У нее была внешность олимпийской богини. Или валькирии древнегерманских саг. А ее острый ироничный ум сочетался с мужеством и бесстрашием воина. Она обожала риск и упивалась опасностью. Ее захлестывала бешеная энергия и жажда деятельности на благо всего человечества. Она с головой окунулась в революцию и была единственной женщиной, воевавшей на флоте. Еще при жизни ее окружал ореол легенд и всевозможных слухов.Говорили, что исторический выстрел «Авроры» свершился по ее команде; что в голодное революционное время она принимала ванны из шампанского… Всеволод Вишневский свою пьесу «Оптимистическая трагедия» написал о ней. О красавице, поэтессе, журналистке, красном комиссаре. О блистательной Ларисе Рейснер. Великая поэтесса Анна Ахматова говорила про Ларису: «Она увела у меня Гумилева». Рейснер стала музой и возлюбленной поэта, он посвятил ей немало стихов. И дело, наверное, не только в божественной красоте Ларисы, хотя от нее действительно захватывало дух. Огромные блестящие серо-зеленые глаза, правильные черты точеного лица, удивительно пропорциональная статная фигура, роскошные каштановые косы, уложенные короной вокруг головы.

«Когда она проходила по улицам, казалось, что она несет свою красоту, как факел… не было ни одного мужчины, который прошел бы мимо, не заметив ее. Познакомились Лариса Рейснер, тогда студентка Психоневрологического института, и Николай Гумилев в 1915 году в фантастически расписанном подвале - знаменитом кабаре «Бродячая собака», куда каждый вечер после театров и гостей стекалась петроградская богема. Легко вскружила голову Николаю Гумилёву. Они полюбили страстно, как любят поэты. Гумилев научил Ларису стрелять - сам он был великолепным стрелком, охотился на диких животных в Африке, уезжал на несколько месяцев и по возвращении «экзотический кабинет» в его царскосельском доме украшался новыми шкурами, картинами, вещами. Если бы Гумилев знал, как пригодится ей это умение во время боевого похода революционной Волжской флотилии в 1918 году, и как не по-женски крепко ее изящная рука с длинными пальцами будет сжимать оружие - рука, которую он любил нежно целовать…Писатель Лев Никулин, встречавшийся с Ларисой в революционные дни в Москве в гостинице «Красный флот», вспоминал, что в вестибюле он увидел пулемет «максим», на лестницах - вооруженных матросов, в комнате Ларисы - полевой телефон, телеграфный аппарат «прямого провода», на столе - черствый пайковый хлеб и браунинг. Соседом по комнате был знаменитый матрос Железняков. Тот самый, который сказал: «Караул устал!» и разогнал Учредительное собрание. По словам Никулина, Лариса чеканила ему в разговоре:- Мы расстреливаем и будем расстреливать контрреволюционеров! Будем! Британские подводные лодки атакуют наши эсминцы, на Волге начались военные действия…

Гумилёва она звала моим Гафизом, именем персидского поэта ХIV века - он обожал восточную поэзию и черпал в ней вдохновение. А он ее - Лери, по имени героини своей пьесы «Гондла», в которой угадывается Лариса и которую поэт наделил душой одновременно и волчьей, и лебединой. Лариса говорила: «Я так его любила, что пошла бы куда угодно». И шла, переступив через свою гордость, в дешевые «нумера» на Гороховой улице, где происходили свидания. А вот замуж за него, когда он позвал, почему-то не пошла, хотя вначале очень хотела. То ли из-за преклонения перед Анной Ахматовой, формально продолжавшей оставаться женой Гумилева, и женской солидарности. То ли не сумев простить поэту, что одновременно с ней он встречался сначала с Маргаритой Тумповской, а потом с Анной Энгельгарт, на которой и женился в 1918 год. Гумилев захватывал своей гениальностью, романтическим порывом, обостренным чувством собственного достоинства, отчаянным гусарством. Он служил красоте, как рыцарь без страха и упрека. Все это безумно нравилось Ларисе. И все же их пути разошлись. Он предупреждал ее: «Развлекайтесь, но не занимайтесь политикой». Но именно политикой она и занялась, найдя в революционной стихии выход своим кипевшим страстям. Повелевать, командовать, рисковать жизнью - все это будоражило ее кровь.Отец Ларисы общался с Августом Бебелем и Карлом Либкнехтом, переписывался с Лениным. В их семье царил дух социал-демократии. Лариса была среди тех, кто в 1917 году выпускал на свободу узников Петропавловской крепости, кто встречал Ленина и с восторгом слушал его речи, и совершенно закономерно, что она вступила в ряды партии большевиков. А Гумилев оставался убежденным монархистом. Менять свои взгляды даже в угоду любимому человеку никто из них не собирался. Их любовь с самого начала зародилась как единоборство, бескомпромиссный поединок двух сильных и свободных личностей. Недаром Гумилев называл Ларису в стихах «нежный друг мой, беспощадный враг». Надо ли говорить, что в таком случае чувство было обречено…Лариса занималась пропагандой среди моряков Балтийского флота и работала под началом Луначарского. В качестве корреспондента газеты «Известия» она познакомилась с руководителем отряда матросов, направленного в Москву. Фамилия этого моряка была Ильин, но он участвовал в перевороте под псевдонимом «Фёдор Раскольников». Он не был простым человеком: два высших образования и несколько иностранных языков. Эти двое стали мужем и женой, при этом отношения были несколько односторонними: Раскольников обожал Ларису, а она не хотела жить совместным бытом и ограничивать себя в увлечениях. Увлечения последовали вскоре: новой пассией Ларисы стал Лев Троцкий. Ещё один умный, незаурядный человек с мощной харизмой. Лариса работала под его началом в Казани. После вспышки страсти между ними она вернулась к Раскольникову. Параллельно эта необыкновенная женщина оказывалась в центре всевозможных приключений. Доставляя секретные документы, она пробиралась через враждебные территории; сопровождающие её мужчины гибли, сама она попадалась в плен, но умудрялась убежать. Назначенная во флотилию Раскольникова, она норовила вмешиваться в управление военными делами - дошло до того, что муж вынужден был силой унести её с мостика и запереть в каюте.

Но после боевого крещения, когда, оказавшись на катере под шквальным огнем, она не только не попросила повернуть, но призывала идти вперед, иначе чем с восхищением и преклонением относиться к ней не могли. Более того - все матросы поголовно в нее влюбились.Смелость Ларисы была поразительной. Ее, что называется, и пуля боялась, и штык не брал.И лично участвовала в расстрелах. По приказу Троцкого Балтфлот под началом Раскольникова должен был атаковать английский флот, стоящий в Ревеле. Состояние кораблей было скверным, сражение они проиграли, а Раскольников попал в плен и был увезён в Англию. Лариса лично участвовала в его обмене на английских военнопленных. Она не пригибалась под обстрелом, как и Гумилев, награжденный за храбрость двумя «Георгиями», ходила в разведку, совершала дерзкие вылазки, попадала в плен, была на краю гибели, и всякий раз оказывалась победительницей. И при этом оставалась женщиной, красуясь перед матросами в нарядах, найденных в покинутых имениях. Гости, приходившие к Ларисе Рейснер в квартиру бывшего морского министра Григоровича, которую она занимала вместе с Раскольниковым, к тому времени командующим Балтийским флотом, бывали поражены обилием предметов и утвари — ковров, картин, экзотических тканей, бронзовых будд, майоликовых блюд, английских книг, флакончиков с французскими духами…Лариса пользовалась всеми благами, которые предоставила ей власть - устраивала пышные приемы, каталась с поэтом Александром Блоком на лошадях, специально доставленных ей с фронта, разъезжала по городу на автомобиле, элегантно одетая, в очень идущей ей морской шинели с иголочки, благоухающая духами. Известие о гибели Гумилева - его расстреляли в августе 1921 года, по обвинению в участии в контрреволюционном заговоре - застала Ларису в Афганистане, куда чрезвычайным и полномочным послом молодой советской республики был направлен Федор Раскольников. Основной задачей посольства была борьба с британским влиянием в регионе. Лариса смогла создать достойную конкуренцию европейской дипломатии. Она подружилась с любимой женой и с матерью Амануллы-хана, через них оперативно получала конфиденциальную информацию и влияла на политику.

Она скажет: «Гибель Гумилева — единственное пятно на ризе революции». А в письме матери напишет: «Если бы перед смертью его видела, все ему простила бы, сказала бы, что никого не любила с такой болью, с таким желанием за него умереть, как его, поэта Гафиза, урода и мерзавца». Размеренная и спокойная жизнь на Востоке, где время течет неспешно и никто никуда не торопится, быстро наскучила Ларисе. Она сбежала в Россию, для того чтобы «выцарапать из песков» Раскольникова, но постепенно тон ее писем к нему становился все холоднее, и наконец, она и вовсе попросила его о разводе. Стало ясно: у нее появился кто-то другой. Им оказался Карл Радек, журналист и оратор, человек редкостного интеллекта и таланта, но отнюдь не красавец: с лысиной, в очках, на голову ниже Ларисы. К тому же он беспрестанно дымил, как паровоз.

В 1923 году Радека направили в Германию. СССР спровоцировало в Гамбурге восстание, Радек должен был его поддерживать, а Лариса – освещать как журналист. За следующие два года она написала ряд талантливых книг: о Германии, о Донбассе, о декабристах… Эта удивительная женщина многократно подвергала себя риску погибнуть в бою, но судьба решила иначе. По возвращении в Москву Лариса выпила стакан сырого молока и заразилась брюшным тифом. 9 февраля 1926 года её не стало. Попрощаться с ней в Дом Печати пришли тысячи людей. Лев Троцкий писал о ней: "Внешность олимпийской богини, ее иронический ум сочетался с мужеством воина". Осип Мандельштам в посвящённом Ларисе "Мадригале" сравнивал её с зеленоглазой русалкой, а Николай Гумилёв воспевал её "ионический завиток"... В.Л. Андреев (сын писателя Леонида Андреева), вспоминал: "Не было ни одного мужчины, который бы прошел мимо, не заметив ее, и каждый третий - статистика, точно мною установленная,- врывался в землю столбом и смотрел вслед, пока мы не исчезали в толпе".