В хуторе дислоцировалось небольшое подразделение красноармейцев, штаб их размещался в здании конторы головного участка ТКИС. Они несли дозорно-постовую службу на дорогах, проходящих через хутор: на мосту головного сооружения, на кирпичном мосту через канал, при въезде в хутор со стороны ст. Старопавловской. Проверяли всех беженцев, идущих в сторону г.Прохладного. В начале августа движение наших войск через хутор прекратилось. В хуторе оставалось ещё до десяти советских солдат. В один из августовских вечеров, уже после захода солнца, к хутору, по дороге со стороны ст.Старопавловской, подъехала крытая брезентом грузовая автомашина. Были сумерки и машина ехала с включенными фарами, так что немецкая она или наша спереди узнать нельзя было. Двое солдат, несших дозорную службу при въезде в хутор, вышли навстречу. Неожиданно по ним со стороны машины открыли огонь из автоматов, завязался неравный бой, двое наших молодых солдат погибли в этом бою, немцы поспешно развернули машину и уехали в сторону ст. Старопавловской. Похоронили солдат на хуторском кладбище.

После войны на могиле солдат возвели обелиск. Ежегодно в день Победы хуторяне без чьей-либо команды, без всякого принуждения, приходят с цветами на могилу солдат. Возлагая цветы на братскую могилу, они со скорбью вспоминают своих погибших родных и надеются, что где-то и на могилу их отца, сына, мужа, брата также в этот день, быть может, кто-то положит букет цветов. К сожалению, братская могила в хуторе все еще остается безымянной. Похоронив погибших, в этот же день из хутора ушли оставшиеся солдаты. Немцы вошли в хутор 22 августа 1942 года. Оставив для наведения своего порядка совсем небольшой гарнизон, основная масса войск двинулась дальше в направлении г. Оржоникидзе (ныне Владикавказ). В сентябре в хутор прибыл батальон так называемого грузинского легиона и был расквартирован в хатах жителей, многие семьи были выдворены из своего жилья и ютились кто в сарае, кто в хлеве, кто в наспех сооружённых землянках. Грузины находились под присмотром немцев. В конце октября их отправили на передовую, куда точно, никто не знал, но говорили, что будто бы в горы на штурм перевала. Но не прошло и недели, как они снова появились в хуторе, но уже под конвоем немцев. Их поместили за хутором, у пруда, в огороженном колючей проволокой месте, под открытым небом. В это время стояла холодная ноябрьская погода. Хуторяне, которых они ещё совсем недавно притесняли, отрывая от своей семьи, передавали им хлеб, одежду. При общении с грузинами жители узнали, что, ещё находясь в хуторе, перед отправкой на передовую они разработали план побега от немцев и перехода в Грузию через перевал, но в самый последний момент нашёлся предатель среди них, и заговор их немцами был раскрыт. Многих расстреляли на месте, остальных доставили назад в хутор. Продержали их немцы за колючей проволокой недолго. Через несколько дней, в ночное время суток, их машинами вывезли в неизвестном направлении и дальнейшая судьба их неизвестна. В начале января 1943 года немцы начали отступать. При отступлении ими был взорван кирпичный мост на канале, пытались взорвать головное сооружение на Малке, но возможно не рассчитали в спешке силу заряда, или сооружение было построено настолько добротно, но взрыв не привёл к разрушению сооружения, в месте взрыва образовались лишь трещины. В ночь с 6 на 7 января в хутор без боя вошли советские части. Фронт начал откатываться на запад... После изгнания фашистов с территории Аполлонского района жители хутора Крупско - Ульяновского сразу же приступили к восстановлению своего колхоза. По-хозяйски собирали в колхоз имущество, скот, инвентарь, зерно и запасные части. Колхозники готовились к весеннему севу. Государство выделило семена пшеницы и других сельскохозяйственных культур. Но обрабатывать землю, к которой так долго не прикасались заботливые руки землепашца-колхозника в связи с военными действиями и оккупацией территории, было нечем. С трудом восстановили один-единственный тракторишко марки «Универсал-2», который, конечно же, не мог решить проблему вспашки земли-кормилицы, трактористом на этой маломощной технике работал Иван Владимирович Коптев. По состоянию здоровья он не был призван в армию. Предпринимались попытки восстановить практически из металлолома и другую технику, но сделать это не представилось возможным: полностью отсутствовали запасные части к тракторам. А Аполлонская МТС была ещё в стадии восстановления и формировалась кадрами и помочь пока ничем не могла. Вспашку земли и сев нужно было провести в сроки и любой ценой. Для выполнения работ хуторяне использовали личных коров. Не привыкшие к ярму коровы не хотели выполнять не свойственные им работы. Это было мучение и для людей, и для животных. А сколько было обид, скандалов и претензий к погонщикам по поводу их обращения с коровами. Корова для крестьянской семьи всегда была кормилицей.  В 1943 году приступили к восстановлению Аполлонской МТС. Ремонтировали тракторы, сельхозинвентарь, трактористов не было. Работали на тракторах женщины, 15-16-летние парни, до тех пор, пока не достигали призывного возраста. В едином строю, на одном дыхании со всеми тружениками-крестьянами страны работали колхозники ст. Старопавловской и хутора Крупско-Ульяновского. Все тяготы войны легли на плечи стариков, подростков, женщин. Трудовые мозолистые руки колхозников стали главной ударной силой на полях и фермах. Хуторяне отдавали все свои силы, не считаясь ни со временем, ни с усталостью. Они не щадили своего здоровья, работали до изнеможения. «Всё для фронта, всё для победы! » - под таким лозунгом, как и все советские люди, хуторяне ковали победу над врагом.