ЗДОРОВЬЕ РОЖДЕНО ИЗ НЕДР ДУХА

Много лет назад после пережитого стресса я стала видеть ауру. Это был шок! Все вокруг ходят и сияют, словно разноцветные лампочки-гирлянды новогодней елки. И непонятно, почему одни светятся красным, другие оранжевым, а третьи преимущественно голубым цветом. В разгар атеистического бума с его идеологией равенства людей объяснить такие цветовые страсти-мордасти мне не удавалось. Правда, понятно, что по характеру-то все мы разные! Значит и свечение каждый излучает свое собственное, неповторимое. Но вот что интересно: не всегда равные по темпераменту и мышлению граждане сияли одинаковым светом. Стало быть, дело не только в этом.
А в чем же?
Позже разобралась, что аура отражает прежде всего душевное состояние человека и его здоровье. Душевность дает основной цветовой спектр излучения, а “детальные” вкрапления отражают самочувствие или эмоции.
Оказывается, выражение “метать громы и молнии” с точки зрения ауры - вовсе не фигуральное. Я не раз была свидетельницей того, как человек, прежде источавший спокойствие и доброжелательность, под влиянием внешних факторов вдруг выходил из себя и начинал “полыхать” огнем негодования. Его эмоциональные громы и молнии в итоге практически полностью забивали основной аурический цветовой фон. Причем энергетические снаряды, выпущенные человеком, пробивали его собственную аурическую мембрану и целеустремленно обрушивались на голову обидчика. Пробьют ли они защитную оболочку оппонента, еще вопрос. А вот сам человек непременно страдал. Поэтому разговоры о том, что кто-то кого-то сглазил и пробил ему ауру, всегда вызывали у меня усмешку.
Разумеется, можно в принципе и сглазить человека, и пробить ему ауру извне. Но нет врага более коварного и страшного, нежели мы сами для себя. Наши эмоции, страсти, отрицательные качества характера куда действеннее, чем чужие дяденьки и тетеньки, величающие себя магами и чародеями и готовые за деньги сделать незнакомцу какую-нибудь пакость. Их энергетический запал по сравнению с гневающимся человеком ничтожен. Вот потому-то и говорят, что люди высоких духовных устремлений надежно защищены. Их броней является отвращение к низменным страстям и, как итог, нежелание действовать методами напавшего. И что в таком случае происходит? Громы и молнии отскакивают от аурической мембраны спокойного, уравновешенного человека и возвращаются к “автору”. При попятном движении, естественно, вновь пробивают дыры на ауре громовержца.
Как скупой платит дважды из-за своей скупости, так и злой дважды страдает от собственных страстей. Таков энергетический закон. Грамотные колдуны и черные маги ни за что не станут делать порчу, не обезопасив себя. Как? Очень просто. Они совершают ритуал целенаправленного негативного воздействия на человека. Но вдруг их энергетические стрелы отскочат от него да ударят по ним же? Дабы этого не произошло, нужен “громоотвод” - чаще всего домашнее животное, принадлежащее “клиенту”. В случае, если на человека не удастся навести порчу, энергетический посыл негодяя-чародея обрушится на невинное животное, которое в силу своей низкой природы (то есть диапазон энергетических колебаний, свойственный “братьям нашим меньшим”, соответствует более низкому уровню частот) страдает “за идею”.
Когда я была школьницей и учила курс истории средних веков, то всегда удивлялась, почему слуги “святой” инквизиции хватали молодых женщин и объявляли их колдуньями и приспешниками дьявола на том лишь основании, что в деревне, где они жили, был всего-навсего падеж скота? Какое отношение гибель животных могла иметь к магии? Ведь простой здравый смысл подсказывает, что колдовскую силу вряд ли стоило бы растрачивать по мелочам, а сразу бы уж на “добрых христиан”. Только в зрелом возрасте поняла, что механизм энергетического воздействия был отлично известен в “темные времена”, когда еще не было исследователей в области энергий. Они полагали, будто падеж скота - неудачный опыт колдовских действий. Ну не получилось навести порчу на человека! А то, что в популяции животных допустимы такие же эпидемии, как у людей чума или холера, не бралось в расчет. На ящур, уносящий жизнь многих и многих коров-кормилиц, редко валили вину. Проще и нагляднее продемонстрировать свое христианское рвение, истребив привлекательную “колдунью”. Привлекательной, кстати, она должна была быть непременно, ибо свою красоту, как считалось, она испросила у дьявола.
Так можно извратить верный в сущности закон природы. А извращения, как известно, чреваты последствиями. Красотки в Европе повывелись, уроды стали едва ли не почитаемым явлением. Придворными мудрецами слыли карлики и обезьяноподобные юродивые, нелепые фразы которых трактовали порой как пророчества...
Впрочем, не об этом речь. Поговорим об энергетическом паспорте человека - ауре.
Документ этот гораздо точнее отражает суть человека, чем паспорт. Много шло споров, вписывать или нет в паспорт данные о национальной и религиозной принадлежности. Кому-то это было все равно, а для кого-то принципиально, ибо вопрос традиций и приоритетов, безусловно, очень важен. Аура ничего не говорит о национальной и религиозной принадлежности, но у иных христиан и мусульман, яростно спорящих о превосходстве того или иного вероисповедания, аура, как у близнецов. Дух соперничества и несогласия с инакомыслием - это однотонная палитра недоверия и агрессивности.
На ауре отражаются будущие болезни. Недуг еще не проявился на теле, но зияет страшное паукообразное пятно над головой человека. Этот “паук”, когда был мал, возвещал о проблемах в сфере здоровья. Но однажды я увидела такого “паучищу” на ауре человека, что стало ясно: он - ничто иное, как весть о близкой кончине. Что было делать? Стать пророчицей смерти? Ну, нет! Я попыталась оградить человека от неминуемой гибели. Но это - целая история. Настолько, впрочем, поучительная, что у меня просто руки чешутся рассказать ее вам.
В 1984 году я попала в реанимацию. Давление почти “по нулям” и никаких болей. Непонятно, почему я падаю без сил, что тому причина. Мы привычно ворчим и ругаем нашу официальную медицину. А я хочу заметить, что порой напрасно. Мне, например, в течение часа поставили совершенно правильный диагноз - ревмокардит. Ради того, чтобы быстро и осмысленно действовать, медики за короткое время провели столько исследований, а возле моей постели перебывало так много узких специалистов, что герои популярного телесериала “Скорая помощь” мне могли бы позавидовать.
Но, конечно, разве может наш человек не повозмущаться дурным обхождением с ним?! Вот и мое пребывание в реанимации началось с того же. Едва меня закатили на каталке в палату, как я подняла хай:
- Чего это вы меня кладете в мужскую палату, а? Я сюда не лягу!
И правда, в просторной, хорошо оснащенной палате на одной из кроватей лежал под капельницей пожилой мужчина.
Медперсонал с усмешкой встретил мое негодование:
- Зачем возмущаетесь? У нас же ре-а-ни-ма-ция! Понятно? Это значит, сюда поступают самые тяжелые больные, чаще - в бессознательном состоянии. Для нас не важно, мужчина это или женщина. Всех подряд берем.
- Вам-то это, может быть, и не важно. А мне - важно. Я, кажется, еще жива и реагирую на окружающих. Вы лучше моему мужу объясните, почему я лежу рядом с мужчиной.
- “Мужу”! Да мы его вообще сюда не пустим. Не положено родственникам здесь находиться. Не дрейфь! С мужем проблем не будет. А тот дяденька в углу... Он уже пятые сутки без сознания. Нужна ты ему! Может, ему пару дней жить-то и осталось.
- Зато я еще намереваюсь пожить! Мои чувства кто-то учитывает?
Учли. Поставили между моей постелью и постелью того больного ширмочку из простыней.
Мне было страшновато глядеть на тело дяденьки, обильно питаемое капельницами и уколами. Он и впрямь умирал. Его аура была крайне маленькой, а “паук”, который символизировал и отражал болезнь, таким обширным, что сомнений не оставалось. У больного оказался целый “букет” болезней. Алкогольный цирроз печени плюс легочная и сердечная недостаточности. Мужик вот-вот готов был отправиться на тот свет. И врачи не тешили себя надеждой на исход его болезни. Тем не менее, возле больного постоянно дежурили медики, и больного ни на минуту не оставляли без интенсивного лечения. Для кого как, а для меня этот факт был большим утешением: нет, наша отечественная медицина все-таки гуманна по сути и дает шанс даже безнадежным!
У дядечки была своя медсестра, а мне дали персонального медбрата. Звали его Алладин - редкое и волшебное имя, которое я, естественно, запомнила на всю жизнь. Если правда, что судьба всегда подает нам знаки свыше о будущем, то Алладин, точно, был таким знаком со своим чудесным волшебным именем. Только в то время я таких вещей не понимала. Более того, я моментально переименовала Алладина в Азазелло (персонаж злодея из романа Булгакова “Мастер и Маргарита”.) за то, что он, как мне казалось, со злодейской ухмылкой, вколов мне мочегонный препарат, смешанный со снотворным , всегда желал спокойной ночи.
И она наступила, эта “спокойная ночь”! В перерывах между беготней по санузлам я дремала. Вдруг почувствовала, будто кто-то стоит возле моей постели. Открываю глаза. Так и есть! Мой сосед. И как это ему удалось встать?! Он же никакой!
- Доченька, дай мне что-нибудь поесть, - тихо заскулил умирающий. - Меня тут лечат, но никогда еще не кормили.
Я была потрясена. “Паук” на ауре старика съежился, его щупальца убрались чуть дальше от головы больного. Казалось, сама смерть отступила.
Мне ничего не оставалось, как полезть в тумбочку и отдать соседу жареную картошку, которая у меня осталась на донышке банки еще с ужина. Он с жадностью набросился на еду. А я думала: “Неужели медики и не подозревают, что их пациент время от времени приходит в себя?”
Нет, они этого и впрямь не подозревали! Оказывается, дедок приходил в себя по ночам, когда медсестры и медбратья дружненько уходили из палаты интенсивной терапии всхрапнуть на пару часиков. Тогда-то и начиналась его жизнь. Он вставал и ходил по палате. Только здесь он лежал один, ему было скучно. Зато со мной можно было вволю поболтать. Что он и делал.
Говорили мы о многом. О жизни, а пуще - о смерти. Дедок живо интересовался, кому из нас прежде предстоит отправиться на тот свет. Он полагал, что мне. И объяснял:
- Меня здесь так здорово лечат! Сама понимаешь, я не могу не оправдать доверие врачей. К тому же двое, которые лежали тут до тебя на этой вот самой койке, - он тыкал в мою кровать, - уже тю-тю. Ушли! И ты, глядишь, уйдешь с несчастливого места.
Я была возмущена такими аргументами не в свою пользу. Зло парировала. Да только зря. Дедок опять впал в бессознательное состояние.
Еще дважды за ночь он “выпадал” из этого состояния. Вел себя при этом куда культурнее и благороднее, нежели в первый раз. Читал стихи собственного сочинения. Плохонькие, но для реанимации вполне годные. Мы же не издавали литературный журнал! Дедок даже пытался завести со мной куртуазный роман. Одно плохо: кавалер был не при лошади и даже не при ногах. Но и это вполне годилось для тех условий.
Утром, когда вновь возле нас дежурили Азазелло и иже с ним, мне никто не поверил, что старик приходил в себя и даже вставал с постели. На меня посматривали как на умалишенную. Но меня быстро реабилитировал... завтрак. Когда в палату вкатили тележку с тарелками дымящейся горячей пшенки, дедуля “выпал из комы”, выдернул из вены капельницу и не успокоился, пока не съел свою порцию казенной еды. После чего благополучно опять “впал в кому”.
Я не знаю, сколько прожил после того дня сей пациент. Время от времени смертельная метка на его ауре становилась более грозной, а потом отступала. И все - по непонятным причинам.
Мне казалось, что к внутривенным и внутримышечным впрыскиваниям его “паук” никак не привязан. Скорее, он реагировал на состояние духа “хозяина”. Пришлось это хорошо запомнить, а впоследствие применить к собственному недугу. Ведь если мои выводы правильны, то я должна прежде всего позаботиться о своем духовном стержне. Так и сделала. Я определила для себя, что умирать не собираюсь. Удивительно, но я тогда была так зла на себя, что и не передать. Это и естественно. Умереть в 26 лет, когда и в профессиональном, и в гражданском плане ты никто?! Только не это!
После бессонной ночи, проведенной в разговорах со стариком, меня перевели в другую палату, а потом и в обычное отделение кардиологического центра. Состояние мое стабилизировалось, а потом я пошла на поправку.
Однажды дверь нашей палаты, где мы втроем лежали, отворилась. На пороге стояла новенькая - женщина лет сорока, вся с ног до головы безупречно ухоженная, одетая в безумно воздушный, модный в те годы голубой халат. Пуще же всего меня поразили ее тапочки - голубые, с помпончиками, сделанными из перьев диковинной птицы. Мой не привыкший к пророчествам ум тут же среагировал на эти тапочки следующей мыслью: “Эх, ей бы впору подошли и белые тапки!”
Почему я пришла к такой мысли? Аура женщины отчаянно сигнализировала, что ее хозяйка обречена.
Впрочем, не следовало прибегать к услугам ясновидения, чтобы определить, что новенькая и впрямь серьезно больна. Губы ее были намазаны яркой помадой, а вокруг них - синюшность, говорящая о постоянном кислородном голодании организма. Дышала Тамара (так звали нашу новенькую) с трудом, иногда - с присвистом. Ночью, когда все в отделении спали, только мы в нашей палате не могли уснуть: Тамарочка так храпела, что нам приходилось отсыпаться исключительно днем урывками. Ладно бы, если бы она спала богатырским сном! Ничего подобного! Храп Тамары был вызван тем, что у нее развилась легочная недостаточность, а свист в легких воспринимался как храп. Даже лечь по-человечески она не могла. Спала полусидя и очень чутко.
Наша палатная врач Лариса Владимировна Дзидзоева каждый обход начинала с Тамары. Изо дня в день уговаривала ее ехать в Пятигорск в региональный кардиохирургический центр и оперировать сердце. На что Тамара неизменно отвечала:
- Да, я чувствую себя неважно. Но поживу пока так. Не хочу идти под нож.
Врач говорила, что тянуть с этим не стоит, что состояние может ухудшиться, и как тогда? Хирурги ведь могут отказать в радикальной операции.
Тамара оставалась непреклонной. Ей казалось, будто разговоры об операции - лишь дань врачебного долга. С 15 лет ей предлагали. А она отказывалась. И каждый раз проносило, состояние улучшалось. И теперь все не так плохо, как считает Лариса Владимировна.
Несколько суток спустя мы спали ночью, как младенцы. Тамара не храпела. Не подумайте, будто она чудесным образом выздоровела или уехала на операцию. Нет, ее не выписали. Только после разговора со мной Тамаре стало не до сна.
Что я ей сказала? Я рассказала ей историю про себя. О том, как получила дар предвидения.
Дело происходило пятью годами раньше. Мой муж умирал на больничной койке. Я, понимая это, стала молиться. Это был тот самый момент, про который есть пословица: “Гром не грянет - мужик не перекрестится”. Для меня этот гром грянул.
Ни о какой канонической молитве, конечно, речи не было. К Богу я обращалась так, как к любому разумному существу. Речь была примерно такой: “Господи, если ты есть, сделай так, чтобы мой муж выздоровел! Оставь его на земле! Пожалуйста! А если есть в этом необходимость, воспользуйся моим здоровьем и телом, как ты захочешь. Меня бы устроило, когда бы ты часть моего здоровья отдал Борису. Я готова взять на себя бремя недуга. Если это возможно”...
О, это оказалось возможным. В ту же ночь я поняла, что Бог есть, а сила молитвы - и впрямь великая сила. На ночном дежурстве возле мужа я почувствовала, как мое тело стало зудеть и чесаться так, как если бы его искусали комары. К утру я так расчесала кожу, что изумленный врач, которому я пожаловалась на зуд и показала результат моих ночных телесных расчесов, сразу и не понял, о чем я говорю, и воскликнул:
- Кто это тебя так избил?!
Действительно, тело мое стало едва ли не сплошным синяком. В синяки превратились кровоподтеки. Позже я поняла: божественная сила, которая снизошла на меня для лечения мужа, была столь мощной, что тело мое ее с трудом выдерживало.
Меня стало тянуть дотронуться до больного, отдать ему излишек энергии. А он шарахался от таких “излияний”, потому что во время каждого прикосновения его ударял электрический разряд. Это попросту больно! Со временем я научилась-таки применять эту силу без “электрошока”, но муж еще долго с подозрением отодвигался от меня, когда я к нему приближалась. “Побочным эффектом” этой силы стала способность знать загодя приближение смерти человека и видеть ауры людей и предметов.
Сначала я не понимала, насколько неприятными могут быть для окружающих мои способности. Например, медики нахвалиться не могли одной престарелой пациенткой, которая, всем на удивление, вынесла тяжелую операцию без осложнений и готовилась к выписке. Однажды постовая медсестра так восхищалась этой больной, которой все нипочем, что мне пришлось бездумно выпалить:
- Скажешь “Гоп!”, когда прыгнешь...
На следующий день бабушка тихо скончалась. Мне не пришлось объясняться с медсестрой, но она глядела на меня подозрительно.
С тех пор несколько месяцев моя жизнь была подчинена принципу “Язык мой - враг мой”. Что-нибудь, да ляпну, не подумав. Так “отправила на тот свет” еще несколько человек, которые, точно, были обречены, но никто об этом не знал. Ну, а мне-то, конечно, никак не удержаться было от таких знаний! Как же не проявить свое “Я” и умение видеть грядущее! Чем и поплатилась. Несколько моих знакомых в сердцах попросили меня “не каркать”. Я и сама была не рада своим способностям.
И вот передо мной Тамара. И вот я рассказываю ей об этом. Зачем?
Она слушала внимательно, затаив дыхание. Я чувствовала, как она боится финала разговора. И правильно боялась. Потому что я сказала ей:
- Тамара, если ты немедленно не сделаешь этой операции на сердце, ты умрешь!
...Первую ночь после того, как к нам положили Тамару, вся палата спала всю ночь. Тамара не храпела, так как не сомкнула глаз. Она решалась на операцию
Утром, как всегда, врач на обходе стала “петь” Тамарочке про поездку в Пятигорск. Я со своей кровати подала реплику:
- Она согласна!
Лариса Владимировна удивленно перевела взгляд на Тамару. Та кивнула в ответ: да, согласна! Лишь одно было не так, как планировала врач. Внутренний голос мне почему-то говорил, что Тамара должна была ехать на операцию не в Пятигорск, а в Москву. Насчет этого мы даже поспорили с Тамарой. Она говорила:
- Ну как я могу поехать в Москву, если наш региональный центр кардиохирургии находится в Пятигорске? У меня и направление именно туда. С этим направлением в Москве не примут.
Я гнула свою линию:
- Как хочешь, а я знаю, что тебе следует ехать в столицу. Наверное, там есть какие-то дополнительные возможности для тебя. Ты можешь доехать на поезде до Москвы и вызвать для себя “Скорую помощь” прямо на вокзал. Разве они не обязаны будут доставить тебя в центр кардиохирургии?
- Конечно, не обязаны. Приведут в чувство - и адью!
- Как хочешь поступай тогда! Но не советую ехать в Пятигорск.
Тамарочка выписалась. После этого я не видела ее года два. Потом она позвонила, и мы встретились. За это время Тамара успела сделать себе операцию. В Москве. Она встретилась со мной, дабы поблагодарить за совет и настойчивость в том, чтобы она воспользовалась столичной клиникой. Тамара сказала:
- Ты была права. Мне следовало ехать именно туда. Профессор, делавший мне операцию, сказал, что в Пятигорске нет такой аппаратуры, которая бы отсасывала тромбы из сердечных артерий. А этих тромбов у меня было 57! Вручную с таким колическтвом не справиться. К тому же в любой момент эти тромбы могли оторваться и закупорить сердечный сосуд. Мне действительно необходима была операция. Спасибо тебе, что ты меня подтолкнула к ней!
Это было одно из немногих “спасибо”, которые следует отнести на счет моих способностей. Я и сама иногда думала, что пророческий дар - это несомненное проклятие, однозначно. Случай с Тамарой убедил меня в одном: смерть не фатальна!
Но если смерть не фатальна, тогда, наверное, не фатальны и болезни!
Я воочию видела, как меняется аура человека, когда крепнет его решение о том, что он выбирает жизнь. Мы говорим смерти: “Нет!”- и тем самым включаем животворящие качества Духа. Механизм этого действа сродни природному свойству сублимировать, концентрировать энергию и даже на мертвой почве утверждать всепобеждающую жизнь.
Видели ли вы, как на сухом пне весной вырастают молоденькие побеги? Наблюдали, как валун величиной с дом напополам разрывает какое-нибудь дерево, чье семя когда-то зацепилось именно здесь? Это одно из проявлений космического сознания.
А человек? Неужто его сознание более косное, нежели инстинктивное сознание природы? Нет! К инстинктам самосохранения прибавляется сознательная энергия жизни, как и причины культивировать саму жизнь.
То, о чем я сейчас пишу, хорошо понимают люди, пережившие опыт клинической смерти. Почему они выжили? Субъективно - по разным причинам. Объективно же - причина одна. Следовало умереть их старому сознанию и родиться новому, чтобы стать более эффективными в том мире, в котором они, старые, уже изжили себя. Требуется новое качество, но, чтобы его обрести, необходимо пройти через врата смерти.
Мой муж Борис дважды пережил клиническую смерть. И оба раза он выходил из больницы новым человеком. На своих семинарах “Аура здоровья” мы делаем лишь одну вещь: даем возможность умереть старому человеку и родиться новому.
Всё? Всё! А без этого речи о здоровье - всего лишь разговоры в пользу бедных.
Чтобы стать здоровым человеком, мало найти локальное средство и им воздействовать на больной орган. Менять надо всё! В первую очередь - сознание. Вместо припарок нужна революция сознания.
Что это такое? Революция - это нежелание жить по-старому, ибо жизнь по старинке оказалась не по зубам, от нее вместо пользы пришла болезнь.
Кто-то, кого сроки уже поджимают из-за “круговой обороны” недуга, может возразить: “Ну-у-у, это все философия! А мне нужен действенный рецепт прямо сейчас. Видимо, буду его искать, вместо того чтобы менять сознание. Это делать мне уже поздно”... И начинается лихорадочный поиск средств. Говорят, кому-то помог керосин от этой болезни. Попробовать, что ли? Нет, не помогает. А моча? Дешево и сердито. Да только бесполезно. Может, водку с маслом пропить? Или мышьяк в малой дозе?
Это судорожное дергание, возможно, облегчит течение болезни. Но не приостановит сам процесс до тех пор, покуда человек живет теми же жизненными категориями и принципами, которые были раньше. Однако ведь именно при таком жизненном укладе он заболел!
Идея, что можно найти от недуга припарку или лекарство, является ложной по своей сути. Эффект вероятен, но временный. Менять же надо абсолютно все, а не что-то подправить.
А что, ваша жизнь вас устраивает? То, что она пропитана эмоциями страха, зависти, стяжательства - это нормально? Так почему вы хотите при этом оставаться здоровыми? Дух, который определяет все позиции нашего существования, как отравой, поражается вышеозначенными и другими отрицательными качествами личности. Это и есть причина болезней. Вот почему я призываю тех, кто болен, к революции сознания. Это и есть гарант сохранения здоровья, а, может быть, и жизни.
Врезки:
Аура - это невидимое для большинства людей энергетическое поле человека, расположенное вокруг его физического тела. Аура является щитом от вредных влияний окружающей среды и одновременно “паспортом”, отражающим суть человека. Важными показателями ауры считаются яркость ее свечения, цветовая гамма, а также величина, степень “правильности” или “неправильности” конфигурации аурического кокона (в идеале он похож на яйцо), плотность аурической мембраны - внешней стороны ауры. Забота о состоянии ауры - это в первую очередь забота о состоянии психической стабильности, что, в свою очередь, влияет на здоровье человека.
Аура человека становится ярче, когда крепнет его решение о том, что он выбирает жизнь. Мы говорим смерти: “Нет!”- и тем самым включаем животворящие качества Духа. Механизм этого действа сродни природному свойству сублимировать, концентрировать энергию и даже на мертвой почве утверждать всепобеждающую жизнь.
Помните главное: жизнь сильнее смерти!