Предыдущая публикация
Александр БИРШТЕЙН.
А ВЫ ЛЮБИТЕ БУЖЕНИНУ?
Тетя Рива и дядя Петя жили дружно. Но были у них и разногласия. Дело в том, что тетя Рива не любила буженину, ведь буженина это одни мужики за столом, шумный разговор, много водки и признаний друг другу в уважении. И сколько ни приготовь, все равно, иногда, даже попробовать не остается. А дядя Петя буженину любил, потому что одни мужики за столом, шумный разговор, много водки и признаний друг другу в уважении. Ну, и вкусно, конечно.
Поэтому тетя Рива готовить буженину не спешила. Дяде Пете долго приходилось ее упрашивать, напоминая про все свои заслуги, как то: покупка картошки, премии на Новый год и вообще квартальные, заклейка окон на зиму и изгнание в четверг мадам Берсон, норовившую съесть их фаршированную шейку.
Рано или поздно его стенания достигали цели. Поэтому тетя Рива сразу отправлялась к Семе Накойнеру, чтобы сделать заказ.
- Семочка! Я до вас с поручением от Пети!
- Любой Петин каприз с удовольствием и за небольшие деньги.
- И сколько небольших денег надо за хорошее свиное яблочко?
- Ой, я вас прошу. Вы же знаете, что свинины сейчас совсем мало, а яблочко такой дифцит!
- Понимаю! – говорила в ответ тетя Рива, - придется, таки, пойти на Привоз.
- Стойте, - спохватывался Сема, - рази ж Привоз дает хорошее яблочко? Нет, и три раза тьфу. Слушайте сюда! Я ж сказал, что для Пети с удовольствием. Вы таки будете иметь яблочко всего за пять рублей за кило!
Такая цена тетю Риву устраивала вполне. Но надо было поторговаться. Нельзя терять квалификацию даже в таких льготных условиях. И торг происходил, и тетя Рива ушла, зная, что нынче же вечером у нее будет замечательное яблочко всего за четыре семьдесят кило.
Но надо ж сообщить некоторым недоумевающим читателям, что такое свиное яблочко. А это всего лишь особая часть свиной туши, имеющая округлую форму и считающаяся отборным видом мяса.
Теперь, когда мы внесли ясность в этот вопрос, давайте вернемся к тете Риве, догоним ее, ибо она спешит, а потому, что за ней бежит встревоженный Межбижер с сообщениями на тему, как он любит буженину. Каким образом уже весь двор знает, что Рива будет готовить буженину, мне неизвестно. Даже не спрашивайте. Сам бы хотел выяснить.
- Ой, Межбижер, - говорит тетя Рива, остановившись, чтоб отдышаться, - и кто теперь не любит буженина, но вы знаете, что свиней мало, а ртов, жадных до буженины много. Так что, надо в каждый голодный рот сунуть кусок и ходить обиженной и голодной? Ответьте, Межбижер!
- Ой, Рива! – начинает Межбижер, - каждый – это каждый, а сосед – это сосед. Так даже в еврейских священных книгах сказано.
- Еврейские священные книги, в отличие от вас, Межбижер, я не читала, но точно знаю, что еврею свинину кушать нельзя!
- А ви? – теряется Межбижер.
- Я? – голос тети Ривы уже звенит. - Я буженину не ем никогда! - она, вообще-то, говорит правду, ибо Петя и Ко съедают все.
Межбижер не верит, но отстает.
Да, но теперь надо делать эту буженину. Спросите, как можно ее делать без этого самого яблочка? Отвечаю: Сема скоро придет, а до этого надо еще потрудиться и все приготовить, и приправы, и горчицу, и мед, которые тоже приправы, и чеснок, и крепкую-крепкую нитку или веревочку. А там и Сема подоспел.
И тетя Рива приступила. Помыв и промакнув мясо, она положила его на разделочную доску.
- Ой, говорят, что какая-то война давно-давно началась из-за яблока. Дудки им, настоящая война, а не ихняя – на троих, могла начаться только из-за яблочка. Да, из-за такого красивого яблочка. Только так! – думала тетя Рива со всех сторон и во многих местах протыкая мясо ножом и шпигуя проколы чесноком. Потом натерла все солью с красным и черным перцем, потом смешав в одной ей известной пропорции горчицу и мед, натерла все яблочко этой смесью.
Дальше? Вы хотите дальше? Ладно. Читайте сюда.
Дело было за малым. Надо было туго обвязать мясо веревочкой (веровочкой – говорит мадам Берсон), потом положить на сложенный вдвое большой лист фольги. Завернуть в фольгу мясо и в духовку. Можно, конечно, было приготовить буженину в тесте, но это еще лишняя возня. Вот Петя уже идет с работы, а Гениталенко и Марик придут к восьми. Может, еще и Герцен пожалует. Да и Сема не преминет. Женщин на это пиршество не зовут, так что нашествие мадам Берсон почти исключено.
Гости пришли вовремя. Еще бы. Рива, как раз, разматывала фольгу. Разматывала и думала, что опять все съедят до крошки, а холодная буженина, говорят, так вкусна. Поэтому она отрезала кусок мяса и положив в пустую масленку сунула ее в холодильник. Говорят горячее в холодильник нельзя. Но один раз можно.
Рива мстительно открыла окно, отправив в полуобморок соседок, столпившихся посреди двора. В дверь кухни просунулись мужские головы с немым вопросом:
- Когда?
Центр стола был свободен, сбоку высились ломти хлеба, миски с помидорчиками и огурчиками бочковыми, черемшой и капусткой. Гордо стояли три бутылки водки и одинокая бутылка лимонада «Лето». Рива поставила доску с нарезанной бужениной на стол. Ее невнимательно благодарили, наливая. Она вышла. Но это, кажется, не заметили.
12.09.22
Следующая публикация
Комментарии 5