ТАМ ЛЕС И ДОЛ ВИДЕНИЙ ПОЛНЫ.

Мы дружной компанией покинули деревню Гниль-нога, поскольку делать там абсолютно нечего, только хвосты коровам крутить и головы горынычам рубить. К слову об этом. Я упоминала о своей волонтёрской работе, и как человеку, любящему всякую животинку, мне смотреть на рубку голов было неприятно. В чужой монастырь я со своим уставом не полезла, но спросить была обязана.
– Никто их просто так не трогает, в горы за их головами не лезет, если ты об этом, – отмахнулся богатырь. – Но эти паршивцы очень любят человеческое жильё и всё готовенькое. Если один забрался в дом, то следом и другой, так они даже деревни целиком захватывали, съедали всё подчистую и улетали. Народ оставался в зиму без припасов. Так что теперича мы за их отлов деньги получаем.
Лёша подбросил на ладони кошель с монетами. У меня местной валюты в карманах не наблюдается. Гособеспечение ООО «Лукоморье» здесь, похоже, не работает. Ну и как, скажите мне, баба Яга на хлеб с маслом и корм для двухкомнатного котика должна заработать? Как деньги эти выглядят хоть?
Охотник за головами, он же богатырь, с удовольствием показал. На его широкой мозолистой ладони поблёскивали медные и серебряные монетки под названием «лебедь». На аверсе – Царевна-лебедь, номинал и название монеты, на реверсе – Дуб и лук царя Гвидона, под корнями Дуба надпись: «Лукоморье». Красивые. Лёша сказал, что есть ещё золотые, но у крестьян такого богатства нет. Также в ходу имеется монета старого образца – «дубок», но совсем в глухих селениях. Надо будет потом с экономикой разобраться, что к чему и какой курс обмена.
Я вернулась к горынычам:
– А сладить с ними никак нельзя? – допытываюсь до богатыря.
– Пытались некоторые разговаривать, приручать, да пепел только остался. Злые они и дикие. Хоть и некрупные, а всё ж горынычи: как дыхнёт со всех голов – и нет человека. У нас кольчуги и щиты стойкие, заговорённые да из специальных сплавов, а у крестьян?
– А не истребят, как больших?
– Видно, что вы здесь недавно, – хмыкнул парень. – Как стаи полетят за море, так все вопросы отпадут.
– Чьи стаи?
– Горынычей! – хором ответили мои спутники. Кот ещё и посмеялся.
Стаи перелётных горынычей. Вдумайтесь только и представьте: летят клинышком в тёплые края, по пути урожай объедают на полях. Красота да и только! Счастье зоозащитников, отрада для глаз.
На прощанье Лёша показал мне на карте место, где налоги платить, и мы попрощались.
Изба переместилась к Дубу, встала на место, можно ждать гостей. Думаю, они меня найдут везде.
***
Играла с котом в гляделки. Кот выигрывал.
Не подумайте, что я перечитываю свой блог, просто мы на самом деле сидели друг напротив друга и таращились глаза в глаза, пытаясь слиться разумами. Вечером я не ложилась спать, ожидая гостей, и коротала время над книгами в поисках рекомендаций для выживальщиков в лесу. Парочку таёжных рецептов нашла, попробую приготовить. Бальтазар скучал, вздыхал, мыш спал, печка топилась, уютно потрескивал огонь. Кот предложил попытаться освоить предполагаемое умение «чужие глаза» – смотреть на мир через него. Как вы уже догадались – ничегошеньки не выходило.
Мы устроились на крыльце. Я до головокружения всматривалась в янтарные глаза Бальтазара, рассмотрела каждую жилку, тонула в гипнотизирующих омутах зрачков, сопела, пыхтела, устала, будто целый день аниматором отработала, но так ничего и не увидела. Зато случилось другое: я на секунду отвернулась на шорох в ветвях и неожиданно понеслась в лес, как тогда, в Убежище. Мимо деревьев, над озерцами, в темноту чащи, где светились глаза и шла ночная охота, как магнитом притягивалась к одному объекту. Далеко в лесу с места на место в нашем направлении переходило… дерево. Ствол-тело расщеплялся на стволы потоньше – руки и ноги, сучья – как рога на голове, глаза сияли голубым. Я взвизгнула и очнулась на своём крылечке.
– Бальтазар, что это?
– Леший, – выслушав меня, ответил кот.
– Почему он дерево?
Компаньон мельком рассказал мне про охранников Академии ещё во время нашего путешествия в родные пенаты. Я тогда не поняла, что он имел в виду, была забота поинтересней – украденный мыш. Сейчас я готова внимать.
Леший – дух, воплощение леса. Недоброе к человеку пространство придает ему особую силу: если он идет лесом, то ростом равняется с самыми высокими деревьями. Потому на нас и идёт дерево. Чем старше леший, тем сильнее от него запах компоста. Сладить с ним нелегко, но можно, особенно мне. Я – хозяйка всех лесов, а у леших своя зона влияния, каждому по своему лесу. Потому они могут не любить меня сколько угодно, но подчиняться обязаны. Это немного успокаивало. Немного.
Хозяин этого леса добрался до нас довольно быстро, раздвинул руками верхушки деревьев, протиснулся между плотно сомкнутыми стволами и встал рядом с моим домом. Изба на ногах – довольно высокое сооружение, но леший смотрел на нас сверху вниз светящимися голубыми лужами глаз без зрачков. По его телу скакали белки, на голове устроились птицы. Кот зажимал лапой нос, я мечтала о надушенном платочке, если не противогазе.
– Приветствую тебя, хозяин леса! – кричу я ему: вдруг не услышит.
В ответ дерево исчезло, только рассыпались в стороны зверьки и упорхнули пичуги, я моргнула в недоумении, а снизу раздался сиплый голос:
– Доброй ночи, Яга.
И мужичок стоит на земле. Мы вежливо спустились вниз.
Не таясь, рассматриваю посетителя: левая сторона одежды запахнута на правую, левый лапоть надет на правую ногу. Глаза у лешего горят. Бровей и ресниц не заметно, волосы на голове зачесаны налево и видно, что нет правого уха. Как водится у сказочных существ – возраст определить очень сложно, между сорока и восьмьюдесятью годами, как-то так. Было бы здорово, исчезни вместе с размерами и запах, но нет, так мне не повезло. И о чём с ним беседовать, скажите на милость?
– Такая молодая, – недовольно буркнул мужичок. – Не умеешь поди ничего. Души провожаешь хоть или бродят неприкаянные?
От подобной наглости я прямо задохнулась. Вот вонючка невежливая! Я тебя сейчас как летописца, я тебе покажу, как хамить! И ткнула в него пальцем. Полетел кубарем, только лапти сверкнули. Полежал на земле пару секунд, встал, отряхнулся, смотрит исподлобья.
– Ну, как молодые ничего не умеют? – спокойно спрашивает кот, облизывая лапу.
– Не серчай, хозяйка, проверить всегда надо. Я вижу, что кое-что можешь, авось не пропадём. Зови, если понадобится помощь.
На этом наше содержательное знакомство и закончилось. Леший ушёл в том виде, что и пришёл, недоумение осталось. Кот говорит, что они очень сильны и могут пригодиться. Ссориться с ними не стоит, я очень рисковала, демонстрируя свою силу.
– Этому, наверное, только такие аргументы и подходят. Повезло, – заключил Бальтазар.
Попытки слиться разумами мы на сегодня оставили, но обязательно к ним вернёмся.
***
После лешего я спать не ложилась, меряла ногами избу, иногда прислушивалась – не идёт ли кто: ждала гостей, и не напрасно.
Присутствие чужака почувствовали одновременно все: кот ощерился, заскребли по полу огромные когти, меня окатило ознобом от Ключа, а Супчик и вовсе заверещал:
– Кости! Кости!
Это что-то новенькое. Решительно открываю дверь, а внизу под избой картина маслом – Кощей стоит, а на цепях за ним два горыныча тащатся, повесив все головы. И вижу я гостя обоими глазами. Ну, в принципе, понятно – он и живой, и мёртвый одновременно, сказочный зомби.
– Янина, привет! – радостно машет мне тростью в форме змеи и улыбается.
– Привет, Андрей.
Я опускаю избу вниз, а Бальтазар мне шепчет, что трость – это не трость: Эва замаскировалась. Не компаньон она, а оружие, и надо быть аккуратнее. Понятно, внезапно оживающие трости – добро пожаловать в магический арсенал.
Кощей похудел ещё больше – скулы стали острее, глаза кажутся глубже. От него веяло богатством, самодовольством и властью: от начищенных туфель, классического костюма и элегантного лёгкого пальто до перстня на руке, сжимающей трость. Змеиная голова сияла злыми зелёными глазами, будто светодиоды вкрутили. Горынычи натягивали цепи, силясь уйти, упирались, он шикнул на них.
– Неожиданная встреча, – сказала я.
– Я смотрю, ты освоилась, – он окинул взглядом меня, мой дом и спутников, задержавшись на Бальтазаре. – А любимые туфли я помню, вредитель. Однажды сочтёмся.
– Попробуй, попробуй, костлявый, – хмыкнул кот, постукивая когтями по доскам.
Вот зачем вражду с Кощеем затеял на ровном месте, непонятно. Дались ему итальянские писсуары от Гуччи.
– Зайдёшь в гости? – ехидно спрашиваю, надеясь на отказ.
А он возьми и согласись:
– Почему нет.
Привязал змеев к ближайшему дереву и зашёл ко мне. Изба встала и захлопнула дверь.
– Обувь не снимай, – подмигнула я, Бессмертный поморщился. – Еды почти нет, только то, что с собой взяла перед отправлением. Лапшу будешь?
– Буду! – оживился, быстро скинул пальто, трость к стене прислонил у входа. – Сто лет не ел, как голодный студент, химикатов-то нажористых. Всё деликатесы в ресторанах.
Вот уж жизнь не рай – деликатесы в ресторанах надоели. Стоит, оглядывается, на мгновение расслабившись и забыв о своём кощействе. Вскоре мы сидели за столом и совершенно не манерно накручивали лапшу быстрого приготовления на вилки, прямо из пластиковых контейнеров, запивая чаем из пакетиков. Бальтазар растянулся на скамье рядом, не сводя глаз с трости.
– Зачем тебе змеи горынычи? Тащишь их за собой, как псов цепных.
Смотрю поверх чашки, как уплетает шедевр кулинарной химии за обе щёки: обычный парень, в эту минуту и не скажешь, что ни жив, ни мёртв.
– Так с этой целью и поймал – сокровища охранять. – Серые глаза прищурились. – В замок заселил штук десять, вышел ещё поймать, а тут изба – грех не зайти. Как ты, давно здесь?
– Несколько дней. Осваиваюсь, – указала я на своё уникальное око. Он серьёзно кивнул, не поморщился ни разу, на меня глядя. – А как тебе удалось их поймать, они ведь огнедышащие?
– Меня не сжечь – ну, раз подпалили, второй, я восстановился. Они хоть и глупые, но смекнули, что дело нечисто, хотели просто съесть, но я заклинания знаю некоторые, вот и заарканил. – Андрей откровенно веселился. Странно выглядит веселье в его понимании, но безумный блеск в глазах, который я помнила с прошлой встречи, немного утих.
– Давно ты здесь?
– Намного дольше тебя. Когда мы встретились в первый раз, я уже успел от скуки взвыть в этом Лукоморье. Сидеть в замке одному – то ещё удовольствие, заняться особо нечем, заводить знакомства не хочу.
Я переглянулась с Бальтазаром: кажется, мы думаем об одном и том же. Попробуем.
– Кощей, что ты знаешь об убитых богатырях Черномора?
– Ничего, кроме того, что они мертвы. А что?
– Кто-то ослабляет ряды охранников Дуба, пытается уничтожить древо, обворовал Музей Магии, выкрал все образцы летательных средств. Ничего не знаешь об этом?
– Слышал, но не знаю. Мне дела нет.
– А ну как Дуб уничтожат? Я думаю, здесь бесы замешаны, – мне нужно его пронять, достучаться, он может быть заинтересован в сохранении сказочного мира.
– А мы тут при чём? – почти огрызнулся гость.
– Ты задумайся, что с нами будет без Лукоморья. Рухнет сказочный мир, ты жив будешь – или умрёшь сразу и навсегда? Успеешь победить корпорацию и отсудить себе жизнь – или всё пойдёт прахом?
Кощей подпер кулаком голову, оценивающе глядя на меня. Почти слышу, как мысли скачут по извилинам.
Только собирался ответить, как нас тряхнуло, створки окон и дверь распахнулись. Кот грузно повалился с лавки, мявкнул что-то злое и кинулся наружу. Мы следом.
Мелкие пакостники горынычи жгли ноги моей избе, вот она и подпрыгнула! Я только успела подумать, что надо им дать пинка, как изба-на-курьих-ногах сама это сделала. Мощная куриная лапа с глухим шлепком впечаталась в змеев и отбросила их в сторону. Далеко улететь не успели – рывок цепей остановил полёт на «волшебном пинке», и туши с тяжёлым «бум» рухнули на землю. Изба опустилась вниз, пряча конечности под себя.
– Забирай своих сторожевых церберов и иди, – зло сказала я Кощею. Да что за день такой!
Он надел пальто, подхватил трость и вышел.
– Не сердись, Яга, они так развлекаются. – Отвязал своих питомцев и комично приподнял над головой несуществующую шляпу, прощаясь. – Я подумаю над твоими словами. Спасибо за ужин!
Один из змеев зло плюнул в него огнём, полыхнуло, жёлто-красными языками занялась вся левая рука. Запахло палёными тряпками и мясом. Кощей поднёс к лицу горящую конечность, задумчиво разглядывая:
– Знаешь, в чём плюс Лукоморья, Яга? Здесь я не чувствую боли. Попробуй. – Вот он – безумный блеск в глазах, минуты почти-нормальности прошли. Жаль. – Черти вас задери, уже восьмой костюм испортили!
Он дёрнул цепи, уходя, и горынычи поплелись следом. Рука продолжала гореть.
В эту минуту мне остро захотелось в свою квартиру, поговорить с Тохой и Казимиром о проблемах, принять человеческий душ и привести мысли в порядок.
– Нельзяу бросать начатое дело, проводи почивших богатырей – и вернёмся, выдохнем, – тихо сказал кот. Видимо, у меня на лице всё написано.
– Улыбаемся и машем, – согласилась я.
ЛЕТОПИСЕЦ. ЗАМЕТКА №5
Я только успеваю записывать, Яга не сидит на месте. Наконец-то увидел летописца Кощея – выглядит плохо, растрёпанный, нервный, прячется так, что даже я его еле нашёл.
С интересом наблюдаю за развитием событий. Проблемы богатырей Черномора подробно описал в небольшом отчёте, поговорил со старшим летописцем, от того информации тоже нет. Должен сказать, что меня, как и Ягу, беспокоит происходящее с древом. Она правильно говорит: сгинет Дуб – нам всем конец, не останется сказки. Низший мир – преисподняя, опаснейший враг, сомневаюсь, что Черномор не подавал рапорты в отдел безопасности. Тогда почему никто ничего не делает? Если это правда бесы и Они ничего не сделают, туго нам придётся.
Вот говорю – Они, а на самом деле, кто такие «они», я не знаю, просто принято так говорить. Шепчутся по кабинетам: мол, раньше сила правила Лукоморьем могучая, всё в железных рукавицах держала, а теперь что? Может, и нет больше никого наверху, система работает по привычке. Может, уходят все эти рапорты и отчёты в никуда, лежат пыльными кипами, и читать их некому. Снабжение работает, финансирование налажено, да только из каждой щели вылезают проблемы, а возьми их все – такая лавина ползёт.
Ещё этот мыш у Яги, вот кто за мной следит постоянно, мерзавец. Приходится проявлять хитрость и сноровку, чтобы проникать в избу. Вот бы сцапал его кто.
Автор Натали Смит