КОНЦЕРТ ДЛЯ ЗМЕИ С ТРЕЩОТКОЙ.

14
Совершать подвиги, конечно, дело не царское, тут не поспоришь. Но Тайка, признаться, понятия не имела, с какого боку к этим подвигам подступиться. Раньше как-то не доводилось идти одной, без помощников, прямо в логово врага — да ещё и сразу двух. В сказках говорилось, что для доброго сражения нужен меч-кладенец или ещё какая-нибудь волшебная штуковина. А у неё была разве что позолоченная ложка в кармане. И свирель. Ничего не скажешь, великая воительница! Змеи, наверное, со смеху лопнут.
Солнце почти село, и на болота спустились туманные сумерки. Спасибо, Мокшин оберег выручал: кочки по-прежнему не выпрыгивали из-под ног, огоньки подсвечивали путь, и даже злющие комары не осмеливались к ней подлетать.
За спиной раздались лёгкие шаги, и Тайка резко обернулась.
— Уф, Марфа, это ты! — она приложила ладонь к груди, пытаясь унять бешено стучащее сердце. — Нельзя же так подкрадываться.
— Так я уж давно следом иду, — усмехнулась та. — Вот, слегу тебе принесла. Помнишь, ты её в прошлый раз обронила?
Тайка обеими руками вцепилась в Гринин подарок:
— Ой, спасибо. Сейчас я и так могу по болотам ходить, а всё же с ней как-то спокойнее.
— Это пока можешь. Лягушачья лапка только на Мокшиных землях путь облегчает, а как выйдешь за границу — тут придётся смотреть в оба. Змеи-то себе уже здоровенный кусок болот оттяпали, чтоб им пусто было, — Марфа закусила губу, окинув Тайку оценивающим взглядом. — Ох, чую, не справишься ты одна. Пойду с тобой, авось, пригожусь.
— А ты сильная или умная? — вырвалось у Тайки.
Болотница укоризненно покачала головой:
— Я слабая и глупая. Как и ты. Не будь самонадеянной, ведьма, — ты же вроде не Мокша.
— То-то и оно… — Тайка шмыгнула носом. — Как мы с ними справимся, ума не приложу.
— Хитростью да смекалкой, как всегда. Знаешь, небось, чего змеи боятся?
— О, это знаю! — Тайка глянула на дудочку в своих руках. — Пошуметь надо хорошенько.
Марфа хихикнула и вытащила из-за пазухи трещотку.
— Верно. А ну-ка, устроим им представление?
Всё случилось, как говорила Марфа: ещё шаг — и огоньки погасли, свет, исходящий от воды, померк, и болота погрузились во тьму. Комары будто того и ждали — сразу накинулись. В нос ударил затхлый гнилостный запах с ноткой грибного духа. Протяжно и громко вскричала выпь (хотелось верить, что это именно она, а не кто-то похуже), под ногами угрожающе забулькало и заклокотало. Тут-то и палка Гринина пригодилась.
— Не зевай, прыгай! — крикнула Марфа и сама сиганула с кочки на кочку.
Тайка последовала её примеру: и вовремя. Островок, на котором они только что стояли, ушёл под воду, а откуда-то из тумана раздалось мерзкое хихиканье.
— Это что, хихикающие змеи? Час от часу не легче, — Тайка храбрилась, но по спине пробежали колючие мурашки; она покрепче перехватила палку, готовясь дать отпор невидимому врагу.
Вода вновь забурлила, выпустив несколько крупных пузырей болотного газа, послышался громкий всплеск, а из-за спины кто-то с присвистом прошипел:
— Пос-с-смотрим, кто это тут у нас-с-с явилс-с-ся?
Второй более грубый голос тут же добавил:
— Ш-ш-шляются и ш-ш-шляются…
— Здравствуйте! — Тайка озиралась по сторонам, но никаких змей не видела: наверное, те пока прятались в тине. — Есть кто дома?
— Ес-с-сть, ес-с-ть, — слева в зарослях рогоза что-то булькнуло.
— А ш-ш-то? — второй голос послышался с другой стороны, совсем близко.
— По-моему, они нас окружают, — прошептала Марфа; даже в неярком лунном свете было видно, как побледнело её лицо.
— Страш-ш-шно? — из воды вынырнула плоская змеиная голова размером с Тайкину ладонь (это если считать вместе с пальцами).
Немигающие жёлтые глазищи с вертикальными зрачками зыркнули прямо на болотницу, и та шарахнулась.
— А вот и ни капельки! — соврала Тайка, облизав пересохшие губы.
Змея молнией метнулась к ней, приблизившись почти нос к носу. Над водой показалось золотистое чешуйчатое тело примерно с руку толщиной.
— А щ-щ-щас?
— Кто это тут такой с-с-смелый выис-с-скался? — вторая змея, как две капли воды похожая на первую, вынырнула с другой стороны.
Их раздвоенные языки беспрестанно высовывались из раскрытых пастей. Зубы тоже были впечатляющими. Наверняка ещё и ядовитыми. Тайка сглотнула и неожиданно для самой себя перешла в наступление, стукнув палкой о кочку:
— Что вы тут устроили, а? Все на вас жалуются. Явились невесть откуда, всех жаб распугали, воду взбаламутили, болотников и болотниц жрёте — куда это годится? А вроде на вид приличные змеи...
Несмотря на ночную прохладу, на лбу выступила испарина. Конечно, Тайке было страшно, но дрожащая Марфа пряталась за её спину и это придавало смелости.
Змеюки вытаращились на неё и снова захихикали:
— Ес-с-сли ты про с-с-совесть, то у нас её нет-с-с.
— Подумаеш-ш-шь! Было ваш-ш-ш-ше болото, станет наш-ш-ше.
— Нет, так не пойдёт. Давайте разберёмся, кто вы такие, зачем пришли и что вам тут нужно? Ишь, мафия! — последняя фраза вырвалась сама: так обычно говорил дивнозёрский участковый дядя Семён, когда отчитывал малолетних хулиганов, опять разоривших чей-нибудь сад.
— Мы ищ-щ-щем, ищ-щ-щем…
— С-с-самого с-с-сильного.
— И смыш-ш-шлёного.
— Чтобы с-с-сожрать его.
— Эй, погодите, а как же испытание? — Тайка захлопала глазами. — Выходит, проходи — не проходи, всё равно тебя в итоге съедят? Вам не кажется, что это как-то не по правилам?
— Мы ис-с-спытываем, чтобы узнать, тот ли он с-с-самый, кто нужен. А потом вс-с-сё равно с-с-съедаем, на вс-с-сякий с-с-случай, — змея, что раскачивалась слева от неё, подперла голову хвостом.
Ей, пожалуй, только очков не хватало, чтобы выглядеть как злая училка. А что, была бы самая настоящая очковая змея...
— Мудрейш-ш-шее реш-ш-шение, — закивала та, что справа.
Тайка уже поняла, что за главную тут, кажется, не та, что шепелявит, а другая… с присвистом. Поэтому и обратилась к ней:
— Давайте начистоту. Вас сюда Радмила послала?
— Откуда знаеш-ш-шь? — нервно плеснула хвостом по воде шепелявая змея, а её сестрица, вздохнув, пробормотала:
— Вот тупиц-с-са. Проболталас-с-сь.
Позади хмыкнула осмелевшая болотница:
— У вас тут, я смотрю, тоже одна сильная, а вторая умная?
— Ну разумеетс-с-ся, в этом и ес-с-сть с-с-смысл, — недовольство так и сквозило в нетерпеливом шипении. — Но дос-с-статочно с-с-слов. Пора вас ис-с-спытать и с-с-съесть.
— Не буду я проходить ваше испытание! — Тайка так крепко сжала палку, что аж пальцы свело от напряжения. — Зачем, если от этого ничего не зависит?
— Напрас-с-сно. Это вес-с-село.
— Что ж, помирать, так с музыкой! — Марфа толкнула Тайку локтем в бок.
Они переглянулись и кивнули друг другу. Болотница достала трещотку, а Тайка, с трудом расцепив руки, бросила палку себе под ноги и выхватила из-за пояса Мокшину дудочку.
Первая визгливая нота заставила змей отпрянуть. Марфа продела пальцы в петли своего инструмента, дощечки звонко стукнулись друг о друга. Музыка (если, конечно, её можно было так назвать) разнеслась по всей округе, заглушая даже вопли потревоженной выпи.
Змеи заметались, вспенив мутную воду, столкнулись лбами (Тайка почти услышала звон) и прыснули в разные стороны. Но не тут-то было! Их хвосты переплелись друг с другом, стянувшись в крепкий узел, а поскольку одна из змей пыталась удрать вправо, а вторая — влево, то в конечном счёте ни одна не сдвинулась с места.
Волшебная свирель разыгралась и теперь выводила такие трели, что ноги сами просились в пляс. У змей ног, конечно, не было, но танцевать это им не помешало. Они извивались, как две громадные пиявки, волнующиеся перед грозой на мелководье, выпрыгивали, подставляя золотистые бока лунному свету и тут же ныряли обратно, поднимая тучу брызг. Это было даже красиво. Тайка аж залюбовалась, не переставая при этом играть на дудочке и слегка морщиться, когда трещотка Марфы, шумящая прямо над ухом, совсем уж не попадала в ритм.
— С-с-стойте! Перес-с-станьте! — булькнула умная змея, отплевываясь от болотной тины.
Её сестра выделывала головокружительные коленца. Ох, да им бы обеим в цирке выступать, от зрителей отбою не было бы!
— Ага! Не нравится! — Марфа со своей трещоткой разошлась не на шутку. — Получайте, гадины. Энто вам за всё! За болото наше родное! И за всех, кого вы слопали!
— С-с-смилуйтесь!
— Вот ещё! Око за око, как говорится, зуб за зуб, чешуйка за чешуйку. Чтоб вы облезли, червяки подколодные!
Тайка хотела ещё о многом расспросить змей, но отрываться от свирели было нельзя. Тут уж либо говоришь, либо играешь. Но болотница и сама догадалась поинтересоваться:
— Так кого вы здесь искали?
— Лютогора, с-с-сына Кощеева.
— Зачем?
— Отомс-с-стить за хоз-с-сяйку.
— А почему на болотах?
Змея аж замерла на мгновение:
— А здес-с-сь ес-с-сть что-то ещё?
— Конечно, — опешив, Марфа перестала наяривать на трещотке. — Там аж целое Дивнозёрье за рекой.
— Мы не с-с-сумели перебратьс-с-ся на тот берег, — змея плюхнулась в воду и снова заклубилась в неистовом танце.
— Тьфу ты, пропасть! — болотница хлопнула себя по лбу. — Это всё Мокшина преграда, будь она неладна! Чтобы подданные не разбежались.
Она громко щёлкнула дощечками, и чешуйчатые твари хором возопили:
— Мы с-с-сдаёмся!
— Ш-ш-шдаёмся!
Тайка отняла дудочку ото рта, и музыка стихла. Марфа наклонилась к её уху, сама зашипев, как змея:
— Мы что, вот так просто их отпустим? Они вона сколько дел наворотили. Подохнут — невелика потеря. Мокша только обрадуется. Наградит нас. Может быть, даже меня отпустит. Играй давай!
— Но они же сдаются, — Тайка покачала головой и спрятала свирель за пояс.
Болотница закатила глаза:
— Вот за энто я и не люблю людей. Жалостливые вы слишком.
Змеи всплыли, тяжело дыша, их раздвоенные языки свесились из зубастых пастей. Чешуйчатые тела так и не расцепились, и теперь они напоминали Амфисбену — змею без хвоста, но с двумя головами из греческой мифологии — Тайка про неё в книжке читала.
Она подобрала свою палку и обернулась к Марфе:
— Выходит, им, как и тебе, не даёт уйти Мокшина преграда?
— Ага, — болотница наморщила нос. — И не даст. Он никого не выпустит. Уж лучше бы ты сама с ними расправилась, ведьма. Свирель-то только в человеческих руках силу имеет, иначе бы Мокша тебе её не отдал. Вот уйдёшь, а энти тварюки отдышатся-отопьются, и всё сызнова начнётся.
— Это ещё почему? Может, они теперь хорошо себя вести будут?
— Вряд ли, — Марфа усмехнулась. — Ты не видишь, что ль? Заклятые оне.
— В каком смысле?
— В самом обычном. Нет у них своей воли. Очухаются — опять начнут своего Лютогора искать.
— Это правда? — Тайка осторожно потыкала палкой в умную змею, и та, с трудом ворочая языком, прошелестела:
— Ис-с-стинно так.
— Хм. Тогда придётся забрать вас с собой.
— Ты очумела что ль, ведьма? Они ж тебе всю деревню пережрут-перекусают. Да и так ты их с собой потащишь? Энто ж тебе не верёвка, на руку не намотаешь.
— И то верно… — Тайка глянула на начинающих приходить в себя змеюк. — Тогда что, снова танцы?
По правде говоря, она больше не собиралась никого мучить, хотела только припугнуть. А ну как змеи сами предложат выход. И идея себя оправдала.
— Пожалуйс-с-ста, только не танц-с-сы! — взмолилась умная сестра, раздувая ноздри, словно небольшой дракон. — Заклятие с-с-снять нельзя, но можно нас-с-с ус-с-сыпить. А ес-с-сли с-с-супос-с-стат рядом появится, мы с-с-с-нова прос-с-снёмся.
— И как же это сделать?
Змея глянула на неё презрительно: мол, ты что, самых простых вещей не знаешь?
— С-с-петь колыбельную пес-с-сню, ес-с-сес-с-сна.
Тайка прыснула в кулак. Ой, не зря Марфа говорила про представление. Это уже целый концерт для змеи с оркестром. Вернее, с трещоткой. Хотя, пожалуй, для колыбельной лучше обойтись без неё, или результат будет обратным. Они, наверное, и так уже всех болотников перебудили...
— Вот так просто взять и спеть?
— Не прос-с-сто. По-колдовс-с-ски.
— А, ну да, конечно.
Сонные травы и зелья тут явно не подходили — и собирать негде, и варить долго. Что же делать? Её взгляд снова упал на дудочку. Хм, а почему бы и нет? В прошлый раз же помогло.
Тайка достала свирель, поднесла её к губам и всем сердцем пожелала, чтобы заклятые змеи заснули до поры и пробудились в срок. Как ни странно, это сработало: тихая убаюкивающая мелодия была похожа на журчание лесного ручья, когда тот встречает на пути камни. Или на ночной дождь, шуршащий в листве. Даже Марфа начала тереть свои зеленющие глаза и зевать.
Змеи приподнялись над водой, завороженно глядя на Тайку. Их головы мерно покачивались в такт музыке. Подплыв ближе, они выбрались на кочку, обвились вокруг Тайкиной палки и закрыли глаза. Золотистая чешуя померкла, осыпаясь искрами, являя взгляду совсем иное золото. Тайка ахнула: прямо перед ней лежали, переливаясь нитями самоцветных бус, две светлые девичьи косы толщиной в руку, не меньше. У неё самой ни в жизнь бы такие пышные да длиннющие не отросли.
— Вот это да, — проскрипела из-за спины Марфа. — Видать, могучая чародейка энта ваша Радмила, коли собственные косы заклясть сумела. И велика её обида, ежели она, чтобы Лютогора извести, волосами пожертвовала. Говорят, в них у ведьм вся сила содержится.
— Это мне что же, теперь никогда не стричься, что ли? — Тайка взвесила косы на руке: ух и тяжеленные!
— Уж не стригись, — кивнула болотница. — Может, у вас, людей, оно и по-другому устроено, но лучше не испытывать судьбу понапрасну.
Небо на востоке стремительно светлело, птицы несмело пробовали голоса, приветствуя новое утро.
— А ведь мы справились, Марфа! Вот и наступило это твоё «потом». Что теперь скажешь? — Тайка подставила лицо свежему ветру, тот сорвал капюшон с её головы, растрепал темную чёлку.
Болотница потупилась, рассматривая трещотку в своих руках:
— Знаешь, — её голос прозвучал тихо, но веско, — пожалуй, я хочу уйти с тобой. Я вроде как помогла одолеть этих тварей, а значит, заслужила награду. А за тобой должок числится, помнишь? Так что ты уж похлопочи за меня перед Мокшей.
— Конечно! — Тайка заулыбалась: признаться, именно на такой ответ она и рассчитывала. — Ты мне очень помогла. Идём!
И Марфа пошла следом.
Болота просыпались. Под ногами стелилась туманная дымка, в воде отражалось розовеющее небо и облака, похожие на табун белогривых коней, скачущих прямо в рассвет. Новый день обещал быть погожим и светлым.
— Ты теперь вернёшься в своё озерцо?
— Пока да, а там посмотрим, — болотница пригласила пятернёй встрёпанные ветром волосы, и в них почти не было видно прежней прозелени. — Хоть вспомню, каково это — быть свободной. Может, и тебе чем пригожусь. Должен же кто-то помочь Лютогора одолеть.
— Погоди, откуда ты знаешь? Я же тебе о нём не говорила.
— Ха! Мокша меня, конечно, отослал куда подальше, да только у меня уши чутче, чем он думает. Я слышала, о чём вы говорили. И… ты ведь ему не всё сказала. Да?
Тайка кивнула.
— Ага-а-а, — протянула Марфа. — Вот видишь? Я ещё пригожусь тебе, ведьма. Ты ж знаешь, я очень хитрая.
— Ладно. А когда мы и его победим, тогда что?
Может, ей не стоило забегать так далеко вперёд? Болотница ещё не привыкла решать сама за себя. Нужно было дать ей время. Тайке совсем не хотелось, чтобы та вновь шла на поводу у других, а потом жалела об этом.
Но опасения оказались напрасными: Марфа тряхнула косматой головой и, просияв, заявила:
— А потом я пойду учиться музыке. Знаешь, я ведь всегда мечтала играть на барабанах.
Автор Чароит