Безродному изгою Кеосаяну. Текущий в грязи политических интриг, Сучок, пристающий ко всем берегам, Безродный решил нас учить, как нам жить, Не армянин, не русский - Кеосаян. Как можно додуматься так растоптать, Фамилию, нацию, и все это вмиг, В угаре плебейства визжать и роптать? Действительно, глупость не знает границ! Не стоит краснеть армянам, живущим, В моей доброй и светлой, мудрой стране. Сумеем скрести мы падших от лучших, Зло и Добро - различимы везде. Служил я в Армении, ел сыр и лаваш, Историю я знал великой страны: "Кодекс Куманикус" - подвиг тот ваш, Язык наш кипчакский для нас сохранил. Портрет Бауыржана с журнальных страниц, Держал на столе мой комбат Григорян, То символ почте
    0 комментариев
    1 класс
    0 комментариев
    5 классов
    0 комментариев
    17 классов
    0 комментариев
    2 класса
    0 комментариев
    1 класс
    0 комментариев
    2 класса
    ВМФПрощай корабль
    0 комментариев
    0 классов
    0 комментариев
    12 классов
    0 комментариев
    9 классов
    0 комментариев
    1 класс
Безродному изгою Кеосаяну. Текущий в грязи политических интриг, Сучок, пристающий ко всем берегам, Безродный решил нас учить, как нам жить, Не армянин, не русский - Кеосаян. Как можно додуматься так растоптать, Фамилию, нацию, и все это вмиг, В угаре плебейства визжать и роптать? Действительно, глупость не знает границ! Не стоит краснеть армянам, живущим, В моей доброй и светлой, мудрой стране. Сумеем скрести мы падших от лучших, Зло и Добро - различимы везде. Служил я в Армении, ел сыр и лаваш, Историю я знал великой страны: "Кодекс Куманикус" - подвиг тот ваш, Язык наш кипчакский для нас сохранил. Портрет Бауыржана с журнальных страниц, Держал на столе мой комбат Григорян, То символ почте
Показать ещё