Знаете, иногда бывает так, что текст будто бы перекатывается, как спокойные и неторопливые волны, постепенно укачивает и создает ощущение полного присутствия?

Вот это - именно тот редкий случай.
Из путевых заметок, поезд Рим-Наполи, 24 июля 2016, приятного путешествия.
Поезд несется как болид, ядро, пущенное легкой рукой арестанта, с широким замахом, от плеча, с оттяжкой, как удар кнута. Крутые повороты ощущаются всем телом; центробежная сила мягко давит, чуть наклоняя туловище в сторону заноса. Мелькающие поля, покрытые черной гарью, выгибаются как покатые спины ламантинов; эти крутые мелкие и частые выпуклости выглядят странно, завораживающе.
Полупустой вагон, а гомону, как будто он полон; у нас даже в час пик в электричках тихо, очень тихо. Здесь же, все как будто пытаются переорать соседей и вроде и шепчут, но как-то в полный голос, выходит даже громче, чем, если бы они и вовсе не старались.
Внутри удивительно тихо. Тихо, но не пусто: рой мыслей жужжит, перекатываясь в черепной коробке. Черно-желтые поля сменились зелеными виноградниками. Зелень тусклая, сероватая, возможно, это тонкий слой пыли. Горбы распрямились, перетекая в слабоволнистый ландшафт. Небо серое, затянутое тонкой пленкой высоких облаков. Думаю, снаружи сейчас баня, густой, насыщенный влагой воздух и ни ветринки, хоть мы этого и не ощущаем, кондиционер и приоткрытые окна делают свое дело.
Когда появляются домики, они делятся на два основных вида: маленькие высокие коробочки со слабо покатой двускатной черепичной кровлей и плоские параллелепипеды с белой выступающей бетонной крышей. Причем первый тип почему-то повсеместно выкрашен в более яркие песочные и коричневые цвета, второй - ощутимо светлее. Плоские домики сразу вызывают острую ассоциацию - Сицилия, это кажется странным, так как я никогда там не была и даже не видела в фильмах; но ассоциация мгновенна и железобетонна. В местах обитания людей повсеместно видно торчащие кроны пиний, они меня поражают, каждый раз, их здесь сотни тысяч, они растут везде, и каждую из них регулярно кто-то подстригает, это удивительно и очень приятно.
Состояние отходняка еще не совсем отпустило, но голова уже ясная, осталась только легкая поволока отстраненности и некий легкий внутренний тремор, яро противостоящий постепенно тяжелеющим векам. Уже ясно, что сон скоро выбьется в фавориты этой гонки, но пока не ясно, как скоро это случится. Слова вытекают из головы и проливаются на бумагу, сплетаясь в слитный текст, не имеющий определенной цели и смысла, это просто разминка для ума, развлечение, отгоняющее мутный сон и скрашивающее пустую дорогу. По началу было обидно осознать, что музыки нет и не предвидится, но сейчас я, скорее, рада. В последнее время я так редко остаюсь наедине с собой, уже и забыла, как это приятно и полезно, мне ведь всегда есть, что себе сказать.
Слева вырастают горы, невысокие, с превышением метров 600-700, от силы; не крутые, без обрывов и отвесов, только сыпуха, но назвать их холмиками язык уже не поворачивается. Склоны их понизу засажены оливами, оливы я тоже люблю, их пушистые листики и пепельный оттенок. Поезд почти затих, пустеет. Небо на востоке, ну то есть слева, думаю, там восток или юго-восток, так как мы едем от Рима до Наполи, заволакивает тяжелыми свинцово-серыми тучами, а с запада солнце прорвало местами облачную пелену. Создается приятный контраст, кстати, об этом, пришла мысль, надо ее, наконец, записать, а то забуду опять.
Мне пришло в голову как-то, что все самые кайфовые вещи в мире строятся на контрастах, больше всего ярких ощущений дает именно контраст и так на всех уровнях восприятия: от проруби поле бани до страстного поцелуя после долгого видимого безразличия. Причем это не радость, не счастье, позитив и т.д., это именно кайф. Слева пронесся красивый амфитеатр выработанного карьера, довольно старого, ступени уже затянуть травой и кустарником. Всегда так, первым делом рука инстинктивно дергается к фотоаппарату и только, когда осознаёшь, что снять уже не успеешь, начинаешь любоваться. Еще один карьер, но маленький, не фотогеничный, плохой ракурс. Теперь горы появились спереди и немного справа. Удивительно, какой душевный подъем я испытываю, когда ландшафт вокруг меня обретает рельефность, плавно превращаясь из монотонной плоскости в крутые подъемы и спуски. Мне кажется, я создана для жизни в горах, меня угнетает плоскость, даже к городам я испытываю больше теплых чувств, если они рельефны, как Прага, например. Ах, да, и я не могу любить и искренне уважать город, если в нем нет природного резервуара с водой, и, не важно, какого - стоячего или текучего, хотя речка конечно предпочтительнее. Мне представляется, что в местах большого скопления людей возникает мощный застойный энергетический вихрь, и именно для того, чтобы сделать систему города открытой, нужна река, как путь энергообмена.
Мысли скачут одна за другой. Да, водохранилище переполнено, вот-вот плотину прорвет и мои хрупкие мостики связей с реальным миром и социумом, выстроенные за много лет, снесет потоком чистого сознания. Последние пару лет я слишком редко выводила свое большое Я на прогулку, и оно как большая радостная собака, которую весь день продержали в вольере, вырвется сквозь приоткрытую дверь, обслюнявит лицо, оттопчет ноги, а то и на землю повалит от переизбытка чувств. Меня прямо что-то подгоняет изнутри - мысли теснятся и толкаются, а я не поспеваю, поэтому текст выходит очень отрывочный, лоскутный. Так вот - всегда, когда пишешь текст, пишешь с расчетом на то, что он будет кем-то прочтен. И я заметила за собой эдакую глубоко высокомерную особенность - когда я пишу о чем-то серьезном, стараюсь разбирать по винтику, разжевывать в жидкую кашу и объяснять все нюансы, как будто априори считаю любого возможного читателя редкостным идиотом. Горы выросли и справа. Меня очень позабавило осознание своей глубокой тщеславности, она так дивно дополняет мою низкую самооценку.
Туча догнала и окружила, небо ложиться на землю, все ниже и ниже, а мы тем временем едем к морю, это очень забавляет, хотя я, признаться, счастлива чрезвычайно. При всем моем глубоком уважении к яркому солнцу и голубому небу, пасмурную погоду я люблю на порядок больше, да и настроение сейчас, не на солнышке погреться, а погладить теплые серые волны, поздороваться, не отвлекаясь на гомонящих купальщиков. Ну, там поглядим, нам еще ехать и ехать, а погода она изменчива априори, а уж на побережье и подавно.
Девушки проснулись, ну в смысле вынырнули из себя обратно наружу. Общение это хорошо, но сбивает с мысли. Странная поездка, отстранение все глубже и полнее с каждой минутой, забавно, люблю погружения, растворения в окружающей реальности и при условии сохранения предельной само осознанности.
Люблю поезда, любые, от метрополитена и до скоростных экспрессов, еще больше люблю маленькие станции и полустанки, одно только ощущение, которое возникает, когда ты стоишь на платформе, бьет в голову не хуже стакана абхазского молодого вина, выпитого залпом. Счастье бывает очень разным, и пожалуй в первую очередь стоит разделить его на осознаваемое и неосознаваемое, причем это как две стадии: в минуты, когда ты бываешь предельно счастлив, ты по первости не акцентируешь на этом внимание, а потом резко прошивает осознание, и это без сомнения меняет качество эмоционального фона. Ладно, чушь пошла, сосредоточенности нет, много отвлекающих факторов, мне надо бы поучиться абстрагироваться от людей и их разговоров.