257.
Курт Воннегут
РУКА НА РЫЧАГЕ
Эрл Харрисон по натуре был строителем империй. Он постоянно прикладывал усилия, чтобы компенсировать досадно маленький рост — большими мускулами, успешной карьерой, настойчивым умением стянуть на себя все внимание в любой компании. Мозоли на его ладонях были толще крокодиловой кожи. Он зарабатывал на жизнь строительством дорог и, разменяв четвертый десяток, успел сколотить на этом неплохое состояние. Легионы грузовиков, бульдозеров, грейдеров, катков, асфальтоукладчиков и экскаваторов несли на себе его фамилию во все уголки страны.
От возможности обладать всеми этими машинами и наблюдать за их колоссальной работой Эрл получал гораздо большее удовлетворение, чем от приносимых ими денег. Большую часть прибыли он тут же снова вкладывал в дело, которое все разрасталось и разрасталось, и предела его росту не было видно.
Жил Эрл по-спартански, без всякой роскоши — если не считать виски, сигар и моделек поездов. Он проводил много времени на объектах и одевался чаще всего так же, как водители его могучих машин — в тяжелые ботинки и линялые штаны защитного цвета. Домик у него был маленький, и хорошенькая молодая жена Элла обходилась в нем без прислуги. И хобби у Эрла было ему под стать — он коллекционировал модели поездов, строя для них миниатюрные железные дороги и управляя маленьким миром, полным чудес механики. Тут ему тоже сопутствовал успех — маленькая фанерная империя росла так, словно ею правил Наполеон. В фантазии Эрла все, что касалось его игрушечной железной дороги, приобретало не меньшую важность, чем его дела в большом мире.
Лязгая металлом, брутальный черный паровой локомотив 4-8-2 «Горный» с ревом въехал на эстакаду и нырнул в разверстую пасть туннеля, увлекая за собой грохочущий состав товарных вагонов. Через пять секунд локомотив, известный на этой дороге под прозвищем Старый Злюка, вырвался наружу с ревом раненого дьявола.
Было субботнее утро, и на посту машиниста дежурил Эрл Гаррисон по прозвищу Дроссель. Стального цвета глаза под козырьком полосатой фуражки от напряжения были сощурены так, что превратились в щелочки. Поезд шел на восток по одноколейке и отставал от расписания — на горизонте вот-вот должен был появиться встречный пассажирский экспресс. Спасение — стрелка на боковую колею — было уже не так далеко, но прежде Старому Злюке надлежало преодолеть Вдовью Шпильку, самый коварный поворот на участке между Гаррисонбургом и Эрл-Сити.
Пассажирский экспресс вдалеке мрачно загудел. Дроссель стиснул зубы. Ему оставался только один выход. Он прибавил скорость на полную; Старый Злюка пулей промчался мимо водонапорной башни и свернул на Шпильку.
Рельсы стонали и гнулись под яростно крутящимися колесами. Вдруг на самом пике Шпильки локомотив пошатнулся и задрожал. Машинист вскрикнул. Локомотив сошел с рельс и вместе с вагонами покатился вниз по насыпи.
И наступила тишина.
— Черт!
Эрл отключил питание, встал с табурета и подошел к Старому Злюке, беспомощно лежащему на боку.
— Погнул сцепную ось и бегунковую, — сочувственно произнес Гарри Зелленбах.
Они с Эрлом третий час сидели в подвале, неустанно гоняя воображаемых пассажиров и грузы между нагревательным котлом и водоумягчительным агрегатом.
Эрл поставил Старого Злюку на рельсы и осторожно покатал туда-сюда.
— Да, и коробка зольника помялась, — мрачно заключил он и вздохнул. — А ведь Старый Злюка — мой первый локомотив, я его купил, когда только начал строить дорогу. Помнишь, Гарри?
— А то как же!
— И он будет ездить по этой дороге, пока она мне не наскучит!
— То есть до второго пришествия, — заметил Гарри с удовлетворением.
У него были причины радоваться. Этот хилый долговязый человек, проводивший большую часть жизни в подвалах, был владельцем местного магазинчика для коллекционеров. И по его собственным скромным понятиям о богатстве, в лице Эрла Гаррисона он нашел золотую жилу. Эрл исправно скупал весь его ассортимент моделей в масштабе один к восьмидесяти семи.
— Да, до второго пришествия, — подтвердил Эрл.
Он вытащил из-за гипсового горного хребта банку пива и выпил за мир, который принадлежал ему и неуклонно рос.
В подвал заглянула его жена Элла и позвала с лестницы:
— Эрл, милый, обед на столе.
Она произнесла это вежливо и словно извиняясь, хотя приглашение было уже третьим по счету.
— Все-все, иду, — отозвался Эрл. — Две секунды.
— Иди, пожалуйста. — К жене присоединилась мать Эрла. — Элла приготовила такой чудный обед, сейчас все остынет и станет невкусным.
— Ага, сейчас, — рассеянно бросил Эрл, пытаясь выпрямить сцепную ось Старого Злюки отверткой. — Можете вы набраться терпения и подождать пару секунд?
Дверь в подвал закрылась, и Эрл вздохнул с облегчением.
— Ей-богу, Гарри, у меня теперь не дом, а дамский клуб, — пожаловался он. — Женщины, женщины…
— Понимаю, — ответил Гарри. — Но могло быть и хуже. У тебя хоть мама гостит, а ко мне вот регулярно наведывается теща. К тому же мама у тебя очень милая.
— Ну да, милейшая, никто не спорит. Только она до сих пор обращается со мной как с ребенком, и я от этого зверею. Я уже не мальчик!
— Я всем так и буду говорить, — пообещал Гарри.
— Денег у меня сейчас в десять раз больше, чем было у отца, а груз ответственности на мне вообще раз в сто больше.
— Ну, так скажи им.
— Эрл, — снова позвала жена с лестницы, — милый, идем обедать…
— Эрл, имей совесть! — возмутилась мать.
— Видишь? — шепнул Эрл Гарри. — Как с ребенком! — А в сторону лестницы крикнул: — Ну говорю же, две секунды! — И он вернулся к работе, сердито бормоча: — Мой Старый Злюка расшибся, а им все равно. Женщины обожают причитать, что мужчинам следует получше разобраться в их психологии, сами же десяти секунд в год не тратят на попытки увидеть ситуацию с мужской точки зрения.
— Понимаю тебя, Дроссель.
— Да чтоб тебя, Эрл! — не выдержала Элла.
— Я буду раньше, чем ты успеешь сказать «Джек Робинсон», — заверил Эрл.
* * *
Двадцать минут спустя Эрл действительно пришел. Обед к тому моменту действительно простыл. Гарри Зелленбах отклонил вежливое приглашение Эллы сесть вместе с ними за стол, сославшись на необходимость срочно доставить набор юферсов и сваек одному клиенту, который строит у себя в подвале модель фрегата «Конститьюшен».
Эрл снял красный шейный платок и фуражку, поцеловал жену, потом мать.
— Что тебя так задержало — опять стрелочники бастуют? — спросила жена.
— У него много срочных оборонных грузов, — проговорила мать. — Не мог же он подвести наших ребят на фронте из-за какого-то обеда.
Мать у Эрла была хрупкая, как птичка, очень женственная и на вид совершенно беззащитная. Однако Господь ниспослал ей шестерых задиристых сыновей, в доме старшего из которых она теперь и гостила. В свое время ей пришлось научиться быть хитроумной и находчивой, как мангуста, чтобы добиться от них хоть какого-то послушания. Мечтая о ласковой дочке в платьице с рюшечками, она училась дзюдо и играть в бейсбол.
— Вообрази, что станется, если перекрыть им снабжение! — говорила она Элле. — Так им, чего доброго, придется сдать водонагреватель на милость противника и отступить к предохранительному шкафу.
— А-а-а… — вздохнул Эрл, улыбаясь со смесью неловкости и раздражения. — Имею я право хоть иногда расслабляться? И я не должен по этому поводу никому приносить извинения.
Еще два дня назад, до приезда матери, ему и в голову бы не пришло, что кто-то может ожидать от него извинений. Прежде Элла никогда не ругалась с ним из-за игрушечной железной дороги. И вдруг на коллекционеров моделек открылся сезон охоты.
— Женщинам тоже полагаются кое-какие права, — заметила мать.
— Им уже дали право голосовать и свободно входить в питейные заведения, — сказал Эрл. — Чего еще надо? Права наравне с мужчинами толкать ядро?
— Нам надо элементарной вежливости, — отрезала мать.
Эрл не ответил. Вместо этого он выудил журнал из стопки и сел за стол вместе с ним. По случайному совпадению, журнал раскрылся на рекламе моделек. Танки и артиллерия, точность в каждой детали, масштаб один к восьмидесяти семи. Эрл углубился в изучение фотографии, оценивая выбранный фон и общий реализм композиции.
— Милый, — вздохнула Элла.
— Так, Дроссель! — одернула его мать. — К тебе обращается жена. Твоя спутница жизни.
Эрл с неохотой отложил журнал.
— Валяй, я слушаю.
— Милый, я подумала, а не могли бы мы сегодня все вместе в ресторан сходить вечером? Ну, для разнообразия? Вот в «Стейк-хаус Лу», например?
— Лапа, давай не сегодня, а? Мне бы разобраться с системой блоков…
— Эрл, будь человеком! — воскликнула мать. — Своди ее куда-нибудь. Идите вдвоем, развейтесь, я дома чего-нибудь перекушу.
— Да я ее регулярно куда-то вожу! Мы вообще много развлекаемся! Вот в прошлый вторник гулять ходили! Правда же, Элла?
— Ходили, — подтвердила Элла без особого энтузиазма. — В железнодорожное депо. Смотреть на новый газотурбинный локомотив. Его там выставили для демонстрации.
— О, какая прелесть, — сказала мать. — Ни один мужчина не водил меня полюбоваться на локомотив.
Эрл ощутил, как от злости у него багровеет загривок.
— Да что вы обе цепляетесь ко мне второй день?! Я много и хорошо работаю, мне положен полноценный отдых. Да, мне нравятся поезда. Что вы имеете против поездов?
— Я ничего не имею против поездов, милый, — ответила мать. — Не представляю, какой была бы наша жизнь без поездов. Но поездами жизнь не ограничивается. Ты всю неделю на работе, приходишь такой усталый, что нет сил даже словом перемолвиться, а в выходные не вылезаешь из своего подвала. Ну и каково, по-твоему, бедняжке Элле?
Элла вяло попыталась остановить ее:
— Мама, не надо…
— Интересно, а ради кого я вкалываю по десять, по двенадцать часов в день?! — выпалил Эрл. — Откуда взялись деньги на этот дом, на эту еду, на автомобили, на одежду? Я обожаю свою жену и ради нее пашу как проклятый!
— А нельзя ли как-то найти золотую середину? — поинтересовалась мать.
— Знаешь что? В деле строительства дорог того, кто ищет золотую середину, быстро сжирают конкуренты!
— Какая милая картина!
— Уж какая есть. И я много раз звал Эллу поиграть. Никто не мешает ей проводить выходные со мной — пусть идет в подвал и развлекается. Я же звал тебя, Элла? Многие жены разделяют увлечения своих мужей.
— Да, так и есть, — призналась Элла. — Вот жена Гарри Зелленбаха, например, кладет рельсы, разбирается в трансформаторах и может часами говорить о схемах сочлененных паровозов.
— Ну, это на самом деле перебор, — сказал Эрл. — Все-таки Мод Зелленбах слегка с приветом. Но Элла могла бы найти в этом что-то для себя, если бы хоть попробовала. Я подарил ей на день рожденья модель горного паровоза М-1 Пенсильванской железнодорожной компании, а она ее за полгода ни разу из депо не вывела!
Мать Эрла повернулась к невестке.
— Элла, как ты могла? Если бы у меня была модель горного паровоза, Господь свидетель, я бы всю работу по дому забросила.
— Ладно, поиздевались — и хватит, — произнес Эрл. — Дайте человеку поесть спокойно. Мне много чего надо обдумать.
— А может, после обеда на автомобиле прокатимся? — предложила Элла. — Ты бы показал маме, как у нас тут красиво. На свежем воздухе гораздо лучше думается.
Чувствуя давление женского заговора, Эрл решил не сдаваться. Он не позволит собой манипулировать.
— Тут есть одна закавыка. У Гарри в магазине сегодня привоз, он обещал дать мне первым взглянуть на товар. Сейчас с металлом перебои, сами знаете, так что поставки маленькие, кто успел — тот схватил. Вы поезжайте, а я лучше останусь.
— Чувствую себя матерью наркомана… Не так я его воспитывала.
— А-а-а… — снова застонал Эрл.
Взгляд его упал на раскрытый журнальный разворот. Там была статья о коллекционере, жена которого писала красками фон для его макета — чудесные маленькие дома и коровники, поля со стогами, заснеженные горные вершины, птичек в облаках и все такое.
— Вы с Эллой не ходили ни в кино, ни в ресторан четыре месяца. Тебе стоило бы сводить ее куда-нибудь.
— Не надо, мама, — сказала Элла.
Эрл отложил журнал и произнес ровным тоном:
— Мама, я нежно люблю тебя, как положено хорошему сыну. Но я тебе не маленький мальчик. Я взрослый мужчина, я имею право строить свою жизнь так, как считаю нужным, не спрашивая твоего мнения. У нас с Эллой все в порядке, и мы ходим с ней по кино и ресторанам, как только у меня появляется свободное время. Так ведь, Элла?
— Да, — ответила Элла и тут же все испортила, прибавив: — Наверное…
— Так вот, сегодня у Гарри привоз товара, и мне надо починить систему блоков, в общем, извините, но…
— Она поможет тебе починить систему блоков. Элла тебе поможет, вечер у тебя освободится, и вы пойдете гулять.
— Я могу, — сказала Элла.
— Ну, тут такое дело… — замялся Эрл. — Там, короче… Что ж, ладно.
Элла работала хорошо и усердно. Ее тонкие пальцы были ловкими, и она моментально сообразила, как соединять и паять провода. Эрлу пришлось показать ей всего один раз.
— Господи, и чего мы раньше так не делали? — восклицал Эрл. — Цирк, правда?
— Ага, — отвечала Элла, кладя зернышко припоя на соединение.
Эрл хлопотал вокруг своего макета и всякий раз, проходя мимо
жены, горячо обнимал ее.
— Видишь? — повторял он. — Не зря говорят, пока не попробуешь, не полюбишь!
— Ну да.
— Вот сейчас спаяешь последнюю цепь, и перейдем к настоящему веселью. Запустим поезда и посмотрим, как у нас тут все работает.
— Как скажешь, милый. Все, я закончила.
— Чудненько!
Вместе они убрали провода под рельсы, и Эрл, обвивая рукой талию жены, прочел длинную — местами поэтичную, местами философскую, местами чисто техническую — лекцию о макетостроении. Потом он торжественно усадил Эллу на табурет и возложил ее руку на рычаг управления. Он надел ей на голову свою фуражку, которая оказалась Элле велика и села ей ровно на уши. Большие темные глаза едва виднелись из-под козырька и поблескивали там в глубине, как у зверушки, в страхе забившейся в неглубокую нору.
— Так-так, — проговорил Эрл, окидывая макет взвешивающим взглядом, — какую бы нам придумать ситуацию…
— Сложно будет выдумать нечто менее вероятное, чем то, что есть, — заметила Элла, холодно рассматривая миниатюрный ландшафт в ожидании дальнейших распоряжений.
Эрл был погружен в свои мысли.
— Есть разница между детской игрушечной железной дорогой и полноценным макетом, — проговорил он. — Ребенок просто гоняет поезд по кругу, вот и вся игра. Макет же сделан так, чтобы решать на нем транспортные задачи — совсем как на настоящей дороге.
— Рада слышать, что есть разница, — сказала Элла.
— Ага, придумал задачку! Большая партия мороженой говядины прибыла в Эрл-Сити для отправки в Гаррисонбург.
— Господи… — выдохнула Элла с обреченным видом.
— Ты не паникуй, — велел ей Эрл назидательно. — Здесь главное — холодный рассудок. Берешь вот этот болдуинский дизельный, ведешь в парк, цепляешь вагоны-холодильники, отправляешь на погрузочную платформу, потом загружаешь лед, потом ведешь на сортировочную станцию южного направления. Потом выводишь из депо свой горный паровоз, цепляешь состав к нему, и все, можно отправляться!
— И все, да?
— Я помогу тебе для первого раза.
Эрл встал у жены за спиной и, обнимая ее, принялся жать на кнопки и дергать рычаги.
Несколько часов спустя они все еще были в подвале, но теперь уже сидели перед панелью управления рядышком.
Восторженный и свежий как огурчик, Эрл дернул за рычаг, и тупоносый дизель-электрический локомотив с урчанием выполз с запасного пути, подцепил состав вагонов с опрокидывающимся дном и стал взбираться по длинному гипсовому уклону к углепогрузчику. «Динь-дилинь-дилинь!» — заверещал предупреждающий колокол на пересечении путей. Маленький человечек высунулся из будки и помахал фонариком.
Усталая, но целеустремленная Элла провела пассажирский экспресс через туннель под грузовым составом мужа.
Эрл нажал на кнопку, Элла нажала на кнопку, и два локомотива веселым свистом поприветствовали друг друга.
— Элла, — позвала миссис Гаррисон с лестницы. — Если вы будете ужинать в ресторане, вам пора бы уже собираться.
— Как время-то пролетело! — засмеялся Эрл. — Я и не заметил. — Он щелкнул пальцами. — Хоп, и полдня нет!
Элла взяла его за руку. Она сразу ожила — как рыба, которую сняли с крючка и бросили назад в глубокую холодную воду.
— Пойдем, — сказала она. — Что мне надеть? Куда пойдем? Что будем делать?
Эрл подтолкнул ее к лестнице.
— Ты пока одевайся, я сейчас. Только на место все уберу.
В качестве триумфального завершения своего совместного пребывания в подвале Эрл и Элла вывели из депо практически все сокровища Эрла, так что теперь ему предстояла немалая работа. В принципе, он мог бы просто собрать все руками и расставить по местам, справившись с задачей за несколько минут, пока жена прихорашивается. Но Эрл скорее ограбил бы бедняка на паперти, чем пошел на такое. Локомотивы поехали в пункты назначения своим ходом, соблюдая положенную скорость.
Мигали сигнальные лампочки, опускались и поднимались шлагбаумы, звенели колокольчики. Гордость и эйфория наполняли все существо Дросселя Гаррисона, который движением пальца управлял собственным кусочком вселенной.
Сквозь гул и перезвон он услышал, как хлопнула подвальная дверь. Пришел Гарри Зелленбах. Он так и сиял, прижимая к себе длинную, явно тяжелую коробку.
— Гарри! — воскликнул Эрл. — Полдня от тебя вестей дожидаюсь. Уж думал, ты про меня забыл.
— Я скорее забуду собственное имя, — заверил его Гарри, бросил многозначительный взгляд на коробку и подмигнул. — В сегодняшней партии было либо то, что у тебя уже есть, либо полнейшая ерунда, так что я не стал тебе звонить. Но одна штука… — Он сделал театральную паузу. — После меня и моей жены ты увидишь ее первым. Больше никто пока даже не знает, что у меня это есть.
Эрл похлопал его по плечу.
— Ты настоящий друг!
— Стараюсь, — скромно ответил Гарри, устраивая коробку на краешке макета и медленно поднимая крышку. — Вот, первый экземпляр в штате.
В коробке, как драгоценная тиара, лежал длинный изящный локомотив, сдержанно поблескивая глянцевыми черно-оранжевыми поверхностями, серебром и хромом.
— Вестингаузский газотурбовоз, — хрипло прошептал Эрл в благоговении.
— И всего за шестьдесят восемь долларов сорок девять центов, — сказал Гарри. — Почти за столько я его и взял, и это отличная цена. Он еще ревет, и свисток у него встроенный.
С трепетом Эрл установил модель на рельсы и аккуратно подключил. Гарри молча взялся за управление. Завороженный, Эрл ходил вдоль макета за чудо-локомотивом, не сводя с него глаз, и только издавал пораженные возгласы, когда иллюзия реальности становилась особенно сильной.
— Эрл… — позвала Элла.
Он не ответил.
— Дроссель!
— М-м? — рассеянно отозвался Эрл.
— Пойдем, а то поужинать не успеем.
— Слушай, поставь еще одну тарелку, пожалуйста. Гарри будет ужинать с нами. Гарри, ты ведь останешься? Ты же наверняка хочешь посмотреть, что умеет этот красавец.
— С удовольствием, Дроссель.
— Эрл, мы собирались идти в ресторан, — напомнила Элла.
Эрл выпрямился.
— Ах ты господи, точно…
— Только послушай! — Гарри нажал на кнопку, и паровоз испустил резкий пронзительный свист.
Эрл восхищенно покачал головой.
— В понедельник, — крикнул он Элле. — Мы с тобой сходим в понедельник. Золотко, тут такое чудо, ты себе не представляешь!
— Эрл, мне и кормить-то вас нечем… — В голосе Эллы прозвучала безысходность.
— Да ты не переживай, сообрази там, что придется — сыр, суп, может, сандвичи…
— Каков запас мощности, Дроссель! — воскликнул Гарри. — Он легко взбирается на этот уклон, притом что двигатель сейчас пашет вполоборота! А теперь смотри, что будет.
Эрл присвистнул от восторга, и вдруг ему на плечо легла рука матери.
— Привет, мам. Глянь, что у нас тут! Каково, а? Новая эра в железнодорожном деле! Турбинный локомотив!
— Нельзя так поступать с Эллой, — перебила его мать. — Она уже вся разоделась и настроилась, а ты взял и все отменил в последний момент.
— Не отменил, а перенес, ты что, не слышала? В понедельник сходим. И потом, она теперь тоже без ума от моей железной дороги, она все понимает. Мы с ней сегодня шикарно провели время.
— Никогда и ни в ком я не была еще так разочарована, — ровным тоном проговорила мать.
— Просто это за гранью твоего понимания, вот и все.
Не ответив, мать развернулась и ушла.
Элла принесла мужу и Гарри в подвал суп, пиво и сандвичи, за что они поблагодарили ее со всей галантностью.
— Потерпи до понедельника, и мы с тобой пойдем гулять, милая, — сказал ей Эрл.
— Да. Ладно. Хорошо, — ответила Элла безжизненно.
— А вы с мамой наверху будете ужинать?
— Мама уехала.
— Уехала? Куда это?
— Не знаю. Такси вызвала.
— Она всегда такая, — заметил Эрл. — Как вобьет себе что-то в голову, вдруг бац! — взяла и сделала. Причем любую дурь. Никаких тормозов у человека. Сама себе начальник.
Наверху зазвонил телефон, Элла пошла ответить.
— Гарри, это тебя, — крикнула она. — Твоя жена.
После разговора Гарри спустился в подвал с широченной улыбкой. Приобняв Эрла за плечи, он ни с того ни с сего запел «С днем рожденья тебя». Эрл удивленно дослушал его «с днем рожденья, милый Дроссель, с днем рожде-е-енья те-е-ебя-а-а» и проговорил:
— Спасибо, конечно, только до него еще девять месяцев.
— Да? Хм. Странно.
— А что такое?
— Ну… твоя мама только что зашла к нам в магазин и купила тебе подарок на день рожденья. Вот Мод и позвонила, чтобы я поздравил…
— А что купила-то?
— Не могу, это же сюрприз! Я и так сболтнул слишком много.
— Модель? — спросил Эрл, заглядывая ему в глаза.
— Да, но это все, что я могу тебе выдать.
Снаружи послышался шорох колес по гравийной дорожке.
— Вернулась, — сказал Эрл. — Знаешь, Гарри, все-таки она милая.
— Она же тебе мать, — заметил Гарри рассудительно.
— Конечно, в свое время у нее был тот еще нрав, бегала она, как ветер, и то и дело могла поймать меня и как следует мне всыпать. Но всякий раз по делу — ей-богу, я сам напрашивался.
— Мама всегда знает, как лучше, Дроссель.
— Господи, мама, что это у вас? — донесся голос Эллы. — Что вы задумали? Мама…
— Быстро, — шепнул Эрл. — Делаем вид, что мы заняты железной дорогой и ничего не подозреваем. Сюрприз так сюрприз.
И оба увлеченно погрузились в катание поездов, будто не слыша шагов на лестнице.
— Давай-ка попробуем такую задачку. В Гаррисонбурге намечается большое масонское собрание, и нам надо пустить пару дополнительных…
Эрл осекся, не договорив. Он заметил, что Гарри обернулся и замер в ужасе.
Воздух прорезал визг, от которого кровь стыла в жилах.
Эрл посмотрел на мать, и волосы на загривке у него встали дыбом.
— Уиииииииииу! — снова заверещала она.
Эрл вздрогнул и отшатнулся. Мать злобно смотрела на него сквозь защитные очки летного шлема. На вытянутой руке она держала модель бомбардировщика и с жуткими звуками изображала, как он летит, заходя на круг.
— Мама! Ты что делаешь?!
— Играю! Врррумммвррруммм! Пилот бомбардиру: как слышно, прием! Вррруммм! Уииииииу!
— Ты с ума сошла?!
Бомбардировщик, выполняя в воздухе головокружительные маневры типа «бочка» и «мертвая петля», с ревом обогнул котел отопления.
— Вас понял. Так точно. Уиииииу! Тра-та-та-та-та! Цель сбита!
Эрл обесточил макет и безучастно ждал, когда мать появится из-за котла. Она выскочила с жутким ревом и прежде, чем Эрл успел спохватиться, влезла прямо на макет с проворством, неожиданным для ее почтенного возраста. Одной ногой она наступила в каньон, другой — на сделанное из зеркала озеро. Фанера заскрипела под ее весом.
— Мама! Слезай!
— Бомбы пошли! — выкрикнула мать и с пронзительным свистом разнесла в щепки эстакаду. — БУБУМ!
Бомбардировщик заходил на новый круг.
— Вррвррврруиии! Пилот бомбардиров: готовьте атомную бомбу!
— Нет-нет-нет! — взмолился Эрл. — Мам, не надо, пожалуйста! Я сдаюсь!
— Только не атомную бомбу! — выдохнул Гарри в ужасе.
— Атомная бомба готова, — с мрачной решимостью сообщила мать и направила бомбардировщик на главное депо. — Уииииииу! Пошла!
И она с размаху села на конструкцию.
— БАБАХ!
А потом она преспокойно слезла и удалилась, пока Эрл приходил в себя.
Когда, усталый и опустошенный, он наконец вылез из подвала, то обнаружил в доме одну Эллу. Жена с оторопелым видом сидела на диване, вытянув ноги перед собой и глядя в стену.
— Где мама? — спросил Эрл.
В его голосе не было гнева, только шок.
— В кино пошла, — ответила Элла, не поворачиваясь. — Велела таксисту ее ожидать.
— Блицкриг. — Эрл помотал головой. — Уж если она разозлилась, спасайся кто может.
— Она уже не злится, — сказала Элла. — Она выпорхнула из подвала, напевая, как птичка.
Эрл пробурчал что-то, переминаясь с ноги на ногу.
— М-м? — Элла вопросительно посмотрела на него.
Эрл покраснел и расправил плечи.
— Я говорю, наверное, я сам напросился. — И он снова пробормотал что-то нечленораздельное.
— М-м?
Эрл откашлялся.
— Я говорю, извини, что тебя сегодня подставил. Иногда я все-таки туго соображаю. Мы еще можем успеть в кино. Хочешь со мной пойти?
— Дроссель, это ж просто блеск! — выпалил Гарри Зелленбах, влетая в комнату. — Одуреть можно!
— Что там?
— Смотрится правда как после бомбежки! Серьезно! Если сфотографировать и показать, всякий скажет: «Да это настоящее поле боя». Я сейчас сбегаю в магазин, возьму пулеметы из наборов для авиамоделей, приделаем их к паре твоих поездов! И в защитный цвет перекрасим! И у меня для тебя найдется полдюжины «першингов» в нужном масштабе!
Глаза Эрла на секунду загорелись восторгом, как иногда вспыхивает на короткий миг фитилек только что выключенной лампы накаливания.
— Нет, Гарри, давай-ка выбросим белый флаг и закончим на сегодня. Знаешь ведь, что генерал Шерман говорил о войне. Я лучше постараюсь заключить почетный мир.
2011 г (впервые опубликован)
Годы жизни автора 1922-2007
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев