«Сеня, привет! Я тут рядом, можно зайду?»
Сеня обрадовался: «Конечно, жду!».
Пока зимним вечером я шагал к дому Арсения, старинного приятеля, вспоминал, сколько же я не был у него? Кажется, лет пятнадцать, обалдеть. Нет, мы видимся на разных сборищах, на днях рождениях, переписываемся в вотсапе, но именно в гостях у них я не был очень давно. Когда-то я приезжал туда часто, мы выпивали, потом я брал гитару, начинали горланить романсы. У Сени милая жена, Катя. Она тоже мне была рада, даже в неурочный час, всегда быстро доставала что-то из холодильника, очень щедро. И суп, и котлеты, и холодец, и селедку. Потом садилась рядом, за стол, требовала: «Закусывайте и побольше!»
Катю я очень давно не видел. А она любила послушать, как я неуклюже пою. Смеялась всем моим дурацким шуткам.
И еще у них был сын Альберт, боже сколько ему сейчас? Восемнадцать или больше?
Пока я всё это вспоминал с невольной улыбкой, дошел до квартиры, до их старой двери, и уже нажимал на кнопку звонка.
Сеня открыл: «Проходи, дорогой, на кухню! Что будешь?».
Ой, говорю, не знаю. Давай просто чай.
Сеня включил чайник, сел напротив: «Ну как дела?»
Я что-то ему говорил, а сам думал: «Блин, где же Катя, я бы поел…»
И Катя появилась: «О, Лёшка, привет! Сколько лет!»
Она взяла из шкафчика пару таблеток, выпила. Подмигнула мне, попросила Сеню выбросить мусор, ушла в свою комнату. Стало ясно – сегодня я без еды.
А где, спрашиваю, ваш Альбертик?
«Так он давно живет отдельно, с девушкой, ему уже двадцать два».
Мы сидели, разговор шел вяло, я понимал, что здесь мне очень не хватает Кати, и не в еде дело, мне не хватало Катиной милой хлопотливости, ее смеха, ее восклицаний: «Смешной ты Лёшка!».
Слушай, говорю, а чего Катя не с нами? Вы поссорились, что ли?
«Нет, почему? – спокойно отвечает Сеня. – Просто мы давно в разводе».
Сперва я решил: шутка такая. Даже захихикал.
Но это была не шутка. Они развелись еще лет десять назад. Тогда у Сени завелась девушка, Кате это совсем не понравилось. Они не скандалили, они договорились обо всём. Сеня признался, что к Кате равнодушен. То есть ценит ее как хозяйку, как маму, как собеседницу. Но и всё. Катя ответила, что Сеня ей тоже поднадоел за годы супружеской жизни, что о его мелких изменах она знала давно, но и она не скучала. Тогда оба решили: они будут вместе, пока не вырастет сын, в тот момент ему было двенадцать.
Однако пошли в загс и развелись. «Чтобы у нас была официальная свобода друг от друга», – деловито резюмировала Катя.
Им повезло: у них большая четырехкомнатная квартира. У каждого было свое место, своя отдельная кровать. Сын видел, что папа с мамой разъехались по своим углам, но значения этому не придал, общались Сеня и Катя нормально, как прежде.
Ну хорошо, говорю, сын – это понятно. Но вот теперь у него своя жизнь. А вы почему-то вместе.
«А это просто, – улыбнулся Сеня. – Нам обоим по сорок девять. В этом возрасте не хочется суеты. Размен квартиры, всякие переезды. И знаешь, мы почти не мешаем друг другу. Нам комфортно».
Погоди, восклицаю, ну а личная жизнь? Вот у тебя же наверняка какой-то роман?
«Ну есть один, – небрежно ответил Сеня. – Но такой, совсем вялый. Раз в две недели. Что у Кати – не знаю. Но вечерами она дома. Хотя могла бы, интересная ведь женщина. Но опять же – с возрастом уже и романов не надо особо. Хочется после работы домой, поваляться и чтобы никто не приставал. Хочется покоя и всё».
Так выходит, говорю, что вы с Катей в браке! Просто с бумажкой о разводе.
«Нет, – отмахнулся Сеня. – Мы живем отдельно. У нее в комнате даже свой холодильник. Иногда не видимся по несколько дней, хотя я слышу, как она ходит, как она шумит в ванной».
А как, спрашиваю, с уборкой квартиры?
«У нас график – кто моет кухню, туалет и коридор. Висит в прихожей, не заметил?»
То есть у вас коммуналка, заключаю.
«Точно! – усмехнулся Сеня. – Только в ней живут очень хорошие соседи. У которых общий ребенок, и которые некогда очень любили друг друга. Нормально ведь, да?».
Алексей БЕЛЯКОВ.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 2
Она привыкла, что он есть… Просто есть и все. Утром он звонил ей с работы и спрашивал: "Ты успела позавтракать?"
"Гспди, какая ерунда тебя беспокоит!" - раздраженно говорила она.
Ей было вечно некогда, она делала карьеру, она решала важные задачи, а он просто был в ее жизни. Просто был всегда…
И вроде как у него тоже были задачи и карьера, но вот он спрашивал ее о завтраке, а она - нет. Не привыкла…
Хотя он на работу уходил на рассвете. Она не вставала так рано. Она же тяжело трудилась, и уставала. И вообще - еще не хватало ему завтрак готовить…
Не домострой же, честное слово… Брак ведь это партнерство.
А еще в ее машине в бардачке всегда находились "Сникерсы".
Это он заботливо подкладывал их ей. Потому что пробки, а до дома не близко, а она голодная…
И каждый раз откусывая этот "Сникерс", она думала: "Вот негодяй, это же он любит "Сникерсы", а не я! А я от них только толстею!"
Но, как...ЕщёТАКАЯ ТИХАЯ СЕМЕЙНАЯ ЖИЗНЬ...
Она привыкла, что он есть… Просто есть и все. Утром он звонил ей с работы и спрашивал: "Ты успела позавтракать?"
"Гспди, какая ерунда тебя беспокоит!" - раздраженно говорила она.
Ей было вечно некогда, она делала карьеру, она решала важные задачи, а он просто был в ее жизни. Просто был всегда…
И вроде как у него тоже были задачи и карьера, но вот он спрашивал ее о завтраке, а она - нет. Не привыкла…
Хотя он на работу уходил на рассвете. Она не вставала так рано. Она же тяжело трудилась, и уставала. И вообще - еще не хватало ему завтрак готовить…
Не домострой же, честное слово… Брак ведь это партнерство.
А еще в ее машине в бардачке всегда находились "Сникерсы".
Это он заботливо подкладывал их ей. Потому что пробки, а до дома не близко, а она голодная…
И каждый раз откусывая этот "Сникерс", она думала: "Вот негодяй, это же он любит "Сникерсы", а не я! А я от них только толстею!"
Но, как ни странно, батончик всегда был кстати. Потому что есть действительно хотелось… И пробки. И вообще-то он вкусный…
Такая тихая семейная жизнь. Без страстей и высокого накала. Просто он есть. Она есть. И хорошо…
Когда его положили в больницу, ей казалось - это всего неделя. Ну, подумаешь, немного сердце прихватило - с кем не бывает…
Она все так же много работала, дедлайн, новый проект, а тут еще он так некстати свалился…
Он говорил ей, что приезжать к нему не надо - кормят его отлично, и лекарства есть и вообще он тут как в санатории…
Однажды она приехала на работу и вдруг почувствовала, что ей чего-то не хватает…
Он первый раз не позвонил, и не спросил, позавтракала ли она… И первый раз в жизни ей вдруг стало неуютно и страшно…
Потом ей позвонили из реанимации. Ему стало хуже…
Она неслась к нему через всю Москву умоляя только об одном: чтобы он поправился, чтобы все было как прежде. В Москве снова была пробка девять баллов, она полезла в бардачок, но не нашла там привычного "Сникерса"…
Она уже сутки сидела на кушетке в больнице. Она устала от слез, устала молиться, она думала только об одном: "Ну почему? Почему так случилось? Ведь было же все хорошо?!!" На кушетку рядом с ней подсел седой усталый Ангел.
- Плохо дело - он умирает…
Женщина в ужасе посмотрела на него. От волнения ей перехватило горло.
- Тебе его вернуть?
- Да! Да! Скажите, что мне сделать?! Я пойду на все, только бы мы были вместе!!!
- Купи ему "Сникерс", - тихо сказал Ангел. - Он их так любит…
Она бежала сквозь ночь и метель, к единственному ночному магазину. Колючий ветер почти сбивал ее с ног, мороз обжигал щеки, а она бежала и бежала, не видя ничего вокруг.
- Вам повезло… Остался последний… Давно завоза не было… - толстенькая продавщица положила батончик на кассу.
…Утром женщина очнулась на кушетке. К ней подошла медсестра.
- Простите, что разбудила, вашего мужа перевели в общую палату. Вы можете с ним увидеться…
Женщина с трудом открыла глаза. Она не понимала, где она, что с ней, что было прошлой ночью: сон, или явь, реальность, или видение.
Она раскрыла горячую ладонь - в ней лежал смятый, подтаявший "Сникерс"…
- Мой любимый, - на осунувшемся бледном лице мужа заиграла улыбка.
- Какая же ты у меня заботливая…
________________________
Он был спокойно-молчаливым,
Слова считая мишурой
Она звала его шутливо
Угрюмый Тихий Домовой.
А он ее - Ледышка-Фея
За то, что мерзла в дождь и снег
И грел носки на батарее
Чтоб ей их тёплыми надеть.
Без слов и лишней суматохи
С утра готовил сладкий чай
Она кривилась: «Буду кофе
И бутерброд – не заставляй!
Я лучше съем с утра конфету!...»
Но под спокойный говорок
Съедался как-то незаметно
Со сладким чаем бутерброд.
Он молча слушал о проблемах,
Кивая только головой,
Сказав чуть позже : «Что за нервы?
Решим! Не бойся! Я с тобой!»
И как-то быстро все решалось
Как будто не было проблем…
Ворчал под нос, бывало, малость
Шутя грозился взять ремень.
За то, что зонт забыла Фея,
Промокла… Может заболеть…
И грел носки на батарее,
Чтоб ей их тёплыми надеть……
Однажды вдруг она спросила:
«Меня ты любишь, Домовой?
Скажи! Хочу я слов красивых,
Чтоб жгли как огненный огонь!!»
Он нежно взял ее за плечи
Спросил: «Зачем тебе слова?
...ЕщёДомовой
________________________
Он был спокойно-молчаливым,
Слова считая мишурой
Она звала его шутливо
Угрюмый Тихий Домовой.
А он ее - Ледышка-Фея
За то, что мерзла в дождь и снег
И грел носки на батарее
Чтоб ей их тёплыми надеть.
Без слов и лишней суматохи
С утра готовил сладкий чай
Она кривилась: «Буду кофе
И бутерброд – не заставляй!
Я лучше съем с утра конфету!...»
Но под спокойный говорок
Съедался как-то незаметно
Со сладким чаем бутерброд.
Он молча слушал о проблемах,
Кивая только головой,
Сказав чуть позже : «Что за нервы?
Решим! Не бойся! Я с тобой!»
И как-то быстро все решалось
Как будто не было проблем…
Ворчал под нос, бывало, малость
Шутя грозился взять ремень.
За то, что зонт забыла Фея,
Промокла… Может заболеть…
И грел носки на батарее,
Чтоб ей их тёплыми надеть……
Однажды вдруг она спросила:
«Меня ты любишь, Домовой?
Скажи! Хочу я слов красивых,
Чтоб жгли как огненный огонь!!»
Он нежно взял ее за плечи
Спросил: «Зачем тебе слова?
Я их сказал при первой встрече
Однажды… Раз и навсегда.
Ну, не люблю я пустословье…
Ты ела что-нибудь, малыш?
Давай я ужин приготовлю
Устала – вот ты и хандришь…»
Она воскликнула: « Ну, хватит
Болото просто, а не жизнь!
Живу в какой-то мягкой вате –
«поешь, надень, поторопись»!
Достал твой чай и бутерброды,
И эти теплые носки,
Хочу я кофе и свободы!
Противно, слышишь? Уходи!»
Он встал со взглядом потемневшим,
Влюбленный, тихий Домовой,
Какой-то вдруг отяжелевший…
Оделся молча…и ушёл…….
Она проснулась в шесть с рассветом -
В окне дождинок хоровод
Сжевала нехотя конфету,
Припомнив вкусный бутерброд,
Хлебнула теплый горький кофе,
Упрямо выпила до дна,
О нем подумала со вздохом,
Шепнув тихонько: «Ерунда…»
Конечно, дома зонт забыла,
Замерзла, вымокла совсем,
Вернулась поздно в дом унылый
С авоськой всяческих проблем.
Носок холодный натянула
И вдруг подумала с тоской,
Что вот вчера на этом стуле
Сидел любимый Домовой
Он был вчера такой уставший,
Но взгляд был теплым, как всегда,
Родной, заботливый… без фальши,
«А я красивых слов ждала…
Не словом – делом счастье мерял,
Берег от холода и бед,
Носочки грел на батарее,
Чтоб мне их теплыми надеть…»
В одном носке, беззвучно плача,
Шепнула тихо в телефон:
«Люблю тебя, без всяких всячин,
Ты где, любимый Домовой!»
Ворвался мокрый и холодный,
В охапку сгреб ее: «Прости!
Что я бежал к тебе так долго
Там дождь, не мог поймать такси!
Вчера я очень долго думал
О том, как мало говорил
Тебе красивых слов безумных…
Еще обиделся…Павлин!»
Ему ладошкой рот прикрыла
«Мне нужен ты, не нужно слов
Потом с усмешкой, чуть ворчливо
Сказала строго: «Домовой!
Промок! Замерз! Вдруг заболеешь!, -
И всхлипнув тихо, обняла, -
Возьми носки на батарее –
Я их согрела… Для тебя…."
__________________________
© Copyright: Ника 1, 2014
#стихи #Ника #Олюбви #НочнойКофе #AlexVoronowa