Предыдущая публикация
А в доме тепло и пахнет печеньем
Gansefedern
Однажды они встретились, посмотрели друг другу в глаза и поняли, что уже никогда не расстанутся.
Она стройная, симпатичная, голубоглазая, самодостаточная, уверенная в завтрашнем дне.
Он большой, рыжий, худощавый. А если честно, то не худощавый, а самый, что ни на есть тощий доходяга, кто же на такого позарится. Всё он прекрасно понимает. И всё же...
Какое-то время она пыталась спорить с судьбой, в голове проносились мысли: о нет, не надо на меня смотреть с такой надеждой. Я ни в ком не нуждаюсь, я всем довольна, у меня налаженный быт, особый ритм жизни, у меня, в конце концов, планы на отпуск: билет в сумке, сарафаны в чемодане. Через несколько дней я обниму свою дорогую тётушку, буду купаться в море, на завтрак есть горячие лепёшки, на ужин - свежие персики. Я не могу оправдать твои надежды, прости. И вообще, рыжие - не в моём вкусе.
Он отвернулся, прикрыл глаза: как же так, она прошла мимо. А ведь он что-то почувствовал, когда встретился с ней взглядом, затеплился огонёк надежды. Увы, снова одиночество, снова неуютная дождливая ночь впереди и муки голода. Старому хозяину он был верным другом, до последнего дня его жизни. А как жить сейчас, когда его не стало? Как выживать, когда ты вот такой большой, такой длиннолапый и никому не нужный?
Она вернётся. Обернётся, посмотрит на него и вернётся. И скажет: что-нибудь придумаем, разрулим. Не в её правилах бросать кого-то в беде. В конце концов, можно сдать билет и уехать к морю на машине, просто это займёт больше времени. Старенькая тётушка - добрая женщина, пустит её в свой домик с собакой.
Она назвала его Оскар.
Сначала он всё время спал. Ел и спал, ел и спал. Он давно уже так вкусно не ел и так безмятежно не спал: тепло, дождик не мочит, тишина. Перед тем, как уйти на работу, она хлопочет на кухне, в доме пахнет печеньем и гречневой кашей. Но как только за ней захлопнется дверь, он ляжет в прихожей у самой двери, будет ждать её возвращения, грустить и грызть какую-то старую туфлю. Это она сама так потом скажет, когда увидит, как сильно он грустил: чёрт с ней, с туфлей, старая уже, купим новые, доедай. Одну он уже, доел, вчера принялся за вторую.
Завтра они поедут к морю. Чемодан с сарафанами и подарками еле закрылся. Оскар немного волнуется, какое оно, это море? Как встретит их тётушка, любит ли она собак? Может она любит кошек и что тогда делать?
В итоге всё получилось ещё лучше, чем планировалось. Оскар долго смотрел в окно на мелькающие за окном автомобиля поля и дома, а потом задремал, положив голову на лапы. Ещё немного и они будут на месте. За последние несколько дней, с появлением собаки, что-то изменилось в её жизни.
Он, конечно, пока ещё тощий и длинные лапы нет-нет, да запинаются друг за друга, но это не страшно. Страшно от мысли, что могла тогда не вернуться. И почему она думала, что не любит рыжих, очень даже милые ребята.
... А в маленьком уютном домике, на морском побережье, уже пахло горячими сырными лепёшками, уже стояла корзинка с бархатными персиками. И старенькая тётушка каждый час выходила на высокое крыльцо, прикрывала ладошкой глаза от солнца и смотрела на дорогу. Она была очень доброй женщиной и, конечно же, любила кошек. Но собак она любила больше.
И море тоже, глядя на тётушку, волновалось, пенилось и шуршало:
ш-ш-ш...
Gansefedern
Следующая публикация
Нет комментариев