О ЧЕРЕШНЕ

Черешни купил. Кило. Ну, рыночный кило – в трудовой у пыхтящей сигаретой узбечки под выцветшим зонтом вряд ли записано «работала в Международном Бюро Мер и Весов». Но у меня на лбу тоже нет отметки «дотошный ****», поэтому разошлись мы по-человечески.
Нет, конечно, можно было зайти в гастроном. Там в свете фонаря черешня покоится в аккуратных пластиковых таких контейнерах, обёрнутых в тонкий полиэтилен, с наклеечкой цены (****!!! СКОЛЬКО?!?!?!) и штрихкода. Лежит между малиной и голубикой. Но это для бэмбиглазых женщин с автозагаром и их вечно причёсанных детей. Это черешневый ад, которым спелая черешня пугает неспелую. Ей намного комфортней в грязном поддоне между огурцами и чахлым перцем (****!!! СКОЛЬКО?!?!?!). Это свобода, веселое разухабистое гниение под солнцем, черешневая Вальхалла.
Пришёл домой, помыл черешенку в дуршлаге. Чистые и влажные бурые ягоды неспешно ссыпал в зелёный таз (бум-бум-бум-бум). Настало время модно одеться для употребления. Разделся до трусов. Правильные трусы для воссоединения с черешней – непременно семейные, стиранные несколько раз. Посмотрел на себя в зеркало: взъерошенный мужик в когда-то синих семейниках с зелёным тазом черешни. Ну полный ****. То что нужно для пожирания благородных ягод.
С тазом наперевес ржавой баржей вплыл на балкон. Сел на кривой табурет, водрузил таз на волосатое пузо. Заботливо раскрыл заранее приготовленный пакет с хлебными крошками – скоро к ним присоединятся черешневые косточки, черенки и (с ворчанием «вот же сука, снизу говна зачерпнула!») – гнилые ягоды. Двумя никотиновыми пальцами взял первую за твердый сухой «хвостик», положил в рот. Не надо её аккуратно на зубы класть, приподняв губы, и тихонько так черенок отделять, оттопырив мизинец. Это начало венгерской порнухи какое-то ****, а не черешнеедство. Засунул в рот, рванул хвост с остервенением, черенок в пакет кинул, не смотря – вот так с ней надо. Она показушную манерность не любит, она за чмо-ню-брутал-стайл…
Осторожно погрузил жёлтые зубы в маленькое бездыханное ягодное тельце. Сточенным клыком нащупал косточку. Не надо её языком медленно изо рта в ладошку выдавливать, как попугайчик какашку из жопы. Это неслыханное ****. Косточки надо шумно сплёвывать в пакет с крошками. Лучше даже пару раз не попасть – это не пластиковый стакан, который **** отравит всех морских обитателей планеты.
Прищурив глаза, неспешно ем, наблюдая, как на балконе в доме напротив дебелая баба снимает с веревок бельё. Это правильный просмотр. Всякое низкокалорийное говно подходит для лежания на дизайнерском диване и смотрения сериалов HBO. Чипсы – барный стул и футбол. Черешня создана для балкона и реальной жизни. А нет ничего более реального, чем дебелая баба, складирующая на пухлые плечи пересохшие рейтузы и орущая в черный зев квартиры: «Гена, ****, убавь газ под рассольником!!!».
Черешня как ни что другое подходит к глубокомысленным размышлениям. Например, можно задаться вопросом, как смеются пчёлы. Или что будет, если вдруг разом исчезнут все лягушки. Или **** Гене эта баба. Спектр животрепещущих тем при поедании черешни чрезвычайно широк. В конце килограмма можно стать другим человеком.
…Вот уже показалось зеленое дно таза. Руки мои по локоть в черешневой крови. Пакет и околопакетовое пространство полны черешневых костей. Моё пузо так обарабанилось, что пора вызывать старину Ринго. Но останавливаться нельзя. Черешня не терпит полумер – ею следует напрочь обожраться. Во-первых, чтобы долго не хотелось, ибо она **** дорогая. Во-вторых, черешня мстительно сгниёт, не успеешь и глазом моргнуть. И будет жалко. Ибо она **** дорогая.
…Доедаю всё. Тяжело встаю, помогая себе рукой. Вваливаюсь в квартиру, попутно метнув таз в раковину, полную кружек, обвитых **** когда-то из дуршлага макаронинами. Вслух громко вопрошаю сам у себя: «Что-то я еще хотел сегодня сделать?» и тут же валюсь спать. Под уютное урчание засыпающей внутри черешни.
«…Смеются пчёлы «Бззз бззз бззз»…
«Если все лягухи подохнут, **** будет комариков»…
«А Гена просто ****»…
Хр-р-р-р-р-р-р…
кирилл ситников