И заключительная глава грибной рапсодии...

А называться повесть будет ЦАРСТВО ВЫСШИХ ГРИБОВ.
Это не моя и не чья-то блажь, а официальный международный биологический классификационный термин.
Не вид, не род, не семейство, а именно -царство! И не каких-то там низших – прозрачных, «полудохлых», одноклеточных, а именно ВЫСШИХ – у которых есть ножки и шляпки!
И есть в этом термине нечто таинственное, неосязаемо-непостижимое.
- Царство высших грибов! – отныне и поучительно- благоговейно шепчу я себе, вступая под сумрачную сень вековых елей, погружаясь по колено в зеленоватые мхи и папоротники, заглядывая под осьминого-подобные пни, обходя падшие истлевающие стволы хвойно-лиственных исполинов, форсируя болотца и переходя вброд студеные ручьи, - Царство высших грибов, как молитва, мантра и медитация… Ищущий, да обрящет!
ЦАРСТВО ВЫСШИХ ГРИБОВ! Ты не просто идешь «по грибки», а вступаешь, погружаешься растворяешься в этой царственной мистике без остатка.
Спасибо моему мудрому редактору Вадиму Шамсулину за подсказанное название этой маленькой повести. Какая там ГРИБНАЯ РАПСОДИЯ?! Рапсодия -пусть эпическая, но всего лишь песнь… Но не царство, никак не царство…
Как там у поэта Николая Рубцова?
Сапоги мои скрип да скрип под березою,
Сапоги мои скрип да скрип под осиною...
И под каждой березою — гриб подберезовик,
И под каждой осиною — гриб подосиновик!..
В белорусском детстве так оно и было, а в миллениуме новенькие утепленные сапоги тоже поскрипывают, но грибков нет... Или мало… Или…
Есть бутылки из-под «Балтики», жестянки из-под энергетиков, пустые пачки из-под сигарет и даже тампакс на... еловой ветке...
И далекая автострада не шелестит, а гудит, как перегруженная кровью артерия гипертоника... И кто-то звонит в лес на мой смартфон по «срочному делу», а какие дела у грибника кроме грибов? В моём детстве за одну только фразу типа «позвони мне в лес» человека могли упаковать в психушку. Теперь это нормально. А еще гложет неутолимый зуд — войти в интернет, посмотреть новости или почту...
И ты, обутый в немецкие сапожки, упакованный в охотничий камуфляж из магазина «Солдат Удачи» и теплую шапочку «Рибок», со швейцарским ножичком в руке и пневматическим «Вальтером» во внутреннем кармане куртки, с таблетками сухого горючего, всепогодными спичками, деликатесами и плоской бутылочкой «выдержанного» вискаря в рюкзаке — супергрибник, «рембо» среди грибников (!), ошалело бежишь по лесу обшаривая глазами тропинки, вересковые прядки, изумрудные мхи... А грибов то нету ти!..
Никогда не ходил к психологу. В самых сложных, самых запутанных житейских ситуациях я поступал так: командовал себе, как на флоте: «Обе машины, стоп!..» Это означало немедленное прекращение любой суеты. Затем следовало лечь в дрейф, запереться на пару суток в квартире, а еще лучше -уехать в лес, на речку или на залив. И тогда, из недоступных сознанию глубин души, начинали приходить ответы на вопросы: что делать, как жить...
Вот и сейчас я понял: грибов в лесу нет не потому, что их нет, а потому, что меня несет по карельским кочкам, как заполошную психопатку по Невскому проспекту. Я выключил телефон, присел у кустика осенней черники, стал срывать редкие поздние ягоды и медленно с чувством давить их губами... Какое-то время спустя увидел неподалеку во мху алую шляпку подосиновика... А всего их там было восемь штук!..
*
Замусоленная осень,
Как потертый рыжий плащ,
Что мелькает между сосен
В поисках грибных удач...
Это мой друг Андрюха написал. Андрюха -офицер, художник, поэт и большой любитель собирать грибы, а еще грибные истории -хорошие и разные.
Вот мелькает между сосен изношенный рыжий дождевик, мужичок хрипло покашливает и досадно матерится на далекое женское «АУ!»
Раздается хриплый кашель.
То прокуренный Кузьмич
Перекличку с бабой Машей
Начинает... Бодрый клич,
Где «АУ» в замесе с матом
Кузьмича бьет по ушам.
Он уже подсел к опятам
АКТ СРЕЗАНИЯ верша!
Сие поймет тот, кто прочувствовал божественный «акт срезания»... подосиновиков, лисичек, маслят и особенно белых! Я прочувствовал и потому тащусь. Вот и Кузьмич
Жмет рукой охапку ножек,
Словно душит: так их мать!..
О рукав оправив ножик
Бабу Маню попугать
Отправляется тараща
Свои красные белки:
«Замоляй, седая кляча,
Свои старые грехи!..»
Как живой стоит у меня перед глазами Кузьмич — ухмыляющийся, «красноглазый», с перочинным ножиком наизготовку... Или кухонным? Так пострашнее будет.
Баба Маня от испуга
Из отверстий пустит пар.
А потом как двинет в ухо!
Ничего себе удар!..
И Кузьмич, едва поднявшись,
Шамкнет: «Накась вот грибки...»
И пойдут они обнявшись.
Скучно.
Шутят старики...
Андрюха подсмотрел эту сцену много лет назад, а я до сих пор ИХ вижу. А иногда снова и снова встречаю Кузьмича с бабой Маней в осеннем лесу...
*
В моем белорусском детстве сбор грибов был ритуалом. Удачливых грибников и рыболовов во дворе и на улице уважали, не дразнили и не били.
В дворовом лексиконе не было слов: насобирал, нашел. Говорили: «Взял!.. Взял двести!..» Это означало — двести крепеньких боровичков, непременно на толстых ножках и с маленькими густокоричневыми шляпками. «Брать» полагалось лишь стандарт - от пяти до десяти сантиметров. Тех кто брал старые грибы, сыроежки, маховики и даже подберезовики — презрительно называли «падальщиками».
Подосиновики тоже почитались -длинные, толстоногие и с маленькими шляпками. В «сезон лисичек» или «сезон маслят» матери со скандалом выгоняли нас в лес и это считалось каторгой, постыдным не творческим трудом... Мы уныло волокли домой мешки с грибами, а там ждала новая кара — до поздней ночи перебирать, мыть и чистить добычу...
Но когда появлялась на скромном столе сковородка лисичек жареных с картошкой, или открывалась январским вечером баночка маринованных мамой маслят, становилось стыдно, за наше подростковое чванство...
В Новый год, на Рождество, на Восьмое марта, на 23-е февраля и даже на майские праздники дома открывали баночки с маринованными белыми грибами, которых я «брал» в сезон порой по триста штук в день...
В сезон нам было лень форсировать болота, ломать лодыжки по буреломам, ворошить высокие травы и мхи и заглядывать под пологи вековых елей. В сезон мы с другом Витькой выбирали лесную дорожку и шли по ней, беседуя о прочитанных книгах, собирая с обочин крепенькие белые и щеголеватые подосиновики...
«Все что слева-твоё, а справа -моё!» -уславливались мы заранее. Проходим вот так, по дорожке пару километров -и корзинки полные. До сих пор закрываю глаза и вижу эти шляпки...
Вообще-то благородные грибы обожаю дорожки, просеки, тропинки, вспаханные противопожарные полосы, опушки… бродишь иной раз по сосновому бору, а то и по чащобам час, другой. Третий, а результаты более чем скромны… С полупустой корзинкой возвращаешься обратно по лесной тропинке и… за полчаса корзинка наполняется.
- Приезжай! Такого раздолья у нас теперь нет, но на суп да жарёнку под холодную «Зубровку» всяко соберем! - говорил мне Витька в «скайпе».
И я собирался приехать в город детства: год, два, пять...
- Витька умер! - докричалась до меня вконтакте одноклассница Аля.
- Как умер? Почему? Он же здоровый, как трактор «Беларусь»!
- А вот так... Не вышел в понедельник на работу. Бывает... Но когда и во вторник не вышел - стали ему звонить по телефону, потом в дверь, потом выбили форточку на балконе и нашли...
Эх, Витька, Витька! Собирать нам теперь белые и подосиновики в заоблачном бору по ту сторону Леты...
*
Пятилетный Ромыч, сынишка моего двоюродного брата, гулко бухает резиновыми сапожками по хвойной подстилке, лупит палкой по кочкам и вдохновенно орёт песенки из мультиков. Пошел третий час нашей лесной экспедиции, а в корзинке у Ромы пусто. Ромыч в экстазе от самого факта похода в лес и этого достаточно для счастья.
Отыскав в траве очередной подосиновик, пытаюсь Ромыча поучать: «Иди сюда! Оглянись пристально вокруг. Что ты видишь? Здесь прячется гриб -большой, красивый, крепкий...»
Ромыч рассеянно таращится окрест и... не находит.
Кладу срезанного красавца в корзинку малыша. Похоже, Ромыча это вдохновило. Теперь он радостно топает впереди меня, тыкая палкой в мох, как сапёр. Может найдет? Красавец-боровик призывно торчит впереди — ну, Ромыч, давай, бери!... Ну!... Что же ты?!... «А-а-а-а-а!..» -это уже мой внутренний вопль, потому что Рома «с размаху» наступает прямо на шляпку цвета венге... Ну как же можно ЭТО не увидеть, ну как?!..
*
Когда подрос наш Верунчик-Бурунчик, мы конечно же взяли его с собой за грибами. Поначалу пошли в наш домашний лес. Бурунчик быстро освоился и стал резво нарезать круги вокруг родителей. И вот уже бежит с выпученными от счастья глазами, вопит:
- Этот гриб съедобный?!
Конечно съедобный… Красавец-подосиновик на толстой ножке и в маленькой шляпке. И снова Верунчик нарезает круги и снова кричит:
-А этот гриб съедобный?
В руке у дочки такой же толстоногий подберезовик.
-Любит тебя мужичок-Лесовичок! – восклицаем мы.
-Это кто такой?
-Это маленький такой добрый гномик! Живет в лесу. Дарит людям грибы… Или, наоборот, прячет от них грибы. Если люди себя плохо ведут -например, мусорят, ломают деревца, ругаются…
Бурунчик понимающе кивает и снова исчезает между деревьев. Спустя пять минут раздается громкий рёв. Напролом мчимся на выручку и обнаруживаем дочу в овражке с красной распухшей щекой…
- Там дырочка в земле, - всхлипывая показывает пальчиком Бурунчик, - А еще красивые желтые в полосочку мухи -одни из дырочки вылетают, а другие залетают обратно… Я взяла палочку и…
Так состоялось знакомство с лесными осами, после которого дочку целый год не удавалось заманить в лес…
*
Среди женщин встречал я немало азартных искусных грибников. А вот девушки... Может по жизни мне не те девушки попадались, но они (девушки) абсолютно не по этому делу... Вот и моя белорусская бабушка Неля говаривала: «Дзеуки, Воука, у лесе аб грыбах не думаюць... Дзеука, яна, што у лесе, што у поле, што у горадзе марыць (мечтает!) аб адном...»
Сколько с тех пор поколений «дзевак» сменилось, а бабушка до сих пор права.
Одному прелестному созданию я как-то сделал замечание: мол грибы надо аккуратно срезать, а не вырывать с корнем, как ураган «Катрина». На это девушка Катя (!) категорически мне ответила, что грибы она не вырывает, а «вы-вин-чи-вает», и что грибы из земли вывинчивать надо, так ее якобы в Сибири научили. Тогда я сказал, что грибы она вывинчивает неправильно, а правильно надо делать так: белые вывинчивают по часовой стрелке, подосиновики — против часовой, подберезовики -покручивают туда-сюда, а маслята с лисичками выщипывают ноготками.
Приятель, который при этом «мастер-классе» присутствовал, от смеха присел и в мох повалился, а Катя отнеслась серьезно... Случайно повстречал Катю спустя семь лет — она до сих пор грибы по моей методике «вы-вин-чи-ва-ет» и окружающих этому учит...
Но и меня одна добрая женщина в Карелии научила: после каждого найденного грибка надо говорить «спасибо» Мужичку-Лесовичку, и тогда за первым найденным боровичком будет и второй, и третий и...десятый... Попробовал. Работает!..
*
Как там у Шкляревского?
Лежу в какой-то старой бане
Один, как будто без судьбы.
И только по оконной раме
Стучат сушеные грибы.
Звенит, звенит холодный воздух
От стука легкого грибов...
И снег летит из облаков
В пустые гнезда на березах...
Тогда мы сделали по меньшей мере десять заходов в парилку и каждый раз прыгали с мостков в лесное озеро, а трава на берегу была уже в инее, а в предбаннике, застланном чистенькими старыми коврами стояла дубовая бочка, полная соленых груздей, и на окнах висели вязанки сушеных белых грибов, и ночью они легонько позванивали о стекло, совсем как у Шкляревского...
И некто огромный, грузный, выйдя из леса на водопой, стоял возле бани и шумно вздыхал на рассвете.
- Оставайся, поживи недельку, проветри душу! -предлагал радушный хозяин. Отставной летчик знал толк в жизни, иначе с чего бы продал петербургскую квартиру и поселился с молодой женой в карельском лесу?
*
У меня есть свои грибные рекорды — повезло находить шестнадцать белых и тридцать восемь подосиновиков на одном месте.
Удивительное дело -идешь по лесу или по тропинке и находишь грибы, возвращаешься обратно по той же тропинке и… снова находишь! Меняется угол зрения? Или ухмыляющийся Лесовичок их снова для тебя расставляет?
Или идешь, идешь, а потом оборачиваешься и… начинаешь видеть грибы, которые ты уже миновал.
А важнее всего для меня чувство открытия или озарения -когда идешь по сосновому бору, по сизым влажноватым мхам и вдруг видишь прямо перед собой коричнево-шоколадную шляпку! Мгновенно исчезает усталость, даже если ты до этого протопал без находок пару километров и чувствуешь себя обновленным и веришь, что не зря приехал в этот лес за добрую сотню километров от города. Только ради этой единственной шляпки -не зря!
*
В сезон в пригородных лесах заполошно. Уезжаешь за сто километров от Питера в электричке, потом топаешь еще километров семь лесными дорожками и -ба! Ты и здесь не один!
Приятель рассказывал, как однажды, в лесной чаще, решил справить малую нужду:
- Достал, пустил струю, отрегулировал на «среднюю» мощность, , стою и млею… И вдруг вижу неподалеку, прямо по курсу, хрестоматийного «белого» красавца! Писаю, любуюсь и уже представляю как буду его вывинчивать… И вдруг из кустов выламывается в буквальном смысле слова типичная городская «шапокляк» в резиновых сапогах и бандане, хватает «мой» гриб и бежит дальше, успевая мне пожелать на ходу «приятного мочеиспускания»!..
*
...Гриб стоял, подбоченившись, посреди поляны, окаймленной можжевельником и тронутой инеем бруснично-вересковой поросли... Крепкий, с толстой ножкой, аккуратной шоколадной шляпкой, неподвластный улиткам, червоточине и прочим лесным хворям — он вырос в предзимнем лесу именно для встречи со мной — царь-боровик, последний гриб сезона!
Я не сразу решился срезать это чудо, долго сидел рядом на лиственной подстилке, вспоминая, как часто шел в белорусский или карельский лес брать (!) именно мои грибы...
...У лес прыйшоу я трохi поздна...
Там грыбнiкоу немала розных -
I дужа спрытных, i благiх...
Грыбы у гэтых ёсць i у тых.
Да не зайдрощу я нiкому:
Мае — мне аднаму вядомы,
Маiх не знойдзе анiхто,
Хай дажа зъявится натоуп...
Странно... Я прочел это стихотворение много лет назад. Один раз. Запомнил. И до сих пор не забыл. Может быть потому, что слушал как по стеклу егерской баньки постукивают ночью о стекло сушеные грибы, и некто большой и грузный грустно вздыхает на рассвете за бревенчатой стеной?...
Может быть потому, что подростком два часа кряду просидел на дереве в Беловежской пуще, ожидая пока удалится в лесную чащу лось? Оказывается, взрослый лось воспринимает всякое существо меньше себя, как хищника и агрессора!..
Может быть потому, что выйдя из чащи на августовский солнцепек, мы с приятелем блаженно рухнули в стог сена, а оттуда с визгом бросилось врассыпную семейство диких кабанов?
Может быть потому, что до сих пор мне снятся детские сны, где «...под каждой березою -гриб подберезовик...И под каждой осиною -гриб подосиновик...»?..
Может быть потому, что до сих пор верю в чудо?..
Владимир Гуд