Кэт шла по берегу реки, внимательно глядя себе под ноги.
Ее элегантные туфли на высоких шпильках давно потеряли свой внешний вид, потемнев от грязи. Широкая набережная с чугунными перилами, по которой она привыкла гулять, резко сменилась неровной скользкой тропинкой, почерневшие дома вплотную подошли к берегу. Кэт явственно ощущала, как от реки пахнет сыростью, тиной и еще чем-то неприятным, но она готова была поклясться, что раньше, стоя на набережной, она чувствовала только легкую прохладу. Стемнело. Вокруг было тихо. Можно было подумать, что в домах, окруживших реку, никто не живет, если бы они не таращились на Кэт своими желтыми окнами. Кэт остановилась и присела на крыльцо одного из домов. Слезы сами собой потекли по ее щекам. Весь день она держала себя в руках, а теперь, глядя на темную воду с золотыми дорожками света, все плакала, плакала, плакала.
Вдруг она услышала за собой легкий шорох, почти неслышный. Кэт насторожилась. Дверь за ее спиной тихонько приоткрылась.
- Не бойся меня, - услышала она чей-то хриплый шепот. – Я не смогу причинить тебе вред, даже если бы мне этого и хотелось.
Постепенно Кэт стала различать чьи-то смутные очертания.
- Сейчас я приближусь к тебе, - снова раздался голос. – Предупреждаю: я выгляжу неважно.
Раздался чуть слышный скрип, и из двери выехала инвалидная коляска. Кэт даже не сразу сообразила, кто в ней сидит. Фигура была закутана пледом, но когда Кэт увидела лицо, у нее внутри все содрогнулось. Все оно было перекошено, как будто человек, сидящий в коляске, жутко гримасничал. Огромные серые глаза не отрываясь смотрели на нее.
- Извини, я не хотела показываться, но ты так громко плакала, и я решила с тобой поговорить.
Только сейчас Кэт поняла, что перед ней молодая девушка.
- Я вообще-то стараюсь не показываться людям на глаза. Но иногда все же случается с кем-нибудь поговорить.
Девушка на мгновение задумалась.
- Ты сотая, с кем мне довелось перекинуться парой слов. Да, точно – сотая. У меня сегодня, считай, юбилей.
Кэт заметила, что незнакомка как будто повеселела. Она выехала из полосы света, и Кэт вздохнула с облегчением: слишком ужасной была гримаса, исказившая ее лицо. Они обе помолчали некоторое время, слушая редкие всплески воды. Негромко прокричала какая-то птица. Ветер шелестел мусором, рассыпанным возле берега.
- Ты давно была там? – неожиданно спросила девушка.
- Где это там?
- Там, за городом. В лесу, в поле. Кода ты там была в последний раз?
- Я не помню. Наверное, год, нет, два года назад. Знаешь, все некогда как-то, - ответила Кэт, чувствуя себя в чем-то виноватой.
Незнакомка тяжело вздохнула.
- И я там давно не была.
Она снова замолчала. Она сидела не шевелясь, тихо-тихо, даже дыхания ее не было слышно, хотя она и была очень близко. Все это вдруг показалось Кэт нереальным – ночь, берег реки, тусклый свет из окон и эта жуткая молчаливая фигура в инвалидной коляске.
Тишина вдруг стала действовать ей на нервы, но она не знала, чем ее нарушить.
- Понимаешь, у меня все не было возможности. Ну просто совсем не было, - начала она оправдываться.
- Да, понимаю, - сразу согласилась незнакомка, - у меня тоже нет никакой возможности.
От такого сравнения у Кэт мурашки побежали по коже, но собеседница осталась совершенно спокойной. Она задумалась, скрестив на груди руки.
- Я переходила дорогу и попала под машину. Водитель ехал на красный свет. Совсем молодой парень, моложе меня. Он был первым, кто пришел ко мне сюда. Плакал, говорил, что хочет жениться, работать, что не хочет в тюрьму. Я отказалась подавать на него в суд. После этого он ни разу больше не пришел. Но это вовсе неважно. Главное, что он был первым. А ты сотая за три года, что я здесь живу, и ты тоже плачешь.
Девушка зябко поежилась и закуталась в плед.
- Сыро, - сказала она как бы извиняясь. – В доме не так сыро. Зато не видно неба. Посмотри, какое сегодня небо. Все в звездах, как в веснушках.
В этот момент она показалась Кэт совсем старой.
- Зачем ты пришла сюда так поздно? – спросила незнакомка, и Кэт снова заплакала.
- Не знаю. Мне надо было где-то скрыться и просто поплакать.
- Что у тебя случилось?
Незнакомка внимательно смотрела на Кэт. У нее были очень красивые глаза, умные и блестящие. Она была готова слушать, и неожиданно для себя Кэт начала говорить. Она говорила сбивчиво и торопливо, словно боялась, что незнакомка может ее перебить, но та только слушала.
- Для меня сейчас главное – найти где-нибудь деньги.
Незнакомка повернулась и проехала по крыльцу. Слышно было, как скрипят под колесами доски. Она молчала.
- Как хорошо, когда в жизни есть что-то главное, - сказала она потом. – Когда-то я училась. Тогда я думала, что главное – учиться. Потом думала, что главное – хорошо работать. Еще думала, что главное – любить и быть любимой. А сейчас для меня что главное? Сейчас, когда я больше не работник месяца, и не женщина, и почти не человек?
Она повернулась к Кэт.
- Ты хорошо спишь?
- Что ты имеешь в виду?
- Когда-то я спала всю ночь. Я спала так крепко, что, бывало, не просыпалась, когда звенел будильник. А теперь по ночам меня мучают боли, и я долго не могу заснуть. А потом засыпаю и через полчаса снова просыпаюсь. Я очень хочу спать и не могу заснуть.
Девушка снова проехала по крыльцу.
- Иногда мне снятся сны, - продолжила она. – Один из них я вижу чаще других. Мне снится ясный августовский вечер, когда солнце плавно движется к закату. Я собираю яблоки в саду. Я сижу на дереве, рву яблоки и складываю их в большую плетеную корзину. Вокруг такая красота и воздух такой теплый! И вдруг я вижу на верхушке самое спелое и красивое яблоко. Я пытаюсь дотянуться до него, но у меня никак не получается. Я понимаю, что стоит только сорвать его, и все в моей жизни будет хорошо. Я поднимаюсь выше, протягиваю руку. И в этот момент я просыпаюсь. Просыпаюсь от боли и больше не могу заснуть.
Она снова замолчала.
- Как ты думаешь, если бы я смогла не проснуться, я бы достала это яблоко? – спросила она, и Кэт не нашла, что ей ответить.
- Я дам тебе денег, - вдруг сказала незнакомка. – Я дам тебе столько, сколько тебе надо. У меня много денег – сейчас это как раз кстати. Подожди, я сейчас вернусь.
Незнакомка резко повернулась и поехала к двери, но Кэт успела заметить, что она плачет.
- Как хорошо, что еще не началась осень. Я так не люблю осень, – сказала она, когда вернулась. – Приходи ко мне, когда будет весна, станет тепло и красиво.
Подошел срок, и наступила осень. Начались дожди. Дожди становились все холоднее и холоднее, а ночи – длиннее. Последние желтые листья облетели с деревьев, и все вокруг стало серым.
А потом выпал снег, и началась зима. Зима была холодной и долгой, и Кэт казалось, что ей не будет конца. Однако когда совсем не осталось сил ждать, вдруг потеплело. Снег растаял, потекли ручьи, а на газонах появилась первая зеленая трава. С реки сошел лед, запели птицы, и Кэт собралась к девушке, которая, как и она сама, любила весну.
Поздним весенним вечером она подошла к крыльцу того самого дома. Кэт не решилась войти. Она немного посидела на крыльце, но никто не появился. Кэт вдруг стало жутко. Дом был темным и казался совсем пустым. Было очень тихо, только изредка, когда дул ветер, хлопала входная дверь. Кэт решила обойти дом вокруг. Она брела в темноте почти наощупь и вдруг наткнулась на ярко освещенное окно. Заглянув в него, Кэт увидела стол, покрытый скатертью в клеточку, на который полная круглолицая женщина ставила тарелки с дымящимся супом. Над столом висела лампа в плетеном абажуре. В дальнем углу комнаты горел камин. От него исходило тепло и уют. Женщина что-то сказала, и на кухню забежали дети. Кэт несмело постучала в стекло. Женщина подняла голову и жестами показала, чтобы она шла к двери. Когда Кэт вернулась, женщина ждала ее у входа.
Из-за ее спины выглядывали любопытные веснушчатые детские лица.
Кэт невольно улыбнулась.
- Извините, что я вам помешала, но я ищу одну девушку. Я не знаю, как ее зовут. Я познакомилась с ней в прошлом году. – Кэт замялась. – Она не совсем здорова после аварии.
Лицо женщины приняло потерянное выражение.
- Мне очень жаль, но она умерла в начале сентября.
Перед глазами у Кэт все поплыло. Земля под ее ногами вдруг закачалась, и ей пришлось схватиться за перила.
- Как умерла? Что случилось?
Женщина вытерла руки о передник.
-Думаю, вам лучше войти.
Через длинный темный коридор она провела Кэт на кухню, которую она видала через окно.
Женщина усадила ее за стол и налила в тарелку густого ароматного супа. Только теперь Кэт осознала, как сильно она продрогла. Она вся дрожала и никак не могла остановиться.
Женщина присела напротив нее. Она выглядела усталой.
- Дана жила у нас долго. Она переехала к нам сразу после аварии. Я сдаю комнату очень дешево, но не думаю, что это имело для нее какое-нибудь значение. Она просто хотела спрятаться, укрыться от всех, кто ее знал. Вы меня понимаете?
Кэт кивала головой и ела суп, не ощущая вкуса.
- Она жила здесь, на первом этаже, была очень тихой и никого не беспокоила. Иногда она выходила к нам сюда, на кухню, когда у нас не было гостей. Чаще всего она сидела возле камина и молчала. Мне кажется, она приходила погреться.
Женщина прогнала детей из-за стола, собрала тарелки и поставила на плиту чайник с водой. Кэт смотрела на нее, на камин, на полосатый коврик на полу, на блестящие кастрюли на полке, но видела это как будто в тумане. Ей казалось, что воздух живой, он двигался, колыхался, поэтому предметы все время теряли свои очертания.
- В последнее время она была очень спокойной. А сначала она плакала. Тогда она часто вела со мной чудные разговоры. «Знаешь ли ты, - говорит, - зачем люди на свете живут?». «Как зачем? – спрашиваю. – Чтобы делать добрые дела, помогать другим».
Женщина поставила на стол две чашки с чаем. Видимо, она добавила в чай немного коньяка или ликера, потому что он него исходил сильный сладковатый запах.
- «А сколько добрых дел, - говорит,- должен сделать человек за свою жизнь? Скольким людям он должен помочь?». Я тогда только рассмеялась: «Ну, я думаю, наверное, ста вполне хватит. Если человек за свою жизнь поможет ста людям, можно считать, что он прожил не напрасно». Она еще переспросила: а ты уверена, мол, что именно сто? Я говорю: «Да, вполне уверена».
От огня в камине и горячего чая внезапно Кэт стало жарко.
- Как-то вечером она позвала меня к себе. Она была какая-то бледная и нервная. «Я, - говорит, - плохо себя чувствую. Ты не могла бы завтра утром вызвать врача?». И протянула мне конверт с деньгами. «Это, - говорит, - тебе на всякие расходы». А у самой глаза беспокойные, мокрые. Я не обратила внимания – у нее и раньше бывало плохое настроение. Ну а назавтра, когда пришел врач, она уже умерла. Два месяца она собирала снотворное, которое ей оставлял доктор, а этой ночью приняла всю коробку.
Женщина заплакала.
- Она мне еще такие слова странные сказала на прощание: «Пришло время пойти за яблоками».
Они долго сидели, пили чай и молчали. Женщина сходила уложить детей спать и снова вернулась на кухню. Они заварили еще чаю и передвинулись поближе к камину.
Когда Кэт вышла из дома, начинало светать. Небо светлело, лицо холодил утренний ветерок. Кэт смахнула слезы с ресниц.
Вставало солнце, постепенно становилось теплее.
Реальность снова начала приобретать свои очертания.
«Сегодня будет чудесный день, - подумала Кэт. – Интересно, как там сейчас, за городом?».
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев