Святая Цецилия играет на органе. Миниатюра из антифонария. Нидерланды, 1510 год Free Library of Philadelphia Орган был одним из главных инструментов в церковной музыке эпохи барокко (XVII — первая половина XVIII века). И даже больше, чем просто инструмен­том: органы не изготавливали, а строили как величе­ственные архитектурные сооружения. Несколько рядов клавиш для рук, ряд педалей для ног и сотни сверкающих труб — по мощи звучания орган напоминает огромный оркестр: меняя тембры, он может подражать флейте, гобою, трубе, тромбону… За это многообразие орган так любил Бах. Прикасаешься к клавишам органа («токка­та» — от итальянского toccare, «касаться»), и мощный возглас сотрясает всё вокруг — звучание токкаты иногда сравнивают с голосом Бога.

Прелюдия до мажор из цикла «Хорошо темперированный клавир», том 1 Иоганн Себастьян Бах

Благовещение. Картина Фра Беато Анджелико. Флоренция, около 1426 года Museo del Prado / Wikimedia Commons Прелюдия — вступление перед чем-то важным. Музыкант как будто пробует инструмент: перебирает струны лютни, арфы, гитары, клавиши клавесина, пианино, рояля. Так рождается музыка. Знатоки символики старинной музыки связывают Прелюдию до мажор со сценой Благо­вещения и говорят, что Бах изобразил в ней взмахи крыльев ангела. Точнее, архангела Гавриила, который спускается на землю, чтобы сообщить юной Деве Марии о том, что она станет матерью Христа.

«Кукушка» Луи Клод Дакен

Семья у клавесина. Картина Корнелиса Троста. 1739 год Rijksmuseum Один из лучших примеров звукопод­ражания в музыке. Композитор сам дал этой пьесе название и таким образом подсказал, что в ней изображено: шум леса, голос кукушки вдалеке. Помимо этого, в «Кукушке» можно услышать и отголоски времени, когда композиция была создана. Первая половина XVIII века во Франции — эпоха рококо (рокайль — декоративный элемент в виде за­витка ракушки). На королев­ских приемах  , в гостиных, украшен­ных по вкусам эпохи (завитки орна­ментов на стенах, изящная мебель на гнутых ножках), звучал клавесин — кружевная мелодия с таким же обилием украше­ний. Конку­рируя с изысканными блюдами и занимательной беседой, музыкант пытался привлечь внимание слушателей забавными выдум­ками. «Кукушка» Дакена, как и пьесы других великих французских клавесинистов («Бабочки» и «Маленькие ветряные мельницы» Франсуа Куперена, «Тамбурин» Жан-Филиппа Рамо), со­от­ветствовала атмосфере «роскоши и веселой красоты».

Концерт № 4 фа минор («Зима») из цикла «Времена года» Антонио Вивальди

Зимний пейзаж. Картина неизвестного художника. Италия, XVIII век © Mondadori Portfolio / Getty Images Итальянский композитор Антонио Вивальди написал более 500 концер­тов  . Примерно половина из них — для струнного оркестра с солирующей скрипкой. Неудивительно: ведь он сам был блистательным, очень темпераментным скрипачом-виртуозом. Наиболее популярными стали четыре концерта, к кото­рым, предположительно, самим композитором были написаны стихотворные комментарии в виде сонетов. Из сонетов мы узнаём, что музыка изображает картины природы и сценки из жизни людей, соответствующие четырем време­нам года . Поскольку в каждом концерте по три части (быстрая, медленная, снова быстрая), всего Вивальди изобразил двенадцать таких сценок. С одной стороны, эту музыку можно воспринимать как чистую экспрессию, выражение эмоций. Но любо­пытно, что композитор предполагал более конкретное содер­жание и, помимо сонетов, сопроводил ноты ремарками. Так, в первой части концерта «Зима» прямо указано: вот зубы от холода стучат, а вот топаешь нога­ми, чтобы согреться. Вторая часть — тепло уютного дома, огонь в камине и по­гру­жение в сон. Третья часть — в небе теснят друг друга холодный и теплый ветер.

Соло флейты из оперы «Орфей и Эвридика» Кристоф Виллибальд Глюк

Орфей и Эвридика. Картина Эдварда Джона Пойнтера. Англия, 1862 год Wikimedia Commons Миф об Орфее и Эвридике — не только о силе любви, пытающейся победить смерть, но еще и о могу­щественной силе музыки. Владыки царства мертвых покорены чарующей красотой голоса Орфея и звуками его лиры и позволяют ему невероятное — забрать свою юную жену, погибшую от укуса змеи, обратно в мир живых. Нежнейшая мелодия для флейты звучит в тот момент, когда перед Орфеем наконец открывается вход в Элизиум — античный рай, где бес­плотная тень прекрасной Эвридики печалится в разлуке с любимым. В отли­чие от мифа, в опере счастли­вый конец, что характерно для эпохи классициз­ма.

Симфония № 40 соль минор, часть 1 Вольфганг Амадей Моцарт В чем секрет этой музыки, такой запоми­нающейся и популярной? Во многих мелодиях можно услышать интонации человеческой речи, здесь это речь взволнованного человека. Так мы говорим — сбиваясь, повторяясь, — когда нас переполняют чувства. И начинается эта симфония удивительно. Без вступле­ния, без подготовки, без громких аккордов, призывающих к вниманию, а сразу, вдруг — с доверчивостью и искренностью, свойственной детям и влюбленным (неслучайно эта мелодия близка арии Керубино — юного влюбленного пажа из оперы Моцарта «Свадьба Фигаро»).

Увертюра из оперы «Свадьба Фигаро» Вольфганг Амадей Моцарт

Сцена из «Свадьбы Фигаро». Рисунок Тома Шарль Ноде. Конец XVIII века Bibliothèque nationale de France Увертюра — это оркестровое вступление к опере, она настраивает нас на пред­стоя­щий спектакль. В опере-буффа  «Свадьба Фигаро» увертюра задает атмо­сферу радостной суеты, предвкушения праздника. В ней множество героев, у каждого свой характер и свои намерения — романтические или меркантиль­ные. Сюжет запутан, но развивается стремительно — так же стремительна увер­тюра. В этой музыке отражен и характер главного героя, который настой­чиво и нетерпеливо подталкивает действие, чтобы привести его к счастливому концу.

Симфония № 5 до минор, часть 1 Людвиг ван Бетховен

Людвиг ван Бетховен. Картина Йозефа Карла Штилера. 1820 год Beethoven-Haus / Wikimedia Commons Знаменитое начало симфонии — самое яркое воплощение конфликта в музыке. В нем и повеление, и мольба. Диалог возобнов­ляется вновь и вновь: мольба сменяется жалобной просьбой, настойчивым увещеванием, отчаянным несо­гла­сием, героическим усилием, но грозная сила не отступает. Определить ге­роев этого противо­стояния каждый может сам: мрак и свет, неумолимая судь­ба и человек. Борьба длится, не ослабевая, на протяжении всей первой части симфонии, и последнее слово остается (пока!) за Повелевающим. Но всё изме­нится к финалу симфонии  : «через страдание к радости» — позиция Бетхове­на и в жизни, и в творчестве. #музыка