствовал литературному образу! Сух, высок, педантичен и бесстрастен». Однако для фильма требовался совсем другой Холмс, куда более эксцентричный, неуживчивый. В конце концов, Ливанова съемочная группа отстояла перед студией.

Поиски же доктора Ватсона затянулись на несколько месяцев. Масленников искал комедийного актера, который мог бы воплотить на экране наивность и простодушие героя, но и суметь показать его отважным и преданным другом. Руководство настаивало на кандидатуре Олега Басилашвили, рассматривались Леонид Куравлев и Александр Калягин, но режиссер продолжал сомневаться.

«Фотопробу Виталия Соломина с наклеенными армейскими английскими усами я обнаружил в актерском отделе „Ленфильма“. С этой фотографии на меня смотрел вылитый Конан-Дойл в молодости. Это была порода эдинбургских англичан — рыжеватых, курносых, веснушчатых. Но в объединении „Экран“ вслед за Ливановым не утвердили и Соломина: „Какой это Ватсон?! У него же русская курносая физиономия!“ — пожимали плечами редакторши», — вспоминает Масленников. Убедить чиновников удалось только после пробной съемки, в которой дуэт Холмса и Ватсона показал свою необыкновенную актерскую химию.

Домохозяйка Холмса — миссис Хадсон — в экранизации Масленникова совершенно особый персонаж. Хотя роль у нее совершенно незначительная и текста у нее совсем мало, она все же становится одной из главных героинь, без которой этот киномир не состоялся бы. Рину Зеленую тоже утвердили не сразу: считалось, что она уже была слишком стара и с ней могут возникнуть трудности. Пробы на роль миссис Хадсон проходила также Любовь Добржанская, но она была слишком «русской», не походила на смешную английскую старушку. В итоге съемочная группа настояла на кандидатуре Зеленой, тем более Ливанов знал актрису с самого детства и был счастлив оказаться с ней на одной площадке. На протяжении всех одиннадцати серий миссис Хадсон нисколько не меняется, лишь тихо и убедительно сохраняет уютный мир дома на Бейкер-стрит. Зеленая иронично отзывалась об этой роли: «Никогда мне еще не приходилось играть мебель». Однако участие в «Шерлоке Холмсе и докторе Ватсоне» в конце концов стало своеобразной «лебединой песнью» актрисы: последнее ее появление на экране состоялось в 1986 году в заключительной серии экранизации, когда ей было 85 лет.

Инспектор Лестрейд тоже задумывался авторами как персонаж комедийный. Его жажда одолеть Холмса в знании криминалистики вызывает улыбку, поскольку, в отличие от Ватсона, у инспектора не получается сделать ни одного верного вывода. Режиссер Масленников поначалу рассматривал на эту роль звезд — Льва Дурова и Александра Ширвиндта, но в итоге остановился на весьма неожиданном выборе — украинском артисте Бориславе Брондукове. Сначала был придуман образ: стоячий воротничок, гетры, штаны гольф, сам весь подтянутый и слегка нервозный. «Брондуков сразу понял, как надо играть. Через этот облик, через эти гетры, через эту дурацкую кепку понял, кто он такой в нашей истории», — рассказывал режиссер. Впрочем, актер обладал столь ярко выраженным украинским говором, что его все-таки пришлось переозвучить. Брондуков не был против и даже сам предложил на эту роль Игоря Ефимова, одну из звезд дубляжа на «Ленфильме» в те годы.

«Скажите, Ватсон, вы понимаете всю важность моего открытия?»: ОСОБЕННОСТИ ФИЛЬМА

Выход на экраны «Шерлока Холмса и доктора Ватсона» показал, что авторы не ошиблись в главном — в образе Холмса. Василия Ливанова действительно признали «тем самым», что случается крайне редко в экранизациях классики. На режиссера и актеров хлынули целые потоки писем с требованиями продолжения, советами и даже собственными сценариями приключений знаменитого сыщика. Слава распространилась на всю страну, а затем на весь мир. Тем интереснее, что Холмс Ливанова сильно отличался от прототипа у Конан-Дойла. Это совсем иная трактовка образа. В книгах сыщик был меланхоличен, холоден и бесстрастен. Как и всякий гений, он был одинок, и излечить его тоску могли только расследования, они «дарили интерес к жизни». В Холмсе нетрудно разглядеть черты декадентские, он имел сильное пристрастие к наркотикам, был одержим высокими идеями логики и дедукции, недоступными простым обывателям.

Трудно представить себе таким Ливанова, в нем и следа нет от этого холодного образа. Наоборот, он крайне эксцентричен и даже сентиментален, он буквально рвется к людям. Холмс в экранизации становится преданным другом доктора Ватсону, но и сам нуждается в его преданности. Он раскрывает преступления, потому что искренне хочет помочь людям. В основе его гения лежит человечность, и поэтому ему так просто сочувствовать. Как писала Любовь Аркус, в Холмсе Ливанова воплощалась интеллигентская мечта — быть способным изменить мир не насилием, а мыслью и сердечной добротой.

И какую замечательную пару составляет ему доктор Ватсон Виталия Соломина. Этот благовоспитанный представитель «старой доброй Англии» всегда немножко неуместен и смешон. Его блестящее образование не позволяет ему освоить дедуктивный метод Холмса — человека, никогда не слышавшего о Копернике. Доктор неуклюже старается подражать наставнику, даже соперничать, но вечно терпит поражение.

В финале второй серии «Шерлока Холмса и доктора Ватсона» звучит важный мотив сочувствия сыщика преступнику. Николай Караченцов играет здесь благородного мстителя, который не просто убивает виновников гибели своей возлюбленной, но предоставляет жертве равный с собой шанс — выпить по таблетке, одна из которых содержит яд. Раскрыв дело, Холмс с горечью сообщает Ватсону, что нередко остается на стороне преступника, а не его жертвы. Злодей зачастую куда интереснее, сложнее обывателя. Дело в том, что Холмс непредставим без соперника, преступника, злодеяния, которое необходимо раскрыть. Сыщик не может существовать без дела, ему скучно, он начинает стрелять в стену из револьвера. И только злейший враг Холмса, который появится в последующих эпизодах, профессор Мориарти станет для него идеальным противником — умным и хладнокровным.

Нетрудно увидеть в Холмсе и Ватсоне первых отечественных супергероев. Подобно Бэтмену или Супермену, сыщик с Бейкер-стрит берет на себя функцию защитника общественного спокойствия, комфорта и стабильности. Сам Ливанов говорил об экранном дуэте, что они «надежные друзья любого человека, терпящего бедствие». Они бескорыстно помогают людям, просто из жажды справедливости.

В этом, пожалуй, и кроется секрет успеха «Шерлока Холмса и доктора Ватсона» — это дверь в мир уюта, интеллигентности, благородства и остроумия. Режиссер Масленников и задумывал экранизацию как побег от реальности, эскапизм. На Холмса можно положиться, он сумеет объяснить необъяснимое, поможет понять страшное, жестокое и потустороннее. Поэтому картина до сих пор так и привлекательна, а дверь в это камерное пространство все еще открыта для каждого. Кадры и фотографии со съемок — Киностудия «Ленфильм» Дизайн и верстка — Анна Сбитнева Источник: Журнал «ESQUIRE Россия» 20.10.21 #кино