Токари

Обживали это безводное, но лесное пространство Просвирнины, Озорнины и Токаревы.
В деревне благодать. Дом у стариков стоял на возвышении, большой, с сараем и хлевом под сенью черемух, баней, в которую ходили с керосиновым квадратным фонарем, а за баней огород. Во дворе росла высокая трава, в которой постоянно рылись куры. Паслись козы, среди которых серобородый и бодатый козел Борька да свиньи, которые выпускались в ограду изредка. Козье молоко пропускали через сепаратор – очень редкая нужная вещь в домашнем хозяйстве. В огороде было красиво, особенно в саду, где находилась канава с вешней водой. Росла земляника и сладкий горох. Бабушка рассказывала, будто перед войной там в огороде находились каменные крестики, будто бы с неба градом падали. Зады огорода выходили к березовой роще, в которой запросто набиралась корзина груздей.
Пацаны подрабатывали на волокушах или на воротах. Это главные ворота, которые нужно открывать и закрывать, когда въезжает машина или телега в деревню.
Было такое развлечение – собирать в роще, не понятно, по каким причинам мертвых птиц и забрасывать в большую «мясорубку» - старый, заброшенный, ни кому не нужный и не известно для чего, механизм. Представлял собой полузакрытое металлическое корыто с двумя рукоятками по бокам на не высокой опоре. Если крутить эти рукоятки, то из чрева корыта выползали потроха его содержимого.
Напротив дома через дорогу стояла диковинная башня. Можно без сомнения назвать ее архитектурной достопримечательностью. Башня эта была срублена из бревен высотой метров семь и завершалась большим металлическим крыльчатым колесом. Рядом с башней стоял дом с огородом, выходящим на дорогу и огороженным плетнем. Во дворе следующего дома стоял колодец-журавль, там жил старик, имя которого, Мирон, вызывало ассоциацию какой-то фигуры необыкновенной силы.
Не далеко находился клуб. За клубом был искусственный пруд, в котором разводили карасей, а потом ловили в основном на удочки. Приезжали браконьеры с сетями. На берегу стояла не менее диковинная мельница. Огромное колесо приходило в движение, медленно перебирая лопастями, когда спускали воду. Обычно в это время вся деревенская ребятня шла по той воде бродом и руками ловила мелких серебристых и пахучих карасей, застрявших в траве протоки.
Дед
Дед, Иван Павлович Токарев, с большой окладистой бородой и в очках, был стар и болен. Основным его занятием было чтение книг, сидя у окна, «Сын полка» или «Угрюм – река», а потом пересказывать бабушке, или занимался домашним хозяйством. Не плохо столярничал, умел смастерить лыжи, санки или грабли, любил подшучивать.
За свою жизнь дед похоронил двух жен, третья схоронила его, а умерла ровно через десять лет. Он поднял четверых детей, занимаясь плотницким делом. В тридцатые годы у него было крепкое хозяйство, единолично сеял хлеб. При плановой коллективизации и раскулачивании забрали коня, лучшего в округе, Минком звали, остальное сам принес. Старший сын Петр подался в бега, семью выгнали из колхоза, а деда сослали под Петрозаводск на лесозаготовки. Оттуда сбежал и скрывался с семьей по квартирам до тех пор, пока не получил паспорт. Работал плотником, строил дома, но в колхоз больше не хотел вступать. Однако пришлось, когда запретили выпускать скотину на пастбище. Во время войны работал бондарем, мастерил бочки для фронтового продовольствия, было голодно и холодно, в столовой кормили крапивой. После войны опять плотничал, его любили и уважали, просили совета, он был интересным собеседником.