Мое детство и наша коровушка.

Это было в Башкирии. Коровы – самое чистое и самое умное животное. Мне было 9 лет летом 1944 года, и мы с мамой на зиму приготавливали сено. Когда папу отправили на фронт, маме дали небольшой участок в лесу, чтобы косить сено для коровы. Мама его косила, а потом привозила домой. Летом 1944 года она привезла сено и говорит: "Увезу своей маме в другую деревню". Я спрашиваю: "А мы чем будем кормить свою корову?" Она мне отвечает: "Наша ест илим и вяз". Мы приносили сучья, и корова с овцами все сучки обедали. То есть мы рубили, заносили в дом, начинали обдирать и скоблить сок – это они очень любили. Но в декабре мама заболела тифом, и в деревне, да и в городе, тогда полыхал тиф. В деревне у нас жила ленинградская фельдшер-беженка, и она нас лечила, чем могла. Она говорит: "Вы маму в больницу не возите, она там умрет. Пусть дома лежит на печке, а давайте ей эти порошочки" – видимо, камфара и больше ничего. А корова наша боялась и никто ее не мог ни подоить, ни накормить. Я пришла со слезами: "Мам, как подоить корову? Она ни кого не подпускает". Она мне говорит: "Одевай мое пальто, запах будет мой, и она будет думать, что кто-то свой". Вот я ее так и начала доить и кормить. Она смотрела на меня, но запах мамин чувствовала и стояла тихо. Потом я не выдержала, и когда принесла ей из дома корм, то наклонилась к ней и заплакала. Она меня в щеку лизнула и положила голову мне на плечо. И так мы простояли немного, а потом я начала ее доить. Она в ведре ела очистки картофельные, а сама все понимала, что я – не мама, но стояла смирно. В сенях лежал связанный волк, которого раньше привезла одна женщина – жена лесничего, моего папиного друга. Она сказала, что потом увезет его в сельсовет, и там, где был пойман этот волк, ей дадут овцу, а этого волка она убьет и обдерет. Она долго не ехала за этим волком, а его друзья-волки уже начали ходить, чтобы его освободить, около дома у нас все кружили. Я маме сказала об этом. А мы с братом ходили и рубили, собирали и возили на санках домой этот илим, чтобы кормить корову. Очень было трудно, мама потом жалела, что увезла этот воз бабушке, но время ушло, а мы вот так кормили свою корову. Она была у нас очень умная, да мне и кажется, что они все умные, только не могут ответить людям. Это были мои детские годы, мне тогда шел десятый годик, а моему братику только три годика исполнилось. И мы с ним ходили в овраг за сучками вяза и илма. Один раз шли с этими сачками, а за нами шла стая волков. Мы подошли к дому и быстро зашли внутрь, а у нас в сенях лежал связанный волк, и морда у него тоже была завязана. Они стали вокруг дома ходить и пытались залезть на крышу, чтобы освободить своего друга. Я маме говорю: "Они ведь корову порвут". Она сказала старшему сыну, чтобы он ехал к той женщине и его забрал. Брат старший, ему тогда было 12 лет, он болел тифом, лежал вместе с мамой на печи и еле как встал на лыжи и пошел сказать, чтобы забрали. Пришел еле, как и опять на печку. Вот так и жили, это был 1944 год, очень тяжелый. Мы дожили до лета, это хорошо. Посадили картошку и начинаем, есть траву, крапива первая была в супе. И корень лопуха я приготавливала к маминому приходу: ломала дудку, чистила и резала как картошку на кусочки, потом замачивала в воде и раз 5 меняла воду. Мама приходила с поля, начинала варить в чугунке его первого, потом добавляла крапиву, которую я рвала и замачивала в воде. А руки потом горели, как из-под огня, когда замачивала корень лопуха. Там понемногу они проходили. Мама еще клала для вкуса разбитое одно яйцо, перемешивала и тоже в суп. Вкусный был, но только почему-то мы часто ходили после еды в туалет.
Рассказ: Анны Шаманской-Егошиной.
Уважаемые подписчики не мог не выложить это рассказ хотя, но и не из Братской волости.