1.

Развитие законодательства и системы мер по профилактике и предотвращению пожаров.
Становление и развитие российской противопожарной службы в рамках формировавшейся Московской Руси в XV-XVI вв. достаточно адекватно отражало процессы становления российской государственности. Проблемы мобилизации людских ресурсов, предотвращения и профилактики, а также тушения пожаров, вопросы оснащения российских огнеборцев в указанную эпоху: все это отражало неустойчивый характер российского общества и российской государственности, находившихся в состоянии перехода из состояния феодальной раздробленности к централизованному государству и формированию единой исторической общности многонационального народа России.
Усиление тенденций к формированию абсолютной монархии и крепостного права во второй половине XVI века привели к тому, что российское общество окончательно уступает инициативу в определении путей своего развития, в том числе и в создании системы противопожарной безопасности. В XVII в. усиливается вмешательство государства в проблемы обеспечения пожарной безопасности. Но вместе с тем, без помощи населения российская власть оставалась не в состоянии справиться с огненной стихией. Это историческое противоречие характеризовало развитие пожарного дела в нашей стране в течение всего XVII в.
2. Зарождение профессиональной пожарной охраны в России.
Первая пожарная команда в Москве была создана в 1624 г. и получила название «пожарный обоз». Вначале пожарный обоз размещался на Земском дворе и имел в своем составе 100 чел. С 1629 г. в нем числится уже 200, а в летнее время нанималось дополнительно еще 100 чел. В их распоряжении находились простейшие насосы, бочки, ведра, щиты из луба и другое имущество, выделяемое казной.
Постоянно на Земском дворе дежурило 20 извозчиков при конном обозе, готовых по первому набатному звону доставить первых профессиональных огнеборцев, огнегасительные приборы и инструменты к месту пожара. Ответственный за тушение пожаров Земский приказ собирал на содержание команды с населения подати. Естественно, что эта малочисленная команда не могла охранять от пожаров всю Москву. После 1633 г. Земскому Приказу было поручено произвести роспись каждого московского двора по районам города и обязать жителей являться на пожары с водоливными трубами. Народ еще до появления ручного пожарного насоса выработал и успешно применял приемы тушения пожаров. Основным средством ликвидации пожаров была ломка деревянных строений, позволяющая предотвратить губительное распространение огня. Крыша и стены домов во время пожаров покрывались мокрыми лубами, мешковиной, брезентом, которые все время поливались из ведер. Запасы ее, особенно в летнее время, имелись в бочках и кадях, на чердаках и во дворах. На путях распространения пожара устанавливались паруса из плотной ткани и лубяные щиты, смоченные водой, что давало возможность сдерживать на какое-то время огонь.
Среди сооружений, неоднократно горевших, был Московский печатный двор. Так как он относился к особо ответственным зданиям, до нас дошли сведения по защите его от огня. По расходным книгам установлено, что двор в 1624 - 1626 гг. приобрел 4 «водоливных трубы (поршневые насосы), из которых две - немецкой работы, а две - местной». Приобретается кирпич для быстрой закладки окон при пожаре, пять брезентов, парус. Сторожей снабжают топорами и заступами, а во дворе расставляют кадки с водой, накрывая рогожей. Это делалось для предупреждения испарения воды. Среди приобретенной утвари числятся также восемь ушатов и столько же ведер, шесты для багров и прочее.
При крупном пожаре решеточные приказчики, стрельцы (количество которых в конце XVII в. увеличилось до 22 тыс. чел.), уличные сторожа с инструментом и запасом воды должны были прибывать «тотчас и действовать неоплошно, чтоб пожар утушить и дворы, хоромы от огня отнять». Руководство тушением возлагалось на объезжего голову.
В случае пожара в доме неродовитого жителя соседи обязаны были немедленно сбегаться для тушения с заранее назначенным инвентарем: топорами, баграми, ручными насосами и «всякими запасами, которые от пожара пристойны». Если пожар происходил в Кремле, то немедленно должны были сбегаться все решеточные приказчики, стрельцы и уличные сторожа со всем имеющимся в их распоряжении пожарным инвентарем, и немедленно тушить горевшие строения «без всякого переводу и. промышляли всякими обычаи неоплошно, чтоб за помощью Божиею пожар утушить и двор и всякое хоромное строение от пожару отнять». Для того чтобы можно было помешать распространению огня на смежные дома, полагалось иметь снасти из кож, которые во время пожара поливались водой. Царь Михаил Федорович, скончавшийся Г2 июля 1645 г., далеко раздвинул пределы государства на ближнем (Кавказ) и Дальнем Востоке (Сибирь). На долю его сына, царя Алексея Михайловича (1645—1676), выпало расширить пределы государства. Начало тридцатилетнего царствования Алексея Михайловича Романова знаменовалось кровавым народным бунтом и опустошительным пожаром Москвы. В один из жарких майских дней 1648 г. возбужденные горожане, доведенные до отчаяния несправедливыми поборами и повинностями, беспорядочными толпами устремились в Кремль искать защиты у царя от своих мучителей. Молодой царь, стремясь утихомирить разъяренных людей, выдал им на самосуд своих ближайших приближенных — Леонтия Плещеева, Петра Траханиотова и некоторых других, особенно ненавистных народу своим корыстолюбием, лихоимством, неправедным судейством и безудержным казнокрадством.
Неизвестно, как бы в дальнейшем развивался бунт московских жителей, если бы не грянул набат Спасской башни, сигнализирующий о пожаре. Загорелись дома по улице Дмитровке, огонь быстро распространился до реки Неглинной. Ярко горели хоромы бояр, дома «черных людей», свечами вспыхивали церкви, лабазы, лавки, конюшни, скотные дворы. Тушить пожар было некому. Огонь добрался до большого кружечного казенного двора (кабака). Толпа в неистовстве бросилась на даровую водку. Люди разбили бочку с вином, черпали хмельное зелье шапками, рукавицами, сапогами и перепились до того, что многие тут же сгорели заживо. Пожар прекратился только к вечеру, но суеверные москвичи считали, что он утих только после того, как в огонь бросили обезображенный труп ненавистного Плещеева.
Мятежи 1648 г. показали царю, что одним из главных зол русской жизни является отсутствие твердых и точно определенных законов: царский судебник, изданный за сто лет перед тем, сильно устарел, после него появилось множество новых царских распоряжений и указов. Да и сама жизнь государства, потрясенного смутой, требовала новых узаконений или изме¬нения старых. Отсутствие же ясных и точных законов порождало произвол судей и различные злоупотребления.
Летом 1648 г. царь Алексей Михайлович, посоветовавшись с патриархом Никоном и Боярской думой, приказал собрать все сборники законов и указы предыдущих государей, дополнить их некоторыми статьями греческих законов и русского по духу Статута (Уложения) Великого княжества Читинского, а какие понадобятся, написать вновь, и «уложить все общим пиитом, чтобы государева всяких чинов людям, от большого до меньшого, суд и расправа были во всех делах равны».
Во второй половине XVII в., в связи с резкой активизацией борьбы с укреплением позиций крепостного права, возросло число поджогов помещичьих усадеб. Положение в стране настолько осложнилось, что царь вынужден был обратиться к населению России 17 апреля 1670 г. с призывом соблюдать меры пожарной безопасности, чтобы «...изб своих и людских бань не топили, а по вечерам поздно с огнем не сидели...». И 1667 г. была объявлена пожарная повинность — требовалось иметь отныне на каждые десять дворов колодец для пожарных нужд. Выделялись и люди (по одному с каждых десяти дворов) обходившие свои кварталы с топорами, бердышами, швабрами рогатками и водоливными трубами Жители так называемых черных слобод продолжали за свой счет содержать «ярыжных» и извозчиков, выделяя их из своей же среды.
Спустя несколько лет в качестве объезжего головы было назначено другое лицо высокого государственного чина — стольник князь Насилия Иванович Хилков. Ему в помощь выделяются не только платные решетчатые приказчики, но и стрелецкое войско. Именной царский Наказ строго предупреждает приказчиков и дежурных стрельцов, чтобы они, «будучи на страже от огня, не спали, ни за каким дурным не ходили, очинно досматривали... все было бережено в городе от огня... и исправно тушили». Для населения города также были назначены росписи орудий борьбы с с огнем: всяческие запасы, «которые от пожара пристойны». Из государева наказа мы узнаем, что среди «бытовых инструментов», которые население должно было держать для «бережения от пожарного времени», были и водозаливные трубы. При этом зажиточные обыватели должны были иметь по одной медной или деревянной водозаливной трубе на двор, а обыватели среднего и мелкого достатка на пять дворов — по одной трубе. Однако ведра и кади должны были иметь «однолично» во всех дворах без исключения. Водозаливные трубы ввозили из Германии, Голландии, Франции. Приглашали также и «трубных мастеров». Впоследствии эти трубы изготавливались в Москве на специально созданной для этих целей мануфактype. Они представляли собой ручной насос, состоящий из трубы с наконечником, в которой плотно двигался поршень. Длина такой трубы достигала 1 м. Ее изготовляли из листовой меди и дереза. Вода в трубу заливалась сверху ведрами. При помощи такой трубы можно было подавать воду в виде струи на расстояние 6 - 7 м. Хотя их эффективность была невелика, да и таких труб было в те годы немного, но при первых же пожарах, по свидетельству очевидцев, они способствовали предотвращению распространения огня.
В засушливое лето, когда горячие ветры до звона иссушали деревянные строения, малейшая неосторожность с открытым огнем приводила к большой беде; в скученных деревянных городах, крытых осиновой щепой, дубовой дранкой и соломой, пламя распространялось мгновенно, возникали огненные бури, несшие гибель всему живому; тушить такие пожары было делом трудным и опасным. Для доставки воды бочками и ведрами, установки смоченных водой защитных щитов, растаскивания горящих бревен и досок крючьями и баграми приходилось привлекать массу людей, а это требовало присутствия умелого руководителя тушением пожара, в качестве которого нередко выступали большие государственные чины, вплоть до окольничих и думных бояр. Это обусловливалось главным образом опасностью пожаров для города и необходимостью привлечения для борьбы с огнем очень большого количества народа. В тушении московского по¬жара 1652 г. приняло участие 25 тыс. стрельцов и другого народа и все же сгорело 400 домов. Пожар мог получить гораздо большее развитие, если бы ему не противостояла столь мощная и организованная сила.
Издавна звон колокола на Руси оповещал народ о надвигающейся опасности пожара, набега врагов или призывал буйный народ к мятежам. При возникновении пожара беспорядочный звон московских колоколов вносил сумятицу, люди выбегали на улицу, не зная, откуда идет огненная напасть, не знали, куда бежать с огнегасительными инструментами по пожарной повинности. Вероятно, именно эти обстоятельства побудили государя Алексея Михайловича взяться за перо и лично составить звуковую набатную сигнализацию.
Обо всех возникших в городе пожарах жители оповещались набатным боем и тревожным колокольным звоном с кремлевских башен. В специальном указе были точно расписаны условные сигналы на случай загора¬ний: «Будет загораться в Кремле, бить во все три набата в оба края по спору. Будет загораться в Китае, бить в один Спасский набат в один край. Скоро же будет в Белом городе — в Спасский набат в оба края, но потише. В земляном городе — в набат на Тайницкой башне — в один край, таким обычаем бить с развалом и расстановкой».
В 1655 г. в Москве именно для оповещения о пожарах, был отлит первый Царь-колокол. Весил он около 130 тонн и предназначался для звонницы, что рядом с колокольней Ивана Великого.
В 1680 г. руководство тушением пожаров возлагается на объезжих голов и приставов. В этот период появились в Москве и пожарные обозы с сотнями лошадей. Решеточные приказчики перешли на содержание государства, их число было увеличено до 200 чел., а в период усиленной возгораемости (летнее время) число их доходило до 300 чел. Казной предоставлялись им насосы, ведра и лубяные щиты. Помимо решеточных приказчиков к тушению пожара привлекались стрельцы и население.
2.Развитие законодательства и системы мер по профилактике и предотвращению пожаров.
Москва и другие города страдали от пожаров. Столица почти полностью выгорала при царе Михаиле Федоровиче три раза: в 1626, 1629 и 1634 г. Для борьбы с пожарами стали приниматься более строгие меры. Чтобы защитить Москву от пожаров, по приказу государя, особо доверенный его «объезжий голова» ежедневно должен был по нескольку раз осматривать свой участок в городе, следить за пожарными сторожами и ловить поджигателей. Царские грамоты с пожарными инструкциями направляются и в другие города — князьям и воеводам.
Секретарь римского посольства Лизен с удивлением взирал, как «погорельцы, потерявшие свои дома от пожара, скоро поселяются в новых домах. В Москве, за Белой стеной, есть особый рынок разных построек, и там стоит множество совсем сложенных и разобранных домов, которые покупаются и перевозятся на место, где быстро устанавливаются». Рынок сборных домов как одну из достопримечательностей Москвы отмечали почти все иностранцы, писавшие о ней. А множество деревянных построек, их скученность по-прежнему создавали условия для развития опустошительных пожаров.
В 1649 г. на Руси принимаются два документа, имеющие непосредственное отношение к пожарному делу. Попытки законодательной власти Нормировать вопросы по предотвращению и тушению пожаров хотя и мало продвинули дело борьбы с огнем, но для истории пожарного дела имеют громадное значение.
Первый из них - «Наказ о градском благочинии», вышедший 19 апреля 1649 г. (по старому стилю, по новому стилю - 30 апреля), предписывал всем состоятельным людям держать во дворе медные водоливные трубы и деревянные ведра. Жителям со средним и малым достатком полагалось держать одну такую трубу на пять дворов. Ведра должны были быть у всех. Наказ требовал, чтобы в «пожарное время с решеточными приказчиками и со всякими людьми и с водоливным запасом быть готовым».
Все дворы Москвы распределялись по рогаткам (частям), а списки людей хранились в Земском приказе. За невыполнение противопожарных мер, неявку на тушение пожаров, вводились различные меры наказания -«черные и обычные люди» (население обязанное уплачивать налоги в государственную казну и другие представители неслужилых сословий) подвергались телесному наказанию и тюремному заключению, а о служивых и «всяких прочих» докладывалось государю. «Наказ» в основном повторил все меры относительно правил топления, принятые ранее.
Однако в нем были заложены и новые положения. Так, контроль за выполнением правил отопления возлагался на десятских и сторожей, дежуривших на улицах. Их, в свою очередь, контролировали решеточные приказчики и стрельцы. Для отопления домов, где имелись больные и роженицы, необходимо было подать челобитную Причем во время топки печей в избе присутствовали: должностное лицо и дворовые люди с запасом воды. В «Наказе» также специально оговаривалось и время приготовления пищи - «с первого часу дни до четырех часов дни». Э
тим документом впервые на Руси устанавливались правила должностных лиц., ответственных за пожарную безопасность. Наказ предписывал боярину Ивану Новикову и подьячему Викуле Панову «быть в объезде в Белом граде для береженья от огня и от всякого воровства». В случае загорания они должны были «быть немедля на пожаре и огонь тушить. А если они по Москве будут ездить оплошно и их небрежением учинится пожар, то от Государя всея Руси будет им великая опала».
Второй документ - «Соборное Уложение царя Алексея Михайловича», принятое также в 1649 г. В нем также имелся ряд статей, регламентирующих правила обращения с огнем. «Уложение» вводило уголовную ответственность за поджоги и устанавливало различие между неосторожным обращением с огнем и поджогом. При возникновении пожара из-за неосторожности с виновного взыскивались убытки в размере, «что Государь укажет».
В «Уложении» были даны условия найма и ответственность съемщика с квартиры за сохранение квартиры: «что ему того двора не зажечь и от огня беречь». Статья 227 «Уложения» предоставляла право хозяину дома требовать от нанимателя (жильца) осторожного обращения с огнем. Закон устанавливал ответственность и за кражу частной собственности во время пожара. Похитителей привлекали к суду. Жилец, виновный в том, что он неумышленно сжег двор, обязан уплатить хозяину его стоимость. В том случае, когда пожар, начавшийся с одного двора, перейдет на другие, закон освобождает ответчика от всяких исков.
Это положение исключало пожары от умышленных поджогов.«Уложением» предусматривается уголовная ответственность за поджоги. За пожар, происшедший в лесу и в поле вследствие «ленности и небрежности» с виновного взималась пеня в размере "что Государь укажет". Если подожженным оказывалось дерево с пчелами, то за него взыскивалось с виновного три рубля, «а пчел не бывало, и то за двадцать пять алтын». Из этого видно, что штраф за поджог леса назначался, в основном, за плодовое или бортовое дерево, которое имело цену, так как на нем гнездились птицы и пчелы, или оно приносило другой доход. Дерево как строительный материал в ту пору цены не имело.
Когда-то Русь была покрыта непроходимыми дремучими чащобами. Старинные народные былины, сказки недаром связаны с лесом — он был (и поныне остается таковым) частью повседневной жизни народа. В лесах возникали монастыри, находили убежище старообрядцы. Лесов было так много, что не приходилось думать об их охране. Наоборот, хлебопашец боролся с ними, огнем и топором, отвоевывая каждую пядь пашни. Лес шел на постройку жилищ, на топливо, выжигался под пашни, горел от поджогов и стихийных бедствий. И никаких законодательных мер, направленных на охрану леса, долго не существовало. Лишь в Уложении 1649 г. было сказано: «если в лесу или на ниве жар произойдет по лености или небрежности, рассматривать надо как «пожарное разорение» и с виновного взыскивать штраф.
В «Уложении» предписывалось беспощадно карать поджигателей за умышленные поджоги в городах и селениях; «зажигальщик, коли буде изиман» и будет доказано, что поджог совершен из вражды, должен искупить вину смертью без всякого снисхождения. Он подлежал сожжению: «такова зажигальщика казнити, сжечь...»
Несколько времени спустя, в 1654 г. для поджигателей костер заменяется виселицей, «которые русские люди и иноземцы на Москве объявятся в воровстве, в зажигальщиках, — и тех по Государеву указу велено вешать», даже «не писав о том государю». Не избегал казни и тот, кто, не выдержав пытки, наговаривал сам на себя, сознавался в поджоге или его опознают и начинают «на него говорить с очей на очи тож». Если поджигатель окажется бродягой, не имеющий постоянного места жительства, то его участь не могла смягчиться ни при каких обстоятельствах.
В этот период большое внимание уделяется противопожарным мероприятиям в Кремле. Московский Кремль был почти весь деревянный, строения размещались вплотную друг к другу. Достаточно было небольшого источника огня, чтобы пожар охватил весь Кремль. Особенно частые пожары происходили от поджогов, которые совершали восставшие против царя и бояр народные массы. В 1667 г. был издан царский приказ о строгих противопожарных мерах в Кремле. Наказ предписывает весной, летом и осенью не топить печей в избах и банях; вечером не ходить с огнем. Для контроля за выполнением этого запрета было приказано у всех жильцов опечатать кухонные очаги и бани.
В этом же 1667 г. царь Алексей Михайлович назначил объезжим головой князя Анастаса Алибеевича Македонского, а его подручным — дьяка Ивана Ефимова. В их обязанности входило днем и ночью вести наблюдение за выполнением противопожарных правил. В помощь объезжему голове был определен целый штат решеточных приказчиков и стрельцов. К ним в помощь выделены два подьячих, решеточные приказчики и все стрельцы, проходившие службу в Москве. В качестве сторожей, как и прежде, привлекается городское население: по одному человеку от 10 дворов и одному с 10 торговых лавок. Сторожа оснащаются рогатинами, топорами, бердышами и водоливными трубами (насосами).
Кроме того, «для уличных и ночных сторож» приказано нести повинность всем жителям по одному человеку от десяти дворов. Несли службу они с оружием, а также имели в своем распоряжении и ручные насосы. Решеточные приказчики и стрельцы должны были непрерывно объезжать посты и вести контроль за десятскими и сторожами. Работу приказчиков и стрельцов контролировали объезжий голова и дьяк. Помела, мерники и большие кади с водою приказано было на случай пожара держать во дворах, в хоромах и в торговых рядах.
Голове было приказано объявить всем зажиточным обывателям, чтобы они держали у себя во дворах медные и деревянные водоливные трубы (ручные насосы) и ведра, а люди «обычные», т. е. люди среднего и мелкое;) достатка, обязаны были содержать на пять дворов одну трубу, ведра предписывалось держать по одному на всех дворах без исключения. Всем этим противопожарным орудиям приказано было сделать роспись и «приказать про то накрепко». За невыполнение противопожарных мероприятий с виновных взыскивался штраф, а также применялись более строгие меры наказания вплоть до вечной ссылки: "А буде кто за нынешним, Его государевым указом учинить хоромы свои, или мыльни (бани), или чьи люди, ваши свои избы топить не в указанные дни, или с огнем небрежно ходить, или в поварнях не во время огонь держать: и на тех людях иметь пени по 5 рублей на человека, а у кого учинится пожар от него Великого Государя тем людям за то быть в великой опале и в разорении, а людям их в жестоком наказании и в ссылке в дальние Сибирские города в вечное житье».
В 1669 г. был издан указ о наказании за грабежи и воровство на пожаре. Виновных наказывали кнутом, резали уши, сажали в тюрьму и даже подвергали смертной казни. В 1670 г. издается новый царский наказ о мерах наказания за невыполнение противопожарных мероприятий. В нем подтверждаются старые виду наказания, но в более строгой форме: «тем от Государя быть за то в опале, а иным в вечном разорении, а людям подчиненным в жестоком наказании и в ссылке без всякой пощады». Через пять лет, в 1675 г. издается царский указ о мерах наказания за небрежность и оплошность при обращении с огнем. Там же предписывается стольнику князю Василию Ивановичу Хилкову и дьяку Симону Калинину следить за регулярной чисткой сажи в трубах, ибо «та руда загорается и бывают искры многие». Сажа тогда называлась рудой. Важным моментом в профилактике пожаров явилась чистка дымоходов. Это нововведение распространилось на Москву и ряд других юродов с 1675 г. Кроме того, устанавливалась обязательная норма строительства колодцев: каждые десять домов должны были иметь один колодец. Для реализации этого постановления в Пушкарском приказе образовали штат колодезников численностью 14 чел.
Должностные обязанности объезжего головы сводились к следующему:
1) расставить сторожей у решеток по улицам и переулкам и наблюдать за тем, «чтобы они в день и в ночь стояли без пристани»;
2) наблюдать, «чтоб никакие люди изб и мылен не топили и ввечеру поздно с огнем не сидели»;
3) «во дворах, по всем хоромам велеть для береженая от пожарного времени поставить мерники и кади большие с водою и помела»;
4) «велеть всяких чинов людям чистить трубы, чтобы отнюдь в них руда (сажа) не множилась, того, что та руда в трубах загорается и бывает искры многие и от того опасно пожару».
Царь Федор Алексеевич (1676 - 1682 гг.) своими указами подтвердил ранее изданные постановления о мерах предосторожности в обращении с огнем. Хоромы и бани топить разрешалось лишь с ведома объезжих голов и только в ненастную погоду. В ясные и ветреные дни запрещалось топить вовсе. В домах разрешалось ходить только с фонарями. Свечи, а тем более лучины в этих случаях применять строго запрещалось. Наказания за нарушение и невыполнение правил пожарной безопасности были следующими: штраф, опала, разорение и ссылка в Сибирь. Постановление о противопожарных мерах распространяется и на бояр, живущих в своих поместьях. Им строго предписывалось «иметь сбережение от огня и строго выполнять наказ, обнародованный в 1649 г.». Несмотря на все эти строгие меры, пожары продолжали свирепствовать в городах.
Заключение.
Таким образом, первые противопожарные мероприятия в течение указанного периода носили отрывочный, нерегулярный характер. Законодательные акты были направлены, прежде всего, на меры наказания за поджоги и меры охраны порядка. Противопожарный инвентарь был примитивный: бочки с водой, ведра, метлы, швабры, рогатины и др. Редким явлением был на пожаре ручной насос. Пожары тушились самим населением. Организованных мер борьбы с огнем в стране почти не было.
Уровень организации пожарных команд оставался явно недостаточным, поскольку предполагал массовое привлечение горожан для тушения огня и расчистки кварталов. Власть вынуждала горожан содержать за свой счет достаточно дорогие водолейные трубы и другой противопожарный инвентарь, что свидетельствовало о том, что финансово-экономические и материально-технические возможности государства оставались ограниченными. Эти же причины препятствовали созданию не только профессиональной противопожарной службы, но и регулярного, централизованного государственного аппарата. Эти исторические задачи Россия будет решать уже в следующем столетии, а толчок в развитии пожарного дела придадут реформы Петра I.
#ИсторияРазвитияПо17в